CC BY
19УДК 340
Ельчанинова Ольга Юрьевна
кандидат исторических наук, доцент, начальник кафедры теории и истории государства и права,
Самарский юридический институт ФСИН России, 443022, Россия, г. Самара, ул. Рыльская, 24в, e-mail. ru: olga220169_69@mail.ru
Olga Yu. Elchaninova
Candidate of History, Assistant Professor,
Head of the Department of Theory and History of State
and Law,
Samara Law institute of the Federal Penitentiary Service of Russia, Rylskaya str., 24v, Samara, Russia, 443022, e-mail. ru: olga220169_69@mail.ru
ПРОБЛЕМЫ КОНЦЕПЦИОННОГО КОНСТРУИРОВАНИЯ ИНСТИТУТА НАКАЗАНИЯ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ПРАВОВОЙ ДОКТРИНЕ XIX-XX вв.
Аннотация. В отечественной правовой доктрине вопросы познания сущности и целей наказания, их диалектической связи с объективными факторами общественного развития нуждаются в дальнейшем изучении. Исследование отечественного опыта формирования пенологической мысли предопределило обращение автора статьи к трудам правоведов, посвятившим свою жизнь исследованию проблем борьбы с преступностью, поиску наиболее эффективных мер исправления осужденных.
Объектом исследования является наказание как государственно-правовой институт. Предметом исследования выступают воззрения отечественных ученых-юристов на сущность и цели наказания.
В рамках исследования использовались системный подход, ретроспективный анализ, диалектический метод, в рамках которого применялись такие приемы, как анализ, синтез, определение через род и видовое отличие и т. д. Автором обобщены положения, составляющие систему пенологических взглядов отечественных ученых. Показано, что в указанный промежуток времени начинается накопление положительных знаний о правовой природе наказания. Автором резюмируется, что ученые уже больше оперировали теоретическими постулатами и искали идеальные образцы и формы наказания. В этот период русская теория права исходила из признания наказания в качестве следствия совершенного преступного деяния. Формулировка понятия «наказание», экспликация его юридической сущности трактовались в образе меры налагаемого государством принуждения.
Ключевые слова: наказание, государственное принуждение, пенология, преступление, преступность, уголовное право, осужденные.
PROBLEMS OF CONCEPTUAL DESIGN OF THE INSTITUTE OF PUNISHMENT IN THE DOMESTICLEGAL DOCTRINE OF THE XIX-XX CENTURY
Summary. In the domestic legal doctrine, the issues of cognizing the essence and goals ofpunishment, their dialectical connection with the objective factors of social development, need further study. The study of the domestic experience in the formation of penological thought predetermined the author's appeal to the works ofjurists, who devoted their lives to investigating the problems of combating crime, and searching for the most effective measures to correct convicts.
The object of the study is punishment as a state-legal institution. The subject of the study are the views of domestic legal scholars on the nature and purpose ofpunishment.
In the framework of the study, a systematic approach, a retrospective analysis, a dialectical method were used, within which methods such as analysis, synthesis, determination through gender and species difference, etc. were used. The author summarizes the provisions that make up the system of penological views of Russian scientists. It is shown that in the specified period of time the accumulation ofpositive knowledge about the legal nature ofpun-ishment begins. The author summarizes that scientists have already operated on theoretical postulates and were looking for ideal patterns and forms of punishment. During this period, the Russian theory of law proceeded from the recognition of punishment as a consequence of the committed criminal act. The wording of the term «punishment», the explication of its legal essence was interpreted in the form of the measure imposed by the state of coercion.
Keywords: punishment, state coercion, penology, crime, crime, criminal law, convicts.
В современных условиях тема о сущности и целях уголовного наказания не утрачивает своей актуальной значимости. Многочисленные научные исследования этого феномена лишь подтверждают это. Правовая природа наказания наиболее полно и наглядно отражает содержание и направление уголовной политики государства. Вместе с тем учение о наказании сегодня еще не
© 2018 Ельчанинова О. Ю.
