CC BY
74
Псковский военно - исторический вестник. Выпуск 3.
ОСМЫСЛЕНИЕ ФЕНОМЕНОВ ВОЙНЫ И МИРА
УДК 930.1
Гаман Л. А.
ПРОБЛЕМА ВОЙНЫ ГЛАЗАМИ РЕЛИГИОЗНОГО МЫСЛИТЕЛЯ: Ф. А. СТЕПУН О ВОЙНЕ
В статье рассматриваются историко-религиозные представления выдающегося русского мыслителя Ф. А. Степуна (1884-1965 гг.) о войне в связи с его христианскими убеждениями. Подчёркивается своеобразие его исследовательской стратегии, междисциплинарной по своему характеру. Делается вывод об актуальности его представлений о природе войне, способствующих углублённому исследованию войн XX в.
Ключевые слова: Ф. А. Степун, христианство, религиозный символизм, война, армия, патриотизм, пацифизм.
Масштабность и многочисленность военных конфликтов ХХ-ХХ1 вв. побуждают вновь и вновь обращаться к исследованию природы войны как социального феномена. Среди исследователей, внёсших существенный вклад в его изучение, заметное место занимает Фёдор Августович Степун (18841965 гг.), который справедливо считается русским и немецким мыслителем одновременно: будучи высланным из Советской России в 1922 г. в связи с неприятием идеологии большевизма, он с 1926 г. являлся немецким подданным, учёным, равно заинтересованно относившимся к русской и немецкой культурам.
Несмотря на устойчивый интерес исследователей к творческому наследию самого Степуна, его историко-религиозные представления о войне не получили всестороннего освещения и требуют дальнейшего изучения1. Основными источниками для данного текста выступают работы мыслителя, так или иначе затрагивающие проблему войны, и его эписто-
1 См., напр.: Федор Степун: русский немец и немецкий русский как хранитель высших смыслов европейской культуры: Материалы конференции / / Вопросы философии, 2015. № 10. С. 66-124; Ермичев А. А. Имена и сюжеты русской философии. СПб, 2014. С. 386425; Гаман Л. А. Ф. А. Степун о I Мировой войне / / Диалог со временем. М., 2014. № 47. С. 71-80; Зандер Л. О Ф. А. Степуне и о некоторых его книгах / / Степун Ф.А. Письма / Сост., археограф. работа, вступительные статьи к тому и разделам В. К. Кантора. М, 2013. С. 611-634; Киселев А. Ф. С верой в Россию. Духовные искания Федора Степуна. М, 2011; Кантор В. К. Ф. А. Степун: русский философ в эпоху безумия разума / / Степун Ф. А. Жизнь и творчество. Избранные сочинения / Федор Августович Степун; вступ. статья, составление и комментарии В. К. Кантора. М. 2009. С. 3-39.
лярное наследие. Существенно, что представления Степуна о войне, сложившиеся в своих основных чертах в годы Первой мировой войны, в период его службы в действующей армии в качестве прапорщика-артиллериста, не оставались неизменными, трансформируясь под влиянием таких значительных событий, как Русская революция 1917 г. и Вторая мировая война. Но пережитый на войне опыт наложил неизгладимый отпечаток на личность Степуна и его творчество. В этой связи вызывает интерес характеристика его современника: «Для людей нашего поколения определяющей школой жизни была война. Ф. А. Степун не только пережил её в качестве офицера-артиллериста, участвовавшего и в боях, и в отступлениях, и в вынужденном лежании в лазарете, но и осознал весь её трагизм с точки зрения личной судьбы отдельного человека, культурного одичания целых народов и, наконец, метафизически - как страшного явления жизни, своего рода рока, перед которым человеческая жизнь изнемогает и остаётся в недоумении и растерянности»2.
Историко-религиозное постижение истории как реальности особого рода и войны как социального феномена Степун осуществлял на основе междисциплинарной исследовательской стратегии, в рамках которой комбинировались собственно научные методы познания, прежде всего, критический метод и метод идеал-типического конструирования, с основными постулатами религиозного символизма, главным из которых является признание глубокой внутренней связи между сакральным и эмпирическим уровнями исто-
2 Зандер Л. О Ф. А. Степуне и некоторых его книгах //
Степун Ф. А. Письма. С. 618.
