CC BY
17
Вестник Московского университета. Серия 22. Теория перевода. 2020. № 3
ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ И КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПЕРЕВОДА
С.В. Власенко,
кандидат филологических наук, доцент кафедры английского языка как второго иностранного переводческого факультета Московского государственного лингвистического университета; e-mail: svetlana.v.vlasenko@mail.ru
ПРОБЛЕМЫ ПЕРЕВОДА ЮРИДИЧЕСКИХ ЭПОНИМОВ
Данная статья посвящена описанию эпонимии юридической терминологии как переводческой проблеме. Словарные дефиниции эпонимов отражают непоследовательность толкования этих единиц лексикографами. Приводятся примеры, показывающие, что юридические эпонимы как в английском юридическом языке, так и в русском являются комплексными единицами номинации, образующими терминологические единицы повышенной сложности восприятия и понимания, для перевода которых требуется техника экспликации. Анализируются недавно появившиеся эпонимы-неологизмы, ставшие эпонимами-интернационализмами — Брегзит и Мегзит, подтверждающие актуальность исследования эпонимии в языке юридической профессии и юридическом переводе.
Ключевые слова: английская юридическая терминология, антропоним, Брегзит, Мегзит, русская юридическая терминология, топоним, юридические эпонимы, юридический перевод, экспликация значения, эпоним-интернационализм.
Настоящая статьи посвящена эпонимическим наименованиям и терминам-эпонимам в юридическом английском и юридическом русском языках. Примеры русскоязычных эпонимов разнообразны: кодекс Наполеона, суд Линча, Закон Димы Яковлева и другие. Многочисленны и английские юридические термины-эпонимы: Monroe doctrine — доктрина Монро, Jackson-Vanik Amendment — поправка Джексона-Вэника, Morris plan — план Морриса и т.д. Корпус юридических эпонимов недостаточно изучен, хотя ряд лингвистов обращались к данной теме в рамках более широких исследований лингвокультурологического характера, например [Иконникова, 2014].
Представляется очевидным, что многие эпонимические наименования в строгом смысле не входят ни в общеюридическую лексику,
ни в юридическую терминологическую систему, однако они вполне могут фигурировать в самых разнообразных юридических контекстах как объекты правового анализа. Такая практика использования отраслевых эпонимических наименований заметно расширяет списочный состав терминов-эпонимов, относящихся к юридическому дискурсу. Так, например, термин-эпоним Geiger counter — счётчик Гейгера и его синоним Geiger-Müller counter — счётчик Гейгера-Мюллера могут встречаться не только в контекстах радиационной медицины и радиационной безопасности, но также в многочисленных текстах по экологическому, уголовному и административному праву, хотя по сути представляют сферу физики высоких энергий, являясь радиометрическими устройствами для фиксации ионизирующих излучений на земле, в космосе и под водой.
Определение понятия: рассогласованность
мнений лингвистов-лексикографов
В данной статье под эпонимией понимается семантический процесс образования, установления этимологии и характерных контекстов употребления эпонимов в конкретном языке или дискурсе. Для исследования характера проблем перевода, связанных с эпонимией, следует прежде всего понять передаваемые эпонимами значения, а также структуру этих единиц. Однако, как часто случается в лексикографии, словари содержат не всегда и не во всём совпадающие дефиниции к определяемым понятия. В этой связи «словарная» судьба эпонима не является исключением. Так, в словаре иностранных слов Л.П. Крысина указано: «Эпоним от греч. epönymos «дающий название, дающий чему-л. своё имя»» [Крысин, 2008: 849], что отражает традиционное понимание эпонима как антропонима или его дериватива, например: Нобелевская премия, Петербург, градус Цельсия и т.д. Схожая дефиниция понятия содержится в словаре-справочнике М.Г. Блау, ставящем во главу угла антропоним, относящийся к конкретным людям, жившим в прежние века: «Эпонимы — те, кто дал своё имя чему-то изобретённому, открытому, созданному» [Блау, 2010: 2]. В многоязычном электронном словаре находим более широкую трактовку: «Эпонимический термин — название болезни, лекарства, структуры или метода по имени человека, впервые обнаружившего или описавшего их» [ABBYY, 2014].
Отметим, что в таких общеязыковых примерах, как Баренцево море и Берингов пролив, использование антропонимов в эпонимических наименованиях служит преимущественно образованию топонимических названий. Показательно, что в авторитетном словаре по лингвистике и семиотике эпоним определяется как «имя истори-
ческого или мифического лица, к которому восходит название местности, например, Alexander the Great — Alexandria» [Баранов и др., 2001: 126]. Это ещё раз говорит об устойчивом понимании эпонима как антропонима, лежащего в основе топонимического названия. Следовательно, если исходить из данной словарной дефиниции, эпонимическое словообразование в определенной степени обусловливает некоторый корпус топонимических названий и связано с топономастикой.
