CC BY
69
Вестник Челябинского государственного университета. 2010. № 18 (199).
История. Вып. 41. С. 16-24.
ПРОБЛЕМНАЯ ИСТОРИОгРАфИЯ
Н. Н. Машновская
ПРОБЛЕМА СТРУКТУРЫ МЕНТАЛИТЕТА СИБИРСКОЮ КУПЕЧЕСТВА
КОНЦА XVIII - НАЧАЛА XXВЕКА В СОВРЕМЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
Понятие ‘менталитет ’ применяется российскими историками в течение небольшого отрезка времени, однако число обращений ученых к термину постоянно растет. В статье подводятся некоторые итоги изучения менталитета сибирского купечества конца XVIII -начала XX в. в современной историографии, рассматривается проблема структуры менталитета. Автор сравнивает работы известных специалистов, делает попытку определить потенциал исследования темы
Ключевые слова: менталитет, структура менталитета, купечество, духовный мир предпринимательства.
Обращение исторической науки к проблеме личности обусловило введение и широкое использование сравнительно новых понятий, в числе которых находится ‘менталитет’. В настоящий момент, несмотря на то, что данный термин активно применяется исследователями, они не пришли к единому определению и трактуют его в достаточно широком диапазоне: от редуцированных, ограничивающих менталитет рамками мышления или национальности, до максимально расширенных дефиниций, включающих совокупность множества компонентов. Менталитет представляет собой сложную систему, поддающуюся структурированию. А. И. Богданов, одним из первых предложивший использовать методы системного анализа для познания сферы идеального, писал: «.. .любой продукт духовного творчества научная теория, поэтическое произведение, система правовых или нравственных норм имеет свою архитектуру, представляет расчлененную совокупность частей, выполняющих различные функции, взаимно дополняя друг друга»1. Выявление структуры изучаемого феномена позволяет выделить наиболее значимые сущностные черты, понять законы функционирования целого.
В исторической науке понятие ‘менталитет’ достаточно уверенно используется в отношении социальных, возрастных, классовых групп. В частности менталитет предпринимательства, купечества является объектом энергичного изучения современных исследователей. В настоящей статье мы подведем некоторые итоги изучения менталитета
сибирского предпринимательства, в особенности его структуры, в современной сибирской историографии, попробуем определить перспективы развития темы.
На современном этапе развития понятие ‘менталитет’ претерпело значительные изменения. В основе понятия лежит латинское слово ‘mens’, означавшее в широком смысле ум человека2. Именно в такой интерпретации в числе первых его применял этнолог и социолог Л. Леви-Брюль в контексте работ о первобытном мышлении дикарей3. Но широкое введение термина в научную лексику связывают с именами основателей французской исторической школы «Анналов» 30-х гг. XX в. - Марка Блока и Люсьена Февра. В работах авторов термин трактуется в широких рамках: от «умонастроения» до «мировиденья»4. Уже в школе «Анналов» были предприняты попытки выделения структуры менталитета. Ж. Дюби выделял три основных уровня: глубинные биологические уровни; базовые представления и формы поведения, характерные для определенных исторических эпох и неизменяемые от поколения к поколению; поверхностный уровень менталитета, в состав которого входят процессы, изменяющиеся от поколения к поколению5.
Современная западная историография давно вывела менталитет за рамки исторической науки. Подводя итоги анализа западной историографии, Л. Н. Пушкарев отмечает, что менталитет в современной интерпретации регулирует не только мышление человека, а его поведение, его отношение к миру.
«Мышление - это познание мира, а менталитет осмысление мира, его оценка, характеристика. Это манера мышления, своеобразие мышления. Это мышление не понятиями, а образами, это - эмоциональные и ценностные ориентации»6.
О появлении термина ‘менталитет’ в отечественной науке можно говорить с середины 1980-х гг. По замечанию Н. Н. Губанова в науке советского периода понятие менталитета в качестве философской категории не использовалось. Духовный мир индивидуального и коллективного субъекта описывались с помощью категорий индивидуального сознания, группового сознания, общественного сознания, общественной психологии, идеологии, мировоззрения7. Стремительное вторжение и широкое распространение понятия стало причиной быстрого накопления работ по теме и появления первых попыток их историографического анализа8. Отечественные авторы предлагают и собственные точки зрения на структуру системы менталитета9.
