CC BY
84
8. See: Trushnikov D. Y., Bezzubtseva N. A. Noosfemoe obrazovanie - vzglyad v budushchee [Noosphere education - sight to the future]. Tyumen: Publishing house of TSSHU. 2007. Pp. 73-91.
9. The Constitution Of The Russian Federation. M. 2004. P.6. (in Russ.)
10. Vert N. Gulag [The Gulag] // 50/50: Shyt slovarya novogo myshleniya - 50/50: Experience of the dictionary of new thinking. M. 1989. P. 407.
11. See: Gertsen A. I. Polnoe sobr. soch. i pisem [Full cool. of works and letters]. Pg. 1917. Vol. 4. P. 406.
12. See: Shtompka P. Kul'turnaya travma v postkommunisticheskom obshchestve [Cultural trauma in post-Communist society] // Sociologicheskie issledovaniya - Sociological researches. 2001, No. 2, pp. 3-12.
13. Gershon D., Straub G. Obretenie sily [Attainment of power. 2nd publ.] M. Publishing house: Moscow magazine. 1994. P. 42.
14. See: Heizinga Y. Homo Ludens [Homo Ludens]. M. Publ. group "Progress-Academy". 1992. Pp. 347-348.
15. Kasyanova K. O. O russkom nacional'nom haraktere [About the Russian national character]. M. Institute of national model of economy. 1994. P. 183.
16. Ibid.
УДК 165
М. И. Терехина
Проблема суждений в философии языка
В данной статье рассматривается проблема различения аналитических и синтетических суждений в философии. Автором указывается, что традиционное различение аналитического и синтетического проводится И. Кантом и тесно связано с «общей» логикой и «трансцендентальной». В современных логико-семантических исследованиях проблема аналитико-синтетического различия распространяется на высказывания любой формы и решается в терминах языковых выражений и их значений. Также анализируются неопозитивистский и неопрагматический подходы к указанной проблеме. Характеристика аналитических и синтетических высказываний в неопозитивизме частично совпадает с кантовской, отличие же связано с истолкованием теоретического знания как чисто словесного знания, относящегося лишь к употреблению языка. Неопрагматисты в рассуждениях об аналитичности и синонимии опираются на понятие значения. Указывается, что различение аналитического и синтетического есть выражение знания, фиксированного в языке. Но реализуется это различие в определенной системе, предназначенной для осуществления определенных познавательных и коммуникативных целей.
This article deals with the problem of the distinction between analytic and synthetic propositions in philosophy. The author States that the traditional distinction between analytic and synthetic is Immanuel Kant and is closely connected to "common" logic and "transcendental". In modern semantic research the problem of the analytic-synthetic distinction applies to statements of any form and solved in terms of linguistic expressions and their meanings. It also analyzes and neoplasticeskih neopositivist approaches to this problem. Characteristics of analytic and synthetic statements in neopositivism overlaps with Kant, the difference is connected with the interpretation of theoretical knowledge as a purely verbal knowledge that is relevant only to the use of language. Neopragmatist in discussions about analyticity and synonymy are based on the concept of value. Indicates that the distinction between analytic and synthetic is an expression of knowledge, fixed in the language. But this distinction is realized in a particular system designed for the implementation of specific cognitive and communicative goals.
Ключевые слова: аналитические выражения, значение, неопозитивизм, неопрагматизм, синонимия, синтетические выражения.
Keywords: analytical expressions, value, neopositivism, neopragmatism, synonymy, synthetic expression.
Проблема аналитического и синтетического знания тесно связана с такими центральными вопросами теории познания, как проблема истины и ее типологии, проблема структуры научного знания и познавательной деятельности, а также проблема значения языковых выражений. Различение аналитического и синтетического знания уходит своими корнями в философию Г. Лейбница и Д. Юма.
Но традиционное различение аналитического и синтетического знания опирается на то, что было сделано в этой области И. Кантом. В кантовской классификации суждений есть несколько оснований для их деления. Некоторые исследователи выделяют только гносеологические и логические основания [1]. Однако, учитывая, что Кант осуществляет, в сущности, деятель-
© Терехина М. И., 2016 22
ностный подход к познанию, рассматривает его, прежде всего со стороны познающего субъекта, необходимо также выделить прагматическое (деятельностное] основание, на котором покоятся основные виды суждений. Не случайно у Канта знанием является суждение, то есть соединение представлений и понятий в сознании, а основной гносеологической проблемой является проблема, как возможны синтетические априорные суждения.