оформилось в цельную и законченную систему научных принципов, категорий и понятий. В теории права, законотворческой и правоприменительной деятельности внимание уделяется лишь отдельным аспектам учения о наказании. В отечественной правовой доктрине вопросы познания сущности и целей наказания, их диалектической связи с объективными факторами общественного развития нуждаются в дальнейшем изучении. Исследование отечественного опыта формирования пенологической мысли и предопределило обращение автора данной статьи к трудам правоведов, посвятившим свою жизнь исследованию проблем борьбы с преступностью, поиску наиболее эффективных мер исправления осужденных. Сохранять преемственность научных взглядов нам позволяет применение ретроспективного метода, что в свою очередь учит будущие поколения находить в них рациональное зерно и приумножать уже созданное.
Как известно, в России в ХУШ в. специальных работ, затрагивающих проблемы пеноло-гии, фактически не было. Российская научная мысль в данной области в это время складывалась под влиянием трудов западноевропейских мыслителей.
Г. Гроций указывал на необходимость видеть в наказании три стороны: пользу того, кто совершил преступление; пользу того, кто потерпел от преступления; пользу всего мира. Кроме того, по его мнению, наказание должно сообразовываться с размером причиненного вреда, а действия, не причинившие никакого вреда, не могут быть вовсе наказуемы [1]. Томас Мор в своей «Утопии» обосновывал положения о необходимости смягчения системы наказаний и более гуманного отношения к преступникам [2]. Позиция Шарля Луи Монтескье в этом вопросе сводилась к тому, что в эффективно функционирующих государственных системах правитель старается не карать, а улучшать нравы. Он также ратовал за дифференциацию наказания в зависимости от степени общественной опасности деяния [3].
Сильное влияние на российскую научную мысль оказало произведение Ч. Беккариа «О преступлениях и наказаниях» (1764 г.). В нем автор четко предлагает понимание цели наказания, которая должна заключаться не в чем ином, как в предупреждении новых преступлений. При этом применяемое наказание должно быть адекватно совершенному деянию и должно производить на душу преступника длительное впечатление, но не должно причинять ему физических страданий [4, с. 162]. В конце своей книги Ч. Беккариа дал потрясающую по глубине мысли и краткости формулу, которая в дальнейшем разрабатывалась и развивалась многими: «Чтобы ни одно наказание не было проявлением насилия одного или многих над отдельным гражданином, оно должно быть по своей сути гласным, незамедлительным, неотвратимым, минимальным из всех возможных при данных обстоятельствах, соразмерным преступлению и предусмотренным в законах» [5, с. 153].
Что касается российских представлений о наказании, то в этот период еще по-прежнему доминировало представление о преступниках как о людях, которые должны наказываться строго и так, чтобы «глядя на то, другим неповадно было», то есть имел силу дух Соборного уложения 1649 г. и Артикула воинского 1715 г.
Екатерина II, вдохновленная новыми идеями европейских мыслителей, в известном «Наказе» представила свои концептуальные положения, призванные регулировать как порядок судопроизводства, так и особенности отечественной уголовно-правовой политики. В частности, проводилась мысль о том, что предварительное заключение в тюрьме само по себе представляет наказание, и поэтому под стражу следует заключать только тогда, когда вполне «вероятно, что гражданин в преступление впал» (ст. 162 «Наказа»). В «Наказе» впервые в истории отечественного законодательства наряду с устрашением и возмездием была названа превентивная цель наказания (ст. ст. 144-147), а в ст. ст. 194, 222, 223 подчеркивалась важность неотвратимости наказания («весьма нужно, без сомнения, чтобы никакое преступление, ставшее известным, не осталось без наказания») [6].
Других работ по пенологической проблематике в этот период практически не было. Пожалуй, можно назвать лишь В. Н. Татищева (1686-1750), М. М. Щербатова (1733-1790) и С. Е. Десницкого (1740-1789), в чьих работах фрагментарно затрагивались эти проблемы.
В начале XIX в. в научно-литературных источниках едва заметным становится оживление в обращении к анализу уголовно-правовых категорий, прежде всего института наказания. Среди них можно назвать «Начальные основания уголовного права» С. Неймана (1814), «Русское уголовное право» В. С. Гуляева (1826), «О мере наказания» С. С. Баршева (1840) и др. Однако для большинства работ того периода были характерны описательность и констатация фактов и отсутствие четких теоретических конструкций, обобщений.