Псковский военно - исторический вестник. Выпуск 3.
рии. Будучи религиозным мыслителем, убеждённым в фундаментальном значении христианства для исторического развития, Сте-пун настаивал на полисемантической природе войны, обусловленной сложным взаимодействием сакрального и эмпирического уровней истории. Как последовательный сторонник христианского персонализма, он уделял особое внимание антропологическому измерению войны.
Позиционируя себя в качестве «величайшего противника и ненавистника» войны, Степун, тем не менее, ставил вопрос о смысле войны и её правде3. Поясняя свою позицию, он писал: «.. .война есть ни что иное, как открыто сказанная правда о той невероятной лжи, в которой жили мирные народы культурнейшей Европы»4. Важно подчеркнуть сложность представлений Степуна по данной проблеме. Учёный высоко оценивал достижения гуманистической культуры Европы, рассматривая гуманизм «существенной формой развития христианской жизни и христианского сознания». Полный отрыв гуманизма от религиозных корней, по его объективному замечанию, происходит лишь в «буржуазно-капиталистическом гуманизме 19-го века», который, по сути, и обусловил негативные стороны, - «ложь» в терминологии Степуна, -современной секуляризованной культуры5. Речь шла о разрушении социальной солидарности, широком распространении мещанства, как духовного феномена, преобладании ценностей прагматизма и утилитаризма. Эти процессы сопровождались углублением «метафизической инфляции», девальвацией христианских норм и ценностей и вытеснением их на периферию общественного сознания, «качественным перерождением зла», что в своём сложном взаимодействии обусловило коррозию этической сферы, глубокий антропологический кризис, рост агрессии и насилия в обществе.
Напряжённо размышляя над отрицательными проявлениями секуляризованной культуры, Степун вплотную приблизился к проблеме диалектики зла в истории, его неискоренимости и большой способности к трансформациям. «Зло 19-го века, было злом, знав-
шим о своей противоположности добру. Типичные люди 20-го века мнят себя, по Ницше, «по ту сторону добра и зла». Лишь с нарождением сверхчеловека появилась в мире та ужасная бесчеловечность, которая заставляет нас тосковать по уходящему миру.»6, - констатировал он. Вновь и вновь обращаясь к проблеме зла в его различных манифестациях, он писал с горечью в одном из своих писем: «Это парадокс всей жизни 20-го века. Большевики ненавидели и боролись с Россией, как львы, Хитлер (так в тексте - Л.Г.) ненавидел Францию, Россию, да и вообще всех, кроме себя и поднял громадное дело, гибель которого не уничтожает его размеры. Я всё яснее вижу, что беда в том, что зло кипит уже при 30 градусах Цельсия, а добро требует 100 градусов согревания, оттого зло и обгоняет добро. Когда же мы закипим?!»7.
В своих работах Степун коснулся проблемы трансформации современной войны, связав её с антропологическим кризисом, поразившим секуляризованное общество. О его глубине и масштабах свидетельствовало, по мысли Степуна, «предельное обесчеловечива-ние» самой войны, отчётливее всего выразившееся в практике использования оружия массового уничтожения. Вызванные войнами революционные катаклизмы XX в., отмеченные стилистикой и риторикой войны, ещё более ускорили процессы дегуманизации общества. Резюмируя свои многолетние наблюдения за социально-антропологическими трансформациями, Степун писал в годы Второй мировой войны: «Ужасами теперь никого не удивишь: подлинный, инфернальный ужас нашей нынешней жизни в том и заключается, что мы сознательно перестали ужасаться творящемуся в мире безумию»8. «Безумными» представлялись мыслителю предпочтение массами вождей, актуализировавших архаические и иррациональные пласты исторического сознания народов. Обобщая опыт катастрофических событий первой половины XX в., он писал в этой связи: «.начиная с 1914-го года разум начал быстро терять свой кредит у масс и вождей, .разумные политики на всех революционных и пореволюционных фронтах один за другим «провалились»: Милюков, Керенский, Штреземанн и Брюнинг в Германии,
3 Степун Ф. (Н. Лугин) Из писем прапорщика-артиллериста. Томск, 2000. С. 116.
