CC BY
16
Вестник Томского государственного университета. 2023. № 486. С. 66-73 Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta - Tomsk State University Journal. 2023. 486. рр. 66-73
ФИЛОСОФИЯ
Научная статья УДК 130.2
аог 10.17223/15617793/486/7
Проблема трансформации социальных функций ритуала в современной культуре
Александр Владимирович Атаманов1
1 Национальный исследовательский Томский государственный университет, Томск, Россия
atamanovtomske@gmail.com
Аннотация. Предпринята попытка проследить трансформации ритуала в современном обществе на примере ритуалов инициации. Результатом решения этой задачи является классификация основных социальных функций ритуала. Рассмотрены возможные пути детерминирующих условий изменения формы ритуала. Ключевые слова: ритуал, социальные функции ритуала, инициация, секулярный ритуал, трансформация
Для цитирования: Атаманов А.В. Проблема трансформации социальных функций ритуала в современной культуре // Вестник Томского государственного университета. 2023. № 486. С. 66-73. (М: 10.17223/15617793/486/7
Original article
doi: 10.17223/15617793/486/7
The problem of transformation of the social functions of ritual in modern culture
Alexander V. Atamanov1
1 Tomsk State University, Tomsk, Russian Federation atamanovtomske@gmail.com
Abstract. The aim of the article is to trace the transformation of the ritual in modern society using the example of initiation rituals. The result of solving this problem is the classification of the main social functions of the ritual. The distinguishing or grouping function of the ritual is expressed in education and upbringing for the upcoming social role of the individual; it develops especially important personal qualities, norms and motives accepted by the community. The function of social memory is one of the conditions for the collective life of a community: ritual participants experience past events as real, which allows them to reproduce historical cultural experience. The ritual, expressing and transmitting to the participants the view of the whole society on the world, deity, man, thereby performs the worldview function. The ritual can gradually take in new elements and new meanings brought in by the demands of the time. The modern society of consumerism and digital networks is re-interpreting the ritual. The ritual goes to the level of tradition, a beautiful ceremony; it is divided into separate actions, which are then introduced into everyday life. There is a process of the reverse transition of the sacred into the ordinary, and the ritual degrades. Archaic rituals accompanying the birth of a person are intended to construct a transition from the dead to the alive. A newborn baby is attributed to the inanimate world by assigning to it the quality of sacred impurity, thus an object of ritual action appears, which can be considered the first stage of the ritual - the stage of objectification. The second part of the ritual is a test, this is a kind of an empirical stage, during which the baby is subjected to a detailed examination, the performance of all parts of its body is checked; it is washed and dressed in diapers. Swaddling makes the newborn look like a dead man wrapped in a shroud. The third stage of the ritual is the naming, which performs the most important function of initiation - the function of socialization. For naming, they chose the name that used to be in the family, thereby the baby became the successor of the family tree. The modern secular initiation ritual of a newborn includes: picking up the baby from the hospital; dressing in cloth with a ribbon, which is a reference to the shroud; obtaining a state document confirming the baby's birth. Thus, the secular ritual carries neither sacred nor emotional overtones, it only confirms that a new individual has appeared in the community. Nevertheless, leaving the category of the sacred, the ritual continues to perform a social function.
Keywords: ritual, social functions of ritual, initiation, secular ritual, transformation
For citation: Atamanov, A.V. (2023) The problem of transformation of the social functions of ritual in modern culture. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta - Tomsk State University Journal. 486. рр. 66-73. (In Russian). doi: 10.17223/15617793/486/7
Индивидуальная и социальная жизнь человека пронизана ритуальными действиями и ритуализированными формами поведения. Устойчивые формы ритуалов прошлого сохраняются и воспроизводятся в культуре постиндустриального общества наряду с секуляр-ным и медийным ритуалом. В настоящее время ритуал продолжает оказывать влияние на поведение индивидов и формировать общество, однако эта связь является обоюдной: вместе с изменением общества изменяется и ритуал, наполняясь новыми символами, содержанием, смыслами. В связи с этим эволюция социума и, как следствие, смыслового наполнения ритуала представляет особый интерес для современных исследований в сфере социальной философии и социальной антропологии. Традиционно изучением ритуала занимаются такие науки, как этнография, социология, история, филология, культурная антропология и др. Ритуал является предметом как междисциплинарной, так и социально-философской рефлексии.
Антропологической и этнографической теории ритуала придерживаются Э. Дюркгейм [1], Б. Малиновский [2], В. Тернер [3]. Б. Малиновский видит в ритуале только игру в чудо, вызываемую потребностью человека в чудесах [2], однако Э. Дюркгейм находил в ритуале хранилище норм поведения человека [1]. В. Тернер говорит о способности ритуала самоорганизовывать сообщество, выстраивать в нем иерархию с определенными социальными ролями, он отмечает, что ритуальные символы напрямую зависят от эмоциональных проявлений, а значит, ритуал способен пробудить страх или любовь, обуздать ненависть, помочь пережить горе, сохранять принятие общих норм и ценностей в сообществе [3].