В пореформенный период в условиях начавшейся модернизации страны возникла насущная потребность в проведении реформирования данной сферы, что и стало стимулом многочисленных научных исследований. Так, в книге П. Д. Калмыкова «Учебник уголовного права» институт наказания, его цели, функции представлены в более систематизированном виде. А. С. Лохвицкий в «Курсе русского уголовного права» поднимает вопрос о сущности и целях наказания, о равенстве условий отбывания наказания для представителей разных сословий.
На рубеже XIX - начале XX в. тема уголовного наказания, его целей получила дальнейшее развитие в трудах С. К. Гогеля [7], И. Я. Фойницкого [8], С. В. Познышева [9] и др.
Так, И. Я. Фойницкий считал, что наказание - это не только право, но и обязанность государства восстанавливать нарушенные преступным деянием общественные интересы. Он определял следующие специфические признаки наказания как государственно-правового института:
1) наказание назначается и выполняется во имя общих государственных интересов, а не для удовлетворения каких-нибудь отдельных интересов;
2) применение наказания рождает публичные отношения между государством и наказуемым;
3) наказание должно быть одинаковым для всех, исключая сословные, имущественные, классовые различия;
4) меры наказания должны устанавливаться только государством;
5) наказание влечет за собой отрицательные последствия не только для преступника, оно не выгодно и государству [8, с. 32].
Ученый уточнял, что исходя из государственно-правовой природы наказания следует помнить, что наказание не следует отождествлять:
1) с божьим возмездием за грехи;
2) невыгодными последствиями, наступающими вследствие пренебрежения законами природы;
3) угрызениями совести и внутренним беспокойством, то есть деятельным раскаянием;
4) мерами самообороны;
5) иными мерами, принимаемыми для охраны и удовлетворения частных интересов, например, мерами гражданского взыскания (штрафы, неустойка и т. п.);
6) общественным порицанием;
7) самоуправством, личной расправой за преступления [8, с. 31].
Говоря о наказании как об институте принуждения, он обращает внимание на детерминированность его условиями государственной действительности в конкретный исторический период: «...государства теократические применяли у себя иные наказания и в ином объеме, чем государства полицейского уклада; карательная система и объем наказуемых деяний в последних в свою очередь существенно отличается от существующих в государствах правового типа» [8, с. 34].
Исходя из государственно-правовой природы и целей наказания ученый выводил ряд его свойств:
1) справедливость, то есть оно должно применяться только к виновному лицу, быть соразмерным как совершенному деянию, так и субъективной виновности;
2) целесообразность, то есть оно должно достигать те цели, которые им определяются;
3) восстановимость, то есть при его назначении государство не в праве лишать лицо тех благ (например, жизни), которые возвратить невозможно;
4) экономичность, то есть необходимо выбирать такой вид наказания, который позволит достичь целей наказания с наименьшими затратами для общества;
5) чувствительность, то есть наказание должно быть неотвратимым для преступника [8, с. 53].
В научном наследии Н. Д. Сергеевского вопросы наказания также занимали одно из центральных мест. Он был солидарен с теми исследователями, которые признавали, что уголовное наказание исторически обусловлено и существует в социально неоднородном обществе как реакция государства на преступление. Он, проясняя свое видение содержания дефиниции наказания, писал, что «во всей области права нет другого понятия, которое могло бы, хотя бы приблизительно, равняться с понятием наказания в его культурно-историческом значении; никакое другое понятие не представляет собой лучшего отражения народной мысли, чувства и нравов современной ему эпохи; никакое другое понятие не связано так тесно со всеми фазами нравственного развития народа, как понятие наказания, мягкое и гибкое, как воск, на котором отпечатывается всякое давление...» [10, с. 45-46].
По мнению ученого, наказание с внешней стороны выражается во введении ограничений в отношении преступника по приговору суда и причинении ему страданий. А с внутренней стороны оно заключается в порицании и осуждении преступного деяния. Профессор Н. Д. Сергеевский подчеркивал, что «... порицание есть единственный устойчивый внутренний элемент во всех столь разнообразных наказаниях. Порицание есть сущность всякого наказания; все прочее, сколь бы оно ни выступало по внешности на первый план, есть несущественная, изменяющаяся прибавка.» [11, с. 66].
