CC BY
31Проблематика и языковые особенности притчи Франца Кафки «Дорога домой»
Степанова Алла Сергеевна,
кандидат филологических наук, доцент кафедры иностранных языков и конвенционной подготовки, ВГУВТ E-mail: allastepanova@mail.ru
Пахомова Ольга Владиславовна,
аспирант НИУ ВШЭ, преподаватель кафедры иностранных языков и конвенционной подготовки, ВГУВТ E-mail: olyapahomowa@gmail.com
В сданной статье на материале притчи австрийского писателя XX в. Франца Кафки «Дорога домой» выявлены и описаны ключевые, языковые особенности произведения. Исследуются проблематика произведения автора, нарративный дискурс и языковые особенности. Анализируются основные мотивы произведения, а именно мотив «дороги/пути» в жизни главного героя произведения. Дается детальная характеристика лингвистических составляющих текста и их функций в притче. В статье представлена визуализация текста, которая исследуется посредством семиотических исследований. Многомерная экспликация исследуемых аспектов в произведении специфична в индивидуальном стиле автора.
Цель. В статье выявлены и рассмотрены основные языковые особенности притчи, представлена проблематика, а также нарративный дискурс произведения. Материалы и методы. Материалом послужила притча Франца Кафки «Дорога домой». При анализе произведения были использованы биографический, сравнительно-исторический, типологический, метод описательной поэтики, социологический. Результаты. Представленный в данной статье подробный лингвистический анализ, биография автора, проблематика произведения «Дорога домой», нарративная структура притчи позволяют рассмотреть её не только с филологической точки зрения, но также семантической, исторической и биографической. Область применения результатов. Результаты исследования могут быть использованы при написании методических материалов для студентов профильных направлений, изучающих лингвистику, филологию, социологию.
Ключевые слова: Франц Кафка; проблематика и языковые особенности; причта «Дорога домой»; анализ произведения
Введение
Цель. Проанализировать структурные и семантические особенности притчи Франца Кафки «Der Heimkehr». Выявить структуру наррации, а также языковые особенности, которые могли бы войти в корпус материалов для изучения немецкого языка.
Актуальность. В данной работе будут рассмотрены такие явления, как визуализация литературного текста, проблематика и языковые особенности произведения немецкоязычного писателя Франца Кафки. Эти явления исследуются в русле семиотических литературных рамок, под образами которых понимается: «всецело культурный продукт, служащий для социальной коммуникации, однако он противиться попыткам свести его к определенному и исчислимому «смыслу». Все происходит так, словно посредством образов люди сообщают друг другу что-то иное, чем семантическую информацию, - некую силу, энергию, импульс, которые нелегко уловить и описать точными методами» [1, с. 24].
Исследование проблематики, лингвистических особенностей и нарратива произведения в дискурсе позволит использовать материал для обучения иностранному языку и повысить качество обучения будущих специалистов, а также будет способствовать формированию их коммуникативной компетентности.
Научная новизна исследования заключается в рассмотрении, описании и систематизации основных видов риторических фигур на примере притчи Франца Кафки «Дорога домой, выявлении основной проблематики текста, исследовании нарративных и лингвистических особенностей произведения.
Практическая значимость исследования предполагает возможность использования полученных результатов при всестороннем изучении немецкоязычной литературы эпохи модернизма; исследование создаёт основу для дальнейшего изучения риторических фигур, лингвистических и нарративных особенностей произведения и их потенциала для литературного творчества немецкоязычных писателей; анализируемый текст может использоваться при изучении немецкого языка как иностранного; результаты исследования могут рассматриваться как основа для написания курсовых и дипломных работ.
Материалы и методы. Практическим материалом для исследования послужили произведения австрийского писателя Франца Кафки, а именно малоизвестная притча «Дорога домой». При
сз о со -а
I=i А
—I
о
сз т; о m О от
З
ы о со
анализе произведения на различных уровнях были использованы биографический, культурно-исторический, сравнительно-исторический, структурный методы.
Результаты и обсуждения. Возвращение домой - это история в форме притчи из наследия Франца Кафки. Рассказ, состоящий всего из двадцати предложений и начинающийся словами: «Я вернулся» и иногда появляющийся под этим заглавием, был написан Кафкой в 1920 г. и опубликован в 1936 г. Максом Бродом, который и определил название.