Изучение ментальностей социальных общностей, в частности предпринимательства, в России началось почти одновременно с появлением термина в науке. В 1996 г. в Москве вышел сборник статей под редакцией Л. Н. Пушкарева, целиком посвященный данной проблеме10. Последние крупные работы о российских предпринимателях так же затрагивают вопросы духовного мира, облика ку-печества11. Развивается исследование проблемы на региональном уровне12. При этом необходимо отметить, что среди региональных исследований, посвященных интересующей нас теме, изучение сибирского предпринимательства занимает достаточно твердые позиции. Данное обстоятельство связано отчасти с тем, что, подчиняясь общероссийским закономерностям в целом, развитие сибирского предпринимательства имело определенные особенности. В их числе выбор занятий, обусловленный природно-географическими характеристиками региона и его колониальным положением, деятельность в условиях отсутствия помещичьего землевладения, немногочисленности местного населения и высокой степени натурализации его хозяйства, необходимость выстраивания конструктивных отношений с купечеством из европейской части России и т. д.
И. А. Щукин отмечает, что проблема исследования менталитета сибирского купечества
в сибирской историографии впервые была поставлена в сборнике «Предприниматели и предпринимательство в Сибири», опубликованном в Барнауле в 1994 г.13 Авторы сборника, обращая внимание на то, что употребление термина в западной науке давно уже широко вошло в научный оборот, пытаются «привить» термин отечественной науке. По их мнению, понятие ‘менталитет’ тождественно русскому ‘духовный мир’, который включает в себя «совокупность проявлений деятельности разума, чувств и воли людей и их коллективного сознания, складывающегося на основе практики». Авторы подчеркивают действенный, активный, а не миросозерцательный характер менталитета и формулируют определение менталитета именно для предпринимательских слоев, как «совокупность мнений и представлений, чувств и настроений купцов и промышленников данной эпохи, их отношений к своей производительной деятельности, а так же к власти, праву, религии, окружающему миру, времени и истории»14. С этого времени проблема менталитета сибирского купечества периодически становится объектом внимания исследователей, о чем свидетельствуют материалы научных конференций15.
В наши задачи не входит освещение более раннего периода историографии, однако необходимо заметить, что духовный мир купечества неоднократно становился предметом исследования дореволюционных авторов. Известные сибирские областники: А. П. Щапов, Н. М. Ядринцев, Г. Н. Потанин в своих трудах пытались выявить типичные характеристики купеческого характера и найти глубокие причины их формирования.
В советское время интерес к купечеству снижается. Обращение к социальнопсихологическим особенностям буржуазии использовалось лишь с целью иллюстрации, причем почти всегда с негативной окраской. Работы, касающиеся интересующего нас вопроса, написанные в советский период, можно перечесть по пальцам. Самой часто упоминаемой и едва ли не единственной является статья М. М. Громыко16. В структуре социальной психологии купечества исследовательница выделяет два уровня: теоретический и обыденный. Первый содержит в себе тщательно разработанные теоретические и идеологические построения. Второй является в большей степени эмпирическим, стоит ближе к непосредственному чувственному
опыту, поэтому больше подходит для изучения психологических характеристик представителей буржуазии. В статье на основе судебных источников М. М. Громыко рассматривает в основном стороны делового облика купца, относящиеся именно к обыденному уровню психологии. Выделение структуры социальной психологии по такому образцу открывает перед исследовательницей возможность анализа личностных особенностей купцов, глубоких мотивов их поведения. Однако, поскольку советской наукой существование бессознательных компонентов психики не признавалось, все описываемые черты автор анализирует как части сознания купца. Поэтому в получившемся портрете негативные особенности купечества выступают как последствия осознанного выбора модели поведения, основывающейся лишь на жажде наживы. Несмотря на ограничения, которые неизбежно влечет за собой подобный подход, статья представляет значительный интерес благодаря привлеченному ценному фактическому материалу и попытке автора впервые обратиться к данной проблеме.
Здесь же необходимо назвать еще одного исследователя, в течение длительного времени интересующегося социальнопсихологическими особенностями купечества - В. П. Бойко17. Начав писать о социальной психологии сибирского купечества еще в 1980-е гг., исследователь подходит к понятию ‘менталитет’, по мнению автора, являющийся характеристикой человеческой общности, «которая определяет весь строй мышления человека, в эту общность включенного, и опирается, в свою очередь на основные положения социальной психологии, на образ жизни, традиции и обычаи этой общности»18. В структуре менталитета В. П. Бойко обращает внимание на иррациональные компоненты, связанные с подсознанием, религиозной основой. Однако, несмотря на признание значимости бессознательных составляющих менталитета, историк акцентирует внимание на аспектах, связанных с мышлением. В первую очередь, менталитет для него - это совокупность умственных установок, привычек, мышления, верований, которые создают базу и управляют мышлением и поведени-ем19. Видимо по этой причине автор выделяет образовательный уровень и общественную деятельность купечества в качестве особых составляющих менталитета, а анализ цен-
ностей купечества выносит за рамки главы о менталитете20. В этом направлении еще дальше идет А. В. Карманов, определяющий менталитет как устойчивый склад ума, который коренится в материальной жизни и оказывает непосредственное влияние на экономические, социальные и политические отношения21.
