CC BY
66Россия, г. Белгород rkapinos@yandex.ru
Проблема синтеза античной и раннехристианской традиции в византийской культуре
Аннотация. В данной статье рассматривается вопрос о своеобразии сосуществования православия и античной традиции в византийской культуре. Особый акцент в статье делается на решении проблемы взаимовлияния христианства и эллинизма, определении причин длительного совместного существования столь в сущности своей далеких религиозных и культурных традиций. К основным выводам можно отнести следующие: античная и христианская традиции сохранялись на всем протяжении существования Византийского государства; взаимовлияние двух традиций сказывалось во всех сторонах общественной и частной жизни византийцев: философии, религии, храмовом искусстве, церковной жизни, литературе, иконописи, живописи; главными причинами такого гармоничного сосуществования двух традиций были: принцип свободы совести и свободы вероисповедания, практически применявшийся в огромной империи; высокие достоинства искусства, науки и литературы древности; память предков, которую чтили потомки; гуманизм православия.
Ключевые слова: византийская культура; раннехристианские традиции; православие; античная культура; свобода совести; свобода вероисповедания; гуманизм
Kapinos Roman Valerievich, candidate of economic Sciences, associate Professor, the coach of the Belgorod Orthodox theological Seminary
(with missionary orientation), Russia, Belgorod
The problem of synthesis of ancient and early Christian traditions
in the Byzantine culture
Abstract's article discusses the peculiarity of the coexistence of Orthodoxy and ancient traditions in the Byzantine culture. Special emphasis is made on solving the problems of interaction of Christianity and Hellenism, identifying the causes of long co-existence so in essence the distant religious
and cultural traditions. The main findings include the following: ancient and Christian traditions were preserved throughout the existence of the Byzantine state; the influence of two traditions affected all aspects of public and private life of the Byzantines: philosophy, religion, art, temple, Church life, literature, iconography, painting; the main reasons for this harmonious coexistence of the two traditions were: the principle of freedom of conscience and freedom of religion, is practically used in a vast Empire; the high dignity of art, science and literature of antiquity; the memory of ancestors, which honored descendants; humanism of Orthodoxy.
Key words: Byzantine culture; the early Christian tradition; Christianity; ancient culture; freedom of conscience; freedom of religion; humanism.
Византийская культура привила православие Руси, и с древнейших времен Византийскую империю принято считать одним из главных оплотов православия в древнем мире. При этом любого исследователя, основательно знакомящегося с византийской
U 1 1 U U U
исторической, философской и художественной литературой, поражает тот факт, насколько в этой «христианской империи» широко, многообразно и глубоко сохраняются и продолжают вполне процветать «пережитки» античного мира: его «боги», его герои, его традиции, его великие книги.Для современной России, с её возрождающимися, несмотря на 80 % православного населения, языческими культами, весьма актуально было бы выяснить как причины сохранения в Византийской традиции языческих начал, так и глубину их проникновения в христианское сознание; важно было бы посмотреть также, велась ли на уровне духовенства или правительства борьба с язычеством, и насколько она оказалась успешной.
Как отмечает проф. Пенской В.В., к началуV в. на смену языческой империи окончательно утвердилась империя христианская для христиан [18, с.8]. «Новый Рим», Визант, Константинополь, благодаря чрезвычайно удачному расположению, быстро превратился в крупнейший порт, место пересечения главных торговых, культурных и религиозных путей между Востоком и Западом, и сама византийская цивилизация возникла как бы на перекрестке между этими двумя столь разными мирами.
Пространство византийской цивилизации было огромным — до 750 млн. кв. километров, империя включала в себя Балканы, Малую Азию, часть Месопотамии и Армении, Сирию, Палестину, Египет,
острова Восточного Средиземноморья (в том числе Кипр и Крит), территории в Аравии, Причерноморье и на Кавказе. В Византии жило 30-35 млн. человек, среди них были сирийцы и евреи, армяне и грузины, греки и копты (в Египте). При этом до VII в. государственным языком был латинский, затем его сменил греческий - филологам же и психологам известно, что язык формирует мышление человека и мировоззрение народа: не отказавшись от древнего языка, трудно полностью отказаться и от древних, в данном случае эллинистических, традиций.
