CC BY
17А.В. БЕЛОВ
ПРОБЛЕМЫ КАРТОГРАФИЧЕСКОГО ИЗУЧЕНИЯ ОРГАНИЗАЦИИ
РАСТИТЕЛЬНОСТИ СИБИРИ
Растительность Сибири представляет собой сложное гетерогенное и гетеро-хронное образование. Ее современная структура формировалась на протяжении всего четвертичного периода истории субконтинента Северной Азии в неразрывной связи с историей развития его ландшафтной сферы. На это всегда обращал внимание В. Б. Сочава в своих многочисленных трудах о растительности и ландшафтах Сибири, призывая изучать растительность независимо от уровня размерности как сложноорганизованную многомерную саморазвивающуюся систему (фитоценосистему), являющуюся неотъемлемой и наиболее динамичной частью всего природно-ландшафтного комплекса (геосистемы). Такой системный географо-генетический подход к изучению растительности, заложенный его трудами, несомненно является фундаментальной научно-теоретической основой, определившей особенности картографического изучения растительности Сибири на всех масштабных уровнях.
Картографическому методу исследования осбенностей организации растительности В. Б. Сочава всегда уделял большое внимание как наиболее эффективному и конструктивному. Карты растительности - писал он (Сочава, 1979) -это графическое изображение пространственных отношений составляющих компонентов растительного покрова в виде систематизированного целого на топографической основе, причем они должны показывать не только растительность как таковую, но и в связи с окружающими условиями природной среды. Геоботаническая карта - это не только отображение окружающей нас среды, но и эффективное средство ее анализа, подчеркивал он. При этом он отмечал, что картографический метод исследования растительности потребовал пересмотра многих вопросов геоботаники, в частности географии растительного покрова, «в интересах картографии и на основе ею же полученных результатов» (Сочава, 1979, с. 5).
Картографические исследования растительности Сибири имеют свою историю, в которой выделяются самостоятельные этапы, характеризующиеся разными уровнями актуальности научных и прикладных задач, а также соответствующей информационно-фактологической и методической обеспеченностью проводившихся работ.
До конца 60-х годов картографическое изучение растительности Сибири носило неупорядоченный характер. Несомненно, большое положительное влияние на этот процесс оказало издание, под редакцией В. Б. Сочавы и Е. М. Лавренко, капитального картографо-геоботанического произведения - «Геоботанической карты СССР м. 1 :4 ООО ООО» (1954). Этим подводился итог предшествующего этапа накопления геоботанической информации и закладывался новый концептуальный базис для планомерного изучения растительности Сибири.
Как известно, легенда этой карты была построена на основе регионально-типологической классификации растительных сообществ, с учетом общности их структурно-морфофизиономических черт. Здесь была сделана попытка отразить на карте антропогенную динамику растительности. Все эти принципы в дальнейшем получили свое развитие в теории и практике картографического изуче-
ния растительности Сибири в последующий, наиболее продуктивный период, связанный непосредственно с именем В. Б. Сочавы.
Начиная с 70-х годов происходит резкая активизация картографических работ в Сибири, обусловленная государственным подходом к планомерному освоению природных, в том числе растительных, ресурсов восточных и северных районов страны. В. Б. Сочава возглавил в это время комплексный Институт географии СО РАН, что позволило ему более полно реализовать на практике свои принципы системного видения географической среды Сибири.
В этих условиях широко развернувшееся картографо-геоботаническое изучение растительности Сибири, как часть комплексных географических исследований, изначально приобретало не только научно-познавательную, но прикладную, в широком плане экологическую направленность. Именно в этот период, опережая многих, В. Б. Сочава (1970) выдвинул проблему экологизации географических исследований, в том числе и работ в области картографии растительности.