Основными видами суждений, по Канту, являются аналитические априорные, синтетические апостериорные и синтетические априорные суждения. Аналитические суждения (а они априорны], не давая нового знания, выражают то, что уже было заключено в понятии логического субъекта. Поэтому они являются также поясняющими («Все тела протяженны»]. Синтетические апостериорные суждения добавляют новое знание на основе опыта; установление их истинности требует фактического знания («Все тела имеют тяжесть»]. Синтетические априорные суждения сообщают новое знание, но без обращения к опыту; связь составляющих их понятий усматривается посредством интуиции («7 + 5 = 12»].
Хотя Кант не сформулировал четко аналитико-синтетическое различие и не указал строгих критериев аналитичности, можно утверждать, что он связывает аналитичность с формальной характеристикой суждений: с взаимоотношениями субъекта и предиката, с логической необходимостью - об их истинности можно заключить на основании логических принципов. В контексте философских взглядов Канта (критического периода] проведение аналитико-синтетического различия связано с выделением им «общей» логики (которая, по Канту, аналитична] и «трансцендентальной» логики (которая, по Канту, синтетична] [2]. Следовательно, различие между аналитическим и синтетическим у Канта связано и с различием между соответствующими методами.
Кантовский отход от дихотомии аналитическое-синтетическое и введение синтетических априорных суждений отражают трехчленный характер его модели обоснования знания: непосредственная чувственность, рассудок и связывающая их трансцендентальная апперцепция, -что, в свою очередь, связано с его деятельностным подходом к познанию [3].
Основная классификация суждений Канта в той или иной степени всегда подвергалась критике со стороны различных философских течений.
Однако если учесть некоторые особенности философской концепции Канта, то введение всех трех видов суждений представляется оправданным. К этим особенностям относится прежде всего то, что кантовская модель обоснования знания есть одновременно модель объяснения познавательной деятельности субъекта познания, что априоризм Канта есть априоризм особого рода. Априорные формы мышления (категории] становятся необходимым и общеобязательным знанием только при наполнении их апостериорно данным знанием. Гносеологическим источником кантов-ского априоризма является то обстоятельство, что научное исследование всегда предполагает некоторый исходный взгляд на мир, предшествующий данной области явлений (и этому взгляду в известной мере соответствуют кантовские синтетические априорные суждения] [4].
В современных логико-семантических и гносеологических исследованиях, в отличие от Канта, проблема аналитико-синтетического различия распространяется на высказывания любой формы и решается в терминах языковых выражений и их значений.
С идеями современной семантики тесно связан неопозитивистский подход к проблеме аналитического и синтетического. Характеристика аналитических и синтетических высказываний в неопозитивизме частично совпадает с кантовской. Аналитические высказывания априорны и неинформативны, логически истинны и относятся к области теоретического знания; синтетические высказывания - апостериорны и информативны, фактически истинны и относятся к области эмпирического знания.
Принципиальное различие подходов к проблеме аналитического и синтетического у Канта и неопозитивистов состоит в том, что последние, отождествляя аналитическое - с априорным, синтетическое - с апостериорным, проводят именно дихотомию знания. Все суждения или аналитические (априорные], или синтетические (апостериорные]. Неопозитивизм отрицает существование синтетического априорного знания; синтетические априорные суждения невозможны. К тому же логический эмпиризм проводит четкое различие между синтетическими и аналитическими утверждениями.
Неопозитивистское решение проблемы различия аналитического и синтетического знания связано с истолкованием теоретического знания как чисто словесного знания, относящегося лишь к употреблению языка. По нашему мнению, различие предложений, фиксирующих два качественно противоположных вида знаний, вполне правомерно. Отождествление же аналитического и синтетического знания в неопозитивизме восходит к узкому метафизическому истолкованию опыта, не охватывающему опыта всей практической и преобразующей деятельности людей [5].