Современные западные исследователи Ж. Бодрийяр [4], М. Элиаде [5], Р. Жирар [6], Р. Коллинз [7], H. Kwon [8], M. Sueldo [9], развивая функциональный подход, затрагивают такие проблемы функций ритуала, как влияние на повседневную жизнь, исполнение социальных функций ритуала предметами в культуре постмодернизма, и проч. Достаточно интересна точка зрения на ритуал у Р. Коллинза [7], который представляет его как следствие случившейся ситуации. При проведении массовых мероприятий участники конструируют свою реальность: место сбора, его оформление, речи, девизы, плакаты, песни, музыка, отдельные слова, форма одежды, внешний вид, определенный дресс-код, жесты - все это понятно каждому участнику ситуации. При этом фокус внимания на общем аспекте одновременно является объединяющей силой. Когда же участники случая или ситуации расходятся, они продолжают накладывать определенный символический смысл на свои действия и предметы, напоминающие им о принадлежности к той или иной группе [7. C. 30].
В социологическом ключе рассматривают ритуал А. Рэдклифф-Браун [10] и М. Мосс [11], относя его к явлениям социально-политической жизни и выделяя основные социальные функции. Исследователи И.Д. Митина, Т.С. Митина и А.В. Мартыненко [12], О.Т. Лойко [13], Ю.А. Хамрина [14], А.В. Рубель [15],
А.А. Синютин [16], S. Pejic [17], проведя анализ различных подходов к изучению ритуала как устойчивого явления социальной жизни, принадлежащее определенной группе людей и подчеркивающее статус субъекта, отмечают важность осмысления символического содержания ритуала, что способствует социальным взаимодействиям между группами людей и преемственности поколений. Социальные взаимодействия как процесс построения устойчивого общества, сохраняемая в ритуале историческая коллективная память оказывают влияние на субъект ритуала и «избавляют его от чувства тревоги, неуверенности, возникающей при попытке человека определить себя, обозначить свое место в привычной ему среде» [15 С. 82 ]. Среда современного человека часто перемещается в виртуальную реальность, что приводит к трансформации социальных отношений и культуры. Трансформацию форм ритуала при перемещении его в виртуальный мир изучает А. А. Синютин, отмечая, что трансформированный ритуал при этом выполняет новые функции самовыражения и самопрезентации желаемых либо реальных характеристик [16. С. 120-127]. Ритуал как сложный текст, содержащий социальную память, в структурно-семантическом ключе рассматривают Ю.М. Лотман [18] и вслед за ним В. Топоров, который говорит о ритуале как о самом заметном для человека факторе существования общего в сообществе [19. C. 484-538]. Существенный вклад в анализ ритуала и понимание его влияния на поддержание социальных отношений также внес отечественный исследователь А. К. Байбурин [20].
В рамках исторического подхода при изучении трансформации мировоззрения социумов Л. В. Лебедева [21], А.А. Синютин [22], Н.Н. Макарова и Е.В. Аркаев [23] описывают трансформацию форм ритуалов в советское время под влиянием централизованной государственной идеологии. Новые секу-лярные ритуалы государственных праздников, искусственно построенные из элементов обрядовой деятельности и народных обрядов, рассматриваются как формирование нового революционного мировоззрения, поскольку были понятны простому народу. Внедрение государственных советских праздников в повседневную жизнь, обязательный характер новых праздников, простые эмоциональные конструкции, традиционные обрядовые формы новых ритуалов успешно выполняют идею «классовой борьбы» -деление общества на «своих» и «чужих» [21. С. 1787].
Ритуал как культурный феномен социальной многомерной жизни несет не только трансляцию культурных смыслов, но обретает новые функции в изменяющейся среде, таком образом, только культурологического подхода недостаточно для полного описания влияния ритуала на социальную жизнь. Ритуал важно рассматривать в междисциплинарном ключе, поскольку такой подход может быть обращен к динамике взаимосвязи культурных смыслов социального развития и социальных форм, в которых эти формы прояв-
ляются. При современном междисциплинарном подходе ритуал предстает не только как ритуальное действие, но и как особая часть культуры, живая трансформирующаяся система, исполняющая определенные функции, существующая и исчезающая по определенным правилам. Методологической установкой исследования такого культурного феномена, как ритуал, является социально-философский подход, реализующийся в исследовании фундаментальных смыслов понимания человеком мира, самого себя, отношения мира и человека, которые в данном случае анализируются в конкретной форме проявления в ритуале как феномене, отражающем и формирующем мировоззрение и отношение человека к миру. Философия дает возможность в историческом контексте объяснять явления общественной жизни как закономерные и связанные с общественным развитием. Философия актуализирует вопросы смысла человеческой жизни, его смерти и бессмертия, отражение которых находится в ритуалах. Целью настоящей статьи является анализ изменения функций ритуалов в процессе их секуляризации. На примере ритуалов перехода и инициации в процессе исторического изменения их формы предлагается рассмотреть основные ритуальные функции и выявить возможные пути их трансформации [24].
Современным человеком ритуал нередко осознается как пережиток суеверного мировоззрения. Тем не менее ритуал оказывает на общество и его членов определенное влияние, оставаясь незаметным, либо мимикрируя под социальные нормы. Собственно функции ритуала можно назвать социальными, поскольку ритуал выделяет сообщество людей, определяет форму его существования, регулирует иерархические отношения, выстраивает передачу знания и устанавливает порядок социальной лестницы. Так, К. Лоренц предполагает генезис ритуала из культа и выделяет такие важные функции ритуала, как сплочение людей в отдельном закрытом сообществе, ограждение этого сообщества от влияния других сообществ, ограничение борьбы между членами одного сообщества [25]. Согласно К. Лоренцу, для раскрытия социального значения символов ритуала важно понимание функций этого ритуала, которые могут быть представлены следующим образом: функция, запрещающая борьбу между членами одной группы, функция ограничения закрытой группы, функция сплочения людей в одну группу [26. С. 68].
