CC BY
737
Наука. Теория. Практика
6. Kucova E.F. Criminal process of Russia: the truth and the adversarial // Legislation. 2002. № 9.
7. Afonichev P.S., Afonichev S.P. Investigation of crime: theory, practice, ensuring the rights of the individual. - M.: Justicing, 2009.
8. Vandyshev V.V. Some problems of application of criminal procedure law in pre-trial proceedings // Actual problems of application of criminal procedure and criminal law in the process of crime investigation (to the 90th anniversary of Professor I. M. Gutkina). Part 1. - M.: Academy of management of Ministry of internal Affairs of the Russian Federation, 2009.
9. Fomitsky I.Ja. The Course of criminal proceedings. Volume 1. - SPb: Publishing House “Alpha”, 1996.
10. Balakshin V.M. The Truth in the criminal process // Russian justice. 1998. № 2.
11. Parshin AJ. Judicial evaluation of the preliminary investigation: author. dis. ... candidate. the faculty of law. Sciences. - Volgograd, 2000.
12. Larin A.M. Principles of criminal procedure and guarantees of individual rights in the draft CCP // Russian justice. 1997. № 9.
(Статья сдана в редакцию 20.04.2015)
ПРОБЛЕМЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ИНФОРМАЦИОННОМ БЕЗОПАСНОСТИ ЛИЧНОСТИ, ОБЩЕСТВА И
государства в современной россии
problems of maintenance of information safety of personality, society and state in modern
russia
УДК 342.951
И.Е. ИЛЬИЧЕВ,
доктор юридических наук, доктор технических наук, профессор (Белгородский юридический институт МВД России) e-mail: ilicigor@yandex.ru
I.E. IL'ICHEV,
doctor of legal Sciences, doctor of technical Sciences, Professor (Belgorod Law Institute of the Ministry of the Interior of the Russian Federation)
Аннотация: в статье уточняются понятия и содержание угроз информационной безопасности личности, общества и государства, исследуются проблемы противодействия этим угрозам, даются рекомендации по правовому и организационному решению указанных проблем, в том числе ресурсами, которыми располагает МВД России.
Ключевые слова: информационная безопасность личности, общества и государства, проблемы, решения, МВД России.
Abstract: the article specifies some definitions and content of threats for informational security of person, society and state. Problems of counteraction to the threats are investigated. The recommendations on legal and organizational decision of the specified problems including the resources of the Ministry of internal Affairs of the Russian Federation are developed.
Keywords: informational security of person, society and state, problems.
Проблемы правоохранительной деятельности 2’15
13
Наука. Теория. Практика
У прогресса есть свои недостатки: время от времени он взрывается.
Элиас Канетти, австрийский мыслитель
Обеспечение информационной безопасности личности, общества и государства в современном мире становится глобальной проблемой, затрагивающей фундаментальные интересы и личности, и общества, и каждого отдельно взятого государства. Эта проблема не обходит стороной и современную Россию. Суть проблемы - в нарастании угроз безопасности личности, общества и государства именно со стороны информационной сферы, которая развивается опережающими темпами в сравнении со всеми остальными жизненно важными сферами общественного бытия, тогда как методы и технологии обеспечения информационной безопасности отстают от темпов развития информационной сферы. Масштабы угроз информационной безопасности приобретают воистину разрушительный характер, а потому требуют научного осмысления, систематизации, классификации, выработки на этой основе системных мер эффективного им противодействия.
Настоящая статья есть попытка такого осмысления. Цель исследования состоит в уточнении понятий и содержания угроз информационной безопасности личности, общества и государства, выявлении проблем противодействия этим угрозам, в выработке рекомендаций по правовому и организационному решению указанных проблем, в том числе ресурсами, которыми располагает МВД России.
Системное изложение официальных взглядов на суть рассматриваемых вопросов даёт Доктрина информационной безопасности Российской Федерации [7] (далее - Доктрина).
Доктрина совершенно справедливо констатирует: информационная сфера, являясь системообразующим фактором жизни общества, активно влияет на состояние политической, экономической, оборонной и других составляющих безопасности Российской Федерации. Национальная безопасность Российской Федерации существенным образом зависит от обеспечения информационной безопасности, и в ходе технического прогресса эта зависимость будет возрастать.
Доктрина, утверждённая в 2000 году,
как нам представляется, содержит ряд положений, требующих уточнения с учётом современного видения и понимания этих положений.
1. Информационная безопасность личности.
Личность, безусловно, является ключевым звеном в триаде информационной безопасности. Между тем именно личность, по мнению некоторых исследователей, зачастую оказывается за гранью большинства существующих нормативных документов, регулирующих отношения в сфере информационной безопасности [22].
Согласно Доктрине интересы личности в информационной сфере заключаются в реализации конституционных прав человека и гражданина на доступ к информации, на использование информации в интересах осуществления не запрещённой законом деятельности, физического, духовного и интеллектуального развития, а также в защите информации, обеспечивающей личную безопасность.
Доктрина называет достаточно обширный перечень угроз информационной безопасности личности, включая противоправное применение специальных средств воздействия на индивидуальное, групповое и общественное сознание.
Аналитики в качестве такой угрозы особо выделяют современные информационные технологии. По мнению А.В. Шиловцева [22], эффективность технологий формирования сознания сегодня такова, что она качественно повышает влияние тех, кто владеет и применяет их в повседневной жизни. А.А. Чеботарёва в этом же контексте акцентирует внимание на проблеме обеспечения информационной безопасности личности в Интернете, защиты личности от вредоносного, а в определённых случаях и общественно опасного информационного воздействия его ресурсов [20].
