CC BY
154
Соболев Вячеслав Васильевич
кандидат юридических наук, доцент,
Российский государственный университет правосудия
(тел: +78612596984)
Проблемы формирования профессионального правосознания и судейского усмотрения
В статье анализируются современные проблемы формирования профессионального правосознания судьи и судейского усмотрения при назначении наказания. Рассматриваются вопросы совершенствования системы средств и критериев определения пределов судейского усмотрения при осуществлении правосудия.
Ключевые слова: уголовный закон, профессиональное правосознание судьи, назначение наказания, правоприменительная деятельность, пределы судейского усмотрения.
V.V. Sobolev, Master of Law, Assistant Professor, Russian State University of Justice; tel.: +78612596984.
Problems of formation of professional legal consciousness and judicial discretion
The article analyses modern problems of formation of professional legal consciousness of the judge and judicial discretion in sentencing. Considers the issues of improving the system of means and criteria for determining the limits of judicial discretion in the administration of justice.
Key words: criminal law, professional legal consciousness of judge, sentencing, law enforcement activity, limits of judicial discretion.
Действующий Уголовный кодекс Российской Федерации, в отличие от прежнего уголовного закона, не содержит теперь указания на то, что «суд назначает наказание, руководствуясь социалистическим правосознанием» (ст. 37 Уголовного кодекса РСФСР) [1, с. 591]. Однако это не означает, что при решении вопроса о назначении наказания, при выборе его вида и размера суд вообще не руководствуется никаким правосознанием. Законодатель, исключая из уголовного закона указание на особый статус судейского правосознания, в то же время значительно расширил понятие и содержание общих начал назначения наказания (ст. 60 УК РФ).
В вопросе о профессиональном правосознании специалисты сходятся во мнении, что правосознанию судьи присущи свойства профессионального правосознания юриста. Это -полученная на научной основе система обширных правовых знаний, социально углубленных убеждений и чувств, которыми он руководствуется в своей профессиональной деятельности. Причем, как справедливо отмечает Н.С. Бондарь, «необходимым структурным элементом модели современного юриста и притом - в силу своей специфики - ее нормативным началом является конституционное мировоззрение (правосознание)» [2, с. 45].
История формирования правосознания, а также свободного судейского усмотрения в России претерпела существенные изменения. В первых уголовных кодексах РСФСР 1 922 г. и 1926 г. уже говорилось, что при назначении наказания суд учитывает положения Общей части УК РСФСР, пределы санкции соответствующей статьи, свое «социалистическое правосознание, исходя из учета общественной опасности совершенного преступления, обстоятельств дела» (ст. 45 УК РСФСР 1926 г.). УК РСФСР 1960 г. повторил эту формулировку с упоминанием «социалистического правосознания», но добавил указания на учет обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание (ст. 37).
В ст. 60 действующего УК РФ, как уже отмечено, нет упоминания о «социалистическом правосознании», однако впервые говорится о необходимости учитывать такие социально значимые факторы, как влияние назначенного наказания не только на исправление осужденного, но и на «условия жизни его семьи». Кроме того, в УК РФ впервые указаны случаи обязательного смягчения наказания (при неоконченном преступлении, явке с повинной, сотрудничестве со следствием, возмещении вреда), а также случаи обязательного более строгого наказания (при рецидиве преступле-
186
ний и соучастии). Судебная практика восприняла эти нормы их активным применением при индивидуализации наказания. В последние годы осуществляются попытки расширить пределы судейского усмотрения через изменение системы уголовных наказаний.
Так, Федеральный закон от 27 декабря 2009 г. № 377 существенно изменил понятие ограничения свободы в сторону смягчения и внес данный вид наказания в большое количество санкций статей Особенной части Уголовного кодекса РФ. Федеральный закон от 7 марта 2011 г. № 26 снял нижние пределы наказания в виде лишения свободы в санкциях 62 статей, в числе которых 37 - за тяжкие и особо тяжкие преступления. Федеральный закон от 4 мая 2011 г. № 97 установил возможность назначения кратных штрафов за некоторые коррупционные преступления, что, к сожалению, борьбе с коррупцией служит мало и, как показала практика, ведет к неисполнимости этого вида наказания. Федеральный закон от 7 декабря 2011 г. № 420 предоставил суду право «с учетом фактических обстоятельств преступления и степени его общественной опасности... изменить категорию преступления на менее тяжкую», передав таким образом реализацию законодательной функции на усмотрение суда. Перечень подобных изменений далеко не исчерпан.
