CC BY
601
ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА 2014 Юридические науки Выпуск 1(23)
УДК 347.113
ПРОБЛЕМНЫЕ ВОПРОСЫ ДОКТРИНЫ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА О.В. Зайцев
Кандидат юридических наук, доцент
Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ 119571, г. Москва, просп. Вернадского, 82, строение 1 E-mail: [email protected]
Аннотация: Современный этап научных исследований в России связан с повышением значимости доктринального аспекта. В статье оценивается многозначность содержания термина «правовая доктрина» в новейших исследованиях. Автор указывает на отсутствие единства понимания значения данной правовой категории в теории права и отраслевых науках, в частности в сфере гражданского права. Необходимость унификации смыслового значения понятия «правовая доктрина» обусловлена требование развития правовых систем, сближения правовых инструментов, различающихся в зависимости от влияния романо-германской правовой семьи и правовой системы стран общего права. Автор отмечает, что меняется традиционный характер профессионального правосознания юристов, формируемого во время обучения. Юристы «теряют» исключительную связь с той или иной правовой системой. Это необходимо учитывать при модернизации доктрины гражданского права.
Ключевые слова: правовая доктрина; цивилистическая доктрина; гражданское право;
правовая система; правовая семья
Развитие частного права на современном этапе основано на совершенствовании гражданского законодательства и тех отраслей, которые принято включать в перечень частноправовых, а также на постоянно увеличивающимся с 90-х г.г. XX века объеме научных исследований, посвященных проблемам (как правило) отдельных правовых институтов. В последние годы все чаще в научных работах стали появляться термины «доктринальный», «доктрина гражданского права»[15; 16]. Наиболее часто доктрина противопоставляется закону, законодательству [8]. Доктринальные аспекты затрагиваются в исследованиях, связанных с проблемами международного частного права, проведением сравнительного анализа законодательства различных стран [5], при попытках объяснения феномена правотворчества высших судебных инстанций в российской правоприменительной практике [7].
© Зайцев О.В., 2014
Значимость доктринальной составляющей проявляется в изменившемся подходе к структуре введения (и автореферата) диссертационных исследований на соискание ученых степеней кандидата и доктора юридических наук по специальности 12.00.03 -гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право. В работах 2013 года при определении теоретической и практической значимости исследовании акцентируется внимание на таких аспектах работы, как правоприменительный, правотворческий, социально-экономический и доктринальный. Одним из первых ввел подобную градацию В.А. Болдырев [4]. Отмечается, что именно отсутствие внимание со стороны доктрины «к вопросу о состояниях в праве в целом и в гражданском, в частности», становится причиной отсутствия единообразного подхода в правоприменении, недооценки роли тех или иных категорий в механизме правового регулирования [12]; «отсутствие на доктринальном уровне целост-
ных представлений» [17] относительно изучаемых явлений.
Но что представляет собой доктрина гражданского права, как соотносится она с общетеоретическим понятием доктрина права? Каково значение этого явления для современной практической юриспруденции, науки гражданского права? Как, оказалось, частое употребление понятия «доктриналь-ное» (применительно к научно-правовым исследованиям) не связано с наличием четкого понимания его содержания, значения для современного уровня развития частного права, источнике формирования и т.д. Воспринимаемое на уровне правопонимания и правосознания понятие только при беглом обращении оказывается понятным и знакомым. Более детальный анализ заставляет продолжать научный поиск смысла и значения фактически ставшей «дежурной» категории.
Наверное, нет того исследователя, который бы не согласился с тем фактом, что в XIX веке через юридическую догматику осуществлялся прогресс специального юридического знания. Особенно ярко это проявилось в немецкой юриспруденции, где работы доктринального характера оказали определяющее воздействие на развитие гражданского права на столетие вперед во всех странах, относящихся к континентальной правовой системе. Тем не менее убедителен и иной тезис: «интеллектуальный статус юридической догматики существенно снизился в восприятии доктринального правосознания XX столетия» [9]. Причинами этого А. Михайлов называет:
- победивший в 80-90 г.г. XIX столетия философский позитивизм (Юридическая догматика была включена в предмет общей теории права в качестве «теоретической догмы», системы абстракций, возвышающихся над отдельными отраслями права и системами позитивного права, но не составляющее «центральное ядро» позитивной теории права, призванной объяснить природу, закономерности, социальные функции права);
- отождествление с доктриной юридического позитивизма [9].
