CC BY
86
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ И АРХЕОЛОГИЯ
УДК 94(479.25)
К. П. Айрапетян
ПРОБЛЕМА ЗАПАДНО-АРМЯНСКИХ БЕЖЕНЦЕВ ВО ВНОВЬ ОБРАЗОВАННОЙ ПЕРВОЙ РЕСПУБЛИКЕ АРМЕНИЯ
В статье рассматривается проблема западно-армянских беженцев во вновь образованной первой Республике Армения (19181920 гг.). В деле разрешения этой проблемы республиканские власти должны были учитывать ее национально-политические особенности. Чтобы вовлечь западных армян в дело созидания независимого национально-
го государства, необходимо было предпринять определенные меры для преодоления фрагментарности, интеграции западно-армянских беженцев.
Ключевые слова: первая Республика Армения, проблема беженцев, западно-армянские беженцы, фрагментарность.
К. Р. Hayrapetyan
THE WESTERN ARMENIAN REFUGEES' PROBLEM IN THE FIRST REPUBLIC OF ARMENIA
The article considers the Western Armenian refugees' problem in the first Republic of Armenia (1918-1920). In solving this problem the Republican authorities should have taken into consideration its national-political features. To involve the Western Armenians in the
Массовый исход в Европу в 2015 г. сотен тысяч мигрантов и беженцев с Ближнего Востока, Северной Африки и Афганистана фактически перерос в общеевропейский миграционный кризис. Связанные с приемом и размещением мигрантов и беженцев финансовые, социально-экономические и общественно-политические вопросы встали как перед властями отдельных европейских стран, так и всего Европейского союза. Проблема приема и размещения беженцев и мигрантов в Европе: во всем многообразии его социально-экономических и национально-политических проявлений вызвала существенные противоречия во взаимоотношениях стран Европейского союза, превратившись фактически в трудноразрешимую общеевропейскую проблему. Украинские события 2014-2015 гг. привели к тому, что из трех миллионов жителей Донбасса более одного миллиона в качестве беженцев
creation of the national country they had to take certain measures to overcome fragmentation and integrate Western Armenian refugees.
Key words: The first Republic of Armenia, the refugees' problem, Western Armenian refugees, fragmentation.
вынуждены были эмигрировать в Россию [1]. Российская Федерация безотлагательно предприняла все необходимые усилия по приему, размещению и обеспечению украинских беженцев и мигрантов. После начала гражданской войны в Сирии в 2011 г. более 12 тысяч армянских беженцев - потомков западных армян, спасшихся от геноцида армянского народа 1915-1923 гг. в Турции, нашли пристанище в нынешней третьей Республике Армения. Таким образом, проблема беженцев в современном мире со всей остротой встала перед рядом больших и маленьких стран Евразийского континента.
Необходимо отметить, что в двадцатом веке во всех трех армянских республиках с первых же дней их существования имелось значительное количество беженцев. Власти этих республиках вынуждены были безотлагательно и целенаправленно заниматься разрешением многочисленных задач,
связанных с беженцами. Поэтому изучение исторического опыта разрешения беженской проблемы как в первой, так и во второй, и в третьей республиках Армении весьма актуально и имеет не только научное, но и сугубо практическое значение.
С первых дней образования в конце мая 1918 г. независимой Республики Армения (1918-1920 гг.) перед провозгласившим себя исполнительной властью в армянских уездах Армянским национальным советом и сформированным позднее во главе с премьер-министром О. Каджазнуни первым правительством республики Армения весьма остро стояла проблема беженцев. После подписания 4 июня 1918 г. между Османской Турцией и Республикой Армения (РА) Батумского мирного договора, который определял также и границу между двумя государствами, территория армянского государства составляла примерно 12 тысяч квадратных километров [6, с. 164]. Согласно официально представленным на заседании парламента 11 октября 1918 г. данным однодневной переписи населения, проведенной 1 октября на части территории Восточной Армении, находящейся под юрисдикцией властей РА, общее число беженцев составляло 330 тысяч человек [12]. Беженцы фактически составляли почти одну треть от общего довоенного числа населения республики. Это обстоятельство правомерно давало современникам вновь образованную республику называть «беженской станцией» [12, с. 144; 11, с. 199].
