CC BY
18
РАЗВИТИЕ ПРОФЕССИОНАЛА В АКМЕОЛОГИЧЕСКОЙ СРЕДЕ
Анисимов О. С.
ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ СОВРЕМЕННОГО ОБРАЗОВАНИЯ (ЦИВИЛИЗАЦИОННОЕ ИЗМЕРЕНИЕ)
Исходная установка, касающаяся места образования в обществе и звучащая как подготовка человека к последующей жизни в обществе и в частях общества меняла свое содержание в зависимости от особенностей актуального функционирования общества и возникающих тенденций к изменениям, преобразованиям, соответствующих зову времени в ту или иную эпоху. Содержание подготовки и ее механизм приобретали разные модификации в родоплеменной организации общества, при выделении народов и создании государств, в ходе обретения направленности и типологических особенностей государств, разделения на страны и группировки стран по тем или иным критериям и т.п. Важные изменения «заказа» на образование возникали в период резкого расширения зон влияния лидирующих стран, в эпоху географических открытий, в период индустриализации, оформления механизмов воспроизводства и роста капитала, особенно при иерархизации капитала при ведущей роли финансового капитала, его интернационализации и занятия демиургических позиций.
На какие особенности следует обратить внимание при взгляде на современное общество и его тенденции?
Одной из тенденций выступает быстрое усложнение и повышение роли интеллектуализации производств, их аналитическое обеспечение, информационно-технологическое сопровождение механизмов принятия решений, деиндивидуализация разработки решений, внесение в нее различных форм корпоративности и т.п. на фоне оттеснения вещного сектора производств и расширения сектора услуг с углублением манипулятивности в организации сферы услуг. При оформлении тенденции возникают смещения в акцентировках, в частности, в подчеркивании интеллектуализации и креативной направленности процессов в обществе. В Китае считают, что они создают «креативную экономику», к которой стремится приблизиться и Россия. К концу ХХ в. уже обозначилась значимость человека, его креативности, креативного потенциала. Тем самым корректировалось и содержание заказа на образование в сторону удержания и роста креативного потенциала, креативных способностей, их роста. В конце 80-х г.г. при праздновании 1000-летия Болонского университета лидеры индустрии высказывались достаточно определенно о том, какой им нужен университет, в отличие от институтов. Им нужен инкубатор творческих способностей и воссоздание идеи университета как транслятора культуры. Именно эта идея была основной в период создания первого в Европе университета в г. Болонья.
Однако следует подчеркнуть и другую тенденцию. В начале XXI в. инициаторами революционных процессов стали благополучные, развитые страны, включившие в динамику инициации свои элиты. Активизируя маргинальный ресурс в менее развитых и отсталых странах мировые лидеры под руководством США и Англии, осуществляют локальные и региональные «зачистки», под свои ресурсные и экономические в целом, потребительские, эгоцентрические интересы, пользуясь результатами успешного развала СССР и «лагеря социализма», нейтрализации самостоятельности России, ее глобальной активности в ХХ в. На
этом фоне спекулятивный финансовый энтузиазм мировых лидеров ввел мировое сообщество в кризис, последствия которого носят угрожающий характер для человечества, хотя направленность на перераспределение источников, приносящих прибыльность в циклической динамике капиталов легко узнаваема. Если отойти от инерции вводимых стереотипов в трактовках кризиса, то мировой кризис не только финансово-экономический, сколько ци-вилизационный. Поэтому мы можем трактовать его как следствие ослабленного цивилиза-ционного самосознания, способности увидеть цивилизационные опасности и идти в линии цивилизационных коррекций. Именно прагматическая, потребительская ориентация в образовании, ее самоотстраненность от приобретения способности увидеть целостную и локализованную цивилизационную динамику, ее опасные тенденции и, в частности, роль спекулятивного капитала в порождении кризисов является «движущими силами» слабости сил, противостоящих разрушительным тенденциям, включенности креативного потенциала в эгоистические рамки, созданные мировым спекулятивным сообществом.
