CC BY
0Образование. Наука. Научные кадры. 2024. № 3. С. 68 — 72. Education. Science. Scientific personnel. 2024;(3):68 — 72.
УГОЛОВНО-ПРАВОВЫЕ НАУКИ
Научная статья УДК 343.1
https://doi.org/10.24412/2073-3305-2024-3-68-72 NIION: 2007-0062-3/24-125
EDN: https://elibrary.ru/BHHEHH MOSURED: 77/27-004-2024-03-325
Проблемы нормативного регулирования подозрения
Ибадулла Абдулаевич Гаджиев
Кубанский государственный университет, Ставрополь, Россия, naitl4145@gmail.com
Аннотация. Статья посвящена анализу различных аспектов нормативного регулирования понятия «подозрение» в рамках уголовного процесса Российской Федерации. Автор подчеркивает, что главная проблема заключается в том, что отсутствие законодательно закрепленного определения «подозрение» затрудняет правоприменение. В связи с этим исследование направлено на совершенствование нормативной базы, касающейся данного аспекта уголовного судопроизводства. В статье предлагается концептуальный подход к переосмыслению понятия подозрения, представляющего собой не только возможность его развития в обвинение, но и вероятность его опровержения. Особое внимание уделяется динамичности и процессуальной природе подозрения, его поэтапному формированию, а также взаимосвязи между подозрением и процессуальным статусом лица в уголовном процессе. Автор заключает, что для повышения эффективности уголовного судопроизводства необходимо разработать и закрепить в УПК РФ четкое определение «подозрение».
Ключевые слова: уголовный процесс, подозрение в уголовном процессе, основания подозрения, подозреваемый
Для цитирования: Гаджиев И.А. Проблемы нормативного регулирования подозрения // Образование. Наука. Научные кадры. 2024. № 3. С. 68-72. https://doi.org/10.24412/2073-3305-2024-3-68-72. ЕР№ https://elibrary.ru/BHHEHH.
CRIMINAL LEGAL SCIENCES
Original article
Problems of normative regulation of suspicion
Ibadulla A. Gadzhiev
Kuban State University, Stavropol, Russia, naitl4145@gmail.com
Abstract. The article is focused on analyzing various aspects of the normative regulation of the concept of "suspicion" within the criminal process of the Russian Federation. The author highlights that the main issue stems from the absence of a legislatively established definition of "suspicion", which complicates the application of the law. Consequently, the research is directed towards improving the normative base related to this aspect of criminal proceedings. The article suggests a conceptual approach to rethinking the notion of suspicion, which encompasses not only the potential for its development into an accusation but also the likelihood of its refutation. Special attention is given to the dynamism and procedural nature of suspicion, its phased formation, and the interrelation between suspicion and the procedural status of a person in the criminal process. The author concludes that to enhance the effectiveness of criminal proceedings, it is necessary to develop and establish a clear definition of "suspicion" in the Criminal Procedure Code of the Russian Federation.
Keywords: criminal process, suspicion in the criminal process, grounds for suspicion, suspect
For citation: Gadzhiev I.A. Problems of normative regulation of suspicion // Obrazovaniye. Nauka. Nauchnyye kadry = Education. Science. Scientific personnel. 2024;(3):68-72. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2073-3305-2024-3-68-72. EDN: https://elibrary.ru/BHHEHH.
В соответствии с ч. 2 ст. 21 УПК РФ органы предварительного расследования при выявлении признаков преступления обязаны осуществлять уголовное преследование с целью установления факта совершения преступления и идентификации лиц, ответственных за
© Гаджиев И.А., 2024
его совершение. Согласно п. 55 ст. 5 УПК РФ, уголовное преследование представляет собой процессуальную деятельность, осуществляемую стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления.
Действия по изобличению структурированы и многогранны, включают последовательное и
этапное проведение ряда процедур, в ходе которых должны быть соблюдены все процессуальные гарантии, предусмотренные УПК РФ. Эти действия являются основой процессуальной деятельности в рамках уголовного преследования. Сначала органы предварительного расследования собирают, получают сведения о лице или лицах, причастных к деянию, запрещенному уголовным законом. Затем на основе изобличающих сведений могут возникнуть и сформироваться подозрение и признание лица подозреваемым в совершении такого деяния. Дальнейшее изобличение подозреваемого допускает изменение его процессуального статуса в обвиняемого на основе выдвинутого обвинения. После этого уголовное преследование должно трансформироваться в процессуальную деятельность по поддержанию государственного обвинения в суде. Такое представление о «постепенности» процессуальной деятельности в ходе уголовного преследования обладает ключевым значением для понимания природы и динамики формирования подозрения.