Геоботаничесие карты, показывающие не только растительность как таковую, но и в связи с окружающими условиями, он справедливо относил к картам окружающей среды человека, одновременно обращая внимание на то, что жизнь выдвигает требование создавать тематические карты других типов - с показом растительности под определенным углом зрения. Последние, говорил он, конечно, не заменят геоботанических карт, но в известной мере дополнят их. Таким образом, стимулировалось развитие эколого-геоботанического (или фитоэколо-гического) картографирования как самостоятельного направления комплексного эколого-географического тематического картографирования. Примером этого явилась «Корреляционная эколого-фитоценотическая карта» районов Сибири и Дальнего Востока (Букс и др., 1977). В том же направлении В. Б. Сочава видел постепенный выход на создание собственно-экологических карт, которые он понимал как карты параметров экосистем.
Следует отметить, что для этого периода важнейшей задачей была инвентаризация современного растительного покрова Сибири на региональном уровне. В свое время В. Б. Сочава даже назвал его «инвентаризационным», хотя, по существу, созданные тогда геоботанические карты юга Восточной Сибири, Западно-Сибирской равнины, Якутии, Средней Сибири мало подходят под это определение. Эти карты опирались на многомерные многоступенчатые иерархические классификации растительности, не только основывающиеся на большом фактическом («инвентаризационном») материале о флороценотическом и динамическом разнообразии современного растительного покрова изучаемых регионов, но и учитывающие основные фитоценогенетические, эколого-геогра-фические и структурно-ценотические связи и отношения самой растительности как проявления ее пространственно-временной организованности.
На основе детального структурно-динамического анализа всего ценотиче-ского разнообразия современного растительного покрова регионов были выявлены и показаны на картах основные спонтанные и антропогенные динамические проявления в растительности. Разработанная В. Б. Сочавой (1979) и его учениками и последователями концепция эпитаксонов как одного из принципов динамической организованности растительности оказалась очень эффективной. Она обеспечила показ на картах не только современного (актуального) растительного покрова и направлений динамики в нем, но также и эквипотенциальных территорий, обладающих сходным фитоэкологическим потенциалом (Белов, 1985). Это увеличивало значение таких карт при решении региональных экологических задач, в первую очередь в плане охраны и рационального использования растительности осваиваемых регионов.
Картографическая инвентаризация растительного покрова Сибири в этот период осуществлялась через создание многолистных универсальных обзорно-справочных мелкомасштабных карт м. I : 1 500 ООО, в работе над которыми принимал самое непосредственное участие В. Б. Сочава. Таким путем постепенно реализовывалась его идея создания единой карты растительности Азиатской России как части геоботанической карты страны в масштабе 1 : 2 500 ООО. Это должно было стать новой ступенью картографического синтеза на современном информационном и научно-методическом уровне. К сожалению, перспективная идея В. Б. Сочавы пока не осуществлена в силу ряда объективных трудностей. Однако частично она была воплощена при создании карты «Растительность СССР для высших учебных заведений» в масштабе 1 : 4 ООО ООО (Белов и др., 1986), на которой растительность Сибири получила достаточно полное отражение.
В 80-е годы в процессе реализации государственных программ по комплексному освоению природных ресурсов Ангаро-Енисейского региона, зон БАМ и КАТЭК, бассейна озера Байкал и других регионов Сибири начало формироваться оценочное и прогнозно-рекомендательное картографирование растительности осваиваемых территорий. Потребовался переход к среднему масштабу картосоставления, что повлекло за собой разработку новых принципов классификации растительности. Большую роль при этом сыграло появление аэрокосмических материалов, открывших новые возможности в геосистемной оценке современного растительного покрова. В. Б. Сочава активно способствовал развитию таких работ.
Переход к оценочно-прогнозному картографированию растительности не означал отказа от составления универсальных геоботанических карт. Скорее их составление стало более необходимо, так как они создавали информационную основу для оценочно-прогнозного изучения растительности. Так, были составлены и изданы карты м. 1 : 2 500 000: растительности и основных функций для зоны БАМ (Белов, Лавренко, 1977; Лавренко, 1977). На этих картах удалось показать не только современную растительность, но и дать оценку ее ресурсных и средообразующих свойств. Такое сочетание универсальных и оценочно-функциональных карт в среднем масштабе было выдержано при картографировании растительности Муйско-Куандинской котловины (Лавренко, 1984).
