CC BY
25
УДК 631.158(571.6)
Корякина Е.В., кандидат исторических наук, доцент, Дальневосточный государственный аграрный университет (Россия)
Тужилина Е.Н., старший преподаватель, Дальневосточный государственный аграрный университет (Россия)
ПРОБЛЕМА СЕЛЬСКИХ КАДРОВ КАК РЕСУРСА МОДЕРНИЗАЦИИ (на примере юга дальнего востока в годы перестройки)
В статье нашли отражение проблемы кадрового обеспечения дальневосточного села периода перестройки в условиях завершения позднеиндустриальной модернизации. На широкой источниковой базе исследуются факторы, препятствующие модернизационным процессам.
Ключевые слова: модернизация, перестройка, дальневосточное село, кадровый потенциал, руководящие кадры.
Современное село прочно вовлечено в орбиту модернизации. Деревенский социум включается в модернизационные процессы посредством институциональных и социокультурных изменений, а также системы и структуры занятости. Ресурсный потенциал вбирает в себя не только материальные характеристики, но и социальные качества сельчан. В условиях современности, как и в предшествующие периоды, важной задачей для дальневосточного села является наращивание кадрового потенциала. Но этот процесс идет медленно и противоречиво. Поэтому логично обратиться к историческому опыту, чтобы понять, каковы сдерживающие факторы, тормозящие модернизационные процессы. Показательным в этом смысле является перестроечный период, охватывающий 1985-1991 гг.
Стратегия демографического развития дальневосточного региона основывалась на концепции его хозяйственного освоения, которая определила потребность в трудовых ресурсах, а в конечном итоге - численность населения. За перестроечный период она увеличилась на 406 тыс. чел., достигнув максимума в 1991 г. - 8057 тыс. чел. К началу следующего года число дальневосточников уменьшилось до 8032 тыс. чел.
Дальний Восток постоянно требовал притока трудовых ресурсов. Целый ряд исследователей - Л.Л. Рыбаковский, Л.В. Макарова, А.С. Ре-вайкина и др. обозначили проблему влияния на трудообеспеченность дальневосточных территорий ряда факторов, например, воспроизводство демографического потенциала и создание социальных условий переселенцам. Вопросы формирования и использования кадрового потенциала аграрной сферы рассматривались в монографиях Н.К. Долгушкина и В.Я. Чуракова.
В 1985-1991 гг. среднегодовые темпы прироста трудовых ресурсов в регионе в целом и по южным территориям в частности замедлились.
Если в Приморском, Хабаровском краях, в сравнении с предшествующим десятилетием, они снизились почти в два раза, то в Амурской области более чем в три раза [14, с.6-8; 13, с.82-86; 28, с.15]. В государственной системе занятости приоритетное значение придавалось обеспечению отраслей народного хозяйства рабочей силой.
Во второй половине 1980-х гг. в Приморском и Хабаровском краях число занятых в сельском хозяйстве - 8% и 5% было вполне сопоставимо с цифрами по России. В то же время доля индустриальных работников была выше -32% и 30% соответственно, при республиканских 33%. В Амурской области наоборот, число аграриев превышало значения по РСФСР -11% против 8%. В то же время удельный вес промышленных рабочих и служащих в области был меньше среднероссийского и регионального - всего 21% [28, с.16]. В значительной степени такое соотношение определялось специализацией дальневосточных территорий.
Число работников в сельском хозяйстве юга региона в перестроечный период постепенно сокращалось вследствие воздействия неблагоприятных факторов экономического и социального характера. Если в 1985 г. в колхозах Приморского края работало 4,5 тыс. чел., то к началу рыночных преобразований только 4,1 тыс. чел. За тот же период доля трудящихся совхозов и других производственных сельскохозяйственных предприятий также уменьшилась с 85,1 тыс. до 71,2 тыс. чел. При этом пик численности работников по всем хозяйствам края пришёлся на 1987 г. [12, с.195].
Снижение числа занятых в аграрном секторе напрямую было связано с механизацией и автоматизацией производства. Во второй половине 1980-х гг. сельскохозяйственное производство было слабо механизировано как по Дальнему Востоку, так и в целом по России.
Доля ручного труда в колхозах и совхозах Приморского края и Амурской области в 1989 г. была сравнима с региональной и составляла 48%. В Хабаровском крае ручной труд применяли более половины работников хозяйств [28, с.19]. Проведённая в середине 1980-х гг. аттестация производственных условий и быта 613 животноводческих ферм Амурской области показала, что комплексно были механизированы только 37%. На фермах Приморского края при доении механизация составляла 97%, при подаче воды 87%. В то же время в Хабаровском крае уровень комплексной механизации в обслуживании крупного рогатого скота (КРС) составлял 60%, в свиноводстве 86%, птицеводстве 77%. А на таком трудоёмком этапе работы, как уборка овощей, механизация не превышала 6% [18, с.29; 27, с.97; 31; 47]. Преобладание тяжёлого, малоквалифицированного ручного труда лишало значительную часть тружеников какой-либо заинтересованности в результатах своей деятельности. В сельскохозяйственной Амурской области нагрузка на работника была выше, чем по РСФСР. Так, в начале перестройки на одного амурского сельского труженика приходилось более 30 га сельскохозяйственных угодий, нагрузка на одного механизатора составляла 130 га пашни, что на 30-40% превышало республиканский уровень. В то время как по России в конце 1980-х гг. на 100 га пахотных земель приходилось 7 работников, в Амурской области только 4 [7; 32].