Византийская цивилизация впитала в себя традиции не только античного мира, но и, в постоянной борьбе - восточных и северных цивилизаций: в VI в. Византия вела длительную кровопролитную войну с Персией (Ираном), затем арабские племена, уже создавшие свою государственность и объединенные новой религией - мусульманством, отторгли от Византии Сирию, Палестину, Северную Африку, тогда же, в VII в., Византия испытала натиск славянских племен с севера, где образовалось Первое Болгарское царство, до начала XI в. являвшееся серьезным врагом ромеев. Благодаря исключительному гуманизму православной цивилизации, мощно соединившему в себе все достоинства, изначально восточной, религии христианства с достижениями, изначально западной, греческой античной традиции, Византийская империя просуществовала на 1000 лет дольше Великой Римской империи и внесла ни с чем не сравнимый вклад в развитие мировой культуры.
Наиболее ярко особенности и идеи любой культуры проявляются в классических образцах её литературы.
Благодаря византийскому патриарху Фотию (ок. 820-891), собирателю античной классики, до нас дошли изложения текстов и переложения многих прозаических произведений Древнего мира -«всего книг триста без двадцати одной», включенных в его огромный свод «Мириобиблион» («Множество книг») или «Библиотека». Этот уникальный библиографический труд очерчивал широкий круг самостоятельного чтения для образованного человека.
Дело Фотия продолжил его ученик Арефа Кесарийский (ок. 860932), оставивший огромное литературное наследство, в котором проявил внимание как к творчеству Платона, Лукиана, так и к «Апокалипсису». Среди его сочинений выделяется памфлет «Хиросфант, или Ненавистник чародейства», найденный в конце XIX в. в библиотеке Исторического музея в Москве. Это искусно выполненное поношение
против «дерзкого упорства», с каким его современник Лев Хиросфант выступил в защиту языческой культуры, «пускал в глаза пыль безбожия». Впрочем, и сам Арефа с не меньшей дерзостью осудил церковников в своей «Речи в защиту тех, кто воспроизводит жизнь в театре, славил бога Диониса, дарящего людям радость и отдых, и дал остроумным людям занятие, при помощи которого они утешали бы тех, кто пал духом».
Жанр сатирического диалога Византии следовал античной традиции Лукиана. Диалоги создавались на сюжет хождения в потусторонний мир - либо на небеса, либо в подземное царство, продолжая линию мифических посещений преисподней Орфеем, Одиссеем, Гераклом, Тезеем, героями Аристофана («Лягушки»), Платона («Республика»), Плутарха («О позднем возмездии богов»), а еще ранее - ассиро-аккадского эпоса о Гильгамеше.
«Патриот, или Поучаемый» - анонимное произведение X в., написанное в форме диалога-памфлета сатирического характера на политические, философские и этические темы. Диалог «Патриот» (X в.) исследователи считали и памфлетом на христианские верования, и риторической шуткой, и обличением язычества. Одно время его авторство приписывалось то Пселлу, то Лукиану. О своем посещении сборища «парящих в небесах мужей» «стоухий» язычник Критий рассказывает с грубоватыми шутками недавно окрещенному Триефонту, представляя завсегдатаев небесных круч носителями темных сил -злодеями и обманщиками, лишенными какой бы то ни было нравственности [8]. В его основе лежит полемика между язычеством и христианством, причем язычество осмеивается в духе диалога Лукиана «Менипп, или Путешествие в подземное царство». В первой части ниспровергаются языческие боги. Действие в ней происходит в период раннего христианства. Ее герой Триефонт, принявший крещение от апостола Павла, доказывая Критию ложность язычества, приводит различные древнегреческие мифы, демонстрирующие бессилие богов (Афина Паллада не может одолеть Медузу Горгону, хотя носит ее голову на щите, и др.). Однако, создатель «Филопатриса» иронизирует и по адресу библейских легенд о Моисее и апостоле Павле, которого он изображает «долгоносым, плешивым галилеяниным» [8]. В более краткой второй части, насыщенной современными автору политическими событиями (намеки на резню на Крите в годы правления узурпатора Никифора II Фоки, взятие ромеями Антиохии в 969 г., действия императора, приостановившие рост монастырского
