CC BY
154
Keywords: how to ensure the fulfillment of obligations, legal means, an irrevocable power of attorney
Pustomolotov Igor Ivanovich, Ph.D., jurid. Sciences, Assoc. Department of Civil and Land Law, ipustomolotov@,mail. ru, Russia, Tula, Tula State University
Berestnev Mikhail Aleksandrovich, PhD. jurid. Sciences, head of the department of civil and land law, herestnevabk.ru, Russia, Tula, Tula State University
УДК 343
ПРОБЛЕМЫ НОРМАТИВНО-ПРАВОВОЙ РЕГЛАМЕНТАЦИИ СОДЕРЖАНИЯ СПЕЦИАЛЬНЫХ ЗНАНИЙ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ РОССИИ
А.А. Светличный
Рассматриваются современные проблемы нормативно-правового регулирования функционирования института специальных знаний в процессе раскрытия и расследования преступлений. Анализируются имеющие недостатки действующего законодательства, а также теоретические изыскания по данному вопросу. В целях совершенствованию правового обеспечения расследования преступлений автором предлагаются проекты для внесения изменений в действующее законодательство.
Ключевые слова: специальные знания, сведущие лица, уголовный процесс, эксперт, специалист, судебная экспертиза.
Современное уголовно-процессуальное законодательство определяет порядок назначения судебной экспертизы (ст. 195 УПК РФ); указывает ситуации ее обязательности (ст. 196 УПК РФ); закрепляет права участников уголовного судопроизводства, имеющиеся у них в связи с назначением и производством экспертизы (ст.ст. 197, 198 УПК РФ). Регламентируется допрос эксперта (ст. 205 УПК РФ), который следователь вправе произвести по собственной инициативе или по ходатайству подозреваемого, обвиняемого, его защитника, потерпевшего, а также свидетеля, если экспертиза производилась в отношении него.
Законодатель не ограничивает следователя в его праве привлечь к участию в следственном действии специалиста (п. 1. ст. 168 УПК РФ). Таким образом, действующий уголовно-процессуальный закон изменил порядок, в соответствии с которым следователь был вправе вызвать для участия в производстве следственного действия специалиста в случаях, предусматриваемых ст. 133!УПК РСФСР.
Полагаем, что положения современного Уголовно-процессуального кодекса разрабатывались с учетом анализа практики предварительного расследования преступлений, поэтому его достаточно высокая эффективность
244
во многом стала обеспечиваться именно участием специалистов при производстве следственных действий с применениях технических средств и способов обнаружения, фиксации и изъятия следов преступления и вещественных доказательств (п. 1 ст. 58, п. 6. ст. 164 УПК РФ).
Федеральный закон от 4 июля 2003 г. № 92-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» [1] внес изменения и дополнения в ст.ст. 74, 80, связанные с расширением перечня видов доказательств, в число которых были включены заключение специалиста и его показания. Данная новация явилась весомым вкладом в процесс укрепления состязательности в уголовном судопроизводстве, проявившаяся, в частности, в том, что стороны получили возможность оценивать заключение эксперта при помощи заключения специалиста и его показаний.
Анализируя основные этапы становления и развития института использования специальных знаний при раскрытии и расследовании преступлений, следует отметить, что, несмотря на его существенную важность, законодательного закрепления данное понятие так и не получило.
Вместе с тем, как подчеркнул в одном из своих решений Конституционный Суд РФ, нормы законов должны быть формально определенными, точными, четкими и ясными, не допускающими расширительного толкования установленных ограничений и, следовательно, произвольного их применения, чтобы исключить возможность несоразмерного ограничения прав и свобод человека и гражданина в конкретной правоприменительной ситуации [2]. Мы полагаем, что данное правило должно действовать не только для предписаний закона, напрямую затрагивающего права и свободы личности в уголовном судопроизводстве, но и в отношении других норм, закрепленных в текстах федеральных законов, регулирующих общественные отношения в значимых сферах государственной деятельности.
Как справедливо отмечают некоторые исследователи, к таким видам деятельности, требующим безупречной нормативной регламентации, несомненно, относится и судебно-экспертная деятельность, роль которой в доказывании в последние годы существенно возрастает [3], [4]. Именно поэтому отсутствие на сегодняшний день законодательного определения термина «специальные знания» представляется, на наш взгляд, существенным пробелом.
