CC BY
404
4 ВОПРОСЫ ЧАСТНОГО ПРАВА РОССИИ И ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН
УДК 342.7
И. Г. Гаранина
ПРОБЛЕМЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВОГО СТАТУСА ЭМБРИОНА ПРИ РЕАЛИЗАЦИИ РЕПРОДУКТИВНЫХ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА
В статье детально анализируются нормативные и иные акты международных организаций и ряда иностранных государств (включая США и стран ЕС), посвященные актуальной научной и практической проблеме - определению международноправового статуса эмбриона в современном международном праве.
Ключевые слова: репродуктивные права, права человека, эмбрион, права детей, ребенок.
Несмотря на декларируемый в ряде международных документов и национальных законодательных актов принцип необходимости охраны жизни с момента зачатия, на практике человеческая жизнь начинает охраняться в какой-то степени лишь с момента наступления беременности. К созданным in vitro человеческим эмбрионам, до момента их переноса, относятся в большинстве случаев как к вещи, находящейся в совместной собственности родителей, и, отрицая присущее им право на жизнь и на рождение, ставят его реализацию в зависимость от совместного согласия родителей - заказчиков репродуктивной программы, которое может быть отозвано любым из родителей до переноса эмбрионов.
Право на жизнь - основополагающее естественное право, на котором, как на фундаменте, зиждутся все остальные права человека. Жизнь - основная предпосылка их реализации и осуществления. Но когда возникает это права: с момента рождения или раньше? Правомерно ли осуществлять редукцию беременности или выбор пола при экстракорпоральном оплодотворении (далее ЭКО)? Возможно ли использование человеческих эмбрионов при проведении фундаментальных исследований, в терапевтических или же коммерческих целях? Уместно ли вообще говорить о праве эмбриона на жизнь и праве человека на рождение?
Представляется, что эмбрион на всем протяжении его развития должен рассматриваться как человеческое существо, которое обладает безусловной ценностью и правом на жизнь с самого момента зачатия. Беременность - это
162
2014
4. Вопросы частного права России и зарубежных стран
лишь процесс созревания, взросления нового человека, все основные личностные характеристики и пристрастия которого уже предопределены самой природой.
Вопрос о том, когда начинается человеческая жизнь, вовсе не так академичен, как это может показаться. С развитием вспомогательных репродуктивных технологий (далее, ВРТ) и появлением новых, невиданных ранее возможностей, в частности, суррогатного материнства, посмертных репродуктивных программ, вопрос о праве эмбриона на жизнь и праве ребенка на рождение приобретает особую значимость не только в морально-этическом, но и в гражданско-правовом плане.
Может ли суррогатная мать прервать беременность, убить чужого ребенка и лишить родителей, возможно, последнего шанса иметь собственного, родного им по крови малыша? Кто и как может распоряжаться криоконсервированными эмбрионами в случае развода или смерти одного из родителей? Представим себе ситуацию, когда начавшие репродуктивную программу с целью рождения у них ребенка родители, чьи эмбрионы хранятся в клинике репродукции, погибают, так и не оставив потомства. Допустима ли в этом случае редукция беременности? Должна ли эта посмертная репродуктивная программа быть доведена до рождения детей, ибо таково было выраженное при жизни желание родителей? Пока вопросов гораздо больше, чем ответов.
Думается, что эмбрион представляет собой абсолютную ценность, обладает правом на жизнь с момента зачатия и должен обеспечиваться защитой со стороны государства на любой стадии развития. Эта позиция находит свое выражение в целом ряде международных документов, провозглашающих святость человеческой жизни с момента зачатия1.
Декларация прав ребенка1 2 применяет понятие «ребенок» к человеческому существу еще до его появления на свет и в своей преамбуле указывает на то, что «ребенок, в виду его физической и умственной незрелости, нуждается в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту, как до, так и после рождения».
Формулировка, приведенная в п. 1 ст. 4 Американской конвенции о правах человека, устанавливает: «Каждый человек имеет право на уважение к его жизни. Это право защищается законом и, как правило, с момента зачатия»3. Конвенция ООН о правах ребенка 1989 г. в ст. 1 устанавливает, что «ребенком является каждое человеческое существо до достижения 18-летнего возраста»4.
Ст. 18 Европейской Конвенции о защите прав человека и достоинства человеческого существа при использовании достижений биологии и медицины5
1 Никитин Е. Бесплодие. Что предлагает медицина? Правовые аспекты. - М., 2008. -С. 97-98.
2 URL: http://www.un.org
3 Там же.