Если говорить о правосознании судей, осуществляющих уголовное судопроизводство, то им, кроме детального знания законодательства, способности оперировать правовыми категориями, правильно квалифицировать то или иное деяние, необходимо - с учетом всех «за» и «против» - решать вопрос о виде и размере наказания. Таким образом, профессиональное правовое сознание судей по определению не может не отличаться от правосознания других участников уголовного судопроизводства. Более того, правосознанию судьи, в отличие от правосознания присяжных заседателей, свойственна рациональность, тогда как присяжным более свойственна подверженность эмоциям и настроениям. Поэтому иногда профессиональному юристу кажутся непонятными решения присяжных заседателей, когда выносятся вердикты о снисхождении (что влечет обязательное смягчение наказания) лицам, признанным виновными в особо тяжких преступлениях, когда по делу не имеется особых обстоятельств, смягчающих наказание.
Являясь одним из критериев судейского профессионализма при назначении справедливо-
го наказания, правосознание в свою очередь испытывает воздействие других элементов правовой системы. Это и изменение законодательства, в том числе уголовного, и судебная практика. Однако повышение уровня своего правосознания, своей правовой культуры во многом зависит от самих субъектов правоприменительной деятельности, что и формирует профессиональные характеристики их усмотрения.
Как пишет профессор А.И. Рарог о судейском усмотрении при применении норм уголовного права, «надо знать, что его неизбежность обусловлена рядом объективных факторов: а) динамичностью условий существования общества; б) невозможностью обеспечить соответствие между определенностью права и бесконечным разнообразием жизненных явлений; в) невозможностью создания универсального правового рецепта, пригодного для разрешения всех частных случаев правовой ситуации определенного типа; г) технико-юридическим несовершенством многих норм, делающим невозможным их применение без судебного толкования. Судейское усмотрение - непременное и естественное, вытекающее из самой природы судебной власти условие вынесения законного и справедливого приговора» [3].
Разделяя данное суждение, необходимо отметить, что именно правосознание можно считать опорной осью судейского усмотрения. Практически все исследователи термина «усмотрение», за редким исключением, признают однозначность его этимологии. Однако характеристики, критерии определения, свойства и сферы его применения трактуются по-разному. Как отметил А. Барак, «в языке и науке термин "усмотрение" имеет более чем одно значение и, конечно, означает разные вещи в разных контекстах» [4, с. 12]. Тезис, бесспорно подтверждающий наличие как проблемы собственно усмотрения и усмотрения судейского, так и неизбежного множества вариантов и контекстов.
Сужая понятие усмотрения в правовой сфере до его применения в уголовном праве, современные исследователи также подчеркивают, что усмотрение при назначении наказания «связано» правом. Так, по мнению Л.Л. Кругликова, законодатель «очерчивает контур (абрис), пределы наказуемости за содеянное, вводя судейское усмотрение в строго определенные рамки, а суд в отведенных ему пределах конкретизирует наказание с учетом
187
сформулированных в законе критериев и излагает свой вывод о мере наказания в приговоре» [5, с. 83].
С такой узкой трактовкой понятия судейского усмотрения, и не только применительно к институту назначения наказания, нельзя не согласиться. На этом зиждется современная практика применения судами норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства.
Отмечая важность данной функции в деятельности судьи, А.Ф. Кони в работе «Нравственные начала в уголовном процессе» предостерегал: «Как бы хороши ни были правила деятельности, они могут потерять свою силу и значение в неопытных, грубых или недобросовестных руках. Чем больше оттенков в своем практическом применении допускают эти правила... тем серьезнее представляется вопрос -в чьи руки отдается приложение этих правил и при каких условиях. Недаром народная житейская мудрость создала поговорку: «не бойся суда, бойся судьи!» [6, с. 20-21].
Поэтому, решая вопрос о пределах судейского усмотрения, государство, законодатель, общество должны акцентировать внимание на судейских добродетелях, таких как беспристрастность, независимость при рассмотрении альтернатив, умение находить и формулировать мотивы принятия своего решения так, чтобы они выдержали испытание критикой, укреплять доверие общественности к судебной системе [7, с. 265]. По мнению А. Барака, «неподходящее решение может нанести ущерб не только сторонам в деле; оно может также повредить всей судебной системе» [4, с. 12-13]. А по образному выражению Ф. Бэкона, «несправедливый приговор влечет большие бедствия, чем многие преступления, совершенные частными людьми; последние портят только ручьи, только одинокие струи воды, тогда как несправедливый судья портит самый источник» [8, с. 336].
