CC BY
13
References
1. I.K. Adizes Upravlenie zhiznennym ciklom korporacij. - Moskva, Izd-vo «Mann, Ivanov i Ferber», 2014 g.
2. Gradov A.N. Jekonomicheskaja strategija firmy. - Sankt-Peterburg, Specliteratura, 1995.
3. Strategija innovacionnogo razvitija Rossijskoj Federacii na period do 2020 g. (UTVERZhDENA rasporjazheniem Pravitel'stva Rossijskoj Federacii ot 8 dekabrja 2011 g. № 2227-r).
4. Nesmachnyh, O.V. Klasternaja politika v strategii innovacionnogo razvitija Rossii i zarubezhnyh stran / O.V. Nesmachnyh, V.V. Litovchenko // Fundamental'nye issledovanija. - 2014. - № 9. - Ch. 1. - S. 162-165.
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ / JURISPRUDENCE
DOI: 10.18454/IRJ.2016.51.162 Вербовая О.В.
Доктор юридических наук, профессор, Алматы Менеджмент Университет ПРОБЛЕМНЫЕ ВОПРОСЫ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА СОЗДАНИЕ, РУКОВОДСТВО ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ ГРУППОЙ И УЧАСТИЕ В ЕЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Аннотация
В статье рассматриваются отдельные проблемные вопросы уголовной ответственности граждан Казахстана за участие в деятельности террористических групп. В судебно-следственной практике наблюдаются разные подходы при квалификации подобных действий, в том числе сопряженных с неправомерным участием в иностранных вооруженных конфликтах или военных действиях на территории иностранного государства. Автором предложены рекомендации по квалификации вышеназванных деяний на практике. Также проведен сравнительно-правовой анализ норм российского уголовного законодательства по исследуемым вопросам.
Ключевые слова: терроризм, террористическая группа, квалификация, ответственность.
Verbovaya O.V.
PhD in Jurisprudence, professor,
Almaty Management University PROBLEM QUESTIONS OF RESPONSIBILITY FOR THE CREATION OF DIRECTING A TERRORIST GROUP AND PARTICIPATION IN ITS ACTIVITIES
Abstract
The article considers there separate problem questions of criminal responsibility of citizens of Kazakhstan are examined for participating in the activities of terrorist groups. In the judicial and investigative practice there are different approaches during the qualification of similar actions including with illegal participation in foreign armed conflicts or military actions on the territory of a foreign state. The recommendations were offered by the author in the qualification of afore-named actions in practice. The comparatively-legal analysis of norms of the Russian criminal statute is also conducted on investigated questions.
Keywords: terrorism, terrorist group, qualification, responsibility.
Актуальность заявленной темы исследования в рамках данной статьи обусловлена происходящими в мировом пространстве процессами, когда терроризм превратился в одну из самых опасных угроз безопасности, с которыми человечество столкнулось в нынешнем столетии.
Целью исследования является определение проблемных вопросов ответственности за участие в террористических группах, и выработка рекомендаций по квалификации таких деяний на практике.
1. В последние годы участились случаи, когда граждане Казахстана и России вступают в ряды террористических организаций, участвуют в их составе в вооруженных конфликтах, происходящих на территории иностранного государства. Примером тому может служить участие соотечественников в военных действиях в составе террористической организации «ИГИЛ» на территории Сирийской Арабской Республики. По сообщению руководителя Антитеррористического центра СНГ А. Новикова, на начало 2016 года «более 4 -х тысяч человек объявлены в розыск в странах СНГ за причастность к террористическим преступлениям, среди них и те, кто участвовал в боевых действиях в Сирии и мог вернуться на родину» [1].
В целях уголовно-правового противодействия совершаемым общественно опасным деяниям и выполнения взятых государством международных обязательств, в новую редакцию Уголовного кодекса Республики Казахстан была включена самостоятельная норма об ответственности за создание, руководство террористической группой и участие в ее деятельности (ст. 257 УК РК). Также впервые предусмотрена ответственность граждан Республики Казахстан за неправомерное участие в иностранных вооруженных конфликтах или военных действиях на территории иностранного государства (статья 172 УК РК).
В судебно-следственной практике по делам данной категории неизбежно возникают вопросы о квалификации содеянного по одной статье 172 УК РК, либо по совокупности со статьей 257 УК РК, а также по юрисдикции в отношении совершенных преступлений. Касательно юрисдикции: в рассматриваемом нами случае террористическая организация была создана и осуществляет свою деятельность на территории иностранного государства, где идут военные действия. Наши сограждане вступили в ряды такой организации уже на территории этих государств, и там же участвуют в боевых действиях, что по общему правилу должно влечь ответственность по законам государства, где было совершено преступление (территориальный принцип). Есть ли основания привлекать таких лиц к
ответственности по казахстанскому уголовному законодательству, если они вернулись в свое государство и подобной деятельностью на его территории не занимались? Этот вопрос возникает сегодня в правоприменительной практике.
