CC BY
108
ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ
УДК: 130.3
ПРОБЛЕМА ЦЕННОСТНОГО МИРА В ФИЛОСОФИИ Н.О. ЛОССКОГО (ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ)
Т.В. Погудина
Анализируется учение о ценностях русского философа Н.О. Лосского, которые он подразделяет на абсолютные (красота, добро) и относительные, существующие в психоматериальном мире. Производится сопоставление его идей с теориями других мыслителей, рассматривается их значимость в рецепции современности.
Ключевые слова: абсолютная ценность, относительная ценность, положительная ценность, отрицательная ценность, прекрасное, безобразное.
Лосский Н.О. (1870-1965) - русский философ, основатель интуитивизма, определивший свою философию как конкретный идеал-реализм и персонализм. Суть конкретного идеалреализма в его понимании состоит в том, что в основе мира лежат не отвлеченные, а конкретно-идеальные начала, действительные и потенциальные идеи, сверхвременные и сверхпространственные. Они творят временное и пространственное реальное бытие сообразно отвлеченным идеям. И только благодаря этому отвлеченные идеи имеют смысл и значение. Персонализм, по мнению философа, это учение, согласно которому весь мир состоит из личностей, действительных или потенциальных. «Бог творит мир не как множество событий, а как совокупность существ, которые сами, независимо от Бога и друг от друга, творят события, вступая друг к другу в отношения любви или вражды» [1, с. 52]. Индивидуальное личное бытие есть высшее онтологическое начало. Существа, творящее события, то есть действительные и потенциальные личности, Лосский обозначает термином «субстанциальный деятель». Потенциальная личность связана со всеми деятелями, которые находятся на низшей ступени развития и поэтому неспособны к актам сознания. И только действительная личность, осознающая абсолютные ценности и необходимость их осуществления, обладает абсолютной полнотою бытия, то есть открывает в Боге высшую ценность: Бог есть Добро, Истина, Красота, Любовь. Именно такая личность может быть «актуально всеобъемлющей абсолютной самоценностью». Все остальные виды бытия личности, ее деятельность и продукты этой деятельности философ называет производными ценностями. Но производные ценности выступают у него не как средство для осуществления абсолютного совершенства, а как «частичные самоценности», как отдельные его стороны.
Свое учение о ценностях Лосский называет онтологическим. Согласно этой теории всякое бытие имеет положительную и отрицательную ценность, и эти ценности являются объективными. Поскольку понятие
«ценности» связывается философом с достижением абсолютной полноты бытия, то бытие, которое приближается к своей абсолютной полноте, он считает положительной ценностью, а то, которое удаляется, - отрицательной. Объективные ценности вызывают разнообразные субъективные переживания, не имеющие самостоятельного значения. «Чувство, оторванное от той ценности, на которую оно интенционально направлено, было бы бессмысленным, - пишет Лосский, - оно имеет значение в связи с ценностью, которую оно подчеркивает, направляет на нее внимание, вводит в центр наших интересов и сопровождает ее как предмет нашего стремления или отвращения» [2, с. 151]. Поскольку основой мира ценностей выступает Царство Божие, а сверхценностью - Бог, то все ценности он рассматривает как неравноценные. Существуют абсолютные ценности, без которых общество и человек существовать не могут. Они взаимодействуют с ценностями относительными, действующими в мире, в котором живут люди. Этот мир он называет психоматериальным.
Относительные ценности Лосский подразделяет на положительные и отрицательные. К положительным ценностям он относит такие категории, как добро, свобода, красота и др. Категория красоты как эстетическая категория не рассматривается им тождественной прочим положительным ценностям. Прежде всего, она не тождественна понятию «добро», хотя традиция их отождествления существовала с древности, где нередко разделения этих понятий просто не было. Однако уже Платон пытался каким-то образом их разграничивать, о чем мы можем прочитать в его диалоге «Горгий»: «Прекрасное для тебя - не то же, что доброе, а дурное - не то же, что безобразное» [3, с. 294]. А у Аристотеля выделяется область «вещей неподвижных», которые могут быть прекрасными и безобразными независимо от этических моментов в жизни людей. Он считал, что понятие безобразного не тождественно понятию зла, оно имеет собственную эстетическую специфику, и то же самое относится к понятию «прекрасное».
