Научная статья на тему 'Проблемы квалификации преступлений против жизни'

Проблемы квалификации преступлений против жизни Текст научной статьи по специальности «Право»

CC BY
5652
1203
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
убийство / особая жестокость / аффект / группа лиц / соисполнтельство / эвтаназия / самоубийство. / murder / special cruelty / affect / group of people / joint participation / euthanasia / suicide

Аннотация научной статьи по праву, автор научной работы — А.Н. Игнатов

В статье рассматриваются сложные и спорные вопросы квалификации различных видов убийств. Так, анализируется квалификация лиц, находящихся в состоянии глубокого опьянения или сна. Показывается отличие убийств в состоянии аффекта от убийств с превышением пределов необходимой обороны. Анализируется квалификация соисполнительства в убийстве и убийства, совершенного группой лиц. Рассматривается вопрос об оценке и квалификации эвтаназии, который не отражен в российском законодательстве.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

PROBLEMS OF CRIMES AGAINST HUMAN LIFE QUALIFICATION

An article is devoted to complicated and disputable question of different types of murder qualification. Thus, it is analyzed there an qualification of persons, who are in deep intoxication or asleep. It is showed there the difference between murders in an affective state and murders with excessive force. Also it is analyzed in article the qualification of joint participation in murder and murder by group of people. It is discussed there a question about euthanasia assessment and qualification, which is not reflect in Russian law.

Текст научной работы на тему «Проблемы квалификации преступлений против жизни»

ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ ЖИЗНИ

А.Н. Игнатов

Кафедра уголовного права и процесса Российский университет дружбы народов ул. Миклухо-Маклая, 6, Москва, Россия, 117198

В статье рассматриваются сложные и спорные вопросы квалификации различных видов убийств. Так, анализируется квалификация лиц, находящихся в состоянии глубокого опьянения или сна. Показывается отличие убийств в состоянии аффекта от убийств с превышением пределов необходимой обороны. Анализируется квалификация соисполнительства в убийстве и убийства, совершенного группой лиц. Рассматривается вопрос об оценке и квалификации эвтаназии, который не отражен в российском законодательстве.

Ключевые слова: убийство, особая жестокость, аффект, группа лиц, соисполнтельство, эвтаназия, самоубийство.

Конституция Российской Федерации в ст. 20 признает, что «человек, его права и свободы являются высшей ценностью». Поэтому посягательство на самое ценное благо личности — жизнь — является особо тяжким преступлением.

Уголовно-правовая охрана жизни граждан — важнейшая задача государства.

В УК РФ ответственности за убийство, т.е. умышленное причинение смерти другому человеку, посвящено 4 статьи (105-108).

Несмотря на то что эти статьи содержат большое число признаков и достаточно подробно характеризуют различные составы убийств, на практике квалификация убийств нередко вызывает значительные трудности. Также возникают дискуссии по вопросам оценки обстоятельств квалификации убийства и в юридической литературе.

Так, в ряде случаев вызывает споры определение беспомощного состояния потерпевшего, особенно в состоянии сна или сильного алкогольного опьянения. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» говорится, что по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК надлежит квалифицировать умышленное подчинение смерти потерпевшему, беспомощность которого определяется его физическим или психическим состоянием, лишающим его возможности защитить себя, оказать активное сопротивление виновному и последний, совершая убийство, сознает это обстоятельство».

Лицо, находящееся в состоянии глубокого сна или сильного алкогольного опьянения, не в состоянии оказать сопротивление убийце и защитить себя. Поэтому такое состояние следует рассматривать как беспомощное.

Между тем Верховный Суд РФ состояние сна не рассматривает как беспомощное состояние. Так, Президиум Верховного Суда РФ указал: «сон потерпевшего к числу обстоятельств, предусмотренных п. «в» ст. 105 УК, не относится» [1. С. 12].

Президиум Верховного Суда РФ по делу Т. указал, что «убийство спящего нельзя считать убийством лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии в том понимании, как это предусмотрено в диспозиции п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ, поскольку сон является жизненно-необходимым и физиологически обусловленным состоянием человека» [2. С. 12].

