CC BY
130
О. Б. Иванова, С. А. Хапилин
ПРОБЛЕМЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ГОСУДАРСТВ - ЧЛЕНОВ ЕВРАЗИЙСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО СОЮЗА
Аннотация
В статье раскрываются современное состояние, проблемные вопросы и перспективные направления обеспечения экономической безопасности Евразийского экономического союза.
Ключевые слова
Евразийский экономический союз, региональная экономическая интеграция, таможенное регулирование, экономическая безопасность.
O. B. Ivanova, S. A. Khapilin
PROBLEMS OF ECONOMIC SECURITY OF MEMBER STATES OF EURASIAN ECONOMIC UNION
Annotation
Article describes the current state, problematic issues and future directions of economic security of the Eurasian Economic Union.
Keywords
Eurasian economic union, regional economic integration, customs regulation, economic security.
Усиливающаяся в кризисный период международная конкуренция, сопровождаемая расширением спектра протекционистских мер и санкционного характера взаимодействия развивающихся и развитых стран, тенденции преобладания финансового сектора над производственным сектором экономики, ликвидации валютных барьеров и ограничений на движение капитала в глобальном масштабе, экспансии транснациональных корпораций на рынки развивающихся государств порождают серьезные вызовы для развивающихся государств. В данных условиях создание на базе Таможенного союза России, Белоруссии и Казахстана Евразийского экономического союза, расширение состава его участников стало своевременным ответом на вызовы глобальной повестки дня.
В период 2011-2016 гг. был реализован комплекс мер по активизации ин-
теграционных процессов на евразийском пространстве — сформирована единая таможенная территория и правовая база, структура наднациональных органов регулирования, созданы инфраструктурные предпосылки для функционирования в рамках ЕАЭС Единого экономического пространства. Договором о Евразийском экономическом союзе от 24 мая 2014 г. определен стратегический вектор дальнейшего развития интеграционного процесса — обеспечение экономического прогресса путем совместных действий, направленных на решение стоящих перед государствами - членами ЕАЭС общих задач по устойчивому экономическому развитию, всесторонней модернизации и усилению конкурентоспособности национальных экономик. Вместе с тем в условиях санкционной политики стран Запада в отношении России, сверхвысокой импортозависимости по
важнейшим для экономики товарам, долларизации сбережений, недостаточной эффективности финансовой политики России реализация данной стратегической цели значительно усложняется.
По итогам 2015 г. в России зафиксировано сокращение валового внутреннего продукта на 3,7 %. Инфляция составила на конец 2015 г. 12,9 %, что значительно выше как установленной в Основных направлениях денежно-кредитной политики на 2015-2017 гг. среднесрочной цели (4 %), так и установленного Договором о ЕАЭС порогового для обеспечения макроэкономической стабильности союза значения (превышение 7,9 процентных пункта) [1]. Чистый отток капитала в 2015 г. превысил 50 млрд долл., курс национальной
Результаты внешнеэкономической деятельности государств - членов ЕАЭС свидетельствуют о наличии структурных проблем как взаимного торгово-экономического сотрудничества, так и внешнеторговых отношений с третьими странами. Сальдо торгового баланса на протяжении 2010-2015 гг. являлось отрицательным. Суммарный объем внешней торговли товарами государств -членов Евразийского экономического союза с третьими странами за 2015 г. составил 579,5 млрд долл., в том числе экспорт товаров — 374,1 млрд долл., импорт — 205,4 млрд долл. «В товарной структуре экспорта государств - членов ЕАЭС в третьи страны преобладают минеральные продукты (65,6 % общего объема экспорта государств - членов
валюты снизился по отношению к доллару США на 37,4 %, величина международных резервных активов России сократилась на 4,4 % (17,1 млрд долл.) [2, с. 35-35, 50-59]. Одновременно, по данным Всемирного банка, в 2015 г. уровень бедности в России повысился с 11,2 % до 13,4 %, численность бедного населения увеличилась на 3,1 млн человек, достигнув в общей сложности 19,2 млн человек [3]. В условиях доминирующей роли российской экономики в ЕАЭС результаты проводимой политики отразились на состоянии не только российской экономики, но и на экономиках партнеров по ЕАЭС. Большая часть макроэкономических показателей ЕАЭС в 2015 г. демонстрировала негативную динамику (табл. 1).