4 Там же С. 179.
5 Степун Ф. А. Религиозный социализм и христианство / / Путь, 1931. №. 9 (август). С. 33-34.
6 Степун Ф. А. Бывшее и несбывшееся. СПб.: 2000. С. 280-281.
7 Степун Ф .А. Письма... С. 511.
8 Степун Ф. А. Бывшее и несбывшееся... С. 461.
П с к о в с к и й в о е н н о - и с т о р и ч е с к и й в е с т н и к . В ы п у с к 3 .
Масарик и Бенеш в Чехии и т.д. Безумцы же и утописты превозносились до небес: Ленин, Сталин, Муссолини, Гитлер, Геббельс и др.»9. Яркими иллюстрациями «безумия разума» стали взрывы классовой и расовой ненависти в ХХ в. «Безумным» по непредсказуемости последствий следует считать широкое применение разрушительных манипулятивных технологий, с помощью которых в условиях техногенной цивилизации формируется «образ врага» в массовом сознании народов. По свидетельству Степуна, жившего в нацистской Германии, негативный образ русских людей создавался, например, с помощью повсеместного размещения в населённых пунктах тенденциозно подобранных фотографий с надписями: «Вот они, русские звери», «Вот они, большевистские мародёры, поджигатели и убийцы». С этой же целью широко использовались возможности кинематографа. Одновременно с тем делались недоступными материалы, содержащие позитивную информацию о русском народе10.
Степун воспринимал масштабные социальные конфликты, войны и революции, как напоминание христианскому человечеству о необходимости рехристианизации мира, его преображения в соответствии с христианскими заветами. С невероятной художественной силой он выразил эту мысль в своих мемуарах, которые он писал в годы Второй мировой войны: «Потому так и бушует мрачнеющий океан истории, что он не принимает в свою глубину насильнически погружаемого в него Гроба Господня...»11. Конечно, речь не шла об оправдании или одобрении войны. Напротив, мыслитель однозначно заявлял: «Нельзя же действительно быть христианами и во имя Христа убивать христиан!»12 Тем не менее, он был убеждён, что феномен войны не мог рассматриваться вне христианства уже потому, что восприятие войны, как зла стало возможным лишь на христианской почве. На этой же почве она начинает восприниматься в качестве греха, - «греха человечества», изживание которого, прежде всего через страдание, обладающее громадной очищающей си-
9 Степун Ф. А. «Новоградские» размышления по поводу книги В. С. Варшавского и дискуссии о ней // Варшавский В. С. Незамеченное поколение. М., 2010. С. 395.
10 Степун Ф. А. Бывшее и несбывшееся. С. 282.
11 Там же. С. 254.
12 Степун Ф. (Н. Лугин) Из писем прапорщика-артиллериста. С. 70.
лой, способствует возвращению к подлинному бытию, к преображению мира, что только и придаёт смысл войне13.
В данном случае уместно подчеркнуть значение христианской категории «первородного греха» для историко-религиозных построений Степуна. Лишь с учётом характерного для него признания «долга греха»14 можно понять, например, его положительное отношение к смертной казни в условиях военного времени, равно как к самому участию христиан в многочисленных кровопролитных войнах. В этой связи он писал: «Признавая для себя обязательным судить, карать и воевать, всякий человек христианской совести не может одновременно не признать и того, что суд над ближним, тюрьма для ближнего и убийство ближнего, хотя бы и врага - есть тягчайший грех»15. Глубокое переживание человеком греховности подобных вынужденных деяний, полагал Степун, является нравственной преградой для широкого распространения бесчеловечного отношения к человеку, в том числе к врагу. Как известно, мировые войны XX в., тотальные по своему характеру, обусловили трансформацию военной этики, что коснулось и отношения к врагу, сделав его более беспощадным, нежели это было в предшествующие эпохи16.
В этой связи интересны сходные размышления современника Степуна, Н. А. Бердяева, который связывал
ужесточение отношения к врагу с разрывом современного человека с евангельской моралью. Предостерегая от эскалации агрессии и насилия в послевоенном мире, Бердяев писал в самом начале «холодной войны»: «Важно, что враг тоже человек, и в отношении к врагу национальному, классовому, идеологическому тоже не всё дозволено. Никогда ещё не было такого разрыва с основами евангельской морали, как в наше время»17. «Апофеоз силы», отрицающий жалость и сострадание, столь жутко проявившийся в годы Второй мировой
13 Степун Ф. А. Христианство и политика... С. 516.