В атласной серии карт природных ресурсов зоны КАТЭК была составлена и издана карта растительного покрова этой зоны м. 1 : 2 500 000 (Белов, Волкова, 1991). Эта карта входит в раздел «Природные условия» серии карт, раскрывающих природно-ресурсный потенциал территории и перспективы развития здесь топливно-энергетического комплекса.
В настоящее время картографо-геоботанические исследования в Сибири проводятся в рамках решения большого количества региональных и локальных экологических проблем, в первую очередь в плане реализации концепции устойчивого развития Байкальского региона. Эта концепция была принята на Конференции ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро в 1992 г. Байкальский регион, включающий Иркутскую область, Республику Бурятию, часть Читинской области и северные аймаки Монголии, предлагается рассматривать в качестве модельного полигона для отработки основных принципов реализации концепции.
Для территории Байкальского региона предполагается проведение комплексных работ по экологическому картографированию. В системе этих работ важное место отводится картографированию растительности. Они проводятся на разных масштабных уровнях - от обзорно-справочного мелкомасштабного до обобщенного и детального крупномасштабного.
Примером современного подхода к обзорно-справочному картографированию является карта растительности центральной части Байкальского региона в новом «Атласе Байкала», составленная в м. 1 : 2 500 ООО (Белов, Моложников, 1993). Здесь была предпринята попытка экологизировать ее содержание за счет расширения сведений о типах местообитаний картируемых единиц растительности в легенде, выделения особых подразделений - комплексов формаций. На карте четко выявляется вертикальная поясность в качестве основной закономерности пространственной структуры растительности горного окружения Байкала, причем она дополняется группой карт запасов и продукции фитомассы (Моложников, 1993). Эти карты входят в блок «Органический мир» «Атласа Байкала», достаточно подробно освещающий уникальную экосистему озера Байкал. Сам атлас занимает центральное место в картографическом обеспечении экологической компоненты устойчивого развития Байкальского региона.
В системе комплексного экологического картографирования Байкальского региона составлен «Экологический атлас Иркутской области», в котором представлены и эколого-геоботанические карты. В масштабе 1 : 2 500 ООО составлены новая универсальная карта растительности и оценочная карта нарушенности растительности Иркутской области (Белов, Соколова, 1994). На основе проведенной классификации растительности была разработана многоступенчатая легенда карты растительности, отражающая основные особенности ее пространственно-временной организованности.
Высшее подразделение легенды - тип растительности, включающий растительные сообщества, связанные между собой генетической, регионально-типологической и динамической общностью. Современную структуру растительного покрова Иркутской области представляют растительные сообщества трех типов растительности: таежного (бореального), высокогорного (альпинотипного и горнотундрового) и степного. Преобладают таежные леса, занимающие более 80 % территории области. Для каждого типа растительности выделены регионально-типологические группы растительных сообществ, генетически и территориально связанные с определенной природно-биогеографической областью.
Для показа эволюционной динамики растительности в легенде карты выделены гомогенные группы растительных сообществ - фратрии формаций, имеющие сходную филоценогенетическую историю развития. Для таежной (боре-альной) растительности это Урало-Сибирская, Ангаридская и Берингийская фратрии формаций, для степной - Монголо-Китайская, для высокогорной -Алтае-Тянь-Шанская фратрии. В зонах контакта фратрий формаций развиваются буферные формации, несущие в себе черты контактирующих групп.
В зависимости от характера доминирующих закономерностей в пространственной структуре растительности в легенде выделены подзональные и высот-но-поясные группы растительных сообществ. Для равнинных территорий показаны северо-, средне-, южнотаежные и подтаежные группы сообществ. Структура высотной поясности передана путем выделения подгольцовой, горнотаежной и подгорно-подтаежной групп сообществ.
Каждый номер выдела легенды имеет подробную характеристику ценоти-ческой структуры и флористического состава доминирующих видов в растительных сообществах. В тех случаях, когда структура растительности носит комплексный характер, указаны не только основные, но и сопутствующие растительные сообщества, образующие с ними комплексы и сочетания.