Однако дефиниции эпонима, приведённые в вышеназванных источниках, не позволяют в полной мере учесть антропонимы в таких словосочетаниях, как законодательная деятельность Петра I, конституционный проект М.М. Сперанского, школа права Фридриха Карла фон Савиньи, ораторское искусство адвоката Плевако и многие другие в составе эпонимической лексики русского юридического языка. Во-первых, имена собственные в этих примерах не восходят к названиям местности. Во-вторых, ни одно из этих имён собственных не было присвоено или дано самим носителем этого имени собственного какой-либо школе права, ораторской технике и т.п.
В то же время понятно, что определение эпонима не может не включать имени собственного, восходящего не только к названиям географических местностей и ландшафтов, но и к личностям видных людей — мореплавателей, военачальников, учёных, политиков или иных лиц, по имени которых получили свои названия теории и доктрины, принципы и методы, приборы и аппараты. Вследствие этого, уместно рассмотреть другие дефиниции эпонимов. В этом смысле дефиниция из словаря О.С. Ахмановой демонстрирует большую объяснительную силу: «Эпоним — лицо, от имени которого произведено название народа, местности и т.п.» [Ахманова, 2010 (1966): 528]. Трактовка эпонима в этой словарной статье шире предыдущих за счёт включения не только антропонимов, этнонимов, но и топонимов в состав эпонимических терминов и наименований. Вместе с тем эта дефиниция подчёркивает несогласованность мнений лексикографов в единообразном понимании характера эпонимии как одного из явлений в словообразовательных методов современности, когда стремительное появление всё новых процессов и технологий не может не сопровождаться использованием имён их разработчиков.
Обобщая сказанное, отметим, что словарные дефиниции эпонима предполагают наличие антропонима либо для образования топонима [Баранов и др., 2001], либо для образования иных названий, включая топонимические [Ахманова, 2010 [1966]: 528; Блау, 2010: 2; Крысин, 2008: 849]. В целях настоящей статьи будет использоваться дефиниция более позднего времени, которую предлагает
Е.М. Какзанова, специализирующаяся на эпонимии в языках для специальных целей — медицинском и математическом [Какзанова, 2009, 2011]. Е.М. Какзанова предлагает понимать рассматриваемое понятие следующим образом: «Эпонимом называется термин, который содержит в своём составе имя собственное (антропоним или топоним), а также имя нарицательное в обозначении научного понятия» [Какзанова, 2011: 3].
Эпонимические наименования
и термины в юридических контекстах
Некоторые отечественные лингвисты относят эпонимы среди других терминологических единиц к разряду юридических терминов с культурным компонентом значения. Так, в исследовании В.А. Иконниковой эпонимы рассматриваются в широком контексте англоязычных юридических терминов «с культурным компонентом значения, на формирование содержания которых оказали влияние историко-территориальные факторы развития соответствующих лингво-правовых сообществ и их правовых культур» [Иконникова, 2014: 5]. В частности, лингвист определяет эпонимы как имена собственные, входящие в терминологические единицы (термины и терминонимы), например, Old Bailey, Miranda rule [Там же]. Заметим, что линейное расположение двух указанных примеров, представляющих британскую правовую реалию Центральный уголовный суд — судебный орган по уголовным делам, расположенный в старинном здании в центре Лондона, — и американскую правовую норму, не совсем оправданно. Первое эпонимическое наименование — Old Bailey — не терминологично, так как образовано от топонима по названию лондонской улицы в средние века, имеет многовековую историю и несколько синонимов, не являющихся эпонимами, а второе — «правило [по делу] Миранды» — образованное от названия реального судебного прецедента, было сформулировано в результате рассмотрения дела «Миранда против штата Аризоны» (Miranda v. Arizona, 1966) и является нормой современного американского права.
В эпонимичных наименованиях восприятие антропонима может не вызывать никаких ассоциаций либо быть слабо ассоциированным вербальным знаком. Вследствие этого, перевод антропонимов в составе эпонимических наименований с большой долей вероятности предполагает микроисследование фамилии учёного (школа права Фридриха Карла фон Савиньи)), государственного деятеля (Национальная премия имени Петра Столыпина), инвестора (Фонд Потанина), адвоката (ораторское искусство Фёдора Плевако) или иного лица, по имени которого назвали теорию, принцип или
правовую доктрину. Не менее предметно непрозрачными могут быть эпонимические единицы юридической лексики, содержащие топонимические компоненты в своём составе. Так, для начинающих переводчиков могут быть не прозрачны для понимания переводческие соответствия в следующих юридически документированных названиях, которые нелинейны, но являются исторически устоявшимися: Nuremberg International Military Tribunal — Нюрнбергский процесс, International Military Tribunal for the Far East — Международный токийский трибунал и другие.