Косвенные попытки определения содержательной стороны специальных знаний предпринимались неоднократно. Например, УПК РСФСР при перечислении оснований назначения экспертизы в качестве одного из них называл необходимость в «специальных познаниях в науке, технике, искусстве или ремесле», тем самым давая косвенное определение понятия «специальные познания» путем указания видов знания, которое может являться в уголовно -процессуальном смысле специальным. Однако подчеркнем, что при этом УПК РСФСР в одних случаях употреблял термин «специальные знания» -«специальные знания эксперта» (ст. 82), «специальные знания и навыки
специалиста» (ст. 133.1), в других «специальные познания» - «специальные познания в науке, технике, искусстве или ремесле» (ст. 78).
В действующем УПК РФ понятие «специальные знания» используется в диспозициях ст.ст. 57, 58, определяющих процессуальное положение сведущих лиц (эксперта и специалиста), однако ни ст. 5 указанного нормативно -правового акта, содержащая основные понятия, используемые в кодексе, где по логике и должно оно содержаться, ни какие-либо другие нормативно-правовые акты расшифровку исследуемой дефиниции не дают.
По замечанию М.А. Поляковой, законодатель счел излишним регламентировать этот узкий специальный вопрос [5, с. 44] и отнес его к предмету другого Федерального закона № 73-ФЗ от 31.05.2001 г. «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации». Статья 2 данного закона, как и действовавший ранее УПК РСФСР, определяя задачу государственной судебно-экспертной деятельности, ограничивает ее необходимостью разрешения вопросов, требующих специальных знаний в области науки, техники, искусства и ремесла.
Схожая позиция прослеживается и в судебной практике, так, например, в п.1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2010 № 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам» [6] обращается внимание судов на необходимость наиболее полного использования достижений науки и техники в целях всестороннего и объективного исследования обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, путем производства судебной экспертизы во всех случаях, когда для разрешения возникших в ходе судебного разбирательства вопросов требуется проведение исследования с использованием специальных знаний в науке, технике, искусстве или ремесле.
В проекте нового Федерального закона «О судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» предполагается следующая формулировка специальных знаний - это система знаний и практических навыков в области конкретной науки, техники, искусства или ремесла, приобретаемых путем специальной подготовки и (или) профессионального опыта [7]. На наш взгляд, в данном определении не хватает указаний на субъектов и стадии процесса, через которых и на которых возможно привлечение специальных знаний для нужд следствия и суда. Однако проект указанного закона еще находится в стадии доработки и пока еще не внесен в окончательном виде на рассмотрение в Государственную Думу РФ.
Указание на состав специальных знаний имеется и в ст. 79 Гражданского процессуального кодекса РФ, где также закреплено, что судебная экспертиза проводится по вопросам, разрешение которых требует специальных знаний в области науки, техники, ремесла или искусства.
Указанные выше толкования понятия «специальные знания» представляется нам не совсем корректным в силу необоснованного сужения его сферы. Как справедливо отмечает А.Ю. Гарашко, следователю и судье могут понадобиться сведения и умения, относящиеся не только к науке, технике, искусству, ремеслу, но и ко многим другим ненаучным отраслям знаний,
например, к спорту, коллекционированию, обычаям [8] и т.д. Данную точку зрения разделяет и Г.В. Парамонова. Она полагает, что использование специальных знаний возможно в других видах деятельности человека, например, в области технологических, производственных процессов и иных отраслях знаний [9, с. 35]. На наш взгляд, данная позиция вполне справедлива, так как, согласно толковому словарю, под термином «специальный» как раз и понимается «особый, исключительно для чего-нибудь предназначенный; относящийся к отдельной отрасли чего-нибудь, присущий той или иной специальности» [10].
Таким образом, действующее законодательство не дает ответов на вопросы, что подразумевается под «специальными знаниями», каков их характер и объем, какие научные знания подходят под эту категорию, почему научные знания характеризуются как «специальные» и каковы критерии отнесения данных знаний к этой категории.
Мы считаем, что все эти вопросы, касающиеся сущности специальных знаний, крайне важны, ибо от их правильной интерпретации зависят не только содержательная оценка деятельности специалиста и судебного эксперта, но и возможность научно обоснованной дифференциации правового положения сведущих лиц, привлекаемых в судопроизводство.