В современной логико-семантической литературе аналитичность в основном рассматривается как функция законов логики и значений языковых выражений. Высказывание аналитическое, если и только если оно (1] логическая истина или (2] трансформируемое в логическую истину заменой одних синонимов другими синонимами. Соответственно высказывание синтетическое, если оно фактически истинно. Например, аналитическими высказываниями являются такие, как (1] «Ни один неженатый мужчина не является женатым» и (2] «Ни один холостяк не является женатым», а синтетическими - такие, как (3] «Мистер Джон не женат».
Против неопозитивистского подхода к проблеме аналитического и синтетического знания и против правомерности только что указанного понятия аналитичности выступили такие неопрагматисты, как У. Куайн, Н. Гудмен. Данные философы, признавая логические истины и соответствующие им высказывания, собственно аналитическими признают высказывания второго типа и утверждают при этом, что обоснование такого рода аналитичности сталкивается с неодолимыми трудностями. Кроме того, Куайн утверждает, что даже если различие между аналитическими и синтетическими высказываниями могло бы быть проведено, то невозможно провести резкой границы между ними.
Куайн пытается более основательно аргументировать свои возражения против аналитичности и синонимии [6]. Отвергая значения как абстрактные сущности и возможность их отождествления, он обращается к неэкстенсиональному языку и когнитивной синонимии (то есть синонимии выражений, имеющих то же самое значение для мышления]. Взаимозаменяемость в таком языке, содержащем оператор «необходимо», является достаточным условием познавательной синонимии, но такой язык понятен только в том случае, если понятие аналитичности выяснено заранее. Так, для установления синонимичности выражений «холостой» и «неженатый» надо знать, является ли предложение «Все - и только - холостяки есть неженатые мужчины» необходимо истинным. Но понятие необходимости само опирается на понятие аналитичности. Следовательно, пытаться объяснить аналитичность в терминах когнитивной синонимии, в то время как сама когнитивная синонимия опирается на понятие аналитичности, значит вовлекать в доказательство нечто, подобное кругу [7] .
Куайн доказывает, что сходные соображения относятся и к попыткам уточнить понятия аналитичности и синонимии в терминах семантических правил, то есть в искусственных языках (например, как у Карнапа]. Он утверждает, что каждое из ключевых понятий в теории значения определяется только в терминах других близкородственных понятий.
Помимо замечаний, связанных с проблемой синонимии, Куайн выдвинул еще один относительно самостоятельный тезис, направленный против аналитичности. Согласно последнему, даже если возможно различие между аналитическими и синтетическими высказываниями или между логической и фактической истинами, то невозможно провести резкой границы между ними. По мнению Куайна, здесь, может быть, самое большее относительное различие.
По Куайну, нельзя говорить об эмпирической проверке, сведении к опыту отдельных положений науки, отдельных высказываний. Такой проверке подвергаются не отдельные положения науки, а вся система знания в целом. «Единица эмпирического значения есть вся наука», -пишет Куайн [8]. Это известный, так называемый «холистический эмпиризм» Куайна. На этом основании нельзя выделять особый класс синтетических истин, основанных на опыте, в отличие от аналитических истин. По мнению Куайна, лучшее, что может быть получено на пути различия между отдельными видами высказываний, есть относительное различие между теми, которые более и которые менее укреплены в системе вследствие их связей с другими элементами этой системы. Первые - это те высказывания в пределах определенной системы, с которыми мы крайне не расположены расставаться, в отличие от тех, с которыми мы готовы расстаться, если требуется так сделать. Мы не идем на пожертвование первыми высказываниями, потому что пожертвование некоторыми из них повлекло бы вместе с этим отказ от данной научной системы.
Следовательно, в отличие от неопозитивистов, которые описывают только «необходимую» (логическую] истину как конвенциональную, Куайн расширяет сферу конвенций и решения до всех истин, которые мы принимаем, то есть распространяет конвенционализм на все положения науки. Эти же идеи Куайн продолжает развивать (в плане языкового поведения] в известной гипотезе о неопределенности перевода. В итоге своей критики аналитичности Куайн приходит к заключению, что определение аналитичности невозможно ни в области естественных, ни в области искусственных языков.
