CC BY
28
УДК 81'27
О. А. леонтович
доктор филологических наук, профессор, заведующая кафедрой межкультурной коммуникации Волгоградского государственного социально-педагогического университета (ВГСПУ); профессор Тяньцзиньского университета иностранных языков (г. Тяньцзинь, КНР); е-таН: olgaleo@list.ru
проблема социальной видимости
С ПОЗИЦИЙ МЕДИАУРБАНИСТИКИ1
Проблема социальной видимости, трактуемой как доступность внешнему восприятию, рассматривается с позиций медиаурбанистики, изучающей коммуникацию в большом городе. Результатом конвергенции визуального и вербального текстов становится мультимодальность городского ландшафта. Анализируются: противоречивость позиции власти относительно понятия видимости; десакрали-зация исторических личностей, выступающих как «визитные карточки» городов; увеличение видимости личности из-за тотального видеонаблюдения; «сверхвидимость» в медийном пространстве «селебрити», известных благодаря распространению жанров сенсации и скандала.
Ключевые слова: медиаурбанистика; социальная видимость; (де)визуализация; сверхвидимость; «селебрити»; наблюдение.
O. А. Leontovich
Doctor of Philology (Dr. habiL.), Professor,
Head of the Department of Intercultural Communication and Translation, Volgograd State Socio-Pedagogical University; Professor of Tianjin Foreign Studies University (Tianjin, China); e-mail: olgaleo@list.ru
SOCIAL VISIBILITY FROM THE PERSPECTIVE OF URBAN COMMUNICATION STUDIES
The problem of visibility defined as the accessibility to visual perception is researched from the perspective of urban communication studies. The convergence of visual and verbal texts results in the multimodality of the urban landscape. The paper deals with the contradictory position of power regarding (in)visibility; desacralization of historic figures personifying the urban community's key values; greater visibility of city dwellers due to video surveillance; and supervisibility of 'celebrities' who owe their fame to sensation and scandal.
Key words: urban communication studies; social visibility; devisualization; supervisibility; celebrity; surveillance.
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 17-29-09114 «Язык большого города: медиаурбанистический дискурс в России и КНР».
Введение
Видимость, трактуемая как доступность внешнему восприятию, -это понятие, связанное с экзистенциальными, эпистемологическими и культурологическими проблемами, когницией и интерпретацией. В статье рассматривается социальная видимость в контексте медиа-урбанистики - науки, исследующей коммуникацию в большом городе [Леонтович 2018], поскольку, как утверждает М. Кармона, урбанистическое пространство - это континуум между ярко выраженным частным и столь же ярко выраженным публичным пространством [Carmona 2010]. Это обширное диверсифицированное пространство, в котором видимое может затеряться среди множества других объектов и явлений, а невидимое, напротив, при определенных условиях стать видимым. В качестве материала исследования выступают вербальные и невербальные знаки, присутствующие в ландшафте большого города, которые исследуются с применением критического дискурс-анализа, этнографического и семиотического методов.
Визуальное восприятие и визуализация
Первая ассоциация с понятием «видимость» - это доступность зрению, восприятие, которое в условиях культурного, этнического, языкового и прочего разнообразия большого города может быть неодинаковым у разных индивидуумов. Позволим себе привести цитату на английском языке, которая с помощью ряда синонимичных глаголов иллюстрирует возможность различных зрительных восприятий и видов интерпретации:
There are so many ways and styles of perceiving, seeing, beholding, looking at, viewing, descrying, glancing, catching sight of, glimpsing, spotting, watching, inspecting, detecting, noting, noticing, recognising, scrutinising, making out, picking out, setting eyes on, peeping and spying [Brighenti 2010, с. 2].
Автор далее отмечает, что сфера видимости реляционна, поскольку определяет отношения между визуальным образом и его восприятием; стратегична, так как субъекты визуализации могут влиять на интерпретацию визуального образа; событийна, поскольку существует в контексте пространства, действий и ритмов происходящего, где среда (medium) играет ключевую роль [там же].