Оценивая состояние информационной безопасности Российской Федерации и его влияние на безопасность личности, общества и государства, Доктрина (раздел 4) не выделяетвлияния информационной составляющей на физическое и психическое здоровье личности. Доктрина лишь констатирует возможность нанесения вреда здоровью и
14
Проблемы правоохранительной деятельности 2’15
Наука. Теория. Практика
жизни граждан вследствие деятельности религиозных объединений, проповедующих религиозный фундаментализм, а также тоталитарных религиозных сект.
Между тем влияние информационной составляющей на физическое и психическое здоровье личности имеет под собой более широкую основу, определяемую как информационно-психологические угрозы безопасности личности [11].
Под информационно-психологической безопасностью понимают состояние защищённости личности, социальных групп и объединений людей от воздействий, способных против их воли и желания изменять психические состояния и психологические характеристики человека [11].
Общим источником внешних угроз информационно-психологической безопасности личности является та часть информационной среды общества, которая в силу различных причин вводит людей в заблуждение, в мир иллюзий, не позволяет адекватно воспринимать окружающее и самого себя, ибо «то, что осознаётся, можно пропустить через призму сознания и опыта, отсеять, критически переосмыслить. То, что не осознаётся, принимается к исполнению без всякой критики» [18].
Наиболее подвержены воздействию угроз информационно-психологического характера дети, подростки, молодёжь: именно они в массе своей не в состоянии критически воспринимать окружающий мир, обрушивающий на них лавину информации, в том числе негативной, к тому же, как правило, красиво, привлекательно «упакованной».
Причины здесь разные, объективные и субъективные: возраст, воспитание, безразличная, а порой и просто враждебная среда, в том числе самая дорогая и близкая - семейная, талант производителей и интерпретаторов информации, продюсерских и прокатных структур, частота повторов и восприятия информации и т.д.
Последствия могут быть самыми тяжёлыми, вплоть до трагических - вспомним недавнюю «эпидемию» детских суицидов, спровоцированную, как выяснилось, «подсказками» детям в Интернете.
Искажённое представление о стандартах и ценностях детского и подросткового возраста приводит к неправильному отношению детей и подростков к своему здоровью, психическим расстройствам, неврастении, распространению анорексии среди девочек, вызывающего поведения детей и подростков в своей среде,
а также по отношению к старшим. Массовым явлением в современной России стало социальное сиротство детей при наличии у них живых кровных родителей [9].
Доктрина информационной безопасности Российской Федерации, к сожалению, не выделяет детей и подростков, молодёжь в качестве самостоятельных объектов обеспечения информационной безопасности. Отсюда - отсутствие соответствующей проблематики в перечне приоритетных направлений научных исследований, утверждённых Научным советом при Совете Безопасности Российской Федерации [8].
В отличие от Доктрины Национальная стратегия действий в интересах детей [6] констатирует, что проблемы, связанные с созданием комфортной и доброжелательной для жизни детей среды, сохраняют свою остроту и далеки от окончательного решения. Стратегия выделяет нарастание новых рисков, связанных с распространением информации, представляющей опасность для детей, в качестве одной из самостоятельных проблем в сфере детства, намечает меры, направленные на обеспечение информационной безопасности детства. В числе этих мер:
- создание и внедрение программ обучения детей и подростков правилам безопасного поведения в интернет-пространстве, профилактики интернет-зависимости, предупреждения рисков вовлечения в противоправную деятельность, порнографию, участие во флешмобах;
- создание правовых механизмов блокирования информационных каналов проникновения через источники массовой информации в детско-подростковую среду элементов криминальной психологии, культа насилия, других откровенных антиобщественных тенденций и соответствующей им атрибутики;
- создание порталов и сайтов, аккумулирующих сведения о лучших ресурсах для детей и родителей; стимулирование родителей к использованию услуги «Родительский контроль», позволяющей устанавливать ограничения доступа к сети Интернет и др.
Однако и взрослый человек, не получивший надлежащего воспитания, образования, жизненной закалки, зачастую также оказывается отстранённым от созидания, управления и распоряжения собственным внутренним миром. Им де-факто распоряжаются СМИ, реклама, пиар-технологии.
В качестве факторов, субъективно воспринимаемых как угрозы, нарушающие пси-
Проблемы правоохранительной деятельности 2’15
15
Наука. Теория. Практика
хологическую устойчивость личности, могут выступать экономическая нестабильность, рост безработицы, расслоение общества по идеологическим убеждениям и материальному положению, резкий рост преступности, снижение уровня жизни населения, его социальная незащищённость. Нередко в качестве таких факторов выступают причины локального характера: семейные неурядицы, неудовлетворённость работой, утрата близких людей, несчастный случай, чувство личной вины за неспособность оправдать ожидания окружающих, вины за содеянное или не сделанное и т.п.
В качестве фактора, субъективно не воспринимаемого личностью как угроза, но фактически являющегося таковой, выступает поток негативно-культурной информации.
Сегодня мы, к сожалению, переживаем упадок как личной, так и общественной культуры. Этот упадок повсеместно демонстрируют взрослые, пренебрегая правилами приличия, употребляя спиртные напитки и мат в общественных местах, проявляя нигилизм, включая правовой. Дурной пример взрослых воспринимают дети и подростки, молодёжь уже полагает такой стиль жизни и поведения нормой. Нормой стал круговорот бескультурья в жизни всего нашего общества - за малыми и слабыми из него исключениями. Общей тенденцией стало порицать низкий уровень культуры большинства каналов отечественного телевидения, засилья в нём низкопробных передач с обилием сцен насилия и жестокого обращения, речью героев, которая никак не может служить образцом для подражания - всё это нередко встречается в том числе и в «детских» передачах. Однако сдвиги к лучшему если и имеют место, то, к сожалению, они малозаметны - несмотря на предпринимаемые руководством страны усилия.
