CC BY
1320
В. Г. Павлов
Таким образом, на наш взгляд, несмотря на действительную сложность вопроса о правовой природе малозначительности правонарушения, есть необходимость рассматривать данную норму в качестве основания освобождения от юридической ответственности. Считаем необходимым предложить изменить ряд положений действующего законодательства (в первую очередь речь идет о положениях УК РФ и Кодекса профессиональной этики адвоката) с тем, чтобы устранить отмеченные выше недостатки. Представляется, что множественность законодательных решений вопроса о правовой природе нормы о малозначительности правонарушения в рамках одной правовой системы, единого межотраслевого института юридической ответственности неприемлема и отнюдь не способствует достижению целей юридической ответственности.
В. Г. Павлов*
ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ СОУЧАСТИЯ В ПРЕСТУПЛЕНИЯХ СО СПЕЦИАЛЬНЫМ СУБЪЕКТОМ
-Ф-
Рассматривая проблемы квалификации соучастия в преступлениях со специальным субъектом, необходимо сразу обратить внимание на следующее. Институт соучастия, как раньше, так и в настоящее время является одним из важных, наиболее сложных и недостаточно разработанных институтов в уголовном праве. Не случайно, данному институту посвящены многочисленные исследования и фундаментальные труды юристов-ученых на различных этапах развития отечественного уголовного права.1
*Доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации, заведующий кафедрой уголовно-правовых дисциплин Ленинградского государственного университета им. А. С. Пушкина.
1 См.: Колоколов Г. Е. О соучастии в преступлении. М., 1881; Фойницкий И. Я. Уголовно-правовая доктрина о соучастии II Юридический Вестник. 1891. VII; Волков Г. И. О соучастии в должностном преступлении II Еженедельник Советской юстиции. 1923. № 4; Утевский Б. С. Соучастие в преступлении. М., 1939; Трайнин А. Н. Учение о соучастии. М., 1941; Шнейдер М. А. Соучастие в преступлении по советскому уголовному праву. М., 1958; Малахов И. П. Соучастие в воинских преступлениях в свете общего учения о соучастии по советскому уголовному праву: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1959; Гришаев П. И., Кригер Г. А. Соучастие по советскому уголовному праву. М., 1959; Бурчак Ф. Г. Учение о соучастии по советскому уголовному праву. Киев, 1969; Берестовой Н. П. Соучастие в преступлении и особенности установления его признаков в условиях деятельности органов внутренних дел. М., 1990; Иванов Н. Г. Понятие и формы соучастия в советском уголовном праве. Саратов, 1991; Григорьев В. А. Соучастие в преступлении по уголовному праву Российской Федерации: Учебное пособие. Уфа, 1995; Гаухман Л. Д. Соучастие в преступлении. М., 1998; Ковалев М. И. Соучастие в преступлении. Екатеринбург, 1999; Козлов А. П. Соучастие: традиции и реальность. СПб., 2001; и др.
144
Институт соучастия самым тесным образом связан с проблемами квалификации преступлений, в частности, когда речь идет о соучастии в преступлениях со специальным субъектом.
И хотя институт соучастия в УК РФ 1996 г. значительно уточнен и детализирован по сравнению с предшествующим уголовным законодательством (УК РСФСР 1922, 1926, 1960 гг.), тем не менее он требует своего дальнейшего совершенствования, особенно при квалификации соучастия в преступлениях, совершаемых специальными субъектами.
Проблемы квалификации соучастия в преступлении со специальным субъектом всегда вызывали большой интерес среди ученых и практиков в связи с особой трудностью в их решении и исследовании. Данной проблеме посвящены многочисленные труды отечественных ученых в области уголовного права.1
По существу, научные споры о квалификации преступлений в соучастии со специальным субъектом, начатые в начале советского периода, не прекращаются и до настоящего времени, так как институт соучастия и уголовно-правовое понятие «специальный субъект преступления» требуют своего дальнейшего изучения и современного видения.
Не случайно, проблемы квалификации преступлений считаются самыми сложными проблемами в уголовном праве, особенно когда речь идет о соучастии в преступлении со специальным субъектом.
Впервые уголовный закон закрепляет положение о соучастии со специальным субъектом преступления, которое имеет свои особенности уголовной ответственности при совместном совершении общественно опасного деяния при распределении ролей (ч. 4 ст. 34 УК РФ).
Особая сложность при квалификации соучастия в преступлениях со специальным субъектом имеет место, когда общественно опасные деяния совершаются группой лиц. В ст. 35 УК РФ законодатель достаточно подробно раскрывает понятие «группа» применительно к институту соучастия. При этом групповые пре-
1 См.: Меркушев М. Н. Соучастие в преступлениях со специальным субъектом II Ученые записки Белорусского государственного университета. Минск, 1957. Вып. 34; Лысов М. Д. Юридическая природа соучастия в преступлении со специальным субъектом II Советская юстиция. 1971. № 21; Ушаков А. Квалификация преступлений, совершаемых частными лицами со специальным субъектом II Советская юстиция. 1972. № 2; Царегородцев А. М. Правовые последствия соучастия в преступлениях со специальным субъектом II Проблемы борьбы с преступностью. Иркутск, 1976; Тельнов П. Ф. Ответственность за соучастие в преступлениях со специальным исполнителем II Социалистическая законность. 1981. № 9; ПинчукВ. И. Квалификация преступлений, совершенных в соучастии. Л., 1986; Усти-менко В. В. Квалификация преступлений со специальным субъектом. Киев, 1988; Алексеев В. А. Соис-полнительство в воинских и других преступлениях со специальным субъектом II Правоведение. 1991. № 2; Иногамова-Хегай Л. В. Соучастие в преступлении со специальным субъектом: квалификация и ответственность II Современное состояние преступности и реформа уголовного законодательства. Тюмень, 1994; Волженкин Б. В. Некоторые проблемы соучастия в преступлениях, совершаемых специальными субъектами II Уголовное право. 2000. № 1; Макарова Т. Г. Уголовно-правовая характеристика соучастия в преступлении со специальным субъектом. СПб., 2002; Аветисян С. С. Соучастие в преступлении со специальным составом. М., 2004; и др.
В. Г. Павлов
ступления со специальным субъектом, представляя повышенную общественную опасность, могут совершаться как при простом, так и сложном соучастии. В свою очередь в зависимости от формы соучастия и осуществляется квалификация групповых преступлений. Вместе с тем, общественная опасность преступной группы в большинстве своем зависит не только от того, каким общественным отношениям причиняется вред в момент совершения преступления, но и как оно совершается специальным субъектом в составе группы. В этой связи представляет собой значимость также других лиц, выполняющих различные роли в механизме совершения преступления.
