CC BY
143
ИСТОРИЯ
Вестн. Ом. ун-та. 2009. № 1. С. 69-74.
УДК 93/99
Г.А. Дребушевская, Л.Ю. Садыков
Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского
ПРОБЛЕМА СУДЬБЫ «МАЛОЙ АНГЛИИ» В ПОЗДНЕВИКТОРИАНСКУЮ ЭПОХУ
The article is devoted to problem of political evolution of British Empire at one of the key stages of its development.
Ключевые слова: империя, поздневикторианская эпоха, эволюция, колонии,
Содружество.
В поздневикторианскую эпоху, обычно датируемую 70-90-ми гг. XIX в., в Великобритании произошли существенные изменения, затронувшие все стороны жизни британского общества. Они связаны прежде всего с феноменом империализма.
Несмотря на то, что в современной отечественной историографии по отношению к империи и империализму исследователи продолжают занимать полярные позиции и давать противоречивые оценки, следует признать преодоление прежних стереотипов мононаучной парадигмы при анализе имперской тематики в целом и явное преобладание многофакторного подхода при изучении чрезвычайно актуальной проблемы.
В современном отечественном англоведении также преобладает подход к империи и империализму как к комплексному явлению, включавшему социально-экономический, идейно-политический, культурно-психологический элементы, причем с явным акцентом на идейно-политическом аспекте [1]. При этом в последнее время в центре внимания англоведов оказалась не периферия, а центр Британской империи - «Малая Англия», обычная европейская страна, идентифицированная с небольшим островом. Более того, исследователи стремятся осмыслить не закономерность конца Британской империи, а то, почему он так долго не наступал и почему при всей скоротечности распад Британской империи не стал для «страны-матери» и зависимых от нее стран катастрофой.
Оживление проблемы империи и империализма в отечественной англистике отнюдь не случайно совпало с разработкой англоведами-новистами феномена викторианства в целом и реформаторства поздних викторианцев в частности [2]. Дело в том, что именно в правление королевы Виктории (1837-1901 гг.) Британская империя переживала свои трудные времена расцвета, модернизации и начало трансформации в Британское Содружество наций. Когда с империей в последней трети XIX в. связали проблемы «выживания нации», в импер-
© Г.А. Дребушевская, Л.Ю. Садыков, 2009
скую политику Великобритании влилась мощная агрессивная, экспансионистская струя, подкрепленная расизмом, социал-дарвинизмом - идеями о «цивилизаторской» миссии и богоизбранности британского народа и всех англо-саксов в целом.
Однако стремление к экспансии и расширению империи - это только одна сторона британского империализма, осмысленная в историографии. Его другой стороной была попытка изменить и сохранить империю, модернизируя ее путем превентивных реформ. Сложность заключалась в том, что Pax Britannica по типу была колониальной.
Отнюдь не случайно в поздневикторианскую эпоху и в метрополии, и в колониях, разбросанных по всему свету, широко дискутировалась тема будущей судьбы Британской империи [3, с. 6] и ощущалось стремление сохранить целостность империи в любой политической форме. Взаимоотношения Великобритании и её доминионов также эволюционировали в направлении поиска новых форм эффективного взаимодействия, способствовавших укреплению их взаимовыгодного союза при гарантии самоуправления его частей.
В XIX в. Британия имела шанс образовать имперскую федерацию, состоящую из метрополии и ее доминионов, объединенных в экономическом, военном и дипломатическом союзе под эгидой английской монархии. Поздние викторианцы осознавали, что империя представляла реальные возможности для разрешения многих проблем самой метрополии как раз тогда, когда кардинально менялась геополитическая ситуация, а потому неизбежно ставился вопрос о судьбе страны.
Было очевидно, что Британия в качестве «Малой Англии» не могла отстаивать свои позиции и конкурировать с молодыми, импульсивно развивающимися соперниками в лице Германской империи, США и Японии. А потому Великобритания продолжала утверждать себя в качестве сильной, располагающей неограниченными ресурсами империи, для того чтобы в дальнейшем сохранить за собой статус великой державы.