В притче описывается положение человека, который возвращается в родительский дом. Рассказчик от первого лица описывает часть двора, и герой, наконец, останавливается перед двором. Странность и холод дома, смутный страх заставляют главного героя остановиться перед двором [2, 56]. С одной стороны, он описывает чувство желания войти из любопытства, а с другой стороны, страх снова увидеть своих родителей. Происходящее на кухне остается загадкой для рассказчика, как и сын остается загадкой для родителей [10].
Философская притча Франца Кафки «Дорога домой» была написана в 1908 г. Автор выбирает настоящее время в качестве временной ступени, для того чтобы интегрировать читателя в сюжет повествования, а также для того чтобы дать возможность идентифицировать себя с протагонистом. В некоторых местах автор пишет в сослагательном наклонении „als wäre" и „werden könnte", чтобы показать неуверенность протагониста. Некоторые прилагательные и наречия „Altes, unbrauchbares Gerät", „Ein zerrissenes Tuch" [19], „heimlich" или „unsicher" предназначены для описания двора, но также и раскрывают настроение сына. С помощью многих прилагательных писатель придаёт тексту депрессивное настроение. Языковой стиль автора очень эмоциональный и меланхоличный. В произведении всё серое и мрачное, так же меланхоличны и мысли рассказчика [3, c. 27].
В начале текста присутствуют риторические вопросы: „Wer wird mich empfangen? Wer wartet hinter der Tür der Küche?" и „Ist dir heimlich, fühlst du dich zu Hause?", а также в конце притчи „Wie wäre es, wenn jetzt jemand die Tür öffnete und mich etwas fragte. Wäre ich dann nicht selber wie einer, der sein Geheimnis wahren will" [19]. Риторические вопросы с точки зрения наррации, а именно событийности, имеют дуративный способ, то есть изменение в начале осуществления. По Лотману Ю.М., событие - это перемещение персонажа через границу семантического поля [12, 183]. Данные вопросы передают внутренние переживания главного героя - сына, вернувшегося домой и не уверенного в том, примут ли его дома.
В предисловии автор использовал полипреди-5 кативные предложения с паратаксисом, для то-5 го чтобы выразить многомерную смысловую экс-SS пликацию мыслей главного героя. Исследователь еЗ Гальперин И.Р. о таких предложениях пишет сле-Ü дующее: «Подобно тому, как слово своими значе-
ниями представляет "кусочек действительности", смысл представляет собой "кусочек содержания" [4, 23]. Смысл, реализуемый в предложении и в сверхфразовом единстве, выявляется в специфических для этих единиц формах предикации». Полипредикативные предложения служат для формирования многомерности образования смысловых структур и наслоения семантических единиц. Последовательность основных предложений дает автору возможность воспроизвести простой способ мышления главного героя [5, 346]. В экспозиции он использует эту форму предложения для того, чтобы описать окружающую среду. Уже с первых строк притчи паратаксис особенно отчетлив: „Ich bin zurückgekehrt, ich habe den Hof durchschritten und blicke mich um. Es ist meines Vaters alter Hof. Die Pfütze in der Mitte. Altes, unbrauchbares Gerät, ineinanderverfahren, verstellt den Weg zur Bodentreppe. Die Katze lauert auf dem Geländer" [19] («Я вернулся, пересек двор и огляделся. Это старый двор моего отца. Лужа посередине. Старые, непригодные устройства, зацепившиеся друг за друга, преграждающие путь к чердачной лестнице. Кот прячется на перилах») [10, 281].
В основной части произведения присутствуют сложноподчинённые предложения. С точки зрения смысловой нагрузки, предложения выражают не дружелюбное расположение сына к отчему дому. [6, 123]. Семантические структуры показывают отсылки к детским воспоминаниям и, возможно, утраченным воспоминаниям из-за длительного отсутствия сына в родном доме: „Und weil ich von der Ferne horche, erhorche ich nichts, nur einen leichten Uhrenschlag höre ich oder glaube ihn nur zu hören, herüber aus den Kindertagen" [19] «И потому, что я слушаю издалека, я ничего не слышу, я только слышу или думаю, что слышу, световые часы, тикающие из детских дней» [10, 281]. Предложение также показывает логические умозаключения главного героя и пытается прояснить ход его мыслей. Таким образом, создается смысловое наслоение образов.