ЕАЭС в третьи страны), металлы и изделия из них (9,7 %), продукция химической промышленности (6,5 %). Наибольшую долю в импорте занимают машины, оборудование и транспортные средства (42,9 % совокупного импорта), продукция химической промышленности (18,2 %), продовольственные товары и сельскохозяйственное сырье (14,1 %). Около 80 % объема закупок этих товаров за пределами ЕАЭС осуществляет Российская Федерация» [5, с. 15-20].
Динамика взаимной торговли также свидетельствует об исчерпании первоначального эффекта интеграции. Объем взаимной торговли товарами государств - членов Евразийского экономического союза в 2015 г. составил 45,4 млрд долл., или 74,2 % к уровню 2014 г.
Таблица 1 — Показатели социально-экономического развития ЕАЭС [4]
Показатель 2010 г. 2011 г. 2012 г. 2013 г. 2014 г. 2015 г.
Темп прироста физического объема ВВП, % 4,9 4,6 3,6 1,8 1,1 -3,1
Темп прироста физического объема промышленного производства, % 7,7 5,1 3,2 0,5 1,6 -3,0
Темп прироста инвестиций в основной капитал 5,8 10,2 5,9 1,7 -2,0 -4,7
Инфляция, в среднем за год, в % 107,0 110,4 107,3 107,1 108,1 113,9
Удельный вес взаимной торговли в общем объеме внешней торговли по ЕАЭС является крайне низким — 13,5 % в 2015 г. В данных условиях представляется необходимым принятие мер, направленных на активизацию интеграционного процесса, обеспечение правовых, институциональных, инфраструктурных условий создания Единого экономического пространства при одновременном усилении единого контура экономической безопасности ЕАЭС.
Договор о ЕАЭС определяет сферы, в которых требуется проведение гармонизации и унификации законодательства (в области технического регулирования, валютной политики, банковского и налогового регулирования, энергетических ресурсов, транспортных услуг). Вместе с тем до настоящего времени не определены конкретные временные рамки завершения работы по гармонизации и критерии ее оценки. Фактически в 2016 г. сформирована правовая база лишь для функционирования общего рынка лекарств и медицинских изделий, к 2017 г. планируется завершение процесса формирования рынка страховых услуг, к 2020 г. — общего энергетического рынка, к 2025 г. — рынка газа, нефти и нефтепродуктов [6, с. 88-100]. При этом, как показал проведенный Евразийской экономической комиссией анализ, в государствах -членах ЕАЭС действует свыше 200 ограничений и изъятий, касающихся сфер торговли услугами, государственных и муниципальных закупок, энергетики, технического, санитарного, фито-санитарного регулирования [7, 8, с. 8890]. В сфере таможенного регулирования сохраняется принцип «резидент-ства» (прикрепление участников внешнеэкономической деятельности к национальным юрисдикциям), что существенно препятствует эффективному формированию Единого экономического пространства. Отсутствуют механизмы интенсификации процесса унифика-
ции и гармонизации национальной правовой базы государств - членов ЕАЭС со стороны Евразийской экономической комиссии, инструменты парламентского контроля за соответствием действующего и разрабатываемого национального законодательства принципам и нормам Договора о ЕАЭС [9, с. 60-63].
В данных условиях следует констатировать, что полноценная реализация зафиксированной в Договоре о ЕАЭС стратегии формирования Единого экономического пространства требует разработки единого механизма экспертизы законодательными органами власти государств - членов ЕАЭС законопроектов как в сфере евразийской интеграции, так и в смежных областях, на их соответствие праву ЕАЭС, а также определение сроков и порядка сотрудничества государств - членов ЕАЭС в сфере унификации и гармонизации законодательства в сфере уголовной и административной ответственности, налогового регулирования с целью отмены в среднесрочной перспективе принципа «рези-дентства» в торгово-экономических отношениях [10, с. 33-41].