Поздние викторианцы были едины в признании необходимости перемен в империи, уберегших ее от распада, но по вопросу имперской модернизации в среде
британской политической элиты развернулась острая идейно-политическая борьба, на перипетиях которой следует остановиться. В начале поздневикторианской эпохи в фокусе имперской политики вик-торианцев оказались проблемы экономической целесообразности обладания колониями и формы взаимоотношений метрополии с «белыми» колониями.
Имперская политика либералов в период I кабинета У. Гладстона (1868-1874 гг.) основывалась на идеях невмешательства во внутренние дела колоний, тесном экономическом сотрудничестве в рамках принципов freetrade и дальнейшем развитии самоуправления.
Сам Гладстон рассматривал империю как союз сообществ, основанный на принципах свободного выбора. Либералы полагали, что удержать «переселенческие» колонии в составе Британской империи, опираясь исключительно на силу и принуждение, невозможно. По их мнению, необходимо было найти такие формы взаимоотношений между метрополией и колониями, которые устроили бы обе стороны и способствовали постепенной подготовке «белых» колоний к независимости. Имперская политика Гладстона была направлена на поиск таких форм.
Однако к 70-м гг. XIX в. в «белых» колониях наблюдался бурный экономический подъем, во многом обусловленный активным освоением богатых месторождений золота и алмазов, а также усилением притока эмигрантов и капиталов из Европы.
В самой Европе в это же время активизировались процессы индустриализации и урбанизации, следствием которых стало резкое повышение спроса на сельскохозяйственную продукцию и сырьё для растущей промышленности и городов. Это, в свою очередь, стимулировало экономический рост в переселенческих колониях, где развивались сельское хозяйство, добывающие и обрабатывающие отрасли промышленности.
Развитие экономики «белых» колоний вело к формированию в них национальной буржуазии и национального самосознания, что отражалось на их взаимоотношениях с метрополией. Либералы же при этом полагали, что, реализуя на практике свои идеи «автономии» и «само-
управления», способствуют укреплению империи, а не ее развалу.
Б. Дизраэли не без оснований критиковал У. Гладстона за безусловное предоставление колониям самоуправления. С точки зрения лидера консерваторов, необходимо было уступить автономию в обмен на определенные соглашения с «белыми» колониями, особенно в области обороны и тарифов. Это создало бы, по мнению Дизраэли, прочную основу для укрепления имперских уз. Более того, Великобритания и ее доминионы смогли бы предстать в виде конфедерации самостоятельных государств [3].
Появление самой идеи создания имперской федерации стало попыткой поиска альтернативы имперскому курсу либералов. Сторонники этой идеи считали, что новое политическое устройство позволит не только сохранить империю, но и обеспечить «стране-матери» в ней экономические и военные преимущества.
Консерваторы смогли выдвинуть свою альтернативу имперскому курсу либералов, сделав ставку на патриотизм, империализм и социал-реформизм. Дизраэли оказался в числе тех немногих британских политиков, которые осознали, что время европейского баланса сил уходит в историю. Ушла в прошлое и промышленная гегемония Британии. Выход из этой ситуации Дизраэли усматривал в расширении и структурной перестройке империи, усилении ее влияния на международной арене. Империализм стал реакцией Великобритании на ослабление своих позиций в мире, на национализм и милитаризм великих держав, ответом на мировую конкуренцию
Дизраэли сделал многое для популяризации империалистических идей и привлечения общественного мнения к империи, остро поставив перед современниками проблему судьбы самой метрополии.
Либералы, придя к власти в первой половине 80-х гг. XIX в., не стремились изменить внешнеполитический курс своих предшественников, ибо не могли не считаться с тем, что значительная часть британского общества и правящих кругов поддерживала новую имперскую политику [4, с. 30]. После основания в 1884 г. Лиги Имперской Федерации стала серьезно обсуждаться проблема возможности создания имперской федерации. По за-
мыслу Лиги в федерацию должны были войти только метрополия и «белые» колонии. При этом учитывалось, что в самих «белых» колониях в это время набирали силу пананглийские империалистические настроения.