Подобные социальные функции выделяет и Э. Дюркгейм [27. С. 93], анализируя тотемную религию с точки зрения своей функциональной теории: функцию собирания единого общества [27. С. 558, 575, 639, 694] и его сплочения [27. С. 327, 381, 632], функцию социализации индивида в обществе [27. С. 577, 592, 617, 626], функции поддержания ценностных и мировоззренческих установок в выделенной группе [27. С. 327, 694], функцию воспроизведений традиций и верований [27. С. 475, 575, 577, 639]. Функции, выделенные Э. Дюркгеймом, считающиеся
общепризнанными, в дальнейшем получили свое развитие и уточнение. Поскольку для раскрытия социального значения символов ритуала важно понять его функции, то необходимо в первую очередь выделить наиболее значимые из них. Как представляется, такими функциями являются: выделяющая, мировоззренческая и функция социальной памяти. Рассмотрим подробнее каждую из них.
Ритуал принадлежит определенной группе людей, будучи понятным и принятым ее членами, он очерчивает границы этой группы, вводит новых участников, распределяет социальные роли и статусы, тем самым исполняет выделяющую или группирующую функцию в социальной жизни. С одной стороны, ритуал является элементом культуры, с другой - помогает человеку приобщится к этой культуре. Он образовывает и воспитывает индивида, готовит к предстоящей социальной роли, развивает в нем особо важные и принятые сообществом личные качества, нормы и мотивы. В традиционных культурах принятие сообществом индивида происходит через ритуал инициации, позволяющий осуществить переход человека от исполнения одной социальной роли к другой, что способствует стабилизации сообщества, единству членов в группе, принятию одинаковых норм и пробуждению солидарности. Заметим, что солидарность сплачивает членов в сообщество, а также разделяет разные сообщества между собой, ограждает их друг от друга.
Например, к ритуалам перехода можно отнести первый звонок, выпускной балл, посвящение в студенты или лицеисты и др. В этих событиях драматически обыгрывается изменение социальной роли, которую принимает индивид, при этом новый социальный статус закрепляется за ним и признается другими членами сообщества после исполнения ритуала. К подобным ритуалам, дополнительно имеющим и функцию установления иерархии, относятся ритуальные действия, связанные с присягой, обетами или клятвой, инаугурация. Индивиды, прошедшие подобный ритуал, наделяются новой иерархической ролью в социуме, которая признается остальными членами сообщества. В приведенных примерах прослеживается изменение состава группы и ее сплочение согласно социальным ролям. Субъект ритуала переходит от исполнения одних ролей, к другим, что вызывает и вступление в новое общество, которому свойственно свое устроение. На примере ритуалов корпоративных профессиональных праздников (День нефтяника, День медицинского работника), государственных праздников, семейных праздников прослеживается как группирующая, так и разделяющая социальные функции. Различные сообщества выделяются из общей массы в отдельные группы, которые различаются между собой иерархией, набором ценностей, требованиями к участникам и проч. Сплоченность участников и солидарность, обеспечивающаяся общим набором этических норм, правил поведения, жизненных установок, может вызвать конфликт с членами другого сообщества, придерживающихся иных аксиологических
правил. Так, религиозные ритуалы инициации разных верований и конфессий выполняют разделительную функцию, поскольку присутствует резкое различие норм и ценностей, принятых в разных группах, что делает затруднительным переход из одной группы в другую. Таким образом, ритуал формирует солидарность в определенной группе, удерживает участников в ней, усложняет переход из одной в другую, чем очерчивает строгую границу между сообществами, будь то корпорация, конфессия, коллектив, община, род, племя и т.п.
Одним из условий жизни сообщества, границы которого четко определены, является коллективная социальная память, функции которой исполняет ритуал, создавая связь между разными поколениями, как жившими ранее и живущими в настоящее время, так и будущими. Для того, чтобы передать необходимую информацию, принятые нормы, жизненные правила от одного поколения другому, используется ритуальное действо, которое способно актуализировать накопившийся опыт и переосмыслить его. Функцию социальной памяти выполняют, например, ритуалы, связанные с юбилейными датами и днями памятных событий (День Победы, День народного единства, поминки), ритуалы календарных религиозных праздников (Рождество, Пасха, Благовещение) и т.д. Поскольку эти ритуалы повторяются с определенной периодичностью, их формы мало изменяются со временем и чаще всего понятны большому количеству людей, даже не участвующих в ритуальном действии. Участники ритуальных действий переживают прошлые события как настоящие, что позволяет им воспроизводить исторический культурный опыт: время стирается в сознании участника ритуала, и он воспринимает себя членом определенного сообщества наравне с другими членами, жившими в прошлом. Драматическая игра ритуала, повторяющаяся периодически, способствует постоянному утверждению определенных норм и ценностей. Так, общество не только удерживается в одной группе, но членами данной группы осознаются и люди, жившие в разное историческое время, чему способствует достаточно статичная форма ритуала. Таким образом, коллективная социальная память актуализирует важную информацию не только у членов определенной группы, но также доносит знания о нормах и ценностях до сторонних наблюдателей, что способствует принятию этих норм последними.