Если первая причина не вызывает сомнений, то по поводу второго обстоятельства есть некоторые вопросы в оценке зависимости умаления позиции доктрины права от отождествления с доктриной юридического позитивизма. Более верным представляется вывод о смешении понятий о доктрине права в целом и ее отдельных разновидностей, в том числе доктрины правового позитивизма. Существующие позиции по этому вопросу отличаются разноплановостью подходов и отсутствием единства не только в понимании содержания используемых терминов, но и в значении данного правового явления. Ссылки на значимость «доктринального исследования» в той или иной области правового регулирования больше стали походить на некую общеобязательную формулу, использование которой определяется не содержательным значением, а традицией.
Исследователи отмечают, что в юридической науке, широко оперирующей термином «доктрина», на сегодняшний день не сложилось не только единого понимания ее сущности, выполняемых функций, места в системе источников (форм) права, но и консенсуса по вопросу об общем векторе выработки такого понимания, несмотря на настойчивые призывы сформировать парадигму юридической доктрины XXI века [6, с. 3].
Юридическая доктрина рассматривается как особое правовое явление, которое характеризуется свойственным только ей языком изложения правовых идей и конструкций, специфическими способами формулирования ее положений (аксиомы, принципы, презумпции, дефиниции и т.п.), а также бездокументарной формой их выражения [14]. В данном определении необходимо понять значение словосочетания «особое правовое явление», которое в большинстве случаев используется для характеристики правовых институтов и юридических конструкций - договора, института юридических лиц, института залога и прочее.
С.В. Батурина считает, что концептуальное осмысление правовой доктрины складывается из трех составляющих [3]:
- правовая доктрина как самостоятельная правовая категория, имеющая основополагающее значение для российской юридической науки;
- правовая доктрина как система детерминант, являющейся критериями развития, российской правовой системы, степени свободы личности, ее защищенности от произвола со стороны государства и обусловливающие механизмы взаимной ответственности государства и человека в трансформирующемся российском социуме;
- правовая доктрина как культурно-правовой феномен, отражающий качество и специфику современно правовой жизни, уровня развития российского законодательства, совершенствования юридической практики, что способствует процессу гармонизации российского общества и его интеграции общемировое пространство.
Это понимание правовой доктрины близко воззрениям С.С. Алексеева и является, на наш взгляд декларацией существования в стране некой общепризнаваемой системы правопорядка, объединяющей в себя не только нормы права, но и их научное осмысление, практику реализации. Естественно, что подобная система существует в любом государстве и в любом обществе. Но является ли она при этом правовой доктриной? С.С. Алексеев отмечал: догму права необходимо возвести в ранг основы всей правовой системы общефилософского порядка; «именно заложенные в догме права основы его свойств, структуры, ценности при надлежащем теоретическом и философском подходах и приводят к выработке основательных положений общетеоретического и философско-правового порядка» [2]. Догма права - это не только особый участок явлений социальной действительности, но и ее особый мир. На уровне догмы права своеобразие права как логической системы характеризуется ее глубоким единством с формальной логикой, или шире - математической (символической) логикой [1]. Ученый разграничивал понятия догмы и юридической догматики, указывая, что «... сами юристы веруют в какую-то заскорузлую юридическую догматику. И сводят всю эту
«науку» к каким-то классификациям, заумным терминам, бесконечным дискуссиям о «природе» разных правоотношений» [2]. Представляется, что данная уничижительная характеристика несколько театрально была призвана подчеркнуть предыдущий вывод ученого. На самом деле, как и столетие назад, «научное правоведение, догматика, не учит, как применять право или как изменить юридический порядок соответственно тому или другому общественному идеалу. Она изучает право, каково оно есть, а не каково оно должно быть, она учит, каково право, а не как его применять к конкретным случаям»[18]. Но определить это внутреннее содержание права невозможно без теоретических исследований природы тех или иных отношений, сущности правовых конструкций, в том числе используя методологический прием классификации, невозможно. При этом нужно учитывать, что сложившаяся в России традиция ориентирована на позитивистский подход. «Система догматической юриспруденции образуется за счет применения понятийного мышления к материалу позитивного права» [10, с. 45]. Вместе с тем развитие теории права приводит к увеличению поля используемых правовых парадигм - плюрализму учений о природе права. Активно развиваются иные научные течения, отличные от позитивизма. Эта также является одним из оснований дисбаланса между теоретическими и отраслевыми течениями в исследованиях доктринального характера, так как единой теоретической базы на сегодняшний день, которую можно было бы считать методологической основой проведения исследований в области частного права, не существует.