Возникновение подозрения начинается с момента получения информации о возможном совершении деяния, запрещенного уголовным законом, что выступает первым шагом к появлению подозрения. Другим необходимым фактором зарождения подозрения являются данные о том, что это возможное преступное деяние могло быть совершено конкретным лицом. Соответственно, в основе подозрения фокусируются сведения, имеющие персонифицированный характер в отношении конкретного лица.
Два ключевых аспекта, которые лежат в основе подозрения в уголовном процессе, — информация о возможном преступном деянии и персонифицированные данные о возможной причастности конкретного лица к этому деянию — необходимо рассматривать как два основных компонента подозрения. Они оба значимы для формирования подозрения, и отсутствие любого из них может сделать подозрение недействительным или неполным.
Эти два аспекта подозрения не являются статичными; они могут развиваться и меняться в зависимости от результатов уголовного преследования. Например, информация о возможном совершении преступного деяния может становиться более конкретной и детализированной по мере сбора и анализа доказательств. Аналогично персонифицированные данные о возможной причастности конкретного лица к преступному деянию могут становиться более точными и убедительными по мере продолжения уголовного преследования.
На наш взгляд, в подозрении, как динамическом конструкте, который развивается в зависимости от результатов уголовного преследования, первоочередную роль играет концепция потенциала. Эта концепция обычно относится к возможности или способности чего-либо к изменению, росту или достижению определенного состояния или результата. В общем смысле, концепция потенциала связана с идеей, что текущее состояние чего-либо не является окончательным или фиксированным, что существуют возможности для изменения. В контексте определения подозрения концепция потенциала означает, что подозрение или перерастет в обвинение, или не перерастет в него. Таким образом, подозрение представляет собой потенциал для обвинения, но также и потенциал для его отсутствия. В зависимости от дальнейшего уголовного преследования подозрение может либо усилиться и стать обвинением, либо ослабеть и в конечном итоге может быть признано необоснованным или недостаточно подтвержденным для перехода в обвинение.
Если в подозрении отражается неопределенность наступления потенциального события (обвинения), то этим самым подчеркивается предварительный и неокончательный характер вывода о возможной причастности конкретного лица к совершению деяния, запрещенного уголовным законом. Предполагается, что конкретное лицо может быть связано (причастно) с преступным деянием, но это еще не подтверждено окончательно. В таком случае важнейшим компонентом в определении подозрения является категория «причастность».
Причастность выступает как связующий элемент между общей информацией о преступлении и конкретным лицом. Она не сводится к простой гипотезе о возможности совершения преступного действия, но также включает в себя указания, которые могут ассоциировать определенное лицо с данным преступным актом. Причастность тем самым обозначает существование данных, потенциально связывающих конкретное лицо с преступным деянием, что превращает абстрактное предположение в предмет уголовного преследования. Определение причастности, стало быть, является критическим аспектом уголовного преследования, обеспечивающим переход к практическому применению уголовно-правовых мер в отношении конкретных лиц.
Категория «причастность» преобразует общую информацию о преступном деянии в конкретное подозрение, направленное на определенное лицо. Причастность персонализирует уголов-
2024 / № 3 Е^оайоп. Бйепое. БаепйЛс регэоппе!
69
ное преследование, которое является ключевым шагом к формированию будущего обвинения. Таким образом, причастность не только обусловливает подозрение, но и служит катализатором для его развития и прогресса.
В российском уголовно-процессуальном законодательстве термины «причастность» и «непричастность» применяются для обозначения наличия или отсутствия связи между конкретным лицом и совершением преступного деяния. Однако законодатель не предоставляет точных определений указанных терминов, ограничиваясь формулировкой, согласно которой непричастность может интерпретироваться как неустановленная причастность либо как доказанная непричастность к преступлению, исходя из п. 20 ст. 5 УПК РФ.
В контексте подозрения термин «возможная причастность» используется для описания предположения о связи лица с запрещенным УК РФ деянием, основанного на анализе полученных об этом данных. Такое предположение еще не превращается в обвинение, т.е. в утверждение о совершении лицом деяния, запрещенного уголовным законом. Подозрение представляет собой исходное предположение о возможной причастности определенного лица к деянию, нарушающему уголовное законодательство, и служит основанием для дальнейшего уголовного преследования.
Подозрение, возникающее на основе данных о потенциальной причастности лица к преступному деянию, выступает не только необходимым, но и достаточным условием для присвоения этому лицу статуса подозреваемого. Без наличия подозрения невозможно определение подозреваемого, признание же этого статуса базируется на предположении о возможной причастности к нарушению уголовного законодательства. Однако в УПК РФ, а именно в п. 1—3 ч. 1 ст. 46, предусмотрен подход, при котором статус подозреваемого присваивается лицу исключительно после выполнения определенных процессуальных действий и решений. Существующий подход вызывает критические замечания с точки зрения соответствия логической структуре уголовно-процессуальных отношений, поскольку подразумевает, что формальные процедуры определяют статус подозреваемого, а не логически обоснованное подозрение [1, с. 17—24].