Поэтому перед образовательной сферой мирового сообщества и положительно устремленных, в цивилизационном контексте, стран, стоит задача переформатирования заказа на работу образовательного механизма, на выращивание поколения, способного как видеть проблемное поле человечества, так и активно способствовать его депроблематиза-ции, очищению человечества от антицивилизационной скверны. В этом направлении и следует направить актуализацию креативного потенциала человечества, а также его рост. Однако основные приоритеты в общем и специальном образовании с их сложившейся инерци-альностью не способствуют и даже противостоят цивилизационному зову человечества. Для того чтобы раскрыть это противоречие необходимо пояснить содержание понятия цивилизации и основные особенности механизма современного образования.
Существующие трактовки «цивилизации» не удерживают сущность того, что следует обсуждать. Но если мы устремимся к «сущности», то нам необходим метод, обобщенный способ мышления, адекватный притязаниям на глубокое и подлинное понимание того материала, который представляет нам непосредственное созерцание, описание, эмпирические фиксации. В философии обсужден и разработан такой метод, учитывающий «требования» Сократа, его устремленности к переходу от «мнения» к «сущности и истине. В наибольшей степени метод обсужден и обоснован Гегелем, который назвал его «абсолютным методом» познающего мышления. Игнорирование этого результата философского поиска «метода» выступает, особенно в теоретической и философской работе условием порождения неперспективных и имеющих временную значимость версий, слабости современных теорий о гуманитарии, поверхностного понимания явлений в обществе, включая понимание особенностей цивилизации. В древности ответственным за «истинное знание» и коррекции в принятии решений были жрецы, волхвы. Затем их место заняли философы, неслучайно, что Платон рассматривал философов в качестве наиболее компетентных правителей, так как в своих размышлениях и принятии решений они опирались на наиболее глубокие знания о бытии. Конфуций считал, что реализовывать решения правителей нужно лишь те, которые проверены и согласованы с «Небом». Однако и философы снизили свой уровень проницательности, постепенно отдавая пальму первенства ученым. Возникла иллюзорная уверенность, что наука, ее помощь практике, в частности, управленческой, является самой надежной в принятии важнейших решений. Снижение эффективности познания обеспечилось, в том числе, усилиями Канта. Он обратил внимание на соотношение продуктивности постижения со способностью к постижению, а также к постановке и решению задач и проблем. Он показал, что философские усилия дают призрачный результат, если философ не возвысил свои способности до реализуемой миссии. Еще Платон считал, что только уподобление «своей игре» дает любому «нечто» возрастание существенности и эффективности, уровня «здоровья». В этом заложен и сам принцип кадровой политики, так как только тот специалист эффективен, кто не расходится в наличных способностях с реализуемой им миссией, функцией. Однако эти философские ориентиры были постепенно утеряны. Миссия, функция, предназначения или, по Платону, «идея» заменены прагматическими нормами, законодательными положениями и т.п. прагматизация требований к человеку проникла в разработке образовательных систем.
Линия Канта, с ее обращенностью к «априоризму», ведущему к высшим основаниям, следовательно, к высшим требованиям к самоорганизации человека, оставалась в стороне от образовательных стратегий, также как обращенность к великим версиям пути человека, выраженным например, в «Книге Перемен» («И Цзин Чжоу И». Кант приобрел своих последователей и продолжателей, вплоть до Гегеля, который стал высшим выразителем направления, устремленного к истине, к пути человека, к обретению качеств «абсолютного духа». Его преимущество, в том числе и в отношении «Книги Перемен», состояло в создании и применении метода «псевдогенеза», раскрывающий путь к высшим способностям. Если не считать опыт Маркса в применении, пусть не в полной его мощи, метода Гегеля, то достигнутые Гегелем также осталось эпизодом в самосознании человечества, не включенным в механизм трансляции культуры «духа», особенно мышления.
Почему мы уделяем такое внимание Канту, Фихте, Гегелю?