4 Международные акты о правах человека: сб. док. - М.: Изд. группа НОРМА - ИНФРА, 2000. - С. 306-323.
5 Там же. - С. 539-569.
163
Марийский юридический вестник
Выпуск 11
гласит: «1. В тех случаях, когда закон разрешает проведение исследований на эмбрионах in vitro, он должен обеспечивать надлежащую защиту эмбрионов.
2. Создание эмбрионов человека в исследовательских целях запрещается». В 1987 г. Всемирная медицинская ассоциация приняла Заявление об искусственном оплодотворении и трансплантации органов1, в котором призвала всех врачей «действовать с соблюдением этических норм, проявляя должное уважение... к эмбриону с его зарождения».
Похожие нормы, защищающие право ребенка на жизнь, закреплены в основных законах целого ряда государств, Так, ст. 6 раздела Основные права и свободы человека Конституции Чешской республики гласит: «Каждый имеет право на жизнь. Человеческая жизнь достойна охраны уже до рождения»1 2. Статья 15 Конституции Словацкой республики повторяет эту формулировку3. Согласно принятой на референдуме 1983 г. поправке в ст. 40 Конституции Ирландии (п. 3.3) государство «признает право на жизнь нерожденного ребенка наравне с правом на жизнь его матери, гарантирует в своих законах уважение, защищает и поддерживает настолько, насколько это возможно, своими законами это право»4.
Эти нормы все чаще находят отражение в национальном законодательстве на уровне конкретных законов. Например, ст. 24.1 принятых Медицинским советом Ирландии Основных направлений по этике поведения, регулирующая проведение генетических исследований, устанавливает, что «создание новой формы жизни с экспериментальными целями или намеренное и целенаправленное уничтожение человеческой жизни, созданной in vitro, недопустимо с профессиональной точки зрения». Статья 24.5 говорит непосредственно об оплодотворении irt vitro и устанавливает inter olio, что «любая оплодотворенная яйцеклетка должна быть использована для нормальной имплантации и не должна быть намеренно уничтожена»5.
Этические стандарты Американского Общества Фертильности (The American Fertility Society) устанавливают, что «эмбрион не может рассматриваться как человек в силу того, что он не развил еще все черты, присущие личности... и может никогда не реализовать свой биологический потенциал»6. Но если следовать этой логике, то и новорожденный ребенок тоже не является человеком в силу того, что это еще не личность в полном смысле этого слова и в силу своей особой уязвимости может скончаться в любой момент, так и не реализовав свой человеческий потенциал!
Некоторые американские суды заключили, что человеческие эмбрионы не являются ни людьми, ни собственностью, а занимают некое промежуточное
1 URL: http://www.wma.net
2 URL: http://www.czinvest.ru/o-chehii/constitution.html
3 URL: http://www.constitutions.ru/archives/189
4 URL: http://www.concourt.am/armenian/legal_resources/world_constitutions/constit/ireland/
irelnd-r.htm
5 Medical Council‘s Guide to Ethicol Conduct and Behaviour (Sixth Edition 2004).
6 State Children‘s Health Insurance Program, 2002, p. 61974.
164
2014
4. Вопросы частного права России и зарубежных стран
положение, которое дает им право на уважение в силу того, что из них может развиться человеческая жизнь1.
В своем решении суд постановил, что «споры по поводу распоряжения эмбрионами, зачатыми в результате экстракорпорального оплодотворения, должны разрешаться, во-первых, принимая во внимание предпочтения родителей. В случае если их желание не может быть четко установлено или же между ними имеется спор, должно исполняться их прежнее соглашение касательно судьбы эмбрионов. В случае, если никакого соглашения не существует, должны быть взвешены интересы сторон в использовании или же в отказе от использования эмбрионов. Как правило, должны превалировать интересы стороны, не желающей продолжения рода, если, конечно, у другой стороны есть реальная возможность стать родителем, не используя рассматриваемые эмбрионы. В случае, если не существует никакой другой реальной альтернативы, должны быть рассмотрены аргументы в пользу достижения беременности с использованием этих эмбрионов»1 2.
В деле «Касс против Касс» соглашение, которое супружеская пара подписала в клинике репродукции, устанавливало, что в случае, если супруги будут не в состоянии прийти к согласию касательно судьбы их замороженных эмбрионов, они могут быть использованы для научных исследований. После развода миссис Касс пожелала использовать эмбрионы для имплантации. Хотя она и выиграла в суде первой инстанции (в решении говорилось, что, поскольку женщина обладает исключительным контролем над своей репродуктивной функцией, за ней и должно оставаться окончательное слово в области ЭКО), Апелляционный суд Нью-Йорка постановил, что существующее соглашение было достаточно ясно и должно быть соблюдено3.
