CC BY
606
Григорян Гаяне Вагановна
преподаватель кафедры гражданского права и гражданского процесса Краснодарского университета МВД России, соискатель кафедры гражданского права юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета
(e-mail: gayane-2003@mail.ru)_
Проблема возмещения вреда, причиненного незаконными действиями правоохранительных органов
Аннотация:
В настоящей статье раскрывается история развития института гражданско-правовой ответственности государства за вред, причиненный незаконными действиями должностных лиц правоохранительных органов. Проводится сравнительный анализ действующих норм российского законодательства, регулирующих эту сферу отношений, обращается внимание на ряд несоответствий положений ГК РФ и УПК РФ в рассматриваемой сфере. Анализируется постановление Конституционного Суда РФ от 25 января 2001 года по вопросу толкования пункта 2 статьи 1070 ГК.
Annotation:
In this article is considered the development way of the civil liability of State for injury caused by unlawfully acts of law-enforcement officials. Is made a comparative analysis of legislative regulations in force in this sphere of legal relations, also the attention is paid to some disparities between regulations of the Civil Code and the Code of Criminal Practice. In the article is analyzed the Constitutional Court of the Russian Federation decree from the 25 of January 2001, concerning the interpretation of the point 2 article 1070 of the Civil Code.
Ключевые слова: государство; гражданско-правовая ответственность государства; вред; должностное лицо; нормы российского законодательства.
Keywords: government, civil and legal responsibility of the State; injury; officer, the rules of Russian legislation.
Вопрос о гражданской I ответственности государства за вред, причиненный его органами и должностными лицами, на протяжении всего развития данного института оставался дискуссионным. Эта проблема, сложность которой обусловлена столкновением частных и публичных интересов, впервые на законодательном уровне в самом общем виде была урегулирована в Гражданском кодексе РСФСР 1922 г. (ГК 1922 г.). В соответствии со ст. 407 ГК 1922 г. за вред, причиненный неправильными служебными действиями должностного лица, отвечало не государство, а сами государственные учреждения, притом лишь в случаях, особо указанных законом. Однако такого закона, специально посвященного данной проблеме, не было принято ни на союзном, ни на республиканском уровне. Резко критикуя
подобное решение проблемы ответственности государства за акты власти, ученые писали о провозглашении правом принципа безответственности государства в области внедоговорного вреда, причиненного действиями должностных лиц [1, с. 180], о бронировании государственных учреждений от ответственности [2, с. 20], о фрагментарном и «мозаичном» характере правового регулирования возмещения вреда, причиненного актами власти [3, с. 8], высказывали предложения о введении общего начала ответственности советского государства за вред, причиненный противоправными действиями должностных лиц [4, с. 8].
По существу принцип ответственности государства за вред, причиненный актами власти в виде общего правила, впервые был установлен отечественным законом в 1961 г. принятием Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик [5]. Статья 89 Основ 1961 г.
_64
ОБЩЕСТВО И ПРАВО • 2009 • №3(25)
устанавливала ответственность государственных учреждений за вред, причиненный гражданам неправильными служебными действиями их должностных лиц в области административного управления на общих основаниях, если иное не предусмотрено законом.
В литературе сразу же был отмечен революционный характер изменений соответствующих норм. «Первостепенное значение имеет содержащаяся в ст. 89 Основ новая норма, представляющая прямую противоположность ст. 407 ГК РСФСР» [6, с. 33].
В изъятие из общего правила вопрос об ответственности за действия должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда был в Основах 1961 г. (ч. 2 ст. 89) решен по типу ст. 407 ГК 1922 г.: случаи и пределы этой ответственности могли быть предусмотрены специальным законом. Но специального закона и в этой ситуации не было, а значит, ч. 2 ст. 89 Основ оставалась бездействующей.
Положение изменилось с принятием Конституции СССР 1977 г., ст. 58 которой провозгласила общее правило об обязанности возмещать гражданам ущерб от актов власти. Таким образом, Конституция СССР ввела проблему ответственности государства за вред, причиненный актами власти в «конституционное поле» [7, с. 85]. 18 мая 1981 г. Президиумом Верховного Совета СССР на основании ст. 58 Конституции СССР был принят Указ «О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей» Статья 2 Указа гласила:
«2. Ущерб, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ, возмещается государством в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда.