Наиболее реальным вариантом перестройки Британской империи был вариант трансформации по типу США. Для этого существовали технические возможности, но одновременно возникал ряд проблем. Как приспособить к этим изменениям английскую конституцию? Допускать ли депутатов от колоний в нижнюю палату парламента? «Переселенческие»
колонии были не против преобразования Британской империи на федеративных началах, но выступали за то, чтобы новая Pax Britannica стала союзом абсолютно равных партнеров. «Малая Англия» же стремилась сохранить за собой руководящую и направляющую роль [5, с. 202].
Обострившийся в 80 гг. XIX в. ирландский вопрос в тех условиях поневоле превращался в спор о путях укрепления Британской империи [6, с. 95]. Гладстон, разрабатывая проект гомруля, полагал, что Ирландия готова к самоуправлению и в интересах «Малой Англии» стабилизировать ситуацию на «зеленом острове» и улучшить отношения между двумя странами. Значительная часть британской правящей элиты отрицательно отнеслась к идее предоставления самоуправления Ирландии, враждебно относящейся к метрополии. Либерал-юнионизм, выразивший настроения этих британцев, подчеркнул, что гомруль вёл не к самоуправлению, а к отделению.
Либерал-юнионисты вообще выступили против распространения реформистской политики викторианцев на сферу государственного устройства. Они опасались, что гомруль мог значительно ослабить оборону Британии, поскольку в результате предоставления Ирландии самоуправления в «тылу» метрополии возникало государство, которое могло во внешней политике проводить антибританский курс.
Имперская проблема способствовала углублению кризиса поздневикторианского либерализма, конкретным проявлением которого стало появление в Британии не только либерал-юнионизма, но и либерал-империализма.
Либерал-империалисты в лице лидера лорда Розбери предлагали пересмотреть либеральную доктрину с точки зрения имперских интересов Британии [7, с. 271]. Они подчеркнули надклассовый характер империализма и выдвинули принцип «национальной эффективности». В итоге либерал-империализм стал сочетать в себе призыв к проведению умеренных социальных реформ с активной имперской политикой.
Таким образом, империализм как особый идейно-политический феномен поздневикторианской эпохи в конце 80-х гг. XIX в. стал явлением общебританским, тесно связанным как с консерваторами, так и с либералами с той разницей, что либералы полагали возможным сохранение империи при условии признания незыблемости автономии ее субъектов, связанных между собой культурными и экономическими связями и защищенных сильнейшим в мире флотом, а консерваторы ратовали за усиление центростремительных тенденций и укрепление внутри-имперских связей. Однако такое расхождение не мешало им проводить последовательную империалистическую политику и быть уверенными в том, что империализм - это выход для Британии, это реальная возможность повлиять на судьбу «Малой Англии».
В конце XIX в. империалисты продолжали придерживаться курса на дальнейшее укрепление политико-стратегического положения империи. Они призывали англичан не только метрополии, но и колоний отказаться от партийных споров и классовых различий и сплотиться против внешней угрозы. Они склонялись к мысли о том, что на рубеже XIX-ХХ вв. нужны более решительные меры для разрешения многочисленных проблем «Малой Англии».
Лидер юнионистов Джозеф Чемберлен в связи с этим попытался связать воедино социальный вопрос и имперские проблемы, что означало появление в Великобритании феномена социал-империализма. «Новый» империализм стал итогом осмысления британской интеллектуальной элитой сущности происходивших на Западе в конце XIX в. перемен. Сохранение империи предполагалось через налаживание взаимовыгодного сотрудничества Великобритании с переселенческими колониями, укрепление воен-
ного контроля со стороны метрополии, захвата новых колоний не по экономическим, а по военным соображениям.
Социал-империалисты основой своей концепции сделали протекционизм, поскольку континентальные нации, расширяя собственные владения, тут же огораживали занятые территории таможенным барьером от британского импорта. По их мнению, Британия должна была принять ответные меры. Они не являлись принципиальными противниками фритреда, но возражали против односторонней свободной торговли и полагали, что метрополия и колонии являются взаимодополняющими друг друга экономическими элементами.