Обращение к проблеме менталитета сибирского предпринимательства стало возможно благодаря накоплению достаточного фактического материала и созданию на его основе крупных обобщающих работ. Практически в каждой из них авторы, так или иначе, касаются вопросов психологического облика, менталитета купечества. Прежде чем перейти к их подробному рассмотрению, выделим ряд трудов, косвенно касающихся интересующего нас вопроса. Речь пойдет о работах, объектом изучения которых являются ментальные особенности общностей, к которым так или иначе относится купечество.
О. А. Тяпкина, говоря о ментальности сибирских горожан, руководствуется методологией, предложенной В. Ф. Шаповаловым, который выделяет в структуре менталитета два яруса. По мнению автора, коренные этнические черты составляют глубинную психологическую основу менталитета, над которой затем надстраиваются черты личности, обусловленные особенностями цивилизации. Поэтому каждый представитель цивилизации становится носителем характера и ментальности, общих для данной цивилизации, без обязательной утраты социальнопсихологических черт той национальности или общности, к которой он исходно принад-лежал22. Очевидно, факт сходства жителей одной территориальной общности по определенным признакам не опровергается их социальной, возрастной, культурной разнородностью. Например, А. И. Куприянов считает филантропию свойственной не только купцам, как это принято считать, но и «характерной чертой нравственного облика большинства горожан»23. Кстати, А. И. Куприянов не оставил без внимания и некоторые аспекты купе-
24
ческого менталитета24.
Л. Б. Ус акцентирует внимание на связи менталитета с традицией. Говоря о купцах, исследовательница обращает внимание на компоненты менталитета, лежащие в области базовых ценностей российского суперэтноса, подчеркивает, что купцы были, прежде всего, носителями традиционного сознания25.
Новосибирские ученые Д. Я. Резун, М. В. Шиловский выявляют ментальные особенности жителя Сибири, сравнивая его с американцем, в своих рассуждениях следуя за приверженцами теории «цивилизационного разлома», исходящей «из априорного положения
о коренной несовместимости западной, или «фаустовской», и православно-славянской, или «русско-сибирской», цивилизаций и из того, что движение американского «фронти-ра» и русского «рубежа» привели к тому, что в северной части Тихого океана они столкнулись, образовав границу цивилизационного разлома»26. В результате Д. Я. Резун и М. В. Шиловский находят гораздо больше сходств между Америкой и Сибирью, чем сторонники теории; пытаются по-новому взглянуть на устоявшиеся, ставшие стереотипными положения. Однако, касаясь сибирского купечества, они признают его своеобразное положение.
Авторы доказывают, что в отличие от Америки, где люди на новой родине научились искать и зарабатывать деньги, заранее были готовы к жесткой конкуренции, в Сибири, несмотря на то, что русские купцы проникли сюда задолго до правительственных отрядов, главенствующим на всем протяжении истории был государственный капитал. Купцы Сибири изначально находились в жестких условиях конкуренции с еврорусским капиталом. Как и американцам, первым сибирским капиталистам был свойственен сильный индивидуализм, стремление к свободе в разумных пределах, потому что государство все же воспринималось как защитник, привычка к риску, желание не просто обогатиться, зажить лучше, чем на родине, но жить интересно.
Д. Я. Резун и М. В. Шиловский отдельно рассматривают сибирское крестьянство, городские слои населения, интеллигенцию. А вот купечеству внимания не уделяют. Авторы не ставят своей целью разработать понятие менталитета и четко выделить его структуру. Под этим понятием они объединяют достаточно широкий круг составляющих, намечая общие тенденции, свойства, характеристики сибирского жителя.