В реальной действительности многие неформальные и другие негативно окрашенные факторы формируют отрицательное отношение к судейскому усмотрению. На чашу весов в пользу решения вопроса об ограничении
1. Уголовный кодекс РСФСР // Ведомости Верховного Совета РСФСР 1960. № 40.
2. Бондарь Н.С. Российское юридическое образование как конституционная ценность:
судейского усмотрения добавляют нередко встречающиеся в судебной практике факты, когда при совершенно одинаковом «наборе» обстоятельств уголовных дел в двух, а иногда и в одном суде решения выносятся совершенно разные, а подчас и противоположные.
Как показал ряд исследований и экспериментов, порой принимаются неодинаковые решения по одному и тому же делу. Так, пяти судьям поочередно предлагалось назначить наказания по уголовному делу, которое уже было предметом рассмотрения (приговор из дела заблаговременно изъяли). В итоге решение только одного судьи почти совпало с приговором, остальные судьи избрали значительно отличающиеся друг от друга виды и размеры наказания [9, с. 22].
Усложняет проблему объективной оценки выхода судьи за пределы судейского усмотрения, по мнению М.Н. Клеандрова, «помимо личностных качеств судьи (низкого профессионального уровня, житейского и практического опыта и т.п.), за исключением, конечно, случаев его подкупа, или иной личной заинтересованности, такие объективные факторы, как оказание на него трудно преодолимого давления с чьей бы то ни было стороны, включая собственных руководителей» [10].
Однако специалисты, исследующие процесс глобализации института судейского усмотрения в отечественном правосудии в целом и в сфере уголовного права в частности, все чаще и настойчивее высказываются за введение системы правовых средств противодействия влиянию данных факторов.
Такой взгляд на решение проблемы «преломления влияния и воздействия субъективного фактора на судейское усмотрение» был бы более продуктивным, если бы систему таких средств и критериев определения пределов судейского усмотрения могла бы разработать и предложить сама судебная власть в лице Верховного Суда РФ. Немаловажными при этом являются как опыт Пленума Верховного Суда РФ, так и международная судебная практика.
1. Criminal Code of the RSFSR // Bull. of the Supreme Soviet of the RSFSR. 1960. № 40.
2. Bondar N.S. Russian legal education as a constitutional value: national traditions and cosmopolitan illusions. Moscow, 2013.
188
национальные традиции и космополитические иллюзии. М., 2013.
3. Рарог А. И. Судейское усмотрение при применении уголовно-правовых норм. М., 2003.
4. Барак А. Судейское усмотрение: пер. с англ. М., 1999.
5. Кругликов Л.Л., Благов Е.В. О законодательных пределах назначения наказания // Проблемы теории уголовного права: избр. ст. (1982-1999 гг.).
6. Кони А.Ф. Избр. произведения. М., 1956.
7. Соболев В. В. Категоризация преступлений как объект судейского усмотрения // Современные проблемы уголовной политики: материалы III Междунар. науч.-практ. конф., 28 сент. 2012 г.: в 2 т. /под ред. А.Н. Илья-шенко. Краснодар, 2012. Т. II.
8. Воронцов В. В. Симфония разума. 2-е изд. М, 1977.
9. Чернов А.Д. Тенденции развития уголовно-правовых санкций на современном этапе // Рос. судья. 1999. № 2.
10. Клеандров М.Н. Экономическое правосудие в России: прошлое, настоящее, будущее. URL: http://forexpert.ru/economic_pravosudie/33/ shtml
3. Rarog A.I. Judicial discretion in the application of criminal law rules. Moscow, 2003.
4. Barak A. Judicial discretion: transl. from English. Moscow, 1999.
5. Kruglikov L.L., Blagov E.V. On the legal sentencing limits // Problems of criminal law theory: sel. papers (1982-1999).
6. Kony A.F. Sel. works. Moscow, 1956.
7. Sobolev V. V. The categorization of crimes as the object of judicial discretion // Modern problems of criminal policy: proc. of III Intern. sci.-pract. conf., Sept. 28, 2012: in 2 vol. / ed. by A.N. Ilyashenko.Krasnodar, 2012. Vol. II.
8. Vorontsov V.V. Mind symphony. 2nd ed. Moscow, 1977.
9. Chernov A.D. Tendencies of development of criminal sanctions at the present stage // Russian judge. 1999. № 2.
10. Kleandrov M.N. Economic justice in Russia: past, present and future. URL: http://forexpert.ru/ economic_pravosudie/33/shtml
189