Российская деревня всегда испытывала «кадровый голод», а периферийная особенно. Сельская кадровая политика находилась в центре внимания властей всех уровней в течение всего советского периода. В этом смысле перестроечная эпоха не была исключением. Плановая комиссия Хабаровского крайисполкома, проанализировав в 1986 г. обеспеченность народного хозяйства рабочей силой на ближайшее пятилетие, пришла к выводу, что наиболее трудодефицитной является аграрная сфера. В середине 1980-х гг. она аккумулировала 31% от общей потребности по отраслям. Если в 1986 г. нехватка кадров для сельского хозяйства края исчислялась 4,9 тыс. чел, то через год в отрасли не хватало уже 6 тыс. чел. За перестроечный период численность, например, механизаторских кадров в хозяйствах края выросла незначительно - лишь на 580 чел. [17, с.112; 48]. С недостатком кадров работников аграрной сферы постоянно сталкивалась и Амурская об-
ласть, имеющая сельскохозяйственную специализацию. Если в 1985 г. потребность ее в механизаторах (трактористах и комбайнёрах) составляла 4 тыс. чел., то в 1989 г. она увеличилась до 9 тыс. чел. [1, с.83; 6]. Напряжённой назвали обстановку, сложившуюся с трудовыми ресурсами в приморских сёлах, на внеочередной конференции Союза агропромышленных формирований в июле 1991 г. К концу перестройки колхозы и совхозы края были обеспечены кадрами только на 88% [40; 41].
Текучесть кадров всегда была большой проблемой для деревень Дальнего Востока. В перестроечный период наиболее нестабильная ситуация с трудовыми ресурсами сложилась в Амурской области и в Хабаровском крае. Одновременно наблюдалось старение рабочей силы. Доля лиц старше трудоспособного возраста в 1989-1991 гг. выросла по всем южным территориям, превысив региональный уровень. В конце перестройки она составляла к общей численности населения в Приморском крае -13%, в Хабаровском крае - 12,7%, в Амурской области - 12,6%. В тоже время снизилась доля лиц трудоспособного возраста, за исключением Приморского края. Процент молодых работников в колхозах и совхозах Дальнего Востока был небольшим [26, с.74; 19, с.38; 34; 49].
В 1985-1991 гг. ощущалась острая потребность в кадрах массовых профессий. Между тем количественные и качественные характеристики их подготовки постепенно снижались. Если в первый год перестройки в Приморском крае их было подготовлено 7,7 тыс. механизаторов, то в 1988 г. на 2,8 тыс. чел. меньше. Сложившаяся ситуация отражала общероссийские тенденции. В 1985-1988 гг. количество подготовленных механизаторов уменьшилась по РСФСР на 189 тыс. чел. [11, с.57; 15, с.50; 30].
Одновременно сократилось число лиц, получивших высшее и среднее сельскохозяйственное образование. Например, в начале перестройки республиканские ВУЗы закончили 477 тыс. молодых специалистов, в том числе 42 тыс. аграриев. К концу перестройки количество выпускников сократилось до 407 тыс. и 36 тыс. чел. соответственно. За 1985 - 1991 гг. уменьшилось число россиян, получивших среднее специальное образование с 659 тыс. до 623 тыс. чел., в том числе по сельскохозяйственному профилю с 100 тыс. до 75 тыс. чел. [13, с.266; 29, с.64-79].
По южным территориям дальневосточного
края в перестроечное время численность студентов ВУЗов сократилась в Приморье на 4,2 тыс., в Хабаровском крае на 4,1 тыс. и в Амурской области на 0,1 тыс. чел. В средних учебных заведениях эти процессы имели иные масштабы. За тот же период количество выпускников краевых СПТУ уменьшилось на 1,4 тыс. чел, а областных - на 0,5 тыс. чел. [16, с.244-250].