Практичность, положительное отношение к зажиточности, рассудочность сибиряка отмечается и Б. Е. Андюсевым. Историк отождествляет понятие «ментальность» с понятием «национальный характер», обращаясь
к системному обобщению компонентов сознания, которое он определяет как «процесс взаимодействия глубинных компонентов традиционного, этнического происхождения и компонентов поверхностных, «бытийных», сформированных под воздействием представлений, воззрений, инициируемых институтами государства, меняющимися экономическими, социальными реалиями»27.
В подобных работах сибирские предприниматели присутствуют в составе территориальных общностей. Авторы акцентируют внимание на аспектах психологии, сближающих их с другими членами группы. Проблема усложняется тем, что купец одновременно принадлежит к разным общностям: возрастным, территориальным, национальным, религиозным и др., и каждая из них накладывает отпечаток на облик предпринимателя, формируя, в конечном счете, неповторимую личность. Однако нельзя не согласиться с Г. Г. Дилигенским, что «на основе одного лишь изучения непосредственного общения и взаимодействия людей невозможно объяснить содержание и направленность их мыслей, эмоций, действий, типичных для определенных периодов и определенной социальной среды: они формируются и изменяются в процессе взаимоотношений человека как носителя психики с рядом макросоциальных ситуаций. Или, проще говоря, с историческим развитием»28. Автор подчеркивает, что такие взаимоотношения опосредованы и закреплены в культуре и традициях опытом прошлых поколений, социальными и политическими институтами, отношениями между большими социальными группами, процессами и событиями исторического масштаба. Поэтому социально-психологический анализ различных групп можно рассматривать как ключ к познанию содержания психики индивида.
На базе Алтайского государственного университета сформировалась сильная группа исследователей (В. Н. Разгон, В. А. Скубневский, Ю. М. Гончаров, А. В. Старцев), внесшая значительный вклад в изучение сибирского купечества.
Проблема менталитета сибирского купечества является предметом интереса
В. Н. Разгона29. Автор отмечает, что ментальность купечества наряду с общими для всего общества чертами имела специфические, «определявшиеся тем положением, которое занимало купечество в системе феодального
общества и выполнявшимися им экономическими функциями». Автор обращает внимание на то, что менталитет отдельных региональных групп купечества так же имел свои особенности, поскольку «нес на себе отпечаток исторического своеобразия хозяйственноэкономического освоения регионов и обусловленных этим своеобразием особенностей, определявших происхождение, социальный, имущественный, национальный и возрастной состав купцов»30. Обращаясь к истокам купеческой ментальности, В. Н. Разгон рассматривает условия развития предпринимательства в России, изначально связанные с доминирующей государственной властью. С данным фактом связано стремление купечества к монополизации своей сферы деятельности и прекращению доступа в нее посторонних лиц. Экономическое мышление сибирских купцов, которое основывалось на категориях монополий и привилегий в дореформенный период, постепенно начинает меняться в сторону стремления к освобождению профессиональной деятельности от регламентации и ограничений. В сознании купечества сохранялись представления о незыблемости крепостнических устоев. Стремление к одворяниванию в среде сибирских купцов не получило широкого распространения, напротив, уже в рассматриваемый период растет осознание купечеством значимости своей социальной роли, формируется сословное самосознание. Автором анализируется деловая этика купечества, сословные нравственноэтические нормы. Интересны выделенные им социально-психологические типы купцов-предпринимателей. Он группирует купцов по различным основаниям: по характеру деятельности, мотивирующим факторам, национальности. Особое внимание В. Н. Разгон уделяет социальной и ценностно-этической составляющей менталитета, не пытаясь выделить его четкую структуру. Несомненная заслуга ученого в широком подходе к проблеме ментальности сибирского купечества, грамотном анализе. В. Н. Разгон определил направления и ориентиры для будущих исследователей данного вопроса.