Причина станет понятной, если учесть раскрытие этими философами различия между «рассудком» и «разумом», как субъективных, прежде всего интеллектуальных способностей, если учесть, что образовательные системы современного типа ориентированы на формирование рассудка, а не разума, если применение рассудка неизбежно дает поверхностное понимание проблем, ослабленный аналитический потенциал, неприемлемый для правильной постановки всех судьбоносных проблем, для стратегического управления. Иначе говоря, специалисты, в том числе высшие управленцы, опираясь на потенциал рассудка, сформированный даже в элитной части образовательного пространства, принципиально не способны найти выход из мирового кризиса, понять цивилизационный характер кризиса и неизбежность введения, цивилизационного типа управления в глобальных и локальных масштабах. Именно тот «заказ» на образование и является адекватным зову времени, который предполагает выращивание способностей разумного типа, потенциала постижения сущности, субъективного приближения к требованиям «абсолютного духа», о котором говорили и Конфуций, и Платон, и Гегель. Этот путь оставляет в качестве промежуточной «остановки» формирование механизмов рассудка и ведет к более высокому и надежному. Нельзя сказать, что подчиненность критериям рассудка появилась совсем недавно и закреплена в сложившемся образовании, хотя индустриализация в Европе, затем в мире во многом способствовала внесению рассудочности в инженерию, естественнонаучные и управленческие разработки. Прагматичность, отрыв от высшей критериальной культурно-духовной базы происходил и 4,5-3,5 тысячи лет назад в эпоху миграции русов-ариев, истечения их части из Рассении, Сибири, Урала, Алтая, когда часть мигрантов стала надеяться на свою активность без руководства со стороны жрецов. Таким образом, у озера Ильмень вождь Один добился продолжения похода с фракцией молодых на территорию Европы без жрецов, а жрец-вождь Ильмер остановился у озера на отдых. Индивидуальное самовыражение распространилось именно в Европе, в том числе на базе изгоев русов-ариев возник Рим, противопоставившийся этрускам, остаткам троянцев, поселившихся на Аппенинах, а троянцы были русо-ариями, сохранявшими патронат жрецов.
Вместе с нормализацией, рассудочной рационализацией и сохранение фрагментов чувственного некультурного самовыражения, примером чего были ахейцы, накапливались проблемы, росла агрессивность, потребительское отношение и внутри стран, и вне их, особенно у тех сил, которые строили стратегии завоевания, включая утонченные формы, например, с помощью ментально-психологических воинов типа иезуитов или масонов. Поэтому не мог и возникнуть культурно ориентированный заказ на разумные способности, так как они противоречат эгоизму, потребительству, спекулятивности и т.п. мы еще раз подчеркиваем, что в области духа эти различия полноценно раскрыты в учении Гегеля об «абсолютном духе». Применительно к мышлению в понятиях разум предполагает владение таких оснований, которые подчиняют участие человека «самораскрытию сущности» в содержании мысли, нейтрализуя случайное мыслительное самовыражение. Опираясь на установки и разъяснения Гегеля и вводя современную схемотехнику, мы в середине 7-х г.г. ХХ в. оформили особые технологии, позволяющие проходить путь к рассудку, а потом к разуму в условиях специально организованной работы с текстами, устными и письменными, в слоях мыследействий и в их рефлексии. Это позволило вывести фундаментальные мысли Гегеля и других классиков в слой практического многофункционального логико-семиотического
оперирования. В частности, была проверена мысль Гегеля об исходной «клеточке», ее роли в «чистом» мышлении. Мы применили эти возможности и для «практического мышления», т.е. в рамках «практического разума», опирающегося на мощь «чистого разума». Мы подтвердили свою гипотезу о возможности выращивания качеств, соответствующих критериям «чистого» и «практического» разума. Разработка понятия «цивилизация» в 2005-2006 г.г. явилась примером применения указанных технологий.