Проявления бескультурья, к сожалению, демонстрируют и иные наши коллеги, что является совершенно недопустимым и непростительным. Упорствующие в таком поведении должны безжалостно изгоняться из рядов полиции. Современный российский полицейский должен стать образцом культуры поведения для населения - и на службе, и в быту, в этом также заключается его миссия в современном российском обществе [10].
Систематический дисбаланс между позитивной и негативной информацией в сторону последней способен вызвать деформацию психики личности, нарушение и разрушение
ценностных ориентаций, десоциализацию
- подтолкнуть человека на путь пьянства, наркомании, нигилизма, экстремистских и иных противоправных проявлений [12].
Задача государства и общества состоит в выработке методов активного противодействия угрозам информационно-психологической безопасности личности [11].
Информационная безопасность личности неразрывно связана и обеспечивает её духовную безопасность [13]. Эту связь отмечает и Доктрина информационной безопасности России. Доктрина справедливо настаивает на активном противодействии девальвации духовных ценностей, пропаганде образцов массовой культуры, основанных на культе насилия, на духовных и нравственных ценностях, противоречащих ценностям, принятым в российском обществе, на возрождении духовного, нравственного и творческого потенциала населения России. Одним из направлений массированной атаки западных политиков в последнее время стали попытки извращения итогов Второй мировой войны, принижения исторического значения победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.
Серьёзной проблемой информационной безопасности личности является слабая защищённость личной и семейной тайны, тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Тем самым не обеспечиваются должным образом соответствующие конституционные права и свободы человека и гражданина.
Справедливости ради следует заметить, что виновными в этом отнюдь не всегда становятся соответствующие органы и учреждения. Нередко человек сам проявляет беспечность, демонстрируя ненужную открытость в присутствии посторонних людей, не обеспечивая надлежащего - безопасного
- хранения и/или использования документов личного характера.
С учётом изложенного выше даваемое Доктриной информационной безопасности определение интересов личности в информационной сфере может быть переформулировано следующим образом: «Интересы личности в информационной сфере заключаются в получении и использовании необходимой полезной информации для сохранения и укрепления своего физического и нравственного здоровья, для осуществления не запрещённой законом деятельности, для духовного, интеллектуального и профессионального саморазвития, а также для обес-
16
Проблемы правоохранительной деятельности 2’15
Наука. Теория. Практика
печения личной безопасности».
Обеспечение информационной безопасности личности требует системного и комплексного подхода. Такого подхода, к сожалению, не демонстрирует Доктрина информационной безопасности России. Доктрина не выделяет человека, личность в качестве самостоятельного объекта информационной безопасности. Личность в Доктрине уходит «на второй план», её потребности и проблемы, равно как и способы их разрешения, не становятся центральным предметом исследования Доктрины. Доктрина, как отмечают исследователи, имеет явно выраженный технико-технологический крен
- в ущерб информационной безопасности личности и общества. Тем самым Доктрина не отвечает на основной запрос общества, её теоретический и прикладной уровень не соответствует объективным потребностям личности и современного общества, а следовательно, и самого государства.
Н.Л. Козориз констатирует: отсутствие в Доктрине чётких, научно обоснованных механизмов решения проблем информационной безопасности личности приводит к размытости законодательного их урегулирования [15]. Свой вывод автор обосновывает многочисленными примерами из принятых в последние годы законодательных актов.
2. Информационная безопасность общества.
Информационная безопасность общества, к сожалению, ещё в меньшей степени, чем безопасность личности привлекает к себе внимание исследователей. Недостаточное, на наш взгляд, внимание этой проблеме уделяет и Доктрина информационной безопасности России, не выделяющая в явном виде и общество в качестве самостоятельного объекта информационной безопасности.
Как утверждает Доктрина, интересы общества в информационной сфере заключаются в обеспечении интересов личности в этой сфере, упрочении демократии, создании правового социального государства, достижении и поддержании общественного согласия, в духовном обновлении России.
Ясно, однако, что общество не в состоянии самостоятельно и в надлежащей степени обеспечить интересы личности в информационной сфере - это задача государства. Общество, в лучшем случае, способно отстаивать эти интересы доступными ему средствами, в основном, достаточно пассивными
- через заинтересованные и ответственные СМИ, через деятельность правозащитных
организаций.
В этом контексте уместно вспомнить и использовать имеющийся зарубежный опыт. В Дании, например, ещё в 1991 году принят закон «Об ответственности прессы». Во многих штатах США действуют законы, прямо запрещающие средствам массовой информации распространение информации, способной нанести ущерб общественной нравственности, налажен соответствующий мониторинг СМИ уполномоченными органами, СМИ-нарушителям грозит серьёзная ответственность.
Не вызывает сомнения декларируемый Доктриной интерес современного гражданского общества России обеспечить формирование у подрастающего поколения и поддержание в обществе общественно необходимых нравственных ценностей, патриотизма и гражданской ответственности за судьбу страны. Однако Доктрина выражает сомнение в способности гражданского общества России решить эту задачу в условиях использования зарубежными специальными службами средств массовой информации, действующих на территории Российской Федерации, для нанесения ущерба обороноспособности страны и безопасности государства, распространения дезинформации.
Тем самым Доктрина возвращает нас к проблеме информационно-психологических угроз, обращённых уже не к отдельной личности, а к обществу в целом.
Здесь уместно напомнить, что эти угрозы могут иметь ненаправленный и направленный характер.
