Проблемы нарушения языковой нормы в текстах СМИ Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Помимо функций, значимым элементом синергетической концепции нормы является вопрос о соотношении нормы и не-нормы, аномалии. На примере социальных норм отчетливо можно увидеть неразрывную связь этих явлений, обусловливающую их взаимообратимость, оценочный характер противопоставления, градуированность пространства нормы и не-нормы.

Взаимообратимость когнитивной нормы и не-нормы и градуированность пространства между ними связана с особенностями устройства наивных категорий, для которых, как отмечалось выше, характерны диффузность границ и различная степень близости к ядру. Иными словами, в категорию входят объекты, которые в большей или меньшей степени соответствуют нормативным представлениям об эталонном члене категории. Следствием же градуированности когнитивных норм является тот диапазон возможностей, который предоставляется говорящему при выборе номинативной единицы.

Итак, действующие в пространстве языка культурно-речевые и когнитивные нормы выполняют функцию стабилизатора языковой системы, что делает их одним из важнейших лингвосинергетических механизмов.

Литература

1. Керимов Т.Х. Система // Современный философский словарь. - М., Бишкек, Екатеринбург: Одиссей, 1996. - С. 460-462.

2. Новейший философский словарь [Текст] - Минск: Интерсервис, Книжный дом, 2001. - 1280 с.

3. Косериу Э. Синхрония, диахрония и история [Текст] / Э. Косериу // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 3. - М.: Прогресс, 1963. - С. 143-343.

4. Кемеров В.Е. Норма // Современный философский словарь. - М., Бишкек, Екатеринбург: Одиссей, 1996. - С.90-92; 326-328; 341-342; 525-526.

5. Абушенко В.Л. Норма // Социология: Энциклопедия. - Минск: Книжный дом, 2003. - 1312 с. Электронная версия: URL: http://slovari.yandex.ru/dict/sociology.

Н.А. Христова

ПРОБЛЕМЫ НАРУШЕНИЯ ЯЗЫКОВОЙ НОРМЫ В ТЕКСТАХ СМИ

Язык как особый ментальный механизм обеспечивает связь между внешней, общественной жизнью индивида и его внутренним, психическим миром. Поэтому изменения познавательных структур индивида опосредованно зависят от изменений речевой культуры социума. Оскудение словаря индивида и несформированность у него образцовых грамматических структур, возникающее в результате воздействия СМИ, приводят к выхолащиванию его сознания, к обеднению формируемой им картины мира, к недоразвитости познавательных структур.

Язык СМИ и, в частности речь теле- и радиоведущих, представляют собой разновидность устной литературной речи, которая не только должна в полной мере подчиняться нормам русского литературного языка, но и в связи с широким охватом СМИ населения страны призвана служить для последнего эталоном правильной речи. По причине так называемой интенсивной «демократизации» языка СМИ ведущие эфира с этой задачей, мягко говоря, не справляются. Напротив, нередко СМИ сами активно осваивают «язык улиц», тиражируют сленговые, просторечные и даже инвективные выражения, узаконивая, автоматизируя и типизируя их широкое использование.

Интересен тот факт, что 60% молодежи (люди в возрасте 15-19 лет) обращают внимание на речь телеведущих, замечают ошибки 67%, а для 14% наличие ошибок не имеет значения, так как «важна сама передаваемая информация». При этом 50,43% молодых людей в общем довольны языком современного телевидения, так как он «прост и понятен»,

«такой же, как и язык сверстников», а 42,61% считают, что язык вульгарен; особенно реципиентам не нравится, когда «люди в возрасте» начинают говорить на молодежном сленге, «заикаются» и широко используют английские слова.

56,15% взрослых (люди в возрасте 22-50 лет) обращают внимание на речь телеведущих, замечают ошибки 76,92%. При этом 43,84% в общем довольны языком современного телевидения, так как он «раскрепощенный», «современный», «всем понятный», «раскрывающий тему», «отвечает требованиям восприятия» - говорят «чисто», а 46,92% считают, что язык современных СМИ не является образцом правильной речи, в нем нарушаются нормы и правила, много иностранных, непонятных, неприличных слов, представляющих негативную информацию.