Характерной особенностью рассудка является конструктивный произвол в сочетании понятий. Этот произвол может отражать рядоположенность и структурные совмещения различного, встреченного в познаваемом, в данном случае - в обществе. Так мир деятельности, прежде всего индустрия, живет по одним законам, а экономический мир, в основе которого лежит циклика капитала с направленностью на прибыль, живет иначе. Иначе живет мир культуры и духовности, а также мир науки и философского познания. Иначе живет мир семьи, рода, племени. Особо живет мир управления, особенно иерархического, прежде всего государственного управления. Совмещая понятия об этом разном приходится признавать их различие, относительную совместимость. Но в мышлении вмешивается и субъективный мир, вносящий свои особенности и в познание, и в созидание в виде фантазирования, прогнозирования, проектирования. И тогда структурный подход, при праве каждого блока быть самозначимым и признающим влияние иного лишь в согласованности, а не принудительности, кажется единственным подходом в осмысливании и организации общества, а в мире мысли единственным видится механизм рассудка. Но в этом случае нельзя подходить к структурности общества с точки зрения управления, так как управлять можно лишь системами, а не структурами, сохраняющими множественность самовыражений и этим потенциалом сопротивления единой воле. «Управление» сводится к сумме воздействий, искусству многофокусного влияния без жесткости ведения к единой цели и по единому плану. Эта точка зрения эмпирика, в том числе и анализирующего, корректирующего цивилизаци-онные целостности. При этом мы ввели первую предпосылку понимания «цивилизации» -совмещение в согласовании, следовательно, во взаимопризнанности различных движущих сил в следовании результатам согласования, динамически меняющимся, могущим меняться в силу взаимопризнанности и самовыражении разнокачественных сил.
Но на фоне структурности, согласованности, предполагающих в мышлении привлечение возможностей рассудка, в этом «целом» есть глубинная сторона, ведущая к системности и требующая привлеченности возможностей разума. В ходе преодоления эмпиризма выявляется особое совмещение трех базисных для общества сил: народного самобытия, с включенностью в него отдельных людей, семей, родов и т.п. с их специфической самоорганизацией, с одной стороны, «культуры и духовности», дающих предельные критерии самоорганизации и внешней организации разнородного, с другой стороны и «управления» макроцелостностью, обществом, т.е. государственное управление, с третьей стороны. Наряду с согласовательными отношениями и «эгоцентрическим» потенциалом легко заметить всеобщий закон совместимости трех типов сил. Чтобы была эффективность совместных усилий различного требуется организация и организационная форма, где каждому блоку дается свое место в достижении единого результата, например, благополучия, успешности, но за счет преодоления «неопределенности» и «случайности» самовыражения каждого из блоков, проектирования линий «самовыражений» в пределах, допустимых для каждого из блоков. В этом состоит прагматизм организации и управления, а так же роль воли управленца в порождении целостных проектов и их реализации. Но прагматизм преодолевается при введении высших критериев, подчинении «вечным и неизменным» законам бытия. При этом преодоление в исторических условиях всегда относительное и лишь в моделировании, например, в современных формах игромоделирования, появившихся в конце 70-х г.г. ХХ в. в пространстве методологии, в Московском методологическом кружке (ММК). Степень преодоленности можно достигать существенно более высокую. Если в игропространстве удается созидать модели, устремленные к разумному типу управления, на основе подлинной системности, то новые результаты исторической реконструкций (Ю.Петухов, В.Демин, А.Трехлебов, В.Данилов и др.) показывают разумное управление в древней прародине России, в Рассении. Ведущую роль в управлении играли жрецы, носители высшего знания, т.е. выразители духовности и культурности в прагматической плоскости. Это демонстрирует
прагматическую содержательность кантовских и гегелевских размышлений «чистого» и «практического» разума, проявлений жречества и волхвов «в-себе», «для-иного» как «для-себя». Цивилизация обретала тогда системность, преодолев структурность и сделав ее подчиненной в едином. Это подтверждает реалистичность учения Платона, который говорил о первоначале как «идее идей», которой уподобляются «идеи», т.е. высшие основания частей целого в универсуме. Жрецы несли в цивилизацию высшую неслучайность и этим высшую эффективность и благо обществу, внося неслучайность и в «управление», и в «народное самобытие». А такое внесение и составляет основу «разумной парадигмы» образования как выращивания высших субъективных способностей и в интеллектуальном, и в мотивацион-ном, и в самокоррекционном субъективных блоках. Дальнейшая эволюция, подробно раскрытая историками, привела к деградации, прежде всего в жреческом корпусе, «переплавившийся» в религиозно-церковные механизмы, снизившего, в различной степени уровень разумности, оторвавшего знание и веру друг от друга.
