CC BY
67
причиняемого социального вреда.
В целом, рассмотренные подходы к пониманию исследуемого термина позволяют нам выделить его основные признаки: социально-правовое проявление, негативный характер данного явления, воздействие на основополагающие сферы общественной жизни, высокая степень общественной опасности, вовлечение большой части населения в незаконный оборот и потребление наркотических средств, транснациональный характер, многообразие форм проявления, негативность последствий медицинского, социально-экономического, правового и политического характера, высокая степень латентности, формирование государственной политики по противодействию наркотизму.
На основании вышеизложенного, полагаем целесообразным сформулировать следующее определение, согласно которого под наркотизмом понимается многоаспектное негативное социально-правовое явление, оказывающее влияние на основополагающие сферы общественной жизни, характеризующееся высокой степенью общественной опасности, проявляющееся в форме незаконного оборота наркотических средств, наркопреступности, наркобизнесе, наркотизации общества, пропаганды потребления наркотических средств, формировании наркосубкультуры, влекущее негативные последствия медицинского, социально-экономического, правового, политического и иного характера, подрывающее основополагающие духовно-нравственные устои общества, а также основы государственного порядка.
Список использованной литературы:
1. Гущина, Т.В., Чернецова, М.В. Понятие наркотизма: проблемы правового и лингвистического толкования // Ученые записки Орловского государственного университета. 2016. № 3 (72). С.72-76.
2. Загидуллин, Р.И. Историко-философский анализ понятий «наркотик», «наркомания», «наркотизм» // Вестник Башкирского университета. 2010. №4 (15). С 87-92.
3. Карпец, В.В., Карпец, А.В., Махрова, И.Е. Наркотизм как комплексная проблема: социальные, медицинские и правовые аспекты // Вестник Челябинского государственного университета. 2009. №18 (156). С. 43-48.
4. Позументов, Л.М., Шеслер, А.В. Отечественные научные концепции причин преступности // Всероссийский криминологический журнал. 2014. № 5(11). С. 53-61.
5. Яхьяева, М. У. Понятие и тенденции молодежного наркотизма как общественно-опасного явления в социально-правовой среде России // Молодой ученый. 2015. №24. С. 803-809.
© Игнатенко Е.А., 2022
УДК 347.93
Смирнова С.Д.
студентка факультета права, Владимирский филиал РАНХиГС, г. Владимир
ПРОБЛЕМЫ ЕДИНООБРАЗИЯ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ В АРБИТРАЖНОМ ПРОЦЕССЕ
В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Аннотация
Статья посвящена проблемам единообразия судебной практики в арбитражном процессе в Российской Федерации. Рассмотрены такие вопросы, как единообразие судебной практики в российской
судебной системе, проблематика данной темы и вариант решения проблемных аспектов при рассмотрении вышеупомянутого вопроса.
Ключевые слова:
единообразие судебной практики, арбитражный процесс, правовые нормы, толкование, судебная
система, верховенство закона.
Smirnova S.D.
Student of law Faculty, Vladimir Branch of RANEPA, Vladimir
PROBLEMS OF UNIFORMITY OF JUDICIAL PRACTICE IN THE ARBITRATION PROCESS
IN THE RUSSIAN FEDERATION
Abstract
The article is devoted to the problems of uniformity of court practice in arbitration proceedings in the Russian Federation. Such questions as the uniformity of court practice in the Russian judicial system, problems of this subject and a variant of the solution of problem aspects in consideration of the above-mentioned question are considered.
Keywords:
uniformity of judicial practice, arbitration process, legal norms, interpretation, the judicial system, the rule of law.
Формирование и развитие правового государства находится в тесной зависимости от реализации принципа единообразия судебной практики. Так как именно однообразное, единое толкование правовых норм на всей территории Российской Федерации обеспечит нормальное функционирование правовой системы и защиту нарушенных прав участников гражданского оборота.
Арбитражный процесс в Российской Федерации базируется на множестве принципов. Одним из важнейших является принцип единообразия судебной практики. Несмотря на отсутствие данного принципа в Арбитражном процессуальном кодексе Российской Федерации, его значение трудно переоценить.
Именно единообразие судебной практики позволяет не допускать произвольного толкования правовых норм, реализовывать такие задачи арбитражного процесса, как справедливое публичное разбирательство, укрепление законности, формирование уважительного отношения к закону и суду и др. [1, с.1].
Кроме того, многие ученые справедливо считают, что единообразие судебной практики обеспечивает реализацию принципа правовой определенности [2, с. 250-256].