Что касается радиоречи, то 78,26% молодежи нравится речь радиоведущих: она такая же, как и у самих испытуемых, и только 23,48% считают, что речь радиоведущих вульгарная, глупая, грубая, с большим количеством слов-паразитов. Среди взрослых 52,3% нравится речь радиоведущих, так как в ней «много юмора», она «обычная разговорная», как и у всех, «незакомплексованная», «простая» и «понятная»; а 41,54% считают, что речь радиоведущих бессмысленная, глупая, безграмотная, пошлая, некультурная, в ней много бранных, иностранных, «уличных» слов, сленга.

И взрослые, и молодежь выделяют следующие речевые ошибки:

- ошибки в ударении;

- ошибки в склонении существительных, числительных;

- оговорки;

- паузы хезитации;

- дефекты речи;

- нарушение логики построения предложения;

- слова-паразиты;

- англицизмы;

- тавтология.

Только взрослые выделяют в качестве ошибок «использование нелитературных, ненормативных слов, сленга, сложные, замысловатые выражения». Обе группы демонстрируют терпимость к жаргонной, грубопросторечной и инвективной лексике и фразеологии, так как эти элементы, частотно используемые в эфире, воспринимаются как признак доступности и простоты речи, понятной рядовому носителю языка.

Каждый тип речевых ошибок представляет собой нарушение определенной познавательной структуры, а целенаправленная манипуляция дефектными познавательными структурами связана со снижением языковой компетенции реципиента и легкостью внедрения конкретного медиаобраза. Отметим, что даже ненамеренное использование таких структур ведет к подобному результату.

Медийный дискурс как способ мощного влияния на языковое сознание реципиента, которое, содержа измененные познавательные структуры, начинает деформировать дея-тельностные компоненты стереотипов и завершает «изнутри» процесс целенаправленного внедрения новых моделей межгрупповых и межличностных отношений, спровоцированный деятельностью масс-медиа «снаружи». Таким образом, «внутренний» социальный статус языковой антинормы, которая как динамичная когнитивная величина через познавательные модели, репрезентированные в единицах языка, влияет на сознание индивида.

Каналом для трансляции указанных познавательных моделей выступают речевые продукты, составляющие содержание медийной коммуникации, которые обладают характерными дискурсивными признаками, имеют явно и скрыто выраженные прагматические цели, определенный набор функциональных средств для их воплощения. Эти средства характеризуются полимодальностью, воздействуют на разные составляющие сознания адресата, формируют у него гетерогенные компоненты ценностной картины мира, которые могут быть актуализированы с эмоцией / оценкой как «+», так и «-».

СМИ активно транслируют различного рода стереотипы, а эмоция / оценка, в свою очередь, выступает в качестве катализатора процесса переструктурирования компонентного набора стереотипа. Именно такие стереотипы являются прочными образованиями, которые без всякой аргументации встраиваются в сознание индивида, в результате чего происходит сдвиг фиксированных социальных установок, меняется отношение личности к ценности, объекту или символу.

Например, современные СМИ, а особенно рейтинговые каналы (1 канал, Россия и НТВ) много говорят о коррупции и взяточничестве в органах власти. Так, в газете «Комсомольская правда» вышел цикл статей под названием «Почему менты пытают и берут взятки». В одной из них сразу же бросаются в глаза две фразы, выделенные жирным шрифтом: «Милиция и бандиты из врагов превратились в бизнес-партнеров», «Зачем им охранять нас? Мы для них лишь кормовая база».

Фонд «Информатика для демократии» провел исследование, которое показало, что половина населения и 60% бизнесменов считают, что «взятка - необходимая часть нашей жизни». Взятка - это не осуждаемый, а необходимый, следовательно, оправданный элемент выживания в современном мире. На наш взгляд, подобное отношение к взяткам напрямую связано с изменением отношения к содержанию конвенционального стереотипа деньги.

Мы сравнили содержание конвенционального стереотипа деньги по данным «Русого ассоциативного словаря» (1996) и данным «Славянского ассоциативного словаря» (2004).