Ненаправленные информационно-психологические угрозы, как правило, не имеют явно выраженной цели и умысла, не адресованы конкретной личности, они затрагивают безопасность неопределённого круга лиц, нередко общества в целом. Одной из форм реализации ненаправленных информационно-психологических угроз по Е.М. Куликову является распространение слухов [16]. Автор утверждает: в слухах заложен значительный ресурс воздействия на сознание и поведение людей. Особенно опасны негативно окрашенные слухи, сеющие панику, фобии. Они способны парализовать работу банковской системы, обвалить фондовый рынок и т.п. Практика подтверждает вывод автора хотя бы примером о недавнем «ранении» Президента США Б. Обамы: трёх минут до опровержения хватило, чтобы отправить индекс Dow Jones вниз на 145 пунктов и
Проблемы правоохранительной деятельности 2’15
17
Наука. Теория. Практика
уменьшить капитализацию входящих в него компаний на $200 млрд.
Направленные информационно-психологические угрозы могут быть адресованы как отдельной личности, так и неопределённому кругу лиц. Такие угрозы характеризуют цель и умысел, расчёт на достижение конкретного результата.
Направленные информационно-психологические воздействия являются одним из средств ведения психологических войн, под которыми понимают использование подрывной пропаганды в борьбе с противником наряду с мерами военного, политического и экономического характера [17].
Население, общество становится таким образом объектом необъявленной войны - наравне с военной,политической и экономической организацией государства.
Не вызывает сомнения, что такая война развёрнута спецслужбами некоторых стран против современной России.
Целью информационно-психологической войны против России является дестабилизация внутриполитической обстановки в стране, а в конечном счёте - приведение к власти прозападного режима.
Принятая на вооружение технология включает в себя реализацию следующих этапов:
- внедрение в сознание граждан России идеи о нелегитимности действующего состава Г осударственной Думы, о невозможности проведения «честных» выборов Президента РФ;
- формирование на этой основе возможно более широкой прослойки лиц с протестными настроениями;
- дестабилизация внутриполитической обстановки в стране;
- тем или иным способом приведение к власти прозападного режима.
Так, компетентными органами установлено, что дезинформация о нарушениях на выборах в Государственную Думу в декабре 2011 года в форме видеомонтажей изготавливалась на территории США и вбрасывалась в Интернет на сайты российской «непримиримой оппозиции», а затем использовалась её лидерами для организации акций протеста.
Не исключено, что именно в целях поддержки и координации деятельности деструктивных сил непосредственно на территории Российской Федерации послом США в России в своё время был направлен идеолог и специалист по организации «цветных революций» г-н Майкл Макфол [25].
Подтверждением тому служит тот факт, что ещё до представления Президенту Российской Федерации и вручения ему верительных грамот новый посол США пригласил и принял представителей «либерально-непримиримой оппозиции»: Бориса Немцова, Сергея Митрохина, Евгению Чирикову и Льва Пономарёва. В самих Соединённых Штатах антироссийскими кругами в Конгрессе «продавлен» «закон Магнитского», призванный оказывать давление на общественное мнение в США и России, препятствовать установлению отношений равноправного сотрудничества между Россией и США.
На территории России были созданы организационные предпосылки направленного информационного воздействия на общественное мнение: в Российской Федерации действовали 654 неправительственные организации, получавшие деньги из-за рубежа [24]. Далеко не все из них преследовали благие для России цели. Потребовалось принятие специальных мер правового и организационного характера, направленных на упорядочение деятельности соответствующих некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента, и налаживание должного контроля за такой деятельностью [1].
Распад Советского Союза, создание новых государств на его территории и России как правопреемницы СССР не изменили целей и задач психологических операций, направленных на население этих стран. Как показывают данные американских источников, «мишенями» являются государства, которые не обязательно являются «врагами США», но которые ведут политику, не соответствующую национальным интересам США [19].
В этих условиях Доктрина вполне обоснованно ставит задачу информационного обеспечения государственной политики Российской Федерации, связанного с доведением до российской и международной общественности достоверной информации о государственной политике Российской Федерации, её официальной позиции по социально значимым событиям российской и международной жизни.
Особую миссию в обеспечении информационной безопасности личности и общества должны взять на себя образовательные организации МВД России. Они должны стать заметным подспорьем местных властей - государственных, муниципальных - в их усилиях по возрождению культурных традиций русского народа, должны стать центра-
18
Проблемы правоохранительной деятельности 2’15
Наука. Теория. Практика
ми распространения культуры - правовой, информационной, личной безопасности
- среди населения тех городов, где дислоцируются наши учебные заведения. Соответствующие обязанности и «зоны влияния» должны быть предусмотрены и закреплены за преподавателями, в мероприятиях должны принимать участие наиболее подготовленные к этому курсанты, для реализации этих задач должны быть созданы все необходимые условия, включая там, где это обосновано, уменьшение учебной нагрузки преподавателям.
3. Информационная безопасность государства.
В отличие от информационной безопасности личности и общества угрозы и задачи обеспечения информационной безопасности государства названы в Доктрине достаточно полно.
В составе угроз информационной безопасности государства Доктрина называет:
- угрозы информационному обеспечению государственной политики Российской Федерации;
- угрозы развитию отечественной индустрии информации, включая индустрию средств информатизации, телекоммуникации и связи, обеспечению потребностей внутреннего рынка в её продукции и выходу этой продукции на мировой рынок, а также обеспечению накопления, сохранности и эффективного использования отечественных информационных ресурсов;
- угрозы безопасности информационных и телекоммуникационных средств и систем, как уже развернутых, так и создаваемых на территории России.