В деле «A. Z. против B. Z.» также фигурировало письменное соглашение, в соответствии с которым в случае развода эмбрионы должны были быть переданы жене. В строгом соответствии с этим соглашением жена пожелала продолжить репродуктивную программу, чего категорически не желал ее уже бывший супруг. Тем не менее, несмотря на наличие письменного соглашения, Верховный суд штата Массачусетс посчитал, что это соглашение не должно исполняться в силу того, что в интересах общества «нельзя силой закона заставлять человека стать родителем». Напротив, должна превалировать «свобода личного выбора в вопросах женитьбы и семейной жизни»4.
В ноябре 2006 г. в Ирландии в деле «МР против ТР» женщине было отказано в праве на использование трех ее криоконсервированных эмбрионов вопреки желанию оставившего ее мужа. В своем иске женщина ссылалась на п. 3.3 ст. 40 Конституции Ирландии, полагая, что гарантированная государством защита жизни «нерожденных» распространяется и на эмбрионы, сущест-
1 J.B. v. M.B., No. A-9, 2001 N.J. LEXIS 955 (NJ. Aug. 14,2001].
2 The New York Times, 15 августа 2001 г.
3 Kass v. Kass (98 N.Y, Int. 0049].
4 AZv.BZ, (2000,431 Mass. 150; 725 N.E. 2d 1051).
165
Марийский юридический вестник
Выпуск 11
вующие вне матки. Верховный суд Ирландии посчитал иначе, указав, что эмбрионы права на жизнь не имеют и не могут находиться под защитой закона в силу того, что «те, кто голосовал за принятие упомянутой выше статьи Конституции, не могли предполагать, что термин «нерожденный» может относиться к чему-либо еще помимо плода в матке женщины»1.
Интересно прецедентное решение израильского суда в деле «Начмани против Начмани»1 2, принятое в 1996 г. Бесплодная супружеская пара из Израиля решила воспользоваться услугами суррогатной матери в Калифорнии. Никакого соглашения, определяющего судьбу их 11 криоконсервированных эмбрионов в случае развода, супруги не подписали. Незадолго до переноса эмбрионов суррогатной матери пара развелась, и бывший муж, который к тому времени уже самостоятельно стал отцом, выступил против использования эмбрионов3.
Суд низшей инстанции вынес решение в пользу жены, посчитав, что муж имеет не больше прав на отзыв своего согласия на осуществление репродуктивной программы в клинике репродукции, чем при обычном сексуальном контакте, приведшем к зачатию. На одном из своих первых заседаний Верховный суд Израиля отменил это решение, исходя из того, что человека нельзя принуждать к тому, чтобы стать родителем. Однако при повторном рассмотрении дела расширенным составом Верховного суда большинством голосов (семь судей - «за», четыре - «против») было все-таки принято решение в пользу жены. Суд посчитал, что интересы женщины и, в особенности отсутствие у нее других возможностей для того, чтобы стать матерью родного ей по крови ребенка, перевешивают право ее бывшего супруга на отказ от отцовства.
Одним из наиболее известных в мировой судебной практике стал процесс по делу Натали Эванс (Natollie Evans), до последнего отстаивавшей в суде свое право на материнство, в ходе которого, при всей схожести ситуации, было принято диаметрально противоположное решение. В 2000 г. миссис Эванс совместно со своим женихом Говардом Джонстоном (Howard Johnston) обратилась в клинику репродукции для того, чтобы завести ребенка. В ходе обследования у пациентки был выявлен рак яичников. Перед их удалением врачам удалось извлечь несколько яйцеклеток и оплодотворить их спермой мистера Джонстона. Получившиеся шесть эмбрионов были криоконсервированы, став таким образом для миссис Эванс единственной надеждой на собственного ребенка. Однако в 2002 г. Натали и Говард разошлись. После этого мистер Джонстон отозвал свое согласие на использование их общих эмбрионов, навсегда лишив таким образом свою бывшую невесту шанса стать матерью. «Когда мне иметь детей - и иметь ли их вообще - решать только мне», - заявил мистер Джонстон, к тому времени уже благополучно ставший отцом4.