Кроме этого, красота у Лосского являет собой специфическую положительную ценность, которая не существует сама по себе. Она всегда координирована с другими положительными ценностями и потому выступает как надстройка над другими ценностями, или, как пишет Лосский, как «фундированная» ценность, то есть обоснованная на других ценностях.
К отрицательным ценностям Лосский относит категории зла, безобразного и др. Следуя традиции, сложившейся с античности, понятие безобразного он рассматривает как противоположное красоте. Так же как и прекрасное, безобразное существует не само по себе, а только по отношению к другим отрицательным ценностям. Оно есть «специфическая отрицательная ценность, присущая чувственному воплощению других отрицательных ценностей», и выступает как надстройка над этими ценностями. Если категория красоты тесно связана с понятием совершенства, то безобразное как понятие противоположное - с категорией несовершенства.
Традиция рассматривать прекрасное и безобразное с точки зрения теории ценностей является достаточно распространенной в XX столетии и в наши дни. Но имелась и другая точка зрения, восходящая к гегелевскому пониманию соотношения между прекрасным и эстетическим, которые он отождествлял. Поэтому сторонники гегелевской традиции считали прекрасное ценностью, а безобразное анти-ценностью.
Красота имеет для Лосского абсолютную ценность и положительное значение для всех личностей, которые ее воспринимают. Анализируя понятие красоты, Лосский, как многие философы, начиная с Платона, предпринимает попытку его классифицировать. Он выделяет следующие виды красоты. Прежде всего, это идеал красоты, который способен осуществляться только в Боге и в Царстве Божием. Затем красота, для которой он использует понятие «прекрасное». Она своей «гармонией и чистотой напоминает красоту Царства Божия» и называется им красотою в «узком» смысле слова. Прекрасное - это высшая ступень красоты, которая может осуществляться и в психоматериальном мире. Для иллюстрации Лосский приводит знаменитое высказывание Канта о том, что у него вызывает благоговение: «звездное небо надо мною и нравственный закон во мне».
Следующим видом красоты выступает красивость, миловидность, грациозность, то есть все то, что, по мнению философа, не обладает «высшей духовной значительностью». В этом виде красоты всегда возникает угроза впасть в то, что не относится к красоте, например, в сентиментальность. И не просто впасть, а выдать «сентиментальное за трогательное», как писал английский философ-неогегельянец Б. Бозанкет («Три лекции по эстетике»). Видами и модификациями красоты Лосский полагает такие эстетические категории, как возвышенное, трагическое и комическое. Возвышенное - это красота чувственно воплощенной мощи. Все, что входит в состав Царства Божия, принадлежит не только к области прекрасного, но и имеет характер возвышенной красоты.
Трагическая красота возникает тогда, когда есть столкновение между идеалом совершенства, осуществимым лишь в Царстве Божием, и действительностью нашего упадочного царства психоматериального бытия. Но трагической она становится тогда, когда это столкновение происходит в глубинной области духовно-душевной жизни и кончается гибелью личности. Если последнего не происходит, если это противоречие приобретает ничтожный, жалкий характер, то тогда речь идет не о трагической красоте, а о комической, важной характеристикой которой выступает возможность преодоления несовершенства бытия. В составе комического всегда присутствует безобразное. Это традиционное рассмотрение трагического и особенно, комического, заложенное еще Аристотелем. Трагедия, писал античный философ в книге «Поэтика», всегда изображает лучших людей. А изображения низких людей является функцией комедии, которая отличается наличием в ней безобразного как основного его предмета. Достаточно
вспомнить его высказывание: «Смешное есть часть безобразного. В самом деле, смешное есть некая ошибка и уродство, но безболезненное и безвредное; так, чтобы недалеко [ходить за примером], смешная маска есть нечто безобразное и искаженное, но без боли» [4, с. 650].