В ст. 33 УК РФ наряду с исполнителем предусмотрены еще три вида соучастников преступления: организатор, подстрекатель и пособник, ответственность которых определяется характером, а также степенью фактического участия каждого из них в совершении преступления.
При этом при квалификации действий организатора, подстрекателя и пособника можно ссылаться и на конкретную часть ст. 33 УК РФ, которая соответствует роли каждого соучастника в преступлении. В свою очередь, как раньше было отмечено, общие правила квалификации преступлений, совершенных в соучастии со специальным субъектом, предусмотрены в ч. 4 ст. 34 УК РФ.
Показательно соучастие в преступлении со специальным субъектом, когда речь идет об изнасиловании, совершаемом группой лиц (п. «б» ч. 2 ст. 131 УК РФ). При этом следует отметить, что специальным субъектом данного преступления может быть лишь лицо, характеризующееся социально-демографическим признаком мужского пола, достигшее 14 лет. Вместе с тем, Пленум Верховного Суда РФ в п. 10 постановления от 15 июня 2004 г. № 11 «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации» разъяснил, что групповым изнасилованием признаются не только действия лиц, непосредственно совершивших насильственный половой акт, но и действия лиц, которые содействовали им путем применения физического или психического насилия к потерпевшему лицу, причем действия лиц, лично не совершивших насильственного полового акта, но путем применения насилия содействовавших другим лицам в преступлении, необходимо квалифицировать как соисполнительство в групповом изнасиловании, а также совершении насильственных действий сексуального характера (ч. 2 ст. 33 УК РФ).1
Необходимо также отметить, что как соисполнительство в групповом изнасиловании рекомендовано квалифицировать действия лиц, лично не совершавших насильственного полового акта, но применявших насилие к потерпевшей или содействовавших другим в ее изнасиловании, в п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 4 от 22 апреля 1992 г. «О судебной практике по делам об изнасиловании» (в редакции постановления Пленума № 11 от 21 декабря 1993 г.).2
1 Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. № 8. С. 3.
2 Сборник постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам. М., 2003. С. 148.
146
В этой связи в уголовно-правовой литературе, прокурорской и судебно-следственной практике специальным субъектом при соисполнительстве в групповом изнасиловании признается лицо женского пола.1 По справедливому выражению профессора Б. В. Волженкина, в этом случае мы сталкиваемся с отступлением от правила, сформулированного законодателем в ч. 4 ст. 34 УК РФ.2 В ней говорится, что лицо, не являющееся субъектом преступления, специально указанным в конкретной статье Особенной части УК, участвовавшее в совершении преступления, предусмотренного данной статьей, подлежит уголовной ответственности за это преступление в качестве его организатора, подстрекателя или пособника.
Вместе с тем, если говорить о самом изнасиловании, то оно относится к сложному составу преступления, так как его объективная сторона характеризуется совершением двух разных обязательных действий, то есть насилия и полового сношения с лицом женского пола вопреки ее воле и согласию, что предусмотрено в диспозиции ч. 1 ст. 131 УК РФ.
Следовательно, объективная сторона изнасилования не может состоять из одного преступного деяния насилия или полового сношения, любое из которых может совершить только специальный субъект преступления — лицо мужского пола. Если же говорить о лице женского пола, то оно может выполнить часть объективной стороны — применить по отношению к потерпевшей только насилие, в результате чего совокупность действий, которые должны образовать состав изнасилования, отсутствует. В данном случае, лицо женского пола не может обладать дополнительным признаком специального субъекта преступления, то есть признаком мужского пола, который вытекает из смысла закона, и не может быть соисполнителем, когда совершается изнасилование группой лиц с ее участием. Действия лица женского пола, не совершившего непосредственно полового акта, а лишь насильственно содействовавшего изнасилованию, должны подпадать под правило ч. 4 ст. 34 УК РФ и квалифицироваться как соучастие (пособничество) в изнасиловании со ссылкой на ст. 33 УК РФ. Следует согласиться с А. П. Дьяченко, что лица, не совершившие непосредственно насильственного полового акта с потерпевшей, а лишь содействовавшие этому, не могут считаться соисполнителями, а должны отвечать за соучастие в изнасиловании.3
1 См.: Практический комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. X. Д. Аликперова, Э. Ф. Побегайло. М., 2001. С. 333—334; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации с постатейными материалами и судебной практикой. Ростов н/Д, 2002. С. 272; Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: Учебник / Под ред. Л. В. Иногамовой-Хегай, А. И. Рарога. М., 2004. С. 106; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. А. И. Рарога. М., 2004. С. 215; Научно-практическое пособие по применению УК РФ / Под ред. В. М. Лебедева. М., 2005. С. 339; и др.
2 Волженкин Б. В. Некоторые проблемы соучастия в преступлениях, совершаемых специальными субъектами // Уголовное право. 2000. № 1. С. 12.
3 Дьяченко А. П. Уголовно-правовая охрана прав граждан в сфере сексуальных отношений. М., 1995. С. 27—28.
В. Г. Павлов
Данная квалификация в каждом конкретном случае может иметь место и в отношении лиц мужского пола, которые не совершали непосредственно насильственного полового акта, а лишь содействовали ему, так как с их стороны не выполняется в полном объеме объективная сторона состава изнасилования, состоящая из двух обязательных действий — конкретного насилия и полового сношения в отношении потерпевшей. При этом несовершеннолетние лица (в возрасте до 14 лет) в силу своего возраста не могут быть общим и специальным субъектом преступления, а поэтому они не могут рассматриваться в качестве соучастников состава изнасилования при квалификации их противоправных действий.
В этой связи позиция Пленума Верховного Суда РФ по данному вопросу, нашедшая свое отражение в п. 10 постановления от 15 июня 2004 г. «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 УК РФ», требует изменения редакции, так как противоречит правилу, сформулированному законодателем в ч. 4 ст. 34 УК РФ, что лицо, не являющееся субъектом преступления, специально указанным в статье Особенной части УК РФ, несет уголовную ответственность за преступление в качестве организатора, подстрекателя, а также пособника.
Данное предложение поможет избежать ошибок в судебно-следственной практике при решении вопросов квалификации преступлений, совершаемых в соучастии со специальным субъектом, в частности, когда речь идет о групповом изнасиловании.