Угрозы развитию отечественной индустрии информации, включая индустрию средств информатизации, телекоммуникации и связи, создают иностранные монополии, заинтересованные в сохранении отставания России в этой области от ведущих мировых держав, в ограничении её статуса как одного из мощных рынков сбыта своей продукции.
Угрозы безопасности информационных и телекоммуникационных средств и систем, как уже развернутых, так и создаваемых на территории России, создаёт использование в этих системах импортного оборудования, уже сегодня способного, по оценкам специалистов, поставить под внешний (читай
- иностранный) контроль все информационные потоки, проходящие через это оборудование. Тем самым ставится под прямую угрозу информационный суверенитет России.
Значительны масштабы угроз, связанных
с размещением в глобальной сети Интернет антироссийских сайтов, на которых не только пропагандируется идеология экстремизма и его крайней формы - терроризма, но и содержатся подробные инструкции по изготовлению самодельных взрывных устройств, совершению диверсий, терактов и т.п.
Доктрина перечисляет технические решения, необходимые для эффективного противодействия названным угрозам.
В то же время Доктрина явно недостаточное внимание уделяет информационным угрозам, направленным на подрыв основ конституционного строя, нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни. Именно эти задачи ставят перед собой вдохновители и организаторы информационнопсихологической войны против современной России и её населения.
Современная Россия, как и многие другие государства, становится жертвой информационного терроризма [14]: ежегодно фиксируется более миллиона попыток компьютерных атак на информационные ресурсы российских органов государственной власти.
Обеспечение информационной безопасности Российской Федерации должно носить комплексный характер и включать в себя меры правового и организационного характера. Задачи государства в правовой сфере должны включать:
- совершенствование нормативно-правовой базы обеспечения информационной безопасности;
- правовую защиту прав и интересов граждан, интересов общества и государства в сфере информационной безопасности;
- правовое просвещение населения по вопросам обеспечения информационной безопасности, включая обучение способам и методам самозащиты граждан от основных угроз в информационной сфере;
- участие в разработке норм международного права в сфере обеспечения информационной безопасности.
Сформулированные задачи последовательно решаются соответствующими органами государственной власти Российской Федерации. Свой вклад в решение этих задач вносит МВД России, его Департамент информационных технологий, связи и защиты информации, соответствующие подразделения в территориальных органах МВД России в субъектах Российской Федерации.
С 2009 года действует Соглашение меж-
Проблемы правоохранительной деятельности 2’15
19
Наука. Теория. Практика
ду Правительствами государств-членов Шанхайской организации сотрудничества о сотрудничестве в области обеспечения международной информационной безопасности. В 2011 году Российская Федерация представила в ООН проект Конвенции ООН «Об обеспечении международной информационной безопасности» (опубликован на официальных сайтах Совета Безопасности РФ и МИД России). В соответствии с Указом Президента Российской Федерации [5] активизируется дипломатическая деятельность и по данному направлению.
* * *
Президент Российской Федерации В.В. Путин требует от Правительства Российской Федерации перестроить свою работу так, чтобы эта работа была нацелена на достижение конкретных результатов, необходимых и понятных населению, гражданам Российской Федерации, а когда это необходимо - то и мировому сообществу [23].
Очевидно, это требование касается всех субъектов деятельности в сфере государственного управления, в том числе тех, кто разрабатывает документы концептуального (доктринального) характера.
Критика действующей Доктрины информационной безопасности Российской Федерации, во многом справедливая, ставит на повестку дня выработку новой редакции этого документа [21]. Проект такого документа - задача для Межведомственной комиссии Совета Безопасности Российской Федерации по информационной безопасности в соответствии с утверждённым Положением
о ней [24]. В качестве образца для подготовки требуемого проекта могла бы послужить Концепция национальной безопасности Российской Федерации в её редакции от 10 января 2000 года [3]. Концепция чётко классифицирует субъекты и объекты национальной безопасности Российской Федерации, национальные интересы России, угрозы национальной безопасности и меры противодействия этим угрозам. Это как раз то, чего не хватает действующей Доктрине информационной безопасности Российской Федерации.
Федеральный закон «О стратегическом планировании в Российской Федерации» [2] предусматривает методическое обеспечение стратегического планирования. Представляется необходимым, чтобы методическое обеспечение стратегического планирования включало в себя принцип регулярного обновления всех актов стратегического планирования, чего, к сожалению, нет в действующей редакции закона (см. ст. 7). Исключение составляет лишь Стратегия национальной безопасности Российской Федерации, которая, согласно закону (ст.
18), корректируется каждые шесть лет - срок полномочий Президента Российской Федерации. Распространение этого принципа на все акты стратегического планирования позволит более строго учитывать меняющиеся условия и угрозы безопасности, принимать более конкретные и целенаправленные меры по их отражению. В полной мере это относится и к проблеме обеспечения безопасности личности, общества и государства в современной России.
Литература —
1. Федеральный закон от 12 января 1996 г. № 7-ФЗ (ред. от 31.12.2014) «О некоммерческих организациях».
2. Федеральный закон от 28 июня 2014 г. № 172-ФЗ «О стратегическом планировании в Российской Федерации».
3. Концепция национальной безопасности Российской Федерации / Утверждена Указом Президента Российской Федерации от 10.01.2000 № 24.
4. Положение о Межведомственной комиссии Совета Безопасности Российской Федерации по информационной безопасности / Утверждено Указом Президента Российской Федерации от 06.05.2011 № 590.
5. Указ Президента Российской Федерации от 7 мая 2012 г. № 605 «О мерах по реализации внешнеполитического курса Российской Федерации».
6. Национальная стратегия действий в интересах детей на 2012 - 2017 годы / Утверждена Указом Президента Российской Федерации от 1 июня 2012 г. № 761.
