CC BY
60
Вестник Челябинского государственного университета. 2014. № 8 (337).
История. Вып. 59. С. 25-29.
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ МАТЕРИНСТВА И МЛАДЕНЧЕСТВА В БАШКИРСКОЙ АССР В 1920-х ГОДАХ
Проанализирован процесс формирования и развития государственной системы охраны материнства и детства в Башкирской АССР в 1920-е гг. На основе документов региональных и центральных архивов автор попытался показать особенности деятельности учреждений системы охраны материнства и детства: Дома матери и ребенка, консультаций для беременных женщин и детей, системы медицинского родовспоможения в условиях автономной республики.
Ключевые слова: Башкирская АССР, материнство и младенчество, консультация, ясли, родовспоможение, социальная политика, женотдел.
С установлением советской власти охрана материнства и младенчества была провозглашена одной из важнейших задач государства, поэтому с первых дней она получает государственный статус. Период 1920-х гг. стал временем становления и формирования системы охраны материнства и младенчества по всей советской стране, в том числе и в регионах, одним из которых явилась Башкирская АССР. Относительная территориальная отдаленность от центра страны, многонациональный состав населения, живучесть патриархальных традиций, религиозно-бытовых воззрений способствовали тому, что процесс становления и развития системы охраны материнства и младенчества в республике протекал при сохранении общих тенденций с некоторыми особенностями. В условиях Башкирии работа в области охраны материнства и младенчества началась лишь с 1922 г. и постепенно развивалась, несмотря на трудности в финансовом снабжении и своеобразие культуры по-лиэтничной автономной республики.
Проблема охраны материнства и младенчества в региональной историографии нашла свое отражение в основном в исследованиях исключительно медиков и историков медицины. Интерес к этой теме стал проявляться уже в 1920-1930-е гг. Изучению детской смертности посвящены работы врачей Л. М. Василевского и Г. В. Голубцова. Им принадлежит заслуга в оказании большой помощи в снижении заболеваемости и смертности детей в Башкирской АССР1. В дальнейшем проблема была освещена в работах местных врачей Н. А. Шерстенникова, М. Х. Камалова, Н. Г. Ибрагимова2. В 1990-е гг. вышла работа А. А. Кулагиной по истории становления башкирского здравоохранения, в котором
прослежен путь становления и развития основных направлений охраны здоровья населения республики, в том числе и материнства и младенчества3. В последние годы увидели свет сборники материалов и документов, охватывающие историю женского движения в республике, которое непосредственно связано с охраной материнства и младенчества4. Также вышел сборник документов и материалов, посвященный детской беспризорности в 1920-х гг., в котором содержатся материалы, касающиеся деятельности государства в сфере защиты детства5. В контексте женской проблематики в работах Р. Н. Сулеймановой уделяется внимание и охране материнства и младенчества. Она рассматривает историю развития в Башкортостане охраны материнства и младенчества, приводит имена организаторов здравоохранения тех лет, основные результаты охраны материнства и младенчества. В работах Г. Ю. Султангужиной главное внимание уделяется деятельности женотделов в развитии и становлении охраны материнства и младенчества6. Но в целом история государственной политики в области охраны материнства и младенчества в Республике Башкортостан изучена недостаточно. Главным образом, она нашла отражение в трудах работников этой отрасли и в некоторой степени затрагивается в исследованиях историков, чьи труды посвящены социальной истории республики.
Актуальность темы связана с повышенным научным и общественным интересом к проблемам демографии и здравоохранения в условиях существующего в стране демографического кризиса.
В первые послереволюционные годы работа в области охраны материнства и младен-
чества проходила в нескольких направлениях. Она включала: разработку законодательных актов, оберегающих здоровье матери и ребенка; контроль за его выполнением; организацию лечебно-профилактической помощи женщине-матери; воспитание детей в системе детских учреждений; специальные государственные ассигнования7. Дело охраны материнства и младенчества находилось в ведении Народного комиссариата социального обеспечения (бывшего Наркомата государственного призрения) до 1919 г.8, после организационного становления оно было передано Наркомату здравоохранения.