В этой связи справедливо высказывание Н.П. Майлис, полагающей, что обеспечение качества судебных экспертиз зависит не только от научных и методических разработок по исследованию доказательств, но и от правовых норм, закрепляющих их назначение, организацию и непосредственное производство [11, с. 7].
Нам представляется, что поиск ответов в данной ситуации является крайне необходимым как для судебной практики, призванной содействовать решению задач судопроизводства на единых правовых основаниях, так и для теории, особенно ввиду существующего в специальной литературе различия взглядов на характеристику понятия «специальные знания» и конкретных его носителей в уголовном, гражданском и арбитражном процессах.
Однако следует отметить, что, несмотря на представляющуюся нам и многим другим авторам очевидную необходимость в закреплении понятия «специальные знания» в работах некоторых процессуалистов отсутствие данной дефиниции расценивается как осознанный и вполне целесообразный шаг законодателя.
Например, А.А. Эксархопуло отмечает, что для оценки потребности в специальных знаниях «более правильно исходить не из каких бы то ни было общих для всех «потребителей» критериев, а из субъективного отношения участника уголовного процесса к определенной области знаний как к таковой» [12, с. 48]. В связи с этим позицию законодателя следует расценивать как предоставление возможности принятия решения о необходимости привлечения сведущего лица в случае отсутствия специальных знаний у субъекта, который принимает это решение.
По нашему мнению, данный подход не совсем верен, так как в этой ситуации разграничение знания специального (в уголовно -процессуальном смысле) и неспециального ставится в зависимость от качеств субъекта доказывания как одного из участников процесса. Получается, что в тех ситуациях, когда субъект доказывания, например, следователь, обладает необходимыми знаниями в различных сферах деятельности, которые необходимы ему при установлении обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, он вполне может и не привлекать сведущих лиц. Но при этом следует учитывать, что в таком случае результат применения специальных знаний субъектом доказывания не будет иметь доказательственного значения, так как лицо, ведущее производство по делу, не вправе создавать доказательства (следователь не может проводить экспертное исследование и давать заключение эксперта, точно так же, как не может давать заключение специалиста по вопросам, требующим специальных знаний).
Именно поэтому мы полагаем, что объективные критерии отнесения того или иного вида знания к категории специального в уголовно -процессуальном смысле все же должны быть установлены.
Вместе с тем, анализ исторических тенденций становления института специальных знаний в процессе расследования преступлений позволяет сделать вывод о том, что экономический рост, быстрые темпы развития научного и технического прогресса, способствовали не только появлению новых механизмов и способов преступных действий в разнообразных сферах деятельности. Одновременно с этим, как бы в противовес развитию преступности, происходило совершенствование криминалистических средств предотвращения и раскрытия преступлений, в том числе с использованием института специалистов (экспертов). Следовательно, эффективность функционирования данного института на практике во многом зависит в том числе и от своевременного преобразования законодательства в данной сфере в целях урегулирования спорных вопросов в этой области для более успешного расследования и раскрытия преступлений.
В связи с этим нами предлагается уточненное авторское понятие термина «специальные знания» для его включение в ст. 5 УПК РФ и федеральное законодательство о судебно-экспертной деятельности - совокупность сведений, профессионально приобретенных субъектом в отраслях науки, техники, искусства, ремесла и иных сферах жизнедеятельности, а также формируемых в профессиональной деятельности навыков и умений (теоретических и практических), привлекаемых через специалиста либо эксперта на стадиях возбуждения уголовного дела и предварительного расследования, судебного разбирательства в оперативно-розыскные, следственные и судебные действия с целью установления имеющих значение для дела обстоятельств, в том числе отыскания и закрепления новых и исследования имеющихся доказательств, получения консультаций и разъяснения вопросов, требующих углубленных знаний.
Список литературы
1. Федеральный закон «О внесении изменений и дополнений в Уголовно - процессуальный кодекс Российской Федерации» от 4 июля 2003 года // СЗ РФ от 7 июля 2003 г. № 27. Ч. 1. ст. 2706.
2. Постановление Конституционного Суда РФ от 30.10.2003 г. № 15 -П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы и жалобами граждан С.А. Бунтмана, К.А. Катаняна и К.С. Рожкова» // СЗ РФ. 03.11. 2003. № 44. Ст. 4358.