На карте показана спонтанная и антропогенная динамика растительных сообществ. Коренные и производные (кратковременные и длительнопроизводные) сообщества соподчинены в легенде между собой и образуют единые динамические системы (эпитаксоны). В отличие от предшествующих карт, например карты растительности юга Восточной Сибири, здесь большое внимание уделено
деструктивным динамическим процессам, и поэтому типизация вторичных производных сообществ проводилась не через восстановительные серии, а через стадии рядов антропогенной трансформации.
Такая подробная легенда (она содержит 184 номера выделов) в целом достаточно детально отображает главные особенности пространственно-временной организации растительности Иркутской области. В результате на карте показан не только современный растительный покров, но и основные антропогенные динамические проявления в нем, а также фитоэкологический потенциал всей территории области.
Все эти особенности пространственно-географической структуры современного растительного покрова были учтены при геоботаническом районировании территории Иркутской области с выделением субординационной системы фито-ценохор разной размерности - областей, провинций (подпровинций) и округов, для каждой из которых характерен свой тип закономерностей растительности, в том числе и ее антропогенной динамики. Такая карта геоботанического районирования также приведена в атласе.
Все основные экологические связи растительности с факторами природной и антропогенной среды хорошо прослеживаются при анализе сопряженных компонентных карт, помещенных в атласе.
Состояние растительного покрова области является важным показателем качества ее природной среды. Картографическая оценка этого состояния представлена на карте «Нарушенность растительности» м. 1 : 2 500 ООО.
Как известно, растительность области выполняет различные функции в природных и природно-хозяйственных системах. Она выступает объектом хозяйственных интересов различных отраслей промышленности, медицины, сельского хозяйства и рекреации. С другой стороны, она представляет собой важнейший компонент природных систем (геосистем, экосистем) всех уровней размерности, определяя их структуру и функционирование. Таким образом, экологическое значение растительности региона определяется необходимостью и возможностью сохранения ее ресурсных, средоформирующих и средозащитных свойств при приоритете последних в условиях развивающейся экономики.
Растительный покров Иркутской области испытывал и продолжает испытывать разнообразное антропогенное воздействие в нарастающих размерах. Промышленные рубки, пожары, выпас и сенокошение, сбор лекарственных и пищевых растений и, наконец, распашка земель и их использование под сельскохозяйственные угодья приводит к значительным нарушениям в растительном покрове, вплоть до его полного уничтожения. Эти антропогенные изменения проявляются по-разному: через смену флористических и структурно-ценоти-ческих черт растительных сообществ, через замену коренных сообществ производными или даже через полное их разрушение и замену агроценозами.
В ряде случаев на месте антропогенно нарушенных растительных сообществ развиваются восстановительные процессы с образованием различных производных группировок, представляющих собой стадии восстановительных серий. Однако из-за частых повторных антропогенных нарушений эти восстановительные процессы прерываются или сильно замедляются и образуются длительно- и устойчиво-производные сообщества.
Таким образом, в растительности Иркутской области четко прослеживаются два антропогенных динамических процесса - деструкция и демутация, при явном преобладании первого. Это постепенно приводит к сокращению площадей коренной растительности и накоплению и закреплению производных растительных сообществ. Одновременно происходит и изменение всех средозащитных и сырьевых функций растительного покрова в сторону снижения их эффективности. Особенно ярко это проявляется на примере биостационной функции рас-
2 / /г.
тительных сообществ, когда уничтожение лесных, болотно-кустарниковых, луговых или степных ассоциаций приводит к деструкции обитавших здесь сообществ животных.
На карте для обозначения степени антропогенных изменений выделено несколько (5) градаций - от коренной и практически не нарушенной до полностью уничтоженной растительности (пашни). К слабонарушенной растительности отнесены спелые и перестойные производные леса, а кратковременно-производные сообщества, в которых более активны восстановительные процессы, отнесены к градации средненарушенной растительности. Сильнонарушенная растительность - гари, вырубки и лугово-степные участки, интенсивно используемые под выпас.