Охрана материнства и младенчества в Башкирии в эти годы преследовала следующие задачи: охрана здоровья беременных, правильная постановка родовспоможений, борьбу с детской смертностью, помощь матери-крестьянке во время полевых работ. С этой целью организовывались специальные консультации для обслуживания грудных детей и их матерей, дом грудника, молочные кухни9. В 1923-1924 гг. в городах Уфе, Стер-литамаке открывалось много учреждений в системе охраны материнства и младенчества: детские больницы, ясли, дома грудного ребенка, дома матери и ребенка, консультации для беременных женщин. Процесс становления охраны материнства и младенчества не останавливался даже в разгар эпидемий и в период Гражданской войны10. Особенно нелегким было положение женщин нерусских народов Башреспублики, в силу их традиционного патриархального зависимого положения в семье и в обществе, неграмотности и отсталости.
Тяжелейшие 1921-1922-е гг. были трагическим периодом в истории советской страны, в истории автономной республики. Голод в Башкирии достиг колоссальных угрожающих размеров. Особенно пострадало татаробашкирское население, не знавшее традиций огородничества. По сообщениям Уфимского губпомгола, в Аргаяшском кантоне население голодало уже с ноября 1920 г., а с лета
1921 г. голодала уже вся территория Поволжья. Особенно было тяжелым положение детей11. В конце июня 1921 г. эпидемия холеры унесла много жизней. Врач Л. М. Василевский, оказывавший медицинскую помощь в ту пору в Уфе и губернии, приводит страшные картины голодной жизни детей. Он подробно приводит в книге случаи
ужасного обращения родителей, доведенных до крайности, с детьми. Вот один из них: «В Уфе минувшей осенью был зарегистрирован случай, когда мать-татарка, потеряв уже всякую надежду пристроить где-нибудь в городе на прокорм своих двух детей, привела их к реке Белой и покончила с ними, с размаху бросив за ноги в воду. В нынешнем феврале (1922 г.) подобный случай был зарегистрирован в селе в Бирском уезде, где родители, не имея возможности кормить своих детей, бросили их живыми в яму, где они и замерзли»12. Он пишет и о другом жутком явлении, вызванном голодом, - о людоедстве, где также прежде всего страдали дети. Одной из наиболее пораженных голодом частей автономной республики была Уфимская губерния. К апрелю 1922 г. в ней голодало приблизительно 63 % населения. Л. М. Василевский в своей книге приводит несколько жутких случаев: «...в Уфимском уезде, деревне Митряевой Караякуповской волости вдова Гульгина Имамутдинова с
5 детьми, с октября питавшаяся собаками, вместе с детьми, сьела умершую свою дочь одного года. Из двух волостей уезда -Идрисовской и Месягутовской - было подано гражданами в органы местной власти несколько заявлений о разрешении им заколоть своих детей в пищу...»13. В воспоминаниях одного из американских работников АРА в серии статей о своей работе в Уфимской губернии упоминается, что самыми частыми жертвами были дети, которых убивали и поедали обезумевшие от голода матери14.
Губернская комиссия Помголод в своих отчетах неоднократно констатировала, что в Уфимской губернии с каждым днем растет количество случаев детоубийства, трупоедства и людоедства. Из-за расширяющихся масштабов этого жуткого явления, пагубно отражавшегося особенно на детях, правительство автономной республики было вынуждено принять в апреле 1922 г. специальное постановление «О людоедстве в Башкирской республике», направленное на защиту населения, особенно детей, от посягательств людей, ставших на почве голода психически ненормальными, на пресечение торговли человеческим мясом15.
Смертность детей в эти годы была высокой, но точных статистических данных нет, особенно по голодным 1921-1923 гг. По статистическим данным врача Г. В. Голубцова, в
эти годы смертность детей в городах и поселках городского типа республики, в отличие об общей ситуации, была выше, чем в сельской местности, особенно высоким был этот показатель в Уфе16. Эпидемии тифа, холеры, малярии были распространены по всей автономной республике. Из-за скудного недостаточного питания население страдало от цинги. Трахома, как социально-бытовая болезнь, была распространена в целом ряде районов, в частности в Бижбулякском, Мишкинском, Калтасинском, Аургазинском, Мечетлин-ском, Кигинском и др. Она сохранялась в республике вплоть до 1940-х гг.1'
Родовспомогательная помощь по Башкирии была развита незначительно, особенно среди женщин тюрских и финно-угорских народов. Это было связано как с традиционным укладом, так и недостатком медицинских кадров, особенно акушерок18. Частые роды в антисанитарных условиях, без медицинской помощи, тяжелый физический труд превращал женщину 30-40 лет в старуху. Много было смертельных исходов из-за неблагополучных родов и женских болезней. Как писала газета «Власть труда» в 1928 г.: «...в башкирской деревне только шесть женщин из ста рожают детей с врачом, или акушеркой, остальные девяносто четыре обращаются к невежественной бабке <.> бабка калечит женщину и во время и после родов, заставляя ее через день два вставать с постели, почему женщина болеет всю жизнь, старится и умирает на 10-15 лет раньше»19.