В дальнейшем научный интерес к проблемам наказания становится все более заметным. Связанные с ним вопросы рассматриваются в работах А. И. Малиновского [12], Н. С. Таганцева [13, 14, 15, 16], Д. А. Дриля [17] и др.
Так, Н. С. Таганцев теоретико-правовому исследованию феномена наказания посвятил второй том своего «Русского уголовного права», где и анализируются основания и пределы карательного элемента государственного механизма, характеристики субъекта и объекта уголовного права, базовые элементы этого права, цель, содержание и свойства наказания, а также виды наказаний. В труде русского юриста наказание определено как «выражение юридического отношения, возникающего между государством и преступником. С точки зрения преступника «наказание является последствием им учиненного, с точки зрения государства - мерой, принимаемой вследствие совершенного виновным деяния» [15, с. 5].
Вопрос о причинах разнообразия и противоречивости теоретического понимания целей наказания Н. С. Таганцев разъясняет, приводя метафору двуликого Януса: наказание одним своим лицом повернуто к уже совершенному преступлению и его субъекту, а вторым - к исправлению осужденного, чтобы после отбытия наказания он не был подвержен рецидиву. Размышляя в русле русской традиции различия нравственного и юридического исправления субъекта преступления, правовед подчеркивает необходимость того, что государство опирается лишь на юридическое исправление: «Государство, наказывая, действует как бы механически: оно является исполнителем или воли Божией, или неумолчного голоса совести, или непреложных требований разума; преступление не только дает право карать, но оно обязывает к тому, определяя объем и меру наказания» [6, с. 102]. Или «Отмщающее земное правосудие есть восстановление господства нравственной силы справедливости уничтожением или страданием восставшего против этого порядка» [17, с. 604].
Таким образом, в дореволюционный период начинается накопление положительных знаний о правовой природе наказания, идет оформление уголовно-правовой науки как самостоятельной отрасли знания, которая интегрировала в себя ранее достигнутые результаты. Ученые уже больше оперировали теоретическими постулатами и искали идеальные образцы и формы, анализировали эволюцию пенологической мысли, изменение ее концептуальных основ. В этот период русская теория права исходила из признания наказания в качестве следствия совершенного преступного деяния. В силу этого формулировка понятия «наказание», экспликация его юридической сущности трактовались, как правило, в образе меры налагаемого государством принуждения.
С провозглашением Советской власти начался принципиально новый этап в развитии пе-нологической мысли, отличительной особенностью которого являлось доминирование политико-идеологического характера проводимых исследований.
В первые годы советского периода методологические проблемы изучения института наказания находили рассмотрение в трудах по теории права и уголовному праву. Эти работы отличало активное цитирование и комментирование положений, содержащихся в партийных программных установках. В числе авторов данного периода можно отметить А. А. Герцензона, А. Трайнина, Е. Тарновского, Е. Пашуканиса и др.
Если лаконично и упрощенно оценить новые подходы, то можно отметить, что их отличало восхваление советской системы наказаний и глубокая критика дореволюционных концепций. Из числа обобщающих работ этого периода стоит назвать труды А. А. Герцензона и Б. С. Утевского «Уголовное право», «История науки уголовного права». Несмотря на то что в целом научные труды Б. С. Утевского в сфере уголовного и уголовно-исполнительного права носят достаточно типичный для этой сферы научного знания того времени характер и направленность, им был высказан и целый ряд достаточно прогрессивных для этого периода идей, многие из которых стали основой деятельности учреждений, исполняющих уголовные наказания, только в наши дни. В частности, ученый одним из первых заметил, что цели исправления и перевоспитания осужденных к наказанию в виде лишения свободы могут быть лучше достигнуты в том случае,
если наказание отбывается в исправительно-трудовой колонии по месту жительства осужденного [18, с. 38-39].