Когда-то изобретение письменности обусловило переход от чувственного, визуального сознания к так называемому грамотному. Метаморфозой нашего времени становится возврат к «детскому», иконическому восприятию под влиянием цифровых технологий: картинка становится важнее слова. В семиотическом ландшафте города, как и в цифровой среде, всё в большей степени доминируют визуальные знаки. П. Вагнер использует термин «иконотекст» («iconotext») для обозначения жанра, в котором образ и слово неотделимы друг от друга, то есть имеет место конвергенция визуального и вербального текстов [Wagner 1995]. Мультимодальность современного городского ландшафта обусловливает возможность множественных интерпретаций такого рода текстов и их воздействия на социум.
Социальная видимость
Понятие социальной видимости выступает как своего рода метафора, характеризующая восприятие либо заметность явления в социальном контексте. При этом речь может идти о видимости или невидимости информации, личности, социального института.
Видимость информации
В социальных сетях понятие видимости обозначает прозрачность и открытость предоставляемых сведений, в противовес приватности и конфиденциальности. Это касается: 1) доступности информации, 2) согласия на ее распространение, 3) разрешения делиться информацией с третьими лицами [Stohl et al. 2016, с. 125].
Пользователи социальных сетей могут настроить конфиденциальность в своем аккаунте, то есть видимость информации для друзей / подписчиков / всех пользователей, а также заблокировать нежелательных лиц. Вот как соответствующие разделы выглядят в сети «Facebook»:
Who can send you friend requests? Who can look you up using the email you
provided? Block users. Block messages. Block apps.
В социальной сети «ВКонтакте» аналогичные разделы озаглавлены следующим образом:
Кто видит основную информацию моей страницы. Кто видит список
моих сохраненных фотографий. Кто видит список моих аудиозаписей.
Черный список.
Одни пользователи стараются донести свою информацию до как можно большего числа людей, то есть стремятся к максимальной видимости; другие, напротив, ограничивают круг общения небольшим количеством близких друзей.
С точки зрения языкового выражения информации, а также использования изображений можно вести речь об эксплицитности и им-плицитности как степенях видимости выражаемых смыслов. Приведем примеры заголовков с различных новостных сайтов. В некоторых из них содержится максимум эксплицитно выраженной информации:
В Волгограде «Комдорстрой» задолжал 67 миллионов рублей. В России
выявили 5848 новых случаев коронавируса.
В других заголовках целенаправленно используются двусмысленные, интригующие формулировки, чтобы представить достаточно ординарное событие как сенсационное и намеренно скрыть часть информации, заставив читателя пройти по ссылкам и попутно прочитать рекламу:
Вся Россия обсуждает случившееся с Матвиенко: правду уже не скрыть
(речь идет о переизбрании В. Матвиенко на пост главы Совфеда).
Ушедшего с первого канала Шепелева нашли там, где никто не ожидал
найти (в статье рассказывается о том, что ведущий Шевелев оказался
на канале ТНТ).
Социальная видимость и отношения власти
Рассматривая эту проблему, исследователи задаются рядом вопросов: какие средства используются для того, чтобы сделать процессы руководства видимыми? Как ограничивается видимость информации, не предназначенная для широкой публики, и как это влияет на общественную жизнь? Какие последствия имеет (не)видимость участников социальных процессов и их точек зрения, дает ли им это привилегии либо, напротив, ограничивает их права?
Позиция представителей властных структур относительно понятий видимости и невидимости противоречива. С одной стороны, они должны быть видимы, чтобы эффективно осуществлять свои властные полномочия, используя СМИ, внешнюю рекламу, устные выступления и т. д., как, например, мэры Москвы, Нью-Йорка и Пекина:
Собянин ответил на вопрос о введении новых ограничений из-за коро-
навируса.
Mayor Bill de Blasio: We'd take legal action if Trump sent officers.
В 2019 году Пекин сохранил лидерство среди китайских городов по показателям деловой среды <...>, заявил сегодня мэр Пекина Чэнь Цзинин.
В бизнес-коммуникации видимость трактуют как ключевой фактор лидерства, средство создания репутации компании. Согласно данным журнала «Forbes» (2018 г.), 44 % успеха компании зависит от видимости руководителя [Bedford & Chantraine 2020].