землевладения, и его столкновения с патриархом Полиевком), героем является Критий, который рассказывает другу Триефонту о своих приключениях. Он поднимается по высокой лестнице - и, подобно гомеровскому Телемаху, минуя железные ворота и медные пороги, попадает в золоченые покои, - похожие на чертог Менелая. Это -надземный, горний мир, но он населен не ангелами, а «какими-то вперившими глаза в землю бледнолицыми людьми» (монахами, находившимися в оппозиции к Никифору Фоке). Они проводят дни в постах и молитвах, благодаря чему приобретают дар предсказывать будущее и сулят Византии гибель, «смуты и волнения», возвещая приход благодетеля, который уплатит долг и «вымостит золотом» главную улицу: «а они с видом непогрешимых мудрецов продолжали болтать свой излюбленный вздор, что скоро-де все изменится, в городе начнутся смуты и волнения, а войско будет разбито врагами» [8].Критий призывает Божий гнев на них за непатриотизм - жители горнего мира набрасываются на него с кулаками и бранью. В конце диалога безымянный автор устами своего героя прославляет военные победы Никифора II Фоки, «падение Вавилона, порабощение Египта, пленение сынов Персии, прекращение скифских набегов и... отторжение варваров» от границ империи. «Филопатрис» насыщен прямыми и скрытыми цитатами и известными образами как из античных классиков (Гомера, Аристофана, Лукиана и др.), так и из Библии. Примечательно, что это произведение попало в первый список запрещенных книг, изданных инквизицией в Венеции в 1554 г.
Авторство диалога «Тимарион» (XII в.) принято приписывать врачу и поэту Николаю Калликлу (XI-XII вв.). На одной из константинопольских улиц происходит разговор двух друзей, давно не видевших друг друга, Тимариона и Кидиона. Тимарион обстоятельно рассказывает другу о своих приключениях. Герою диалога философу Тимариону, ставшему жертвой ошибки и поплатившемуся за это жизнью, не везет и после воскрешения. Изрядно наслышавшись о неблаговидных делах прошлых времен, Тимарион был возвращен к земному существованию после того, как его судебная жалоба на насильственное и противозаконное сведение его души в мир иной была признана обоснованной.
Он совершил путешествие в Фессалонику на праздник св. Димитрия, на обратном же пути тяжело заболел, - и тогда два демона отправляют его, еще полуживого, в царство умерших, где он проводит три дня в ожидании суда. В аиде отсутствуют ужасы загробной
фантастики, так живописуемые зачастую в средневековом искусстве христианства: подземный мир более смешон и необычен, чем страшен. Тимарион встречает здесь и многих своих знакомых, и знаменитых людей древности: языческих философов Парменида, Пифагора, Фалеса, Диогена, и византийских философов -Михаила Пселла и Иоанна Итала, при этом Пифагор отталкивает Итала со словами, что «галилеянин не может пребывать среди людей, чья жизнь была отдана познанию постижимой рассудком истины» (гл. 43), зато Пселл восторженно встречен античными мудрецами, но сам разговаривает с ними надменно (гл. 45) [8]. После суда, вершимого античным Эаком, Миносом - и православным императором Феофилом, в ходе которого насильственное сведение души в мир иной было признанно незаконным, Тимарион возвращаетсяся на землю.