Право на возмещение ущерба возникает при условии постановления оправдательного приговора; прекращения уголовного дела за отсутствием события преступления, за отсутствием в деянии состава преступления или за недоказанностью участия гражданина в совершении преступления; прекращения дела об
административном правонарушении.
Ущерб не подлежит возмещению, если гражданин в процессе дознания, предварительного следствия и судебного разбирательства путем самооговора препятствовал установлению истины и тем самым способствовал наступлению указанных в части первой настоящей статьи последствий».
В главных своих нормах, касающихся гражданской ответственности, Указ от 18 мая 1981 г. воплотил принципиальные предложения, высказывавшиеся доктриной еще в середине 60-х гг. [8, с. 12]. Более того, в ряде отношений Указ от и утвержденное им «Положение о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда» пошли дальше, впервые прямо указав на ответственность государства за ущерб, причиненный действиями его властных органов.
И, несмотря на ряд вопросов, так и остававшихся нерешенными после принятия Указа от 18 мая 1981 г., его значение в прогрессе гражданского законодательства в рассматриваемой сфере трудно переоценить.
Но остановимся на проблемах, возникавших при возмещении вреда, причиненного должностными лицами правоохранительных органов. Дело в том, что на законодательном уровне не был прямо решен вопрос о возмещении вреда, причиненного такими незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, в которых не выражаются специфические функции этих органов по расследованию преступлений, осуществлению правосудия (например, утратой изъятых ценностей). Как известно, в 1928 г. раздел XIII ГК РСФСР 1922 г. был дополнен ст. 407-а, которая устанавливала ответственность учреждений за служебные действия должностных лиц в том случае, когда речь шла о передаче потерпевшим своего имущества учреждению или должностному лицу во исполнение требований закона, судебного решения, приговора. В свое время на необходимость сохранения в ГК РСФСР нормы, аналогичной ст. 407-а ГК 1922 г. указывали А.Н. Савицкая [9, с. 103] и П.И. Седугин [10, с. 325]. Однако ГК 1964 г. такой нормы не содержал, и сохранение в судебной практике ответственности правоохранительных органов за вред, причиненный «неспецифическими» действиями их должностных лиц, в значительной мере стало возможным благодаря выводам, сделанным наукой [11]. Так, Е.А. Флейшиц усматривала
65
смысл ст. 407-а в том, чтобы регламентировать ответственность государственного органа «не за внедоговорный вред, а за неисполнение обязательства, а именно обязательства хранить и передать имущество», по мнению К.Б. Ярошенко, рассматриваемая ситуация укладывается в рамки обязательства хранения, вытекающего из закона (ст. 433 ГК РСФСР), поэтому в случае утраты органами, перечисленными в ч. 2 ст. 89 Основ, изъятого имущества, должна применяться ст. 433 ГК РСФСР.
Следует также отметить, что этот вопрос был в какой-то степени решен в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 23 декабря 1988 г. № 15 [12]. В нем говорилось, что если имущество было утрачено или повреждено в то время, когда его сохранность должна была быть обеспечена органами дознания, предварительного следствия, прокуратуры или суда, требование о возмещении стоимости утраченного имущества должно быть предъявлено к этим органам. Возникший по этому вопросу спор подлежал судебному рассмотрению.
Следующим крупным шагом на пути развития института гражданской ответственности государства за акты власти стало принятие Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г. Наряду с главным изменением, которое состояло в том, что возмещение «на общих основаниях» вреда, причиненного незаконными актами в области административного управления, было в полной мере распространено на случаи причинения такого вреда юридическим лицам, Основами 1991 г. был урегулирован и вопрос, рассматривавшийся выше. Пункт 2 ст. 127 Основ 1991 г., соответствующий ч. 2 ст. 89 Основ 1961 г. был дополнен следующим положением: вред, причиненный гражданину и юридическому лицу в результате иной незаконной деятельности органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, возмещается на общих основаниях. Таким образом, вопрос, который решался лишь путем его толкования, прямо был урегулирован законом.