Такая аргументация совершенно не убедительна, так как смысл закона как раз и заключается в том, что преступник, совершая убийство, сознает, что не встретит сопротивления и противодействия потерпевшего.

По другому делу Президиум Верховного Суда РФ указал, что нахождение потерпевшего в состоянии сильного алкогольного опьянения нельзя расценивать как беспомощное состояние [3].

Поскольку в указанных случаях потерпевший не только не способен оказать сопротивление убийце, но, как правило, и не осознает, что на него совершается посягательство, его состояние следует признать беспомощным. Преступник в этих случаях сознает, что может беспрепятственно совершить убийство.

На практике вызывает неоднозначную оценку бессознательное состояние потерпевшего в момент убийства. Представляется, что беспомощное состояние может быть признано в случаях, когда потерпевший находился без сознания до начала насильственных действий, приведших к его смерти. Если же потерпевший в результате насильственного воздействия потерял сознание и затем был убит, признак беспомощного состояния отсутствует.

Также отсутствует признак п. «в» ст. 105 УК РФ, когда потерпевшего связывают, удерживают для облегчения убийства, т.к. эти действия входят в объективную сторону убийства [4. С. 9].

Так, Постановлением Президиума Верховного Суда РФ по делу Каншоко-вой обоснованно было исключено из приговора осуждение по п. «в» ст. 105 УК РФ, поскольку потерпевшая была специально приведена в беспомощное состояние для облегчения ее убийства.

Определенные трудности в судебной практике и споры в юридической литературе вызывала квалификация убийства, сопряженного с разбоем или изнасилованием (п. «з» и «к» ст. 105 УК РФ).

При квалификации убийства при подобных обстоятельствах по совокупности преступлений и по п. «з» и «к» соответственно получается двойная квалификация, что не соответствует принципам законности и гуманизма.

Квалификация подобных случаев по совокупности преступлений необходима, так как убийство и разбой, а также убийство и изнасилование являются разными преступлениями с разной объективной стороной и разным содержанием умысла.

Представляется, что включение во вторую часть ст. 105 УК РФ квалифицирующих признаков сопряженности с разбоем или изнасилованием является излишней.

Поэтому было бы целесообразно исключить указанные признаки из ч. 2 ст. 105 УК РФ, что облегчило бы применение закона в судебной практике и соответствовало бы общим принципам российского уголовного права.

Определенные трудности вызывает определение признака особой жестокости (п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Всякое умышленное лишение жизни человека есть акт жестокости.

Закон, указывая на признак «особой», предполагает, что убийство вызвало особые страдания, мучения потерпевшего, что осознавалось убийцей или даже входило в его план при совершении преступления.

Следовательно, «особая жестокость» характеризуется способом причинения смерти, а также и содержанием умысла преступника.

Нанесение многих ранений само по себе не может рассматриваться как особая жестокость, если такие действия по замыслу преступника должны были привести к смерти потерпевшего. Поэтому насильственные действия совершались с целью добиться конечного результата смерти потерпевшего.

В определении судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ по делу О. Указывалось, что само по себе нанесение множества телесных повреждений не является основанием для квалификации действий виновного по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Необходимо установить, что виновный, нанося множество телесных повреждений потерпевшему, сознавал, что причиняет ему особые мучения и страдания. Таких данных в отношении О. суд не установил [5. С. 7].

Под особой жестокостью следует понимать и убийство лица на глазах близких ему людей (членов семьи, родственников, лиц, связанных с убитым близкими отношениями). Так, Верховный Суд РФ признал правильной квалификацию по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ убийства Д. в присутствии Б., женщины, с которой Д. проживал более двух лет и намеривался заключить брак. Суд установил, что убийца знал об отношениях Б. и Д. и сознавал, что, убивая на глазах этой женщины близкого ей человека, причиняет ей особые душевные страдания [5. С. 7].

Вызывает трудности на практике разграничение убийства, совершенного при превышении пределов необходимой обороны, и убийства, совершенного в состоянии аффекта (ст. 107 и 108 УК РФ).