Дж. Чемберлен считал необходимым предоставить доминионам преференциальный тариф на ввозимые в метрополию сельскохозяйственную продукцию и сырьё, а они в ответ должны были дать преференции английским промышленным товарам [8, с. 128]. Предполагалось поощрение эмиграции англичан в колонии, ограничение вывоза капитала за пределы империи, проведение ряда социальных реформ для оздоровления английского общества [5, с. 250]. Этот таможенный союз мог стать первым реальным этапом модернизации империи на федеративных началах.
Кроме укрепления империи и усиления внутриимперских связей, таможенные пошлины, по мнению Чемберлена, должны были дать средства на реализацию различных социальных программ, что способствовало бы снижению социальной напряженности в британском обществе. Империя, по замыслу Чемберлена, наряду с выполнением роли гаранта сохранения за Великобританией статуса мирового лидера была способна обеспечить благополучие трудящихся масс метрополии.
«Великая таможенная война» расколола британское общество. Сторонники «свободной торговли», оказавшиеся в большинстве, полагали, что Великобритания обладает двумя козырями: мощнейшим в мире флотом и капиталом. Фритредеры исходили из того, что потеря промышленной монополии является объективным процессом выравнивания уровня развития развитых стран, поэтому не стоит цепляться за уходящую в прошлое промышленную гегемонию. По их мне-
нию, финансовая и военная мощь смогут обеспечить безопасность и благополучие империи без радикальных мер типа тарифной реформы [4, с. 281].
В итоге реформа Чемберлена провалилась, но бесследно не прошла. С одной стороны, она способствовала укреплению внутриимперских связей и усилению контактов метрополии с колониями. Но с другой - идея имперской федерации, курс на централизацию империи стали терять свою популярность. К началу ХХ в. доминионы обладали уже многими признаками суверенности и было очевидно, что их окончательное превращение в независимые государства является вопросом времени.
Однако каковы бы ни были перипетии острой борьбы сторонников централизации и децентрализации в поздневикторианскую эпоху, результат ее был обусловлен внутренней логикой развития самой империи, как раз и ставшей определяющим фактором ее превращений. Более того, само ослабление мировых позиций Pax Britannica стало внешней причиной, ускорившей ход имперской эволюции.
Очередная имперская конференция 1907 г. взяла курс на развитие партнерских отношений между отдельными элементами Британской империи. Такая политика должна была способствовать сохранению устойчивых связей между метрополией и бывшими колониями и превращению их в стратегических союзников.
Отныне имперские конференции, будучи верховным органом империи, должны были созываться каждые 4 года. При этом все участники конференции объявлялись равными и суверенными державами, а «Малая Англия» - «первой среди равных» [9, с. 71].
В начале ХХ в. тенденция к развитию равноправных партнерских отношений усиливалась. На смену великодержавному имперскому сознанию британцев постепенно приходит национальное самосознание, и термин «империя» теряет свою прежнюю популярность. Либералы стремятся заменить его понятием «Commonwealth», консерваторы начинают использовать по отношению к империи слово «семья» [9, с. 72].
Вместе с тем, несмотря на очевидный рост самостоятельности доминионов, они
не стремились порывать с метрополией и, наоборот, были заинтересованы в развитии всесторонних отношений с ней. «Малая Англия» оставалась для колоний гарантом безопасности и основным экономическим партнером. Более того, периферия по уровню своего развития начала обгонять центр. Вероятно, к началу ХХ в. уже завершилась модернизационная роль метрополии, когда она передавала своим колониям собственный опыт.