В настоящее время основной правовой гарантией, обеспечивающей возмещение государством вреда, причиненного его органами, в том числе правоохранительными, является ст. 53 Конституции Российской Федерации. Указанная статья закрепляет право каждого на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти и их должностных лиц.
Соответствующий конституционный принцип
развивается в ст. ст. 16, 1069, 1070 Гражданского кодекса РФ. Продолжают действовать Указ от 18 мая 1981 г., утвержденное им Положение и Инструкция по применению Положения, утвержденная Минюстом СССР, Прокуратурой СССР, Минфином СССС [13]. Как разъяснил Конституционный Суд РФ в своем Определении от 21 апреля 2005 г. № 242-О в настоящее время Указ хотя и сохраняет юридическую силу, может применяться лишь во взаимосвязи с положениями гл. 18 УПК Российской Федерации, регламентирующей основания возникновения права на реабилитацию, порядок признания этого права и возмещения различных видов вреда, а также с положениями ст. 1070 и § 4 гл. 59 ГК Российской Федерации.
Пункт 1 ст. 1070 ГК устанавливает, что вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вред, причиненный юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности, возмещается в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда. Это означает, что государство несет ответственность при совершении указанных противоправных действий на началах риска. Такой принцип объясняется тем, что «с одной стороны, деятельность правоохранительных органов объективно носит вредоносный характер в том смысле, что таит в себе скрытую опасность причинения вреда невиновным лицам, например, в связи с возможностью применения мер принуждения на ранних стадиях дознания и следствия. С другой стороны, учитывается, что в роли деликвента в данном случае выступают правоохранительные и судебные органы, что во многом осложняет проблему доказывания их вины, особенно в тех случаях, когда незаконные действия одновременно или последовательно совершаются должностными лицами нескольких из них» [14, с. 27].
Однако не совсем понятно, какой же критерий законодатель ставил в основу формирования указанного исчерпывающего перечня. Мы поддерживаем точку зрения тех авторов, которые выступают за «полный отказ законодателя от
_66
ОБЩЕСТВО И ПРАВО • 2009 • №3(25)
попытки дать какой-либо перечень незаконных актов правоохранительных органов и суда» [14, с. 35] и предлагают указать на наступление ответственности по ст. 1070 ГК за любые незаконные действия этих органов. Или если так нужен этот перечень, то следовало бы сделать его не исчерпывающим. Ведь вред гражданам и юридическим лицам может быть причинен не только перечисленными в п. 1 ст. 1070 ГК действиями правоохранительных органов, но также, например, незаконным проведением обыска или незаконным задержанием гражданина в качестве подозреваемого. Причем причиняемый такими действиями вред может носить как имущественный, так и неимущественный характер. В соответствии с п. 2 ст. 1070 ГК вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконной деятельности органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры, не повлекший последствий, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, возмещается по основаниям и в порядке, которые предусмотрены ст. 1069 ГК. Это означает, что за действия, выходящие за рамки действий, перечисленных в п. 1 ст. 1070 ГК, государство отвечает на началах вины. Опять же непонятна логика законодателя, почему такая мера пресечения как подписка о невыезде, которая в определенных случаях может повлечь меньшие имущественные потери, вошла в перечень действий, за которые государство несет повышенную ответственность, а незаконное задержание лица в качестве подозреваемого, зачастую сопровождающееся как имущественным вредом, так и физическими и нравственными страданиями, может повлечь ответственность государства на общих началах. Возможно отчасти исходя из этих соображений Конституционный Суд РФ в своем Определении от 4 декабря 2003 г. № 440-0 установил, что положение лица, задержанного в качестве подозреваемого и помещенного в условия изоляции, по своему правовому режиму, степени применяемых ограничений и претерпеваемых в связи с этим ущемлений тождественно положению лица, в отношении которого содержание под стражей избрано в качестве меры пресечения. Следовательно, и вред, причиненный незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия и прокуратуры, должен возмещаться государством в полном объеме независимо от вины соответствующих должностных лиц не только в прямо перечисленных в п. 1 ст. 1070 ГК Российской Федерации случаях, но и тогда, когда
вред причиняется в результате незаконного применения в отношении гражданина такой меры процессуального принуждения, как задержание [15]. Это означает, что п. 1 ст. 1070 ГК подлежит применению в соответствии с его конституционно-правовым смыслом, выявленным в вышеназванном Определении Конституционного Суда.