Необходимая оборона допускается против насильственного посягательства на личность. При осуществлении необходимой обороны лицо часто находится в состоянии сильного душевного волнения. При состоянии сильного душевного волнения (аффекта) лицо также подвергается насилию или иным противоправным действиям.

Таким образом, ряд признаков (насилие как причина возникновения права на необходимую оборону и состояние сильного душевного волнения (аффекта)) могут совпадать и при необходимой обороне, и при действии в состоянии аффекта.

Необходимая оборона служит средством отражения преступного посягательства. Если преступное насилие не сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося, то защитные действия в порядке необходимой обороны должны соответствовать характеру и опасности посягательства. Явное несо-

ответствие защитных мер характеру и опасности посягательства, в частности совершение убийства, признается превышением пределов необходимой обороны и влечет уголовную ответственность (ст. 108 УК РФ). При этом обороняющийся мог находиться в состоянии сильного душевного волнения.

Статья 108 УК РФ должна применяться в случаях, когда убийство нападавшего произошло в процессе защиты, отражения посягательства, но при явном несоответствии средств и способов защиты характеру и опасности посягательства.

В случаях, когда насильственное посягательство было отражено или прекратилось и личности, подвергшегося насилию, ничего не угрожало, что им осознавалось, и убийство правонарушителя совершено в состоянии аффекта в отместку за ранее совершенное посягательство, применяется ст. 107 УК РФ.

Поскольку правонарушитель по российскому праву не объявляется вне закона, он также пользуется защитой закона, и расправа с ним не допускается.

Состояние же аффекта, вызванное неправомерными действиями убитого, служит смягчающим ответственность обстоятельством.

Если же убийство правонарушителя было совершено не в состоянии аффекта, хотя и после имевшего место противоправного посягательства, то деяние должно квалифицироваться по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Поэтому под убийством с превышением пределов необходимой обороны понимается убийство в процессе отражения преступного посягательства, а убийство в состоянии аффекта — это действия в ответ на посягательство, после окончания посягательства, являющиеся ответной реакцией на совершенное посягательство.

Так, И. была осуждена по ч. 1 ст. 105 УК РФ за то, что в ходе ссоры со своим сожителем Р. нанесла ему два удара ножом в шею, причинив резанные раны, от которых Р. скончался на месте происшествия.

По протесту Председателя Верховного Суда РФ Президиум Новгородского областного суда протест удовлетворил и переквалифицировал действия И. со ст. 105 на ч. 1 ст. 107 УК РФ.

По делу было установлено, что в течение совместной жизни Р. неоднократно избивал И., угрожал ей убийством, часто выгонял из дома, продавал ее вещи для покупки спиртного. В день события он опять оскорблял И. нецензурно, угрожал убийством. В порыве гнева в связи с постоянным издевательством Р. она нанесла ему два удара ножом по горлу. Президиум областного суда признал, что И. совершила убийство в состоянии аффекта, вызванного длительной пси-хотравмирующей ситуацией и очередными оскорблениями и угрозами со стороны Р. [6. С. 15].

Так же было переквалифицировано с ч. 1 ст. 105 на ч. 1 ст. 107 УК РФ убийство, совершенное П. Как было установлено, П. после распития спиртного в доме К. отказалась совершить с ним половой акт. Тогда он затащил ее в спальню и, угрожая ножом, предложил совершить действия сексуального характера. П., боясь К., выполнила его требование, но, поскольку делать этого не

хотела и была крайне возмущена и взволнована, взяла со стола нож и нанесла удар К. в живот. Что было дальше, она не помнит.

Суд признал, что П. совершила убийство в состоянии сильного душевного волнения, вызванного издевательством и тяжким оскорблением со стороны К. Разрыв во времени между тяжким оскорблением и совершением убийства отсутствует, что подтверждается внезапностью действий П. [7. С. 13].

Значительные трудности для квалификации преступления представляют убийства, совершенные группой лиц, группой лиц по предварительному сговору и в соучастии.

Основной ошибкой является признание группой лиц в случаях соучастия с разделением ролей.