В реконструктивном поле можно увидеть эволюцию в объемах более, чем 100 тысяч лет. Тем более что в индийских и наших славяно-арийских источниках говорится об «Империи Рама» с семью столицами, древнейшая из которых Асгард Ирийский, «город Богов», основанный 106,8 тысяч лет назад, расположенный у г. Омска. Цивилизационное ядро сначала имело приоритет подчиненности всеобщим основанием, и оно было названо «жреческим». Прежде всего, мы его видим в Рассении, Египте, Перу. Позднее выделился приоритет управления, прагматики, заметный в Китае, Вавилоне, Персии и т.п. Усиление роли элит, аристократии, а также и народа вело к демократизму, в том числе к парламентаризму. В настоящее время доминирует особого типа «демократизм», финансово-рыночный, несущий в себе импульс спекулятивности, хорошо известный и описанный. Он прямо и косвенно делает общество заложником роста прибыли, позволяя иметь иллюзии самозначимости всех сил, включая государственное управление, образование, науку и т.п. В силу господства спекулятивной идеи человечество быстро накапливает источники кризисности, включая трансляцию средств смерти, как обычных военных, так и многообразия «необычных», несущих нездоровье, наркотическую зависимость и т.п.
Возникает вопрос - почему все доказательства кризисности и прихода человечества к черте самоуничтожения, к обеспечиванию черной базы и др. остаются невоспринятыми мировой управленческой элитой, почему не предпринимаются качественно значимые решения, не вводится антикризисное управление и осмысленные формы мобилизационности?
Ответ прост и имеет два момента. В пределах первого момента стоит ввести зависимость от эгоистических интересов и игре ради них видимость серьезного реагирования на проблемы. В рамках второго момента элиты в принципе не могут осознать значимость проблем, их экстремально-цивилизационный статус, упуская время для антикризисных действий. Сама же неспособность видеть и адекватно оценить проблемы предопределена рассудочным типом образованности. При сохранении теперешнего механизма в образовании и глобальные, и менее масштабные проблемы останутся, безысходность человечества будет только нарастать. В сложившихся условиях нужны не только «великие» люди в управлении и элите, но и сама элита должна перейти к усвоению методов и средств разумного подхода. Так же, как в силовых структурах выделены силы «спецназа» для особо сложных задач, так и для ускоренного понимания сути проблем, прогноза и стратегического планирования необходим нравственно-духовный, интеллектуальный спецназ. Для его подготовки следует создать специальные центры, «инкубаторы», имеющие программы, подчиненные идее разумности. Вместе с анализом опыта инкубаторов облегчатся переход к проектированию существенно иной образовательной системы.
Следует подчеркнуть, что опора на рассудок и ему соответствующий структурный подход подчинил себе все интеллектуальные системы и сферы деятельности, включая как образование, так и консультирование, аналитику, научные разработки, философскую работу, управленческое мышление, особенно стратегическое, даже методологию в ее наибольшей части по количеству участников. Этой части специалистов либо незнакомы проблемы, решаемые ранее в немецкой классической философии, незнакомы достижения высокой мысли, особенно гегелевской, либо знание охватывает те звенья наследия, которые не включают в себя особенности «разума», требования к разумному мышлению. Тем более что
эти специалисты не знают или обходятся поверхностным знакомством с результатами специальных методологических разработок, где в центре внимания и ставится концептуально -технологическое и модельное освоение «механизма разума», где Гегель выступает как главное лицо в истории мысли, культуры мышления, а все постгегелевские достижения удерживаются как раскрывающие локальные узлы единой системы взглядов Гегеля.