В литературе высказывалось мнение о том, что «вынесение постановления о привлечении в качестве обвиняемого... сами по себе вряд ли могут причинить гражданину имущественный ущерб. . Видимо, в данном случае ущерб может быть причинен не самим незаконным привлечением в качестве обвиняемого, а связанными с ним последствиями» [16, с. 54] И еще: «Напротив, оно (привлечение лица в качестве обвиняемого - Г.Г.) наделяет лицо обширными правами, позволяющими вести защиту, хотя в то же время и открывается возможность применения мер процессуального принуждения, причиняющих вред» [17, с. 78]. Если с первым утверждением еще можно согласиться, так как автор имеет в виду возникновение именно «имущественного ущерба», который может явиться следствием применения мер процессуального принуждения, то второе нам представляется неверным. Ведь самим фактом привлечения лица в качестве обвиняемого, ему может быть причинен моральный вред (а автор говорит в данном случае о вреде в широком смысле), если к нему даже не применены меры процессуального принуждения.
В главе 18 УПК РФ «Реабилитация» наряду с незаконным осуждением и незаконным привлечением к уголовной ответственности п. 2 ст. 133 относит к основаниям возникновения права на реабилитацию незаконное и необоснованное применение принудительных мер медицинского характера. В соответствии с п. 3 этой же статьи право на возмещение вреда имеет любое лицо, незаконно подвергнутое мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу. Кроме мер пресечения (принуждения), названных в ст. 1070 ГК (заключение под стражу и подписка о невыезде), к таковым относятся задержание, домашний арест, привод, временное отстранение от должности, наложение ареста на имущество и ценные бумаги, денежное взыскание в случае неисполнения процессуальных обязанностей участником судопроизводства или нарушения порядка в зале судебных заседаний (гл. 14 УПК). В связи с этим, как уже отмечалось, п. 1 ст. 1070
67
ГК должен быть приведен в соответствие со ст. 133 УПК.
Представляется, что п. 1 ст. 1070 ГК нуждается в пересмотре и в отношении такого основания возмещения вреда, причиненного гражданину незаконными действиями должностных лиц правоохранительных органов, как незаконное привлечение к административной ответственности в виде административного ареста. Незаконное применение любого из перечисленных в ч. 1 ст. 3.2 Кодекса РФ об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 г. [18] видов административного наказания (предупреждение, административный штраф, возмездное изъятие орудия совершения или предмета административного правонарушения, конфискация орудия совершения или предмета административного правонарушения, лишение специального права, предоставленного физическому лицу, административное выдворение за пределы Российской Федерации иностранного гражданина или лица без гражданства, дисквалификация,
административное приостановление деятельности) должно давать потерпевшему право на полное возмещение причиненного вреда. В соответствии с ч. 2 ст. 3.2 КоАП в отношении юридического лица могут применяться административные наказания в виде предупреждения, административного штрафа, возмездного изъятия орудия совершения или предмета административного правонарушения, конфискации орудия совершения или предмета административного правонарушения и административного приостановления деятельности. Однако в п. 1 ст. 1070 ГК предусмотрена ответственность за вред, причиненный юридическому лицу в результате незаконного привлечения лишь к одному из перечисленных видов административной ответственности - административного приостановления деятельности. Такое положение также представляется несправедливым, так как помимо имущественных потерь, которые может потерпеть юридическое лицо применением к нему видов административного наказания, сам факт привлечения юридического лица к административной ответственности может нанести значительный вред его репутации.