Однако следует отметить, что редакция ч. 4 ст. 34 УК РФ не является безупречной и подвергается со стороны ученых-юристов (В. С. Комиссарова,1 Б. В. Волженкина,2 А. П. Козлова3 и других ученых) критике, когда речь идет о квалификации преступлений, которые совершаются организованной группой со специальным субъектом. К таким преступлениям, например, относятся: изнасилование (ст. 131 УК РФ); присвоение и растрата, совершенные лицом с использованием своего служебного положения (ст. 160 УК РФ); контрабанда, совершенная должностным лицом (ст. 188 УК РФ); получение должностным лицом взятки (ст. 290 УК РФ); дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества (ч. 3 ст. 321 УК РФ) и др.
Как показало наше исследование, 8% из всех преступлений со специальным субъектом составляют общественно опасные деяния, направленные против военной службы, объединенные законодателем в главу 33 (раздел 11 УК РФ).
Изучение судебно-следственной практики Верховного суда Санкт-Петербургского гарнизона показало, что значительное количество воинских и общеуголовных преступлений совершается военнослужащими с гражданскими лица-
1 Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1 / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой, И. М. Тяжковой. М., 1999. С. 399.
2 Волженкин Б. В. Некоторые проблемы соучастия в преступлениях, совершаемых специальным субъектом. С. 15.
3 Козлов А. П. Соучастие: традиции и реальности. СПб., 2001. С. 323.
148
ми, в связи с чем в практике возникают определенные трудности в квалификации, в частности, когда речь идет о совершении преступлений в группе.
В юридической литературе и судебно-следственной практике вопрос об участии в воинских преступлениях граждан, не являющихся военнослужащими или военнообязанными, решается по-разному. Трудности такого рода возникают при привлечении виновных к уголовной ответственности в преступлениях со специальным субъектом, где исполнителем является военнослужащий или военнообязанный. При этом лица, не являющиеся субъектом преступлений, предусмотренных гл. 33 УК, согласно ч. 4 ст. 34 УК за участие в совершении воинских преступлений несут уголовную ответственность в качестве организатора, подстрекателя или пособника.
Однако в тех случаях, когда исполнителем преступления является гражданское лицо, а военнослужащий выступает в роли организатора, подстрекателя или пособника, вряд ли целесообразно говорить о воинском преступлении со специальным субъектом. Так, если военнослужащий по мотивам мести своему командиру за его требовательность склонил гражданских лиц к насилию над ним, то такой военнослужащий, как полагает X. М. Ахметшин, подлежит уголовной ответственности по ст. 242 УК РСФСР (ст. 334 УК РФ) — за насильственные действия в отношении начальника, а гражданские лица, учинившие это насилие, — по ст. 17 и ст. 242 УК РСФСР как пособники преступления.1
Представляется, что в этом случае нельзя согласиться с такой квалификацией, противоречащей уголовному закону (ст. 237 УК РСФСР). Не соответствует данная точка зрения и логике ст. 331 УК РФ. На наш взгляд, в этой ситуации гражданские лица как исполнители должны нести уголовную ответственность не за воинское преступление, а за преступление против личности, как причинившие вред здоровью потерпевшего, в зависимости от тяжести наступивших последствий. Военнослужащий же, склонивший гражданских лиц к совершению преступления, должен отвечать за подстрекательство к нему по соответствующей статье Особенной части УК со ссылкой на ст. 17 УК РСФСР (ст. 33 УК РФ). Такая квалификация не только не будет противоречить указанным нормам, но и более правильно отвечает смыслу и логике уголовного закона.
Г оворя о соучастии в преступлении со специальным субъектом, следует иметь в виду, что лица, не являющиеся военнослужащими, не могут быть также и соисполнителями воинского преступления. В связи с этим сопротивление, оказанное военнослужащим совместно с гражданским лицом патрульному наряду, не может квалифицироваться как соисполнительство.
Следовательно, гражданские лица могут лишь выступать в роли организаторов, пособников и подстрекателей, но они не могут быть исполнителями и соисполнителями воинских преступлений. Данную точку зрения не разделяет в своей монографии С. Ф. Милюков, который считает, что лицо, не обладающее специ-
1 Закон об уголовной ответственности за воинские преступления. Комментарий. М., 1986. С. 20.
В. Г. Павлов
альными признаками субъекта, применительно к некоторым воинским преступлениям может нести уголовную ответственность наряду со специальным субъектом в качестве исполнителя или соисполнителя.1
Некоторые воинские преступления могут быть совершены не любым специальным субъектом, а лишь таким, который, наряду с дополнительными признаками, обладает еще и специальными, а точнее — особенностями характера несения военной службы. Так, неисполнение приказа (ст. 332 УК) могут совершить только подчиненные. Вместе с тем, субъектами преступлений, предусмотренных ст. 341, 342, 343 УК и другими (нарушение правил несения пограничной службы, нарушение уставных правил караульной службы и в последнем случае — нарушение правил несения службы по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности), могут быть признаны только лица, входящие в состав пограничного наряда, караула (вахты) или войскового наряда по охране общественного порядка. В указанных случаях для привлечения военнослужащих к уголовной ответственности по той или иной статье гл. 33 УК РФ прежде всего следует установить, обладало ли данное лицо соответствующими специальными признаками субъекта воинского преступления.
В судебно-следственной практике довольно часто распространены преступления, связанные с неуставными взаимоотношениями между военнослужащими, которые являются специальными субъектами и совершают общественно опасные деяния в соучастии.
Так, например, Военный суд Санкт-Петербургского гарнизона в открытом судебном заседании рассмотрел уголовное дело по обвинению военнослужащих Г. и К. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 335 УК РФ.
Судебным следствием было установлено, что военнослужащий Г. в марте 1997 г. в помещении казармы, будучи недовольным уходом на законных основаниях в увольнение не находившегося с ним в отношениях подчиненности рядового А. и желая выразить свое мнимое превосходство, ударил А. кулаком в лицо, причинив ему кровоподтеки. В свою очередь, военнослужащий К., узнав о противоправных действиях своего сослуживца Г., тоже решил показать свое превосходство и унизить А., после чего нанес потерпевшему пять ударов кулаком в грудь.
По заключению судебно-медицинского эксперта, на теле А. имелись повреждения в виде кровоподтеков в области левой щеки, несколько кровоподтеков в области грудины и кровоизлияние левого глаза, не повлекшие временной утраты трудоспособности.
В судебном заседании и на следствии подсудимые вину свою признали, установлена их виновность и материалами уголовного дела. Поэтому суд правильно осудил военнослужащих Г. и К. за совершенное ими воинское преступление,
1 Милюков С. Ф. Российское уголовное законодательство: опыт критического анализа. СПб., 2000.
С. 82.