Необходимо подчеркнуть важность различия между процессуальными действиями и решениями, с одной стороны, и формированием подозрения — с другой. Процессуальные действия и решения, о которых говорится в п. 1—3 ч. 1
ст. 46 УПК РФ, не являются самим подозрением, поэтому нельзя согласиться с теми авторами, которые считают, что процессуальные действия и решения в п. 1—3 ч. 1 ст. 46 УПК РФ свидетельствуют о наличии подозрения [2, с. 11].
Только п. 4 ч. 1 ст. 46 УПК РФ фактически соответствует логическому постулату о том, что в начале должно сформироваться подозрение, а затем — подозреваемый. Согласно названному основанию, если уголовное дело возбуждено по факту совершения преступления и в ходе дознания получены достаточные данные, дающие основание подозревать лицо в совершении преступления, дознаватель составляет письменное уведомление о подозрении о совершении преступления. В контексте п. 4 ч. 1 ст. 46 УПК РФ именно подозрение становится ключевым элементом, определяющим статус подозреваемого.
Исходя из понимания и определения сущности подозрения, вызывают критическое отношение в ч. 1 ст. 46 УПК РФ четыре случая появления подозреваемого в связи с вынесением постановления о возбуждении уголовного дела против конкретного лица1, составлением протокола задержания определенного лица, вынесением постановления об избрании меры пресечения подозреваемому до предъявления обвинения, составлением уведомления о подозрении лица в совершении преступления в ситуациях, когда уголовное дело было возбуждено по факту совершения преступления, а не в отношении конкретного лица, и когда лицо, подозреваемое в совершении преступления, не задерживалось и к нему не применялась какая-либо из мер пресечения.
Необходимость наличия подозрения в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы, является обязательным и непременным условием уголовно-процессуального задержания лица в порядке ст. 92 УПК РФ. Однако действующая формулировка, предусмотренная в п. 2 ч. 1 ст. 46 УПК РФ, не совсем некорректна, так как она связывает статус подозреваемого исключительно с фактом задержания.
Задержание как мера уголовно-процессуального принуждения инициируется в ситуациях, требующих срочного реагирования, и может опи-
1 В теории уголовного процесса небезосновательно отстаивается точка зрения об упразднении стадии возбуждения уголовного дела и в связи с этим целесообразности во всех случаях возникновения необходимости признания лица подозреваемым выносить решение (постановление) о возбуждении уголовного преследования. См., например: [6, с. 124—125; 7, с. 128—129].
раться на разнообразные факторы. Эти факторы включают наличие данных, свидетельствующих о возможной причастности конкретного лица к запрещенному уголовным законом деянию, а также, к примеру, поведение этого лица, но не ограничиваются ими. Тем не менее, следует подчеркнуть, что такие факторы хотя и могут указывать на потенциальную причастность, не всегда являются достаточными для формирования обоснованного подозрения.
Руководствуясь правовой позицией, выраженной в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 г. № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определенных действий» (ред. от 11 июня 2020 г.), основания задержания подозреваемого фактически составляют подозрение. В п. 2 указанного постановления сказано, «обоснованное подозрение предполагает наличие данных о том, что это лицо причастно к совершенному преступлению (застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения; потерпевший или очевидцы указали на данное лицо как на совершившее преступление; на данном лице или его одежде, при нем или в его жилище обнаружены явные следы преступления и т.п.)» [8]. Пленум Верховного Суда РФ, по сути, отождествляет причастность лица к совершенному преступлению с основаниями задержания. Однако подозрение не должно рассматриваться исключительно через призму задержания. Поэтому правы те ученые, которые негативно высказываются по поводу признания оснований задержания одновременно основаниями подозрения [3—5].
Список источников
1. Власенко Д.В. Основания признания лица подозреваемым в уголовном процессе России: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ставрополь, 2008. 25 с.
2. Дикарев И.С., Никонович С.Л. Выдвижение подозрения в уголовном процессе / / Вестник военного права. 2021. № 3. С. 7—12.
3. Зайцев АО. Международно-правовые стандарты относительно избрания мер пресечения в уголовном судопроизводстве / / Вестник ЮжноУральского государственного университета. Сер.: Право. 2016. Т. 16, № 3. С. 59—64.
4. Зайцев АО. Отдельные аспекты международно-правового стандарта обоснованности принятия судом решения о заключении лица, обвиняемого (подозреваемого) в совершении преступления, под стражу // Вестник Томского го-
сударственного университета. 2016. № 409. С. 167—170.