14 Степун Ф. А. Бывшее и несбывшееся... С. 401.
15 Степун Ф. А. Христианство и политика. С. 514.
16 Гаман Л. А. Бердяев о войне // Вестник Томского государственного университета. История. 2014. № 3 (29). С. 41-47.
17 Бердяев Н. А. На пороге новой эпохи: Сборник
статей // Бердяев Н. А. Истина и Откровение.
Пролегомены к критике Откровения. СПб., 1997.
С. 199.
П ско в с ки й в о ен н о - и с то р и ч ес ки й в ест н и к. В ы п ус к 3 .
войны, рассматривался как «обнаружение сатанизма»18. Подчеркнём, что для обоих мыслителей было характерно указание на активизацию иррациональных сил в переломные моменты истории.
Обращение к христианской категории «греха» для анализа войны способствовало, по убеждению Степуна, более взвешенному отношению к вражескому государству и народу, принимающему участие в войне. Так, учёный предостерегал от отождествления немецкого народа и национал-социализма, равно как от отождествления русского народа и большевизма, трактуя «национал-социализм» и «большевизм» не только в качестве политических систем, но и как формы национального грехопадения. Попутно отметим, что, не отождествляя политические системы национал-социализма и большевизма, он вместе с тем настаивал на «подлинно-демонической природе» обеих, «связанных между собою жуткой перекличкой идей и преступлений»19. Равно отрицательно относясь к советскому и германскому тоталитарным режимам, он вместе с тем отмечал: «Большую опасность для Германии я, прежде всего, вижу в том, что заграница по отношению к Германии делает ту же ошибку, которую она сделала в отношении России. Слишком мало различают сегодняшний режим и собственно народную субстанцию, национал-социалистическую маску и национальное лицо, немецкую сущность и гитлеровское грехопадение»20. Несомненна научная ценность такого методологического подхода, позволяющего дифференцировать сложные национальные и социально-политические процессы, снижая тем самым вероятность тенденциозного их анализа.
Настойчиво подчёркивая греховность человеческой природы и трагический характер истории, Степун указывал на утопичность современного пацифизма, истоки которого он усматривал скорее в атеистических проектах мироустройства, чем в христианстве. Касаясь этой сложной проблемы, он писал: «Разница в том, что мироощущение пацифизма оптимистично, а мироощущение христианства - трагично. Пацифизм. верит в то, что отказом от войны может быть выкорчевано порождаю-
18 Бердяев Н. А. На пороге новой эпохи... С. 175. 19Степун Ф. А. Несколько мыслей по поводу международного съезда историков в Майнце / / Вестник Русского студенческого христианского движения. 1955. № 37. С. 33-34. 20 Степун Ф. А. Письма... С. 212.
щее её зло. Христианству же ясно, что пока корни мира питаются злом, мир не может не болеть войной, от которой никому и никуда уйти нельзя, не подменяя, хотя бы и бессознательно, вопроса спасения мира от зла вопросом изъятия себя из мира»21. Политическая слабость и неэффективность «утопического пацифизма», едва ли способствующего прекращению бесчеловечных и бессмысленных войн, по мысли Степуна, была обусловлена нечувствительностью сторонников пацифизма к диалектике зла в мире. «Пока человечество живёт тою жизнью, которою оно живёт,
утопично отрицать войну»
22
резюмировал
он своё понимание проблемы в письме 1959 г. к Д. И. Чижевскому. Религиозно-духовным подтверждением правильности такого подхода для Степуна являлся пример святого Сергия Радонежского, который благословил князя Дмитрия Донского на вооружённую борьбу за освобождение Руси от монгольского
ига23.