Строго ограниченное общество, регулярно транслирующее ритуальными действиями своим членам определенный набор ценностей, вызывает у них чувство сопричастности ко всему сообществу. Создается определенный порядок, жизненные ситуации осознаются как хорошие либо плохие. Участвуя в ритуальном действе, индивид ищет место в группе и мире, познает общество, затем мир, воспринимает нормы и правила, необходимые для самих основ жизни в этом мире. Ритуал, выражая и транслируя участникам взгляд всего общества на мир, божество, человека, тем самым выполняет мировоззренческую функцию. Трансляция и
формирование мировоззрения тесно связаны с сакральным символическим значением вещей и предметов, используемых в ритуале, как на осознанном, так и на подсознательном уровне благодаря смыслам, которые индивид, становясь субъектом ритуала, соглашается пассивно воспринимать. Мир во время ритуального действия разделяется на сакральный и обыденный, профанный, чем формируется определенное отношение к этой дихотомии. Используемые для ритуального действия предметы и вещества считаются сакральными, священными благодаря силе «мана», содержащейся в них [27. С. 447], но это объекты реального физического мира, например: вода, вино, кровь, определения пища, цветы, свечи, огонь, форма одежды и ее украшения, столовые приборы, книги, и т. д. После своего возвращения к повседневной жизни человек, встречаясь с такими же предметами, даже не сакральными, вспоминает содержание ритуала, его отношения к пережитому вызывает чувственное принятие или отвержение этих предметов, явлений, веществ и всего содержания ритуала. Подобным образом выстраивается миропонимание, определяется роль индивида в сообществе, мире и его отношения с природой, сообществом и Богом. Помимо стабилизирующей и мировоззренческой роли, данная функция выполняет и роль мотивации при столкновении с новыми, не пережитыми ранее ситуациями: ритуал помогает на психологическом уровне справится с переживаниями приобретаемого опыта.
Таким образом, рассмотрев функции ритуала, отметим возможность формирования ритуалом определенного сообщества людей с принятыми нормами и ценностями, своей системой мировоззрения. Важно и то, что через ритуал общество постоянно воспроизводит само себя, сплачивает своих участников и актуализирует через коллективную социальную память свои идеалы. Религиозный, светский, профессиональный, гражданский, государственный, политический либо любой другой ритуал всегда сопровождает человека, определяя его участником того или иного социума.
Поскольку социум не является застывшим во времени феноменом, а есть живая и саморазвивающаяся система, то с ее изменением неизменно происходит эволюция культуры, и вслед за этой трансформацией ритуал не может не претерпевать перемен, хотя он и выполняет функцию стабилизации. Изменение формы и содержания ритуала напрямую зависит от общекультурных и социальных метаморфоз. Ритуал может постепенно впитывать в себя новые элементы и новые смыслы, вносимые требованиями времени, что порождает разные векторы его развития. Наибольшим переменам подвержены те ритуалы, для которых нет ограничения или запрета на изменение формы, например, политические, общественные и связанные с выделением небольших сообществ, например, профессиональные корпоративные праздники. Такие ритуалы быстро обновляются благодаря новым явлениям культуры, изменениям моды, идеологии, права, условий жизни и прочего либо исчезают вместе с непродолжительно существовавшими группами, их породившими. Напротив, жестко регламентированные ритуалы, такие
как религиозные действа, ритуалы для больших сообществ, включающих членов разных социальных уровней или культур, малоподвижны и более подвержены деградации, нежели обновлению, исполняя мировоззренческую функцию и функцию социальной памяти, и будучи напрямую связанными с мировосприятием своих субъектов, их уровнем образованности, глобальными культурными традициями. Поэтому ритуалы архаического общества не актуальны для общества традиционного, а ритуалы последнего не могут исполнять свои функции в культуре постмодерна.
Например, современное общество потребления и цифровых сетей ре-интерпретируе т ритуал для сугубо индивидуальной жизни, используя его как яркую, красивую картинку, дающую возможность сыграть роль в представлении, причем последнее часто монетизиру-ется. При этом сохраняется внешняя форма, драматическое изображение, оформление, ритуального действия, но не происходит исполнения социальных ритуальных функций, таких как формирование определенных норм, правил, мировоззрения и передачи социальной памяти. Ритуал переходит на уровень традиции, красивого обряда, разделяясь на отдельные действия, которые затем привносятся в повседневную жизнь. Происходит процесс обратного перехода сакрального в обыденное, вследствие чего ритуал деградирует. Так, новые культурные образования вызывают внутреннюю трансформацию ритуала.
В настоящее время при широком сохранении традиционных религиозных ритуалов мы можем наблюдать и секулярные варианты таковых, и новые ритуалы, порожденные как старыми, так и новыми идеалами. Проблема такого сосуществования озвучивается Э. Дюргеймом [27. С. 702-703] и В. Тернером [28], причем Э. Дюркгейм видел необходимое развитие этих феноменов, а В. Тернер, будучи западным христианином, придерживался традиционных консервативных взглядов, относя необходимость следования строгим предписаниям ритуального действия к религиозно-мистической практике. Является ли секуляризация традиционных ритуалов результатом их эволюции или, напротив, деградацией? Трансформация формы, содержания и функций ритуала приводит к исчезновению последних, или возможно совместное присутствие различных культурных феноменов? Ответить на поставленные вопросы поможет анализ динамики их изменения.
Проследим динамику развития ритуала на примере инициации. Ритуалы инициации предполагают вхождение индивида в определенную группу и признание его членами сообщества, отнесем к ним ритуалы, сопровождающие рождение, крестины, инаугурации, вступление в должность, посвящение в статус, получение гражданства и др. Целью подобных ритуальных процедур является социальное признание, необходимое индивиду для входа в новое для него сообщество, переход на иную социальную ступень. Субъект ритуала проходит несколько этапов ритуального действия: во-первых, он выбирается, отделяется от прежней группы, тем или иным способом происходит его от-
чуждение от прежней социальной ступени; далее следует основная часть ритуального действия, часто сопровождающаяся испытанием, и, наконец, происходит признание субъекта новым сообществом и закрепление за ним нового социального статуса.