При оценке взглядов неопрагматистов на проблему аналитического и синтетического знания прежде всего следует различать критику этими философами (особенно Куайном] философских догм логического эмпиризма и их возражения собственно против теоретической обоснованности и методологической полезности различия аналитического и синтетического знания. 24
Так, неопозитивистский принцип редукционизма действительно неоправданная догма. Однако проблема аналитического и синтетического знания может рассматриваться независимо от догмы редукционизма. Как и идеи логической семантики, а также построение искусственных языков не является прерогативой логического эмпиризма, хотя именно представители последнего (особенно Р. Карнап] внесли определенный вклад в развитие этих идей.
Все возражения неопрагматистов против обоснованности различения аналитического и синтетического знания можно подразделить на две группы: (1] связанные с логико-семиотическим аспектом знания (с проблемой значения и синонимии] и (2] с методологическим и деятель-ностным аспектом познания (с проблемой структуры и обоснования знания].
Не анализируя проблему значения и синонимии детально (это является задачей отдельного исследования], в отношении позиции неопрагматистов по данному вопросу можно сделать следующие замечания. Прежде всего, нельзя согласиться с мнением неопрагматистов, что понятие значения, на которое явно или неявно опираются многие концепции аналитичности, не обладает объяснительной силой.
Сами неопрагматисты в рассуждениях об аналитичности и синонимии так или иначе опираются на понятие значения. Гудмен в соответствии со своим номинализмом и приверженностью экстенсионалистскому тезису принимает экстенсиональную концепцию значения [9]. Но ее слабости обнаруживает уже сам Куайн. При такой характеристике значения взаимозаменяемость слов «холостой» и «неженатый» с сохранением истинности выражений может быть следствием случайных факторов, как и в ситуациях с выражениями «существо с сердцем» и «существо с почками». Если все и только существа с сердцем есть существа с почками, то есть следствие случая (простого факта], что два выражения всегда прилагаются к одним и тем же вещам, но здесь нет необходимого тождества собственно значения. Иначе говоря, Куайн обращает внимание на неправомерность значения с обозначаемым (референтом].
Однако, скептически относясь и к интенсиональным концепциям значения и синонимии, Куайн все-таки неявно допускает значения и их тождество, поскольку он принимает логически истинные высказывания. Любое высказывание есть употребление предложения и составляющих его слов, поэтому, например, высказывание «Все войны - войны» является логически истинным, если только слово «войны» имеет то же самое значение в каждом из его появлений.
Конечно, при объяснении аналитичности с помощью понятия значения и синонимии возникают определенные трудности. Так, аналитичность, необходимость, когнитивная синонимия есть ряд родственных интенсиональных понятий, которые определяются в известной мере друг через друга, и некоторой кругообразности при этом действительно не избежать. Но это не должно особенно смущать, так как данные понятия разделяют судьбу всех других философских понятий, как не поддающихся строго формально-логическим определениям. Следует, очевидно, избегать примитивного круга в определении. И этого можно достичь за счет принятия наиболее подходящей теории значения, которая, по нашему убеждению, должна, в свою очередь, опираться на принцип отражения. Такая теория позволит осуществить семантический спуск с уровня взаимосвязанных определений указанных выше понятий на уровень основных терминов и предпосылок, понимаемых более непосредственно.
Не может быть абсолютной взаимозаменяемости и абсолютной синонимии, ибо это предполагает неразличимость языковых выражений во всех отношениях. Синонимичные выражения всегда отличаются друг от друга, хотя бы лингвистической оформленностью. В то же время отсутствие взаимозаменяемости языковых выражений, традиционно считаемых синонимичными или действительно тождественных по значению, в некоторых контекстах может быть связано с несемантическими аспектами (например, прагматическими].
Относительно второй группы возражений неопрагматистов о проблеме аналитического и синтетического, высказанных в основном Куайном, можно отметить следующее. В противоположность жесткому, формально-логическому подходу неопозитивистов к познанию вообще и к системе аналитического и синтетического знания частности, в доводах этой группы Куайн подчеркивает генетический и деятельностный характер познания. Против наличия такого характера и учета соответствующего аспекта познания в гносеологии возражать не приходится.