Античная и христианская традиция постоянно переплетаются в диалоге: в начале произведения герои, говоря о Едином Боге, о попеченье Божьем, необходимом в любом деле и путешествии - тут же вспоминают героев античности Телемака, Федру, Ипполита, и обстоятельно и со вкусом цитируют почему-то не Священное Писание и развитое в 12 ст. Священное Предание - но Гомера и Еврипида. При этом уже в девять веков как христианском государстве православными гражданами рассказывается о рабской системе общества как вполне обычном явлении [8]. Празднование дня св. Димитрия, состоящее из всенощных служб и торжественной процессии от церкви Богородицы, следующей до церкви во имя Димитрия, - удивительное сочетание православной и языческой традиций: празднество сравнивается с древними аттическими праздниками Панафинеи в Афинах или Панионии в Милете; во время церковной службы появление эгемона (градоначальника) Никифора Палеолога, сына Георгия Палеолога и Анны Дуки, в преддверии храма в сопровождении толпы телохранителей -описывается словами Гомера: «как Заря розоперстая вышла из сумерек ранних»; его сопровождают эроты, музы и хариты; его приближенные изображены в лучших античных традициях: украшенные пестрыми шелковыми плащами, кудрявые и белокурые -«кольцами кудри природа, как цвет гиацинта, ему закрутила»; сказано, что мать православного эгемона ведёт свой род от прославленного античного героя Энея [8]. Вслед эгемону идёт красавец дука (наместник); при описании его внешности с лёгкостью используются как стихи Библии: «блестящи очи его, как от вина, и зубы его белы, как млеко», так и стихи «Одиссеи»: всё во внешности дуки изменчиво и
обманчиво - подобно питью, что «с полезными зельями вместе и горечи много содержит», в его внешности слились воедино свойства сразу 4-х языческих божеств: Афродиты, Зевса, Арея и Гермеса; речь дуки гармонична, как стихи Сапфо, и весь он более похож на божество, чем человека. И вот этот аттический герой вступает в православный храм, становится в центре его - и обращается с молитвой к мученику, после чего призывает митрополита [8]. Но ещё более сильные следы языческого сознания находим мы при описании самого важного для любого христианина этапа - смерти: если в начале описания ещё сохраняются православные представления: говорится, что по Божьему промыслу преступивших законы карает нечистая сила, то далее возникают обычные древнегреческие представления: человеку-де невозможно существовать, лишившись одного из 4-х элементов своего тела, и отделившиеся души демоны низводят к Плутону, в аид, переправляя через реку Ахеронт, а затем вталкивая в подземную пещеру. В душе может быть и разлитие желчи, и остатки кусков мяса, к тому же душа продолжает питаться и после смерти тела. Сам аид, т.е. мир после жизни, изображен картиной библейского ада, геенны, здесь и намёка нет на Небо праведников во Христе: это зияющий полный и бессолнечный мрак, - хотя богачи и здесь живут при ярком освещении ламп, а для божеств и императоров выделены богатые плодами светлые Елисейские поля; законы Эака и Миноса определяют существование в этом краю, и вера каждого здесь никого не заботит. И хотя герои диалога, ритор Феодор и Тимарион, - христиане (галилеянине), победить волю языческих богов ученики и последователи Христа могут не верой, молитвой, смирением, но всего лишь своим красноречием и изворотливым умом хитрецов, все же их самые сокровенные мечты даже после смерти сводятся к сытной еде [8].
Сатирический диалог «Мазарис» («Пребывание Мазариса в царстве мертвых, или Расспросы покойников об иных из своих знакомых, с которыми доводилось им встречаться при дворе») (XV в.) был создан, по всей вероятности, лицом, близким к императору. Герой Мазарис как бы проходит стажировку в подземном мире, который очень сильно стилизован под греческую древность, с его обычным Стиксом и Летой, Гермесом и Плутоном, беседует с его обитателями. При этом в фантастические картины врывается злободневная действительность: дворцовые интриги, скандальные перечни соперничества, обид, подсиживаний, обманов, продажность судей, всеобщий разврат [8]. В то же время, отмечается и великое отличие Византии от древнего
Пелопонесса: наличие единого государства, сильной императорской власти, и единой религии - что обеспечивает, по глубокой мысли рассказчика, единство народа и страны [8, с. 117,123].
Художественная проза Византии знает и других известных мастеров этого жанра — Энея Софиста (конец V в.), тяготеющего к жанру греко-римских кратких афоризмов, Феофилакта Симокатту (первая половина VI в.), чьи нравоучительные, сельские и любовные письма имеют адресатов и из реальной античной истории (Перикл, Плотин, Платон, Сократ), и из языческой мифологии (Атлант, Фетида, Евридика).
Историк и поэт Агафий Миринейский (536/537-582) в своем произведении «О царствовании Юстиниана» (между 570-582) стремился доказать, что христианская современность не менее значительна, чем языческая древность, что полководцы, писатели и ученые его времени - не ниже античности - тем самым показывая, что византийское общество всё ещё находится под обаянием древнегреческих образцов. Призывая к нравственному совершенствованию человека, он приводит цитаты и из Библии, и из трудов Эпикура и Пиррона.