1 M.R. vT.R. and Others[2006] IEHC 359 [15 November 2006].
2 Nachmani v. Nachmani (50[4) P.O. 661 (Isr).
3 Human Fertilisation and Embryology (HFE) Act 1990.
4 Evans v. The United Kingdom (application no 6339/05) от 7 марта 2006 г.
166
2014
4. Вопросы частного права России и зарубежных стран
Дело рассматривалось в судах различных инстанций в Великобритании, но в силу того, что по действующему в стране законодательству1 любая из сторон может отозвать свое согласие на проведение репродуктивной программы вплоть до момента переноса эмбрионов. В иске мисс Эванс неизменно отказывали. Мисс Эванс обратилась в Европейский Суд по правам человека. В своем иске она ссылалась на то, что в ее случае были нарушены такие фундаментальные права человека, как право на уважение личной и семейной жизни и право на свободу от дискриминации (ст. ст. 8, 14 Европейской конвенции по правам человека1 2). Она попросила ЕСПЧ дать ответ на вопрос, имеют ли человеческие эмбрионы право на жизнь в соответствии со ст. 2 Конвенции.
Большинством голосов было принято решение, что даже при таких чрезвычайных обстоятельствах, как в деле миссис Эванс, ее право на семейную жизнь не может быть реализовано в силу отзыва мистером Джонстоном своего согласия. Европейский Суд также единогласно постановил, что эмбрионы не имеют присущего им права на жизнь3. «Принимая во внимание все обстоятельства дела, включая отсутствие в Европе консенсуса по этому вопросу, Большое жюри не считает, что право истицы на уважение ее решения стать матерью в генетическом смысле этого слова должно иметь больший вес, чем право мистера Джонстона на уважение его решения не иметь с истицей общего ребенка».
Будь закон сформулирован чуть точнее, оставь он за будущими родителями право на отзыв согласия лишь до момента зачатия - и проблема была бы решена. Вернее, она просто бы не возникла4.
Далеко не все европейские страны одинаково подходят к данному вопросу. Так, в Австрии, Италии и Эстонии согласие мужчины на осуществление репродуктивной программы может быть отозвано только до момента осуществления оплодотворения in vitro. После этого решение о продолжении программы остается за женщиной, что также представляется не вполне справедливым. В Венгрии женщина имеет право распоряжаться эмбрионами даже в случае развода или смерти супруга (если ими предварительно не было подписано согласие, исключающее подобную возможность). В Испании право мужчины на отзыв своего согласия признается только в том случае, если пара состоит в законном браке и проживает вместе5.
Таким образом, декларируемые принципы относительно святости человеческой жизни с момента зачатия остаются, как правило, лишь на бумаге. Права эмбриона на жизнь и на рождение в какой-то мере охраняются лишь дейст-
1 Human Fertilisation and Embryology (HFE) Act 1990.
2 The Telegraph, выпуск от 11 апреля 2007 г.
3 Evans v. The United Kingdom (application no 6339/05) от 7 марта 2006 г.
4 Закон о защите эмбрионов. В редакции, опубликованной 13 декабря 1990 г. - BGBL I S. 2746, с изменениями по ст, 22 Закона от 23 октября 2001 г. (BGBL. I S, 2702].
5 The Telegraph, выпуск от 11 апреля 2007 г.
167
Марийский юридический вестник
Выпуск 11
вующим законодательством Германии, Франции, Италии, формальным и непоследовательным.
Российское законодательство в рассматриваемой нами области также требует совершенствования. Человек по российским законам приобретает правоспособность исключительно в силу рождения, до своего появления на свет ребенок бесправен и никак не защищен законом от посягательств на свою жизнь. Статья 20 Конституции РФ , на наш взгляд, должна быть дополнена следующей формулировкой: «Государство гарантирует охрану человеческой жизни с момента зачатия», так как право на рождение - главное из естественных и неотъемлемых прав человека.
Еще до принятия Восьмой поправки к Конституции Ирландии в судебном решении по делу G. v. An Bord Uch говорится: «...право на жизнь обязательно подразумевает право родиться, право на сохранение и защиту этой жизни, естественное право ребенка на жизнь и все, что вытекает из этого права, не зависит от любых прав его родителя как таковых»1 2. К сожалению, эти замечательные слова даже в католической Ирландии остались лишь на бумаге.
В 2000 г. правительство Ирландии сформировало комиссию по ВРТ с целью получения рекомендаций в области оплодотворения in vitro. В марте 2005 г. комиссия пришло к выводу, что «эмбрионы, созданные посредством ЭКО, не должны находиться под защитой закона до их перенесения в тело человека, стадии, на которой они получают тот же самый уровень защиты, как и эм-брионы3.