Как указано в постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве» от 27.01.1999 «Убийство признается совершенной группой лиц, когда два лица или более, действуя совместно с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего, применяя к нему насилие, причем необязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них (например, один подавлял сопротивление потерпевшего, лишал его возможности защищаться, а другой причинил ему смертельные повреждения).

Таким образом, участник группы должен участвовать в выполнении объективной стороны убийства.

Оказание содействия в момент совершения преступления одним лицом, например, передача оружия для совершения убийства, должно квалифицироваться как пособничество в убийстве по ст. 33 и соответствующей части ст. 105 УК РФ. Соучастие в форме пособничества в убийстве не образует квалифицирующий признак «совершенное группой лиц по предварительному сговору», указано в одном из Постановлений Президиума Верховного Суда РФ (см. обзор судебной практики ВС РФ за третий квартал 2003 г.) [2. С. 12].

По смыслу закона убийство, совершенное группой лиц, — это простое соучастие, которое предполагает возможность сговора между исполнителями лишь во время совершения убийства, т.е. после начала выполнения объективной стороны состава [14. С. 297].

Также по делу Е. и А. Военная коллегия Верховного Суда РФ указала, что «убийство признается совершенным группой лиц по предварительному сговору тогда, когда два или более лица, имея договоренность, направленную на убийство, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего. В суде же установлено, что убийство потерпевшего Д. путем удушения веревкой совершил один Е. А. в лишении жизни Д. участия не принимал. Он лишь содействовал Е. тем, что завлек потерпевшего в уединенное место» [8].

Соисполнительство в убийстве, совершенное по предварительному сговору, образует квалифицирующий признак — убийство, совершенное группой лиц. «Убийство, совершенное по предварительному сговору, предполагает и сложное соучастие. В этом случае содеянное соучастником (организатором,

подстрекателем, пособником) надлежит квалифицировать по соответствующей части ст. 33 и п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ [15. С. 55].

Представляет интерес совершение убийства лицом совместно с невменяемым или малолетним, не подлежащим уголовной ответственности.

В этих случаях имеет место так называемое посредственное причинение, т.е. причинение преступного результата посредством использования механизмов, животных или лиц, не подлежащих ответственности.

В этих случаях полная ответственность возлагается на лицо, являющееся субъектом уголовной ответственности. Поэтому при использовании малолетнего или невменяемого для совершения убийства лицо, подлежащее ответственности, должно отвечать за преступление, совершенное группой лиц.

Обоснованно Президиум Верховного Суда РФ по делу П. признал наличие группы в убийстве, когда П. удерживал потерпевшего за руки, а Б., признанный невменяемым, по команде П. наносил потерпевшему удары ножом [9. С. 18].

Не образует группы совершение убийства двух лиц, когда преступники, действуя согласованно, совершили нападение на двух потерпевших, и каждый из преступников совершил убийство одного из потерпевших.

В постановлении надзорной инстанции по делу М. и П. указано, что «согласно ч. 2 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления».

Согласно ч. 2 ст. 33 УК РФ исполнителем признается лицо, непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами.

Как установлено судом, М. один убил П., а П. в то же время совершил убийство Г., что исключает квалификацию их действий по п. «а» и «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ [10. С. 14; 11. С. 7-8].

Серьезной проблемой, обсуждаемой во всем мире, является эвтаназия, т.е. причинение смерти неизлечимо больному, испытывающему физические страдания, по его просьбе.

Эта проблема является многоаспектной, не только юридической, но и нравственной, религиозной, психологической, медицинской.

Различается активная и пассивная эвтаназия (2). Активная заключается в безболезненном умерщвлении пациента, а пассивная — в прекращении медицинской помощи, поддерживающей жизнь больного.

В современном мире отношение к эвтаназии в различных странах существенно различается. Можно отличить три позиции по данному вопросу. Первая — эвтаназия рассматривается как убийство. Этой позиции придерживается УК РФ (1). Вторая — эвтаназия считается убийством со смягченной ответственностью, выделенной в специальный состав (Австрия, Германия, Испания и др.). Третья — эвтаназия признается допустимой и не влечет уголовной ответственности (эта позиция в последнее время приобретает все большее распространение) [12].