Проблемы перевода юридических терминов-эпонимов
Учитывая, что структура эпонима включает имя собственное, антропоним или топоним, можно утверждать с большой долей вероятности, что все проблемы антропонимики и топонимики в части перевода с родственных и неродственных языков могут в том или ином виде обнаруживать себя в переводе эпонимов в юридических или смежных контекстах. Отечественный ономасиолог А.В. Супе-ранская, рассматривая возможности перевода имён собственных на другие языки, среди прочего, отмечает, что «стилистика имён собственных в каждом языке определяется индивидуальными коннотациями, не «звучащими» для людей, говорящих на других языках и принадлежащих к другим культурам» [Суперанская, 2009: 51]. Учёный-ономасиолог приводит множество факторов, которые позволяют сделать вывод о том, что «основная масса имён собственных относится к безэквивалентной лексике», а также ссылается на зарубежных лингвистов, рассматривающих имена собственные как принципиально непереводимые вследствие неосуществимости их семантически обоснованного перевода [Там же: 51-55].
Не менее важным утверждением являются слова А.В. Супе-ранской о том, что непереводимость основной массы имён собственных — «следствие особого принципа их присвоения, определяющегося интенцией имядателя» [Там же: 52-53]. Исходя из этого, обратимся к позиции Н.В. Новинской, которая, вслед за М.В. Минке-вич, рассуждает о широко известных именах как монореферентных, а именах, характеризующих общие признаки класса или группы людей, как о полиреферентных, указывающих на множество референтов [Новинская, 2009: 137-138]. Первые из названных можно проиллюстрировать известными примерами: стахановцы — работники, сумевшие добиться высокой производительности труда, по имени донецкого шахтёра А. Стаханова в СССР в 1930-х-1970-х гг.; мичуринцы — последователи методов селекции и ведения сельского хозяйства, основанных И.В. Мичуриным; McCarthyism — движение
приверженцев маккартизма, непримиримого отношения в США к либеральным политическим взглядам в 1950-х гг., по имени инициировавшего его сенатора Дж. Маккарти; политика официально осуждена сенатом в 1954 г. [ABBYY, 2014] и т.п. Из этих примеров видно, что широкое употребление монореферентных имён собственных приводит к смене их статуса на имена нарицательные, подчёркивая этим фактом общественно значимый признак с высокой ассоциативной вероятностью узнавания и употребления носителями языка как отдельного, закреплённого в сознании понятия.
Таким образом, вопрос о переводе имён собственных внутри эпонимических единиц сопряжён для переводчиков обычно с тремя основными сложностями: узнаваемость имени собственного посредством установления корректной референции, транслитерация имени собственного и предметное понимание эпонимического термина как вербального знака.
Для анализа перевода юридических терминов-эпонимов рассмотрим следующий пример. Предметное понимание американского эпонимического термина Jackson-Vanik Amendment — поправка Джексона-Вэника основано на знании двух фамилий, каждая из которых соотносится с одним из сенаторов Конгресса США, что несложно установить. Следовательно, можно рассматривать они-мы данного термина как референциально доступные. Значительно сложнее выйти за проблему референциальной доступности онимов в предметном пространстве поправки, определить её функциональное назначение в конкретной отрасли американского права и законодательные привязки, а также правовые контексты употребления. В этом смысле более понятна расширенная версия этого эпонимического термина: ограничительная торговая поправка Джексона-Вэника. Полное наименование позволяет сразу «прописать» поправку в торговом (коммерческом) праве, но по сути понятие остаётся по-прежнему непрозрачным, поскольку речь идёт о международном торговом праве в контексте Соглашения ВТО о государственных закупках и режиме наибольшего благоприятствования, распространяющегося вследствие этой поправки лишь на те страны-участницы, которые выполняют определенные условия.
Уместен ещё один пример. В русском эпонимическом названии юридического документа — закон Димы Яковлева — имя и фамилия могут сразу вызывать вопрос о монореферентности и возможной, подразумеваемой, нарицательности для создания обобщённости образа ребёнка, усыновлённого американской семьёй, и вскоре погибшего по вине усыновившего его отца. Однако эпонимическое наименование фактически референтно Федеральному закону от
2012 г. «О мерах воздействия на лиц, причастных к нарушениям основополагающих прав и свобод человека, прав и свобод граждан Российской Федерации». Этим законом был введён запрет на усыновление российских детей гражданами США, что было обусловлено не одним делом Димы Яковлева, а чередой дел о российских детях, погибших по вине усыновивших их американских родителей.