Тема наказания проходит красной нитью через все научное творчество А. А. Жижиленко. Он признавал наказание единственным или, по крайней мере, наиболее пригодным средством для борьбы с преступностью. Вместе с тем он подчеркивал, что на первом месте всегда должны быть превентивные меры, и только на втором - репрессивные. В своей докторской диссертации (защищена в 1915 г.) А. А. Жижиленко дал следующую трактовку наказания: «Прошу не забывать, что главная задача наказания - перевоспитание человека. Для надлежащего осуществления этой задачи прежде всего необходимо проявить гуманность к заключенным. Личное достоинство человека должно быть признаваемо и в отношении того, кто лишен свободы» [19, с. 39]. Он отмечал, что определение понятия «наказание» должно заключать в себе указание на все необходимые черты, пригодные для того, чтобы отличить наказание от других сходных институтов.
Исследования вопросов теории наказания превалировали в трудах С. В. Познышева [20]. В работе «Основные вопросы учения о наказании» он проводит глубокий анализ различных теорий наказаний, известных на тот момент юридической науке. Классифицируя эти теории, он разделяет их на две группы, отмечая: «со времен древнегреческих мыслителей и до наших дней накопилась необразимая и чрезвычайно пестрая масса теорий, предполагающих самые разнообразные решения данного вопроса. Все эти теории распадаются, прежде всего, на две основные группы: первую составляют доктрины, отрицающие наказание, а вторую и несравненно более многочисленную группу образуют теории, признающие за данным институтом право на существование» [21, с. 4].
Под уголовным наказанием С. В. Познышев понимал принудительное воздействие на личность, назначаемое законом в качестве невыгодного последствия известных деяний, соизмеряемое с характером этих деяний и, в частности, с виною действующего лица и определяемое судебными органами государственной власти в особо установленном порядке или - в исключительных случаях - главой государства. Говоря короче, наказание есть юридическое последствие неправды, соизмеряемое с внутренней и внешней сторонами и определяемое в отдельных случаях или судебными органами или главой государства [22, с. 334]. С. В. Познышев отрицает множественность целей наказания, утверждая, что цель наказания может быть лишь одна. Он отмечает, что юристы, допускающие множественность целей наказания, в конце концов, сводят их к двум: к общему и частному предупреждению преступлений. При таком допущении они утверждают искусственное обособление двух моментов карательной деятельности: угрозы наказанием, фиксированной в законе, и исполнение этой угрозы.
К середине 1950-х гг. количество трудов, раскрывающих разные стороны института наказания, стало расти. Среди многочисленных авторов появившихся тогда работ следует назвать Н. А. Беляева [23], А. С. Михлина [24], А. Е. Наташева [25], М. П. Мелентьева [26], Г. А. Туманова [27] и др.
Н. А. Стручков в своих работах указывал, что уголовное наказание представляет собой особую меру государственного принуждения, назначаемую только судом и только лицу, виновному в совершении преступления. Социальная направленность наказания отражает те цели, которые ставит перед ним общество и закрепляет закон. Являясь одним из элементов исправительной системы государства, уголовное наказание закрепляется правовыми нормами и функционирует на основе права, выполняя свойственные ему функции в качестве социально-правового средства борьбы с преступностью [28].
В целом же представления советских ученых о целях и содержании уголовного наказания можно условно разделить на две группы концепций:
1) содержание наказания образуют элементы, как карающего свойства, так и элементы собственно воспитательных мер;
2) содержанием наказания является кара.
Сторонником первой группы концепций являлся И. С. Ной, который полагал, что наказание состоит из двух элементов: принуждения-кары и принуждения, лишенного кары [29, с. 27]. Но эта точка зрения у многих ученых не получила признания. Ее оппонентами выступили А. Е. Наташев [30], Н. А. Стручков [28], А. Л. Ременсон [31] и др.
Сторонники второй группы концепций считают, что содержанием наказания кроме кары не может быть ничего. Эта позиция впервые была высказана М. Д. Шаргородским, который считал основными целями наказания не восстановление социальной справедливости, а предупреждение совершения новых преступлений, то есть общую и специальную превенцию [32].
С конца 1980-х гг. начался новый этап развития уголовно-правовой науки нашего государства. Большое внимание стало уделяться ее изучению во взаимосвязи с пенитенциарной наукой, пенологией, криминологией. Советские ученые в области уголовного и исправительно-трудового права приняли самое деятельное участие в подготовке новой кодификации законодательства, завершившейся разработкой в 1991 г. проекта Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик. Учение о наказании как целостная система, состоящая из концептуально-теоретических конструкций, категорий и понятий о наказании в рассматриваемый временной промежуток оформляется в автономную составную часть теории и практики уголовного права.