С другой стороны, наблюдается противоположная тенденция -девизуализация руководителей как способ уйти от чрезмерного внимания либо ответственности. Раньше на интернет-сайтах размещали информацию о руководстве компаний; можно было написать жалобу президенту авиакомпании, торгового предприятия, издательства и т. д. В дальнейшем эти сведения исчезли, взамен стали размещать имена контактных лиц (вспомогательного персонала). Сейчас и такая персонифицированная информация в основном отсутствует; при звонке в банк или крупную компанию оператор называет свое имя без фамилии (Кирилл, Павел, Марина, Степан). Дальнейшее обезличивание происходит через внедрение коммуникации с роботами (также называемыми ботами, интернет-ботами или чат-ботами):
- Привет! Я молодой робот Помощник. Добрый день! Я - виртуальный
помощник Елена.
На данном этапе такая коммуникация предельно примитивна и может решать лишь простые алгоритмизированные задачи.
Социальная видимость личности в контексте большого города
Социальная видимость личности в контексте большого города обозначает ее заметность для значительного количества людей, реализуемую через общественные связи и коммуникативные практики; при этом анонимность личности, ее способность затеряться в толпе обретает новые формы. А. М. Бригенти пишет про взаимодействие в урбанистическом контексте видимости и публичности, погружение в город как место пересекающихся видимостей, мобильностей и стра-тификаций [Brighenti 2010].
Понятие социальной видимости личности занимает свою нишу в работах западных исследователей; при этом оно рассматривается по-разному.
Видимость как признание значимости личности
Э. Клиффорд, один из первых исследователей данного понятия, пишет о видимости как признании (recognition) индивидуума членами группы, которое определяется его компетенциями при осуществлении групповой деятельности [Clifford 1963]. Из этого подхода вытекает современная трактовка видимости как средства развития личностного потенциала, связанного с самосознанием и способностью воздействовать на общественное мнение. Тремя ее базовыми составляющими считаются: 1) видимость для себя - осознание собственных сильных сторон и положительных качеств; 2) видимость для других - способность оказывать влияние и быть лидером; 3) коллективная видимость - способность представлять дело, компанию или организацию [Visibility: the Key ... URL].
Речь также идет о видимости как признании индивидуума и определенных социальных групп властными структурами. Дискриминируемые группы (мигранты, женщины, неимущие и т. д.) рассматриваются как невидимые, так как не обладают достаточными правами для того, чтобы обратить на себя внимание [Scotland-Stewart 2007]. Язык как средство коммуникации при этом играет не последнюю роль. Авторы статьи «How the language we use entrenches inequalities» пишут о ситуациях, когда «спрятанные предубеждения становятся очевидными». Они цитируют заявление языковой группы Комиссии по равенству и правам человека (The Equality and Human Rights Commission's language group) о существующей в английском языке пресуппозиции, согласно которой нормой считаются белые гетеросексуальные женатые мужчины европейского происхождения, неинвалиды [Stevenson, Stainthorp, Morris 2019].
Представители LGBT-сообществ в западных странах высказывают недовольство по поводу того, что в публичном дискурсе речь, как правило, идет о гетеросексуальных отношениях, что делает людей с иной гендерной самоидентификацией невидимыми. Некоторые из них сами предпочитают скрывать свою сексуальную ориентацию из-за боязни дискриминации. Решение публично объявить о ней получило
название «coming out (of the closet)» (букв. 'выход из шкафа / чулана'), а сообщение о ней против воли субъекта - «outing» (букв. 'выход наружу'). Обе номинации имеют непосредственное отношение к проблеме социальной видимости.
Иногда, однако, понятие невидимости трактуется в противоположном значении - как общественная норма, представленная доминантными социальными группами (например, вышеупомянутыми белыми мужчинами-гетеросексуалами среднего возраста, принадлежащими к среднему классу). Видимыми в контексте такой трактовки становятся группы, рассматриваемые как «отклонение от нормы» -представители «небелых» рас, женщины, дети, старики, инвалиды и т. д. [Language that reinforces ... 2013; Леонтович 2018]. Лингвистически такого рода видимость маркируется обозначением соответствующих аспектов идентичности: Black secretary (темнокожая секретарша), female surgeon (женщина-хирург), лицо кавказской национальности, в то время как индивидуумы, воспринимаемые как «норма», не маркируются (например, маловероятно словосочетание male surgeon, поскольку профессия хирурга априори считается мужской). Сегодня в связи с усилением движений различных социальных групп за свои права такого рода языковые формулировки вызывают протест.