Четкие ориентиры и Канта, и Гегеля, не говоря уже о «намеках» других мыслителей, ведут нам к приоритету способностей, их формированию как механизмов, обладающих потенциалом и проявлявленностью потенциалов в определенных условиях. Знаниевая организация образования, обращенность к умениям, навыкам лишь косвенно связана с формирующим отношением к способностям. Если рассматривать абсолютное большинство методов и форм воздействия на «ученика», то они в европейской традиции общего и профессионального образования не обращены именно к способностям, тем более к «априорной» части способностей, к универсальной базе готовности к любым сюжетам жизни и профессиональной деятельности. В этом видны следы прагматического подхода, где нет места «вечному», «всеобщему». Несколько лучше в мире методов духовной подготовки и восточных традициях работы с внутренним миром, в том числе и для «единоборств». Но если выделить интересы типовых ситуаций в жизни и профессиональной деятельности, включая пребывание в сферах науки, философии, нравственности, духовности, культуры и искусства, то самой адекватной формой выращивания внутреннего потенциала, совмещающей компоненты интеллектуального, мотивационного, самокоррекционного типов являются игры «организаци-онно-деятельностного» типа (ОДИ), а для подготовки высших аналитиков, теоретиков, стратегов - «организационно-мыслительного» типа (ОМИ). Они включают в свою основу все уровни возвышения, как бы сказал Конфуций - от «Земли» до «Неба», т.е. от действий до высших критериев. Это соответствует требованиям положительного, развитого цивили-зационного образования. «Игрок», а затем и специалист - профессионал, синтезирует в себе вышеприведенные начала, базисные источники сл цивилизации - самовыражение, самоорганизацию и высшую критериальную основу, придавая своим действиям и рефлексивному сопровождению высшую неслучайность. Игропрактика последних трех десятилетий доказала системообразующую роль таких игр в инфраструктуре выращивания базисных способностей человека и их ситуационного, «правильного», эффективного приложения.
Образование должно перейти на «игромодельные рельсы». Все иные формы могут быть полезными, как вспомогательные. В игромодельных условиях можно коллективно входить в любые проблемные поля, любых по масштабам макросистем и осуществлять поиск, проектирование и апробацию решения судьбоносных, значимых проблем. В игропро-странстве удобнее всего осуществлять налаживание взаимодействия любых сил общества и любого сочетания сообществ различных стран при минимальной выборке основных «персонажей» и их реализующих «практических» лидеров. При правильном использовании возможностей игрового механизма можно совестить интересы обретения всех типовых способностей и их синтезирования в единое «Я» человека, проходящего путь выращивания готовности к самоорганизации при вхождении и пребывании, выхождении и смене любого типа реальности общества и цивилизационного единства в разных типах его бытия, с одной стороны, с прохождением подобного пути другими, с реализацией идеи совместного решения задач и проблем, идеи сплочения и солидарности в становлении, функционировании развитии сообществ различного уровня системности. В игровых условиях, затем усиливаемых тренингами, формируются базисные механизмы, их ядерные концентраты, а в иных условиях налаженные потенциалы могут расти и развиваться. Тем более что рост инновационной активности в обществе и усиление значимости инноваций создают условия для придания совершенствованию человека, специалиста непрерывный характер.
Игровые формы постановки и решения проблем легко переходят в обеспечение согласования, совмещения, кооперирования как образовательных единиц и систем в целом в масштабах страны, региона, в секторах глобального образования и в целом в мировом сообществе, так и консультационных, аналитических, теоретических, философских, идеологических, религиозных, методологических систем и сфер, стратегических блоков управленческого пространства. В них в первую очередь возникают потребности в выращивании
профессиональных элит высшего уровня для интересов, как стран, так и сообщества стран, глобального сообщества в целом.