150
предусмотренное ч. 1 ст. 335 УК РФ, — за нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности — в котором они являются специальными субъектами данного общественно опасного деяния.1
В данном случае совершено преступление в виде соисполнительства двумя специальными субъектами (военнослужащими) без предварительного сговора.
В случае, когда в избиении военнослужащего вместе со специальными субъектами будет принимать участие и неспециальный субъект, вряд ли его следует расценивать как исполнителя или соисполнителя воинского преступления. Здесь следует согласиться с С. С. Аветисяном, который считает, что такая квалификация, существующая в судебной практике, является ошибочной.2
Говоря о групповых преступлениях со специальным субъектом, обратимся к другому примеру судебно-следственной практики.
11 февраля 1997 г. около 20 часов Е. купил наркотическое средство. Спрятал наркотик в коробок из-под спичек. Увидев автомашину с сотрудниками милиции, Е. выбросил коробок с наркотическим средством. Сотрудники милиции досмотрели Е., место его задержания и обнаружили указанный коробок. После этого Е. был задержан по подозрению в незаконном приобретении и хранении наркотического средства и доставлен в РОВД, где К. и Р. длительное время его избивали, требуя признания.
По приговору суда К. и Р. осуждены по п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий с применением насилия) и ч. 2 ст. 302 УК РФ (принуждение к даче показаний с применением насилия).
Однако Президиум Верховного Суда РФ приговор в части осуждения К. и Р. по ч. 2 ст. 302 УК РФ отменил, и дело прекратили за отсутствием в их действиях состава преступления, указав следующее.
Как видно из материалов дела, Е. задержан по подозрению в преступлении, предусмотренном ч. 1 ст. 228 УК РФ. Однако он не был признан подозреваемым.
Следовательно, к лицам, перечисленным в ст. 302 УК РФ (подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, свидетель), Е. не относился, а осужденные не являлись лицами, производящими дознание и предварительное следствие.
В связи с изложенным, деяния осужденных по данному эпизоду были правильно квалифицированы как совершение должностными лицами действий с применением насилия, явно выходящих за пределы их полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан.
В этом случае имело место также простое соучастие (соисполнительство), совершенное группой лиц по предварительному сговору.
В свою очередь, сотрудники милиции К. и Р. являлись представителями власти и совершили должностное преступление, предусмотренное ст. 286 УК РФ.
1 См.: Архив Военного суда Санкт-Петербургского гарнизона. Д/97 г.
2 Аветисян С. С. Соучастие в преступлениях со специальным составом. М., 2002. С.
В. Г. Павлов
Они обладали признаками специального субъекта, которые законодательно закреплены в примечании к ст. 318 УК РФ.
В связи с изложенным, деяния К. и Р., старших оперуполномоченных милиции, Президиум Верховного Суда РФ правильно квалифицировал как групповое преступление, совершенное должностными лицами, действия которых явно выходили за пределы их полномочий и повлекли существенное нарушение прав и законных интересов граждан.1
Таким образом, и в первом, и во втором примерах имеет место простая форма соучастия (соисполнительство) без предварительного сговора и группой лиц по предварительному сговору, где каждый из соучастников соответствующей группы является специальным субъектом преступления и полностью или частично выполняет объективную сторону совершаемого им преступления.В первом примере это были военнослужащие, а во втором — представители власти органов внутренних дел.
Говоря о соисполнительстве в групповых преступлениях со специальным субъектом, следует обратить внимание на рекомендации, содержащиеся в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе». Так, в п. 13 данного постановления отмечается, что взятку или предмет коммерческого подкупа следует считать полученными по предварительному сговору группой лиц, когда в преступлении участвовали два или более должностных лица, которые заранее договорились о совместном совершении данного преступления с использованием своего служебного положения. При этом не имеет значения, какая сумма получена каждым из этих лиц.2
Понятие должностного лица определено законодателем в примечании к ст. 285 УК РФ. Данное лицо является специальным субъектом, обладающим дополнительными и присущими только ему характерными признаками, связанными с занимаемым положением в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях и в Вооруженных Силах России. Поэтому получение взятки может осуществить только должностное лицо лично или по предварительному сговору группой лиц, когда имеет место соучастие.
Определенную сложность в теории и практике представляет квалификация соучастия преступлений со специальным субъектом, то есть когда он обладает еще дополнительными специальными признаками в силу личностных особенностей или специальных общественных отношений, в которых он находится.
При этом особое значение приобретает вопрос, связанный с личностными свойствами специального субъекта (исполнителя), которые должны учитываться
1 Бюллетень Верховного суда РФ. 2002. № 4. С. 11—12.
2 Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам. М., 2003. С. 214.
152
при его ответственности за совершенное преступление. В свою очередь, правильное установление дополнительных личностных свойств (признаков) исполнителя как специального субъекта преступления позволяет избежать ошибок при квалификации и решении вопросов уголовной ответственности других соучастников. В этой связи следует согласиться с мнением С. С. Аветисяна, что исполнителем (соисполнителем) преступления со специальным составом, как правило, могут быть только специальные субъекты, которые являются участниками данных специальных отношений, что предполагает в каждом конкретном случае выявление и установление дополнительных признаков специального преступления.1
К некоторым дополнительным признакам личного свойства специального субъекта обычно относят: лицо женского пола, сильное душевное волнение, психофизиологическое состояние, психическое расстройство, не исключающее вме-няемости,2 прошлая антиобщественная деятельность (судимость, рецидив)3 и другие признаки, которые имеют важное значение, когда речь идет о квалификации соучастия в преступлениях со специальным субъектом.
Так, например, УК РФ 1996 г. впервые рассматривается убийство матерью новорожденного ребенка, которое совершается виновной при смягчающих обстоятельствах с учетом особенностей специального субъекта и психического состояния ее во время или после родов, то есть убийство матерью новорожденного ребенка, когда имеет место психотравмирующая ситуация или состояние психического расстройства, не исключающего вменяемости (ст. 106 УК РФ). При этом особо следует отметить, что субъект данного преступления обладает присущим только ему специальным личностным свойством (признаком), который сам по себе индивидуален. Поэтому специальным субъектом данного убийства, а именно исполнителем может быть только мать новорожденного ребенка, достигшая возраста 16 лет.
В теории и судебно-следственной практике, если имеет место соучастие в виде соисполнительства этого преступления, то соисполнители подлежат уголовной ответственности по ст. 105 УК РФ, с учетом того, что смягчающие обстоятельства, указанные в ст. 106 УК РФ, относящиеся к матери, на них не распространяются.4 В свою очередь действия остальных лиц, исполняющих роль организа-
1 Аветисян С. С. Соучастие в преступлениях со специальным составом. М., 2004. С. 348.