В тексте также присутствуют так называемые «Satzfiguren» - это фигуры предложений, которые являются частью стилистических приёмов или риторических фигур. Они обозначают все стилистические приемы, создающие особую синтаксическую структуру, то есть изменяющие предложение в целом [7, 125]. Одними из таких «фигур предложения» являются эллиптические предложения [20], то есть это «особый тип двусоставных предложений, синтаксически настолько устойчивы, распространены и общеупотребительны, что становятся как бы типическими конструкциями, не вызывающими необходимости восполнять, или восстанавливать недостающие члены каким-либо путем. Наибольшее количество эллиптических конструкций падает на предложения с эллипсисом сказуемого» [18, 326]. В тексте наличествуют такие эллиптические предложения как „Die Pfütze in der Mitte" [19] («Лужа посередине») [10, 281], представленная фраза даёт короткое и чет-
кое представление об обстановке возле отчего дома главного героя. В произведении используется параллельное построение предложений „Ich bin zurückgekehrt, ich habe den Flur durchschritten. Ich weiß es nicht, ich bin sehr unsicher. Was kann ich ihnen nützen, was bin ich ihnen" [19] («Я вернулся, я пересек коридор. Я не знаю, я очень не уверен. Какая польза от меня для них, что я для них») [10, 281], а также вставные конструкции „Des Vaters, des alten Landwirts Sohn" «Отцовский, сын старого фермера» [19]. Параллельное строение предложений используется только в том случае, когда сын не уверен, тоскует по доверию со стороны отца и подавляет свои сомнения, входя в отчий двор. В предложениях произведения австрийского писателя присутствует хиазм, который как бы перекрещивает смысл речевых структур, тем самым добавляя ещё большую неуверенность главного героя и показывая спутанность его мыслей [14, 121]. Это такие предложения, как "und weil ich von der Ferne horche, [er]horche ich nichts" [19] («а так как я слушаю издалека, то ничего не слышу») [10, 281 ] или "nur von der Ferne horche ich, nur von der Ferne horche ich stehend" [19] («только издалека слушаю, только издалека слушаю стоя») [10, 281] можно увидеть одновременность, как по смыслообразо-ванию, так и по стилю.
Прежде всего, важно рассмотреть риторическое стилистическое средство, которое передаёт ход мыслей сына, а также депрессивность текста. Асиндетон в главной части "Rauch kommt aus dem Schornstein, der Kaffee zum Abendessen wird gekocht" [19] («Из трубы идет дым, варится кофе к обеду») [10, 281] написан для того чтобы передать динамичность и быструю смену действий и впечатлений. Асиндетон использован для того, чтобы ввести читателя в заблуждение поскольку, предполагается, что главный герой входит в дом [8, 74]. Этот стиль должен подчеркнуть догадки читателя, что «дым из трубы» и «кофе к ужину» вызывают у сына ассоциации защищённости и теплоты, которые он очень ждёт, но не получает [17, c. 29]. Вместе с асиндетоном происходит соединение с другой ритмической фигурой - анафорой. Это непосредственно связано с градацией, а именно повышением эмоционального характера главного героя. Анафору автор применяет, когда мысли и действия главного героя кажутся наиболее важными и значимыми „Ich bin zurückgekehrt, ich habe. Wer wird mich [...], wer wartet... Ich weiß es nicht, ich bin sehr unsicher" [19] («Я вернулся, я вернулся. Кто я [...], кто ждет. Я не знаю, я очень неуверен») [10, 281] и „Was kann ich ihnen nützen, was bin ich ihnen" («Какая польза им от меня, что я для них?») [10, 281]. Неопределённость и апатия как черты характера действий главного героя проявляются через повторы в начале каждой риторической фигуры „nur von der Ferne horche ich, nur von der Ferne horche ich stehend" [19].