Совсем иные условия ответственности установлены для возмещения вреда, причиненного судами при отправлении правосудия. Для возмещения вреда, причиненного судом при отправлении правосудия, требуется, чтобы вина судьи была
установлена приговором, вступившим в законную силу. Между тем незаконные действия судей, хотя бы и виновные, далеко не всегда имеют преступный характер. Поэтому если под осуществлением правосудия понимать любую деятельность судей в процессе судопроизводства, как это наблюдалось до недавнего времени в правоприменительной практике, то право на возмещение вреда, причиненного многими весьма
распространенными в судебной практике правонарушениями, например, незаконным наложением судом ареста на имущество, нарушением установленных законом сроков судебного разбирательства, несвоевременным вручением лицу процессуальных документов, приведшим к пропуску сроков обжалования, неправомерной задержкой исполнения судебного решения и т.п., остается нереализованным.
По мнению Л.В. Бойцовой цивилистические конструкции принципа возмещения вреда, причиненного при отправлении правосудия, не учитывающие особого характера публично-правового деликта и специфики ответственности государства за ущерб, причиненный в сфере правосудия, которая должна наступать независимо от вины причинителя ущерба (судьи, следователя, прокурора), создают препятствие для реализации права граждан, закрепленного в ст. 53 Конституции, затрудняют проведение принципа «объективной» ответственности государства за ущерб, причиненный при отправлении правосудия [19, с. 14]. Как известно, Л.В. Бойцова предлагала на основе анализа российской правоприменительной практики и опыта зарубежных стран принять закон «Об ответственности за ущерб, причиненный гражданам неправомерными действиями (решениями) государственных органов и должностных лиц при исполнении служебных обязанностей в сфере правосудия». Позиция, отстаиваемая проф. Бойцовой, нашла поддержку в Постановлении Конституционного Суда от 25 января 2001 г., о котором речь пойдет чуть позже.
Итак, говоря о соответствии Конституции ограничения случаев, в которых может быть возмещен вред, причиненный при осуществлении правосудия, следует указать, что последовательное применение судами нормы, закрепленной в п. 2 ст. 1070 ГК в значительной степени ограничивает конституционное право каждого на возмещение государством ущерба, причиненного действиями (бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (ст. 53 Конституции). Иначе
_68
ОБЩЕСТВО И ПРАВО • 2009 • №3(25)
говоря, норма Конституции, которая не содержит никаких ограничений по сфере действия, основаниям ответственности и кругу должностных лиц, причиняющих ущерб, оказывается нерабочей, когда речь идет об ущербе, причиненном в сфере гражданского судопроизводства. Суды, отклоняя иски граждан о возмещении государством ущерба, причиненного в результате незаконного наложения судом ареста на их счета в банке, незаконного взыскания госпошлин, продолжительных отсрочек рассмотрения их гражданских дел в суде и т.д., ссылались на то, что п. 2 ст. 1070 ГК обуславливает гражданскую ответственность государства уголовной ответственностью суда. Тем самым нарушается также конституционный принцип доступа к правосудию, нарушается п. 3 ст. 55 Конституции (права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства), поскольку п. 2 ст. 1070 ГК устанавливает неправомерные и несоразмерные ограничения на осуществление важнейших прав и свобод.
Значительным этапом в развитии законодательства об ответственности за вред, причиненный при отправлении правосудия, я вилось принятие Конституционным Судом РФ уже упоминавшегося постановления от 25 января 2001 г. «По делу о проверке конституционности положения п. 2 ст. 1070 Гражданского кодекса РФ в связи с жалобами граждан И.В. Богданова, А.Б. Зернова, С.И. Кальянова и Н.В. Труханова» [20]. Несмотря на то, что Конституционный Суд признал п. 2 ст. 1070 ГК соответствующим Конституции, в то же время ему было придано такое толкование, которое в значительной степени сняло те ограничения прав граждан и юридических лиц на возмещение государством вреда, причиненного при осуществлении правосудия. Основные положения этого постановления сводятся к следующему.