Как уже говорилось выше, главным в теории ценностей для Лос-ского выступает достижение абсолютной всеобъемлющей полноты бытия как абсолютного совершенства. Отрицательные ценности - все то, что препятствует достижению абсолютной полноты бытия. Но поскольку в нашем психоматериальном царстве ни один субстанциальный деятель не может достичь абсолютной полноты жизни, то возникает мысль, что наш мир - это мир отрицательных ценностей: мир зла и безобразия. Как религиозный мыслитель Лосский считает, что в тварном мире красота все равно имеет перевес над безобразием, поскольку отрицательные ценности никогда не носят характер абсолютных, они всегда относительны. Зло как отрицательная ценность в широком, а не только в нравственном смысле не первично и не самостоятельно. Оно существует только в тварном мире как «следствие свободного акта воли субстанциональных деятелей», и, следовательно, ответственность за выбор зла и безобразного ложится на этих «деятелей».
Очень важным замечанием у Лосского является то, что зло совершается чаще всего под видом добра или с использованием его средств. В этом также есть несамостоятельность и противоречивость зла и безобразного. Заметим, на это еще ранее указывали английский философ Б. Бозан-кет (1848-1923) и позднее американский философ-прагматист Ст. Пеппер (1891-1972). Именно для этого, но применительно к искусству, они вводят понятие «непреодолимое безобразное». Вот что пишет по данному поводу Б. Бозанкет в книге «Три лекции по эстетике»: «... непреодолимое безобразное есть область сознательного покушения на прекрасное выражение -одним словом область неискреннего и притворного искусства» [5, с. 106]. Или у Ст. Пеппера: «художник, критик и зритель - это группа путешественников, следующих одной тропой за художником как за гидом, который умышленно сбивает их с пути ради своей собственной цели [6, с. 65].
Высшая красота, по мнению Лосского, есть индивидуальность личности, жизнь которой вся состоит из актов творения абсолютно ценных содержаний бытия, неповторимых и незаменимых, доставляющих совершенное удовлетворение как самому творцу, так и всем, доросшим до их восприятия. Даже в нашем мире человеческое Я, как существо, обладающее творческой силою и свободою, может достичь такой степени индивидуальности, когда осуществляет свою духовную жизнь согласно воле Бо-жией. Но как существо в большой степени себялюбивое и эгоистичное человек утрачивает свою способность к творчеству. Причину этого Лос-ский усматривает в слабом развитии сознания и познавательной деятельности, что в, свою очередь, есть следствие обособления людей друг от друга и от Бога. Поэтому большинство действий человека как себялюби-
вого существа направлено на усвоение или творение не абсолютных, а только относительных ценностей. Красота человеческой личности не идеальна, а «ущерблена», то есть пронизана как красотой, так и безобразием.
Из всех положительных ценностей ценность красоты Лосский считает наиболее привлекательной. Под ее влиянием человек может постепенно освободиться от эгоизма, который выступает основой зла (еще ранее немецкий философ А. Шопенгауэр тоже считал искусство одним из способов преодоления «воли к жизни», то есть преодоления человеческого эгоизма). Но поскольку человек является свободным деятелем, то, как свободное существо, он может направлять свою деятельность на любую ценность. Свобода воли является свободой выбора человеком между добром и злом и его ответственностью за свой выбор, в силу чего свобода становится опасным даром. Человек может осуществлять ее для себя и во имя себя, предпочитая себя всему, что есть в мире и над миром. Как отмечал Достоевский, свобода является антиномичной: в ней есть семя возвышения и семя разрушения. Даже если некий деятель считает, что он любит Бога, то он, очевидно, любит его меньше, чем самого себя. Такую любовь философ называет себялюбием и вовсе не только потому, что человек любит самого себя. Любовь к себе есть естественное чувство, поскольку каждый человек есть действительно личность индивидуальная и незаменимая. Здесь нарушается иерархия ценностей, выраженных в заповедях: любить Бога превыше себя и возлюбить ближнего, как самого себя. Кроме этого Лосский выделяет еще один вид себялюбия, который также нарушает иерархию ценностей, и таковым он считает себялюбие, покоящееся на человеческой гордыне и толкающим людей соперничать с Богом в осуществлении добра. Этот путь Лосский рассматривает как «путь сатаны». Такой деятель может утратить свою положительную свободу, но сохраняет возможность изменить свое поведение.