Толкование анализируемых положений Кодекса позволяет прийти к выводу, что уголовная ответственность таких лиц обусловлена расширением действия принципа гражданства в новой редакции части 1 статьи 8 УК РК. Согласно данной норме, «положения Кодекса применяются независимо от места совершения преступления в отношении граждан Республики Казахстан, лиц без гражданства, постоянно проживающих на территории Республики Казахстан, в случаях совершения ими террористического или экстремистского преступления либо преступления против мира и безопасности человечества, если иное не установлено международным договором Республики Казахстан» [2].
В теории отечественного уголовного права при характеристике действия закона в пространстве по принципу гражданства общепринято считать, что под юрисдикцию государства подпадают граждане и лица без гражданства, постоянно проживающие на его территории, совершившие уголовное правонарушение за его пределами, и эти лица не были осуждены в другом государстве. При этом предполагается, что совершенное деяние признается уголовно наказуемым в обоих государствах.
Анализ содержания статьи 8 УК РК показывает, что в первом абзаце части 1 речь идет только о гражданах Республики Казахстан, подлежащих ответственности по настоящему Кодексу за совершенное уголовное правонарушение за пределами Республики Казахстан. В этой части принцип гражданства вполне согласуется с институтом выдачи лиц (ст. 9 УК РК). Государство либо выдает преступников из числа своих граждан, либо привлекает их к ответственности по своим законам, что соответствует международным стандартам. Тогда как во втором абзаце части 1 указанной статьи прописано о применении положений Кодекса как в отношении граждан Республики Казахстан, так и лиц без гражданства, постоянно проживающих на ее территории. Об этом уже говорилось выше. Круг субъектов, на которых распространяется юрисдикция казахстанского уголовного законодательства, в данном случае расширен за счет лиц без гражданства, постоянно проживающих на территории Республики Казахстан.
Но тут резонно возникает и другой вопрос: по уголовному законодательству какой страны необходимо определять, относятся ли совершенные деяния к числу террористического или экстремистского преступления либо преступления против мира и безопасности человечества? Исходя из содержания анализируемой нормы, вполне очевидно, что по казахстанскому законодательству. Даже если они не признаются таковыми в иностранном государстве, либо их перечень совершенно иной. Насколько обоснован такой подход? Как он соотносится с иными нормами и институтами уголовного права? Все поставленные вопросы требуют официальных разъяснений во избежание возможных ошибок при применении положений уголовного закона на практике. Сделать это возможно на уровне Верховного Суда Республики Казахстан.
В рамках настоящего исследования представляет интерес решение поднятой проблемы в российском законодательстве. Уголовный кодекс РФ в аналогичной статье 12 распространяет действие уголовного закона за преступления, совершенные вне пределов Российской Федерации, как на граждан России, так и лиц без гражданства. При этом не дифференцируя по видам преступлений. Обязательными являются только условия, что такое преступление было совершено против интересов, охраняемых УК РФ, и в отношении этих лиц по данному преступлению не имеется решения суда иностранного государства.
Россия и Казахстан посредством уголовного законодательства стремятся наиболее полно защитить свои интересы и интересы своих граждан с учетом современных вызовов и угроз. Проведенный анализ криминальных кодексов обоих государств показал, что следуя в целом общим подходам к правовому регулированию принципов действия закона в пространстве и по кругу лиц, в части законодательной регламентации принципа гражданства наблюдаются различия в деталях.
Представляется, что в условиях интеграции государств унификация соответствующих норм уголовного законодательства России и Казахстана будет способствовать повышению эффективности противодействия преступности.
2. В начале статьи поднимался вопрос о квалификации действий лиц, участвовавших в составе террористических организаций в военных действиях на территории иностранного государства, по совокупности преступлений, предусмотренных статьями 172 и 257 УК РК. Этот вопрос на практике решается неоднозначно. Поскольку рамки статьи не позволяют осуществить более детальный анализ, ограничимся характеристикой отдельных признаков сопоставляемых составов преступлений. В статье 257 УК РК объективная сторона выражена тремя альтернативными действиями: а) создание террористической группы; б) руководство террористической группой (ч. 1), в) участие в деятельности террористической группы или в совершаемых ею актах терроризма (ч.2). Таким образом, рассматриваемой нормой осуществлена криминализация самого факта совершения вышеперечисленных действий. Совершение такой группой конкретных террористических преступлений выходит за рамки данного состава и потребует самостоятельной квалификации.
Статья 172 УК РК предусматривает ответственность за умышленное неправомерное участие гражданина Республики Казахстан в вооруженном конфликте или военных действиях на территории иностранного государства при отсутствии признаков наемничества. Анализ сопоставляемых составов преступлений позволяет заключить, что признаки одного из них не входят одновременно в число признаков другого состава преступления. При квалификации необходимо исходить из самостоятельности таких деяний. В приведенной ситуации действия виновных должны быть квалифицированы по совокупности вышеупомянутых преступлений. В российском уголовном законодательстве аналога статьи 172 УК РК нет.