2 Макарова Т. Г. Уголовно-правовая характеристика соучастия в преступлении со специальным субъектом. СПб., 2002. С. 98—99.
3 Уголовное право Российской Федерации. Общая часть / Под ред. Б. В. Здравомыслова. М., 1999.
С. 206—207 и др.
4 См.: Уголовное право России: Учебник для вузов. Т. 2. Особенная часть / Под ред. А. Н. Игнатова, Ю. А. Красикова. М., 1999. С. 50; Волженкин Б. В. Некоторые проблемы соучастия в преступлениях, совершаемых специальными субъектами // Уголовное право. 2000. № 1. С. 14; Практический комментарий к Уголовному кодексу Российской федерации / Под ред. X. Д. Аликперова, Э. Ф. Побе-гайло. М., 2001. С. 275; Сердюк Л. Детоубийство: вопросы правовой оценки // Российская юстиция. 2003. № 11. С. 45; Научно-практическое пособие по применению УК РФ / Под ред. В. М. Лебедева. М., 2005. С. 275; и др.
В. Г. Павлов
тора, подстрекателя или пособника при убийстве матерью новорожденного ребенка квалифицируются по ст. 33 и п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ, как убийство лица, находящегося в состоянии беспомощности.1
При этом обстоятельства, смягчающие наказание в отношении матери новорожденного ребенка, предусмотренные в ст. 106 УК РФ, относятся только к ней и на других соучастников, выступающих в качестве соисполнителей, не распространяются. В виде подстрекателя или пособника, как отмечает по этому поводу Г. Н. Борзенков, может выступать, например, отец ребенка или акушерка, а также и другие лица. Вместе с тем, убийство новорожденного, которое совершено лицом при согласии или по просьбе матери, квалифицируется по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ.2
В этой связи следует согласиться с мнением профессора Б. В. Волженкина, что хотя данные рекомендации и являются правильными, но когда речь идет о квалификации соучастия в преступлениях со специальным субъектом, они противоречат общему правилу, сформулированному законодателем в ч. 4 ст. 34 УК РФ.3
Примером соучастия в преступлениях, совершаемых специальными субъектами, являются общественно опасные деяния, связанные с вовлечением несовершеннолетнего в совершение преступления (ст. 150 УК РФ) и вовлечением несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий (ст. 151 УК РФ), в которых признаком специального субъекта является возраст — 18 лет, как и в преступлениях, предусмотренных ст. 134 и ст. 135 УК РФ за половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим 16-летнего возраста, в первом случае и развратные действия во втором. При этом виновное лицо при совершении каждого конкретного преступного деяния должно быть обязательно осведомлено о возрасте несовершеннолетнего, вовлекаемого в совершение преступления, антиобщественных действий или преступлений, предусмотренных ст. 134 и ст. 135 УК РФ.
Однако, если говорить о квалификации, например, соучастия со специальным субъектом при вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступления (ст. 150 УК РФ), то здесь следует руководствоваться рекомендациями постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» от 14 февраля 2000 г. № 7.
1 См.: Рарог А. И. Квалификация преступлений по субъективным признакам. СПб., 2003. С. 269— 270; Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: Учебник / Под ред. Л. В. Иногамо-вой-Хегай, А. И. Рарога. М., 2004. С. 41.
2 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В. М. Лебедев. М., 2006.
С. 305.
3 См.: Волженкин Б. В. Некоторые проблемы соучастия в преступлениях, совершаемых специальными субъектами // Уголовное право. 2000. № 1. С. 14. О неприменимости положения, предусмотренного в ч. 4 ст. 34 УК РФ при убийстве матерью новорожденного ребенка (ст. 106 УК РФ), см.: Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: Учебник / Под ред. Л. В. Иногамовой-Хегай,
А. И. Рарога. М., 2004. С. 41.
154
В п. 9 данного постановления отмечается, что при подстрекательстве несовершеннолетнего к совершению преступления действия взрослого преступника, если имеют место все признаки состава данного преступления, должны квалифицироваться по ст. 150 УК РФ, а также по закону за соучастие в виде подстрекательства в совершении конкретного преступления. При совершении преступления несовершеннолетним он не подлежит уголовной ответственности в силу возраста (ст. 20 УК РФ), а также невменяемости (ст. 21 УК РФ), не образует соучастия. В данном случае лицо, вовлекшее несовершеннолетнего в совершение этого преступления, в соответствии с ч. 2 ст. 33 УК РФ подлежит уголовной ответственности за содеянное в качестве исполнителя путем посредственного причинения.1
Для правильной квалификации преступлений в соучастии необходимо не только точное установление признаков специального субъекта, которые в каждом конкретном случае требуют полного уяснения и обстоятельного обоснования, но и всесторонний учет роли других соучастников, исходя из самого преступного деяния и индивидуальных особенностей лиц, его совершивших.
При квалификации подстрекательства несовершеннолетнего к совершению преступления действия взрослого лица должны квалифицироваться по ст. 150 УК РФ, а также за подстрекательство к преступлению (ч. 4 ст. 33 УК РФ), в которое он вовлек несовершеннолетнего. Так, например, когда взрослое лицо подстрекает родителя на вовлечение своего 14-летнего ребенка в совершение кражи, то действия соучастников (сложное соучастие) следует квалифицировать — родителя по ч. 4 ст. 33, ч. 2 ст. 150, ч. 4 ст. 33, ст. 158 УК РФ, а подстрекателя по ч. 4 ст. 33, ч. 2 ст. 150, ч. 4 ст. 33, ст. 158 УК РФ. В свою очередь действия несовершеннолетнего лица квалифицируются по ст. 158 УК РФ.
Само по себе вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления и антиобщественные действия не означает совершения несовершеннолетним этих преступлений. Вовлечение считается оконченным с того момента, когда оно состоялось с согласия несовершеннолетнего на совершение преступления.
Лицо, которое вовлекло несовершеннолетнего в совершение преступления, должно нести уголовную ответственность как организатор или как подстрекатель (ч. 4 ст. 33 УК РФ), а в случае соисполнительства как соисполнитель (ч. 2 ст. 34 УК РФ) или как исполнитель (ч. 2 ст. 33). При этом несовершеннолетний может быть привлечен к уголовной ответственности за содеянное, если судом не будет установлено оснований, предусмотренных ч. 3 ст. 20 и ч. 1 ст. 40 УК РФ.
В практике встречаются случаи, когда общее правило квалификации соучастия в преступлениях со специальным субъектом, сформулированное в ч. 4 ст. 34 УК РФ, не может применяться. В таких случаях их должны квалифицировать за совершенное преступление со ссылкой на ст. 33 УК РФ.