Старшая дочь Алексея, основателя династии Комнинов, Анна Комнина (1083-1153/1155), воспитанная в широком гуманистическом уважении к древности, принадлежала к лучшим эрудитам своего времени. В молодости, приняв участие в дворцовой интриге, она неудачно попыталась захватить престол, и затем удалилась в монастырь, где до конца своих дней предалась литературным занятиям. Так возник героический эпос «Алексиада» о прекрасном владыке, мудром правителе, она постаралась увековечить образ своего отца и его деяния: «...когда он, грозно сверкая глазами, сидел на императорском троне, то был подобен молнии... весь его героический облик вселял в большинство людей восторг и изумление... Если же он вступал в беседу, то казалось, что его устами говорит пламенный оратор Демосфен... » [7, с.15] - личность православного правителя описана в древних традициях изображения греческих героев и божеств.
В историческом повествовании проявил себя и Никифор Григора (1295 - ок. 1360), автор «Ромейской истории», написанной в форме воспоминаний обо всем, что прославляет человека, содержащей рассуждения о непостоянстве человеческой деятельности и афоризмы, утверждавшие античную мысль, воспринятую христианством, что не должно быть «ничего сверх меры».
Наконец, следует вспомнить и такого великого православного писателя, богослова и святого, как Григорий Богослов, широко использовавшего в своём творчестве все достижения античности: так, его знаменитые стихи и эпитафии развивают лучшие образцы античной эпиграммы, и созданы в форме совершенных гекзаметров, элегических дистихов и ямбических триметров. Учителями Григория в поэзии были прежде всего Гомер и Еврипид. Он широко использовал и греческую мифологию для характеристики отрицательных персонажей и передачи негативных эмоций. Философская программа Григория Назианзина формируется как продолжение лучших традиций Древней Греции, облагороженных христианством: дабы направить людей к лучшему, закона горечь следует смягчать сладостью и радостью приятного искусства («О стихах своих») [6].
Всё своеобразие византийского сознания проявлялась и в школьной программе империи, формирующей будущие умы: здесь среди обязательных книги и авторов, наряду с Библией и Псалтырью, и Григорием Назианзином (более ни одним из Отцов Церкви!), читались Гесиод, Аристофан, Пиндар, Эсхил, Софокл, Еврипид, Феокрит.
Государственное и церковное устройство Византии также сформировалось как очень прочный и надежный сплав государственной структуры и политических систем Римской империи и христианского учения: в идее симфонии власти церкви и императора проглядывает и учение о гармоничной мере древних греков, и «кесарю кесарево, а Богу Богово», и «только та власть, которая от Бога»; Поместные Церкви получают наименование «епархий» (греческое «провинции»), - также, как и территориальные единицы Римской империи [20].
Собственно византийское искусство живописи начинается примерно с VII в. - однако античная традиция в Византии никогда не прерывалась: так, по византийским мозаикам отчетливо можно проследить крайнюю постепенность процесса эллинистического угасания: утрачивается монументальная величавость, смягчается цветность, рисунок становится более тонким и воздушным. К XIV в. мозаику сменяет фреска, а затем - станковая икона. Иконы, запрещенные императором как языческие идолы, тайно распространялись монахами как великие святыни. Эта борьба заканчивается в IX в. победой иконопочитания. При Василии I (836-886) формируется новый, канонический тип архитектуры и новая иконография. После победы над иконоборцами в Византии вновь утвердились идеи красоты человеческой личности. В искусстве опять
обратились к эллинизму, но при глубокой переработке его традиций с целью повышения духовности художественного творчества. Станковая живопись Византии тесно связана, прежде всего, с восточноэллинистическим портретом в технике энкаустики (восковые краски, вжигаемые в основу), - фаюмскими посмертными изображениями. Если языческий мир воспевал в человеке телесную красоту, то византийское искусство прославляло величие его души и аскетическую чистоту: в стенных росписях, в мозаиках и иконах и даже в книжной миниатюре голова как центр духовной жизни становится доминантой человеческой фигуры, тело же скрывается под струящимися складками одеяний. В самом изображении человеческого лица на первый план выносится одухотворенность, внутреннее величие, глубина душевных переживаний. Огромные глаза с расширенными в экстазе зрачками, высокий лоб, тонкие, лишенные чувственности губы - вот характерные черты портрета в византийском искусстве классического средневековья. Из культового творчества почти совсем исчезает скульптура как искусство, прославляющее телесную красоту, ее сменяет плоский рельеф и мозаика, фреска. Вместо античной тончайшей нюансировки нежных полутонов, в Византии с Х в. господствуют плотные локальные краски, наложенные декоративными плоскостями, с преобладанием пурпурных, лиловых, синих, оливково-зеленых и белых тонов, строгая фронтальность изображений. Образ человека как бы окончательно застывает в величественном бесстрастии, лишается динамизма, олицетворяет состояние созерцательного покоя -классическим примером являются мозаики Софии Константинопольской сер. IX в.
