CC BY
121
19. ГРАЖДАНСКИМ ПРОЦЕСС, АРБИТРАЖНЫМ ПРОЦЕСС (СПЕЦИАЛЬНОСТЬ 12.00.15)
19.1. ПРОБЛЕМЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ СТАТУСА РЕБЕНКА В СЕМЕЙНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Летова Наталья Валерьевна, доктор юридических наук, ведущий научный сотрудник Место работы: Институт ГиП РАН
Аннотация
Задача. Автор статьи поставил перед собой задачу выявить теоретические и нормативные предпосылки для определения семейного статуса ребенка в семейном законодательстве Российской Федерации.
Модель. Для решения такой теоретической проблемы как определение семейного статуса ребенка необходимо выявить механизмы регулирования отношений с участием ребенка.
Выводы. Нормы семейного законодательства РФ содержат предпосылки для выявления и определения семейного статуса ребенка, который отличается сложной правовой природой, специфическими видовыми признаками.
Рамки исследования. Определены отношениями в сфере семейного, гражданского права, проблемами теории права в части определения правового статуса гражданина.
Практическое значение. Определение семейного статуса ребенка, его «внедрение» в нормы семейного вида позволит выработать эффективные механизмы регулирования отношений с участием ребенка.
Социальные последствия. Определение семейного статуса ребенка позволит точнее обосновать самостоятельность его как особого субъекта права, положение которого отличается от других участников семейных отношений.
Оригинальность, ценность. В теории семейного права нет определения понятия семейного статуса, содержание которого определено особыми видовыми элементами, что отличает его от содержания правового статуса иных субъектов права, например, совершеннолетних. Определение семейного статуса ребенка позволит обогатить теорию семейного права и облегчить практику применения норм семейного вида, направленных на регулирование отношений с участием ребенка.
Ключевые слова: защита детства; ребенок; защита его прав и интересов; семейный статус; видовые признаки семейного статуса ребенка; индивидуальные критерии ребенка.
PROBLEMS OF DETERMINING THE STATUS OF THE CHILD IN THE FAMILY LEGISLATION OF THE RUSSIAN FEDERATION
Letova Natal'ya B., Doctor of law, leading researcher Place of employment: Institute of GIP, RAS
Abstract
Task. The author of the article has set a task to identify theoretical and normative prerequisites for determining the family status of a child in the family legislation of the Russian Federation.
Model. To solve such theoretical problems as the definition of the family status of the child, it is necessary to identify the mechanisms of regulation of relations with the participation of the child.
Summary. The norms of the family law of the Russian Federation contain prerequisites for the identification and determination of the family status of the child, which is characterized by a complex legal nature, specific species characteristics.
The scope of the study. The relations in the sphere of family and civil law, problems of the theory of law in terms of determining the legal status of the citizen are determined.
Practical importance. Determination of the family status of the child, its «implementation» in the norms of the family type will develop effective mechanisms for regulating relations with the participation of the child.
Social consequence. The definition of the child's family status will allow more accurate justification of his independence as a special subject of law, the situation of which differs from other participants in family relations.
The originality and the value. In the theory of family law there is no definition of the concept of family status, the content of which is determined by special species elements, which distinguishes it from the content of the legal status of other subjects of law, for example, adults. The definition of the family status of the child will enrich the theory of family law and facilitate the practice of applying the norms of family type aimed at regulating relations with the participation of the child.
Keywords: child protection; child; protection of his rights and interests; family status; specific features of the child's family status; individual criteria of the child.
Значительные изменения, произошедшие в социально - экономической сфере нашего государства, существенно повлияли на семейные отношения. Такие отношения, как правило, наиболее остро реагируют на происходящие трансформации в обществе, поэтому они нуждаются в «деликатном» правовом регулировании, особенно когда речь идет о защите прав и интересов ребенка, определении его правового статуса в отношениях с его участием.
Анализ действующего семейного законодательства Российской Федерации позволяет констатировать, что в настоящее время нет эффективной системы защиты детей, не созданы условия для определения их правового положения в отношениях разноотраслевой направленности, включая семейные отношения. Потребность в обосновании самостоятельности такого особого субъекта как ребенок предполагает не только выработку эффективных механизмов правового регулирования с его участием, направленных на обеспечение и защиту его прав и законных интересов, но и определение его статуса, в частности, семейного. Сегодня семейное законодательство нуждается в серьезной систематизации, выделении наиболее крупных, самостоятельных институтов, направленных именно на регулирование семейных отношений с участием несовершеннолетних.