Примечательно, что в своей книге «Из писем прапорщика-артиллериста», написанной в годы Первой мировой войны, Степун допускал идею священной войны, связанной с надличностными целями и ценностями. На страницах более поздних работ эта идея не встречается, что не мешало ему, как и прежде, настаивать на «сверхисторическом и сверхполитическом смысле войны»24. Устойчивым оставалось его убеждение в необходимости идеологической оправданности войны. В этой связи он писал: «Как ни верно., что история спокон веков и до наших дней творилась не миротворческим словом, а воинствующим мечом, нельзя не видеть и того, что меч всегда искал себе оправдания в слове и побеждал лишь там, где за ним стояла идея»25. Добавим, идея, признаваемая обществом и армией. Добавим и то, что порой, как справедливо отмечал Степун, правительства инициируют войны в интересах обанкротившихся идеологий и в своих корыстных интересах, что действительно может продлить существование режимов, но может вызвать процессы, обратные правительственным ожиданиям. «Если обес-
21 Степун Ф. А. Христианство и политика. С. 317.
22 Степун Ф. А. Письма. С. 413.
23Степун Ф. А. Мистическое мировидение. Пять образов русского символизма / Пер. с немецкого Г. Снежинской, Е. Крепак и Л. Маркевич. СПб., 2012. С. 91-92.
24 Степун Ф. А. Бывшее и несбывшееся... С. 287.
25 Там же. С. 371-372.
П с к о в с к и й в о е н н о - и с т о р и ч е с к и й в е с т н и к . В ы п у с к 3 .
силившие правительства прибегают к войне или к иным средствам агрессивной внешней политики, - писал Степун, - то они это почти всегда делают в расчёте на то, что внешние события как-то гальвинизируют умирающую в народе идеологию. Ошибка этого расчёта очевидна (её прекрасно вскрыл 1905 г.)»26.
В историко-религиозных размышлениях Степуна о войне особенно важное место занимает армия. «Не полюбив на войне войны, - писал он в своих мемуарах, - я неожиданно для себя самого крепко привязался к армии, проникся её воинским духом»27. По убеждению Степуна, армия, как «оплот национально-государственной власти», - наряду с крестьянством, как «народно-этническим корнем России» и православием, как «всее-динящим куполом русской культуры» - составляет фундамент российского государ-ства28. Опираясь на собственный опыт участия в боевых действиях в годы Первой мировой войны, Степун наделял высокой ценностью такие явления армейской жизни, как «боевое крещение», «восторг боя», «фронтовое братство», «офицерская честь», «самопожертвование», «воинская доблесть». В межвоенный период Степун обратил внимание на новую для своего времени тенденцию политизации армии, что особенно ярко обнаружилось в тоталитарных системах, в армиях которых обязательным для военнослужащих становилось политическое обучение. В этой связи он писал в 1933 г.: «В наиболее убеждённых и воинственно настроенных идеокра-тиях исчезает солдат и заменяется осолдачен-ным революционером. В германской армии по распоряжению военного министра уже вводится политграмота»29. Такая же практика, как известно, была и в Красной Армии.
Степун, предостерегая от политизации армии, подчёркивал её «древнюю правду», её непреходящее значение для устойчивого развития общества. Одним из истоков жизнеспособности армии мыслитель считал стихийный народный патриотизм, сложно связанный с бессознательно переживаемой мистикой войны. Эта последняя лежала в основе свойственной офицеру и солдату веры в незыблемость России, в судьбу, в то, что «война с того света
26 Степун Ф. А. Религиозный смысл революции // Степун Ф. А. Жизнь и творчество... С. 489.
27 Степун Ф.А. Бывшее и несбывшееся. С. 57.
28 Там же. С. 343.
29 Степун Ф. А. Христианство и политика. С. 529.
пришла», что в своей совокупности определяло как её «покорное приятие, так и её геро-изм»30. В этом своём анализе Степун коснулся некоей устойчивой черты народного восприятия войны, характерного и для пореволюционной России. Подтверждением исторической чуткости этого религиозного мыслителя может служить описанное писателем В. Астафьевым психологическое состояние одного из героев романа «Прокляты и убиты», советского солдата-призывника Лёшки Шестакова: «Покорность судьбе овладела им. Сам по себе он уже ничего не значит, себе не принадлежит - есть дела и вещи важней его махонькой персоны. Есть буря, есть поток, в которые он вовлечён., может, и умереть придётся вместе с этой всё захлестнувшей усталой массой.»31
Таким образом, историко-религиозные представления Степуна о войне содержат богатый материал для размышлений о сложной природе войны, что позволяет более вдумчиво относиться к её глубинным механизмам и мотивам поведения её непосредственных участников. Не давая готовых ответов на многие сложные вопросы современности, так или иначе связанные с проблемой войны, многие выводы религиозного мыслителя сохраняют свою актуальность и способствуют изучению войны как полисемантического по своей природе феномена.