На необъятной территории империи старые и новые формы культового зодчества долгое время сосуществовали, с особой силой традиции античного и ранневизантийского зодчества проявлялись в Греции, Риме. В XI в. в Греции строятся монументальные храмы, сохранявшие и многое от более ранней архитектуры, и несущие уже элементы нового стиля: Собор монастыря Хосиос-Лукас в Фокиде и монастырь Дафнии близ Афин; в Риме еще при императоре Константине строятся, а затем неоднократно перестраиваются, сохраняя эллинистические элементы (колоннады, арки), и впитывая новохристианские (конструкция здания в виде креста), церковь св. Иоанна Латеранского, базилика ап. Павла, собор ап. Петра.
Экономика Византии также сочетала в себе как достоинства, так и недостатки «Востока» и «Запада»: в Византии, при императоре
Константине, вместе с христианской революцией, установившей православие в качестве религии всей империи, происходит переход от несправедливых и уже неэффективных рабовладельческих отношений к более передовым феодальным: в 332 г. император принимает закон, закрепляющий рабов за имениями, а затем освобожденных рабов сажает на землю, передавая им в пользование пекулии; земля предоставлялась от государства также крестьянским общинам, обязующимся платить государству земельный налог - тем самым создается основа и для развития крупных поместий и больших коллективных хозяйств в азиатском стиле, и крестьянства с отдельными от помещика хозяйствами - в западноевропейском стиле; все эти столь различные формы ведения хозяйства соседствуют и процветают в империи в течении многих веков. Рабовладение исчезает крайне медленно, но на рабский труд никогда не делается решающего упора, что вполне соответствует и греческой традиции, где рабы выполняли незначительную функцию, и при этом пользовались и значительными свободами, и возможностью, обычно после смерти хозяина, получить полную свободу, и традиции римской, где, несмотря на то, что рабство было распространенно шире, чем в Греции, рабы имели полную возможность за хорошую службу получить не только полную свободу и свое хозяйство, но и стать гражданами государства. Азиатской экономической традиции соответствует вполне справедливый штраф эпиола за заброшенные земли, а также твердый курс денежной единицы, и при этом постоянный рост налогового бремени, западной традиции - принятый в VI в. при Юстиниане I свод законов, утверждавший незыблемость однажды переданных прав на землю и иное имущество, а также митрокомия, соседская община, в которой налоги платились не всем миром, а уже каждым хозяйством отдельно.
Обстоятельный анализ византийской традиционной философии, истории, литературы, искусства, религии, политики и экономики показывает, что античные следы сохраняются в христианской культуре Византии и V, и X, и XV вв. - тысячу лет, на протяжении всей истории великой империи. Ромеи по-прежнему своими любимыми книгами наряду с Библией называют Гомера, Платона, Сенеку и Лукиана, создают произведения в античном стиле (сатира, комедия, эпиграмма, эпитафия, разговоры душ в царстве мертвых) и даже иконы в чувственном аттическом стиле, а храмы - в строгом стиле Акрополя и Дельф, в любых жизненных обстоятельствах, в особенности наиболее важных: болезни, смерти, вспоминают и призывают вместе с Христом
Зевса, Афродиту, Асклепия. Такая живучесть язычества объясняется как высокими достоинствами древней философии, науки и литературы, так и постоянным возвращением потомков к памяти уважаемых и дорогих предков, а также желанием правителей империи сохранить мир в обществе, значительная часть которого очень медленно шла к православию: справедливое и уважительное отношение к любому вне зависимости от его веры: «всякому, по его желанию, дозволено придерживаться своей веры» [8, с.52]; главное же - следованию гуманистическому православному принципу борьбы с ересями, сектами, иноверием - а не с людьми, полной свободой воли, данной каждому человеку Богом: принцип свободы совести и свободы вероисповедания, возродившийся в наше время, практически применялся уже в огромной империи.