В августе 1924 г. было открыт первый в Уфе родильный дом20. Из года в год в республике количество родильных коек увеличивалось. В 1924 г. их было 75, в 1925 - 125, в 1926 г. - 14121. Если в городе медицинским обслуживанием в 1928 г. охватывалось 60 % рождений, то в сельской местности - только
6 %22. В кантонах республики женщины-крестьянки продолжали в основном обращаться за помощью к бабкам знахаркам23. Даже в конце 1920-х гг. в некоторых кантонах Башкирии не имелось ни одной родильной койки24. Несмотря на трудности этих лет, показатели рождаемости в республике росли. Так, в 1921 г. на 1000 человек населения родилось 40,4 младенца. В тяжелый голодный
1922 г. этот показатель снижается почти в 3 раза, составив 13,0. Но после преодоления последствий голода 1921-1922 гг. ситуация несколько меняется в лучшую сторону: в
1923 г. - 35,2, в 1924 - 49,0, в 1925 - 50,5, в 1926 - 51,3 (высокий уровень рождаемости в Башкирии), в 1927 г. - 45,325.
Женщинам разъясняли важность пребывания матери с ребенком в первый год его жизни. Поэтому стояла важная задача не разлучать мать с ребенком, и для этого создавались дома матери и ребенка 1 и 2 типа. Дом матери и ребенка 1-го типа - учреждение, куда принимались беременные женщины на время установления отпуска до родов и матери с детьми на такое же время после родов, в котором женщина могла жить 4 месяца: 2 месяца до и 2 месяца после родов. В доме 2-го типа она жила с ребенком, но ходила на работу, при этом каждые три часа приходила на кормление ребенка26. Дом грудного ребенка - учреждение, куда принимались брошенные дети, сироты, полусироты, дети тяжелобольных родителей и дети, не находящие в семье условий для правильного физического и морального воспитания. Дом ребенка для детей старше 1 года - учреждение, куда принимались дети тех же категорий. Также был организован уход на дому (патронаж), забота или попечение о детях, отданных на бесплатное воспитание, и матерях, посещающих консультацию. Попечение выражалось в материальной поддержке и руководстве по уходу за ребенком. Создавались курсы для сестер-воспитательниц по уходу за детьми раннего возраста27.
Для облегчения загруженности матери по уходу за ребенком в период ее рабочего времени организовывались ясли для детей около фабрик и заводов, куда она могла приходить, чтобы покормить ребенка28. Ясли могли быть районные - обслуживающие определенный район либо коммуну, фабричные - обслуживающие определенные предприятия или учреждения, в которых было сконцентрировано большое количество женщин29. Были также летние ясли, устраиваемые в деревнях, куда детей приносили на неопределенное время, так как число рабочих часов крестьянки учету не поддавалось30.
С целью агитации крестьянок в дело организации детских садов, яслей и школ проводились т. н. «ясельные кампании»31. В организации яслей были свои трудности, как в материально-финансовой части, так и вызванные неграмотностью самих женщин-крестьянок, которым не ясно было, что из себя представляют эти ясли. Поэтому поначалу ясли не имели популярности среди населения. Осо-
бенно в сельской местности: башкирские крестьянки не носили детей в ясли. Вот как вспоминала заведующая Башкирским женотделом А. И. Сухарева (Нухрат): «...ждут-пождут - не несут детей в ясли, боятся. Только после того, как работники волостного комитета партии и волисполкома стали ходить по домам и уговаривать матерей и отцов, детей стали приносить. Женщины оставались довольными, благодарили женотдел, ясли многому их на-учили»32. Однако «ясельная кампания» встречала недовольство среди мусульманского духовенства. Деревенские муллы говорили, что «детей собирали в ясли и детский сад, чтобы всех делать русскими»33.