Коллеги В. Н. Разгона, А. В. Старцев и Ю. М. Гончаров, в работе, посвященной сибирскому предпринимательству, отождествляют понятия ‘социально-психологический облик’ и ‘менталитет’, включая в них «систему материальных и духовных потребностей и интере-
сов, совокупность социальных и ценностных ориентации, а также общественных настроений и норм поведения людей в конкретную эпоху»31. Они обращают внимание на сложившееся в обществе негативное отношение к купечеству, которое перешло в советскую науку. Рассматривая социальные и этические ориентиры сибирских предпринимателей, исследователи приходят к выводу, что комплекс основных ценностей сибирских предпринимателей группировался вокруг их стремления сохранить и приумножить свою собственность. В целом, говоря о компонентах структуры менталитета, можно заключить, что здесь авторы следуют за В. Н. Разгоном. Отметим так же, что Ю. М. Гончарову принадлежат ценные исследования по истории семьи, быта сибирского купечества. В своих работах, касающихся городской истории, он так или иначе затрагивает вопросы, связанные с ментальными характеристиками купе-
32
чества
Облику купечества Восточной Сибири посвящена глава диссертации И. А. Щукина33. В качестве его составляющей автор рассматривает купеческий менталитет. Определение менталитета исследователь заимствует у авторов сборника «Менталитет и культура предпринимателей России ХУШ-Х1Х вв.». И. А. Щукин выстраивает главу, последовательно показывая общие черты самосознания купечества. В их числе автор называет влияние ссыльной интеллигенции, золотого промысла, национально-православные особенности, отношение к образованию. Интересен раздел, посвященный купеческим прозвищам, как своеобразной черте менталитета, которая осталась незамеченной другими авторами. Значительное внимание уделяется деловому облику предпринимателя, отдельный параграф посвящен благотворительности, где дан в основном фактический материал. В целом менталитет в освещении автора предстает в виде спектра отношений купечества к разным областям жизни, представлений купечества, что соответствует определению менталитета, от которого автор отталкивается.
В своих исследованиях купечества Енисейской губернии Е. В. Комлева так же касается купеческого менталитета, отмечая общие с сибирским и российским купечеством черты: рост социального самосознания, религиозность, лояльность по отношению к государственной власти и т. д.34.
Говоря об изучении менталитета сибирского предпринимательства, нельзя оставить без внимания труды, содержащие результаты кропотливых исследований по изучению известных (и не очень) представителей сибирского купечества. В числе первых следует назвать четырехтомную энциклопедию по истории купечества и коммерции Сибири, содержащую сведения о купеческих семьях, их занятиях и родственных связях35. Сборники очерков «Деловая элита старой Сибири» и «Личность в истории Сибири ХУШ-ХХ веков» содержат биографии купеческих семей36. Несомненным достоинством первого является то, что жизнеописания большинства героев доведены до советских лет, поэтому можно проследить, как сложились судьбы сибирских коммерсантов на реальных жизненных примерах. Сюда же можно отнести многочисленные работы о благотворительной деятельности купечества, посвященные важнейшей
37
характеристике его ментальности37.
Итак, обзор историографии по тематике менталитета сибирского купечества позволяет сделать вывод об актуальности вопроса в настоящий момент. Интерес к отдельным социально-психологическим особенностям купечества был привязан к понятию ‘менталитет’ только в середине 90-х гг. XX в., что связано было с изменившимися историческими условиями и вступлением России в новую фазу развития. Практически все крупные обобщающие работы последних лет, посвященные сибирскому купечеству, так или иначе, касаются особенностей социальной психологии купцов. Кроме того, растет количество статей, как освещающих отдельные аспекты менталитета купцов, так и пытающихся нарисовать картину в целом. При этом структура менталитета чаще всего представлена в виде набора характерных черт. Реже авторы предпринимают попытки построения иерархии компонентов системы, выделения структурных уровней.
Активное изучение вопросов, связанных с менталитетом сибирского купечества дало значительные результаты. Авторы выделили исторические факторы, оказавшие влияние на формирование купеческого менталитета, важные его характеристики в аспектах общественной деятельности, религиозного сознания, образовательного уровня, деловых характеристик, морально-этических норм. Многообразная феноменология проявле-
ния менталитета приоткрывает его сложную структуру в поведенческом, когнитивном, и эмоциональном аспектах. Большинство авторов считают главными составляющими системы менталитета когнитивные (что согласуется с этимологией понятия). В основном исследователи сходятся во мнении, что в системе менталитета можно выделить ценностно-смысловое ядро. Чаще всего в центр купеческой ментальности они помещают потребность в обогащении. Данной гипотезы придерживаются В. П. Бойко, Ю. М. Гончаров. Хотя А. А. Жиров, например, несколько сдвигает акцент, утверждая, что купечество было движимо не стремлением к обогащению в первую очередь, а «потребностью дела», которое давало бы возможность создания достойных условий существова-ния38. Исследователями наиболее глубоко разработаны такие компоненты купеческого менталитета как общественная деятельность, благотворительность, деловой облик, религиозные основания деятельности.