Одним из ключевых предложений произведения Франца Кафки с риторической точки зрения является „Meines Vaters Haus ist es, aber kalt steht
Stück neben Stück, als wäre jedes mit seinen eigenen Angelegenheiten beschäftigt, die ich teils vergessen habe, teils niemals kannte" [19] («Это дом моего отца, но по частям, стоят холодные дома, как будто каждый занят своими делами, о которых я забыл, о некоторых никогда не знал») [10, 281]. Поскольку идёт описание, отчего дома, который кажется холодным и неприветливым по сравнению с другими домами. Также важно отметить персонификацию объектов в указанном предложении, например "als wäre jedes mit seinen eigenen Angelegenheiten beschäftigt" [19]. Эта персонификация ослабляется при употреблении сослагательного наклонения, но в данном предложении используется нарочно [9, c. 61], чтобы подчеркнуть ритмичность и убедительность внутренних размышлений главного героя. Для достижения этого автор использует плеоназм „Stück neben Stück" [19].
Риторические фигуры в свою очередь являются смысл образующими составляющими. Таким образом, в данной притче прослеживается мотив, который можно сопоставить с другими произведениями автора, а именно психологически деструктивный мотив. Как результат, основной темой произведений австрийского писателя, по мнению многих отечественных исследователей (Белобра-това А.В., Гулыги А.В., Данилковой Ю.Ю., Затон-ского Д.В., Зусмана В.Г., Копелева Л.З., Подоро-ги В.А.) [3., 5., 7., 8.., 9.., 11..] является трагическое изображение человека в абсурдной действительности происходящего [13, 345]. Как следствие основными чертами главных героев в произведениях писателя является бессилие, страх, невозможность преодоления психологического барьера. В притче «Дорога домой» главный герой стоит перед дверью и не находит вход поскольку дверь была заблокирована его мыслями и действиями [16, c.25]. Вернувшийся сын понимает, что не может чувствовать себя здесь как дома не потому, что все выглядит мрачным, а потому что всё выглядит безнадёжным. Он находится перед дверью кухни, в мире, который кажется ему враждебным и угрожающим. "Die Pfütze in der Mitte", „altes unbräuchbares Gerrät" лужи преграждают ему путь, точно также как и старое неиспользуемое устройство и он должен уступить им дорогу и отклониться от своего собственного пути [11, c.72]. Оба предмета лужа и устройство ждут определённого события или удара судьбы в жизни главного героя, которые сначала нужно преодолеть, но они всё ещё не преодолены. За дверью существует приятный и спокойный мир, и поэтому сын не хочет тревожить его своим вмешательством. "Rauch kommt aus dem Schornstein" [19] (на кухне готовят кофе к ужину, и дым идёт из трубы) [10, 281]. Эти вещи символизируют лучшую жизнь для главного героя, если войдет, но он не уверен, стоит ли ему входить и останавливается. Дверь на кухню символизирует небесные врата. Человек в данной притче перед входом в рай, сначала проживает жизнь на земле и оставляет её позади, и в настоящее время главного героя мучают сомнения, по-
сэ о со -а
I=i А
—i о
сз т; о
m О
от
З
ы о со
о с
U со
приветствуют ли его за этими «вратами» [10, c.57]. Протагонист не знает о грехах, но все понимает, что не достоин, войти в рай. "Weg zur Bodentreppe" [19] («путь к чердачной лестнице»), символизирует путь жизни и поиски Бога, но этот путь был утяжелён препятствиями. Теперь главный герой получает плохую новость, о которой напоминает кот, подстерегая на лестнице, и он страдает от сомнений о том можно ли ему войти в царство небесное. Почти одновременно его настигает ностальгия о детстве. "Ein zerrissenes Tuch, einmal im Spiel um eine Stange gewunden, hebt sich im Wind" («рваная ткань, обернутая вокруг перилл один раз за игру, развевается на ветру») Ткань символизирует детство протагониста. В детстве он не обременен грехами и мог вести беззаботную жизнь [11, c.73]. Эта тоска по детству будет ещё раз упомянута в конце произведения. „Nur einen leichten Uhrenschlag höre ich oder glaube ihn vielleicht nur zu hören, herüber aus den Kindertagen" [19]. Главный герой думает, что «только слышит, или, может быть, только думает, что слышит, легкий бой часов, из детских дней». Бой часов показывает, что это время прошло и жизнь имеет конец. Жизнь кажется слишком короткой, чтобы загладить свои грехи и найти свой путь в рай к Богу [4, 35].