Видимость и территориальность
Видимость также может проявляться в ситуациях, когда личность не вписывается в социальный контекст (например, человек зрелого возраста на молодежной тусовке; бомж в элитном ресторане; белый, заметный в толпе китайцев или индийцев) [Леонтович 2018]. На языковом уровне такая видимость может проявляться в неуместности лексикона (восклицание Блин! в ответе студента на экзамене либо, напротив, книжная речь на студенческой вечеринке), выборе жанров, не соответствующих ситуации общения, и т. п.
Видимость исторических личностей
Видимость исторических личностей выступает как своего рода «визитная карточка» города (например, Петр Первый и Пушкин в Санкт-Петербурге; Николай II и его семья в Екатеринбурге). При этом известность может быть как положительная, так и отрицательная,
знаменующая собой славные или трагические события в жизни города. Так или иначе, она выступает как средство формирования имиджа города, его уникальности. Следует также указать на историческую динамику, переосмысление значимых событий, десакрализацию известных личностей, с чем связано переименование городов (например, Сталинграда в Волгоград, Петербурга в Ленинград и обратно). Яркой иллюстрацией этого процесса являются последние события в США и Западной Европе, связанные с движением «Black Lives Matter», в результате выступлений которого снесли или попытались уничтожить памятники Колумбу в американских городах Ричмонд, Бостон, Сент-Пол, а также в ряде испанских и ирландских городов, измазали краской статую Черчилля в Лондоне и т. д. Эти действия обусловливают смену положительных коннотаций, сопряженных с именами исторических личностей, на отрицательные, возникновение новых смысловых связей и модификации в семиотическом ландшафте городов.
Сверхвидимость
Под сверхвидимостью мы понимаем широкую известность личности, как правило, опосредованную СМИ. Такая известность, а следовательно, и видимость, может быть:
1) позитивной и негативной;
2) вольной и невольной;
3) целенаправленной и нецеленаправленной.
Позитивная известность - это тиражирование положительного образа личности, прославившейся благодаря своим заслугам: таланту, подвигу, благотворительности и т. д. Для ее обозначения используются слова с положительной коннотацией: великий, знаменитый, прославленный, выдающийся и др. Отметим, что существует слово видный, которое непосредственно перекликается с темой нашего исследования. Негативная видимость конкретизируется такими выражениями, как: небезызвестный, печально известный, пресловутый и др.
В последнее время в СМИ стало фигурировать заимствованное слово селебрити, как в следующих примерах: 10 селебрити, которых не узнать без макияжа. Как работать с селебрити.
Д. Дж. Бурстин, который ввел в научный обиход понятие celebrity, употребил его по отношению к личностям, которые, по его меткому
выражению, «известны только своей известностью». «Теперь, - подчеркивает автор, - язык имиджей господствует везде. Он повсеместно заменил язык идеалов» [Boorstin 1992, с. 193].
К. Роджек выделяет три типа известности: 1) предписанная; 2) достигнутая; 3) приписанная (цит. по: [Колпинец 2016, с. 170]). Предписанная известность достается по наследству (принц Уильям, Ксения Собчак, Стас Пьеха); достигнутая обретается благодаря таланту или победе в условиях конкуренции (Альберт Эйнштейн, Юрий Гагарин, Вячеслав Тихонов); приписанная, по словам К. Роджека, становится результатом псевдособытия, полностью созданного медиа. Яркий пример известности последнего рода - сконструированная усилиями СМИ популярность Ким Кардашян. «Очень дешевыми стали механизмы создания славы, - утверждает И. Осколков-Ценципер. - <...> Расстояние от вас до Ким Кардашьян равно нулю: анекдотическая фигура, не певица, не кинозвезда. В общем-то, она селебрити <...> [Илья Осколков-Ценипер ... 2015]. К этому же разряду относятся Гоген Солнцев, Федор Шаляпин, сестры Зайцевы, Сергей Зверев и ряд других сомнительных личностей.
Л. В. Татару трактует понятие «селебрити» в тесной связи с понятием нарратива. Ссылаясь на мнение Н. Гейблера (Gabler), она пишет о том, что знаменитость - это «человек-развлечение», попадающий на страницы прессы благодаря тому, что он «проживает интересный нар-ратив. Это шоу со многими действующими лицами, мыльная опера, разыгрываемая не на сцене и не на экране, а в жизни, и пересказанная СМИ» [Татару 2011].