1 Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам. М., 2003. С. 102.
В. Г. Павлов
В судебно-следственной практике встречаются случаи ошибочной квалификации, когда имеет место вовлечение в совершение преступления не одного, а нескольких несовершеннолетних.
Характерно в этом отношении уголовное дело по обвинению Останина и несовершеннолетнего Шаловко, которые Верховным судом республики Адыгея 10 июня 2004 г. осуждены: Останин по п. «ж», п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, п. «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ, ч. 4 ст. 150 УК РФ и ч. 4 ст. 150 УК РФ и Шаловко по п. «ж», п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, ч. 5 ст. 33, п. «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ. При этом по делу также осужден несовершеннолетний Костерин.
Останин и Шаловко признаны судом виновными в совершении убийства Литвинова группой лиц по предварительному сговору, сопряженного с разбоем. Вместе с тем, Останин признан также виновным в совершении разбоя с применением оружия, а Шаловко в пособничестве при совершении разбоя. Кроме того, Останин осужден за вовлечение несовершеннолетних Шаловко и Костерина в совершение особо тяжких преступлений.
Вместе с тем, действия Останина по вовлечению в совершение преступления несовершеннолетних Шаловко и Костерина Верховным Судом республики Адыгея ошибочно расценены как совокупность двух преступлений.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, рассмотрев кассационные жалобы Останина и Шаловко, приговор в отношении Останина изменила и его действия переквалифицировала с ч. 4 ст. 150 УК РФ и ч. 4 ст. 150 УК РФ на одну ч. 4 ст. 150 УК РФ. В остальной части приговор остался без изменения.1
Правильность окончательного решения высшей судебной инстанции обосновывается законом. Так, исходя из ч. 1 ст. 17 УК РФ, совокупностью преступлений признается совершение двух или более преступлений, ни за одно из которых виновное лицо не было осуждено.
В свою очередь, как вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления, предусмотренного ст. 150 УК РФ, подлежат квалификации действия виновного, выразившиеся не только в склонении несовершеннолетнего к совершению преступления, но также и в непосредственном участии несовершеннолетнего в общественно опасных деяниях. Вместе с тем, вовлечение в совершение преступления не одного, а нескольких несовершеннолетних, по смыслу закона, не образует совокупности преступлений, предусмотренных ст. 150 УК РФ, в связи с чем и не может влечь за собой назначения наказания по совокупности этих преступлений. При этом, когда квалификация осуществляется по специальной норме (ст. 150, ст. 151 УК РФ и др.), совокупность преступлений не применяется.
Следовательно, судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор в отношении Останина изменила правильно, переквалифицировав его действия с ч. 4 ст. 150 и ч. 4 ст. 150 УК РФ на одну ч. 4 ст. 150 УК РФ, исключив
1 Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. № 6. С. 28.
156
совокупность преступлений за вовлечение в совершение преступления нескольких несовершеннолетних.
Данное обстоятельство ставит перед законодателем поиск новых путей совершенствования уголовного законодательства в случаях соучастия в преступлениях, совершаемых специальным субъектом.
С установлением впервые в отечественном уголовном законодательстве ответственности за преступления в сфере компьютерной информации (гл. 28 УК РФ) возникает необходимость уточнения лишь виновных в совершении этих общественно опасных деяний. Речь, в частности, идет о разграничении общего и специального субъектов преступлений, предусмотренных статьями 272, 273, 274 УК РФ, путем определения их признаков, так как в теории и практике этот вопрос решается неоднозначно. В свою очередь, правильное установление признаков лиц, совершивших компьютерные преступления, позволит избежать ошибок в судебно-следственной практике при квалификации соучастия в преступлениях со специальным субъектом.
При применении ч. 1 ст. 272 УК, предусматривающей ответственность за неправомерный доступ к компьютерной информации, субъект преступления общий, то есть любое вменяемое физическое лицо, достигшее 16-летнего возраста. В этом случае определение субъекта преступления не вызывает особых затруднений. Правила квалификации преступлений, совершаемых в соучастии с общим субъектом, применяются в зависимости от характера преступления, совершенного соучастниками, и их роли в преступном деянии, когда имеет место простое соучастие (соисполнительство) или сложное соучастие (соучастие в тесном смысле слова с распределением ролей).
Однако при квалифицированном составе преступления (ч. 2 ст. 272 УК РФ), которое совершается лицом с использованием своего служебного положения и имеющим доступ к ЭВМ, системе ЭВМ или их сети, скорее, следует говорить о специальном субъекте преступления, так как лица, о которых идет речь, обладают дополнительными признаками. Это, как правило, лица государственной или другой организации, пользующиеся информацией на законном основании и непосредственно решающие задачи в режиме эксплуатации или обработки баз данных, а также по специфике своей деятельности имеющие право работы на компьютерах и знакомства с хранящейся в них информацией.1
Если при совершении данного преступления лицом с использованием своего служебного положения будет иметь место соучастие, то уголовная ответственность наступает по общим правилам квалификации преступлений со специальным субъектом в соответствии с ч. 4 ст. 34 УК РФ, в которой предусмотрена ответственность лица, обладающего специальными признаками, и соучастников (организатора, подстрекателя либо пособника), которые ими не наделены.
1 Павлов В. Г. Субъект преступления в сфере совершения компьютерных общественно опасных деяний II Компьютерная преступность: состояние, тенденции и превентивные меры ее профилактики: Матер. междунар. научно-практич. конф. Санкт-Петербург, 12—13 февр., 1999 г. СПб., 1999. С. 194—195.
В. Г. Павлов
Что же касается двух других квалифицированных видов неправомерного доступа к компьютерной информации, характеризующих объективную сторону преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 272 УК, — совершение группой лиц по предварительному сговору или организованной группой лиц, а также лицом, имеющим доступ к ЭВМ, системе ЭВМ или их сети, то здесь необходимо говорить об общем субъекте преступления.
Относительно общественно опасного деяния, предусмотренного ст. 273 УК РФ, следует заметить, что уголовная ответственность лица за создание, использование и распространение вредоносных программ для ЭВМ в теории и практике в подавляющем большинстве решается одинаково.
Субъектом данного преступления может быть только вменяемое лицо, достигшее к моменту совершения преступления 16-летнего возраста. Таким образом, уголовный закон не требует, чтобы это лицо занималось определенной деятельностью или занимало какую-либо должность, а также получило специальное образование или навыки работы на ЭВМ, системе ЭВМ или их сети. Значит, и в данном случае мы можем говорить не о специальном, а об общем субъекте преступления.