В центре всей дилеммы стоит неудача человека. Он видит Бога как инстанцию, он должен выполнять свои обязанности, если только не будет, то Бог отвернется от него [16, c.75]. Главный герой нашёл никого, кто мог бы ему помочь в этом поиске. Кафка в обществе своих современников был аутсайдером, и он не добился славы как писатель. Он потерпел неудачу и потерял надежду на лучшую жизнь [3, 67], также как и главный герой его произведения. Таким образом, можно также говорит об автобиографическом мотиве данного произведения. Поиски смысла жизни были бессмысленными и безнадёжными. В этом контексте протагонист и задаётся вопросом "Was kann ich ihnen nützen, was bin ich ihnen?" [19] и говорит, что этот вопрос выражает бессмысленность жизни. Он даже добавляет „und sei ich auch des Vaters, des alten Landwirts Sohn" [19]. Это отражает гнев и безразличие к Богу.
Притча Кафки написана на основе библейской притчи о блудном сыне. Однако, автор управляет поведением людей и это контрастирует с библейским сюжетом. Евангелист Лука характеризует два не равных сына, два типа человека [13, c.24]. Одни раскаялись в своих делах и смогли снискать прощение у Бога, другие же те кто остаются набожными, и, в конце концов, осознают что не могут получать благодать Божью в изобилии поскольку, уже пользуются ею всю свою жизнь. Протагонист Кафки, пытался скрыть свои действия перед Богом, и поэтому встретил преграды на пути в рай. Он не понимает мужества, Бога и отца, который хочет покаяться в своих грехах [14, c.53]. В конце концов, он говорит: „Wie wäre es, wenn jetzt jemand die Tür öffnete und mich etwas fragte. Wäre ich dann nicht selber wie einer, der sein Geheimnis wahren will"
[19] («Как будто, кто-то откроет дверь и спросит меня о чем-то. Разве я сам не был бы похож на того, кто хочет сохранить свою тайну») [10, 281 ]. Данная фраза, доказывает тот факт, что главному герою есть, что скрывать.
Кафка был таким же, как и этот главный герой в его притче, у него были сложные взаимоотношения с отцом. Он выбирал библейскую историю в качестве шаблона для написания данной притчи, потому что он идентифицировал себя с блудным сыном. Он сам был очень религиозным человеком, который всегда рассматривал вопрос о том, почему при поиске Бога человек терпит неудачу [9]. Открытый конец этой притчи указывает на то, что Кафка не знает ответ на этот вопрос, а также не может представить, будет ли ему позволено войти, потому что "ist das Geheimnis der dort sitzenden, dass sie vor mir wahren" («это тайна сидящих там, которую они скрывают от меня»).
Для современного читателя притча кажется непонятной. Начало было весьма наглядно и в полной мере описано, а основной сюжет развивается через внутренний монолог, мысли главного героя и построение разнотипных предложений посредством риторических фигур. Кафка пишет загадками, чтобы заставить читателя думать. Это ему удалось, особенно через грамматические и лингвистические средства, он интегрирует читателя в историю, чтобы передать представление о мыслях главного героя и наглядно продемонстрировать атмосферу произведения, которая излагается в форме притчи. Он предупреждает читателя, чтобы читатель не совершал злых дел и не был похож на грешника.
Заключение
Можно сделать вывод, что писатель намеренно использует многомерное построение сложносочиненных и сложноподчиненных предложений с помощью разноплановых риторических фигур в своем произведении. Тем самым добиваясь смысловой многомерности и планомерности сюжета. Главный герой, также является и нарратором в притче Франца Кафки «Дорога домой», однако событийность происходящего условна и не полноценна, поскольку протагонист не пересекает семантическую границу. В произведении нарратор изображен эксплицитно, посредством повествовательных конструкций и использования местоимения «я». Характер повествования экзегетический, то есть относится, к акту повествования и описания.
Посредством нарративных особенностей, риторических фигур, разнотипных предложений присутствующих в произведении, автор раскрывает множественную проблематику текста. С точки зрения междисциплинарного дискурса, в произведении австрийского писателя можно проследить отдаленно такой элемент художественной системы, как реминисценция. Поскольку притча изобилует отсылками к библейски мотивам и сюжетам.
Литература
1. Беньямин В. Франц Кафка / пер. с нем. М. Рудницкого. М.: Ad Marginem, 2000. 318 с.