Выделение всех уровней нарушенности растительности проводилось на основе структурно-динамического анализа оценки современного растительного покрова, нашедшего свое отражение на карте растительности Иркутской области. Полученная оценочная карта позволяет показать степень антропогенной измененности природно-территориальных комплексов региона, с выявлением районов, где необходимо проведение специальных работ по восстановлению растительности.
Эти карты дополнены картой редких и исчезающих видов и растительных сообществ, которая показывает состояние флоры в регионе и через градации необходимой охраны - государственной или региональной - обозначает меры по сохранению биологического разнообразия области и ее фитогенофонда (Бар-дунов и др., 1994). На этой карте указаны места произрастания 25 видов растений, нуждающихся в охране.
В «Экологическом атласе» есть оценочная карта «Устойчивости растительности к атмосферному загрязнению» м. 1 : 2 500 ООО для всей Иркутской области и среднемасштабные карты основных функций растительных сообществ для двух ее наиболее освоенных районов. Эти карты представляют большой интерес с точки зрения оценки экологического потенциала современного растительного покрова региона. Первая карта - техногенной устойчивости растительности -опирается на универсальную геоботаническую карту и дает представление о потенциале устойчивости практически каждого подразделения растительности. Степень устойчивости сообществ - от очень устойчивых до очень неустойчивых - была определена коллективом авторов (Волкова и др., 1994) на основе специальной оценки не только фитоценотических свойств сообществ и вещественных показателей доминирующих в древесном ярусе видов, но и с учетом факторов местообитания.
Карты функциональных свойств растительности составлялись на основе специальной оценки особенностей самой растительности и ее роли в геосистеме. Рассматривались только средообразующие и средозащитные функции растительных сообществ. Такой подход был связант с тем, что в атласе уже имелась группа карт, раскрывающих растительно-ресурсный потенциал области.
Все названные карты в совокупности составляют фитоэкологическую часть атласа. Их экологическая ценность важна не только сама по себе, так как они характеризуют растительность как элемент окружающей природной среды, но еще и потому, что на их основе выполнено много других оценочных и прогнозных карт атласа. Такое атласное экологическое картографирование будет распространено на весь Байкальский регион. Соответственно будет продолжено картографическое изучение растительности Байкальской Сибири. Подобное комплексное экологическое картографирование предполагается и для других регионов Сибири.
На современном этапе картографирования резко возрастает интерес к сред-немасштабному и крупномасштабному картографическому исследованию рас-
тительности Сибири. Перспективы его развития определенно увязываются с формированием региональных и локальных ГИС и распространением оперативного ЭВМ-картографирования.
Среднемасштабное (м. 1 : 500 000) картографирование растительности было осуществлено нами в Северном и Западном Прибайкалье. Это очень сложные в ландшафтном и ботанико-географическом плане районы. Растительный покров здесь отличается большим типологическим разнообразием, однако он очень сильно нарушен пожарами, старыми и новыми промышленными рубками, сельскохозяйственной деятельностью человека.
Поскольку растительность Западного Прибайкалья оказалась более сильно нарушенной, при ее классификации для целей картографирования большое внимание было уделено структурно-динамическому анализу с выявлением эквипотенциальных фитосистем. Если на мелкомасштабных картах растительности производные сообщества объединялись в восстановительные серии, то при сред-немасштабном картографировании было показано несколько самостоятельных стадий динамических процессов, образованных производными сообществами. Кроме коренных сообществ были выделены четыре самостоятельные стадии -вырубка или гарь, молодняковая, приспевающая и спелая. Все стадии восстановления увязаны в один эпитаксон с коренной растительностью и в легенде карты подчинены ей. Такое отображение динамики растительности повысило прикладную ценность карты, поскольку позволяет судить об основных деструктивных и демутационных тенденциях и потенциале растительности.
Самостоятельный этап связан с необходимостью оценки закартированной растительности с точки зрения ее ресурсных свойств - познавательных, эстетических, медицинских, средообразующих, ландшафтозащитных и других, а также выявления потенциала ее устойчивости и самовосстановления, так как здесь располагается Прибайкальский государственный национальный парк. В этом плане на основе универсальной карты была проведена картографическая оценка устойчивости растительности к пожарам и составлена карта в этом же масштабе - 1 : 500 000.