На необходимость соблюдения единообразия судебной практики неоднократно указывал Верховный Суд РФ. В Постановлении Президиума Верховного Суда РФ от 23 марта 2005 г. № 25-ПВ04 указано, что под единством судебной практики следует понимать правильное и единообразное применение судами на всей территории Российской Федерации федерального законодательства при рассмотрении и разрешении дел судами [3].
Россия не является страной прецедентного права. В свою очередь, принцип единообразия судебной практики является неким компенсационным механизмом стабильности правоотношений.
Несмотря на развитие и внедрение информационных систем в арбитражный процесс (пример: картотека арбитражных дел - kad.arbitr.ru), в судах различных регионов и даже одного региона, но
различных уровней всё чаще допускается нарушение принципа единообразия судебной практики.
Следствием несоблюдения этого принципа является наличие позиций судов «Уральского округа», «Волго-Вятского округа», «Дальневосточного округа», «Восточно-сибирского округа» и т.п.
При одинаковых фактических обстоятельствах и нормах, подлежащих применению, судьи неодинаково толкуют и применяют правовые нормы, что является серьезной проблемой, препятствующей реализации принципа законности, уважения к суду и т.п. Указанное является проблемой, которая не урегулирована и не разрешена законодателем.
Судебная практика арбитражных судов Российской Федерации создает правовую неопределенность, которая нарушает стабильность правовой системы и противоречит фундаментальным принципам права.
В отсутствие позиции законодателя по тому или иному вопросу участники процесса приводят ту выгодную им судебную практику (выводы судов), а соответственно оказывают этим влияние на принимаемое судом решение, что приводит к злоупотреблению правом.
В свою очередь, судьи, получив от сторон отзывы, в которых содержатся разные позиции судов по одному и тому же вопросу, вместо того, чтобы анализировать применение той или иной нормы права в спорной ситуации, вынуждены изучать судебную практику и отвечать на вопрос: «Позиция суда какого из округов является сложившейся и объективной?»
Указанное возможно, когда стороны активно отстаивают свою позицию. В том случае, когда противоположная сторона не принимает активного участия в процессе, у судьи будет одна «позиция суда округа», которая является вступившим в законную силу постановлением суда. Зачастую судьи ориентируются на представленную позицию не учитывая, что толкование соответствующей нормы могло измениться с учетом разъяснений вышестоящих судов; указанное в том числе может быть связано с большой нагрузкой судей.
Однако противное (если бы суды не ориентировались на судебную практику) недопустимо. Подобный подход вносит правовую неопределенность в толковании и применении норм права. Следовательно, ориентирование судов на позиции других судов представляется разумным и соответствующим целям судопроизводства.
Ситуация усложняется, когда на уровне Верховного суда РФ принимаются кардинально противоположные решения (пример - судья Букина И.А.: Определение Верховного Суда РФ от 25.12.2019 N 309-ЭС19-23636 по делу N А34-11608/2018 - судья делает вывод, что пенсионным законодательством не предусмотрена возможность изменения порядка доставки страховой пенсии гражданину, признанному банкротом, по требованию его финансового управляющего [4]; в Определении Верховного Суда РФ от 23.09.2019 N 307-ЭС19-9805(2) по делу N А56-40344/2016 - делается следующий вывод: порядок получения пенсии определяется финансовым управляющим как законным представителем гражданина-банкрота) [5].
С разницей в 3 месяца судья допустила 2 разных толкования одной и той же правовой нормы. Особая позиция изложена коллегией по административным делам Верховного суда РФ в своём Апелляционном определении Апелляционной коллегии Верховного Суда РФ от 16.07.2020 N АПЛ20-162 [6].
Также, например, Верховный суд в своем определении от 09.04.2018 № 303-ЭС18-2234, указал, что требование об исключении денежных средств из конкурсной массы должника подлежит удовлетворению при наличии у должника этих средств, заработной платы или иных доходов, на которые распространяется исполнительский иммунитет. При этом, практика о том, что денежные средства, вырученные от реализации имущества должника, не могут быть исключены из конкурсной массы, являлась устоявшейся [7].
В свою очередь, в постановлении Арбитражного суда Уральского округа от 20 августа 2019 г. по делу
№ А07-10642/2017 (определением Верховного суда РФ № 309-ЭС19-19441 от 06.11.2019 отказано в передаче кассационной жалобы на рассмотрение судебной коллегии) содержится вывод, что в отсутствие у гражданина-должника постоянного дохода в размере не менее ежемесячного прожиточного минимума, исключение из конкурсной массы денежных средств осуществляется финансовым управляющим независимо от источника формирования конкурсной массы [8].