В отличие от С.С. Алексеева более взвешенной представляется позиция В.С. Нерсесянца, который определял доктрину как учение о форме права (разработка и обоснование ее общей концепции, системы в целом и отдельных положений) [11, с. 382]. Доктрина права разрабатывает и обосновывает определенные юридико-познавательный формы (принципы, понятия, термины, конструкции, способы, сред-
ства, приемы и т.д.), трактовки позитивного права (его источников, системы и структуры, его действия и восстановления и т.д.), совокупность этих форм и составляет, по его мнению, содержание догмы права [11, с. 382].
Данная позиция наиболее часто присутствует в обозначении содержания понятия правовой доктрины. Авторы рассматривают ее в качестве системы «идей, взглядов и положений, основополагающего и концептуального характера, которые разрабатываются юридической наукой, опосредованы юридической практикой, и которые в силу этого имеют общезначимый характер для правовой системы, так как основываются на общепризнанных принципах и ценностях, отражают закономерности и тенденции государственно-правового развития страны, разделяются авторитетным мнением ученых-юристов и, таким образом, формируют определенный тип правопонима-ния, в соответствии с которым функционирует и развивается российская правовая система. С содержательной стороны правовая доктрина представляет собой комплексную и системную категорию, включающую следующие составляющие: правовые знания, правовые ценности, правовые догмы, правовые идеи, правовые традиции, и правовой опыт (практику), которые, в конечном итоге и определяют соответствующие модели правового регулирования в конкретном государственно-правовом пространстве» [3]. Данное определение, несмотря на классическое определение доктрины в качестве некой совокупности идей и учения, порождает новые вопросы, прежде всего в связи с указанием на общезначимый характер для правовой системы правовой доктрины. Является ли в этом случае доктрина источником права? Если да, то какое место она должна занимать в существующей системе источников гражданского права? Представляется, что автор объединил различные подходы к определению понятия «правовая доктрина», так как то правовое явление, которое можно считать основой формирования правосознания, не может быть (при современном плюрализме научных подходов) совокупностью
различных идей и взглядов. Однако в данном определении перечислены практически все элементы, так или иначе используемые при описании содержания понятия «правовая доктрина».
Причины этого противоречия в определениях правовой доктрины, когда смешивается разное понимание и логический объем в содержании термина, можно понять, обратившись к мнению Т.М. Пряхиной: «Традиционно отечественная юридическая наука рассматривала доктрину в качестве систематизированного учения, целостной концепции, научной теории, выступающей основой программного действия. Областью доктрины как самостоятельного феномена правовой действительности была сфера правосознания, а выход на практику в основном происходил за счет особого вида толкования права - доктринального (научного), оказывающего влияние на процесс реализации права» [13, с. 5]. В данной оценке нам представляется важным выделить два момента. Во-первых, характеристика доктрины как систематизированного, целостного учения, концепции. Не совокупности различных взглядов и идей, а именно единой концепции, опирающейся на определенные методологические основания и вырабатывающие в связи с этим четкие, логически выверенные, находящиеся в системном единстве выводы. А второй важной составляющей является четкое определение момента влияния доктрины права на правовую действительность. Не через категорию источника права, а через особый вид толкования права, который имеет доктринальный характер. При этом верным представляется и дальнейший вывод автора - «исключение составляла марксистско-ленинская доктрина, выступившая идеологической основой грандиозных социальных, политических и экономических перемен не только в нашем государстве, но и в странах мировой системы социализма» [13, с. 5]. Именно данное обстоятельство, на наш взгляд, послужило причиной расширения смыслового содержания термина «правовая доктрина» до категории источник права. В условиях единственно признаваемой в стране идеологии,
признанные правовые идеи и концепции, действительно, могут стать не только основой правосознания юристов, но и источником права. так как выражают общую идеологическую концепцию формирования правовой политики и правовых моделей регулирования общественных отношений. В условиях плюрализма и множественности правовых теорий доктрина не может быть в единственном числе. И это опять заставляет нас задаться вопросом: правовая доктрина является общетеоретическим понятием или существует возможность определения доктрины с отраслевых позиции, а именно в сфере гражданско-правовой науки? Данная проблема имеет не только теоретическое, но и, прежде всего, практическое значение, так как связана с современными тенденциями развития правового регулирования. Необходимость унификации смыслового значения понятия «правовая доктрина» определяется сближением правовых инструментов, различающихся в зависимости от влияния ро-мано-германской правовой семьи и правовой системы стран общего права. Меняется традиционный характер профессионального правосознания юристов, формируемого во время обучения [19, с. 19]. Юристы «теряют» исключительную связь с той или иной правовой системой. Это необходимо учитывать при модернизации доктрины гражданского права.