Независимое армянское государство строилось в сложнейших военно-политических и крайне тяжелых социально-экономических условиях. Государственно-политическое руководство республики Армения довольно четко представляло всю сложность и тяжесть стоящих перед ним задач. В представленном парламенту республики 3-го августа 1918 г. программном заявлении правительства РА создавшуюся в стране ситуацию премьер-министр О. Каджазнуни реалистично называл «катастрофической» [7]. «Полное разрушение финансового положения и экономической жизни, прекращение производства и обмена товаров, крайняя нехватка продуктов питания, отсутствие или ужасная дороговизна самых необходимых предметов, совершенное прекращение ввоза, остановка железнодорожного сообщения, нехватка других
средств передвижения, затем сотни тысяч голодных и бездомных беженцев, ненадежное состояние на границах и как неизбежный результат всего этого анархия» - таким было согласно заявлению первого правительства Армении реальное положение дел во вновь образованной республике [Там же]. Наличие в республике «сотен тысяч голодных и бездомных беженцев» правительство РА рассматривало как один из основных социально-политических факторов, усугубляющих положение дел в стране.
«Беженский вопрос был самым больным вопросом молодой республики, на микроскопической территории которой скопились беженцы из разных оккупированных местностей Армении, - писал современник и один из первых армянских дипломатов М. Туманян. - Вся эта оторванная от земли и лишенная каких бы то ни было средств к существованию людская масса являлась тяжелым бременем для коренного населения, которое само было вконец разорено многолетней войной» [16, с. 46]. Наличие сотен тысяч беженцев в первой Республике Армения требовало от вновь созданных республиканских и местных органов управления принятия неотложных мер для разрешения беженской проблемы. В создавшихся в республике крайне неблагоприятных условиях, решение различных социально-экономических и внутриполитических задач, связанных с жизнеобеспечением такого количества беженцев и созданием для них хотя бы минимальных условий для жизнедеятельности, представляла для властей РА сложную и во многом трудноразрешимую проблему.
Как общественно-политическое явление беженская проблема в Армении имела социальные, экономические и политические проявления общего характера, которые были присущи и многим другим странам, которые в тот или иной период своей истории также сталкивались с проблемой беженцев. Одновременно беженская проблема в первой Республике Армения имела и свои специфические национально-политические особенности. Среди этих особенностей главным было то, что подавляющее большинство беженцев в РА были армянами. Поэтому для Республики Армения как национального государства весь комплекс связанных с беженцами вопросов превращался в важную
национально-политическую задачу, главной целью которой было сохранение остатков армянского народа, спасшегося от турецкого вторжения в Западную и Восточную Армению в 1918 г.
В деле разрешения беженской проблемы власти РА, естественно, не могли не учитывать и другую не менее важную особенность национально-политической составляющей беженской проблемы. Эта особенность состояла в том, что армянские беженцы различались по этнографическому признаку: из 330 тысяч беженцев 180 тысяч были восточными (русско-подданные) и 150 тысяч - западными (турецко-подданные) армянами [12]. В результате нескольких веков раздельного существования в составе османской Турции и шахской Персии в армянском народе сформировались два крупных фрагмента - западные и восточные армяне. Последние с конца 20-х гг. XIX в. разделились на русско-поддан-ных и персидско-подданных армян. Каждая из этих частей армянского народа выделялась своими этнокультурными и языковыми особенностями, разным уровнем социально-экономического и общественно-политического развития. Таким образом, как и весь армянский народ волею исторических судеб был разделен на составные части, так и беженцы в Республике Армения были разделены на восточно-армянских и западно-армянских беженцев. Поэтому при разработке государственной беженской политики, осуществлении соответствующих мероприятий по разрешению разнообразных гуманитарных, социально-экономических и внутриполитических вопросов, связанных с беженцами, власти РА должны были учитывать также весьма существенные национально-политические особенности западно-армянских беженцев.