Таким образом, изучение большого пласта научной литературы по вышеназванной проблематике позволило нам заметить, что многие идеи исследовательских разработок тех лет легли в основу концепций реформирования российского законодательства в начале 90-х гг. ХХ в. Высказанные отечественными учеными замечания и предложения относительно теорий наказания, правовой природы и целей наказания носят далеко не бесспорный, но, несомненно, уникальный характер.
Библиографический список
1. Гроций Г. О праве войны и мира. Три книги, в которых объясняются естественное право и право народов, а также принципы публичного права. М., 1994. 868 с.
2. Мор Т. Утопия / пер. с латин. Ю. М. Каган; отв. ред. И. Н. Осиновский. М.: Наука, 1978. 416 с.
3. Монтескье Ш. Л. О духе законов / пер. А. Матешука. М., 1999. 674 с.
4. Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях / сост. и предисл. B. C. Овчинского. М.: ИНФРА-М., 2004. 184 с.
5. Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях / сост.: М. Ю. Юмашев; пер.: Ю. М. Маринин, Г. В. Черданцев. 5-е изд., испр. и увелич. М.: Стелс, 1995. 304 с.
6. Наказ Екатерины II // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 т. СПб., 1890-1907. Т.82.480 с.
7. Гогель С. К. Курс уголовной политики в связи с уголовной социологией / сост. и вступ. статья В. С. Овчинского, А. В. Федорова. М.: Инфра-М, 2009. 386 с.
8. Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. СПб., 1889. 514 с.
9. Познышев С. В. Очерки тюрьмоведения. М., 1915. 302 с.
10. Сергеевский Н. Философские приемы и наука уголовного права // Журнал гражданского и уголовного права. СПб.: Тип. Правительствующего Сената, 1879. Январь и февраль. Кн. 1. С. 39-87.
11. Сергеевский Н. Д. Русское уголовное право: пособие к лекциям. Часть Общая. 9-е изд. СПб.: Тип. М. М. Стасюлевича, 1911. 397 с.
12. Малиновский И. А. Учение о преступлении по Литовскому статуту. Киев, 1894. 232 с.
13. Таганцев Н. С. Лекции по русскому уголовному праву. Часть Общая. СПб.: Гос. Тип., 1887. 394 с.
14. Таганцев Н. С. Русское уголовное право: лекции. М.: Наука, 1994. Т. 2. 380 с.
15. Таганцев Н. С. Уголовное право (Общая часть). СПб.: Гос. тип., 1902. 823 с.
16. Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Часть Общая. СПб., 1902. Т. 2. 656 с.
17. Дриль Д. А. Уголовная социология. Фрагменты работ разных лет // Журнал социологии и социальной антропологии. 2002. № 4. С. 32-39.
18. Утевский Б. С. История науки уголовного права: учебное пособие. М., 1948. 60 с.
19. Жижиленко А. А. Очерки по общему учению о наказаниях. Пг.: Academia, 1923. 110 с.
20. Познышев С. В. Основы пенитенциарной науки. М., 1923. 342 с.
21. Познышев С. В. Учение о наказании. Лекции по уголовному праву, читанные в 1903-1904 академическом году в Императорском Московском университете. М.: Типо-Литография Ю. Вернер, 1903. 533 с.
22. Познышев С. В. Основные вопросы учения о наказании. М.: Университетская типография, 1904. 447 с.
23. Беляев Н. А. Цели наказания и средства их достижения в исправительно-трудовых учреждениях. Л., 1963. 186 с.
24. Михлин А. С. Последствия преступления. М., 1969. 103 с.
25. Наташев А. Е. Эффективность исполнения лишения свободы и предупреждение рецидивной преступности // Советское государство и право. 1961. № 1. С. 103-106.
26. Мелентьев М. П. Обеспечение реализации уголовно-правовой кары - функция исправительно-трудового права // Проблемы юридической ответственности и исполнения наказания в свете Конституции СССР. Рязань, 1981. С. 56-68.
27. Туманов Г. А. К вопросу о роли режима лишения свободы в достижении целей уголовного наказания // Изучение и предупреждение преступности. 1968. Вып. 8. С. 192-204.