При всей значимости достигнутых результатов, тему нельзя назвать исчерпанной. Понятие менталитета постоянно развивается, меняется его содержание, структура, связи и отношения. Разнообразие классификационных оснований, предлагаемых учеными для структурирования менталитета, позволяет исследователю, занимающемуся изучением ментальных особенностей конкретных общностей, выбрать правильное направление поиска, расставить акценты. Возьмем, например, структуру менталитета, предложенную И. В. Мостовой и А. П. Скорик39. В структуре менталитета авторы выделяют четыре уровня: партикулярная структура (нерефлекси-руемое массовое бессознательное локальных общностей); духовная самость общественных групп; макросоциальный уровень (социальный отклик на политику, власть, государство); метасоциальный уровень (этнокультурная ориентация, национальная идея). В основе классификации авторов лежит степень и осознанность социальной вовлеченности общности. На основе выделенных слоев менталитета авторы выделяют типы архетипов, которые ложатся в основу ментальности той или иной общности. Предложенная авторами структура менталитета, притом, что ее нельзя назвать всеохватывающей, позволяет глубоко проанализировать именно социальные характеристики группы, ее возможности рефлек-
сии, источники формирования ее социальных ценностей и стереотипов.
Нельзя забывать, что менталитет является динамичной системой, он подвержен изменениям. Отсюда проблема функционирования менталитета в обществе, затронутая Н. Н. Губановым40. Условия, причины, длительность формирования новых компонентов менталитета и их качественные особенности представляют значительный интерес для будущих исследований. Изучение менталитета как категории, феномена, достигло значительных результатов, учеными предлагаются различные модели построения структуры менталитета. Нам представляются перспективными исследования, связанные с координированием результатов изучения менталитета между разными науками. Говоря словами Марка Блока: «Наука расчленяет действительность лишь для того, чтобы лучше рассмотреть ее благодаря перекрестным огням, лучи которых непрестанно сходятся и пересекаются. Опасность возникает только с того момента, когда каждый прожектор начинает претендовать на то, что он видит все, когда каждый кантон знания воображает себя целым государством»41. Широкое применение достижений философии, социологии, психологии, культурологии в интересующей нас области обогатит и углубит теоретические основания исторических исследований.
Примечания
1 Богданов, А. И. Текстология. Всеобщая организационная наука. Кн. 1. М., 1989. С. 303.
2 Лесная, Л. В. Интерпретация понятия менталитета в российских и зарубежных источниках // Ломоносовские чтения, 2003. Электронная библиотека социологического факультета МГУ. иЯЬ : http://lib.socio.msu.rU/l/library9.
3 См. Леви-Брюль, Л. Первобытный менталитет / пер. с фр. Е. Кальщикова. СПб., 2002. 399 с.
4 Гуревич, А. Я. М. Блок и «Апология истории» // Блок, М. Апология истории. М., 1986. С. 215.
5 Дюби, Ж. История ментальностей // Историческая антропология : зарубежные исследования в обзорах и рефератах. М., 1996. С. 20.
6 Пушкарев, Л. Н. Понятие «менталитет» в современной зарубежной историографии // Российская ментальность : методы и проблемы изучения. М., 1999. С. 81-82; См. также: Гу-
ревич, А. Я. : 1) Исторический синтез и Школа «Анналов». М., 1993. 328 с.; 2) Проблема ментальностей в современной историографии // Всеобщая история : дискуссии, новые подходы. Вып. 1. М., 1989. С. 75-89; Лесная, Л. В. Интерпретация...; Филд, Д. История менталитета в зарубежной исторической литературе // Менталитет и аграрное развитие России (Х1Х-ХХ вв.). М., 1996. С. 7-21 и др.
7 См.: Губанов, Н. Н. Менталитет и его функционирование в обществе // Философия и о-во. 2006. № 4. С. 130.
8 См.: Киприянова, Н. В. Некоторые вопросы изучения менталитета в отечественной историографии / Н. В. Киприянова, И. Л. Перекусихина // Вестн. Санкт-Петерб. унта. Вып. 2. СПб., 2006. С. 63-69; Куприянов, А. И. Историческая антропология. Проблемы становления // Исторические исследования в России (тенденции последних лет). М., 1996. С. 366-385; Пушкарев, Л. Н. Что такое менталитет? // Отечеств. история. 1995. № 3. С. 158-166 и др.
9 См.: Додонов, Р. А. Этническая ментальность : опыт социально-философского исследования. Запорожье, 1998. 192 с.; Зулькарна-ева, Р. З. Национальный менталитет в условиях трансформации современного российского общества : дис. ... канд. филос. наук. М., 2005. 133 с.; Усенко, О. Г. К определению понятия менталитет // Российская ментальность: методы и проблемы изучения. М., 1999. С. 23-77; Южалина, Н. С. Менталитет как социокультурная целостность : дис. ... канд. культурологии. Челябинск, 2003. 185 с. и др.