Такие среднемасштабные геоботанические исследования структуры растительности будут продолжены и выполнены для всей центральной зоны Байкальского региона как территории, претендующей на статус участка всемирного природного наследия ЮНЕСКО.
В последнее время крупномасштабные карты растительности уверенно занимают ведущее положение в системе управления природными ресурсами и качеством окружающей среды в Сибири. Они становятся неотъемлемым элементом экологического сопровождения различных хозяйственных проектов, а также необходимы при проведении государственной или ведомственной экологической экспертизы. В комплексе со среднемасштабными картами они становятся важной частью систем мониторинга состояния окружающей среды, в том числе мониторинга биологического разнообразия территорий. Здесь они сохраняют лидирующее положение при мониторинге особоохраняемых территорий.
Крупномасштабные карты растительности входят в систему кадастровых карт, а также используются при ландшафтном планировании для разработки нормативных основ экологически ориентированного землепользования. Все это потребует качественно нового подхода к изучению организации растительности Сибири на топологическом уровне, с учетом накопленной информации о ее организации на локальном, региональном и глобальном уровнях. И здесь, мы уверены, большую конструктивную роль еще сыграют идеи и подходы к познанию растительности, которые были заложены трудами В. Б. Сочавы.
2"
19
ЛИТЕРАТУРА
Бардунов Л.В.идр. Редкие и исчезающие виды растений и растительные сообщества (карта) // Экологический атлас Иркутской области. Рукопись, 1994. - Белов А. В Картографическое обеспечение геоботанического прогнозирования // Тематическое картографирование: Теория, методы и практика. Новосибирск, 1985. С. 48-53. Белов A.B., Волкова В. Г. Растительный покров (карта) // КАТЭК. Серия карт. М , 1991 Белов A.B., Калибернова Н. М., Карамышева 3. В., Катенина Г.Д., Kornea Т. В., Ладыгина Г. М., Л и п ато в а В.В.Литвинова Н. П., Н и к о л ь с к а я НИ, Рачковская Е. И., Сафронова И. Н., Юрковская Т.К. Новая обзорная карта растительности СССР // Геоботаническое картографирование 1986. Л., 1986. С. 3 13 Белов A.B., ЛавренкоН.Н. Проблемы геоботанического картографирования юны Байкало-Амурской магистрали // Геоботаническос картографирование 1977. Л., 1977 С. 3-20. - Белов A.B., Моложников В Н. Растительность (карга) // Аглае Байкала. М., 1993. - Белов A.B., Соколова Л. Н. Растительный покров. Нарушенность растительности (карты) // Экологический атлас Иркутской области. Рукопись, 1994 -Букс И. И., Байбородин В. Н Тимирбаева Л.С. Корреляционная эколого-фитоценотическая карта //Эколого-фитоценотические комплексы Азиатской России. Иркутск, 1977. 70 с. - В о л к о в а В. Г. и др. Устойчивость растительности к атмосферному загрязнению (карта) // Экологический атлас Иркутской области. Рукопись, 1994. - Геоботаническая карта СССР. М. 1:4000000 / Под ред. Е. М. Лавренко и В. Б. Сочавы. М.;Л., 1954. Лавренко H.H. Опыт составления карты ландшафтозащитных и ресурсных функций растительного покрова Байкало-Амурской магистрали // Геоботаническое картографирование 1977. Л., 1977. С. 20-33. - Лавренко H.H. Картографирование кормовых ресурсов растительного покрова Муйско-Куандинской котловины // Биогеографические исследования в районах зоны БАМ. Иркутск, 1984. С. 3-32. -Моложников В. Н. Запасы и продукция фитомассы (карта) // Атлас Байкала. М.,1993. - Сочава В. Б. География и экология. Иркутск, 1970. 30 с. - Сочава В. Б. Растительный покров на тематических картах. Новосибирск, 1979. 187 с.