2. Брод М. Франц Кафка. Биография / пер. с нем.
B. Молота. СПб.: Борей Арт, 2012. 304 с.
3. Белобратов А.В. Процесс «Процесса» // Кафка Ф. Процесс [по материалам рукописи]. СПб.: Азбука, 2006. С. 180.
4. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.: Едиториал УРСС, 2004. 144 с.
5. Гулыга А.В. Человек в мире отчуждения (социальные аспекты творчества Ф. Кафки) // Эстетика в свете аксиологии. СПб.: Алетейя, 2000,
C. 447.
6. Гурьева Т.Н. Новый литературный словарь / Т.Н. Гурьева. - Ростов н/Д, Феникс, 2009, с. 123-124.
7. Данилкова Ю.Ю. Ф. Кафка в еврейской религиозно-философской эссеистике ХХ века // Вестник РГГУ. Серия: История, философия, культурология, востоковедение. 2007. № 7. С. 121-129.
8. Зусман В.Г. Художественный мир Ф. Кафки: малая проза. Н. Новгород: Изд-во ННГУ, 1996. 182 с.
9. Затонский Д.В. Ф. Кафка и проблемы модернизма. 2-е изд. М.: Высшая школа; Издание 2-е, испр., 1972. 136 с.
10. Кафка Ф. Малая проза. Драма / пер. с нем. Г. Ноткина. СПб.: Амфора, 2001. 445 с.
11. Копелев Л. У пропасти одиночества. Ф. Кафка и особенности современного субъективизма (1957-1958) // Сердце всегда слева. Статьи и заметки о современной зарубежной литературе. М.: «Советский писатель», 1960. С. 168189.
12. Лотман, Ю.М. Происхождение сюжета в типологическом освещении / Ю.М. Лотман // Статьи по типологии культуры. Вып. 2. - Тарту, 1973. C. 494.
13. Подорога В.А. Ф. Кафка. Конструкция сновидения // Выражение и смысл. М.: Marginem, 1995. С. 427.
14. Gray R. Kafka: A Collection of Critical Essays. Englewood Cliffs, New Jersey: Prentice-Hall, 1962, 182 p.
15. Deleuze G., Guattari F. Kafka: Toward a Minor Literature // Theory and History of Literature, 1986, vol. 30. Minneapolis: University of Minnesota Press, pp. 136.
16. Major M. Kafka ... For Our Time. Journeys of discovery. San Diego, California: Harcourt Publishing, 2011, 202 p.
17. Slochover H. Myth in Th. Mann and Kafka // Myth and Literature. Lincoln, Univ. of Nebraska Press, 1966, pp. 349-355.
18. Sokel W. Franz Kafka. Tragik und Ironie. Zur Struktur seiner Kunst. Frankfurt am Main: S. Fischer Verlag, 1976, 638 S.
19. Frei Lesen: Heimkehr Kostenlose Bücher und freie Werke. - URL: https://vk.com/away. php?to=https%3A%2F%2Ffreilesen.de%2Fwerk_ Franz_Kafka%2CHeimkehr%2C161%2C0.htm-l&cc_key= (дата обращения: 24.12.2022).
20. Алиева, Э.А. Типы и функции эллиптических конструкций в художественном очерке С. Кржижановского «Салыр-Гюль» / Э.А. Алиева. -Текст: непосредственный // Филология и лингвистика. - 2017. - № 2 (6). - С. 25-29. - URL: https://moluch.ru/th/6/archive/59/2467/ (дата обращения: 24.12.2022).
PROBLEMATICS AND LINGUISTIC PARTICULARITIES OF FRANZ KAFKA'S PARABLE "THE WAY HOME"
Stepanova A.S., Pakhomova O.V.
VSUWT
On the material of the parable of the Austrian writer of the XX century Franz Kafka's "The Way Home" identified and described the key, linguistic features of the work. The problems of the author's work, narrative discourse and linguistic features are studied. The main motives of the work are analyzed, namely the motive of "road / path" in the life of the protagonist of the work. A detailed description of the linguistic components of the text and their functions in the parable is given. The article presents the visualization of the text, which is explored through semiotic research. The multidimensional explication of the studied aspects in the work is specific to the individual style of the author.