Вот именно здесь, полагает Лосский, ценность красоты может помочь гордыне, которая ведет к соперничеству с Богом, склониться перед красотой добра. Лосский в качестве примера приводит слова демона из одноименной поэмы Лермонтова:
Хочу я с небом примириться, Хочу любить, хочу молиться, Хочу я веровать добру [7, с. 531].
В качестве примера могут служить и строчки из стихотворения Пушкина «Ангел»:
Дух отрицанья, дух сомненья На духа чистого взирал И жар невольный умиленья Впервые в жизни познавал. Прости, он рек, тебя я видел, И ты недаром мне сиял: Не все я в небе ненавидел,
Не все я в мире презирал [8, с. 16].
В то же время Лосский не упускает из виду противоречивость воздействия красоты, на которую указал Ф.М. Достоевский. Не только «красота спасет мир», но красота и губительна, она «страшная сила». В.В. Зеньковский в статьях о Достоевском делает вывод, особенно актуально звучащий ныне, что итог борьбы между Богом и дьяволом раскроется через эстетическую сферу и именно с этой точки зрения она является важнейшей в человеке. Другой важный вывод Зеньковского касается единства добра и красоты, каковое он считает утопичным. Это связано, прежде всего, с тем, что зло довольно часто облекается в форму добра и предстает в блистательном виде. Об этом говорилось выше, и именно такое соотношение зла и красоты уже упоминаемые философы Бозанкет и Пеп-пер классифицируют как «подлинное безобразное». Иллюстрацию данной мысли можно найти в работе «Три разговора» русского философа В.С. Соловьева, для которой он подбирает русскую пословицу: «Не все золото, что блестит». Автор замечает, что у поддельного добра блеска хоть отбавляй, зло очень часто облекается в обманчивую личину. Нередко скромное добро подменяется соблазнительной эффектностью смеси добра и зла, когда подчас увидеть безобразное для многих воспринимающих бывает очень сложно. К этому мнению присоединяется и русский философ И.И. Лапшин (1870-1952), высланный, как и Лосский, Ф.А. Степун, И.А. Ильин и другие философы, из страны в 1922 г. [9]. Он считает, что такое зло разлагает индивида и социальную жизнь человечества. Красота, в которой «умственные и нравственные изъяны всегда содержит в себе примесь безобразия» (И. Лапшин), и являет собой «ущербленную красоту» (Лосский).
Таким образом, идеал красоты есть чувственно воплощенная жизнь личности, осуществляющая во всей полноте свою индивидуальность. Но полностью это осуществление возможно только в Царстве Божьем. В царстве психоматериального бытия индивиды, вследствие себялюбия, осуществляют свою индивидуальность лишь частично. Внутренняя жизнь здесь лишь отчасти имеет характер духовности, которую Лос-ский определяет как непространственную сторону бытия, имеющую положительную ценность, ценность красоты. В земном мире внутренняя жизнь представляет собой в большей степени не духовность, а душевность в различных ее видоизменениях, всегда заключающую в себе момент себялюбия, следовательно, несовершенства, и потому имеющую относительную ценность. Посему воплощенное конкретное целое всегда содержит в себе эстетически отрицательный аспект, а мир психоматериальный являет собой мир «ущербленной красоты».