По мнению Конституционного Суда, отсутствие в соответствующих конституционных нормах непосредственного указания на необходимость вины соответствующего должностного лица или лиц, выступающих от имени органа государственной власти, как на условие возмещения государством причиненного вреда, не означает, что вред, причиненный, в частности, при осуществлении правосудия незаконными
действиями (или бездействием) органа судебной власти и его должностных лиц, в том числе в результате злоупотребления властью, возмещается государством независимо от наличия их вины. Напротив, наличие вины -общий и общепризнанный принцип юридической ответственности во всех отраслях права. Оговорка же, содержащаяся в п. 2 ст. 1070 ГК, предполагающая, что вина судьи должна быть доказана, является вполне допустимым исключением из общего гражданско-правового правила о презумпции вины причинителя вреда. Более того, п. 2 ст. 1070 ГК Российской Федерации не только исключает презумпцию виновности причинителя вреда, но и предполагает в качестве дополнительного обязательного условия возмещения государством вреда установление вины судьи приговором суда и, следовательно, связывает ответственность государства с преступным деянием судьи, совершенным умышленно (ст. 305 УК Российской Федерации «Вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта») или по неосторожности (неисполнение или ненадлежащее исполнение судьей как должностным лицом суда своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе, если оно повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан, - ст. 293 УК Российской Федерации «Халатность»).
По мнению Конституционного Суда, такое специальное условие ответственности за вред, причиненный при осуществлении правосудия, связано с особенностями функционирования судебной власти, а также с особым порядком ревизии актов судебной власти. Пересмотр судебного решения посредством судебного разбирательства по иску гражданина о возмещении вреда, причиненного при осуществлении правосудия, фактически сводился бы к оценке законности действий суда (судьи) в связи с принятым актом, т.е. означал бы еще одну процедуру проверки законности и обоснованности уже состоявшегося судебного решения, и, более того, создавал бы возможность замены по выбору заинтересованного лица установленных процедур проверки судебных решений их оспариванием путем предъявления деликтных исков.
Конституционный Суд указал на то, что под осуществлением правосудия понимается не все судопроизводство, а лишь та его часть, которая заключается в принятии актов судебной власти по разрешению подведомственных суду дел, т.е.
69
судебных актов, разрешающих дело по существу. В таких актах суд определяет действительное материально - правовое положение сторон, т.е. применяет нормы права к тому или иному конкретному случаю в споре о праве. Именно разрешая дело и принимая решение в соответствии с законом, суд осуществляет правосудие в собственном смысле слова. Выделяя судебные акты, не охватываемые понятием «осуществление правосудия», в которых решаются, главным образом, процессуально - правовые вопросы, возникающие в течение процесса - от принятия заявления и до исполнения судебного решения, в том числе при окончании дела (прекращение производства по делу и оставление заявления без рассмотрения), КС подчеркнул, что положение о вине судьи, установленной приговором суда, не может служить препятствием для возмещения вреда, причиненного действиями (или бездействием) судьи в ходе осуществления гражданского судопроизводства, в случае если он издает незаконный акт (или проявляет противоправное бездействие) по вопросам, определяющим не материально - правовое (решение спора по существу), а процессуально - правовое положение сторон. В таких случаях, в том числе в случае противоправного деяния судьи, не выраженного в судебном акте (нарушение разумных сроков судебного разбирательства, иное грубое нарушение процедуры), его вина может быть установлена не только приговором суда, но и иным судебным решением. При этом не действует положение о презумпции вины причинителя вреда, предусмотренное п. 2 ст. 1064 ГК Российской Федерации.
Таким образом, Конституционный Суд расширил права граждан и юридических лиц на возмещение государством вреда, причиненного вынесением незаконных актов, не охватываемых понятием «осуществление правосудия». Действительно, деятельность суда, если она не связана с вынесением решений по существу спора, ничем не отличается от деятельности других государственных учреждений, и здесь применение более жестких условий для возмещения вреда, причиненного этой деятельностью, ничем не обосновано.
Хочется верить, что большое количество исков граждан о возмещении ущерба, причиненного в процессе отправления правосудия по гражданским делам, говорит не только о неэффективности судебного механизма, но также свидетельствует о знании гражданами своих прав и интересов. При этом очень важно повысить
престиж, авторитет судебной власти, создать доверие между гражданином и представителями судебной власти. Представляется, что указанных целей можно достичь, в том числе путем отказа от жесткого ограничения права на возмещение ущерба, причиненного при осуществлении правосудия. И надо признать, что отмеченное выше расширение постановлением Конституционного Суда прав граждан и юридических лиц на возмещение государством вреда, является шагом в этом направлении.