Кроме того, полагаем целесообразным рассмотреть другие примеры — от исторического эпонимического термина суд Линча до более современного — договоры Брайана. Так, исторический термин-эпоним уголовного и процессуального права закон Лидфорда опирается на понятие суд Линча. Приведём словарную статью из американского толкового юридического словаря, из которой следует, что дефиниция одного термина-эпонима может включать ссылки или непосредственно опираться на другие термины-эпонимы: «Закон Лидфорда. Исторический термин. Форма суда Линча, при которой разрешается вначале наказать человека, а потом его судить. Термин образован от названия английского городка Лидфорд (Lidford, современное написание — Lydford), в котором предположительно был совершён такой суд» [Black's Law, 2009: 1005] (перевод наш. — С.В.). Отметим, что в русском языке самосуд, или линчевание, также соотносится с судом Линча или законом Линча, в то время как в английском юридическом языке термин один — Lynch law; возможна также нарицательная форма онима — lynch law.
Следующий пример — это термин международного права договоры Брайана, предметное содержание которого останется референциально недоступным для переводчика, не имеющего знаний по истории международного права и (или) опыта работы с правоведами, специализирующимися на международном праве и его подотрасли — праве международных договоров. Значение этого термина-эпонима находим в указанном американском толковом словаре: «Договоры Брайана. Международное право. Любой из 48 международных договоров, призванных предотвратить развязывание войны из-за несоблюдения странами-подписантами требования рассматривать любого рода разногласия посредством обращения в постоянно действующие комиссии по мирному урегулированию. Первый из этих договоров, который назван в честь государственного секретаря США Уильяма Дженингса Брайана, был подписан между Соединёнными Штатами и Великобританией в 1914 г. [Там же: 221] (перевод наш. — С.В.).
Экспликация значения эпонимов
Описанные примеры позволяют предположить, что перевод многих юридических эпонимов, содержащих как антропонимы, так
и топонимы, требует техники экспликации аналогично тому, как показано на предыдущем примере с поправкой Джексона-Вэника. Приведём несколько примеров:
• Lloyd's agents — агенты корпорации Ллойда; с экспликацией поставщики информации, интересующей страховщиков корпорации Ллойдс [Факов, 2007: 70];
• Washington Headquarters Services — Вашингтонская штаб-квартира с экспликацией военное учреждение Министерства обороны США, управляющее вооружёнными силами [ABBYY, 2014];
• Drago doctrine — доктрина Драго; с экспликацией доктрина недопустимости вмешательства в дела другого государства для взыскания с него его иностранной задолженности [Там же].
Традиционные и новые формы
транслитерации онимов
Антропонимы, являющиеся составной частью терминов-эпонимов, могут представлять фонетическую сложность при передаче на русский язык, поскольку достаточно часто содержат ссылки на экспертов из разных стран, языки которых не являются родственными. Рассмотрим эпонимические термины из сферы медицинской криминалистики. Так, термин-эпоним проба Кункеля-Ветцеля содержит два антропонима: американского биохимика Кункеля (H.G. Kunkel, p. 1916) и немецкого анатома Ветцеля (G. Wetzel, 1871-1951) (цит. по: [Намаконов и др., 2011: 68]). При этом знание страны не гарантирует непосредственного знания исходного языка происхождения антропонима, а, следовательно, правил его передачи на язык перевода. Возможны также формы передачи антропонимов, порождающие альтернативные способы, из которых наиболее цитируемым становится менее подходящий: симптом Куйяра (Couillard) [Там же] при возможности использования варианта: симптом Куяра.
В одних случаях эпонимы поддаются корректной передаче благодаря легко отслеживаемым антропонимам, в то время как в других случаях установление правил передачи на язык перевода онимов в терминах-эпонимах может не быть предсказуемым: симптом Форххеймера (F. Forchheimer, 1853-1913, американский врач); симптом Элера (J. Oehler, р. 1879, немецкий врач) [Там же: 138]; пятна Рассказова-Лукомского-Пальтауфа (И.О. Рассказов, русский судебный медик; Ю.А. Лукомкий, русский судебный медик; A. Paltauf, 1860-1893, чешский врач) [Там же: 102]. Укажем, что в третьем примере при наличии трех антропонимов, один из них имеет ссылку на чешский язык, но с очевидностью восходит к
немецкому языку и имеет вариант для этой фамилии в передаче на русский Палтауф.
Наряду с этим, укажем также, что нередки примеры фонетической непоследовательности принципов передачи терминов-эпонимов на русский язык, что прослеживается на простой ссылке из словаря симптом Виллиса — см. Уиллисса симптом [Там же: 34]. Очевидно, что второй термин — более поздний, полнее учитывающий современные нормы фонетической транскрипции при переводе в отличие от предшествующих традиций передачи, где имя великого английского писателя-классика У Шекспира передавалось как * Вильям, в отличие от современного написания Уильям. Имеются и другие эпонимы, указывающие на термины-альтернаты, возникшие при транслитерации: симптом Эгара — см. Хегара симптом [Там же: 138] и т.д.