Особенности правового регулирования отношений с участием детей оказывают непосредственное влияние на их статус в целом и предопределяют необходимость учитывать его законодателем. Специфика правового положения ребенка в гражданском процессе при рассмотрении разных дел с его участием также требуют своего теоретического осмысления, что способствовало бы формированию единообразных подходов при их разрешении на практике. Решение такой задачи, на наш взгляд, требует комплексного подхода. С одной стороны, необходим мониторинг всего законодательства РФ в сфере защиты детства, с другой, следует создать условия для эффективного функционирования всей системы судопроизводства в отношении ребенка. Условия ее существования должны учитывать общее назначение прав и свобод человека выражающееся в том, что все права человека универсальны, неделимы, взаимозависимы и взаимосвязаны, а так же гарантировать уважение прав и интересов ребенка с учетом его возраста, пола, зрелости, индивидуальных особенностей, степени понимания им обстоятельств дела с его участием и др.
Регулирование семейных отношений осуществляется с учетом обеспечения принципа семейного воспитания детям, заботы об их благосостоянии и развитии, приоритетной защиты прав и интересов несовершеннолетних и нетрудоспособных членов семьи (п. 3 ст. 1 Семейного кодекса Российской Федерации - далее СК РФ) [1]. Аналогичный подход предусмотрен и в положениях Указа Президента РФ от 1 июня 2012 г. № 761, согласно которому главная цель Национальной стратегии -«определить основные направления и задачи государственной политики в интересах детей (выделено мною. - Н.Л.) и ключевые механизмы ее реализации, базирующиеся на общепризнанных принципах и нормах международного права» [2]. Иными словами, правовое положение детей определяется не только нормами российского законодательства, но и нормами международного права. Последние оказывают непосредственное влияние на содержание норм российского законода-
тельства, определяют понятие ребенка, его права и обязанности, выявляют механизмы защиты его прав и законных интересов и другие положения.
Правовое положение такого особого субъекта как ребенок не должно отличаться ни на уровне национального, ни на уровне международного права, то есть положение ребенка в каждой стране должно обеспечивать защиту его прав и интересов на общих основаниях и равных условиях. Специфика правового положения ребенка может быть обусловлена его возрастом, полом, индивидуальными особенностями, гражданством, определяющее его принадлежность к тому или иному государству. Последнее указывает на то, что правовой статус ребенка РФ будет отличаться по содержанию от правового статуса ребенка, являющегося гражданином любого другого государства. Вместе с тем, регулирование отношений, осложненных т.н. иностранным элементом, отличается существенной спецификой, поскольку требует учитывать содержание норм как минимум двух государств, гражданами которых являются участники таких отношений и одновременно необходимо избежать коллизий между содержанием норм законов таких государств. Иными словами, каждое государство должно обеспечить «минимальный стандарт» неотъемлемых прав каждому ребенку, вне зависимости от его гражданства, пола, места проживания, национальности, наличия или отсутствия у него семьи, индивидуальных качеств, способностей ребенка и т.д.
Как отмечалось, регулирование отношений с участием детей осуществляется с учетом принципа приоритетной защиты их прав и интересов по отношению к иным участникам семейных отношений, функциональное назначение которого должно найти свое отражение в содержании правового статуса ребенка. Применение в отдельных нормах СК РФ оговорки «в интересах ребенка» указывает на то, что законодатель учитывает особое положение детей, по сути, опосредованно принимает во внимание их правовой статус. В этой связи, теоретического осмысления требует не только само определение понятия «семейный статус», но и необходимо определить элементы, составляющие его содержание, а также учесть систему разнообразных межотраслевых связей с участием ребенка.
Действующее семейное законодательство РФ, направленное на регулирование отношений с участием ребенка, не отличается системным подходом, последовательностью в части определения правового статуса такого субъекта, степени его самостоятельности при регулировании отношений разноотраслевой направленности. С одной стороны, законодатель дает определение понятия «ребенок» (ст. 54 СК РФ), однако установить его юридическое содержание и тем более в исчерпывающем виде определить статус ребенка, нам представляется, что это весьма сложная задача. С другой стороны, не называя ребенка в качестве самостоятельного субъекта права, законодатель в определенной степени учитывает специфику его правового положения в отдельных нормах законодательства РФ, а именно: Семейном кодексе РФ, Гражданском кодексе РФ (далее - ГК РФ), Жилищном кодексе РФ(далее - ЖК РФ), Гражданско-процессуальном кодексе РФ(далее - ГПК РФ) и др.