Принципиальным аспектом, без решения которого невозможно обеспечение экономической безопасности ЕАЭС, является унификация валютной и денежно-кредитной составляющих экономической политики России и других государств - членов ЕАЭС. Анализ финансовой политики, проводимой Правительством и Центральным банком России и планируемой на перспективу до 2019 г. [11], свидетельствует о ее осуществлении в русле рекомендаций Международного валютного фонда, в том числе подтвержденных по результатам визита сотрудников МВФ в Россию в сентябре 2014 г. [12]. Ключевые направления валютной политики, реализуемые Центральным банком и Правительством России в рамках рекомендаций МВФ в 2014-2016 гг., можно сгруппировать по следующим глобальным блокам:
- нормативное закрепление операционной независимости Банка России;
- проведение курса на ужесточение денежно-кредитной и фискальной политики, сохранение высокого уровня процентных ставок, мотивированного необходимостью снижения темпов инфляции;
- осуществление политики «тар-гетирования» инфляции с опорой на режим гибкого обменного курса;
- сокращение объемов бюджетных расходов и государственных инвестиций;
- недопущение ограничений на трансграничное движение капитала.
Таким образом, в условиях существенного ухудшения макроэкономического положения в России и усиления санкционного давления из инструментария финансового регулирования исключены общепринятые в мировой практике инструменты валютного регулирования и контроля за трансграничным движением капитала, применяемые для стабилизации курса валюты, денежно-кредитная политика «таргетирования» инфляции ограничена манипулированием лишь одним инструментом — ключевой ставкой. Применение с 2004 по 2016 г. «бюджетных правил», призванных снизить негативное влияние циклических колебаний цен на нефть на экономику, в реальности не обеспечили снижение отрицательного влияния во-латильности цен на нефть на предсказуемость макроэкономических условий и устойчивость бюджета. В соответствии с Основными направлениями бюджетной политики Российской Федерации на 2017-2019 гг. предусмотрено введение новой редакции бюджетных правил, соответствующих текущей нисходящей фазе сырьевого суперцикла, со следующими базовыми параметрами:
1) предельный объем расходов федерального бюджета должен рассчитываться как сумма базового объема нефтегазовых доходов, рассчитанного при ба-
зовой цене на нефть, базовой цене на экспортируемый газ, базовом обменном курсе рубля, объема ненефтегазовых доходов, рассчитанных в соответствии с базовым вариантом среднесрочного прогноза Минэкономразвития России, и расходов по обслуживанию долга;
2) объем пополнения / использования средств Резервного фонда определяется как разность между объемом фактически полученных нефтегазовых доходов и объемом нефтегазовых доходов, рассчитанных при базовой цене на нефть, базовой цене на экспортируемый газ и фактическом курсе;
3) базовый уровень заимствований ограничен объемом расходов по обслуживанию долга (0,8-1,0 % ВВП в год с 2020 г.) [13].
Прогнозируется, что данные параметры позволят обеспечить бездефицитный бюджет на первичном уровне при базовых параметрах, снижение зависимости реального эффективного курса рубля от колебаний цен на нефть, обеспечить устойчивую динамику государственного долга по отношению к ВВП. Вместе с тем введение нового бюджетного правила планируется не ранее 2020 г. в связи с отсутствием достаточного объема резервных средств в суверенных фондах.
Одновременно остается неиспользуемым обширный арсенал инструментов современной денежно-кредитной политики, в том числе активно используемый другими государствами - членами ЕАЭС: введение нормативов обязательного резервирования, достаточности капитала, формирование резервов по ссудам и ценным бумагам, а также операции на открытом рынке с гособлигациями и валютные интервенции.
Денежно-кредитная политика ключевых партнеров России по Евразийскому экономическому союзу — Республики Беларусь и Республики Казахстан — предусматривает таргетирование инфляции лишь как элемент общей цели обес-
печения устойчивого экономического роста в долгосрочной перспективе, для реализации которой предусмотрена возможность использования различных инструментов курсовой политики: режима валютного коридора, проведения прямых валютных интервенций, осуществление операций на открытом рынке, использование механизма минимальных резервных требований, в том числе в зависимости от вида валют на основе принципов публичности и подотчетности. Одновременно реализуется последовательная политика по дедолларизации экономики (включая устранение практики формирования тарифов и номинирования платежей в иностранной валюте, меры по отказу от привязки к доллару США и евро при определении цен, ставок по арендной плате и иных платежей), минимизации влияния спекулятивных операций населения на ресурсную базу (сокращение на депозитном рынке доли краткосрочных вкладов, сокращение процентных ставок по инструментам предоставления ликвидности банков, установление дополнительных отчислений в специальные резервы для банков, осуществляющих рискованные операции по завышенным ставкам), осуществление контроля над денежным предложением, исходя из складывающихся макроэкономических условий [14, 15].