В процессе познания мы имеем единство чувственного и рационального, эмпирического и теоретического, синтетического и аналитического и т. д. Уже Гегель показал, что с точки зрения диалектики в каждом суждении мы имеем единство аналитического и синтетического и что различие между аналитическим и синтетическим познанием и знанием является не абсолютным, а относительным. Поэтому утверждение Куайна об отсутствии резкой границы между аналитическими и синтетическими высказывания в принципе верно. Куайн пересматривает неопозитивистский принцип конвенционализма с позиций «более полного прагматизма» [10]. Генетический и
25
деятельностный подход к познанию и бихевиористский подход к языку используются им для обоснования релятивизма. В соответствии с его позицией теряется всякая определенность различных типов знания (особенно в структуре теории].
Обычно логическая структура определяется через аналитичность. Именно аналитические принципы, такие как принцип противоречия, принцип исключенного третьего и т. п., конституируют структуру любой концептуальной системы. Но в своей монографии «Слово и объект» Куайн дает следующее образное определение структуры теории: «Теория как целое... это строение из предложений, разнообразно связанных друг с другом и с несловесными стимулами через механизм обусловленной реакции. .Теория обусловливает разделение чувственных данных по предложениям. В арке верхний блок поддерживается непосредственно другими верхними блоками и, в конечном счете, всеми нижними блоками совместно, а не индивидуально; так и с предложениями, когда они теоретически приспособлены. Контакт блока с блоком - это ассоциация предложения с предложением, а нижние блоки - это предложения, обусловленные несловесными стимулами. Возможно, нам следует подумать об арке, шатающейся при землетрясении; так, даже нижний блок поддерживается иногда только другими нижними блоками через эту арку» [11].
Здесь же Куайн замечает, что аналогии с тканью и аркой хорошо дополняются аналогией с сетью, которую развивает Р. Карнап в своих «Философских основаниях физики» [12]. Далее Куайн вслед за О. Нейратом сравнивает науку с лодкой, находящейся в плавании, а ученых - с моряками, которым необходимо ее переделать на плаву [13].
Если перевести метафору на научный язык, то Куайн, в сущности, принимает прагматическую концепцию знания как совокупного общественного продукта. Человек, делающий вклад в науку, стремится к максимальному его увеличению. Однако мы ограничены в том, как мы можем начать, мы не можем отделить умозрительные (концептуальные] украшения от собственно описания объективного мира, и степень понятийного концептуального суверенитета человека (как область, в пределах которой он может пересматривать теорию, в то же время сохраняя данное] фактически ничем не ограничена.
По нашему мнению, теоретическая обоснованность различения аналитического синтетического знания связана с определенностью познания, которая, в свою очередь, задается и конституируется социально-практической направленностью познания через деятельность познающего субъекта. Даже при учете деятельностного аспекта познания можно утверждать, что оно не только обладает неопределенностью, на которую указали неопрагматисты, но и определенностью. Различение аналитического и синтетического знания в общем виде есть выражение качественной определенности знания по глубине отражения объективной реальности и по форме отражения, фиксированной в языке. Но реализуется это различие в определенной функционирующей («работающей»] системе, предназначенной для осуществления определенных познавательных и коммуникативных целей.
Аналитичность есть выражение в языке определенной системы понятий. Аналитические высказывания необходимы для фиксации и выражения отношений между понятиями определенной системы как некоторой целостности и относительно самостоятельного образования. Аналитические высказывания истинны на основе отношений между понятиями в определенной системе. Аналитические высказывания, прежде всего, несут информацию о системе понятий. В этом плане даже тавтологии, будучи тривиальными, не являются бесполезными.
Осуществление аналитико-синтетического различия в естественном языке, по нашему мнению, достигается аналогичными способами, хотя в отличие от искусственных языков связано по преимуществу с коммуникативными целями. Хотя значения слов в естественном языке являются «открытыми», изменяющимися (и в этом смысле неопределенными], но они эксплицируются в речевой деятельности говорящих на данном языке.
На основе вышеизложенного можно сделать следующие выводы.
1. Представители неопрагматизма (У. Куайн, Н. Гудмен] в своей критике догм неопозитивизма и дихотомии аналитическое/синтетическое обратили внимание на деятельностный и генетический аспекты познания и проблему неопределенности знания. В этом позитивный момент их подхода к проблеме аналитического и синтетического знания.