Целенаправленное конструирование имиджа «селебрити» осуществляется посредством социальных сетей, телевизионных шоу типа «Дом-2», «Привет, Андрей» (шоу Малахова), «Пусть говорят» и др., скандалов, слухов и сплетен, широко освещаемых в СМИ. Активно используются различные (авто)номинации с выхолощенным смыслом: светская дама / львица, бизнес-леди, медиаперсона, шоумен, звездный / элитный косметолог, общественный деятель, ЛОМ (лидер общественного мнения), инфлюенсер, король / императрица российской эстрады, королева шансона.
Сопутствующим стало появление продвигаемых в СМИ селе-брити-псевдоэкспертов. В качестве примера можно привести передачу «Жить здорово!» (от 12.03.2020) на тему: «Все про вирусы»
с приглашением певцов и композиторов Марка Тишмана и Аркадия Укупника, где, в числе прочего, Тишман на вопрос, от каких вирусов есть вакцины, отвечает: «Ни от каких».
Особое место с точки зрения повышенной видимости занимают так называемые микроселебрити, или микроинфлюенсеры, авторы блогов: видеоблогер, Instagrаm-блогер(ша), бьюти-блогер и т. д. Они добиваются известности, выставляя в соцсетях фотографии и посты о своих мельчайших действиях с целью быть увиденными как можно большим количеством людей. Так, блогерша Е. Диденко, выступающая под именем «аптечный РЕВИЗОРРО» и получившая прозвище «веселая вдова», приобрела особую известность из-за вечеринки с брошенным в бассейн сухим льдом, в результате чего погибли ее муж и еще двое гостей. Сразу после трагедии она продолжала выкладывать в сеть видео о происшествии, а через два дня приняла участие в ТВ-шоу. За эти два дня она приобрела полмиллиона новых подписчиков. Хотя доказано, что она не знает элементарных вещей, связанных с медициной, у нее огромное количество подписчиков, следующих ее «медицинским советам». По ее собственным словам, после трагедии ее доходы увеличились втрое.
Л. В. Татару справедливо указывает на то, что СМИ создали особую «семиотику знаменитостей» и «любой индивидуум, попадающий в эту семиотическую систему, получает соответствующую ауру гла-мура, благодаря чему публика принимает псевдо-знаменитостей за настоящих» [Татару 2011].
Видимость и тотальное наблюдение
При рассмотрении проблемы видимости нельзя обойти вниманием тотальное наблюдение, которое стало неотъемлемой частью городской жизни и исследуется на Западе в рамках научной дисциплины «Surveillance studies». Ученые утверждают, что в современном мире «человеческий опыт более визуален и видим для окружающих, чем когда-либо прежде» [Mirzoeff 1999, с. 1]. Остановимся на этой теме кратко, поскольку мы уже посвятили ей несколько публикаций (см. [Леонтович 2018]).
Жители больших городов являются объектами наблюдения с момента, когда врачи с помощью УЗИ устанавливают факт беременности, и далее в течение всей жизни, когда осуществляется мониторинг
состояния их здоровья, обеспечивается безопасность, контролируется социальное поведение на улицах, во дворах, подъездах, лифтах, на рабочих местах, в магазинах, ресторанах, общественном транспорте и на дорогах. Практика наблюдения порождает новые семиотические знаки и тексты: объявления о факте наблюдения (Ведется видеонаблюдение), его месте, времени и формате (По периметру установлены скрытые видеокамеры. Объект находится под наблюдением 24 часа) и отличающиеся различной модальностью (Большой брат следит за тобой. Улыбнитесь, Вас снимает скрытая камера. Ведется видеонаблюдение, бездельники!) [Леонтович 2018].
Тотальное наблюдение приводит к изменениям в характере дискурса, превалированию недоверия над искренностью, ощущению, что личные данные уже не являются конфиденциальными, и стремлению защитить свое право на личное пространство.