Изложенное актуализирует необходимость реализации на базе лучших практик Республики Казахстан и Республики Беларусь практических действий по формированию в рамках ЕАЭС единых правил валютного регулирования и платежно-расчетных операций, скоординированной монетарной и фискальной политик в целях обеспечения экономического роста, финансово-экономической стабилизации и повышения конкурентоспособности ЕАЭС в мировой экономике:
- унификацию подходов к применению инструментария валютного регулирования в целях блокирования
спекулятивных валютных операций нерезидентов, включая введение валютных ограничений по счету капитала, унификации нормативов обязательной продажи валютной выручки, повышения налогообложения валютно-финансовых операций, носящих спекулятивный характер при одновременной гармонизации норм об ответственности за нарушение валютного законодательства в государствах - членах ЕАЭС;
- совершенствование информационно-технологического взаимодействия государств - членов ЕАЭС, включающее: развитие информационного обмена между уполномоченными органами валютного контроля государств -членов ЕАЭС; создание независимых надгосударственных рейтинговых агентств ЕАЭС в целях формирования кредитных рейтингов стран ЕАЭС, исследования и анализа страновых рисков, рисков эмитентов и отдельных долговых обязательств; внедрение независимой системы международных расчетов в ЕАЭС, направленной на устранение критической зависимости от системы SWIFT, путем одновременного создания национальной платежной системы обслуживания банковских карт и системы обмена межбанковской информацией.
- меры по либерализации валютных правоотношений внутри ЕАЭС и созданию условий для создания единого наднационального финансового регулятора и введения единой валюты ЕАЭС, основанные на снятии валютных ограничений при проведении расчетов между резидентами государств - членов ЕАЭС, гармонизации информационных реестров, баз данных, форматов раскрытия информации, ведение которых осуществляется национальными регуляторами, создании информационной базы макропруденциального надзора ЕАЭС, обеспечении прямых взаимных котировок национальных валют государств -членов ЕАЭС, создании наднациональной расчетной единицы по принципу
корзины валют, частично обеспеченной золотовалютными запасами государств -членов ЕАЭС.
Резюмируя вышеизложенное, следует заключить, что реализация потенциала эффективного и взаимовыгодного взаимодействия государств - членов ЕАЭС должна быть основана на совместном противодействии негативным тенденциям в мировой экономике, преодолении общих сдерживающих факторов, обеспечении совместными усилиями экономической безопасности. Решение данных стратегических задач предполагает необходимость активизации процесса унификации национального законодательства, кардинального изменения проводимой государствами -членами ЕАЭС денежно-кредитной политики в направлении нормативного закрепления создания условий для экономического роста.
Библиографический список
1. Об основных ориентирах макроэкономической политики государств-членов Евразийского экономического союза на 2016-2017 гг. : [Решение Высшего Евразийского экономического совета № 5 от 31.05.2016].
2. Российская экономика в 2015 г. Тенденции и перспективы / гл. ред. С. Г. Синельникова-Мурылева. — М. : Изд-во Инс-та Гайдара, 2016. — Вып. 37. — С. 35-35, 50-59.
3. Доклад Всемирного банка об экономике России [Электронный ресурс]. — Режим доступа : ЬйрУ/^^^-^гЫЬапк. ог§/ееа/риЬ8/гег35_Ки8.рёГ.
4. Годовой доклад за 2015 год «Об итогах и перспективах социально-экономического развития государств -членов Евразийского экономического союза и мерах, предпринятых государствами-членами в области макроэкономической политики».
5. Внешняя торговля товарами. Статистика Евразийского экономическо-
го союза. 2015 г. : стат. бюллетень. — М. : Сам Полиграфист, 2016. — С. 15-20.
6. Шумилов, В. М., Боклан, Д. С., Лифшиц, И. М. Правовые новеллы договора о Евразийском экономическом союзе // Российский внешнеэкономический вестник. — 2015. — № 4. — С.88-100.
7. Доклад «О ситуации по устранению препятствующих функционированию внутреннего рынка Евразийского экономического союза барьеров для взаимного доступа, а также изъятий и ограничений в отношении движения товаров, услуг, капитала и рабочей силы» [Электронный ресурс]. — Режим доступа : http://www.eurasiancommission.org.
8. Кнобель, А. Ю. Евразийский экономический союз: перспективы развития и возможные препятствия // Вопросы экономики. — 2015. — № 3. — С. 88-90.