5. Куцый В.В. Проблемы действия института обоснованного подозрения при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу / / Актуальные вопросы публичного права: сборник трудов конференции XVIII Всероссийской научной конференции молодых ученых и студентов, Екатеринбург, 31 октября 2019 г. Екатеринбург: Уральский государственный юридический университет, 2019. С. 594—601.
6. Мазюк Р.В. Институт уголовного преследования в российском уголовном судопроизводстве: монография. М.: Юрлитинформ, 2009. 216 с.
7. Поликарпова О.С. Институт подозрения и начальная стадия уголовного процесса: взаимосвязанные перспективы развития // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2021. № 4 (92). С. 128—129.
8. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 г. № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определенных действий» (ред. от 11июня 2020 г.) // URL: https:// www.consultant.ru / document / cons_doc_LAW_ 156184/ab71000913c606e8727d1a4cae1 ad5e2351 1d954/
References
1. Vlasenko D.V. Grounds for recognizing a person as a suspect in the criminal process of Russia: author's abstract. dis. ... cand. Jurid. sciences'. Stavropol, 2008. 25 p.
2. Dikarev I.S., Nikonovich S.L. The nomination of suspicion in criminal proceedings / / Bulletin of military law. 2021. No. 3. pp. 7—12.
3. Zaitsev A.O. International legal standards regarding the election of preventive measures in criminal proceedings // Bulletin of the South Ural State University. Series: Law. 2016. Vol. 16, No. 3. pp. 59—64.
4. Zaitsev A.O. Certain aspects of the international legal standard of the validity of a court decision on the detention of a person accused (suspected) of committing a crime / / Bulletin of Tomsk State University. 2016. No. 409. pp. 167—170.
5. Kutsy V.V. Problems of the action of the institute of reasonable suspicion when choosing a preventive measure in the form of detention // Topical issues of public law: Proceedings of the XVIII All-Russian Scientific Conference of Young
2024 / № 3 Education. Science. Scientific personnel
71
Scientists and Students, Yekaterinburg, October 31, 2019. Ekaterinburg: Ural State Law University, 2019. P. 594—601.
6. Mazyuk R.V. Institute of criminal prosecution in the Russian criminal proceedings: monograph. M.: Yurlitinform, 2009. 216 p.
7. Polikarpova O.S. The institute of suspicion and the initial stage of the criminal process: interrelated development prospects // Bulletin of the St. Petersburg University of the Ministry of
Internal Affairs of Russia. 2021. No. 4 (92). pp. 128—129.
8. Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation dated 12/19/2013 No. 41 "On the practice of courts applying legislation on preventive measures in the form of detention, house arrest, bail and prohibition of certain actions" (as amended on 06/11/2020) // URL: https://www.consultant.ru/document/ cons_doc_LAW_156184/ab71000913c606e8727d 1a4cae1ad5e23511d954/
Информация об авторе
И.А. Гаджиев — соискатель кафедры уголовного процесса Кубанского государственного университета.
Information about the author I.A. Gadzhiev — Applicant of the Department of Criminal Procedure of the Kuban State University.
Статья поступила в редакцию 16.07.2024; одобрена после рецензирования 16.08.2024; принята к публикации 16.09.2024.
The article was submitted 16.07.2024; approved after reviewing 16.08.2024; accepted for publication 16.09.2024.
ИЗДАТЕЛЬСТВО «ЮНИТИ-ДАНА» ПРЕДСТАВЛЯЕТ
Муниципальное право России. 13-е изд., перераб. и доп. Учебник. Гриф УМО по юридическому образованию вузов РФ. Гриф МУМЦ "Профессиональный учебник". Гриф НИИ образования и науки / Под ред. Б .С. Эбзеева, Г. А. Гаджиева, А .М. Осавелюка, Н .М. Чепурновой, Л.Т. Чихлладзе. 559 с.
ISBN 978-5-238-03848-3
Изложены основные теории местного самоуправления, рассмотрена история возникновения и развития самоуправления в России. Показаны современные подходы к пониманию местного самоуправления, главные направления государственной политики России в этой области. Представлены предмет, метод, система и источники муниципального права. С учетом комплексного характера определено особое место муниципального права в системе российского права. Рассмотрены формы непосредственного осуществления населением местного самоуправления и его участия в нем. Описаны структура органов местного самоуправления и различные модели ее организации.
Для студентов (курсантов), аспирантов (адъюнктов) и преподавателей высших юридических образовательных учреждений, органов и должностных лиц местного самоуправления. Может быть использован в учебном процессе по дистанционным образовательным технологиям.