Постоянных детских ясель по Башкирии к 1930 г. было 29, из них в рабочих районах - 12, в колхозах и совхозах - 16. Но это были только первые шаги, еще недостаточен был охват детей яслями. Например, на швейной фабрике 13 % детей работниц34. Вместо постоянных яслей чаще организовывались сезонные, во многих яслях условия были еще плохие. По плану летних яслей планировалось к 1930 г. организовать 535. Организовано было 315, из них в колхозах 268 яслей. Повсеместно проводились «недели ребенка», «недели охраны материнства и младенчества» - их инициаторами были активисты общества Красного креста, женотделы и широкая общественность. Такие недели призваны были решить проблему организации яслей, субботников по пошиву белья для детей, сбора пожертвований и т. п. Определенную роль в деле улучшения положения женщины, особенно трудившейся в общественном производстве, сыграла созданная в мае 1927 г. комиссия по улучшению труда и быта женщин при Баш-цике (КУТБ)35. Среди многих поставленных задач перед ней была и задача по охране матери и ребенка, их прав и здоровья.
В области борьбы с беспризорностью по линии охраны материнства и младенчества одним из направлений работы была борьба с подкидыванием. Подкидывание детей, главным образом в возрасте от 0 до 2-3 недель и одного месяца, было частым явлением. Основной причиной, толкавшей мать к этому, была безработица. Для устранения этого явления был найден выход через организацию специальных домов для беспризорной матери, имевшей грудного ребенка. При консультации грудничков в 1928 г. в Уфе был организован Совет социальной помощи. Им
были выданы пособия 256 матерям на сумму 1429 р. С организацией выдачи государственных пособий подкидывание детей значительно уменьшилось36. По распоряжению Нар-комздрава БАССР в Уфе в октябре 1924 г. был открыт дом для матерей-одиночек, мужья и родственники которых погибли в годы Гражданской войны и голода37. Проводились профилактические меры путем организации трудовых общежитий для беспризорных матерей с мастерскими при них. За 1927-1928 гг. по неполным данным была оказана социальная помощь через советы социальной помощи 12 тыс. матерям с грудными детьми. Отдано на воспитание в семьи (патронат) 4 тыс. детей. 50 % средств, ассигнованных Деткомис-сией ВЦИК на социальную помощь, были направлены в сельскую местность, которая являлась основным «поставщиком» подкидывания детей38.
Таким образом, в течение 1920-х гг. на территории Башкирии стала формироваться государственная система охраны материнства и младенчества: появились первые государственные учреждения, призванные оказывать консультационную и лечебную помощь женщинам и детям. Мусульманское население республики воспринимало неоднозначно и даже иногда враждебно политику советской власти в области охраны матери и ребенка. Социальные условия, обусловленные низким материальным и культурно-санитарным уровнем населения Башкирской республики, а также оставшееся неизменным подчиненное положение женщин на практике, тормозили работу в данном направлении.
Примечания
1 Василевский, Л. М. Жуткая летопись голода. (Антропофагия и самоубийства). Уфа, 1922; Голубцов, Г. В. Опыт изучения детской смертности в Башкирской АССР за 19261929 годы. Уфа, 1933.
2 Шерстенников, Н. А. Здравоохранение Башкирской АССР : дис. ... д-ра мед. наук. Уфа, 1940; Камалов, М. Х. Здравоохранение Башкирской АССР : труды / Башк. респ. спе-циализ. клин. больница. Уфа, 1961. Вып. 2. С. 3-8; Ибрагимов, Н. Г. Охрана здоровья матери и ребенка в Башкирии в годы становления Советской власти // Совет. здравоохранение. 1989. № 3. С. 70-74.
3 Кулагина, А. А. Становление советского
здравоохранения в Башкирии (1917-1941) Уфа, 1990.
4 Женское движение в Башкортостане. 1900-1941 : сб. док. и материалов / отв. ред. Р. Н. Сулейманова, Ш. Н. Исянгулов, Г. Ю. Султангужина. Уфа, 2008; Женское движение в Башкортостане. 1941-2000 : сб. док. и материалов / отв. ред. Р. Н. Сулейманова, Ш. Н. Исянгулов, Г. Ю. Султангужина. Уфа, 2009.
5 Борьба с детской беспризорностью на Южном Урале в 1920-х гг. : сб. док. и материалов / отв. ред. Р. Н. Сулейманова. Уфа, 2013.