SUMMARY
А. V. В Е L О V
PROBLEMS OF CARTOGRAPHIC STUDY OF VEGETATION STRUCTURE IN SIBERIA
The works by V. B. Sochava have laid the foundation of the system geographical-historical approach to vegetation study, determined the features of vegetation cartography in Siberia. The profound intensification of cartographic works in Siberia began in seventies. At that period, ahead of the others, V. B. Sochava raised the problem of ecologyzation of geographic investigations and among them vegetation cartography. Thus he stimulated the development of ecological-geobotanical (phyto-ecological) mapping. In the eighties the estimation-prognosis mapping started to develope that enhanced the demands to the universal geobotanical map.
At the present time in Siberia the cartographical-geobotanical investigations are conducting in the frame of numerous regional and local ecological problems and first of all those related to the concept of stable development of the Baikal region^ adopted at the UNO conference in 1992. The vegetation map published in Baikal Atlas is an
example of such new survey-inquiry mapping, the same are the vegetation map and the estimation map of vegetation disturbancy of the Irkutsk District. In the above map, in contrast to previous ons, more attention have been paid to the destructive dynamic processes, therefore the typification of the secondary communities has been carried out not through the restoration series but through the stages of anthropogenic transformation series. Natural and derivative units (numbers) are united into unified dynamic series (epitaxons). Two dynamic processes - destruction and demutation - can be traced on the vegetation map of Irkutsk District. At the base of the universal geob-otanical map the block of phyto-ecological maps has been created.
At present days the interest to the middle-scale and the large-scale mapping in Siberia is increasing sharply. Perspectives of its development are connected with forming the regional and local GIS and with developing the operative computer-mapping.
ЛИТЕРАТУРА
Бардунов Л. В. и др. Редкие и исчезающие виды растений и растительные сообщества (карта) // Экологический атлас Иркутской области. Рукопись, 1994.
Белов А. В. Картографическое обеспечение геоботанического прогнозирования // Тематическое картографирование: Теория, методы и практика. Новосибирск, 1985. С. 48-53.
Белов А. В, Волкова В. Г. Растительный покров (карта) // КАТЭК. Серия карт. М., 1991.
Белов А . В., Калибернова Н. М, Карамышева 3 . В., Катенина Г. Д., Котова Т. В.,
Ладыгина Г. М, Липатова В. В., Литвинова Н. П., Никольская Н. И., Рачковская Е. И., Сафронова И. Н, Юрковская Т. К. Новая обзорная карта растительности СССР // Геоботаническое картографирование 1986. Л., 1986. С. 3-13.
Белов А. В., Лавренко Н. Н. Проблемы геоботанического картографирования зоны Байкало-Амурской магистрали // Геоботаническое картографирование 1977. Л., 1977. С. 3-20.
Белов А. В., Моложников В. Н. Растительность (карта) // Атлас Байкала. М., 1993.
Белов А. В., Соколова Л. Н. Растительный покров. Нарушенность растительности (карты) // Экологический атлас Иркутской области. Рукопись, 1994.
Букс И. И., Байбородин В. Н, Тимирбаева Л. С. Корреляционная эколого-фито-ценотическая карта // Эколого-фитоценотические комплексы Азиатской России. Иркутск, 1977. 70 с.
Волкова В. Г. и др. Устойчивость растительности к атмосферному загрязнению (карта) II Экологический атлас Иркутской области. Рукопись, 1994.
Геоботаническая карта СССР. М. 1 : 4 000 000 / Под ред. Е. М. Лавренко и В. Б. Сочавы. М.; Л., 1954.
Лавренко Н. Н. Опыт составления карты ландшафтозащитных и ресурсных функций растительного покрова Байкало-Амурской магистрали // Геоботаническое картографирование 1977. Л., 1977. С. 20-33.
Лавренко Н. Н. Картографирование кормовых ресурсов растительного покрова Муйско-Куандинской котловины // Биогеографические исследования в районах зоны БАМ. Иркутск, 1984. С. 3-32.
Моложников В. Н. Запасы и продукция фитомассы (карта) // Атлас Байкала. М.,1993.
Сочава В. Б. География и экология. Иркутск, 1970. 30 с.
Сочава В. Б. Растительный покров на тематических картах. Новосибирск, 1979. 187 с.