9. Джанкараев, Е. И. Гармонизация нормативной базы Союза Беларуси, России и других интеграционных объединений Евразии — инструмент интеграции и развития // Вестник Российской академии естественных наук. — 2015. — № 6. — С. 60-63.
10. Хапилин, С. А. Приоритеты сотрудничества государств - членов Евразийского экономического союза в контексте формирования Единого экономического пространства // Финансы и кредит. — 2016. — № 40 (712). — С. 33-41.
11. Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2017 г. и период 2018 и 2019 гг. [Электронный ресурс]. — Режим доступа : https://www.cbr.ru/publ/? PrtId=ondkp.
12. IMF. Russian Federation: Concluding Statement for September 2014 Staff visit [Электронный ресурс]. — Режим доступа : http://www.imf.org/external/ np/ms/2014.
13. Основные направления бюджетной политики на 2017 г. и на плановый период 2018 и 2019 гг. [Электрон-
ный ресурс]. — Режим доступа : http://komitet-bn.km.duma.gov.ru.
14. Денежно-кредитная политика Республики Казахстан до 2020 г. [Электронный ресурс]. — Режим доступа : http://www.nationalbank.kz/cont.
15. Итоги выполнения Основных направлений денежно-кредитной политики Республики Беларусь за 2015 г. и задачи банковской системы по их реализации в 2016 г. // Банковский вестник. — 2016. — Февр. — С. 3-10.
Bibliographic list
1. On the main orientations of mac-roeconomic policy States — members of Eurasian economic Union in 2016-2017 : [Decision of Supreme Eurasian economic Council № 5 from 31.05.2016].
2. Russian economy in 2015. Trends and prospects / ed. by S. G. Sinelnikov-Murylev. — M. : Gaidar Institute Publishing, 2016. — Vol. 37. — P. 35-35, 50-59.
3. Report of World Bank about economy of Russia [Electronic resource]. — Mode of access : http://www.worldbank. org/eca/pubs/rer35_RUS.pdf.
4. Annual report for 2015 «On results and prospects for socio-economic development of member States of Eurasian economic Union and measures taken by member States in area of macroeconomic policy».
5. Foreign trade in goods. Statistics of Eurasian Economic Union. 2015: Statistical Bulletin. Eurasian Economic Commission. — M. : Printer himself, 2016. — P. 15-20.
6. Shumilov, V. M., Boklan, D. S., Lifshits, I. M. Legal novel treaty on Eurasian Economic Union // Russian foreign trade bulletin. — 2015. — № 4. — Р. 88-100.
7. Report «On situation by removing obstacles functioning of internal market of Eurasian Economic Union, barriers to mu-
tual access, as well as exceptions and limitations on movement of goods, services, capital and labor» [Electronic resource]. — Mode of access : http://www.eurasian commission.org.
8. Knobel, A. Yu. Eurasian Economic Union: development prospects and potential obstacles // Questions of economy. — 2015. — № 3. — P. 88-90.
9. Dzhankaraev, E. I. Harmonisation of regulatory framework of Union of Belarus, Russia and other integration associations of Eurasia — a tool of integration and development // Herald of Russian Academy of Natural Sciences. — 2015. — № 6. — P. 60-63.
10. Khapilin, S. A. Priorities of cooperation among member states of Eurasian Economic Union in context of formation of Common Economic Space // Finances and Credit. — 2016. — № 40 (712). — P. 33-41.
11. Basic directions of single state monetary and credit policy for 2017 and period 2018 and 2019 years [Electronic resource]. — Mode of access : https://www.cbr.ru/publ/?PrtId=ondkp.
12. IMF. Russian Federation: Concluding Statement for September 2014 Staff visit [Electronic resource]. — Mode of access : http://www.imf.org/external/ np/ms/2014/100114.htm.
13. Basic directions of budgetary policy for 2017 and planning period of 2018 and 2019 years [Electronic resource]. — Mode of access : http://komitet-bn.km. duma.gov.ru.
14. Monetary policy of Republic of Kazakhstan till 2020 [Electronic resource]. — Mode of access : http://www.national bank.kz/cont.
15. Results of implementation of Main directions of monetary policy of Belarus for 2015 and tasks of banking system for their implementation in 2016 // Bank Bulletin. — 2016. — Febr. — P. 3-10.