6 Сулейманова, Р. Н. : 1) Из истории охраны материнства и младенчества в Башкортостане // Ватандаш. 1999. № 9; 2) Женщины в общественно-политической жизни Башкирии ХХ века : автореф. дис. ... д-ра ист. наук. Екатеринбург, 2011; Султангужина, Г. Ю. : 1) Охрана материнства и младенчества в Башкирии в 1920-1930 гг. // Вестн. Башк. гос. ун-та. 2008. № 1, т. 13. С. 124; 2) Деятельность женских организаций Башкирии в сфере охраны материнства и детства в первой половине 1920-х гг. // Археография Южного Урала : архивные ресурсы по изучению истории государственного строительства и административно-территориального устройства России : материалы всерос. науч.-практ. конф., посв. Году Рос. истории. Уфа, 2012; 3) Участие женотделов Башкирии в борьбе с детской беспризорностью в первой половине 1920-х // Исторические документы и актуальные проблемы археографии, источниковедения, отечественной и всеобщей истории нового и времени : сб. тез. докл. участников Третьей междунар. конф. молодых ученых «СНо-2013». М., 2013.
7 Аракелова, М. П. Опыт охраны материнства и младенчества // Социс. 1995. № 7. С. 62.
8 См.: Конюс, Э. М. Пути развития советской охраны материнства и младенчества (19171940). М., 1954. С. 121.
9 Центральный исторический архив Республики Башкортостан (далее ЦИА РБ). Ф. 444. Оп. 1. Д. 398. Л. 15.
10 Сулейманова, Р. Н. Из истории охраны материнства. С. 132.
11 Нарский, И. В. Жизнь в катастрофе : будни населения Урала в 1917-1922 гг. М., 2001. С. 358.
12 Василевский, Л. М. Жуткая летопись голода. Уфа, 1922. С. 6.
13 Там же. С. 20.
14 Хмелевская, Ю. О некоторых аспектах неформальной коммуникации о каннибализме в советской России во время голода 1921-
1923 гг. // Слухи в России Х1Х-ХХ веков. Неофициальная коммуникация и «крутые повороты в российской истории : сб. ст. Челябинск : Камен. пояс, 2011. С. 56.
15 ЦГИА РБ. Ф. 933. Оп. 1. Д. 132. Л. 303.
16 Сулейманова, Р. Н. Из истории охраны материнства... С. 133.
17 Первый Всебашкирский съезд врачей (Уфа, 1-6 марта 1938 г.). Уфа, 1939. С. 30.
18 Отчет о деятельности Центрального Исполнительного комитета и Совета народных комиссаров Башкирской АССР У-го созыва (1925 - март 1927 г.). Уфа, 1927. С. 47.
19 Власть труда. 1928. 8 марта.
20 История Уфы : крат. очерк. Уфа, 1981. С. 291.
21 Женское движение в Башкортостане. С. 163.
22 ЦИА РБ. Ф. Р.-394. Оп. 2. Д. 602. Л. 174.
23 Там же. Ф. Р.-394. Оп. 2. Д. 599. Л. 17.
24 Султангужина Г.Ю. Охрана материнства и младенчества в Башкирии. С. 124.
25 Десять лет Советской Башкирии. 1919-1929 : материалы к юбилейному съезду Советов. Уфа, 1929. С. 374.
26 Центральный архив общественных организаций Республики Башкортостан (далее ЦАОО РБ). Ф. 1. Оп. 1. Д. 500. Л. 10-11.
27 Там же. Ф. 444. Оп. 1. Д. 398. Л. 15.
28 Известия. 1920. 26 мая.
29 ЦИА РБ. Ф. 444. Оп. 1. Д. 398. Л. 15.
30 Известия (Уфа). 1920. 26 мая.
31 ЦГАОО РБ. Оп. 4. Д. 173. Л. 30.
32 Женщины Башкирии. Уфа, 1968. С. 60, 77.
33 Сазонова, П. Внимание яслям национальных районов / П. Сазонова, К. Чернова // Революция и национальности. 1934. № 3. С. 53.
34 ЦАОО РБ. Ф. 122. Оп. 5. Д. 202. Л. 23-24.
35 Стина, И. А. Башкирка. М., 1928. С. 37.
36 Краткий отчет Уфимского городского Совета рабочих и Красноармейских депутатов. Своим избирателям о годовой деятельности (март 1927 - март 1928 г.). Уфа, 1928. С. 63.
37 Кулагина, А. А. Становление советского здравоохранения в Башкирии (1917-1941). Уфа, 1990. С. 23.
38 Государственный архив Российской Федерации. Ф. Р. 6983. Оп. 1. Д. 15. Л. 15-15 об.