2. Однако отрицание неопрагматистами правомерности аналитико-синтетического различия ведется с позиций прагматизма и релятивизма. Для них характерна метафизическая ограниченность во взглядах на познание и узкое толкование познавательной деятельности, вырождающееся (например, у Куайна] в бихевиоризм. Хотя неопрагматизм стимулировал более тщательное исследование проблемы аналитического и синтетического знания, чем это делалось ранее, его собственная позиция по этому вопросу мало конструктивна.
3. По нашему мнению, хотя деление знания на аналитическое и синтетическое и не является абсолютным, теоретически обоснованно и методологически полезно. Теоретическая обоснованность указанного деления связана с определенностью познания и знания, которая конструируется практикой. В деятельностном плане различие аналитического и синтетического связано с различием дедуктивного и индуктивного методов познания. В методологическом плане понятие аналитичности позволяет осуществить различные знаковые преобразования на основе значений языковых выражений в определенной системе [14].
Примечания
1. Карнап Р. Философские основания физики: введение в философию науки. М.: УРСС, 2003. С. 7.
2. Абрамян Л. А. Учение Канта об аналитическом и синтетическом знании // Вопросы философии. 1975. № 2. С. 75.
3. Терехина М. И. Аналитические и синтетические знания // Актуальные проблемы философии науки: учеб. пособие / М. И. Терехина, Г. П. Трофимова, М. Х. Хаджаров, В. И. Сорокина. М.: ФЛИНТА : Наука, 2015. С. 49-68.
4. Швырев В. С. Кантово учение о синтетическом априори и современная методология науки // Вопросы философии. 1974. № 4. С. 135.
5. Смирнова Е. Д. К проблеме аналитического и синтетического // Философские вопросы современной формальной логики. М., 1962. С. 332-333.
6. Куайн У. В. О. Слово и объект. М.: Праксис: Логос, 2000. 385 с.
7. Самсонов В. Ф. Значение и перевод: спецкурс. Челябинск, 1978. 55 с.
8. Куайн У. В. О. Указ. соч. С. 42.
9. Goodman N. On Likeness of Meaning // Semantics and the Philosophy of Language. Urbana, 1952.
10. Куайн У. В. О. Указ. соч.
11. Там же. С. 11.
12. Карнап Р. Указ. соч.
14. Терехина М. И. Указ. соч. С. 68.
Notes
1. Karnap R. Philosophical foundations of physics: an introduction to the philosophy of science. M.: URSS, 2003. P. 7
2. Abrahamian L. A. the Doctrine of Kant on analytic and synthetic knowledge //Questions of philosophy. -1975. - No. 2. - P. 75
3. Terete^ M. I. Analytical and synthetic knowledge / / Actual problems of philosophy of science: proc. the allowance /M. I. Terekhina, G. P. Trofimova, M. H. Chagarov, V. I. Sorokinа. M.: Flinta : Nauka, 2015.With.49 - 68.
4. Shvyrev, V. S., Kant's doctrine of synthetic a priori and the modern methodology of science // Questions of philosophy. 1974. No. 4. - P. 135
5. Smirnova E. D. To the problem of analytic and synthetic /Philosophical problems of contemporary formal logic. M., 1962. P. 332-333
6. Quine W. V. O. Word and object. - M.: Praksis: Logos, 2000. - 385с.
7. Samsonov, V. F., Meaning and translation. A special course. - Chelyabinsk, 1978. - 55 S.
8. Quine W. V. O. Word and object. - M.: Praksis: Logos, 2000. - P. 42
9. Goodman N. On Likeness of Meaning /Semantics and the Philosophy of Language. Urbana, 1952.
10. Quine W. V. O. Word and object. Moscow: Praksis: Logos, 2000. 385с.
11. Ibid. P. 11
12. Karnap R. Philosophical foundations of physics: an introduction to the philosophy of science. M.: URSS, 2003. 385 p.
14. Tere^^ M. I. Analytical and synthetic knowledge // Actual problems of philosophy of science: proc. the allowance /M. I. Terekhina, G. P. Trofimova, M. H. Chagarov, V. I. Sorokinа. M. : Flinta : Nauka, 2015. P. 68.
