CC BY
210
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 7. ФИЛОСОФИЯ. 2015. № 6
М.Ю. Васильева*
ПРОБЛЕМА СВОБОДЫ ВОЛИ В ФИЛОСОФИИ И. КАНТА
В статье рассматривается вопрос о свободе в трансцендентальной философии Иммануила Канта как одна из центральных проблем его критического идеализма. Раскрываются постановка проблемы свободы воли у Канта, ее специфические черты. Прояснено представленное Кантом решение обоснования свободы воли.
Ключевые слова: свобода, свободная воля, разумное существо, причинность, автономия, гетерономия.
M.Yu. V a s i l i e v a. The problem of free will in the philosophy of Immanuel Kant
The article deals with the question of freedom in the transcendental philosophy of Immanuel Kant as one of the central problems of his critical idealism. Revealed a problem of free will in Kant, its specific features. Clarify the rationale presented by Kant decision of free will.
Key words: freedom, free will, rational being, causality, autonomy, heteronomy.
Вопрос о свободе, как называл его Иммануил Кант, есть «трудная проблема, над решением которой тщетно бились в течение тысячелетий» [И. Кант, 1994, т. 4. с. 489], вследствие чего ответ на него вряд ли удастся найти «на поверхности». Формулировку вопроса о свободе Кант дал в тексте «Критики чистого разума». Сначала он спрашивает: «...не может ли в отношении того же действия, которое определено согласно природе, существовать, несмотря на это, также и свобода, или же свобода совершенно исключена.?» [там же, т. 3, с. 411]. И затем конкретизирует вопрос: «.допуская в целом ряду всех событий одну только естественную необходимость, можно ли этот ряд, который, с одной стороны, есть исключительно результат природы, рассматривать, с другой стороны, как результат свободы, или же следует признать, что эти два вида причинности прямо противоречат друг другу?» [там же, с. 416].
Таким образом, суть поставленной Кантом задачи заключается в выявлении или же, наоборот, в не-выявлении противоречия между свободой и естественной необходимостью в одном и том же поступке. Кант подчеркивает, что проблема свободы — это про-
* Васильева Марина Юрьевна — кандидат философских наук, доцент кафедры истории зарубежной философии философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, тел.: 8 (495) 939-23-15; e-mail: [email protected]
блема трансцендентальная и предполагает трансцендентальное же исследование, физиология или психология ею заниматься не должны. Речь идет о том, что понятие свободы представляет собой одну из неизбежных проблем чистого разума, ключевой, краеугольный камень всего здания трансцендентальной философии.
Учитывая собственное деление на теоретическое и практическое применение разума, Кант утверждает трансцендентность понятия свободы для теоретического разума в том смысле, что в данном случае не происходит никакого расширения границ, никакого приращения знания. В теоретическом познании свобода остается именно проблемой, проблематическим понятием, которому не может соответствовать ни один объект возможного опыта, следовательно, под это понятие невозможно подвести никакое созерцание. Понятие свободы выступает в качестве чисто негативного принципа теоретического разума, отказывающего нам в познании своего предмета, но, тем не менее, оставляющего право мыслить свободу и мыслить без противоречия. Кант, чтобы «спасти свободу», переносит рассмотрение вопроса о свободе в плоскость практического применения разума и принимает «двоякую точку зрения на объект», т.е. различение вещей как явлений и как вещей самих по себе. Если данного различения не сделать, то «свободу нельзя спасти» [там же, с. 412], так как в таком случае механизм природы со своей причинностью распространился бы на все вещи вообще как на действующие причины и тогда свободу воли нельзя было бы мыслить без противоречия, как свободную и в то же время как несвободную.
Тем не менее Кант подчеркивает, что желает лишь показать принадлежность свободы к совершенно иному роду событий, чем естественная необходимость, и возможность существования того и другого независимо друг от друга, но и без препятствий друг другу. И если естественная необходимость есть свойство причинности всех лишенных разума существ, относящееся лишь к существованию вещей, определенных во времени, т.е. к явлениям, то причинность свободы есть вид причинности разумных существ.
Каждое разумное существо должно мыслить свои субъективно-практические принципы (максимы) также и в качестве всеобщих законов, т.е. отвлекаться от всякой материи (всего эмпирического, относящегося к чувству удовольствия/неудовольствия) и оставлять как определяющее основание воли одну лишь законодательную форму максимы. Поэтому Кант совмещает негативную и позитивную дефиницию свободы: свобода рассматривается и как независимость воли от всякого иного закона, кроме практического закона разумных существ, обладающих причинностью свободы.