В России в 1993 г. в УК РСФСР было включено примечание, которое гласило: «убийство, совершенное по настоянию убитого из чувства сострадания, не карается». Это положение было отменено через полгода. Такого времени

хватило, чтобы убедиться в возможностях использования данного положения в преступных целях. К тому же говорили, что если просьбу потерпевшего можно доказать, то чувство сострадания доказанности не подлежит.

Новая попытка решить вопрос об ответственности за эвтаназию была сделана при подготовке УК Российской Федерации 1996 г. В одном из проектов УК, в подготовке которого принимал участие автор настоящей статьи, была включена ст. 116 «Лишение жизни по волеизъявлению потерпевшего». Текст статьи гласил: «Лишение жизни из сострадания к потерпевшему в связи с его тяжелой неизлечимой болезнью и (или) непереносимыми физическими страданиями при условии его добровольного на то волеизъявления наказывается арестом на срок от четырех до шести месяцев или лишением свободы на срок до трех лет».

Таким образом, для применения данной нормы требовались следующие условия: 1) неизлечимая болезнь потерпевшего, 2) его мучения и страдания в связи с болезнью, 3) его добровольное согласие на лишение жизни. При этом лицо, совершившее акт эвтаназии, должно руководствоваться чувством сострадания.

Как известно, эта норма не была внесена в УК РФ и в настоящее время совершение эвтаназии квалифицируется по части первой ст. 105 УК РФ как простое убийство. Если отказаться от наказуемости эвтаназии в России пока преждевременно, то выделение такого вида умышленного лишения жизни в отдельную норму со смягченной по сравнению с ответственностью за умышленное убийство санкцией заслуживает внимания и обсуждения.

Обстоятельно данная позиция изложена в монографиях О.С. Капинус [12; 13].

При решении вопроса об эвтаназии, особенно пассивной, надо определить, как понимать право на жизнь. В какой мере человек может распоряжаться своей жизнью? В какой степени человек имеет право отказаться от лечения, искусственного поддержания жизни и, следовательно, допустить наступление смерти? При каких условиях медицинский персонал может в этом способствовать и может ли? Какие должны быть гарантии недопущения злоупотреблений в этих случаях? Эти вопросы обсуждаются сейчас во всем мире.

Проблема самоубийства представляется весьма социально значимой. Рост числа самоубийств всегда свидетельствует о неблагополучии в обществе.

В прошлом самоубийство рассматривалось как преступление. Так, в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. в ст. 1472 указывалось, что «лишивший себя жизни с намерением и не в безумии, сумасшествии или временном от каких-либо болезненных припадков беспамятстве признается не имевшим право делать предсмертные распоряжения и потому как духовное завещание его, так и вообще всякая каким бы то ни было образом в отношении к детям, воспитанникам, служителям, имуществу или к чему либо иному изъявленная им воля не приводятся в исполнение и считаются ничтожными». Если самоубийца принадлежал к одному из христианских вероисповеданий, то он лишается христианского погребения.

А ст. 1473 гласила, что «изобличенный в покушении лишить себя жизни также не в безумии, сумасшествии или временном от какой-либо болезни припадке, беспамятстве, когда исполнение его намерения остановлено посторон-

ними, не зависящими от него обстоятельствами, предается, если он христианин, церковному покаянию по распоряжению своего духовного начальства».

В настоящее время самоубийство не считается правонарушением и, таким образом, лицу предоставляется право свободно распоряжаться своей жизнью.

Однако доведение до самоубийства другого человека является уголовным преступлением (ст. 110 УК РФ) и влечет наказание в виде ограничения свободы на срок до трех лет или лишения свободы на срок до пяти лет. При этом объективная сторона доведения до самоубийства выражается в виде угроз, жестокого обращения или систематического унижения человеческого достоинства. Для угроз и жестокого обращения, послуживших причиной самоубийства, достаточно единичного совершения таких действий, а унижение человеческого достоинства должно совершаться неоднократно. Таким образом, доведение другого лица до самоубийства влечет уголовную ответственность только в случаях, когда применялись угрозы, совершалось жестокое обращение или систематическое унижение человеческого достоинства.