28. Стручков Н. А. Уголовная ответственность и ее реализация в борьбе с преступностью. Саратов, 1978. 288 с.
29. Ной И. С. Вопросы теории наказания в уголовном праве. Саратов, 1962. 156 с.
30. Наташев А. Е., Стручков Н. А. Основы теории исправительно-трудового права. М., 1967. 190 с.
31. Ременсон А. Л. О некоторых вопросах общего учения о наказании // Ученые записки Томского государственного университета. 1954. № 23. С. 34-38.
32. Шаргородский М. Д. Наказание, его цели и эффективность. Л., 1973. 160 с.
References
1. Grocij G. O prave vojny i mira. Tri knigi, v kotoryh ob» yasnyayutsya estestvennoe pravo i pravo narodov, a takzhe principy publichnogo prava [On the right of war and peace. Three books explaining the natural law and the law of peoples, as well as the principles of public law]. Moscow, 1994, 868 p. [in Russian].
2. Mor T. Utopiya [Utopia]. Moscow: Nauka, 1978, 416 p. [in Russian].
3. Montesk'e Sh. L. O duhe zakonov [On the spirit of laws]. Moscow, 1999, 674 p. [in Russian].
4. Bekkaria Ch. O prestupleniyah i nakazaniyah [About crimes and punishments]. Moscow: INFRA-M, 2004. 184 p. [in Russian].
5. Bekkaria Ch. O prestupleniyah i nakazaniyah [About crimes and punishments]. 5-e izd. Moscow: Stels, 1995, 304 p. [in Russian].
6. Nakaz Ekateriny II [Catherine's Mandate]. Ehnciklopedicheskij slovar' Brokgauza i Efrona: v 86 t. [Encyclopedic dictionary of Brockhaus andEfron: in 86 vol.]. Saint-Petersburg, 1890-1907, 82 t., 480 p. [in Russian].
7. Gogel' S. K. Kurs ugolovnoj politiki v svyazi s ugolovnoj sociologiej [The course of criminal policy in connection with criminal sociology]. Moscow: INFRA-M, 2009, 386 p. [in Russian].
8. Fojnickij I. Ya. Uchenie o nakazanii v svyazi s tyur'movedeniem [The doctrine of punishment in connection with prison studies]. Saint-Petersburg, 1889, 514 p. [in Russian].
9. Poznyshev S. V. Ocherki tyur'movedeniya. [Essays on prison studies]. Moscow, 1915, 302 p. [in Russian].
10. Sergeevskij N. Filosofskie priemy i nauka ugolovnogo prava [Philosophical techniques and the science of criminal law]. Zhurnal grazhdanskogo i ugolovnogo prava [Journal of civil and criminal law]. Saint-Petersburg: Tip. Pravitel'stvuyushchego Senata, 1879, Yanvar' i fevral', kn. 1, рp. 39-87 [in Russian].
11. Sergeevskij N. D. Russkoe ugolovnoe pravo. Posobie k lekciyam. Chast' Obshchaya. [Russian criminal law. Allowance for lectures. Part of the General]. Saint-Petersburg: Tip. M. M. Stasyulevicha, 1911, 397 p. [in Russian].
12. Malinovskij I. A. Uchenie o prestuplenii po Litovskomu statutu [The doctrine of the crime under the Lithuanian Statute]. Kiev, 1894, 232 p. [in Russian].
13. Tagancev N. S. Lekcii po russkomu ugolovnomu pravu. Chast' Obshchaya [Lectures on Russian criminal law. Part of the General]. Saint-Petersburg: Gos. Tip., 1887, 394 p. [in Russian].
14. Tagancev N. S. Russkoe ugolovnoe pravo. Lekcii [Russkoe ugolovnoe pravo. Lekcii]. Moscow: Nauka, 1994, t. 2, 380 p. [in Russian].
15. Tagancev N. S. Ugolovnoe pravo (Obshchaya chast') [Criminal Law (Part of the General)]. Saint-Petersburg: Gos. tip., 1902, 823 p. [in Russian].
16. Tagancev N. S. Russkoe ugolovnoe pravo. Chast' Obshchaya [Russian criminal law. Part of the General]. Saint-Petersburg, 1902, t. 2, 656 p. [in Russian].