Нашедшие пристанище в Республике Армения западно-армянские беженцы представляли собой специфическую этносоциальную общность со своим особым западно-армянским фрагментарным самосознанием, укладом общественной жизни и обычаями. Часть спасшихся от осуществленного младотурками в годы Первой мировой войны геноцида, западно-армянских беженцев нашла пристанище на юге царской России: на Северном и Южном Кавказе, в том числе в Восточной Армении. В военно-политическом плане западно-армянские беженцы были достаточ-
но организованы. После Февральской революции 1917 г. благодаря демократизации общественно-политической жизни в России западно-армянские беженцы организовали и провели в мае 1917 г. в Ереване свой Первый съезд, сформировали свои отдельные от восточных армян национально-политические руководящие органы. Одновременно в Закавказье действовали отдельные западно-армянские политические партии и общественно-политические объединения или выражающие их интересы отдельно действующие подразделения общенациональных партий. Довольно активно действовали многочисленные земляческие союзы, выражающие интересы армянского населения отдельных регионов и территорий Западной Армении. Имелись, разумеется, и западно-армянские национально-политические лидеры, которые играли руководящую роль в общественно-политической жизни западно-армянских беженцев. В политико-административном центре Закавказья Тифлисе, затем в Ереване - столице вновь образованной республики Армения - издавались западно-армянские газеты: «Ашхатанк» (орган дашнакской партии), «Ван-Тосп» (орган партии рамкаваров). В апреле 1917 г. по инициативе национального героя Андраника (А. Озанян) и его сподвижников специально для освещения проблем и вопросов социально-экономической и общественно-политической жизни западно-армянских беженцев начала издаваться внепартийная газета «Айастан» («Армения») [5, с. 228].
Западно-армянские беженцы имели подчеркнуто отличные от восточных армян и неоднократно озвученные западно-армянскими общественно-политическими организациями и их лидерами национально-политические цели и идеалы: вернуться на свою родину -Западную Армению и в свободной и независимой стране самостоятельно распоряжаться собственной судьбой. Благодаря проводимой на отвоеванных у Османской Турции территориях Западной Армении политике Временного правительства России более 140 тысяч западно-армянских беженцев летом и осенью 1917 г. возвратились на родину и принялись за восстановление опустошенной страны [6, с. 28-29]. В течение нескольких месяцев в Западной Армении были открыты пункты питания, начальные школы и медицинские
учреждения, созданы органы местного самоуправления. Для обеспечения безопасности переселенцев также были сформированы отряды народной милиции.
В условиях развала Кавказского фронта после большевистского переворота в конце октябре 1917 г. командованием Кавказской армии из западных армян была сформирована дивизия под командованием Андрани-ка, получившего звание генерала. Во время турецкого вторжения в феврале - мае 1918 г. в Западную, затем в Восточную Армению западные армяне силой оружия смогли решить задачу сохранения остатков западно-армянского народа, обеспечив организованное отступление большинства из них в Восточную Армению, Грузию и Северный Кавказ. Меньшая их часть ушла в Персию, надеясь на помощь английских вооруженных сил. В конце мая 1918 г. против вторгшихся в Восточную Армению турецких войск вооруженные отряды западных армян вместе с восточно-армянскими вооруженными формированиями приняли участие в героических сражениях с вторгшимися уже в Восточную Армению турецкими войсками в Сардарапате, Апара-не и Каракилисе, внеся таким образом свой весомый вклад в дело образования первой Республики Армения.
Пройдя через горнило таких тяжких, трагических исторических событий и проявив несгибаемую жизнестойкость, непреклонную волю и героическое упорство, западно-армянские беженцы помимо своей воли очутились во вновь образованной на части территории бывшей Ереванской губернии Республике Армения. Отношение большинства западно-армянских беженцев ко вновь образованной первой Республике Армения было более чем сдержанным и холодным, если не сказать безразличным и отстраненным. Республика Армения западными армянами рассматривалась всего лишь как «Араратская» или «Ереванская» республика. Для них настоящей, подлинной Арменией являлась их родина - находящаяся под властью Османской Турции западная часть исторической Армении [1, с. 501]. Великий армянский писатель Ованес Туманян отмечал, что и восточные армяне тоже Арменией называли Турецкую (Западную) Армению [17, с. 396]. Как писал один из национально-политических лидеров западно-армянских беженцев,
видный деятель правящей дашнакской партии, член сформированного центральным Армянским национальным советом первого парламента республики Армения - Совета Армении М. Тер-Минасян (Рубен), «для Национального совета и земляческих союзов турецких армян нынешняя Армения являлась только лишь чуждой „Араратской республикой"» [5, с.151].