Кроме того, следует указать на сложность воспроизведения терминов-эпонимов с иностранными онимами по звуковой ассоциации. Показателен пример паронимической ошибки, когда термин-эпоним «линия Шемакера» (1. 8сЬоешакег, р. 1874, голландский хирург) употреблён клиническим врачом в медицинской карте пациента «как линия Шумахера» [Там же: 6], вероятно, по аналогии с более частотной по употреблению фамилией известного автогонщика Михаэля Шумахера.
Вышерассмотренные примеры показывают, что авторы единственного в отечественной лексикографии словаря терминов-эпонимов по судебно-медицинской экспертизе как подотрасли медицинской криминалистики выбрали оптимальный способ отражения иностранных онимов, когда ранее принятые транслитерационные практики фиксируются в словаре с их последующей отсылкой к статье, содержащей новые формы транслитерации и (или) альтернативные варианты передачи, существующие в данной области; при этом соблюдён пиетет к устаревшим транслитерационным формам.
Юридические эпонимы-неологизмы:
Брегзит и Мегзит
Номинативная деятельность в столь технологически подвижное время, какое протекает сейчас, не может не развиваться без неологизмов. Лингвисты, изучающие разные сферы профессиональной коммуникации, констатируют рост неологической номинации, а эпонимы — развивающийся лексический пласт, в котором появление неологизмов вполне ожидаемо. Приведём два неологизма, которые достаточно быстро стали эпонимами-интернационализ-мами: Brexit и Megxit. Оба эпонимических терминонима по своей структуре — сложносоставные слова, образованные путём блендин-
га как результата соединения двух слов с опущением части первых лексем — почти полным в Brexit и частичным в Megxit.
Эпоним-неологизм Brexit ['bregzit] образовался путём блендинга начального топонима: в первой версии — Britain + exit > Brexit, во второй версии — British + exit > Brexit, с опущением большей части топонима и полным примыканием второй лексемы. Эпоним-неологизм Megxit ['megzit] образовался путём блендинга антропонима в неполной форме с полным примыканием второй лексемы и усечением начальной гласной: Megan + exit > Megxit. В первом случае топоним Britain / British, во втором — антропоним Megan сращиваются с английской лексемой exit — выход.
Оба эпонима-неологизма возникли в результате событий, которые вызвали большой резонанс в британском обществе. Они называют юридически сложные, многоэтапные процессы: первый — Брегзит — выход Великобритании из состава Европейского союза, растянувшийся во времени из-за многоступенчатой координации экономико-правовых вопросов. Отметим наличие двух орфографических вариантов — Брекзит (более употребителен) и Брексит (менее употребителен), которые представляются фонетически не вполне корректными, учитывая блендинг двух лексем, что вызвало ассимилятивный процесс и как результат — озвончение двух согласных на стыке [ks] > [gz].1
Второй эпоним — Мегзит — связан с выходом двух членов английской королевской семьи из состава высокопоставленных действующих членов, полным сложением полномочий и изменением социального статуса [Корепанова, 2020; Harry and Megan's Future, 2020]. Оба эпонима приобрели широкую популярность и стали интернационализмами, но, невзирая на интернационализм и общепризнанность, они имплицируют сложные явления, вследствие чего вошли в специальную юридическую лексику: первый — международного права и сравнительного правоведения [Богдановская, 2017], а второй — семейного и наследственного права. Несмотря на то что многие считают эти наименования шутливо-ироничными, с помощью которых британцы подчёркивают своё отношение к описанным событиям, исходя из затяжного характера в случае с Брегзит и надуманных поводов в случае с Мегзит, зарубежная и отечественная пресса использует эти неологизмы широко [Brexit, 2019; Насколько сминусит..., 2019].
1 Автор выражает благодарность Жанне Борисовне Верениновой, профессору кафедры фонетики факультета английского языка Московского государственного лингвистического университета (МГЛУ), за консультации по вопросу транслитерации рассматриваемых эпонимов-неологизмов.
Понятие Брегзит стало объектом исследований лингвистов, журналистов, политологов и правоведов. По мнению сравнительного правоведа И.Ю. Богдановской, которая анализирует членство Великобритании в Евросоюзе в части его влияния на наднациональное европейское право, «Брекзит продемонстрировал, что смешанные юрисдикции в их более глобальном, наднациональном плане на нынешнем этапе пока недостижимы» [Богдановская, 2017: 10]. Данные комментарий подчёркивает серьёзность и масштабность рассматриваемого события не только для сравнительного правоведения, но и для международного права, и переносит мнение о «шутливости» номинации посредством эпонимов-неологизмов в разряд народной лингвистики.