17. Dril' D. A. Ugolovnaya sociologiya. Fragmenty rabot raznyh let [Criminal sociology. Fragments of works of different years]. Zhurnal grazhdanskogo i ugolovnogo prava [Journal of civil and criminal law], 2002, no. 4, рp. 32-39 [in Russian].
18. Utevskij B. S. Istoriya nauki ugolovnogo prava: uchebnoe posobie [History of the science of criminal law]. Moscow, 1948, 60 p. [in Russian].
19. Zhizhilenko A. A. Ocherki po obshchemu ucheniyu o nakazaniyah [Essays on the general doctrine of punishment]. Petrograd: Academia, 1923, 110 p. [in Russian].
20. Poznyshev S. V. Osnovy penitenciarnoj nauki [Foundations of penitentiary science]. Moscow, 1923, 342 p. [in Russian].
21. Poznyshev S. V. Uchenie o nakazanii. Lekcii po ugolovnomu pravu, chitannye v 1903-1904 akademicheskom godu v Imperatorskom Moskovskom universitete [The doctrine of punishment. Lectures on criminal law, read in 1903-1904 academic year at the Imperial University of Moscow]. Moscow: Tipo-Litografiya Yu. Verner, 1903, 533 p. [in Russian].
22. Poznyshev S. V. Osnovnye voprosy ucheniya o nakazanii [The main questions of the doctrine of punishment]. Moscow: Universitetskaya tipografiya, 1904, 447 p. [in Russian].
23. Belyaev N. A. Celi nakazaniya i sredstva ih dostizheniya v ispravitel'no-trudovyh uch-rezhdeniyah [The objectives of punishment and means of achieving them in penitentiaries]. Leningrad, 1963, 186 p. [in Russian].
24. Mihlin A. S. Posledstviya prestupleniya [Consequences of crime]. Moscow, 1969, 103 p. [in Russian].
25. Natashev A. E. Ehffektivnost' ispolneniya lisheniya svobody i preduprezhdenie recidivnoj prestupnosti [Effectiveness of execution of deprivation of liberty and prevention of recidivism]. Sovetskoe gosudarstvo ipravo [The Soviet state and law], 1961, no. 1. pp. 103-106 [in Russian].
26. Melent'ev M. P. Obespechenie realizacii ugolovno-pravovoj kary funkciya ispravitel'no-trudovogo prava [Ensuring the implementation of criminal law penalties the function of corrective labor law]. Problemy yuridicheskoj otvetstvennosti i ispolneniya nakazaniya v svete Konstitucii SSSR [Problems of legal responsibility and execution of punishment in the light of the Constitution of the USSR]. Ryazan', 1981, pp. 56-68 [in Russian].
27. Tumanov G. A. K voprosu o roli rezhima lisheniya svobody v dostizhenii celej ugolovnogo nakazaniya [On the role of the deprivation of liberty regime in achieving the goals of criminal punishment]. Izuchenie i preduprezhdenie prestupnosti [Study and prevention of crime], 1968, vyp. 8, pp. 192-204 [in Russian].
28. Struchkov N. A. Ugolovnaya otvetstvennost' i ee realizaciya v bor'be s prestupnost'yu [Criminal responsibility and its implementation in the fight against crime]. Saratov, 1978, 288 p. [in Russian].
29. Noj I. S. Voprosy teorii nakazaniya v ugolovnom prave [Theory of punishment in criminal law]. Saratov, 1962, 156 p. [in Russian].
30. Natashev A. E., Struchkov N. A. Osnovy teorii ispravitel'no-trudovogo prava [The fundamentals of the theory of corrective labor law]. Moscow, 1967, 190 p. [in Russian].
31. Remenson A. L. O nekotoryh voprosah obshchego ucheniya o nakazanii [About some questions of the general doctrine of punishment]. Uchenye zapiski Tomskogo gosudarstvennogo universiteta [Scientific notes of Tomsk State University], 1954, no. 23, pp. 34-38 [in Russian].
32. Shargorodskij M. D. Nakazanie, ego celi i ehffektivnost' [Punishment, its goals and effectiveness]. Leningrad, 1973, 160 p. [in Russian].