7. Доктрина информационной безопасности Российской Федерации / Утверждена Президентом Российской Федерации 9 сентября 2000 г.
8. Приоритетные проблемы научных исследований в области обеспечения информационной безопасности Российской Федерации / Утверждены Исполняющим обязанности Секретаря Совета Безопасности Российской Федерации, председателя научного совета при Совете Безопасности Российской Федерации 7 марта 2008 г.
9. Государственный доклад о положении детей и семей, имеющих детей, в Российской Федерации. 2012 год. - М.: Министерство труда и социальной защиты Российской Федерации, 2012. 314 с.
10. Амельчаков И.Ф., Ильичев И.Е. Полиция современной России: функции и миссия // Проблемы правоохранительной деятельности. 2013. № 2.
11. Грачев Г.В. Информационно-психологическая безопасность личности: состояние и возможности психоло-
20
Проблемы правоохранительной деятельности 2’15
Наука. Теория. Практика
гической защиты. - М.: Изд-во РАГС, 1998. 125 с.
12. Ильичев И.Е., Заречанский В.В. Нигилизм // Общество: экономика, политика, право. 2010. № 2.
13. Ильичев И.Е. Безопасность в духовной сфере // Управление городом: теория и практика. 2012. № 1 (4).
14. Карягина А.В. Обеспечение информационного суверенитета России: историко-правовой аспект // История государства и права. 2011. № 20.
15. Козориз Н.Л. Информация: дилемма безопасности и доступности // Право в Вооружённых Силах. 2012. № 12.
16. Куликов Е.М. Распространение слухов как угроза информационной безопасности России // Общество и право. 2010. № 4.
17. Лайнбарджер П. Психологическая война / пер. с англ. - М.: Воениздат, 1962. 352 с.
18. Степанов А.М., Бухтояров А.А, Бутенко ДВ. Проблемы правовой политики обеспечения информационнопсихологической безопасности // Информационное право. 2012. № 1.
19. Фисенко П.И. Личностно-психологические источники опасностей в обществе и психологические аспекты национально-государственной безопасности / Общая теория безопасности (актуальные методологические и социально-политические проблемы). - М., 1994. С. 135.
20. Чеботарева А.А. Обеспечение информационной безопасности личности в Интернете: история и проблемы развития законодательства // История государства и права. 2010. № 11.
21. Чеботарева А.А. Актуализация прав и свобод человека в условиях развития электронного государства // Юридический мир. 2011. № 9.
22. Шиловцев А.В. Современные информационные технологии как фактор угроз безопасности личности в современной России: аксиологический аспект // Информационное право. 2012. № 2.
23. Стенограмма совещания о ходе исполнения указов Президента от 7 мая 2012 года / Москва, Кремль, 7 мая 2013 года // Информация с официального сайта Президента Российской Федерации http://news.kremlin. ru/transcripts/18039
24. Путин В.В. Интервью немецкой телерадиокомпании ARD // Информация с сайта «Президент России» http:// президент.рф/news/17808, 5 апреля 2013 года.
25. Майкл Макфол: «Я специалист по демократии, антидиктаторским движениям и революциям» // Русская народная линия, 16.01.2012. - Интернет-ресурс http://ruskline.ru/news_rl/2012/01/16/
References
1. Federal law of 12 January 1996 № 7-FZ (as amended on 31.12.2014) “On noncommercial organizations”.
2. Federal law of June 28, 2014 № 172-FZ “About strategic planning in the Russian Federation”. 3. National security concept of the Russian Federation Approved by decree of the President of the Russian Federation dated 10.01.2000 № 24.
4. Regulations on the Interdepartmental Commission of the Security Council of the Russian Federation on information security / Approved by the decree of the President of the Russian Federation dated 06.05.2011 № 590.
5. The decree of the President of the Russian Federation of 7 may 2012 № 605 “On measures to implement foreign policy of the Russian Federation”.
6. National strategy of actions in interests of children for 2012-2017 / Approved by decree of the President of the Russian Federation from June 1, 2012 № 761.
7. The doctrine of information security of the Russian Federation Approved by President of the Russian Federation on 9 September 2000.
8. Priority problems of scientific research in the field of ensuring information security of the Russian Federation / Approved by the Acting Secretary of the security Council of the Russian Federation, President of the scientific Council of the Security Council of the Russian Federation on 7 March 2008.
9. State report on the situation of children and families with children in the Russian Federation. 2012. - M.: the Ministry of labour and social protection of the Russian Federation, 2012. 314 р. 10. Amelchakov I.F., Il’ichev I.E. The Police in modern Russia: the functions and mission // Problems of law enforcement. 2013. № 2.
11. Grachev G.V. Information-psychological security of the person: the status and opportunities of psychological protection. - M.: Publishing house of the Russian Academy of public service, 1998. 125 р.
12. Il’ichev I. E, Zarechansky V.V. Nihilism // Society: economy, politics, law. 2010. № 2.
13. Il’ichev I.E. Safety in the spiritual realm // city Management: theory and practice. 2012. № 1 (4).
14. Karyagina A.V. Provision of information sovereignty of Russia: historical and legal aspect // History of state and law. 2011. № 20.
15. Kozoriz N.L. Info: the dilemma of security and availability // Law in the Armed Forces. 2012. № 12.
16. Kulikov E.M. The Spread of rumors as a threat to information security of Russia // Law and Society. 2010. № 4.
17. LeinbergerP. Psychological warfare / per. s angl. - M.: Voenizdat, 1962. 352 p.
18. Stepanov A.M., Bukhtoyarov A.A, Butenko D.V. Problems of legal policy of ensuring information and psychological security // Information law. 2012. № 1.