В настоящее время инициация выполняет функцию закрепления за субъектом социального статуса, но остается чаще всего данью традициям прежнего времени, особенно в рамках мировых религий, где ритуал архаической и классической культуры носил сакральный характер, исчезающий в культуре нового времени. Например, непонимание символического значения христианских ритуалов приводит к восприятию их только как красивых национальных традиций. Сакральный характер инициации сохраняется только в посвящениях и ритуальных переходах различных тайных сообществ и в субкультуре, что можно назвать своего рода переходными вариантами данного ритуала между сакральными и светскими. В новых ритуалах, пришедших на смену сакральным и религиозным, прослеживается яркий светский характер даже при сохранении прежней внешней ритуальной формы. Так, с развитием цивилизации ритуалы перехода трансформируются, составные части действий утрачиваются или заменяются другими, а символическая сакральная значимость перестает переживаться субъектом и, как следствие, исчезает эмоциональная нагрузка. Новый секу-лярный ритуал воспринимается как последовательность шаблонных действий, утративших связь с представлениями о сакральном. Такой ритуал обслуживает обыденность, повседневность, хотя и не теряет своей социализирующей функции, оставаясь некоторой практикой, очерчивающей определенную группу индивидов.
Культура постиндустриального общества изменяет ритуал согласно новым требованиям современной социальности. Общество становится более однородным, индивидуализированным, любое явление жизни становится лишь сугубо индивидуальным, обусловленным только личными потребностями, в интернет-пространстве размываются границы между приватным и публичным, что приводит к возникновению условий, когда каждое явление становится просто яркой презентацией, выражающей стремление найти свое индивидуальное положение в мире. Ритуал, как и любой социальный феномен, из коллективного становится личным, субъект принимает либо трансформирует его для себя, для эффектной яркой иллюстрации успешной личной жизни, но в то же время он демонстрируется большой группе людей. Члены группы реагируют на него тем или иным способом, дают ему оценку, пытаясь управлять им и оказать на него личное влияние, что приводит к еще большей трансформации ритуала.
Более детальный анализ трансформации ритуала перехода проведем на примере ритуальных действий, сопровождающих рождение ребенка. Архаические ритуалы, сопровождающие рождение человека, имеют своей целью сконструировать переход из мертвого в живое. Новорожденный ребенок становится членом социума и в результате ритуала воспринимается чело-
веком. А. К. Байбурин указывает на связь события и ритуала: ритуал, следуя за событием, не подтверждает его, а конструирует, является самим событием. Периоды человеческой жизни: рождение, взросление, свадьба, смерть - воспринимаются сообществом только после исполнения ритуалов, которые репрезентуют события, наполняя новой знаковой реальностью, содержащейся в сакральных символах [20].
Только что родившийся ребенок до определенного периода не воспринимается как живой человек, о чем свидетельствует понятие обрядовой нечистоты, сохраняющееся, например, в христианской культуре. Родившееся живое дитя приписывается неживому миру через присвоение ему качества сакральной нечистоты, таким образом, появляется объект ритуального действия, что можно считать первым этапом ритуала -этапом объективации. Нечистого либо еще не очистившегося ребенка не принято показывать другим членам сообщества, и если он умирал сразу после рождения, то его захоронение происходило вне общего кладбища, так как ребенок не стал человеком, таким, как все члены группы.
Вторая часть ритуала представляет собой испытание, это своего рода эмпирический этап, во время которого ребенок подвергается детальному осмотру, проверяется работоспособность всех членов его тела. А.К. Байбурин указывает на тщательный осмотр и измерение, сопровождавшие омовение, через этот эмпирический этап ребенок становится реальностью, объектом человеческого мира [20]. Затем новорожденного омывают и одевают. Омывание водой вызвано не столько физиологической необходимостью, сколько необходимым сакральным ритуальным смыслом, после чего новорожденный ребенок отделяется от прежнего состояния, поскольку с него смывается нечеловеческое. Одевание также отнесем к испытательному этапу ритуала перехода. Новорожденного одевают не в обычные человеческие одежды, а пеленают его, используя для этого куски ткани - пеленки. Пеленание сохраняется до настоящего времени, но заметна современная тенденция использования одежды обычной формы взрослого человека, но соответствующего размера (ползунки, распашонки, шапочки). Пеленание делает новорожденного похожим на покойника, обернутого в саван. Ребенок в ритуале проходит обратный путь жизнь - смерть, он предстает как умерший для прежнего своего нечеловеческого состояния.
Третьим этапом ритуального действия является наречение имени, что исполняет самую важную функцию инициации - социализацию. Все предшествующие ритуальные действия конструировали будущего человека, придавали ему форму, размеры, выделяли его из неживого, теперь же ребенок получает новый статус, через который его можно позвать, узнать, он уже не просто существо или объект, теперь он вписывается в семиосферу - в сферу знакового и духовного [19]. Чаще всего для наречения использовали то имя, которое раньше было в его роду, либо имя мифического или религиозного персонажа, тем самым ребенок вписывался не просто в сообщество, он становился
приемником родословной истории данной группы людей. Это соединение с предками является реализацией функции передачи социальной памяти ритуалом, через принятие которой ребенок становится субъектом, постигающим мир.