Источники
Астафьев В. Прокляты и убиты: Роман. М., 2007.
Бердяев Н. А. На пороге новой эпохи: Сборник статей// Бердяев Н.А. Истина и Откровение. Пролегомены к критике Откровения. СПб., 1997. С.156-326. Степун Ф. А. Бывшее и несбывшееся. СПб., 2000.
Степун Ф. (Н. Лугин) Из писем прапорщика-
артиллериста. Томск, 2000. Степун Ф. А. Мистическое мировидение. Пять образов русского символизма / Пер. с немецкого Г. Снежинской, Е. Крепак и Л. Маркевич. СПб., 2012. Степун Ф. А. Несколько мыслей по поводу международного съезда историков в Майнце / / Вестник Русского студенческого христианского движения. 1955. № 37. С. 31-35. Степун Ф. А. «Новоградские» размышления по поводу книги В.С. Варшавского и дискуссии о ней // Варшавский В.С. Не-
30 Степун Ф. А. Бывшее и несбывшееся. С. 271.
31 Астафьев В. Прокляты и убиты. М., 2007. С. 30.
Псковский военно - исторический вестник. Выпуск 3.
замеченное поколение. М., 2010. С. 390398.
Степун Ф. А. Письма / Сост., археограф. работа, вступительные статьи к тому и разделам В. К. Кантора. М, 2013.
Степун Ф. А. Религиозный социализм и христианство / / Путь. 1931. №. 9 (август). С. 20-48.
Степун Ф. А. Христианство и политика// Степун Ф. А. Жизнь и творчество. Избранные сочинения / Федор Августович Степун; вступ. статья, составление и комментарии В.К. Кантора. М. 2009.
Литература
Гаман Л. А. Бердяев о войне // Вестник Томского государственного университета. История. 2014. № 3 (29). С. 41-47.
Гаман Л. А. Ф. А. Степун о I Мировой войне / / Диалог со временем. М, 2014. № 47. С. 71-80.
Ермичев А. А. Имена и сюжеты русской философии. СПб., 2014.
Зандер Л. О Ф.А. Степуне и о некоторых его книгах / / Степун Ф.А. Письма / Сост., археограф. работа, вступительные статьи к тому и разделам В.К. Кантора. М., 2013. С.611-634.
Кантор В. К. Ф. А. Степун: русский философ в эпоху безумия разума / / Степун Ф. А. Жизнь и творчество. С. 3-39.
Киселев А. Ф. С верой в Россию: Духовные искания Федора Степуна. М., 2014.
Федор Степун: русский немец и немецкий
русский как хранитель высших смыслов европейской культуры: Материалы конференции / / Вопросы философии, 2015. № 10. С. 66-124.
Гаман Лидия Александровна, заведующая кафедрой Гуманитарных и социальных наук Северского технологического института - филиала Национального исследовательского ядерного университета «МИФИ», доктор исторических наук (Северск, Россия); e-mail: [email protected].
WAR PROBLEM THROUGH EYES OF A RELIGIOUS THINKER: F. A. STEPUN ABOUT WAR
Historical and religious views of a prominent Russian thinker F. A. Stepun (1884-1965) about the war in connection with his Christian beliefs are considered in the article. The peculiarity of his research strategy being cross-disciplinary in character is emphasized. The conclusion on the relevance of his ideas about the war nature encouraging the profound study of wars in the 20-th century is drawn.
Key words: F. A. Stepun, Christianity, religious symbolism, war, army, patriotism, pacifism.
Lidia A. Gaman, Head of the Department of Humanitarian and Social Sciences, Doctor of Historical Sciences (Seversk Technological Institute - branch of the National Research Nuclear University "MEPI", Seversk, Russia); e-mail: GamanL@yandex. ru.