Заключение
Проведенное исследование позволяет сделать вывод о том, что развитие цифрового общения и глобальное распространение СМИ приводят к росту значимости визуальной информации, возврату к «иконическому» сознанию в противовес «грамотному». Результатом становится возможность множественных интерпретаций мульти-модальности современного городского ландшафта. В зависимости от жизненных целей личности увеличение видимости, с одной стороны, может удерживать ее от совершения асоциальных поступков из-за боязни осуждения либо административного наказания, с другой стороны, напротив, подталкивать к тиражированию негативной информации с целью эпатажа и увеличения своей популярности.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ / REFERENCES
Илья Осколков-Ценципер: на смерть хипстера // спбСобака.ру, 2015. URL: http://www.sobaka.ru/city/city/35281 (дата обращения: 14.07.2020). [Il'ja Oskolkov-Cenciper: na smert' hipstera. (Ilya Oskolkov-Tsentsiper: to the death of a hipster). (2015). http://www.sobaka.ru/city/city/35281 (accessed: 14.07.2020). (In Russ.)]. Колпинец Е. Фигура из пустоты: селебрити как феномен цифровой повседневности // Логос. 2016. Т. 26. № 6. С. 161-188. [Kolpinec, E. (2016). Figura iz pustoty: selebriti kak fenomen cifrovoj povsednevnosti (A figure
from the void: celebrity as a phenomenon of digital everyday life). Logos, 26(6), 161-188. http://www.logosjoumal.ru/arch/90/115_10.pdf (accessed 20.07.2020). (In Russ.)].
Леонтович О. А. «Всевидящее око» города с позиций социолингвистики // Acta Linguistica Petropolitana. Труды ИЛИ РАН. XIV. Ч. 3. I. Языковое разнообразие города. СПб: ИЛИ РАН, 2018. С. 199-212. [Leontovich, O. A. (2018). "Vsevidjashhee oko" goroda s pozicij sociolingvistiki (The all-seeing eye of the city from the perspective of sociolinguistics). In Acta Linguistica Petropolitana. Trudy ILI RAN. XIV. Part 3. I. Jazykovoe raznoobrazie goroda. (pp. 199-212). St. Peterburg: ILI RAN. (In Russ.)].
Татару Л. В. История знаменитости как новый жанр журналистского нар-ратива // Narratorium. 2011. № 2. URL: http://narratorium.rggu.ru/article. hml?id=2027593 (Дата обращения: 23.07.2020). [Tataru, L. V. (2011). Istorija znamenitosti kak novyj zhanr zhurnalistskogo narrative (Celebrity story as a new genre of journalistic narrative). Narratorium, 2. http://narratorium.rggu. ru/article.hml?id=2027593 (accessed 23.07.2020). (In Russ.)].
Bedford N. & Chantraine C. Executive Social Visibility: A Powerful Communications Strategy // Ogilvy. March 17, 2020. https://www.ogilvy.com/ideas/execu-tive-social-visibility-powerful-communications-strategy (accessed: 15.05.2020).
Boorstin D. J. The image: A guide to pseudo-events in America. New York: Vintage, 1992.
Brighenti A. M. Visibility in Social Theory and Social Research. Palgrave Mac-Millan, 2010.
Carmona M. Contemporary Public Space: Critique and Classification, Part One: Critique // Journal of Urban Design. 2010. Vol. 15 (1). P. 123-148.
CliffordE. Social visibility // Child Development. 1963. Vol. 34 (3). P. 799-808.
Language that reinforces inequality. APS: Association for Psychological Science. March 12, 2013. URL: https://www.psychologicalscience.org/publica-tions/observer/obsonline/language-that-reinforces-inequality.html (accessed: 20.07.2020).
Mirzoeff N. An Introduction to visual culture. London: Routledge, 1999.
Scotland-Stewart L. Social invisibility as social breakdown: insights from a phenomenology of Self, World, and Other. Stanford University, 2007.
Stevenson O., Stainthorp C., Morris S. How the language we use entrenches inequalities // The Conversation. October 9, 2019. URL: https://theconversation. com/how-the-language-we-use-entrenches-inequalities-124664 (accessed: 12.03.2020).
Stohl C., Stohl M., Leonardi P. M. Digital age - Managing opacity: Information visibility and the paradox of transparency in the digital age // International Journal of Communication. 2016. Vol. 10. P. 123-137.
Visibility: the key that can unlock potential in people, organisations and the wider world. URL: https://homewardboundprojects.com.au/2020/03/20/visibility-the-key-that-can-unlock-potential-in-people-organisations-and-the-wider-world_(accessed: 17.06.2020).
Wagner P. Reading Iconotexts. From Swift to the French Revolution (Picturing History). London: Reaktion Books, 1995.