В то же время часть западно-армянских беженцев во главе с генералом Андраником вообще не признали вновь образованную «Ереванскую армянскую республику». Они проявили враждебное отношение к властям республики, считая, что последняя создана благодаря их соглашательской политике и подписанию с ненавистной для западных армян Османской Турцией Батумского договора от 4 июня 1918 г. [3]. Согласно батум-ским договоренностям Республика Армения в мирное время могла иметь вооруженные силы только в составе одной дивизии. Поэтому отряд под командованием генерала Андраника «как воинская часть турецких армян» «по требованию турецких военных властей» подлежала разоружению [5, с. 296297]. В сложившихся обстоятельствах генерал Андраник, официально заявив о непризнании Батумского договора, со своей западно-армянской воинской частью в сопровождении тысяч западно-армянских беженцев прошел через территории, не подконтрольные властям республики Армения, в Персию, чтобы соединиться с англичанами и продолжить борьбу с турками. Однако после провала попытки выхода к английским войскам он возвратился обратно в Нахид-жеванский район. Отсюда он 14 июля 1918 г. послал руководителю советской власти в Баку С. Шаумяну телеграмму, в которой «объявил себя неотъемлемой частью Российской Республики» и объявил: «Я со своим отрядом с сегодняшнего дня нахожусь в распоряжении и подчинении Центрального Российского правительства» [5, с. 292].
Западно-армянские беженцы, как отмечал С. Врацян, в целом неуютно чувствовали себя во вновь образованной Республике Армения [6, с. 269]. Оставшаяся в границах вновь образованной Республики Армения большая часть западно-армянских беженцев в повседневной жизни держалась изолированно, стараясь быть в стороне от
правительственных учреждений и государственных чиновников. Ярким примером этого была жизнь сасунцев, которые жили уединенной общиной. Они не позволяли никому вмешиваться в свои внутренние дела, так же как и сами не вмешивались в чужие дела. Сасунцы не считали для себя обязательным какое-либо правительственное распоряжение, если оно не поступало от имени их вождя Рубена паши [3, с. 70].
«В первый период существования Республики Армения западное армянство держалось обособленно от государственной жизни», - свидетельствовал С. Врацян [6, с. 269]. Со стороны западно-армянских беженцев проявлялось определенное недоверие по отношению к правительству республики и осуществляемым им политическим шагам и организационным мероприятиям. Это недоверчивое отношение иногда перерастало в антагонизм, в некоторых случаях даже с враждебными проявлениями. Вновь сформированное первое правительство Республики Армения действовало на основе законодательства Российской империи и Временного правительства России, а подавляющее большинство как министерских, так и местных чиновников вело делопроизводство на русском языке, что не могло обеспечить широкого поля деятельности для не владеющих русским языком и не знакомых с российскими законами западных армян. В результате лишь единицы из числа западно-армянской интеллигенции работали в правительственных учреждениях. В свою очередь западно-армянская молодежь в подавляющем большинстве своем избегала как участия в правительственных начинаниях, так и призыва в регулярную армию Республики Армения [12, с. 150-151].
Недоверие и отчужденность, приводящие к антагонизму и враждебности, проявлялись и в повседневных взаимоотношениях между западно-армянскими беженцами и местным восточно-армянским населением. Особенно такие отношения каждодневно проявлялись на бытовом уровне. Западно-армянские беженцы для местного населения являлись пришлыми «гахтаканами» (мигрантами). Такое обращение со стороны восточно-армянских соседей и домохозяек воспринималось западно-армянскими беженцами как оскорбление [1, с. 377]. Насильственно выселенные с родных мест и нашедшие пристанище
в Республике Армения десятки тысяч западно-армянских беженцев, особенно в местах их большого скопления, становились тяжелым бременем для местного восточно-армянского населения. О таком отношении местного населения Сюника к обездоленным и голодным западно-армянским беженцам писал Андраник [5, с. 314-315]. «Надо отметить, что российско-армянская масса считала турецких армян пришлыми, мигрантами, - писал Рубен, - они считали, что эта масса, около 200 000, являлась только гостьей в своей стране. В некоторых местах турецкие армяне считались бременем для них. Эта психология не оставалась незамеченной со стороны турецких армян, самолюбие которых оскорблялось таким отношением» [14, с. 149-150].