10 Менталитет и культура предпринимателей России ХУШ-Х1Х вв. : сб. ст. М., 1996. 215 с.
11 См.: История предпринимательства в России : в 2 кн. М., 2000. 480 с.; Предпринимательство и городская культура в России, 18611914. М., 2002. 312 с.; Предпринимательство и предприниматели России. От истоков до начала ХХ века. М., 1997. 344 с. и др.
12 См.: Маслова, И. В. Менталитет купечества уездных городов Вятской губернии (XIX - начала XX вв.) // История науки и техники. 2010. № 3; Перхавко, В. Б. Московские купцы-строители // Отечеств. история. 1997. № 4; Рыкина, Г. С. Московское купечество в конце XIX - начале XX столетия : дис. ... канд. ист. наук. М., 1999. 186 с. и др.
13 Щукин, И. А. История купечества Восточной Сибири в XIX веке : формирование и со-
циальное положение : дис. ... канд. ист. наук. М., 2000. С. 26.
14 Менталитет и культура предпринимателей России XVШ-XIX вв. М., 1996. С. 8.
15 Предприниматели и предпринимательство в Сибири (XVIII - начало XX вв.): межвуз. сб. науч. ст. Барнаул, 1995. 206 с.; Предприниматели и предпринимательство в Сибири. Вып. 3 : сб. науч. ст. Барнаул, 2001. 266 с.; Население, управление, экономика, культурная жизнь Сибири XVII - начала XX в. : сб. науч. ст. Барнаул, 2003. 256 с. и др.
16 Громыко М. М. К характеристике социальной психологии сибирского купечества XVIII века // История СССР. 1971. № 3. С. 58-71.
17 Бойко, В. П. : 1) К вопросу о социальной психологии крупной буржуазии второй половины XIX в. : по мемуарным источникам // Из истории буржуазии в России. Томск, 1982. С. 33-46; 2) Социально-психологические особенности сибирской буржуазии второй половины XIX века // Вопросы истории дореволюционной Сибири. Томск, 1983. С. 99-106; 3) Томское купечество в конце XVIII-XIX вв. : из истории формирования сибирской буржуазии. Томск, 1996. 320 с.; 4) Основные черты благотворительности российского и западносибирского купечества : XIX в. // Актуальные вопросы истории Сибири : Вторые науч. чтения памяти проф. А. П. Бородавкина (г. Барнаул, 6-7 окт. 1999 года) : материалы конф. Барнаул, 2000. С. 136-142; 5) Купечество Западной Сибири в конце XVIII-XIX в. : очерки социальной, отраслевой, бытовой и ментальной истории. Томск, 2007. 424 с.; 6) Менталитет сибирского купечества в конце XVIII-XIX вв. // БГ - Знание. Ру. Интернет-портал издательства «Белый город». иЯЬ : http://www.bg-znanie.ru/print.php?nid=346025; и др.
18 Бойко, В. П. Купечество Западной Сибири ... С. 338.
19 Там же. С. 342.
20 Там же. С. 337.
21 Карманов, А. В. Особенности формирования предпринимательского менталитета западносибирского купечества в XIX в. // Города Сибири XVIII - начала XX в. : сб. науч. ст. Барнаул, 2002. С. 201-207.
22 См.: Тяпкина, О. А. : 1) Ментальность жителей малых городов Западной Сибири во второй половине XIX - начале ХХ в. : постановка проблемы // Актуальные вопросы истории Сибири : сб. науч. тр. Барнаул, 2005. С. 57-59; 2) Темпорально-пространственные аспекты
ментальности жителей малых городов Западной Сибири во второй половине XIX - начале XX в. // Современное историческое сибире-ведение XVII - начала XX в. : сб. науч. тр. Барнаул, 2005. С. 117-127.
23 Куприянов, А. И. Русский город в первой половине XIX века : общественный быт и культура горожан Западной Сибири. М., 1995.
С. 138.
24 См.: Куприянов, А. И. Представления о труде и богатстве русского купечества дореформенной эпохи // Менталитет и культура предпринимателей России XVIII-XIX вв. М., 1996. С. 83-107.