В земном мире необходимо существует биологическая жизнь и, в конечном счете, всегда содержится примесь безобразия. Поэтому творимое ущербленной индивидуальностью бытие в большинстве своих случаев имеет весьма бедное содержание и не несет в себе единственной,
неповторимой ценности. Действия таких личностей могут иметь как положительную, так и отрицательную сторону. А так как отрицательно ценное содержит в себе безобразное, то неполно осуществленная индивидуальность личности является индивидуальностью ущербленной, то есть несущей в себе аспект безобразия. В ущербленной красоте индивидуальности всегда присутствует безобразное.
Здесь следует подчеркнуть, что полное осуществление индивидуальности возможно, с точки зрения Лосского, только в «творчестве абсолютно ценных содержаний бытия, гармонически соотнесенных со всем миром». Здесь речь не идет о той индивидуальности, которую впоследствии советский философ Э.В. Ильенков назвал (в работе «Психика и мозг») «дурной субъективностью», то есть индивидуальностью, отстаивающей свою неповторимость в пустяках, никого, кроме их обладателя, не интересующих. Ильенков замечал, что такая «неповторимая индивидуальность» кичится своей непохожестью в курьезных деталях тем больше, чем стандартнее и безличнее она в главных своих проявлениях.
Для восприятия идеальной красоты необходимо, по мнению Лос-ского, сочетание трех видов интуиции: чувственной, интеллектуальной и мистической. Необходимо быть выше эгоистических интересов, то есть иметь бескорыстную любовь к ценности красоты. Восприятие ущербленной красоты отличается от восприятия красоты идеальной, поскольку в ней присутствует безобразие. Один и тот же предмет одним человеком может восприниматься со стороны его красоты, а другим со стороны безобразия. Лосский считает, что это зависит от кругозора воспринимающего, от умения видеть глубину объекта созерцания. Бозанкет и Пеп-пер называют это «слабостью зрителя», когда тот не в состоянии понять сложности замысла, не имеет достаточно широкого кругозора для понимания авторской идеи. «Произведение искусства в таких случаях не является безобразным, хотя мнение зрителя о нем может и быть таковым» [6, с. 58].
В то же время Лосский считает, что можно получать эстетические чувства и от созерцания безобразного. Связано это, прежде всего, с тем, что любое несовершенство, содержащее в себе безобразное, являет собой, по мнению Лосского, «несамостоятельность, слабость и обреченность на уничтожение». К тому же каждый деятель стремится к полноте бытия, поэтому он всегда будет недоволен тем несовершенством, которое творит. А личность, находящаяся на высокой ступени развития, будет не просто недовольна своей жизнью, но и несовершенными поступками. Именно в этом видится философу положительная сторона безобразного. Хотя в действительности, или, пользуясь понятием Лосского, в психоматериальном мире, далеко не все обстоит именно так. Человек может творить безобразное с большим удовлетворением по разным причинам, и при этом не мучиться своими несовершенными поступками.
Для классификации того или иного поступка с точки зрения красоты и безобразия Лосскому важна мотивация этого поступка. «Красота, - как пишет Лосский, - есть следствие осуществления других положительных содержаний и сторон бытия, и целью поведения должны быть они, а красота есть как бы дополнительная награда, надстраивающаяся над ними» [2, с. 122-123]. Если мотивацией является желание совершить красивый поступок и осуществить красивую жизнь, то действия, вытекающие из такой мотивации, следует классифицировать как эстетически безобразные. Лосский не приемлет таковые формы эстетизма (а в наши дни они очень распространены).
Несмотря на то, что в психоматериальном мире безобразного много, в нем постоянно идет противоборство эгоистических интересов личностей и их инстинктивное, а иногда и сознательное, стремление к абсолютной полноте жизни. Поэтому преодоление безобразного, как думает Лосский, возможно не только в воображении, но и реально. Но поскольку единство прекрасного и безобразного есть неотъемлемая характеристика психоматериального мира, то он всегда будет миром, пользуясь понятием Лосского, «ущербленной красоты».