Особенностью игровой формы постановки и решения проблем, а также наиболее сложных задач, которую мы считаем полигоном наиболее эффективного реагирования на внешние (макросистемные, региональные, надрегиональные, федеральные, глобальные и т.п.) «заказы» и внутренние потребности развития человека, групп, представителей сообществ и т.п., предстает не только сложнейшее сочетание действий персонажных групп, межгруппового взаимодействия, рефлексии индивидуального взаимодействия, рефлексии индивидуальной, групповой, межгрупповой, рефлексии игротехнической, т.е. коллектива организаторов работы игроков в группах и в межгрупповом взаимодействии. Все это подчинено совмещению и гармоническому сочетанию пользы действий, проживания, рефлексивного осознавания осуществленных и намечаемых действий всех типов участников. Как бы то ни было усложнено самовыражение и взаимодействие, анализ всех процессов, они могут опираться на совмещение чувственных и рассудочных механизмов. Даже сопровождающая игропроцесс цепь «методологических консультаций» сводима к изощренности понимающего, критикующего и арбитрирующего рассудка. Преодоление рассудочного уровня предопределятся особенностями применяемых в методологических консультациях и присеваемых игроками, в соответствующих индивидуализированных темпах, специальной системой понятийно-категориальных и онтологических средств. Они построены под требования «метода Гегеля» и позволяют придавать образам реконструктивного, проектного, прогностического типа «разумную» форму, в том числе образам изменяющейся и развивающейся субъективности. Одним из средств критериального обеспечения субъективного развития выступает «субъективная пирамида», т.е. схема, которая своей изобразительностью показывает путь совмещенного «продвижения» субъективности к вершине от самого начала пути, от природных предпосылок. Понимая содержание схемы, объектно идентифицируясь с ней, выявляя диагностически, этап и «точку» своего развития, динамику смены состояний, согласуясь с возникающими притязаниями и реалистической осторожностью игрок может становиться соучастником усилий игротехников в его совершенствовании и развитии в условиях решения сложных игрозадач, проблемно-задачной самоорганизации. Тем самым, игрок становится личностью относительно не только реагирования на «внешние» проблемные сюжеты в пределах сценария, но и относительно своего совершенствования, зная, как говорил Конфуций, что такое совершенство, а точнее - постепенно познавая его вместе с продвижением в субъективном развитии.
Разработка применяемого нами корпуса критериев, могущих обслуживать и рассудочные, и разумные потребности в рефлексивной самоорганизации, происходила с середины 70-х г.г. ХХ в. в период освоения арсенала ММК, а к 1978 г. появилась первая версия нашей методологической парадигмы. Она дополнялась более конкретными инструментами мысли, а с 2000 г. мы модернизировали парадигму под интересы «разумности» и завершили этот процесс, проверяя в игромодельных условиях, к 2000 г. эта парадигма совмещает достоинства философских, научных и собственно методологических средств мышления и рефлексии, внося яркую линию «мыслетехники» разумного уровня.
Литература
[1]. Анисимов О.С. Методологическая культура педагогической деятельности и мышления. - М., 1991.
[2]. Анисимов О.С. Исследования по творчеству и культуре рефлексивной самоорганизации преподавателя (акмелогические аспекты). //Педагогическая концепция последипломного образования. Вып. 14. - М., 1994.
[3]. Анисимов О.С. Педагогическая акмеология: общая и управленческая. - Минск, 2002.
[4]. Анисимов О.С. Высшие формы профессионализма государственного мышления. - М., 2006.
[5]. Анисимов О.С. Педагогическая деятельность: игротехническая парадигма. - Т. 1 и 2. - М., 2009.
[6]. Анисимов О.С. Игромоделирование, игротехника, развитие. - М., 2009.
[7]. Анисимов О.С. Проблемы педагогики и психологии высшей школы (Прелюдия игротехнической парадигмы). - М., 2012.