В свою очередь, ст. 274 УК предусматривает ответственность за нарушение правил эксплуатации ЭВМ, системы ЭВМ или их сети. В теории и практике можно встретить по поводу данного субъекта преступления разные точки зрения. Предпочтительна позиция Н. Ф. Кузнецовой, Ю. И. Ляпунова, А. В. Наумова, А. И. Рарога и других, которые утверждают, что в указанном общественно опасном деянии субъект преступления специальный, т. е. лицо, имеющее доступ к ЭВМ, системе ЭВМ или их сети. Им могут быть программисты, операторы ЭВМ, техники-наладчики, другие лица, имеющие для работы на них соответствующую квалификацию и доступ, т. е. законные их пользователи.
Противоположной точки зрения придерживаются в этом вопросе А. И. Бойко, Ю. И. Скуратов и др. По их мнению, в этом случае имеют место признаки общего субъекта преступления. Это лицо, достигшее возраста 16 лет, получившее фактическую возможность вмешиваться в эксплуатацию указанных электронных устройств, их систем или сети. Думается, их позиция требует более веской аргументации.
Исходя из объективной стороны, которая предусмотрена диспозицией ч. 1 ст. 274 УК, следует считать специальным субъектом преступления лишь то лицо, которое имеет доступ к ЭВМ, системе ЭВМ или их сети в связи со служебными или другими законными полномочиями, если оно причинило существенный вред.
При наличии соучастия в данном преступлении со специальным субъектом другие лица, участвовавшие в совершении преступления, в соответствии с ч. 4 ст. 34 УК РФ в зависимости от фактически содеянного несут уголовную ответственность в качестве организатора, подстрекателя или пособника. При этом действия лица, которое полностью или частично выполняло объективную сторону преступления, предусмотренного ст. 274 УК, но не обладает дополнительными признаками специального субъекта, не могут рассматриваться как простое соучастие (соисполнительство).
-Ф-
158
Вопрос о квалификации соучастия со специальным субъектом преступлений против государственной власти в теории уголовного права дискуссионен, в частности, когда речь идет о совершении государственной измены (ст. 275 УК РФ) и шпионаже (ст. 276 УК РФ). В уголовно-правовой литературе можно встретить широко принятую точку зрения ученых, которые считают, что наряду со специальным субъектом (исполнителем) государственной измены соучастниками данного преступления могут быть иностранные граждане и лица без гражданства.1 По существу, в данном случае, отстаивается утверждение о том, что сформулированное законодателем правило в ч. 4 ст. 34 УК РФ устанавливает единые требования уголовной ответственности почти всех соучастников в преступлениях со специальным субъектом, не исключая и преступления, посягающие на основы конституционного строя и безопасности российского государства.
По мнению других ученых, невозможно соучастие, в котором в качестве соис-полнителей,2 организаторов, подстрекателей и пособников государственной измены могут выступать иностранные граждане и лица без гражданства.3
Наиболее правильной представляется вторая точка зрения, поскольку специальный субъект государственной измены, которая может быть совершена в трех формах: 1) шпионаж; 2) выдача государственной тайны; 3) иное оказание помощи иностранному государству, иностранной организации или их представителям в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности России, — исходя из государственно-правового положения лиц, проживающих в стране, наделен специальным признаком с указанием законодателем на гражданство. Поэтому исполнителем государственной измены (ст. 275 УК РФ) может быть только гражданин Российской Федерации, достигший 16-летнего возраста.
В данном случае соучастие отсутствует, так как иностранные граждане и лица без гражданства не наделены признаком специального субъекта. При совершении государственной измены они не могут выполнять роль соисполнителя, организатора, подстрекателя и пособника. При этом в рассматриваемом случае правила ч. 4 ст. 34 УК РФ не должны применяться.
1 Дьяков С. В., Игнатьев А. А., Карпушин М. П. Ответственность за государственные преступления. М., 1988. С. 41; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под. ред. Ю. И. Скуратова, В. М. Лебедева. М., 1996. С. 276; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под. ред. А. И. Бойко. Ростов н/Д, 1996. С. 553; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под. ред. Н. Ф. Кузнецовой. М., 1998. С. 638; Уголовное право России: Учебник для вузов. Т. 2. Особенная часть / Под. ред. А. Н. Игнатова, Ю. А. Красикова. М., 1999. С. 612; Аветисян С. С. Соучастие в преступлениях со специальным составом. М., 2004. С. 324; и др.
2 Макарова Т. Г. Уголовно-правовая характеристика соучастия в преступлении со специальным субъектом. СПб., 2002. С. 95.
3 Рарог А. И. Квалификация преступлений по субъективным признакам. СПб., 2003. С. 271; Российское уголовное право: Учебник: В 2-х т. Особенная часть. Т. 2 / Под. ред. Г. Н. Борзенкова, Л. В. Иногамовой-Хегай, В. С. Комиссарова. М., 2006. С. 470; Корнеева А. В. Теоретические основы квалификации: Учебное пособие. М., 2006. С. 90—91; и др.
В. Г. Павлов
В свою очередь, наличие двойного гражданства, в том числе российского, не исключает уголовной ответственности специального субъекта за государственную измену.
В этой связи следует поддержать мнение А. И. Рарога, что противоправные действия иностранного гражданина или лица без гражданства, связанные с привлечением гражданина России к завладению сведениями, составляющими государственную тайну, необходимо квалифицировать как шпионаж, а совершение других враждебных действий в ущерб внешней безопасности нашего государства следует квалифицировать по статьям главы 29 УК РФ, которые предусматривают уголовную ответственность за такие действия по статьям 277—282 УК РФ.1
Некоторые особенности квалификации соучастия со специальным субъектом имеет и преступление, предусмотренное статьей 276 УК РФ, устанавливающее уголовную ответственность за шпионаж. Причем шпионаж как самостоятельное преступление отличается от шпионажа как формы государственной измены (ст. 275 УК РФ) в основном по субъекту преступления. Субъект преступления, предусмотренный ст. 276 УК РФ, специальный. Им может быть только иностранный гражданин или лицо без гражданства.
Вместе с тем, если гражданин Российской Федерации совместно с иностранным гражданином или лицом без гражданства совершает шпионаж (ст. 276 УК РФ), то его действия квалифицируются не как пособничество в совершении данного преступления, а как государственная измена в форме шпионажа либо в форме оказания другой помощи в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности России.
В случае, если гражданин РФ выступает в качестве соисполнителя, организатора или подстрекателя шпионажа, предусмотренного ст. 276 УК, соучастия также не будет, так как его действия будут квалифицироваться по ст. 275 УК РФ в зависимости от формы государственной измены.