В современной культуре, которую принято называть постмодернистской, все чаще и настойчивее звучит мнение, что прекрасное и безобразное в эстетическом отношении являются не противоположными понятиями, а двумя равноправными категориями. Идет размывание принципа бинарности оппозиций. Примеров этого в искусстве и в жизни не счесть. Итальянский культуролог, философ, логик Умберто Эко говорит о двух случаях размывания оппозиции прекрасного и безобразного. Первый случай, по его мнению, связан с желанием молодежи и взрослых быть, как все, то есть ими движет стадное чувство. Этим он объясняет, почему молодые люди ходят с разрисованной кожей и торчком стоящими волосами, а взрослые наслаждаются «сценами, которые раньше можно было увидеть разве что в анатомических театрах» [10, с. 430-431]. Но возможно, что все это есть некий симбиоз, на поверхностный взгляд. С одной стороны, быть, как все. С другой, быть индивидуальностью, которая чаще всего выступает не как глубинная характеристика личности, а как проявление дурной индивидуальности, о которой писалось выше.
Второй случай размывания оппозиций он связывает с формированием эстетики «киберпанка», с созданием так называемых «трансчеловеческих», нейтральных тел. Вывод, который делает Эко, возвращает нас к мысли Лосского о нашем мире как мире «ущербленной красоты». Эко пишет: «В повседневной жизни мы окружены жуткими зрелищами..., и живем в постоянной страхе, что то же самое может произойти с нами» [10, с. 433]. К этому требуется добавить, что немалую роль здесь играет потеря веры в существование абсолютных положительных ценностей, стирания граней между положительными и отрицательными ценностями, как эстетическими, так и моральными, их глубинная трансформация, ко-
торая происходит в современном мире и последствия которой мы осмыслить и однозначно предсказать на данном этапе не можем.
Список литературы
1. Лосский Н.О. Условия абсолютного добра. М.: Изд-во политической литературы, 1991. 368 с.
2. Лосский Н.О. Мир как осуществление красоты. Основы эстетики. М.: Прогресс-Традиция, 1998. 416 с.
3. Платон. Собр. соч.: в 3 т. Т.1. М.: Мысль, 1968. 620 с.
4. Аристотель. Собр. соч.: в 4 т. Т. 4. М.: Мысль, 1984. 828 с.
5. Bosanquet B. Three lectures on aesthetics. London, 1915. 134 р.
6. Pepper St. The Basis of Criticism in the arts. Cambridge, 1945. 142 р.
7. Лермонтов М.Ю. Собр. соч.: в 4 т. Т. 2. М.; Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1962. 702 с.
8. Пушкин А.С. Собр. соч.: в 10 т. Т. 3. М.; Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1950. 551 с.
9. Погудина Т.В. Свобода и демократия в философии «новоградцев» // Известия ТулГУ. Гуманитарные науки. Вып. 3. Тула: Изд-во ТулГУ, 2016. С. 123-130.
10. История уродства / под ред. У. Эко. М.: Изд-во Слово/Slovo, 2014. 455 с.
Погудина Татьяна Васильевна, канд. филос. наук, доц., pogudina@,tula, Россия, Тула, Тульский государственный университет.
PROBLEM OF VALUE SPHERE IN PHILOSOPHY OF N.O. LOSSKIY (PAST AND PRESENT)
T.V. Pogudina
The article examines the doctrine of the Russian philosophy of values N. O. Losskiy, which he divides into absolute (beauty, goodness) and the relative the once, existing in the psycho-physical world. Produced comparison of his ideas with the theories of other thinkers, considered relevance of his theory in reception co-temporality.
Кy words: absolute value, relative value, positive value, negative value, beauty,
ugliness.
Pogudina Tajana Vasiljevna, candidate of philosophical science, docent, pogudi-na a tiila, Russia, Tula, Tula State University.