При наличии правовой неопределенности в толковании норм права на уровне Верховного суда РФ, анализировать ситуацию на уровне окружных судов не приходится.
Таким образом, можно сделать вывод, что принцип определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы, вытекающий из конституционного принципа равенства всех перед законом и судом, может быть обеспечен лишь при условии единообразного понимания и толкования правовой нормы всеми правоприменителями, - делают вывод Гинзбург И.В. и Синякин С.В. [9, с.7].
Действительно, наличие неоднозначного толкования действующего законодательства приводит к правовой неопределенности.
Обращаясь в суд, хозяйствующие субъекты преследуют цель защиты нарушенных прав.
В такой ситуации недопустимо произвольное и различное толкование одной правовой нормы. Иное нарушает стабильность гражданского оборота, не позволяет добросовестно осуществлять предпринимательскую деятельность, препятствует развитию правовой культуры участников гражданских отношений и подрывает доверие к суду и законодателю.
Между тем, отсутствие единообразия судебной практики по отдельным вопросам не свидетельствует о непрофессионализме и судебной ошибке, зачастую являясь пробелом законодательства. Судьи становятся законодателями в данной ситуации, будучи вынужденными по аналогии закона, а в отдельных случаях по аналогии права и системного толкования правовых норм разрешать споры.
В свою очередь, это является неким индикатором, показателем того, насколько юридически грамотно законодатель сформулировал диспозицию правовой нормы. Наличие неоднозначного толкования норм законодательства в правовом государстве недопустимо.
Указанные выводы свидетельствуют о необходимости постановки целей перед законодателем и правоприменителем по обеспечению единообразия судебной практики на горизонтальном (на всей территории Российской Федерации) и вертикальном (на уровне судов всех инстанций) уровнях.
Подводя итог, хотелось бы дать авторское определение принципа единообразия судебной практики.
Принцип единообразия судебной практики - это базовое положение арбитражного процесса, которое обеспечивает единообразное применение в судопроизводстве арбитражных судов нормативных правовых актов и толкование, разработанное высшими судебными органами для применения в процессе рассмотрения и разрешения дел, подведомственных арбитражным судам.
Данное определение, по моему мнению, определенно стоит включить в перечень существующих принципов арбитражного процесса Российской Федерации как необходимое дополнение, которое, несомненно, окажет влияние на правосознание не только участников процесса, но и судей, а также самих законодателей, а также приведет в должное единство сформировавшуюся на сегодняшний день судебную практику.
Список использованной литературы:
1. Российская Федерация. Законы. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации, 24 июля 2002 г., №95-ФЗ // Российская Федерация. Парламентская газета, 2002, - №140-141. - С.1.
2. Морозова Л. А. Правовая определенность как общеправовой универсальный принцип реализации права / Л.А. Морозова // Социально-экономические явления и процессы. - 2017. - №13. - С. 250-256.
3. Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 23 марта 2005 г. № 25-ПВ04 // Российская
Федерация. Бюллетень Верховного Суда РФ, 2005, - №9.
4. Определение Верховного Суда РФ от 25.12.2019 N 309-ЭС19-23636 по делу N А34-11608/2018 [Электронный ресурс]. 2019. Система Консультант Плюс (дата обращения 11.12.2021).
5. Определении Верховного Суда РФ от 23.09.2019 N 307-ЭС19-9805(2) по делу N А56-40344/2016 [Электронный ресурс]. 2019. Система Консультант Плюс (дата обращения 11.12.2021).
6. Апелляционное определение Апелляционной коллегии Верховного Суда РФ от 16.07.2020 N АПЛ20-162 [Электронный ресурс]. 2019. Система Консультант Плюс (дата обращения 11.12.2021).
7. Определение судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 09.04.2018 № 303-ЭС18-2234 [Электронный ресурс]. 2019. Система Консультант Плюс (дата обращения 11.12.2021).
8. Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 20 августа 2019 г. по делу № А07-10642/2017 [Электронный ресурс]. 2019. Система Консультант Плюс (дата обращения 11.12.2021).
9. Гинзбург И. В. Единообразие судебной практики по гражданским делам / Гинзбург И. В., Синякин С. В. // Мир науки и образования. - 2018. - №1(13). - С.7.
© Смирнова С.Д., 2022