Purpose. The article identifies and considers the main linguistic features of the parable, presents the problematic of the work, as well as its narrative discourse. Materials and methods. The material was Franz Kafka's parable "The Road Home". When analyzing the work, biographical, comparative-historical, typological, descriptive poetics, and sociological methods were used. Results. The detailed linguistic analysis presented in this article, the author's biography, the problems of the work "The Road Home", the narrative structure of the parable allow us to consider it not only from a philological point of view, but also from a semantic, historical and biographical point of view.
Keywords: Franz Kafka; problematic and linguistic particularities; parable "The Way Home"; analysis of the work
References
1. Benjamin W. Franz Kafka / transl. with him. M. Rudnitsky. Moscow: Ad Marginem, 2000. 318 p.
2. Brod M. Franz Kafka. Biography / trans. with him. V. Hammer. St. Petersburg: Borey Art, 2012. 304 p.
3. Belobratov A.V. The Process of the "Process" // Kafka F. Process [based on the manuscript]. St. Petersburg: Azbuka, 2006, p. 180.
4. Galperin I.R. Text as an object of linguistic research. M.: Editorial URSS, 2004. 144 p.
5. Gulyga A.V. Man in the world of alienation (social aspects of F. Kafka's work) // Aesthetics in the light of axiology. St. Petersburg: Aletheya, 2000, p.447.
6. Guryeva T.N. New literary dictionary / T.N. Guriev. - Rostov n / a, Phoenix, 2009, p. 123-124.
7. Danilkova Yu. Yu. F. Kafka in Jewish Religious and Philosophical Essays of the 20th Century // Bulletin of the Russian State Humanitarian University. Series: History, philosophy, cultural studies, oriental studies. 2007. No. 7. S. 121-129.
8. Zusman V.G. The artistic world of F. Kafka: short prose. N. Novgorod: Publishing house of UNN, 1996. 182 p.
9. Zatonsky D.V. F. Kafka and the problems of modernism. 2nd ed. M.: Higher school; 2nd edition, corrected, 1972. 136 p.
10. Kafka F. Small prose. Drama / trans. with him. G. Notkina. St. Petersburg: Amphora, 2001. 445 p.
11. Kopelev L. At the abyss of loneliness. F. Kafka and features of modern subjectivism (1957-1958) // The heart is always on the left. Articles and notes about contemporary foreign literature. M.: "Soviet writer", 1960. P. 168-189.
C3
о
CO "O
1=1 А
—I
о
C3 t; о m О от
З
ы о со
12. Lotman, Yu.M. The origin of the plot in typological coverage / Yu.M. Lotman // Articles on the typology of culture. Issue. 2. -Tartu, 1973. C. 494.
13. Podoroga V.A. F. Kafka. Dream construction // Expression and meaning. M.: Marginem, 1995. S. 427.
14. Gray R. Kafka: A Collection of Critical Essays. Englewood Cliffs, New Jersey: Prentice-Hall, 1962, 182 p.
15. Deleuze G., Guattari F. Kafka: Toward a Minor Literature // Theory and History of Literature, 1986, vol. 30. Minneapolis: University of Minnesota Press, pp. 136.
16. Major M. Kafka... For Our Time. Journeys of discovery. San Diego, California: Harcourt Publishing, 2011, 202 p.
17. Slochover H. Myth in Th. Mann and Kafka // Myth and Literature. Lincoln, Univ. of Nebraska Press, 1966, pp. 349-355.
18. Sokel W. Franz Kafka. Tragik and Ironie. Zur Struktur seiner Kunst. Frankfurt am Main: S. Fischer Verlag, 1976, 638 S.
19. Frei Lesen: Heimkehr Kostenlose Bücher und freie Werke. -URL: https://vk.com/away.php?to=https%3A%2F%2Ffreilesen. de%2Fwerk_Franz_Kafka%2CHeimkehr%2C161%2C0.htm-l&cc_key= (date of access: 12/24/2022).
20. Aliyeva, E.A. Types and functions of elliptical structures in the artistic essay by S. Krzhizhanovsky "Salyr-Gyul" / E.A. Aliyeva. - Text: direct // Philology and Linguistics. - 2017. - No. 2 (6). - S. 25-29. - URL: https://moluch.ru/tlV6/archive/59/2467/ (date of access: 12/24/2022).
o d
u
CO