3. Зайцева Е.А. Нормативное регулирование в судебно-экспертной деятельности: реалии и перспективы // Современная криминалистика: проблемы, тенденции, имена (к 90-летию профессора Р.С. Белкина): Сб. матер. 53-х криминалистических чтений: в 3-х ч. М.: Академия управления МВД России, 2012. Ч. 3 С. 220.
4. Хмелева А.В. Вопросы законодательного урегулирования использования следователем специальных знаний «сведущих лиц» // Российский следователь. 2014. № 11. С. 9-14.
5. Полякова, М.А. Использование специальных познаний при расследовании преступлений, связанных с торговлей людьми и использованием рабского труда: дис. ... канд. юр. наук: 12.00.09. Нижний Новгород, 2011.
6. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2010 № 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам» // Российская газета, № 296, 30.12.2010.
7. Проект Федерального закона "О судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации". Подготовлен Минюстом России.
8. Гарашко А.Ю. Некоторые аспекты отнесения знаний к специальным в уголовном процессе // Мировой судья, 2011, № 4. [Электронный ресурс]: СПС «КонсультантПлюс».
9. Парамонова Г.В. Теория и практика использования специальных познаний в раскрытии и расследовании корыстно-насильственных преступлений: дисс... канд. юрид. наук. СПб, 2001.
10. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1987.
11. Майлис Н.П. Регулирование судебно-экспертной деятельности в свете современного законодательства // Судебная экспертиза. 2004. № 1.
12. Эксархопуло А.А. Специальные познания и их применение в исследовании материалов уголовного дела. СПб.: Издательский дом С.-Петерб. гос. ун-та; Изд-во юридического факультета, 2005.
Светличный Александр Алексеевич, канд. юрид. наук, доц. кафедры судебной экспертизы и таможенного дела, аlexandrsvetl aramhler.ru, Россия, Тула, Тульский государственный университет.
THE PROBLEMS OF THE LEGAL REGULA TION OF THE CONTENT OF EXPERTISE IN
CRIMINAL TRIAL OF RUSSIA A.A Svetlichnyj
We consider the current problems of legal regulation of functioning of the institution of expertise in detection and investigation of crimes. Having analyzed the shortcomings of the current legislation, as well as theoretical studies on the subject. For the purpose of improving the legal framework of the investigation of crimes by the author proposed projects for making changes to the existing legislation.
Keywords: expertise, knowledgeable person, criminal procedure, experts, specialists, forensic examination.
Svetlichnyj Alexander Alekseevich, Ph.D., Assoc. Department of Forensic and customs, cilexandrsvetl aramhler. ru, Russia, Tula, Tula State University.
УДК 343.98
ПРЕСТУПЛЕНИЯ В СФЕРЕ ТЕНЕВОГО ФАРМАЦЕВТИЧЕСКОГО РЫНКА КАК ОБЪЕКТ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОГО НАУЧНОГО
АНАЛИЗА
Г. А. Варданян
Автор с позиции криминалистического научного знания рассматривает такую неблагоприятную тенденцию, как экспансия фальсифицированных, недоброкачественных, незарегистрированных лекарственных средств, медицинских изделий, биодобавок в сферу здравоохранения и фармации. Новеллы в регламентации уголовной ответственности за указанные деяния в сочетании с предпринятым теоретическим обобщением позволили автору предложить термин «преступления в сфере теневого фармацевтического рынка», а также раскрыть его дефиницию
Ключевые слова: преступления, лекарственные средства, медицинские изделия, биологически активные добавки, фальсифицированные, недоброкачественные, незарегистрированные, препараты
Актуализировавшиеся в постсоветский период проблемы, связанные с обращением произведенных без разрешения или лицензии либо фальсифицированных, недоброкачественных, незарегистрированных лекарственных средств, медицинских изделий, биодобавок, вследствие своей распространенности и повышенной общественной опасности вызывают особую тревогу у современных соотечественников [1, с. 118 - 121]. Вместе с тем, отечественный уголовный закон РФ вплоть до недавнего времени не предусматривал норм, специально определяющих уголовную ответственность за указанные деяния. Возникала парадоксальная ситуация, когда перенасыщенность российского фармацевтического рынка фальсификатами сочеталась с отсутствием мер специального правового реагирования [2, с. 120 -
250