В итоге отделение колоний становится неизбежным, распад империи необратимым, а ее трансформация в Содружество закономерной. При этом важно, что поздние викторианцы обладали не только идей, но и базой для создания новой ассоциации на основе империи. Позиция для отступления ими была подготовлена, поскольку Содружество предполагало общность интересов Великобритании и ее доминионов в сфере экономических отношений, общественного устройства, системы образования, политических, культурных и бытовых традиций. Британцы сумели уйти с прежде зависимых территорий, не приобретая новых врагов. Военное сотрудничество в годы Первой мировой войны также способствовало их дальнейшему сближению. Во время войны империалисты сосредоточились на проблеме «имперской обороны», теперь решаемой в контексте развития партнерских отношений внутри Британской империи. Однако Первая мировая война оказалась кульминацией развития имперской идеи, когда стала очевидной истинная цена империалистической политики [3, с. 307]. По-новому взглянув на самих себя и своё место в мире, бывшие колонии начинают поиск собственных путей развития. Теперь империализм как средство выражения их самобытности становится всё более неадекватным. Теоретическая мысль империалистов потеряла свою оригинальность, и британцы стали постепенно избавляться от имперского комплекса.
Не случайно на конференции в 1926 г. в декларации А. Бальфура было провозглашено полное равенство всех членов Содружества. Это позволило доминионам приступить к конституционному оформлению независимости, что было сделано принятым парламентом Вестминстерским статутом в 1931 г.
«Малая Англия» смогла сохранить за собой статус великой державы и лидера Британского Содружества наций после Первой мировой войны. И хотя курс поздних викторианцев на сохранение Британской империи потерпел фиаско, катастрофы не произошло.
ЛИТЕРАТУРА
[1] Парфенов И.Д. Монополия и экспансия: английские привилегированные компании и колониальная экспансия в 80-90-х гг. XIX в. М., 1980; Его же. О причинах, движущих силах и характере колониальной экспансии Англии во второй половине XIX в. // ПБИ. М., 1982; Его же. Колониальная экспансия Великобритании второй половины XIX в. М., 1991; Грудзинс-кий В.В. Великая Британия на повороте судьбы. Челябинск, 1996; Айзенштат М.П., Гелла Т.Н. Английские партии и колониальная политика Великобритании в XIX в. (1815 - середина 1870 гг.). М., 1999; Гелла Т.Н. Лорд Розбери: страницы политической биографии // Россия и Британия. М., 2003; Её же. Королева Виктория, либералы и проблема Британской империи в 70-80-х гг. XIX в. // Монархия и империя. М., 2002; Её же. Либерализм и «новый империализм» в Великобритании в 80-90-х гг. XIX в. // Новая и новейшая история. 2001. № 2; Её же. Либеральная партия Великобритании и имперские идеи в конце XIX в. // Европейский либерализм в новое время: теория и практика. М., 1995;
Кертман Л.Е. Джозеф Чемберлен и его сыновья. М., 1990; Трухановский В.Г. Бенджамин Дизраэли, или история одной невероятной карьеры. М., 1993.
[2] Фадеева Л.А. Образ викторианской эпохи в кол-
лективной памяти англичан // Диалог со временем. М., 1999. Вып. 1. Викторианцы: столпы британской политики XIX в. / отв. ред. Узнаро-дов И.М. Ростов н/Д, 1936; Остапенко Г.С. Королева Виктория: личность и характер правления // Россия и Британия. В мире английской истории. М., 2002. Вып. 3.
[3] Грудзинский В.В. Британия и Россия: судьбы двух империй (к вопросу о политической эволюции) // Из британской истории нового и новейшего времени. Челябинск, 1992.
[4] Гелла Т.Н. Либерализм и «новый империализм»
в Великобритании в 80-90-х гг. XIX в. // Новая и новейшая история. 2001. № 2.
[5] Грудзинский В.В. Великая Британия на поворо-
те судьбы. Челябинск, 1996. С. 202.
[6] Колмаков С.Н. Идеология и политика либераль-
ной партии Великобритании в 80-е гг. XlX в. М., 1985.
[7] Гелла Т.Н. Лорд Розбери: страницы политиче-
ской биографии // Россия и Британия. М., 2003. Вып. 3.
[8] Кертман Л.Е. Движение за тарифную реформу
и внутренняя борьба в рядах консервативной партии // ПБИ. М., 1984.
[9] Сухоруков А.В. Британское Содружество наций:
прошлое и настоящее // Новая и новейшая история. 2006. № 5.