Что касается Мегзит, то, согласно мнению британских и американских обозревателей, это событие явилось серьёзным вызовом для английской королевской семьи, включая рассмотрение необходимости модернизации института монархии [Pascual, 2020]. По своему политическому влиянию Мегзит сопоставима с Брекзит в том, как глубоко это событие раскололо британское общество на два лагеря — сторонников и противников, причём эмоциональная реакция неприятия ярче выражена при употреблении эпонима в форме со звонкими согласными на стыке Мегзит [Landler, 2020].
Появление рассмотренных эпонимов-неологизмов подчёркивает важность процессов неологизации в период переживаемого Великобританией исторического этапа, который сопряжён с потребностью в обозначении новых понятий, а также в средствах выражения большого общественного резонанса на факт их появления. В этой связи небезынтересно мнение газеты «Коммерсантъ» о судьбе Брегзит: «Считается, что первым это слово в мае 2012 года использовал в своём микроблоге в Twitter глава исследовательского центра British Influence Питер Уилдинг. С 1 февраля [2020] премьер-министр Джонсон запретил своим подчинённым использовать это слово в переговорах с ЕС, чтобы дать понять: речь идёт уже не о выходе, а о новом формате взаимоотношений. Однако слово уже вошло в словари многих языков» [Британия уходит..., 2020].
Заключение
В данной статье было рассмотрено характерное для юридической лексики и терминологии явление эпонимии как проблема перевода. Приведены дефиниции лексикографов, трактующие эпонимические наименования и термины неодинаково. Рассмотренные примеры оказались иллюстративными для подтверждения выдвинутого предположения о сложном характере номинации посредством тер-
минов-эпонимов в юридических контекстах. Основные проблемы, связанные с переводом эпонимов, порождены их частой безэкви-валентностью и, вследствие этого, непереводимостью.
В ходе проведённого анализа продемонстрирована техника экспликации значений юридических эпонимов. В части перевода на русский следует отметить, что эпонимические термины имеют три характерные черты:
1) неравномерное распределение средств означивания одного и того же понятия в языке оригинала — Lynch law и в языке перевода — суд Линча, закон Линча, линчевание, самосуд;
2) орфографические варианты употребления антропонимов lynch law / Lynch law;
3) фонетические варианты передачи на язык перевода при транслитерации Брегзит / Брекзит / Брексит.
Наряду с этим, были рассмотрены эпонимы-неологизмы на примере Брегзит и Мегзит, которые получили статус эпонимов-интернационализмов.
В заключение отметим, что наличие правовых реалий как безэквивалентных единиц юридической лексики, включающих онимы, а также понятийно объёмное содержание терминов-эпонимов как составных компонентов отраслевых контекстов, не ограничивающихся собственно юридическими, убедительно свидетельствуют об их сложности как для переводоведческого описания, так и для практического перевода.
Список литературы
БогдановскаяИ.Ю. Смешанные юрисдикции как объект исследования сравнительного правоведения // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения, 2017. № 6 (67). С. 5-11. URL: https:// cyberleninka.ru/article/n/smeshannye-yurisdiktsii-kak-obekt-issledovaniya-sravnitelnogo-pravovedeniya (дата обращения: 31.08.2020).
Британия уходит в отрыв // Коммерсантъ от 31.01.2020 URL: https:// www.kommersant.ru/doc/4236179 (дата обращения: 10.03.2020).
Иконникова В.А. Возникновение и развитие культурного компонента в англоязычной юридической терминологии: на материале терминосистем Англии, Шотландии и США: автореф. дис. ... докт. филол. наук: 10.02.04 / Моск. пед. гос. ун-т. М., 2014. 48 с.
Какзанова Е.М. Терминологический энциклопедический словарь: математика и всё, что с ней связано, на немецком, английском и русском языках. М.: Астрель: АСТ, 2009. 477 c.
Какзанова Е.М. Лингвокогнитивные и культурологические особенности научного дискурса: на материале математических и медицинских терминов-эпонимов: автореф. дис. ... докт. филол. наук: 10.02.21 / Ин-т языкознания РАН. М., 2011. 46 с.
Корепанова С. Что потеряли и что приобрели принц Гарри и Меган Маркл // Ведомости, 22 января 2020. URL: https://www.vedomosti.ru/politics/ articles/2020/01/21/821163-chto-poteryali (дата обращения: 10.04.2020).
Насколько сминусит «Брексит» // Газета «Коммерсантъ». № 163 от 10.09.2019. URL: https://www.kommersant.ru/doc/4087876 (дата обращения: 12.07.2020).
Новинская Н.В. Семантика имени собственного в составе термина: исторический аспект // Вестник Астраханского гос. техн. ун-та (Вестник АГТУ), 2009. № 1 (48). С. 137-139. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ semantika-imeni-sobstvennogo-v-sostave-termina-istoricheskiy-aspekt (дата обращения: 11.04.2020).
СуперанскаяА.В. Ономастика начала XXI века; отв. ред. Н.В. Васильева / РАН. Ин-т языкознания. М.: ИЯз РАН, 2009. 80 с.