Подстрекательство к самоубийству, совершение иных действий, толкнувших лицо к самоубийству, например, отказ в материальной помощи, отказ выйти замуж или жениться, нанесение глубокой обиды оскорблением или клеветой и т.п. не образует состава преступления и не влечет уголовной ответственности.

В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных в ст. 1475 предусматривалось: «Кто склоняет другого к самоубийству, или же через доставление средств к тому или иным каким либо образом, будет участвовать в совершении им сего преступления, тот за сие подвергается наказаниям, определенным за пособие в убийстве, учиненном с обдуманным намерением или умыслом, на основании постановленных в ст. 121 сего Уложения правил о пособниках в преступлении».

Таким образом, склонение к самоубийству или любая помощь, например, предоставление средств, рассматривались как соучастие в убийстве.

Поскольку жизнь человека является самым ценным благом, а человек согласно Конституции РФ является высшей ценностью (ст. 2), возникает вопрос, в достаточной ли мере уголовный закон охраняет жизнь человека.

В частности, не заслуживает ли привлечения к уголовной ответственности лицо, склоняющее, подстрекающее несовершеннолетнего к самоубийству при отсутствии действий, которые могли бы рассматриваться как доведение до самоубийства? Как квалифицировать требование покончить жизнь самоубийством, обращенное к лицу, супруг которого похищен и может быть подвергнут пыткам и убит в случае невыполнения требования о самоубийстве? Не следует ли рассматривать подобные случаи как убийство путем посредственного причинения, а не как доведение до самоубийства?

Также представляется необходимым квалифицировать как убийство доведение до самоубийства малолетнего путем жестокого обращения.

Было бы целесообразно принять постановление Пленума Верховного Суда с разъяснениями о квалификации доведения до самоубийства.

Изменения в уголовном законодательстве должны быть направлены на усиление охраны жизни граждан.

ПРИМЕЧАНИЯ

(1) В Основах законодательства РФ об охране здоровья граждан 1993 г. в ст. 45 говорится, что «медицинскому персоналу запрещается осуществление эвтаназии — удовлетворение просьбы больного об ускорении его смерти какими-либо действиями или средствами, в том числе прекращение искусственных мер по поддержанию жизни» (Ведомости СНД и ВС РФ. — 1993. — № 33. — Ст. 1318).

(2) В настоящее время пассивная эвтаназия законодательно разрешена более чем в 40 государствах.

ЛИТЕРАТУРА

[1] Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2000. — № 2.

[2] Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2000. — № 5.

[3] Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2003. — № 12.

[4] Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2007. — № 10.

[5] Бюллетень Верховного Суда РФ. — 1999. — № 10.

[6] Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2003. — № 6.

[7] Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2002. — № 9.

[8] Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2004. — № 3

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

[9] Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2005. — № 4.

[10] Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2003. — № 7.

[11] Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2007. — № 11.

[12] Капинус О.С. Эвтаназия в свете права на жизнь. — М., 2006.

[13] Капинус О.С. Эвтаназия как социально-правовое явление. — М., 2006.

[14] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Изд. 5-е. — М.: Норма, 2007.

[15] Уголовное право России: Учебник для вузов.— М.: Норма, 2008. — Т. 2. Особенная часть.

PROBLEMS OF CRIMES AGAINST HUMAN LIFE QUALIFICATION

A.N. Ignatov

The Department of Criminal Law and Criminal Procedure Peoples' Friendship University of Russia

6, Miklukho-Maklaya st., Moscow, Russia, 117198

An article is devoted to complicated and disputable question of different types of murder qualification. Thus, it is analyzed there an qualification of persons, who are in deep intoxication or asleep. It is showed there the difference between murders in an affective state and murders with excessive force. Also it is analyzed in article the qualification of joint participation in murder and murder by group of people. It is discussed there a question about euthanasia assessment and qualification, which is not reflect in Russian law.

Key words: murder, special cruelty, affect, group of people, joint participation, euthanasia, suicide.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.