Регулирование отношений с участием детей осуществляется в рамках нескольких отраслей законодательства РФ, в частности гражданского, гражданского
процесса, семейного. Специфику каждой из указанных отраслей права отражают особенности отраслевого метода правового регулирования соответствующих отношений, который оказывает непосредственное влияние на определение механизма правового регулирования различных отношений с участием несовершеннолетних. При регулировании таких отношений необходимо учитывать их специфику, обусловленная, в том числе и своеобразием самих отношений, в содержании которых проявляется неоднозначная правовая природа прав ребенка, подлежащих защите.
Учитывая положения ч. 4 ст. 15 Конституции РФ [3], ст. 6 СК РФ, согласно которым «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы; если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора». С учетом такого положения, следует признать, что определение понятия «ребенок», предложенное в международных источниках права должно иметь преимущественное значение по сравнению с аналогичным определением, содержащимся в СК РФ.
Так, согласно ст.1 Конвенции о правах ребенка «ребенком является каждое человеческое существо до достижения 18-летнего возраста, если по закону, применимому к данному ребенку, он не достигает совершеннолетия ранее» [4]. В соответствии с п.1 ст. 54 СК РФ «ребенком признается лицо, не достигшее возраста восемнадцати лет (совершеннолетия)». Несмотря на разные терминологические обозначения, используемые законодателем, применительно к ребенку, таких как «человеческое существо», «лицо», фактически законодатель при определении понятия «ребенок» ограничивается одним критерием - это возраст ребенка. Безусловно, возрастной критерий является в определенном смысле универсальным, поскольку позволяет точно классифицировать субъектов права по группам, выделяя среди них детей и совершеннолетних. Возрастной критерий, по нашему мнению, отличается своеобразием, поскольку в его содержании проявляются «разнофункциональные» элементы - статические и динамические. Первые указывают на принадлежность любому и каждому лицу в смысле, что возраст как критерий имеет значение при характеристики лица на протяжении всей его жизни и возрастной критерий учитывается при характеристики ребенка, поскольку изменение его возраста указывает на его принадлежность к разным группам детей. По нашему мнению, возраст имеет определяющее значение только применительно к характеристике правового статуса такой группы субъектов как дети. Когда ребенок становится совершеннолетним, его возраст определяющего значения не имеет, по крайней мере, в отношении определения его семейного статуса. Статус ребенка, которым он обладает до достижения 18-летнего возраста, является в подавляющем большинстве случаев «гибкой», «плавающей» категорией, поскольку с изменением возрастного критерия правовой статус ребенка меняется, он может «перемещаться» в разные возрастные группы - малолетние до 14 лет, несовершеннолетние от 14 до 18 лет.
В отдельных случаях нормы СК РФ в отличие от ГК РФ предусматривают положения, которые связывают наступление определенных правовых последствий в отношении ребенка с достижением им раннего возрас-
та, 10 лет. Обычно с достижением такого возраста законодатель связывает наступление последствий личного неимущественного характера. Так, например, согласие ребенка необходимо при решении вопроса о восстановлении родителей в их правах (ст. 72 СК РФ), при усыновлении ребенка (ст. 132 СК РФ), а также в иных случаях, предусмотренных в законе (ст. 57 СК РФ). Таким образом, возраст ребенка не только указывает на его принадлежность к определенной группе, обуславливает специфику его правового положения, но и определяет правовую природу отношений, в которых он участвует. Возраст ребенка, его специфика заключается в том, что он учитывается при характеристике правового статуса ребенка и имеет совершенно определенное юридическое значение. В этом смысле, возраст можно рассматривать как общий критерий, который учитывается при характеристике каждого ребенка и как персональный в смысле определения правового статуса отдельно взятого ребенка.
Вместе с тем, считаем, что определение статуса ребенка, в частности семейного, только с учетом одного возрастного критерия, нам представляется односторонним, поскольку в полной мере не отражает специфики разноотраслевых связей с участием ребенка.