Brexit: MPs voting on Johnson's Brexit bill. BBC Online. 20 December 2019. URL: https://www.bbc.com/news/uk-politics-50854323 (дата обращения: 11.04.2020).
Harry and Megan's Future. BBC Online. 19 January 2020. URL: https://www. bbc.co.uk/news/uk-51166592 (дата обращения: 15.03.2020).
Landler M. 'Megxit' Is the New Brexit in a Britain Split by Age and Politics. New York Times. Jan. 15, 2020. URL: https://www.nytimes.com/2020/01/15/ world/europe/harry-meghan-megxit-brexit.html (дата обращения: 22.03.2020).
Pascual I.D. "Megxit": A British Royal Crisis. The Politic. URL: https:// thepolitic.org/megxit-a-british-royal-crisis/ (дата обращения: 11.04.2020).
Лексикографические источники
Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. 5-е изд. М.: Книжный дом «Либроком», 2010 [1966]. 576 с.
Баранов А.Н., Добровольский Д.О., Михайлов М.Н., Паршин П.Б., Романова О.И. Англо-русский словарь по лингвистике и семиотике / РАН, Институт русского языка им. В.В. Виноградова. Изд. 2-е, исп. и доп. М.: Азбуковник, 2003. 640 с.
Блау М.Г. Судьба эпонимов. 300 историй происхождения названий: словарь-справочник. М.: ЭНАС, 2010. 272 с.
КрысинЛ.П. Иллюстрированный толковый словарь иностранных слов. М.: Эксмо, 2008. 864 с.
Намаконов А.И., Мальцев С.В., Кравчук Е.И. Эпонимические термины в судебной медицине и смежных дисциплинах: более 1 000 терминов-эпонимов. М.: ЮрИнфоЗдрав, 2011. 160 с.
Факов В.Я. Страхование. Англо-русский и русско-английский словарь. М.: Международные отношения, 2007. 256 с.
ABBYY 2014: ABBYY LINGVOx6: Electronic Multilingual Dictionary, Version 6. ABBYY Software Ltd., 2014. URL: www.Lingvo.ru (дата обращения: 15.03.2020).
Black's Law Dictionary. Garner, Brian A. (Ed. in Chief). 9-th edn. St. Paul: Thomson Reuters, 2009. XXXI, 1944 p.
Svetlana V. Vlasenko,
Cand. Sc. (Philology), Associate Professor at the Department of English as
the Second Foreign Language, Translation and Interpreting Faculty, Moscow
State Linguistic University, Russia; e-mail: svetlana.v.vlasenko@mail.ru
PROBLEMS OF TRANSLATING LEGAL EPONYMS
This article addresses the phenomenon of eponymy in legal terminology as a translation problem. Dictionary definitions of eponyms show inconsistencies in treating these units by lexicographers. The examples given are indicative of eponymic terms both in legal English and legal Russian being complex units of nomination. Legal eponyms generate technical terminology that is challenging for perception and comprehension; its translation requires explication techniques. Such recent neologisms as Brexit and Megxit, which have emerged as eponymic internationalisms, allow to emphasize the significance of studying eponymy in the language of the legal profession and in legal translation.
Key words: Brexit, eponymic internationalisms, explication of meaning, legal English terminology, legal Russian terminology, legal translation, legal eponyms, Megxit, personal names, toponyms.
References
Bogdanovskaja I.Ju. Smeshannye jurisdikcii kak objekt issledovanija sravnitel'nogo pravovedenija [Mixed Jurisdictions as the Subject of Comparative Law Research]. Zhurnal zarubezhnogo zakonodatelstva i sravnitel'nogo pravovedenija, 2017. No. 6 (67), pp. 5-11. URL: https://cyberleninka.ru/article/n7 smeshannye-yurisdiktsii-kak-obekt-issledovaniya-sravnitelnogo-pravovedeniya (accessed: August 31.2020). (In Russian).
Britanija uhodit v otryv [Britain Breaks Away], in. Kommersant January 31.2020. URL: https://www.kommersant.ru/doc/4236179 (accessed March 10.2020) (In Russian).
Ikonnikova V.A. Vozniknovenie i razvitie kul'turnogo komponenta v angloja-zychnoj juridicheskoj terminologii: na materiale terminosistem Anglii, Shotlandii i SshA [The Emergence and Development of the Cultural Component in English Legal Terminology: Based on the Terminological Systems of England, Scotland and the USA]: Abstract of D.Phil. Thesis in Linguistics: February 10.2004. Moscow: Mosk. ped. gos. un-t., 2014. 48 p. (In Russian).