Итак, несмотря на ряд противоречий, наблюдаемых в сфере регулирования гражданско-правовой ответственности государства за вред, причиненный незаконными действиями должностных лиц правоохранительных органов, нельзя не отметить существенный прогресс в развитии гражданского законодательства в рассматриваемой сфере, выражающийся в последовательном отходе от абсолютного предпочтения публичных интересов интересам частных лиц.
Литература:
1. Варшавский К. М. Обязательства, возникающие вследствие причинения другому вреда. М., 1929.
2. Гомберг Б. И. Гражданская ответственность без вины в отношениях внедоговорных по Гражданскому кодексу: Ст. 404 и ст. 407 Гражданского кодекса //Право и жизнь. 1927. № 1.
3. Кун А. П. Возмещение вреда, причиненного гражданину актами власти: автореф. дис. ...канд. юрид. наук. Л., 1984.
4. Флейшиц Е. А. Ответственность государства по ст. ст. 4-7, 407-а ГК РСФСР и соответствующими статьями ГК других союзных республик. - В кн.: Научная сессия, посвященная 20-летию существования Всесоюзного института юридических наук (1925-1945): Тезисы докладов /Всесоюзн. ин-т юрид. наук. М., 1946. С. 27; Савицкая А.Н. Гражданская ответственность государственных органов за вред, причиненный их должностными лицами (ст. ст. 407 и 407а ГК): автореф. дис. ..канд. юрид. наук. М., 1953.
5. Ведомости Верховного Совета СССР 1961. № 50. ст. 525. Далее - Основы 1961 г.
6. Флейшиц Е. А. Общие начала ответственности по Основам гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик. - В кн.: Новое в гражданском и гражданско-процессуальном законодательстве Союза ССР и союзных республик: Труды научной сессии ВИЮН / Всесоюзн. ин-т юрид. наук. М.,
10
ОБЩЕСТВО И ПРАВО • 2009 • №3(25)
1962.
7. Маковский А. Л. Гражданская ответственность государства за акты власти: Гэажданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика. Сборник памяти С.А. Хохлова / Отв. ред. А.Л. Маковский. М., 1998.
8. Ведомости Верховного Совета СССР 1981. № 21. Ст. 741.
9. Савицкий В. М., Флейшиц Е. А. Об имущественной ответственности за вред, причиненный должностными лицами органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда // Советское государство и право. 1966. № 7.
10. Савицкая А. Н. Новое в гражданском и гражданско-процессуальном законодательстве Союза ССР и союзных республик: Труды научной сессии ВИЮН / Всесоюзн. ин-т юрид. наук. М., 1962.
11. Седугин П. И. Научно-практический комментарий к Основам гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик / Под ред. С. И. Братуся и Е.А. Флейшиц. М., 1962.
12. Флейшиц Е. А. Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения. М., 1951 ; Ярошенко К.Б. Специальные случаи ответственности за причинение вреда. М., 1977; Кун А.П. Вопросы возмещения вреда, причиненного гражданину актами власти // Правоведение. 1983. № 6.
13. Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 23.12.1988 № 15 (ред. от 29.03.1991) «О некоторых вопросах применения
в судебной практике Указа Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. «О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и о б щ е с т в е н н ы х о р г аниз ац ий, а т а к ж е должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей» //«Бюллетень Верховного Суда СССР». 1989. № 1.
14. Инструкция по применению Положения о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда // Бюллетень нормативных актов министерств и ведомств СССР. 1984. № 3. (с изм., внесенными решением Верховного Суда РФ от 05.04.2004 № ГКПИ 03-1383).
15. Гражданское право. Учебник/ Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого Т. 3. М., 2006.
16. Савицкий В. М. Имущественные последствия реабилитации // Правоведение. 1982. № 6.
17. Петрухин И. Л. Реабилитация // Законодательство. 2004. № 3.
18. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ // «Собрание законодательства РФ». 07.01.2002. № 1 (Ч. 1). Ст. 1.
19. Бойцова Л. В. Ответственность государства и судей за вред, причиненный гражданам при отправлении правосудия // Российский судья. 2001. № 4.
20. СЗ РФ. 2001. № 7. Ст. 700.
71
►