Известно, что право личности становится юридическим или субъективным, когда оно признается государством и закрепляется в законе в соответствующих нормах, например, право на жизнь, гарантированное ребенку Конституцией (ст. 20). Так, с моментом рождения ребенка закон связывает не только наступление совершенно определенных правовых последствий, но и наделение его таким юридическим качеством, как правоспособность.
Считаем, что правоспособность относится к числу элементов, составляющих содержание правового статуса каждого ребенка без исключения, поскольку она принадлежит каждому в силу рождения, не зависит от личных качеств ребенка, его индивидуальных особенностей, является равной для всех. Исходя из традиционного понятия правоспособности, как совокупности прав и обязанностей, которые «трансформируются» в конкретные субъективные права путем их реализации, т.е. имеет место т.н. первоначальное состояние, стадия проявления прав, свобод и обязанностей, составляющих содержание правоспособности, следует признать, что правоспособность возникает лишь у родившегося ребенка и законом определен момент рождения. Так, согласно ст. 53 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» «моментом рождения ребенка является момент отделения плода от организма матери посредством родов» [5]. Фактически в законе установлен момент, с наступлением которого определяется начало жизни человека с медицинской точки зрения. К числу видовых особенностей правоспособности относится ее взаимосвязь с дееспособностью ребенка, поскольку изменение ее содержания обусловлено в том числе в связи с достижением ребенка того или иного возраста, по причине наступления в его жизни определенных юридических событий, предусмотренных нормами не только семейного права, но и других правовых отраслей, а значит необходимо учитывать и правовую природу отношений с участием ребенка. Как справедливо отмечают отдельные авторы, в частности, М.В. Антокольская, «сравнивая гражданскую и семейную правоспособность, в гражданско-правовой сфере можно говорить о возник-
новении правоспособности с момента рождения лишь с определенными оговорками» [6, с. 61].
Системное толкование СК РФ позволяет утверждать, что ребенок обладает определенным набором прав, предусмотренных гл. 11 Ск РФ, присутствие которой позволяет говорить об особом отношении законодателя к детям. К числу таких прав относятся - право ребенка жить и воспитываться в семье (ст. 54), право ребенка на общение с родителями и другими родственниками (ст. 55), право ребенка на защиту (ст. 56), право ребенка выражать свое мнение (ст. 57), право ребенка на имя, отчество и фамилию (ст.58) и только одна статья посвящена имущественным правам ребенка (ст. 60). Примечательно, что законодатель об обязанностях ребенка в законе не упоминает, за исключением случаев, предусмотренных в гл.12 СК РФ.
По нашему мнению, с точки зрения общеизвестных теоретических положений о том, что нет прав без обязанностей, а обязанностей без прав, структура гл. 11СК РФ вызывает, по меньшей мере, удивление. Следует отметить, что СК отдельных стран независимых государств сохраняют аналогичный подход в отношении формулировки прав ребенка. Так, например, СК Кыргызской Республики от 26 июня 2003г., содержит главу 12 [7], которая посвящена характеристике основных прав несовершеннолетних детей, в которой названы основные права ребенка, традиционно подразделяемые на личные неимущественные и имущественные права. К числу личных прав ребенка относятся: право жить и воспитываться в семье, ст. 59, право ребенка на общение с родителями и другими родственниками, ст. 60, право ребенка на защиту, ст. 61, право ребенка выражать свое мнение, ст. 62, право ребенка на имя, отчество и фамилию, их изменение, ст. 63, 64. Имущественным правам ребенка посвящена единственная статья, ст. 65. Как видно, к числу основных прав ребенка традиционно относятся права личного характера, которые преобладают по отношению к имущественным правам ребенка.
Несмотря на то, что у каждого участника семейных отношений должны быть и права, и обязанности, тем не менее, структура и содержание гл. 11 СК РФ позволяет нам прийти к иному выводу, а именно ребенок наделен только правами, значит, содержание его семейного статуса образует один структурный элемент -права. Содержание гл. 11 СК РФ составляют права, принадлежащие конкретному ребенку, который является их единственным носителем и нет субъекта, которому можно было бы делегировать соответствующее исполнение обязанностей. То есть фактически его право «поглощает» его обязанности, в этих отношениях нет двусторонности и взаимной корреспонденции прав и обязанностей их участников. Ребенок не может одновременно иметь право, например, право ребенка выражать свое мнение и наделить самого себя соответствующей обязанностью, направленной на исполнение соответствующего права.