19. Fisenko PJ. Personal and psychological sources of dangers in society and psychological aspects of national-state security / General security theory (methodological and topical socio-political issues). - M., 1994. Р. 135.
20. Chebotarev A.A. Information security identity in the Internet: history and problems of development of legislation // History of state and law. 2010. № 11.
21. Chebotarev A.A. Actualization of the rights and freedoms of the individual in terms of developing e-government // Legal world. 2011. № 9.
22. Shylovtsev V.A. Modern information technology as a factor of security threats identity in modern Russia: the axiological aspect // Information law. 2012. № 2.
23. The transcript of the meeting on the implementation of presidential Executive orders of may 7, 2012 / the Kremlin, Moscow, 7 may 2013 // Information from the official website of the President of the Russian Federation http://news. kremlin.ru/transcripts/18039
Проблемы правоохранительной деятельности 2’15
21
Наука. Теория. Практика
24. Putin V. An interview with German television ARD // Information from the website of “the President of Russia” http://президент.рф/news/17808 April 5, 2013.
25. Michael McFaul: “I am an expert on democracy, antimigratory movements and revolutions” // Russian folk line, 16.01.2012. - Online resource http://ruskline.ru/news_rl/2012/01/16/
(Статья сдана в редакцию 05.02.2015)
ТАКТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ДОПУСТИМОГО ПРАВОВОГО ПОВЕДЕНИЯ ЗАЩИТНИКА В ОТДЕЛЬНЫХ
защитных ситуациях и его отграничение ОТ злоупотребления правом
tactical basis of a valid legal behavior of the defense-lawyer in some defensive situations and its delimitation from the right abuse
УДК 343.13
М.О. БАЕВ,
доктор юридических наук, профессор (Воронежский государственный университет) e-mail: baev co@mail.ru
M.O. BAEV,
Doctor of Legal Sciences, Professor (Voronezh State University)
Аннотация: автор анализирует особенности тактики допустимого правомерного поведения адвоката-защитника в отдельных процессуальных ситуациях досудебного производства по уголовным делам, отграничивает такое поведение от злоупотребления защитником правом, формулирует практические рекомендации предупреждения такого злоупотребления.
Ключевые слова: злоупотребление правом, адвокат-защитник, защитные ситуации, тактические рекомендации.
Abstract: the author analyses the peculiarities of tactics lawful conduct of the defense-lawyer in a separate procedural situations during pre-trial proceedings in criminal cases, distinguish such behavior from abuse of right by defense-lawyer, formulate practical recommendations for the prevention of such abuse.
Keywords: abuse of the law, a defense-lawyer, protective situation, tactical recommendations.
Осуществление адвокатом-защитн иком своих процессуальных функций в ходе досудебного производства по уголовному делу всегда связано с его противодействием
уголовному преследованию своего подзащитного и взаимодействием его с лицом, осуществляющим таковое преследование, взаимодействие объективно и субъектив-
22
Проблемы правоохранительной деятельности 2’15
Наука. Теория. Практика
но негативное, конфликтное по сущности и по диаметрально противоположной направленности выполняемых каждым из них процессуальных функций. И именно поэтому - что гносеологически и психологически вполне объяснимо, в ходе совместной их деятельности в досудебном производстве по уголовному делу, в частности, возможны злоупотребления предоставляемыми каждому из них правами.
Скажем более, проблемы оценки поведения адвоката, с точки зрения возможного злоупотребления им своими правами, возникают в ряде случаев еще ранее, еще до начала его непосредственных взаимодействий с лицами, осуществляющими уголовное преследование по делу, - с начала его общения с потенциальным подзащитным или другими представляющими интересы последнего лицами.
Как наглядно показывает судопроизводственная практика, в настоящее время все чаще к адвокатам за юридической помощью обращаются лица, в отношении которых непосредственное уголовное преследование либо еще не осуществляется, либо - в тех случаях, когда уголовное дело возбуждено именно в отношении конкретного лица - до первого его допроса в качестве подозреваемого.
Речь при этом может идти как о даче адвокатом разовой консультации обратившемуся к нему человеку, так и о желании последнего заключить с адвокатом соглашение на предстоящую защиту от грозящего ему уголовного преследования. И это уже есть деятельность адвоката в уголовном судопроизводстве, следовательно, при ее осуществлении возможны злоупотребления им правом. Рассмотрим некоторые из подобных ситуаций.
Самыми сложными, можно сказать, экстремальными с точки зрения проблем правомерности поведения адвоката, на наш взгляд, являются такие ситуации, когда за юридической помощью к нему обращается лицо:
а) совершившее преступление, к моменту его обращения к адвокату остающееся латентным;
б) за совершение некоего преступления находящееся в розыске;
в) замысливающее или (и) подготавливающее совершение преступления.
Заметим, что в подобных случаях такие лица чаще всего обращаются к адвокатам, в отношении которых существует уверенность, что тайны, доверенные им, будут сохранены.
Нет сомнения, что такими сведениями с малоизвестным ему адвокатом (или назначенным ему по другому делу) обратившийся к адвокату человек вряд ли поделится.
И первая возникающая в этой связи этически и тактически весьма сложная проблема, непосредственно смыкающаяся с проблемой злоупотребления адвокатом правом: должен ли вообще-то в таких ситуациях адвокат:
а) оказывать обратившемуся к нему лицу какую-либо юридическую помощь и, тем более,
б) заключать соглашение на его защиту от реального или потенциального уголовного преследования?