Сопоставим анализ классической формы ритуала с современными секулярными ритуальными действиями. В настоящее время элементы ритуальных действий, сопровождающих рождение ребенка, присутствуют в событиях забирания новорожденного ребенка из родильного дома при выписке. Как и ранее, сам процесс рождения скрыт от большинства окружающих, в том числе и членов семьи, поскольку это происходит в медицинском учреждении: родильном доме, акушерском отделении и пр. Скрытое таким образом рождение, отделенное от общества и семьи, напоминает статус сакральной нечистоты как неживого. Перед выпиской ребенок одевается в одежды, как и в архаических ритуалах, так же туго, в ткань с лентой, что является отсылкой к напоминанию о саване. Имя чаще всего ребенок получает во время пребывания в родильном доме, которое не связывают с предками либо церковным месяцесловом. В описанных действиях можно отследить все этапы архаичных ритуалов, но сакральная символическая нагрузка - ритуальная нечистота, неживое состояние и другое - не востребована субъектами и не считывается ими.
Описанные действия в современном обществе считаются традиционными, но элементы ритуала продолжают деградировать и терять всякий символический смысл. Появились так называемые домашние роды, стало возможным присутствие близких родственников при рождении ребенка, сам процесс рождения не является тайной и не скрывается от посторонних глаз, новорожденному не только не приписывается статус неживого, но он воспримется живым задолго до своего рождения. Второй этап ритуала - эмпирический, конечно, сохраняется. Ребенка подвергают медицинскому осмотру и обследованию, иногда и до момента рождения, но цель такого изучения отнюдь не сакральная, так как никто не сомневается в том, что родившийся является человеком. Пеленание заменяется одеванием в обычные одежды соответствующего размера, поэтому новорожденный предстает уже маленьким человеком, ничего в его внешнем облике не напоминает о приходе из неживого мира. Заключительный этап - наречение имени - также не может не присутствовать, но имя чаще всего не связывается с родоплеменными или фамильными традициями. Возможность диагностировать пол ребенка позволяет придумать имя еще до самого рождения.
Таким образом, современный секулярный ритуал инициации родившегося ребенка, выражающийся в принятии его остальным обществом, представляет собой получение государственного документа, подтверждающего рождение ребенка в определенную дату с определенным именем. Этот секулярный ритуал не имеет ни сакральной, ни эмоциональной окраски, он только подтверждает, что в сообществе появился новый индивид. Все человеческие чувства сопутствуют факту рождения и состояния ребенка и матери, они не
связаны с фактом получения документа. Как представляется, к такому же типу инициации можно отнести и получение гражданства. Однако получение гражданства может быть долго ожидаемым и радостным событием, требующим определенных усилий, которые предстают как испытание. Этот ритуал социального признания в противовес регистрации можно представить как состоящий из следующих окрашенных эмоционально этапов: выделение из чужого сообщества, испытание и признание.
Подводя итоги, заметим, что ритуал долгое время остается актуальным средством для поддержания внутренней стабильности социума. Но со временем, переходя из разряда сакрального, приближаясь к повседневной жизни и секуляризируясь, ритуал затирается бытом и больше не выполняет свои сакральные функции. Новые секулярные формы ритуала перестают быть чем-то исключительным, становятся шаблонными, обыденными, теряется символически сконструированная ритуальная система, которая не воспринимается субъектом и эмоционального отклика уже не вызывает. Параллельно с деградацией
сакральных функций происходит и деградация самого действия ритуала, его внешней формы, что в конечном итоге приводит к исчезновению прежних традиционных форм. Однако с требованием времени в культуре появляются новые ритуалы, исполняющие те или иные функции для общества. Примером подобного можно назвать гендерную вечеринку как ритуальное действие, обыгрывающее событие, ставшее известным благодаря ультразвуковому исследованию. Как следует из приведенного примера, появляющиеся новые ритуалы, не являясь религиозными, не несут сакральной нагрузки, тем не менее их можно рассматривать как трансформацию прежних традиционных форм. Будучи феноменом культуры, ритуал трансформируется с ее изменениями и продолжает оказывать влияние на человека, о чем свидетельствует одновременное существование архаичных, классических и секулярных ритуалов, которые востребованы носителями соответствующего мировоззрения и выполняют для них свои социальные функции.
Список источников
1. Дюркгейм Э. Коллективный ритуал // Религия и общество: Хрестоматия по социологии религии. М. : Аспект пресс, 1996. С. 775.
2. Малиновский Б. Магия, наука, религия. М. : Рефл-бук, 1998. 304 с.
3. Тернер В. Символ и ритуал. М. : Наука, 1983. 277 с.
4. Бодрийяр Ж. К критике политической экономии знака. М. : Библион-Русская книга, 2003. 227 с.
5. Элиаде М. Тайные общества: Обряды инициации и посвящения. К. : София; М. : Гелиос, 2002. 352 с.
6. Жирар Р. Насилие и священное. М. : Новое лит. обозрение, 2000. 400 с.
7. Коллинз Р. Программа теории ритуала интеракции // Журнал социологии и социальной антропологии. 2004. Т. 7, № 1. С. 27-39.
8. Kwon H. Ritual of Everyday Digital Life: Towards Human-Centred Smart Living // Archives of Design Research. 2022. Vol. 35, is. 2. P. 27-43.