Библиография
1. Библия, 1990. - Финляндия: Mikkeil. - 1222 с.
2. Бычков В.В. Малая история византийской эстетики. - Киев: Путь к истине, 1991. - 120 с.
3. Банк А.В. Прикладное искусство Византии К^П вв. Очерки. - М., 1976. - 200 с.
4. Всемирная история государства и права. Энциклопедический словарь. / Под ред. А.В. Крутских. - М.: Инфра-М, 2001. - 300 с.
5. Владимир (Швец), архимандрит. Введение в агиографию. Учебное пособие / Владимир (Швец), архимандрит, С.Б. Сорочан. -Харьков: Майдан, 2015. - 264 с.
6. Византийская мозаика: Сборник публичных лекций Эллино-византийского лектория при Свято-Пантелеимоновском храме. Выпуск 2 / Эллино-византийский лекторий при Свято-Пантелеимоновском храме. Под ред. проф. С.Б. Сорочан; сост. А.Н. Домановский - Харьков: Майдан, 2014. - 244 с.
7. Византийская держава [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.byzantion.narod.ru/
8. Византийский сатирический диалог. - М.: Наука, 1986. -
192 с.
9. Гуревич П.С. Культурология. - М.: Гардарики, 1999. - 210
с.
10. Иванов С. А. Византия. - М.: Слово, 2001. - 150 с.
11. Косарев А.И. История государства и права зарубежных стран. - М., 2002. - 256 с.
12. Культурология. Учебное пособие / Под ред. проф. А.Н. Маркова. - М., 2000. - 320 с.
13. Культурология: Теория и история культуры. - М.: Знание; ЦИНО, 1998. - 340 с.
14. Каждан А.П. Византийская культура (Х^П вв.). - М., 1997. - 370 с.
15. Культура Византии. В 3-х томах. - М., 1984-1991.
16. Малюга Ю.Я. Культурология. - М.: Инфра-М, 1999. - 450
с.
17. Мамонтов С.П. Основы культурологи. - М.: Олимп; Инфра-М, 1999. - 370 с.
18. Пенской В.В. Формирование концепции «богоизбранного» государства в раннехристианской литературе // Власть, общество и церковь в Византии. - Арм., 2007. - С. 5-18.
19. Поляковская М.А. Византия: быт и нравы / М.А. Поляковская, А.А. Чекалова. - Свердловск, 1989. - 275 с.
20. Полетаева Т.А. Православная культура: история и традиции: учебное пособие в 2-х книгах, 2-е изд., доп. и перераб. / Полетаева Т.А., Куренков А., прот. - Белгород: Издательство Синодального Миссионерского отдела, 2012. - Книга 2. - 325 с.
21. Ранович А.Б. Первоисточники по истории раннего христианства Материалы и документы. - М., 1933. - 200 с.
22. Розин В.М. Культурология. - М.: Форум-Инфра М., 1999. -
350 с.
23. Удальцова З.В. Византийская культура. - М., 1988. - 270 с.
24. Флиер А.Я Культурология для культурологов. - М.: Академический проект, 2000. - 235 с.
25. Фроянов И. Я. Христианство: Античность, Византия, Древняя Русь / И.Я. Фроянов, Г.Л. Курбатов, Э.Д. Фролов. - Л.: Лениздат, 1988. - 356 с.
УДК 27.75
Кирюхин Вадим Владимирович кандидат богословия,старший преподаватель, помощник проректора по воспитательной работе Белгородской Духовной семинарии (с м/н),
Россия, г. Белгород vadddim2@yandex. га