Отвечая на первую часть этого отнюдь не риторического вопроса, мы исходим из гарантированного Конституцией РФ (ч.1 ст. 48) права каждого на получение квалифицированной юридической помощи. А потому ее неоказание любому официально обратившемуся к адвокату гражданину (даже в подобных жизненных ситуациях), а, напротив, отказ в оказании таковой следует расценивать как если не злоупотребление адвокатом правами, то как невыполнение им своего профессионального долга в целом.
Иное дело - направленность и содержание даваемых им юридических советов.
Нам представляется, что во всех этих ситуациях адвокат, как минимум, должен:
а) разъяснить обратившемуся к нему лицу весьма высокую вероятность выявления преступления и его участия в его совершении;
б) дать объективную юридическую оценку такому - совершенному или предполагаемому - преступлению, его уголовно-правовой квалификации и разъяснить предусмотренное соответствующей статьей УК РФ наказание за данное преступление.
Что же касается принятия в одной из этих ситуаций поручения на защиту, то решение этого вопроса - дело сугубо субъективное, всецело зависящее от личностных качеств и мотивации деятельности конкретного адвоката, в том числе и от его взаимоотношений с доверителем.
Единственно о чем в этой связи следует напомнить: от уже принятой на себя защиты в дальнейшем адвокат по общему правилу, в соответствии с вышеприведенным действующим уголовно-процессуальным запретом отказаться не может.
В первой и второй из рассматриваемых ситуаций адвокату, как представляется, также следует подробно разъяснить дове-
Проблемы правоохранительной деятельности 2’15
23
Наука. Теория. Практика
рителю установленные ст. 61 УК РФ обстоятельства, смягчающие ответственность за совершение преступления, и правила назначения наказания при их наличии (ст. 62 УК РФ). При этом его особое внимание должно быть обращено на п. «и» ч. 1. ст. 61 УК РФ, в соответствии с которым, как известно, к таковым относится явка с повинной,активное способствование раскрытию преступления, изобличению других соучастников преступления и розыску имущества, добытого в результате преступления.
Нам думается, что такая позиция адвоката является в этой ситуации, без сомнения, этически и с правовой точки зрения безупречной.
Увы, далеко не всегда эти рекомендации изменяют установку обратившегося к адвокату лица на активную защиту от возможного или реального уголовного преследования за совершенное им преступление. Чаще всего лишь за ее осуществлением и советами по ее реализации доверитель и обращается в этих ситуациях к адвокату.
На наш взгляд, если адвокату становится известно о факте уже совершенного преступления (к этому времени латентному или в связи с которым доверитель находится в розыске), то нижним пределом правовой допустимости оказания им юридической помощи доверителю выступает диспозиция ст. 316 УК РФ, предусматривающей ответственность за заранее не обещанное укрывательство особо тяжких преступлений.
В свете сказанного нам представляется, что не противоречит правовому статусу адвоката и не является злоупотреблением им правом поведение адвоката в следующей ситуации:
З. сообщил адвокату Х. о совершенном им во время ссоры при совместном распитии спиртных напитков убийстве С. в своей квартире. После убийства З. скрылся, оставив труп на месте происшествия, где он и находится в настоящее время.
После бесплодных попыток Х. разъяснить З. то, что труп, несомненно, будет обнаружен, а он с очень высокой степенью вероятности будет изобличен в совершении преступления, адвокат обсудил с З. возможную линию защиты, которой тот должен придерживаться в случае задержания, и согласился принять на себя его защиту.
Несколько дней спустя труп С. был обнаружен, З. разыскан и задержан. В результате применения к нему незаконных методов следствия З. при допросе в отсутствии за-
щитника (дело расследовалось до 1 июля 2002 г.) виновным себя в убийстве С. признал полностью, изъявив желание, чтобы в дальнейшем его защищал адвокат Х.
При последующем допросе, проведенном с участием адвоката Х., З. от своих «признательных» показаний отказался. В связи с установлением факта применения к З. при их получении незаконных методов ведения следствия, существенными нарушениями уголовно-процессуального закона при производстве наиболее важных следственных действий по проверке признания З., отсутствием других каких-либо веских доказательств его виновности, ходатайство защитника Х. о прекращении уголовного преследования З., в конечном счете, было удовлетворено. Следует заметить, что до того данное уголовное дело дважды судом направлялось для производства дополнительного расследования.
Если находящееся в розыске лицо утверждает, что выдвинутое в отношении него обвинение необоснованно или в целом ошибочно и приводит достаточно убедительные доводы, то, думается, адвокат может не только «с легким сердцем» принять на себя его защиту. После этого он может и активно, естественно, не сообщая о месте нахождения обвиняемого и источнике получения им информации, в рамках предоставленных ему законом полномочий участвовать в проверке таковой версии следователем (заявляя о том необходимые ходатайства, собирая доказательства в порядке ч. 3 ст. 86 УПК РФ). В ряде случаев, как показывает практика, это может привести либо к прекращению уголовного преследования в отношении данного лица в полном объеме, либо изменения квалификации совершенного им деяния до «приемлемого» для обвиняемого уровня, в связи с чем он затем добровольно предстает перед следователем.
Также проиллюстрируем это положение примером из адвокатской практики.
К. находился в розыске по обвинению в соисполнительстве убийства У., труп которой был обнаружен в багажнике принадлежащей ему машины.
В беседе с адвокатом К. привел веские и - главное поддающиеся проверке - доводы тому, что в убийстве У. он участия не принимал. Он действительно по просьбе своих знакомых, убивших потерпевшую, предпринял попытку сокрытия трупа (когда он на машине следовал к лесу, где хотел захоронить труп, то был остановлен работ-
24
Проблемы правоохранительной деятельности 2’15