9. Sueldo M. Organizational rituals as tools of organizational culture creation and transformation: A communicative approach / M. Sueldo,
D. Streimikiene // Transformations in Business and Economics. 2016. Vol. 15, is. 2. P. 89-110.
10. Рэдклифф-Браун А.Р. Метод в социальной антропологии. М. : КАНОН-пресс-Ц ; Кучково поле, 2001. 416 с.
11. Мосс М. Социальные функции священного. СПб. : Евразия, 2000. 448 с.
12. Митина И.Д., Митина Т.С., Мартыненко А.В. Специфика изучения ритуалов и обрядов в этнокультурной традиции // Симбирский научный вестник. 2018. № 4. С. 71-77.
13. Лойко О.Т. Ритуал в социальной памяти // Известия Томского политехнического университета. 2004. Т. 307, № 4. С. 151-156.
14. Хамрина Ю.А. Воспроизводство социального посредством ритуала // Вестник Томского государственного университета. 2011. № 353. С. 59-62.
15. Рубель А. В. Основные направления трансформации религиозного ритуала в современном обществе // Социология в современном мире: наука, образование, творчество : сб. ст. / под ред. Е.А. Попова. Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 2010. Вып. 2. С. 77-83.
16. Синютин А. А. Трансформация ритуалов в условиях развития интернет-технологий // Вестник Южно-Российского государственного технического университета (НПИ). Социально-экономические науки. 2020. Т. 13, № 6. С. 120-126.
17. Pejic S. Socioanthropological synthesis of ethological studies on rituals in non-human species towards the development of an integrated approach // Anthropos. 2021. Vol. 116, is. 1. P. 187-198.
18. Лотман Ю.М. Несколько мыслей о типологии культуры // Языки культуры и проблемы переводимости. М. : Наука, 1987. С. 3-11.
19. Топоров В.И. О ритуале. Введение в проблематику // Исследования по этимологии и семантике. М. : Языки славянских культур, 2005. Т. 1 : Теория и некоторые частные ее приложения. С. 484-538.
20. Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре: структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов. СПб. : Наука, 1993. 253 с.
21. Лебедева Л.В. Формирование советской праздничной культуры в 1920-е годы: новые ритуалы в процессе социального конструирования // Фундаментальные исследования. 2015. № 2, ч. 8. С. 1784-1787.
22. Синютин А. А. Трансформация ритуалов в контексте стилевой дифференциации культуры // Мир науки. Социология, филология, культурология. 2020. Т. 11, № 4. С. 51.
23. Макарова Н.Н., Аркаев Е.В. Создание семьи и становление новой советской обрядности (по материалам Магнитогорска середины
1950-х - 1960-х годов) // Вестник Удмуртского университета. История и филология. 2021. № 4. С. 784-796.
24. Лисина Е. А. Ритуал в пост-традиции: на примере советской концепции обрядности // Контекст и рефлексия: философия о мире и человеке. 2017. Т. 6, № 1А. С. 215-220.
25. Лоренц К. Агрессия (так называемое «зло») / пер. с нем. Г.Ф. Швейника. М. : Прогресс ; Универс, 1994. 272 с.
26. Лоренц К. Оборотная сторона зеркала / пер. с нем. А.И. Федоров. М. : Республика, 1998. 86 с.
27. Дюркгейм Э. Элементарные формы религиозной жизни: тотемическая система в Австралии / пер. с фр. А. Апполонова, Т. Котельниковой; под науч. ред. А. Апполонова. М. : Изд. дом «Дело» РАНХиГС, 2018. 736 с.
28. Turner V. Ritual, Tribal and Catholic // Worship. 1976. Vol. 50, is. 6. P. 504-526.
References
1. Durkheim, E. (1996) The Elementary Forms of the Religions Life. In: Garadzha, V.I. & Rutkevich. E.D. (eds) Religiya i obshchestvo: Khrestomatiya po sotsiologii religii [Religion and Society: A Reader in the Sociology of Religion]. Moscow: Aspekt press. (In Russian).
2. Malinovskiy, B. (1998)Magiya, nauka, religiya [Magic, science, religion]. Moscow: Refl-buk.
3. Turner, V. (1983) Simvol i ritual [Symbol and ritual]. Moscow: Nauka.
4. Baudrillard, J. (2003) Kkritikepoliticheskoy ekonomii znaka [For a Critique of the Political Economy of the Sign]. Translated from English. Moscow:
Biblion-Russkaya kniga.
5. Eliade, M. (2002) Taynye obshchestva: Obryady initsiatsii i posvyashcheniya [Rites and Symbols of Initiation]. Kyiv: Sofiya; Moscow: Gelios.
6. Girard, R. (2000) Nasilie i svyashchennoe [Violence and the sacred]. Translated from English. Moscow: Novoe lit. obozrenie.
7. Collins, R. (2004) Interaction Ritual Chains. Zhurnal sotsiologii i sotsial'noy antropologii. 7 (1). pp. 27-39. (In Russian).
8. Kwon, H. (2022) Ritual of Everyday Digital Life: Towards Human-Centred Smart Living. Archives of Design Research. 35 (2). pp. 27-43.
9. Sueldo, M. & Streimikiene, D. (2016) Organizational rituals as tools of organizational culture creation and transformation: A communicative ap-
proach. Transformations in Business and Economics. 15 (2). pp. 89-110.
10. Radcliffe-Brown, A.R. (2001) Metod v sotsial'noy antropologii [Method in social anthropology]. Translated from English. Moscow: KANONpress-Ts; Kuchkovo pole.