ДЕНЬГИ 15,51% 6,60%

□ Понятие □ Представление / Ассоциации

0 Эмоции / Оценка □ Предметное содержание

Рис. 1

ДЕНЬГИ

12,27% 7,50%

И Понятие □ Представление / Ассоциации

0 Эмоции / Оценка □ Предметное содержание

Рис. 2

Принципиальных отличий в составе компонентов структуры конвенционального стереотипа деньги по сравнению с концом 80-х годов не наблюдается, кроме значительного количественного увеличения эмоционально-оценочного компонента (практически в 3

раза), что свидетельствует о резком изменении доминантного компонента содержания исследуемой структуры. Более того, появилась новая частотная реакция богатство в добавление к много, большие, власть. По данным И.Г. Бескоровайной, концепт богатство выглядит следующим образом: понятие 12,7%, представление 64,0%, эмоции и оценки 21,3%, ассоциации 1,9%. При этом эмоционально-оценочный компонент расширяется за счет возросшего количества эмоционально положительных реакций и оценочных ассоциа-тов - это благополучие, могущество, щедрость, хорошо, процветание, достаток и др. Отсюда положительное отношение к деньгам и богатству: пусть это зло, но зло желаемое, вопреки устойчивому убеждению в том, что для русского человека богатство - это однозначно плохо. Поэтому и взятка рассматривается как определенного рода доход, незаконность которого не является актуальной.

Вербальное воздействие, будучи связанным с конкретной эмоцией, вызывает в одном случае перестройку (мутацию) социально фиксированной установки, в другом - незначительную модификацию некоторых ее компонентов, что обусловлено защитной реакцией индивида и коллектива, направленных на сохранение стереотипа, а также характером структур сознания индивида и его концептосистемы, спецификой его деятельностной организации, влияющих на выбор формата ментальной репрезентации.

На наш взгляд, перспективным является подробное исследование ряда конвенциональных стереотипов, так как современные СМИ активно пытаются изменить эмоциональное отношение к основополагающим ценностям русского человека. Это позволит получить представление о характере и тенденциях изменения содержания картины мира носителя обыденного сознания, произошедшем в последнее время. Кроме того, подобное исследование имеет большое прикладное значение, поскольку позволяет представить совокупность средств и путей манипулирования массовым сознанием путем создания специфической медиареальности.

С.А. Чугунова

КОРПОРЕАЛЬНОЕ ВРЕМЯ

Еще Аристотель задавался вопросом о том, насколько время предполагает движение и наоборот. Именно к этому автору античности, по словам Г. Спенсера, восходит доктрина непосредственной связи времени и движения [1, С. 253]. Сам Спенсер был уверен, что формирование понятия времени (и пространства) у субъекта было бы невозможно без восприятия внешнего движения, а также движений собственного тела. Понятие времени открывается сознанию через последовательную смену состояний сознания. Он ставил под сомнение гипотезу Канта, по которой время рассматривается в качестве априорного условия или формы сознания, а значит, предшествует движению, хотя именно восприятие последнего способствует осознанию времени.

Действительно, практически невозможно отделить понятие времени (и пространства) от понятия движения в сформировавшемся, взрослом сознании, однако это может быть по-другому в сознании младенца. Интроспекция подсказала ученому, что совершая движение, например, рукой в темноте, нельзя избавиться от одновременного осмысления самого процесса движения, пройденного рукой пространства и затраченного на это времени, которое, однако, вполне отделимо от сопутствующих движению мускульных ощущений, поскольку взрослое сознание обычно не обращает на них внимания. Но именно эти ощущения должны учитываться сознанием младенца в процессе движений, когда понятия пространства и времени еще не сформированы. В то же время известно, что движение изначально мыслится через изменения сознания, которые оно производит. Движение какой-либо частью собственного тела дано сознанию как континуальные, хотя и разнообразные, цепочки ощущений мускульного напряжения. Воспринимаемое визуально или ощущаемое тактильно движение внешнего объекта (объективное движение) опять-таки дается со-