В свою очередь шпионаж, предусмотренный ст. 276 УК РФ, посягающий, как и государственная измена, на внешнюю безопасность России, связан с деятельностью иностранных разведок и спецслужб, которые преследуют специальные цели в своей деятельности, а особое уголовно-правовое положение иностранных граждан и лиц без гражданства в нашей стране дает основания считать их специальными субъектами шпионажа, предусмотренного ст. 276 УК РФ. Не освобождаются от уголовной ответственности и лица, пользующиеся дипломатическим иммунитетом.
Согласно ч. 4 ст. 11 УК РФ вопрос об уголовной ответственности дипломатических представителей иностранных государств и других граждан, пользующихся иммунитетом, в случае совершения данными лицами общественно опас-
1 См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под. ред. А. И. Рарога. 2004.
С. 476—477; Российское Уголовное право: В 2-х т. Особенная часть. Т. 2 / Под. ред. Л. В. Иногамо-вой-Хегай, В. С. Комиссарова. М., 2006. С. 470.
160
ного деяния на территории России разрешается в соответствии с нормами международного права.
Особый интерес представляют случаи квалификации соучастия в преступлении с разными специальными субъектами. Так, если в совершении преступления участвуют несколько специальных субъектов, когда имеет место соисполнитель-ство, их действия следует квалифицировать без ссылки на ст. 33 УК РФ. Например, получение взятки (ст. 290 УК) по предварительному сговору группой лиц, если в данном преступлении участвовало два и более должностных лица, которые заранее договорились о совместном его совершении.
В другом случае, когда наряду со специальным субъектом соучастники (организатор, подстрекатель и пособник) обладают признаками специального субъекта, имеет место сложное соучастие с распределением ролей. В этом случае их действия необходимо квалифицировать по общим правилам квалификации соучастия со ссылкой на ст. 33 УК РФ. Так, например, должностное лицо склоняет представителя власти (следователя) или способствует ему в привлечении заведомо невиновного к уголовной ответственности (ст. 299 УК) или склоняет к преступлению, предусмотренному ст. 301 УК (незаконное задержание, заключение под стражу или содержание под стражей).
При соучастии специального субъекта с общим субъектом в преступлении квалификация осуществляется по правилам, закрепленным в ч. 4 ст. 34 УК РФ. Общий субъект преступления несет уголовную ответственность со ссылкой на ст. 33 УК РФ как организатор, подстрекатель или пособник. Соисполнительство в данном случае отсутствует.
Данное мнение не разделяет, например, Т. Г. Макарова, которая приходит к выводу о возможности в некоторых случаях соисполнительских действий общих субъектов в преступлениях со специальным субъектом.1
Представляется, что данная точка зрения хотя и имеет право на существование, но тем не менее противоречит общему правилу квалификации соучастия в преступлении со специальным субъектом, сформулированному законодателем в ч. 4 ст. 34 УК РФ. Однако правило, закрепленное в ч. 4 данной нормы, как нами ранее было отмечено, не бесспорно и требует в дальнейшем своего более четкого законодательного разрешения.
В судебно-следственной практике имеют место случаи, когда лицо, не наделенное дополнительными признаками по отношению к общему субъекту, в силу разных обстоятельств выполняет функции или обязанности специального субъекта и при совершении преступления не может быть привлечено к уголовной ответственности. Речь в данном случае идет о ненадлежащем субъекте преступления. Отсутствие дополнительных признаков специального субъекта, как отмечает С. С. Аветисян, превращает лицо, совершившее общественно опасное деяние, в ненадлежащего субъекта, который освобождается от уголовной ответст-
1 Макарова Т. Г. Уголовно-правовая характеристика соучастия в преступлении со специальным субъектом. СПб., 2002. С. 97—98, 104.
Ю. Ю. Коновалова
венности.1 На вопросы квалификации в соучастии с ненадлежащим субъектом преступления обращает внимание и А. В. Корнеева, делающая вывод о том, что лицо, незаконно или ошибочно, а также обманным способом приобретшее статус специального субъекта, признается ненадлежащим субъектом этого преступления и не должно нести за него ответственность. Вместе с тем, в некоторых случаях не исключается его ответственность по другим статьям УК РФ.2
При квалификации преступлений со специальным субъектом представляет значимость и вопрос о роли других лиц в механизме совершения общественно опасного деяния. В ст. 33 УК РФ наряду с исполнителем предусмотрены еще три вида соучастников преступления: организатор, подстрекатель и пособник, ответственность которых определяется характером, а также степенью фактического участия каждого из них в совершении преступления. В свою очередь, общие правила квалификации преступлений, совершенных в соучастии со специальным субъектом, как мы уже не раз отмечали, предусмотрены в ч. 4 ст. 34 УК РФ.
Вместе с тем, теория и судебно-следственная практика по вопросу квалификации участия иных лиц в преступлениях со специальным субъектом, а также уголовное законодательство несколько противоречивы и не решают в полной мере эту проблему, которая выходит за пределы нашего исследования и требует дальнейшего изучения, а также современного теоретического и практического осмысления в новых условиях борьбы с преступностью.
Ю. Ю. Коновалова *
ПРИНЯТИЕ И ПРОЦЕДУРА РАССМОТРЕНИЯ В СУДЕ ЖАЛОБЫ НА ДЕЙСТВИЯ ДОЛЖНОСТНЫХ ЛИЦ, ОСУЩЕСТВЛЯЮЩИХ ДОСУДЕБНОЕ ПРОИЗВОДСТВО ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ
Судебному контролю посвящено много научных исследований.3 Прежде всего это связано с новизной и актуальностью данной темы и, как отмечает Н. Г. Муратова, с «необходимостью выяснения правовой природы судебного контроля,
1 Аветисян С. С. Соучастие в преступлениях со специальным составом. М., 2002. С. 97—98, 104.
2 Корнеева А. В. Теоретические основы квалификации преступлений: Учебное пособие. М., 2006.
С. 93.
*Адвокат Волгоградской областной коллегии адвокатов.
3 См.: Багаутдинов Ф. Н. Обеспечение публичных и личных интересов при расследовании преступлений. М., 2004; Ковтун Н. Н. Судебный контроль в уголовном судопроизводстве России. Н. Новгород, 2002; Химичева О. В. Концептуальные основы процессуального контроля и надзора на досудебных стадиях уголовного судопроизводства. М., 2004; Артамонов А. Н. Обжалование действий и решений органов расследования в досудебных стадиях российского уголовного процесса: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2003; Лазарева В. С. Судебная защита в уголовном процессе Российской Федерации: проблемы теории и практики: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2000; и др.