В этой связи, в определенной степени можно согласиться с позицией отдельных авторов, что «наделяя ребенка правами и устанавливая обязанности, семейное законодательство РФ не всегда однозначно их определяет, тем самым существенно сужает возможность самостоятельно их осуществлять, не содержит четкого и надлежащего правового механизма, обеспечивающего интересы ребенка при осуществлении законными представителями, иными лицами и органами
прав ребенка» [8, с.13]). Нам представляется, что об обязанностях ребенка можно говорить не применительно к содержанию гл. 11 СК РФ, а в отношении гл. 12 СК РФ, предусматривающей права и обязанности родителей, то есть применительно к ситуациям, когда сами несовершеннолетние становятся родителями.
Считаем, что гл. 11 СК РФ, посвященная правам ребенка, сформулирована в общем виде, ее нормы лишены необходимой конкретизации, их системное толкование позволяет прийти к общему выводу, что законодатель окончательно не определился, насколько необходимо выделять обязанности в содержании семейного статуса ребенка, или следует ограничиться только их упоминанием. Тогда следует признать, что содержание статуса ребенка составляют только его права. Безусловно, такой подход не совпадает с традиционным определением статуса субъекта права, структурными элементами которого являются и права и обязанности. Кроме того, сложности определения семейного статуса ребенка обусловлены, в том числе и отсутствием определения таких базовых понятий в СК РФ как правоспособность и дееспособность ребенка. Очевидно, что отсутствие у ребенка обязанностей в системном виде не позволяет на практике определить его семейно-правовые возможности.
По нашему мнению, права, указанные в гл. 11 СК РФ, хотя и составляют содержание семейного статуса ребенка, тем не менее, не все из них отличаются сугубо семейно-правовой природой. Их правовая сущность является неоднозначной, разной по функциональному назначению норм и их отраслевой принадлежности, поэтому при регулировании отношений с участием детей законодатель использует неодинаковые по своей отраслевой принадлежности правовые нормы, что свидетельствует о комплексности семейного права. Даже те права, которые традиционно считаются семейными, в своей основе нередко отражают нормы международного характера (например, ст. 57 СК РФ предусматривает право ребенка выражать свое мнение, ст. 13 Конвенции ООН о правах ребенка предусматривает аналогичное право).
Для сравнения в некоторых СК стран СНГ, например, СК Узбекистана, от 01.09. 1998г., отдельные права ребенка, в частности, право ребенка выражать свое мнение, сформулировано, в отличие от СК РФ, в общем виде, например, не указан минимальный возраст ребенка, по достижении которого по закону необходимо получить его согласие. Так, ст. 68 СК Узбекистана гласит, «ребенок вправе выражать свое мнение при решении в семье любого вопроса, затрагивающего его интересы, а также быть заслушанным в ходе любого судебного или административного разбирательства» [9]. Именно при возникновении судебных разбирательств с участием ребенка его мнение имеет особое значение, что подтверждается и соответствует положениям сложившейся международной практики, а именно «мнение ребенка имеет наибольшее значение при равенстве всех остальных факторов, когда иные доказательства «находятся в состоянии равновесия» [10, с. 828].
Аналогичный подход предусмотрен и в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ, согласно которому «при рассмотрении дел об ограничении или о лишении родительских прав, отмене ограничения родительских прав или о восстановлении в родительских правах, а также о признании недействительным акта органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации
или главы муниципального образования об отобрании ребенка и о возврате ребенка в семью судам следует учитывать положения статьи 12 Конвенции о правах ребенка и статьи 57 СК РФ, в соответствии с которыми ребенок вправе свободно выражать свое мнение по всем вопросам, затрагивающим его интересы, а также быть заслушанным в ходе любого судебного или административного разбирательства», п. 4 [11].
Нам представляется, что преимущество норм неимущественного характера в содержании правового статуса ребенка обусловлено его особым положением в семейных отношениях, когда ребенок рассматривается не просто как участник определенных отношений, но и как член семьи, выполняющий определенные функции.