Если же определяющим основанием нашей воли мы попытаемся сделать материю, желаемый нами предмет, то в таком случае наши поступки будут обусловлены эмпирическим содержанием; каждый поступок будет рассматриваться как определенный предыдущим. А так как то, что уже произошло, мне больше не принадлежит, то и поступок мой обусловлен чем-то, что мне не подвластно. Соответственно, я не свободен и моя причинность — не свобода. Попытки же приписать свободу существу, определенному во времени, равнозначны смешению явлений и вещей самих по себе, что делает само понятие свободы «никчемным и невозможным», «относительным». И это не вменение совершения поступка согласно высшему практическому закону и есть следование механизму природы. Субъект в таком случае понимается как материальный или духовный автомат, приводимый в движение материей или представлениями.
Кант подвергает критике любые попытки решить проблему свободы на основе эмпирических принципов, стремится показать «всю поверхность эмпиризма». Он выступает категорически против того, чтобы рассматривать рассуждения о практической свободе только лишь как дополнительные «вставки», «стойки» и «подпорки» для восполнения пробелов и изъянов теоретического применения разума. Свободу нельзя толковать и в чисто «психологическом отношении», как психологическое свойство, которое изучается в рамках исследования природы нашей души. Свободу нельзя понимать как произвол воли, подлинно свободный поступок не тождествен удовлетворению субъективных склонностей индивида.
Следовательно, естественная необходимость есть гетерономия действующих причин, и лишь свободной причинности разумных существ свойственна автономия, когда «воля есть во всех поступках сама для себя закон» [там же, т. 4, с. 226], а быть «самой для себя законом» означает поступать только согласно такой максиме, которая может выступать также в качестве всеобщего закона. Кант делает вывод, что «свободная воля и воля, подчиненная нравственным законам, — это одно и то же» [там же, с. 226]. Каждому разумному существу, обладающему волей, необходимо приписать также и идею свободы и руководство этой идеей, так как в таком существе мы мыслим практический разум, имеющий свою собственную причинность и свои собственные принципы. Поэтому «мы считаем себя в ряду действующих причин свободными, для того, чтобы в ряду целей мыслить себя подчиненными нравственным законам, и после этого мы мыслим себя подчиненными этим законам потому, что приписали себе свободу воли...» [там же, с. 230].
Таким образом, Кант связывает в одно целое идею свободы, понятие автономии и всеобщий принцип нравственности. Понятие же существа, обладающего и тем, и другим, и третьим, Кант обозначает в качестве ноуменальной (интеллигибельной) причины (см.: [М.Ю. Васильева, 2011, с. 217—218]), в противоположность субъекту как феноменальной причине, что снова возвращает нас к «двоякой точке зрения», только теперь и на субъект с его причинностью.
Разумное существо следует рассматривать принадлежащим не только чувственно воспринимаемому миру, но и в качестве интеллигенции — к миру интеллигибельному. С одной стороны, субъект должен рассматривать себя как подчиненного законам природы, а с другой стороны, — как подчиненного законам разума. В одном случае я обладаю эмпирическим характером и как часть чувственно воспринимаемого мира совершаю поступки сообразно с гетерономией природы. Во втором случае я обладаю интеллигибельным характером и как член интеллигибельного мира совершаю поступки сообразно с принципом автономии воли. Относительно эмпирического характера свободы нет, все поступки человека определены в явлении по естественному порядку. Однако наш разум не есть явление и не подчинен условиям чувственности и временной последовательности; это постоянное необходимое условие всякого произвольного действия человека. Таким образом, любой поступок для интеллигибельного характера происходит свободно, без определения предшествующими основаниями. Любой же поступок в отношении эмпирического характера будет механически обусловлен.
Интеллигибельный характер составляет трансцендентальную причину эмпирического характера и в принципе нам совершенно неизвестен, кроме того, что эмпирический характер служит своего рода его чувственным знаком. Поэтому каждым своим моральным поступком, каждым актом выполнения долга человек как бы приоткрывает завесу интеллигибельного мира, этого «прекрасного идеала всеобщего царства целей самих по себе» [И. Кант, 1994, т. 4, с. 245], к которому мы можем принадлежать как разумные существа, руководствующиеся в своем поведении «максимами свободы, как если бы они были законами природы» [там же, с. 245].
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Кант И. Собр. Соч. В 8 т. / Под общ. Ред. А.В. Гулыги. М., 1994. Т. 3, 4.
Кант И. Соч.: В 4 т. (на немецком и русском языках) / Подг. к изд. Н. Мотрошиловой и Б. Тушлингом. М., 1993—2006. Т. 1—4.
Васильева М.Ю. Идеализм Иммануила Канта. М., 2011.
Соловьев Э.Ю. Категорический императив нравственности и права. М., 2005.
Kant I. Kants gesammelte Schriften, hrsg.v.der Königlich Preußischen Akademie der Wissenschaft. Berlin., 1900. Bd. 1—29.
Bencivenga E. Ethics vindicated: Kants transcendental legitimation of moral discourse. Oxford, 2007.
Frierson P.R. Freedom and anthropology in Kants moral philosophy. Cambridge, 2003.
Guyer P. Kants system of nature and freedom. Oxford, 2005.
Reath A. Agency and autonomy in Kants moral theory. Oxford, 2006.