Кроме повседневной жизни, антогонизм и недоверие между западно-армянскими беженцами и восточно-армянским населением существовал и на уровне фрагментарного сознания, отражаясь на их общественно-политических взаимоотношениях. Западно-армянские беженцы большей частью были из вилайетов Вана и Битлиса; их национально-политические лидеры считали, что нынешняя свобода и независимость приобретены в первую очередь ценой жизни и крови самих западных армян. Они с завистью смотрели на восточно-армянских жителей республики, среди которых идеи свободы и независимости еще не укрепились. В самом деле, среди значительной части восточных армян существование независимой Армении было непонятным явлением, а независимость являлась бессодержательным словом. Один из современников Г. Чалхушян справедливо отмечал, что в первые месяцы существования республики никто в Армении не верил, что независимость постоянна и долговечна, и существование последнего казалось вопросом времени [11, л. 26].
Даже в Совете Армении звучали выступления против независимости и требования «восстановить единство с Россией» [10, л. 80]. Однако, несмотря на такое отношение к независимости, восточные армяне свободно и безопасно жили в своих родных очагах, а западно-армянских беженцев они считали «гахтаканами» [14, с. 150]. Естественно, что большая часть западных армян и их лидеров считали такое положение дел более
чем несправедливым. В результате, по свидетельству М. Тер-Минасяна, «турецкие и российские армяне чувствовали к друг другу отчужденность, которая во многих местах и случаях приводила к неуместным и прискорбным событиям» [Там же]. Все это создавало благоприятную почву для недоверия и антагонизма между двумя частями армянского народа, являлось основой для проявления в общественно-политической жизни республики Армения такого типично армянского явления, как фрагментаризм.
Большинство нашедших пристанище в первой Республике Армения западных армян во второй раз стали беженцами, покинув в феврале - мае 1918 г. свою родину - Западную Армению. В этот раз они покидали свою страну более или менее организованно, в сопровождении вооруженных отрядов, предавая все, что было возможным огню и разрушению. Значительная часть этих западно-армянских беженцев была вооружена и состояла в отдельных западно-армянских нерегулярных вооруженных группах. Наличие в первой республике состоящих из западно-армянских беженцев вооруженных групп являлось важным фактором внутриполитической жизни страны. Под влиянием отдельных обстоятельств они могли стать мощным средством как для дестабилизации внутриполитической ситуации в республике, так и в деле обеспечения ее военно-политической стабильности. Характерно, что некоторые западноармянские национально-политические лидеры, являющиеся руководящими деятелями республики, в лице министра внутренних дел в первом правительстве А. Манукяна и члена Совета Армении М. Тер-Минасяна использовали западно-армянские вооруженные группы для разрешения стоящих перед республикой отдельных военно-политических задач.
Одновременно эта вооруженная масса западно-армянских беженцев, не полагаясь на вновь сформированные государственные органы республики, стремилась самостоятельно решать не терпящие отлагательства вопросы обеспечения жизнедеятельности своих родных и близких. Задача добывания продуктов питания, и в первую очередь хлеба насущного, вынуждала западно-армянских беженцев искать их в тех районах, которые не пострадали в результате турецкого втор-
жения. В основном мишенью западноармян-ских беженцев становились мусульманские поселения, которые не подвергались набегам и разграблению со стороны турецких войск. Эти действия вооруженных западноар-мянских беженцев во многих случаях были противоправными и имели насильственный характер. Об одном таком характерном случае действия вооруженных сасунцев даже упоминалось с трибуны армянского парламента [9, л. 91]. Конечно же для большей части руководителей национальных властей «Араратского армянства» и местного армянского населения было бы предпочтительнее иметь терпеливо ждущих перед питательными пунктами покорных западно-армянских беженцев, чем та вооруженная масса, которая необузданна и силой оружия обеспечивает свое существование [15, с. 176].