Как отмечалось, законодатель исходит из принципа приоритетной защиты прав и интересов ребенка. В этой связи, можно предположить, что законные интересы ребенка имеют фундаментальное значение в содержании его правового статуса, поскольку механизм реализации отдельных норм СК РФ направлен на защиту прав и интересов ребенка в приоритетном порядке по отношению к иным участникам семейных отношений. Законодатель закрепив приоритет в воспитании детей за их родителями, установил, что родительские права не могут осуществляться в противоречии с интересами ребенка. Реализация данного положения на практике означает, что «родители при осуществлении родителями своих прав не вправе причинять вред физическому и психическому здоровью детей, их нравственному развитию, а способы воспитания детей должны исключать пренебрежительное, жестокое, грубое, унижающее человеческое достоинство обращение, оскорбление или эксплуатацию детей» (п. 1 ст. 63, п. 1 ст. 65 СК РФ).
Считаем, что при отсутствии системного подхода к определению семейного статуса ребенка, соблюдение и реализация принципа о приоритетной защите его прав и интересов, на практике может стать трудноразрешимой проблемой. Так, в частности, если исходить из содержания нормы, позволяющей ребенку защитить свои права и интересы способами, предусмотренными ч. 2 ст.8 СК РФ, следует признать, что и эта норма сформулирована в общем виде, лишена необходимой конкретики. Согласно указанной норме «защита семейных прав осуществляется способами, предусмотренными статьями кодекса, а также иными способами, предусмотренными законами». Реализация данной нормы на практике в значительной степени осложнена причинами как объективного характера, а именно отсутствием полной дееспособности у ребенка, недостатком необходимого опыта и знаний для защиты своих прав и интересов, так и субъективными причинами, поскольку представление интересов ребенка осуществляется его законными представителями, действия которых должны в полной мере отвечать его интересам. Однако, на практике определить насколько добросовестно действовали законные представители ребенка, действовали ли они исключительно в интересах ребенка, не злоупотребляли ли они своими правами в ущерб ребенку, выяснение таких обстоятельств, на наш взгляд, является трудоемкой задачей. Нередко, в момент совершения родителями действий в пользу и в интересах ребенка они могли действовать именно так - добросовестно и разумно, но спустя какое - то время и даже годы, можно прийти к иному выводу, например, при рассмотрении дела в суде вы-
ясняется, что законные представители ребенка действовали не в его интересах. В этом смысле, оценка действий законных представителей ребенка, действовали ли они добросовестно или нет, может быть определена только в рамках судебного решения. Так, например, по делам о восстановлении родителей в их правах, судам следует учитывать, что решение о восстановлении в родительских правах в отношении ребенка, достигшего возраста десяти лет, может быть принято судом только с согласия ребенка (ст. 57, п. 4 ст. 72 СК РФ). Таким образом, в основе каждого такого решения должны быть учтены, прежде всего, интересы конкретного ребенка, поэтому автоматический возврат ребенка на воспитание родителям недопустим, только при наличии согласия самого ребенка.
Считаем, что определенные сложности на практике обусловлены отсутствием в законе норм, составляющих самостоятельный институт, направленный на защиту ребенка, его прав и интересов. Поскольку «законные представители ребенка выступают в качестве «проводников» его прав и интересов, создание эффективных механизмов, направленных на защиту прав ребенка, является первоочередной задачей для законодателя» [12, с.5]. Выработка механизмов, направленных на решение такой задачи требует учета специфики семейных отношений, среди которых преобладают личные неимущественные отношения, что обусловлено в том числе социальной природой норм СК РФ, в основе возникновения которых лежат личные союзы (брак, родство), которые характеризуются длящимся характером и по существу являются пожизненными. Вместе с тем, поскольку отношения между участниками семейных отношений основаны на таких общечеловеческих началах, как доверие, любовь, уважение, поэтому и механизмы защиты прав и интересов ребенка должны быть выработаны с учетом указанной специфики семейных отношений, с учетом преимущества личных неимущественных прав ребенка, подлежащие защите.
Нам представляется, что такой подход будет на практике наиболее эффективным, поскольку ребенок может быть участником разноотраслевых правоотношений, субъективные права которого отличаются значительной подвижностью и динамикой. Последнее обстоятельство определяет специфику семейного статуса ребенка, содержание которого обусловлено не только динамикой прав ребенка, но и процесс их формирования определен значительным влиянием т.н. персональных, индивидуальных критериев ребенка, таких как возраст, принадлежность к определенному полу, состояние здоровья, наличие или отсутствие у ребенка семьи. Нетрудно заметить, что указанные критерии отличаются по своей правовой природе и не характерны для иных субъектов семейных отношений. Некоторые из указанных критериев, такие, как наличие или отсутствие семьи, в целом указывают на то, каким образом реализуется право ребенка жить и воспитываться в семье, именно в семье ребенок получает воспитание, семья обязана содействовать реализации прав и интересов членов семьи и нести ответственность за воспитание и содержание детей, их защиту (ст. ст.63, 64 СК РФ).