Библиографический список
1. Алексеев С.С. Восхождение к праву. М.: НОРМА, 2001
2. Алексеев С.С. Право. Азбука. Теория. Философия. Опыт комплексного исследования. URL: www.gumer.info (дата обращения: 09.01.2014).
3. Батурина С.В. Традиции российской правовой доктрины: дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2008. 185 с.
4. Болдырев В.А. Гражданско-правовая конструкция юридического лица несобственника: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2013. 44 с.
5. Волочай Ю.А. Приобретение права собственности на недвижимое имущество по договору: сравнительный анализ за-
конодательства России и Германии. М.: Статут, 2013. 224 с.
6. Зозуля А.А. Доктрина в современном праве: дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2006. 232 с.
7. Курбатов А.Я. Защита прав и законных интересов в условиях «модернизации» правовой системы России. М.: Юсти-цинформ, 2013.
8. Матанцев Д.А. Категория злоупотребления правом в гражданском и семейном законодательстве и доктрине Российской Федерации: автореф. дис. . канд. юрид. наук. М., 2012. 23 с.
9. Михайлов А. Юридическая догматика: ответ критикам. URL: blog.pravo.ru (дата обращения: 05.01.2014).
10. Михайлов А.М. Генезис континентальной юридической догматики. М.: Юрлитин-форм, 2012. 496 с.
11. Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства. М.: ИНФРА-М, 1999. 552 с.
12. Пермяков А.В. Состояния в гражданском праве: автореф. дис. . канд. юрид. наук. М., 2013. 28 с.
13. Пряхина Т.М. Конституционная доктрина современной России: дис. ... д-ра юрид. наук. Саратов, 2004. 510 с.
14. Пузиков Р.В. Юридическая доктрина в сфере правового регулирования: проблемы теории и практики: дис. . канд. юрид. наук. Тамбов, 2003. 213 с.
15. Румянцев М.Б. Роль судебного прецедента, доктрины и законодательства в формировании критериев оценки деятельности в качестве «повышенной опасной» в США: история и современность // Адвокат. 2013. №11. С. 46-54.
16. Семякин М.Н. Философия частного права в учении Гегеля и его методологическое значение для развития цивилисти-ческой доктрины // Рос. юрид. журнал. 2013. №4. С. 108-121.
17. Фатхуллин Р.О. Правовое положение транснациональных корпораций: авто-реф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2014.
18. Шершеневич Г.Ф. Задачи и методы гражданского правоведения. Казань, 1898.
19. A Primer on the Civil-Law System. URL: http://www.fjc.g0v/public/pdf.nsf/l00kup/C ivilLaw.pdf (дата обращения:
07.02.2014).
References
1. Alekseev S.S. Voshozhdenie k pravu. M.: NORMA, 2001
2. Alekseev S.S. Pravo. Azbuka. Teorija. Filosofija. Opyt kompleksnogo issledovani-ja. URL: www.gumer.info (data obrashhen-ija: 09.01.2014).