Выводы. Действия граждан Республики Казахстан, входящих в состав террористической группы, а также неправомерно принимавших участие в вооруженном конфликте либо военных действиях на территории иностранного государства, есть все основания квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных статьями 172 и 257 УК РК.
В целях обеспечения единой правоприменительной практики по делам о террористических преступлениях назрела необходимость в принятии соответствующего Нормативного постановления Верховного Суда РК.
Повышению эффективности противодействия преступности в условиях интеграции государств будет способствовать унификация норм Уголовных кодексов России и Казахстана, регламентирующих принципы действия уголовного закона в пространстве.
Литература
1. IX Совещание руководителей национальных антитеррористических центров государств-участников СНГ [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://news.mail.ru/incident/26578981/?frommail=1 (дата обращения 10.02.2016).
2. Уголовный кодекс Республики Казахстан [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=31575252 (дата обращения 31.07.2016).
References
1. IX Soveshaniye rukovoditeley nacionalnih antiterroristicheskih centrov gosudarstv-uchastnikov SNG [Elektronniy resurs]. - URL: https://news.mail.ru/incident/26578981/?frommail=1 (data obrasheniya 10.02.2016).
2. Ugolovnyi kodeks Respubliki Kazakhstan [Elektronniy resurs]. - URL: http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=31575252 (data obrasheniya 31.07.2016).
DOI: 10.18454/IRJ.2016.51.143 Головина О.Н.
Аспирант,
Санкт-Петербургский университет управления и экономики РОЛЬ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ В ВОПРОСЕ НАРУШЕНИЯ ГЕНДЕРНЫХ НОРМ КАК ПРОЦЕССА ПОЛИТИЧЕСКОЙ СОЦИАЛИЗАЦИИ
Аннотация
Устойчивая ассоциации между неповиновением гендерным нормам стала серьезной проблемой на пути перемен в отношении общества к гендерным ролям. Объектами для представленного исследования в данной статье послужили обобщенное мнение людей разных культур, визуальное наблюдение, создание политической картины в гендерных проблемах. В статье приводится небольшое исследование по психологии гендера. Главное внимание при этом обращается на государственную политику в данном вопросе, и на выявлении причин как на предмет отклонения к данной проблеме.
Ключевые слова: тендер, государственная политика, социализация, тендерные нормы, право.
Golovina O.N.
Postgraduate student Saint-Petersburg University of management and Economics THE ROLE OF PUBLIC POLICY IN THE QUESTION OF THE VIOLATION OF GENDER NORMS AS A PROCESS OF POLITICAL SOCIALIZATION
Abstract
Stable Association between the defiance of gender norms has become a serious problem on the path of change in society's attitude toward gender roles. Objects for the presented research in this article was generalized opinion of people of different cultures, visual observation, the creation of a political pattern in gender issues. The article describes a small study on the psychology of gender. The main attention is focused on public policy in this matter, and on finding the reasons for deviations to this problem.
Keywords: gender , public policy , socialization , gender norms , right .
Гендер - система межличностного взаимодействия, посредством которого создается, утверждается, подтверждается и воспроизводится представление о мужском и женском, как базовых категориях социального порядка [3, c. 48]. Вопросы о путях развития российской государственности в наступившем веке, о способах управления обществом в новых условиях, о самой будущности нашего общества необычайно актуальны. Одной из узловых является проблема создания и развития правовых механизмов обеспечения государственной власти и устройства гражданской жизни [2, стр.3]. Постановка вопроса к гендерным нормам является неизбежной, так как является проблематикой не только сущности, но и неизбежности правового существа. Основной причиной создания отсутствия интереса к данной проблеме со стороны государственной политики можно отнести, что мужское и женское невербальное поведение является результатом исследования специалистами в области социальной психологии. К сожалению, приходится констатировать, что политическая сторона лежит исключительно в русле исследований, которые опираются на экспериментальную психологию общения и социологию мужского и женского поведения. Государство, исключая сложную задачу, не выделяет и не систематизирует основные проблемы в данном вопросе. Все вышеперечисленное в большей степени создают гендерный конфликт в отношении государственной политики. Классический подход действует по принципу «общественного мнения», который заключается в определенном смысле «травле», вызывая ощущения бесчестия, что не может не сказаться возможности налаживания доверительных отношений с людьми.
Взаимоотношение между информационным давлением и политикой в совокупности с нормативным принуждением отчасти объясняет поведение обоих полов. Гендер, с точки зрения государственной политики, находится под сильным влиянием как культурных норм, устанавливающих, что должны делать мужчины, а что -женщины. Гендерно-ролевая социализация, процесс в результате, которого мы учимся тому, что социально не
106