Kakzanova E.M. Terminologicheskij jenciklopedicheskij slovar': matema-tika i vse, chto s nej svjazano, na nemeckom, anglijskom i russkom jazykah [Terminological Encyclopedic Dictionary: Mathematics and All What Relates to It in German, English and Russian Languages]. Moscow: Astrel': AST, 2009. 477 p. (In Russian).
Kakzanova E.M. Lingvokognitivnye i kul'turologicheskie osobennosti nauchnogo diskursa : na materiale matematicheskih i medicinskih terminov-jeponimov. [Linguistic, Cognitive and Culturological Distinctions of Academic Discourse: Based on Mathematical and Medical Eponymic Terms]: Abstract of D.Phil. Thesis in Linguistics: February 10.21. Moscow: In-t jazykoznanija RAN, 2011. 46 p. (In Russian).
Korepanova S. Chto poterjali i chto priobreli princ Garri i Megan Markl. [What Have Prince Harry and Megan Markle Lost and What Have They Found? Vedomosti. January 22.2020)]. Vedomosti. Janvarja 22.2020. URL: https://www. vedomosti.ru/politics/articles/2020/01/21/821163-chto-poteryali (accessed April 10.2020 (In Russian).
Naskol'ko sminusit "Breksit" [How Much Will Brexit Adversely Affect the Markets]. Gazeta «Kommersant». No. 163. September 10.2019. URL: https://www. kommersant.ru/doc/4087876 (accessed June 12.2020) (In Russian).
Novinskaja N.V. Semantika imeni sobstvennogo v sostave termina: istoricheskij aspekt [Semantics of A Proper Name as Part of A Term: Historical Aspect]. Vestnik Astrahanskogo gos. tehn. un-ta (Vestnik AGTU). 2009. No. 1(48). URL: https:// cyberleninka.ru/article/n/semantika-imeni-sobstvennogo-v-sostave-termina-istoricheskiy-aspekt (accessed April 11.2020), pp. 137-139] (In Russian).
Superanskaja A.V. Onomastika nachala XXI veka; otv. red. N.V. Vasil'eva [Onomastics at the Beginning of the XXI Century]. Moscow: RAN. In-t jazykoz-nanija, 2009. 80 p. (In Russian).
Brexit: MPs voting on Johnson's Brexit bill. BBC Online. December 20.2019. URL: https://www.bbc.com/news/uk-politics-50854323 (accessed April 11.2020).
Harry and Megan's Future. BBC Online. January 19.2020. URL: https://www. bbc.co.uk/news/uk-51166592 (accessed: March 15.2020).
Landler M. 'Megxit' Is the New Brexit in a Britain Split by Age and Politics // New York Times. Jan. 15, 2020. URL: https://www.nytimes.com/2020/01/15/ world/europe/harry-meghan-megxit-brexit.html (accessed: March 22.2020).
Pascual I.D. "Megxit": A British Royal Crisis // The Politic. URL: https:// thepolitic.org/megxit-a-british-royal-crisis/ (accessed: April 11.2020).
Lexicographic Sources
Ahmanova O.S. Slovar' lingvisticheskih terminov [Dictionary of Linguistic Terms]. 5-e izd., Moscow: Knizhny dom "Librokom", 2010 [1966]. 576 p.] (In Russian).
Baranov A.N., Dobrovol'skijD.O., MihajlovM.N., Parshin P.B., Romanova O.I. Anglo-russkij slovar' po lingvistike i semiotike RAN [English-Russian Dictionary on Linguistics and Semiotics], Institut russkogo jazyka im. V.V. Vinogradova. Izd. 2-e, isp. i dop. Moscow: Azbukovnik, 2003. 640 p. (In Russian).
Blau M.G. Sud'ba eponimov. 300 istorij proishozhdenija nazvanij: slo-var'-spravochnik [The Destiny of Eponyms. 300 Stories of the Etymology of Names: A Reference Dictionary]. Moscow: ENAS, 2010. 272 p. (In Russian).
Krysin L.P. Illjustrirovannyj tolkovyj slovar' inostrannyh slov [Illustrated Explanatory Dictionary of Foreign Borrowings]. Moscow: Eksmo, 2008. 864 p.] (In Russian).
Namakonov A.I., Malcev S.V., Kravchuk E.I. Eponimicheskie terminy v sudebnoj medicine i smezhnyh disciplinah: bolee 1 000 terminov-jeponimov [Eponymic Terms in Forensic Medicine and Related Fields: over 1,000 eponymic terms]. Moscow: YurInfoZdrav, 2011. 160 p. (In Russian).
ABBYY 2014: ABBYY LINGVOx6: Electronic Multilingual Dictionary, Version 6. ABBYY Software Ltd., 2014. URL: www.Lingvo.ru (accessed: March 15.2020).
Black's Law Dictionary. Garner, Brian A. (Ed. in Chief). 9-th edn. St. Paul: Thomson Reuters, 2009. XXXI, 1944 p.