11. Moss, M. (2000) Sotsial'nyefunktsii svyashchennogo [Social functions of the sacred]. Translated from French. St. Petersburg: Evraziya.
12. Mitina I.D., Mitina, T.S. & Martynenko, A.V. (2018) Spetsifika izucheniya ritualov i obryadov v etnokul'turnoy traditsii [The specificity of the study of rituals and rites in the ethnocultural tradition]. Simbirskiy nauchnyy vestnik. 4. pp. 71-77.
13. Loyko, O.T. (2004) Ritual v sotsial'noy pamyati [Ritual in social memory]. Izvestiya Tomskogopolitekhnicheskogo universiteta. 307 (4). pp. 151-
156.
14. Khamrina, Yu.A. (2011) Reproduction of the social through ritual. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta — Tomsk State University Journal. 353. pp. 59-62. (In Russian).
15. Rubel', A.V. (2010) Osnovnye napravleniya transformatsii religioznogo rituala v sovremennom obshchestve [The main directions of the transformation of religious ritual in modern society]. In: Popov, E.A. (ed.) Sotsiologiya v sovremennom mire: nauka, obrazovanie, tvorchestvo: sb. st. [Sociology in the modern world: science, education, creativity: Articles]. Vol. 2. Barnaul: Altai State University. pp. 77-83.
16. Sinyutin, A.A. (2020) Transformatsiya ritualov v usloviyakh razvitiya internet-tekhnologiy [Transformation of rituals in the context of the development of Internet technologies]. Vestnik Yuzhno-Rossiyskogo gosudarstvennogo tekhnicheskogo universiteta (NPI). Sotsial'no-ekonomicheskie nauki. 13 (6). pp. 120-126.
17. Pejic, S. (2021) Socioanthropological synthesis of ethological studies on rituals in non-human species towards the development of an integrated approach. Anthropos. 116 (1). pp. 187-198.
18. Lotman, Yu.M. (1987) Neskol'ko mysley o tipologii kul'tury [Some thoughts on the typology of culture]. In: Uspenskiy, B.A. (ed.) Yazyki kul'tury i problemyperevodimosti [Languages of culture and problems of translatability]. Moscow: Nauka. pp. 3-11.
19. Toporov, V.I. (2005) O rituale. Vvedenie v problematiku [About the ritual. Introduction to the problem]. In: Issledovaniyapo etimologii i semantike
[Studies in etymology and semantics]. Vol. 1. Moscow: Yazyki slavyanskikh kul'tur. pp. 484-538.
20. Bayburin, A.K. (1993) Ritual v traditsionnoy kul'ture: strukturno-semanticheskiy analiz vostochnoslavyanskikh obryadov [Ritual in Traditional Culture: Structural and Semantic Analysis of East Slavic Rites]. St. Petersburg: Nauka.
21. Lebedeva, L.V. (2015) Formirovanie sovetskoy prazdnichnoy kul'tury v 1920-e gody: novye ritualy v protsesse sotsial'nogo konstruirovaniya [Formation of Soviet holiday culture in the 1920s: new rituals in the process of social construction]. Fundamental'nye issledovaniya. 2 (8). pp. 17841787.
22. Sinyutin, A.A. (2020) Transformatsiya ritualov v kontekste stilevoy differentsiatsii kul'tury [Transformation of rituals in the context of stylistic differentiation of culture]. Mir nauki. Sotsiologiya, filologiya, kul'turologiya. 11 (4).
23. Makarova, N.N. & Arkaev, E.V. (2021) Sozdanie sem'i i stanovlenie novoy sovetskoy obryadnosti (po materialam Magnitogorska serediny 1950-kh - 1960-kh godov) [The creation of a family and the formation of a new Soviet ritual (based on materials from Magnitogorsk in the mid-1950s-1960s)]. Vestnik Udmurtskogo universiteta. Istoriya i filologiya. 4. pp. 784-796.
24. Lisina, E.A. (2017) Ritual v post-traditsii: na primere sovetskoy kontseptsii obryadnosti [Ritual in the post-tradition: on the example of the Soviet concept of ritualism]. Kontekst i refleksiya: filosofiya o mire i cheloveke. 6 (1A). pp. 215-220.
25. Lorenz, K. (1994) Agressiya (tak nazyvaemoe "zlo") [On Aggression]. Translated from German by G.F. Shveynik. Moscow: Progress; Univers.
26. Lorenz, K. (1998) Oborotnaya storona zerkala [Behind the mirror]. Translated from German by A.I. Fedorov. Moscow: Respublika.
27. Durkheim, E. (2018) Elementarnye formy religioznoy zhizni: totemicheskaya sistema v Avstralii [The Elementary Forms of Religious Life]. Translated from French by A. Appolonov, T. Kotel'nikova. Moscow: Izd. dom "Delo" RANEPA.
28. Turner, V. (1976) Ritual, Tribal and Catholic. Worship. 50 (6). pp. 504-526.
Информация об авторе:
Атаманов А.В. - аспирант кафедры философии и методологии науки Национального исследовательского Томского государственного университета (Томск, Россия). E-mail: atamanovtomske@gmail.com
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Information about the author:
A.V. Atamanov, postgraduate student, Tomsk State University (Tomsk, Russian Federation). E-mail: atamanovtomske@gmail.com The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 14.04.2022; одобрена после рецензирования 30.01.2023; принята к публикации 31.01.2023.
The article was submitted 14.04.2022; approved after reviewing 30.01.2023; accepted for publication 31.01.2023.