В случае если у ребенка нет такой возможности жить и воспитываться в семье как по объективным причинам (ребенок - сирота, или ребенок, оставшийся без попечения родителей), так и субъективным, когда ро-
дители не оказывают необходимого внимания ребенку, не заботятся о его воспитании и содержании, такому ребенку должны быть созданы условия, приближенные к семейным, путем его усыновления, установления опеки и попечительства или передачи его в приемную семью. В этой связи определение той или иной формы устройства в отношении ребенка, безусловно, указывает на специфику его семейного статуса, в зависимости от того, воспитывается ли ребенок в семье или в детском учреждении.
По нашему мнению, общетеоретическая проблема в отсутствии определения статуса ребенка в законодательстве РФ, существенно затрудняет процесс реализации норм семейного законодательства РФ, посвященных детям.
Считаем, что определение семейного статуса ребенка позволит в значительной степени облегчить применение соответствующих норм специального характера, поможет выявить степень их взаимосвязи между собой и по отношению к нормам общего характера. Определение семейного статуса ребенка, выявление его особой правовой природы позволит обосновать положение детей как особых субъектов семейных отношений, наглядно представить специфику его положения в семейных отношениях, а также будет способствовать стабильности его правового положения и в отношениях разноотраслевой направленности, а также обогатить теорию семейного права.
Изложенное позволяет сделать вывод о том, что семейный статус ребенка отличается неоднозначной правовой природой, содержание которого преимущественно образует личные неимущественные права ребенка (наряду с правоспособностью, законными интересами), определяемые с учетом принадлежности ребенка к той или иной возрастной группе, состояния его здоровья, принадлежности ребенка к определенному полу, наличия или отсутствия у него семьи, а также его индивидуальных наклонностей и способностей.
Статья проверена программой «Антиплагиат». Оригинальность 89%.
Список литературы:
1. Семейный кодекс Российской Федерации от 29.12.1995 № 223-Ф3 (ред. от 30.12.2015) // СЗ РФ. 1996. № 1. Ст. 16.
2. Указ Президента РФ от 01.06.2012 № 761 «О Национальной стратегии действий в интересах детей на 20122017» // СЗ РФ.2012. № 23. Ст.2994.
3. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) // СЗ РФ.2014. № 31. Ст. 4398.
4. Конвенция о правах ребенка (одобрена Генеральной Ассамблеей ООН 20.11.1989) (вступила в силу для СССР 15.09.1990) «Сборник международных договоров СССР», выпуск XLVI, 1993. // Сборник международных договоров СССР, выпуск XLVI, 1993.
5. Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ (в ред. от 26.04.2016 г.) «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2011. № 48. Ст. 6724.
6. Антокольская М.В. Семейное право. М., Норма, 1997. С. 61.
7. Семейный кодекс Кыргызской Республики от 30.08.2003 № 201, введен в действие 05. 09. 2003 (с изм. и доп. 08. 06.2017 г.) // Ведомости Жогорку Кенеша Кыргызской Республики №1, 2004 г.
8. Беспалов Ю.Ф. Семейно-правовой статус ребенка: проблемы семейного законодательства. // Семейное и жилищное право. № 5. 2016. С. 13.
9. Семейный кодекс республики Узбекистан от 30.04.1998 № 607-1 (с изм. и доп. От 18.04.2018 № ЗРУ-476 // Ведомости Олий Мажлиса Республики Узбекистан, 1998 г.
10. William Burnham. Introduchion to the law and legal system of the United States 3d ed. M. 2006. P. 828.
11. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14.11. 2017 № 44 «О практике применения судами законодательства при разрешении споров, связанных с защитой прав и законных интересов ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью, а также при ограничении или лишении родительских прав» // Российская газета. № 262. 20.11. 2017
12. Старосельцева М.М. Осуществление и защита родительских прав по семейному законодательству Российской Федерации: дис... канд. юрид. наук. М, 2009. С. 5;