25 См.: Ус, Л. Б. Влияние модернизационных процессов на формирование менталитета сибирского горожанина : на примере г. Новони-колаевска // Сибирское общество в контексте модернизации. XVIII-XX вв. : сб. материалов конф. Новосибирск, 2003. URL : http://history. nsc.ru/kapital/project/modem/index.html.
26 Резун, Сибирь, конец XVI - начало XX века : фронтир в контексте этносоциальных и этнокультурных процессов / Д. Я. Резун, М. В. Шиловский Новосибирск, 2005. URL : http:// history.nsc.ru/kapital/project/frontier/index. html.
27 См.: Андюсев, Б. Е. : 1) Сибирское краеведение. Хозяйство, быт, традиции, культура старожилов Енисейской губернии XIX - начала ХХ вв. Красноярск, 2003. С. 41; 2) Этно-исторические аспекты реконструкции ментальности сибирских старожилов // Народы приенисейской Сибири. Красноярск, 2001; 3) К вопросу о предмете и аспектах методологии научного исследования сибирского характера // Сибирский субэтнос : культура, традиции, ментальность : материалы Всерос. науч.-практ. Интернет-конф. Красноярск, 2005. URL : http://sib-subethnos.narod.ru/p2005/andjusev1. htm.
28 Дилигенский, Г. Г. Социально-политическая психология. М., 1994. С. 6.
29 См.: Разгон, В. Н. : 1) Менталитет сибирского купечества в XVIII - первой половине XIX в. // Предпринимательство в Сибири. Барнаул, 1994. С. 611-651; 2) Сибирское купечество в XVIII - первой половине XIX в. Региональный аспект предпринимательства традиционного типа. Барнаул, 1998. 660 с.
30 Разгон, В. Н. Сибирское купечество... С. 611.
31 Старцев, А. В. История предпринимательства в Сибири (XVII - начало XX в.) / А. В.
Старцев, Ю. М. Гончаров. Барнаул, 1999. С. 134-175.
32 См.: Гончаров, Ю. М. : 1) Городская семья Сибири второй половины XIX - начала XX в. Барнаул, 2002. 384 с.; 2) «Хозяин жизни» : Купечество как тип мужественности // О муже(К)ственности. М., 2002. С. 397-413; 3) Женщины фронтира : сибирячки в региональном социуме второй половины XIX - начала XX в. // Сиб. заимка : электрон. журн. 2002. № 8. иЯЪ : http://zaimka.ru/08_2002/goncharov_ siberians/.
33 Щукин, И. А. История купечества... С. 102131.
34 См.: Комлева, Е. В. : 1) Общественное попечение и благотворительность красноярского купечества (первая половина XIX в.) // Культурологические исследования в Сибири. Вып. 1. Омск, 2000. С. 74-76; 2) Енисейское купечество (последняя половина XVIII - первая половина XIX вв.). М., 2006. 381 с.; 3) Культурно-образовательный уровень красноярского купечества (первая половина XIX в.) // Города Сибири XVIII - начала XX в. Барнаул, 2002. С. 27-35; 4) Минусинское купечество // Мартьяновские краеведческие чтения : сб. докл. и сообщ. Вып. 4. Абакан, 2007. С. 12-16; 5) Петр Федорович Ларионов : история «обыкновенного» купца // Личность в
истории Сибири XVIII-XX веков : сб. биогр. очерков. Новосибирск, 2007. С. 20-33 и др.
35 Краткая энциклопедия по истории купечества и коммерции Сибири : в 4 т. Новосибирск, 1994-1999.
36 Деловая элита старой Сибири : исторические очерки. Новосибирск, 2005. 264 с.; Личность в истории Сибири XVIII-XX веков : сб. биогр. очерков. Новосибирск, 2007. 296 с.
37 См., например: Бочанова, Г. А. Очерки истории благотворительности в Сибири во второй половине XIX - начале XX в. Новосибирск, 2000. 376 с.; Мешалкин, П. Н. Меценатство и благотворительность сибирских купцов-предпринимателей. Красноярск, 1995. 157 с. и др.
38 Жиров, А. А. Социально-психологические аспекты и вопросы менталитета в характеристике провинциального купечества Сибири // Проблемы историографии и истории : сб. науч. ст. Омск, 2002. С. 78-124.
39 Мостовая, И. В. Архетипы и ориентиры российской ментальности / И. В. Мостовая, А. П. Скорик // Полис. 1995. № 4. С. 69-76.
40 Губанов, Н. Н. Менталитет и его функционирование в обществе.
41 Блок, М. Апология истории. С. 85-86.