В создавшихся тяжелейших социально-экономических условиях для спасения жизней своих родных и близких, по сути сохранения остатков армянского народа, восточно-армянские и западно-армянские беженцы видели выход в возвращении их к родным очагам в своих поселениях. Это непреклонное стремление у них сохранялось как до образования республики Армения, так и весь период ее существования. Стремление возвратиться на родину с особой силой проявлялось у западно-армянских беженцев. О намерении и стремлении возвратиться на родину их национально-политические лидеры не только громогласно заявили на первом съезде западных армян, но и осуществили репатриацию в 1917 г. Об этом они неоднократно заявляли и после образования Республики Армения. На втором съезде западных армян в Ереване в феврале 1919 г. репатриация в Западную Армению была объявлена приоритетной и первоочередной национально-политической целью [8, с. 4, 12]. Фактически такое непреклонное стремление западно-армянских беженцев возвратиться к родным очагам проявлялось не только во внутриполитической жизни республики, но привело к тому, что вопрос их репатриации стал одним из основных внешнеполитических задач первой Республики Армения. Поэтому закономерно, что задача возвращения беженцев к родным очагам уже была закреплена во внешнеполитической части программного заявления первого пра-
вительства Республики Армения в августе 1918 г. [13, с. 11].
Таким образом, перед властями вновь образованной первой Республики Армения со всей остротой стояла проблема западно-армянских беженцев. В деле разрешения этой проблемы властями республики должны были учитываться как чисто беженские социально-экономические и внутриполитические, так и ее фрагментарные национально-политические аспекты. Вместе с решением беженских вопросов властям республики необходимо было предпринять соответствующие шаги для преодоления взаимного недоверия
и отчужденности в общественном сознании западно-армянской и восточно-армянской частей населения республики. Такие взаимоотношения между ними негативно отражались на государственной и общественно-политической жизни Республики Армения. Чтобы вовлечь западных армян в дело созидания независимого национального государства, необходимо было предпринять определенные меры для преодоления фрагментарности, адаптации и интегрирования западно-армянских беженцев в общественно-политическую жизнь Республики Армения.
Литература
1. URL: www. tass.nj/opinions/top-officials/235624?pag=2 (Дата обращения: 15.02.2015).
2. URL: www.dindiaspora.am/res/Hashvetvutyunner/2014/hashvetvutyun_2014.pdf (Дата обращения: 15.02.2015).
3. Айреник. 1924. № 8.
4. Ашхатанк. 1919. 22 января.
5. Вестник архивов Армении (Банбер Айастани Архивнери). 1991. № 1(89)-2(90).
6. Врацян С. Республика Армения. Ереван: Армения, 1993. (На армянском языке).
7. Занг. 1918. 7 августа.
8. Краткое извещение о втором съезде западных армян и отчет организационного комитета. Тифлис: [б. и.], 1919 (На армянском языке).
9. Национальный архив Армении (далее - НАА) Ф.198. Оп. 1. Д. 15.
10. НАА. Ф.200. Оп.1. Д.7.
11. НАА. Ф.4033. Оп.6. Д. 293.
12. Правительственный вестник. 1918. 15 октября.
13. Протоколы заседаний парламента Республики Армения. Ереван: Национальный Архив Армении, 2010 (На армянском языке).
14. Рубен. Воспоминания одного армянского революционера. Т. 7. Ереван: Адана, 1990 (На армянском языке).
15. Сасуни К. Турецкая Армения под русским господством, (1914-1918). Бостон: [б. и.], 1927 (На армянском языке).
16. Туманян М. Дипломатическая история республики Армения 1918-1920 гг. Ереван: [б. и.], 2012.
17. Челепян А. Генерал Андраник и армянское революционное движение. Ереван: [б. и.], 1990 (На армянском языке).