3. Baturina S.V. Tradicii rossijskoj pravovoj doktriny: dis. ... kand. jurid. nauk. Krasnodar, 2008. 185 s.
4. Boldyrev V.A. Grazhdansko-pravovaja kon-strukcija juridicheskogo lica nesobstvenni-ka: avtoref. dis. ... d-ra jurid. nauk. Ekaterinburg, 2013. 44 s.
5. Volochaj Ju.A. Priobretenie prava sobstvennosti na nedvizhimoe imushhestvo po dogovoru: sravnitel'nyj analiz za-konodatel'stva Rossii i Germanii. M.: Statut, 2013. 224 s.
6. Zozulja A.A. Doktrina v sovremennom prave: dis. ... kand. jurid. nauk. SPb., 2006. 232 s.
7. Kurbatov A.Ja. Zashhita prav i zakonnyh interesov v uslovijah «modernizacii» pravovoj sistemy Rossii. M.: Justicinform, 2013.
8. Matancev D.A. Kategorija zloupotreblenija pravom v grazhdanskom i semejnom za-konodatel'stve i doktrine Rossijskoj Feder-acii: avtoref. dis. ... kand. jurid. nauk. M., 2012. 23 s.
9. Mihajlov A. Juridicheskaja dogmatika: ot-vet kritikam. URL: blog.pravo.ru (data obrashhenija: 05.01.2014).
10. Mihajlov A.M. Genezis kontinental'noj ju-ridicheskoj dogmatiki. M.: Jurlitinform, 2012. 496 s.
11. Nersesjanc V.S. Obshhaja teorija prava i gosudarstva. M.: INFRA-M, 1999. 552 s.
12. Permjakov A.V. Sostojanija v grazhdanskom prave: avtoref. dis. ... kand. jurid. nauk. M., 2013. 28 s.
13. Prjahina T.M. Konstitucionnaja doktrina sovremennoj Rossii: dis. ... d-ra jurid. nauk. Saratov, 2004. 510 s.
14. Puzikov R. V. Juridicheskaja doktrina v sfere pravovogo regulirovanija: problemy teorii i praktiki: dis. ... kand. jurid. nauk. Tambov, 2003. 213 s.
15. Rumjancev M.B. Rol' sudebnogo preceden-ta, doktriny i zakonodatel'stva v formiro-vanii kriteriev ocenki dejatel'nosti v kachestve «povyshennoj opasnoj» v SShA: istorija i sovremennost' // Advokat. 2013. №11. S. 46-54.
16. Semjakin M.N. Filosofija chastnogo prava v uchenii Gegelja i ego metodologicheskoe znachenie dlja razvitija civilisticheskoj doktriny // Ros. jurid. zhurnal. 2013. №4. S. 108-121.
17. Fathullin R.O. Pravovoe polozhenie trans-nacional'nyh korporacij: avtoref. dis. ... kand. jurid. nauk. M., 2014.
18. Shershenevich G.F. Zadachi i metody gra-zhdanskogo pravovedenija. Kazan', 1898.
19. A Primer on the Civil-Law System. URL: http://www.fjc.gov/public/pdf.nsf/lookup/C ivilLaw.pdf (data obrashhenija: 07.02.2014).
THE CIVIL LA W DOCTRINE ISSUES
O.V. Zaytsev
The Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration 1 stroeyniye, 82, Vernadskogo prosp., Moscow, 119571 E-mail: [email protected]
Abstract: The present stage of scientific research in Russia is linked to the increasing importance of doctrinal aspect. The polysemy of the term "legal doctrine" in modern research is evaluated in the article. The author points to the lack of unity in understand-
ing of meaning of this legal category in the theory of law and in branch sciences, particularly in the area of civil law. The need for unification of the semantic meanings of "legal doctrine" is defined by a new stage in the development of legal systems, the convergence of legal instruments which differ depending on the influence of the Roman-Germanic legal family and the legal system of Common law countries.
Definition of legal doctrine is also associated with a set of theoretical ideas, and with the existing system of law in the country. But in the context of pluralism of legal theories the idea of unifcation of legal doctrine seems quite complicated, as well as making doctrine a source of law. Doctrine can be considered as a special kind of interpretation of the law, which has a doctrinal nature. In addition, the legal doctrine is connected with formation of legal conscience during teaching lawyers, further defining their practice on the application of positive law.
Keywords: the legal doctrine; the civil law doctrine