Но зачатие, в том числе и зачатие in vitro, не означает наступления беременности. После зачатия (in vivo или in vitro) беременность может и не наступить, равно как и уже наступившая беременность может прерваться. Факт большей уязвимости человеческой жизни на той или иной стадии развития человека не делает ее менее ценной.
Закон не делает различия между детьми, родившимися в браке или вне брака. Точно так же нет и разницы между эмбрионом в матке и находящимся пока вне матки женщины, если не считать того, что за жизнь, созданную «искусственным» путем, на нас ложится большая ответственность - «мы в ответе за тех, кого получили».
Человеческая жизнь священна и должна находиться под охраной закона с момента зачатия. Это означает недопустимость уничтожения человеческих эмбрионов или же их использования в исследовательских целях, за исключением случаев невозможности подсадки эмбрионов или же их криоконсервации или донации, в том числе и по причине их нежизнеспособности или же нали-
1 Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12 дек. 1993 г. (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30 дек. 2008 г. № 6-ФКЗ, от 30 дек. 2008 г. № 7-ФКЗ) // Парламентская газета. - 2009. - № 4.
2 G. v. An Bord Ucht6lo [1980] I.R 32, p. 69.
3 Report of The Commission on Assisted Human Reproduction, 2005.
168
2014
4. Вопросы частного права России и зарубежных стран
чия у них каких-либо генетических дефектов. Создание человеческих эмбрионов в исследовательских целях недопустимо.
Часть исследователей полагает, что защита права эмбриона на жизнь означает и необходимость переноса при ЭКО всех образовавшихся эмбрионов во избежание их криоконсервации. Но криоконсервация не представляет угрозы жизнеспособности эмбрионов, а любая многоплодная беременность как раз является фактором риска для здоровья матери и вынашиваемых ею детей. Вместе с тем, редукция многоплодной беременности представляется морально неприемлемой. Во избежание многоплодной беременности и сопряженных с ней рисков следует шире использовать распространенную во всем мире практику переноса одного эмбриона («single embryo transfer» - SET)1.
После создания эмбрионов родители - заказчики репродуктивной программы не должны быть вправе отозвать свое согласие. В случае разногласий между родителями - заказчиками репродуктивной программы касательно судьбы их криоконсервированных эмбрионов предпочтение должно отдаваться тому родителю, который желает продолжения репродуктивной программы с целью рождения у него ребенка. Если продолжений программы не желает женщина, должна быть использована программа суррогатного материнства. При этом второй родитель, не желающий продолжения указанной программы, не обязан нести родительские права и обязанности в отношении ребенка, который появится на свет в результате ее реализации.
Во избежание большого количества «избыточных» эмбрионов желательно использовать щадящие протоколы стимуляции. В любом случае, если родители - заказчики репродуктивной программы (единственный родитель) не желают ее продолжения, полученные эмбрионы должны не уничтожаться, а использоваться для донации другим бесплодным парам.
Вместе с тем, в силу того, что конституционное право на жизнь не является абсолютным, и, пока у женщин в нашей стране есть право на прерывание беременности, нет никаких оснований для отказа в процедуре предимплантационной диагностики или же произвольного выбора пола - не только по медицинским показаниям, но и по желанию родителей-заказчиков репродуктивной программы (единственного родителя). В случае невозможности подсадки эмбрионов или же их криоконсервации или донации, в том числе и в силу их нежизнеспособности или же наличия у них каких-либо генетических дефектов, эмбрионы могут быть использованы в исследовательских целях.
1 Закон а биоэтике от 6 авг. 2004 г [Электронный ресурс]. - URL: http://www.rusmedserv.com
169
Марийский юридический вестник
Выпуск 11
I. G. Garanina
PROBLEMS OF DETERMINATION OF INTERNATIONAL LEGAL STATUS OF EMBRYO
IN THE IMPLEMENTATION OF REPRODUCTIVE HUMAN RIGHTS
The article analyzes normative and other acts of international organizations and a number of foreign states (including the USA and the EU states) devoted to actual scientific and practical problems - a determination of legal status of embryo in the sphere of modern international law.
Key words: reproductive rights, human rights, embryo, the rights of children, child.
ГАРАНИНА Инна Геннадьевна - кандидат юридических наук, PhD, доцент кафедры частного права России и зарубежных стран Марийский государственный университет, г. Йошкар-Ола.
E-mail: ilneza@mail.ru
GARANINA Inna Gennadievna - Candidate of Legal Sciences, PhD, Associate Professor of the Department of Private Law of Russia and Foreign Countries of the Mari State University, Yoshkar-Ola.
E-mail: ilneza@mail.ru
170