References
1. URL: www. tass.m/opinions/top-offidals/235624?pag=2 (Accessed: 15.02.2015).
2. URL: www.dindiaspora.am/res/Hashvetvutyunner/2014/hashvetvutyun_2014.pdf (Accessed: 15.02.2015).
3. Airenik. 1924. No. 8.
4. Ashkhatank. 1919. 22 January.
5. Vestnik arkhivov Armenii (Banber Aiastani Arkhivneri). 1991. No. 1(89)-2(90).
6. Vratsyan S. Respublika Armeniya (The Republic of Armenia). Erevan: Armeniya, 1993 (In Armenian).
7. Zang. 1918. 7 August.
8. Kratkoe izveshchenie o vtorom s'ezde zapadnykh armyan i otchet organizatsionnogo komiteta (A brief notice of the Second Congress of Western Armenians and the report of the Organizing Committee). Tiflis: [b. i.], 1919 (In Armenian).
9. National Archives of Armenia (NAA). F.198. Op.1. D.15.
10. NAA. F.200. Op.1. D.7.
11. NAA. F.4033. Op.6. D. 293.
12. Pravitel'stvennyi vestnik. 1918. 15 October.
13. Protokoly zasedanii parlamenta Respubliki Armeniya (Republic of Armenia Parliament Minutes of meetings). Erevan: National Archives of Armenia, 2010 (In Armenian).
14. Ruben. Vospominaniya odnogo armyanskogo revolyutsionera (Memories of the Armenian revolutionary). T.7. Erevan: Adana, 1990 (In Armenian).
15. Sasuni K. Turetskaya Armeniya pod russkim gospodstvom, (1914-1918) (Turkish Armenia under Russian domination (1914-1918). Boston: [b. i.], 1927 (In Armenian).
16. Tumanyan M. Diplomaticheskaya istoriya Respubliki Armeniya 1918-1920 (Diplomatic History of the Republic of Armenia 1918-1920). Erevan: [b.i.], 2012.
17. Chelepyan A. General Andranik i armyanskoe revolyutsionnoe dvizhenie (General Andranik and the Armenian revolutionary movement). Erevan: [b.i.], 1990. (In Armenian).
УДК 94
А. О. Багдасарян
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ОРГАНОВ ПО ЗАЩИТЕ НАСЕЛЕНИЯ ОТ ВОЗДУШНОГО НАПАДЕНИЯ И ХИМИЧЕСКОГО ОРУЖИЯ
В ПЕРВУЮ МИРОВУЮ ВОЙНУ
Защита населения от опасностей, возникающих в военное время, является одной из основных функций государства. Впервые в России с проблемами защиты населения от воздушных налетов и химического оружия столкнулись в годы Первой мировой войны.
Именно тогда органы государственной власти приступили к разработке мероприятий по защите населения.
Ключевые слова: государственные органы, защита населения, военный округ, авиация, химическое оружие.
А. О. Bagdasaryan
THE ACTIVITIES OF GOVERNMENT AUTHORITIES FOR PROTECTION OF THE POPULATION FROM AIR ATTACK AND CHEMICAL WEAPONS IN FIRST WORLD WAR
The protection of population from danger of the war is one of the main functions of government. In Russia it faced with problems of protecting population from air attacks and chemical weapons in First World War for the first time. It was that time when government
Для человечества на протяжении всей его истории большую угрозу представляют не только природные и техногенные риски, но опасности, возникающие в ходе войн. Причём угроза для жизни и здоровья мирного населения, не способного, как правило, защитить себя, всегда намного выше, чем для вооружённых воинов. Поэтому защита гражданского населения в ходе военных событий была во все времена и остаётся одной из самых важных задач. Наиболее актуальной эта проблема стала в первой половине XX в., когда в результате научно-технического прогресса появились более разрушительные средства вооруженной борьбы, позволявшие не только уничтожать объекты на
authorities began to elaborate the population protection measures.
Key words: government authorities, protection of population, military district, aviation, chemical weapons.
большом удалении от линии фронта, но и массово истреблять людей. Эти обстоятельства потребовали от руководства всех стран приступить к разработке и реализации системы мероприятий по защите населения и объектов тыла от обычных средств и оружия массового поражения как одной из приоритетных задач государства по обеспечению безопасности страны.
Необходимость защиты мирного населения от опасностей военных действий была осознана в России ещё в ходе Первой мировой войны. Однако на государственном уровне внимание вопросам безопасности населения тыла и народного хозяйства от воздушного нападения противника и хими-