Слабо решался вопрос о закреплении молодых специалистов на местах. Например, если в 1987 г. в хозяйства Приморья прибыло 538 работников массовых профессий, окончивших СПТУ, то в 1990 г. их количество снизилось до 394 человек. Ежегодно только 62% каждого выпуска молодых специалистов, окончивших профессиональные училища, прибывали в приморские хозяйства. Из этого числа каждый второй выбывал уже в первый год работы. С подобной проблемой сталкивались и Амурская область, где за годы перестройки более чем в три раза произошло сокращение количества выпускников СПТУ, желающих остаться постоянно жить и трудиться на земле. Трудовые стратегии сельской молодежи чаще всего направлены за пределы сельского пространства, что ограничивало возможности профессиональной мобильности в социальной структуре села [10, с.33; 42].
Профессиональный уровень прибывающих в деревню для работы молодых специалистов не всегда соответствовал квалификационным требованиям. Это было связано, в первую очередь, с достаточно низкой материально-технической базой учебных заведений, готовящих работников аграрной сферы. Между тем в Программе развития и модернизации АПК и его отраслей промышленности, принятой постановлением ЦК КПСС и Советом Министров СССР от 22 ноября 1987 г., отмечалось, что подготовка высококвалифицированных специалистов, обладающих передовыми знаниями, является составной частью ускорения развития аграрной сферы.
Однако на местах вопросы совершенствования подготовки кадров для села решались медленно. Комитет народного контроля (КНК) Приморского края, осуществлявший в 1988 г. плановую проверку СПТУ и учебных хозяйств отметил, что заметного улучшения не произошло. Из десяти профтехучилищ учебно-материальная база восьми не отвечала современным требованиям, сохранялся дефицит преподавательского состава, особенно по специальным дисциплинам. В шести профтехучилищах, готовящих механизаторские кадры и
имеющих учебные хозяйства, не хватало пахотной земли и отсутствовали элементарные условия для работы. Проверка в конце 1980-х гг. показала, что уровень практической профессиональной подготовки студентов достаточно низок. Хотя ещё на начальном этапе перестройки крайисполком обязал крайагропром и профильные предприятия принять меры для превращения учхозов в образцовые сельскохозяйственные предприятия. На деле учебные классы, фермы, мастерские отсутствовали, оснащения необходимым оборудованием и наглядными пособиями не было, руководство практикой осуществлялось формально, приказы по закреплению специалистов и оплате их труда не издавались. Решение исполкома Приморского краевого Совета народных депутатов от 13 марта 1987 г., обязавшее крайагропром осуществить широкую программу развития учебно-материальной базы училищ, например, выделить дополнительные пахотные земли в количестве 2,2 тыс. га, передать сельскохозяйственную технику, построить фермы и свинарники, не было выполнено в полном объёме [43].
С подобными проблемами сталкивались Амурская область и Хабаровский край. Во второй половине 1980-х гг. слабо решались не только вопросы подготовки, но и повышения квалификации кадров для нужд АПК Дальнего Востока. Общее число прошедших подготовку и переподготовку, а также обучение вторым профессиям на предприятиях, в организациях и колхозах Приморского края за перестроечный период уменьшилось на 27,2 тыс. чел. Более чем втрое снизилось общее количество работников, прошедших учёбу по повышению квалификации, а по колхозникам сокращение произошло в 12 раз. В 1985-1991 гг. с подобной проблемой сталкивались все южные территории дальневосточного региона, что соответствовало общероссийским тенденциям [12, с.50; 13, с.126].
Частично снять напряжённость проблемы кадров массовых профессий можно было за счёт выпускников деревенских средних школ. В общеобразовательных учреждениях внедрялась модель сельской школы как открытой социально-педагогической системы, важной частью которой являлось обучение учащихся основам аграрных профессий. Однако выпускников сельских школ, желающих остаться жить и трудиться в деревне, становилось всё меньше. Местные власти сводили причины сложившегося положения к недостаточной профориентационной работе в сель-
ских общеобразовательных учреждениях, отсутствию наставников и рабочих мест для учеников. Но в условиях начавшихся социальных преобразований гораздо большее значение имели изменения в экономической и социальной мотивации молодёжи [9, с.91; 27, с.104; 35]. Повсеместное распространение получила политика решения проблемы сельских кадров за счет привлечения рабочих и служащих шефствующих предприятий, согласно постановлению Совета Министров СССР от 20 мая 1985 г [2; 50]. При этом перечень работ был широк: заготовка сена, ремонт комбайнов и тракторов, строительство объектов соцкультбыта и др. По данному поводу в 1987 г Совет Министров СССР вынужден был выпустить распоряжение, запрещающее подобную практику. Но в виде исключений разрешалась шефская помощь при организации транспортного обеспечения. К уборке урожая привлекались также студенты высших и средних специальных учебных заведений, военнослужащие [7; 30; 36; 51].
Актуальной в 1985-1991 гг. оставалась проблема обеспечения аграрного производства Дальнего Востока специалистами и управленцами. Еще в начале перестройки исследователи отмечали, что правильный подбор и расстановка руководителей сельскохозяйственных предприятий - фактор, оказывающий существенное влияние на процесс организации деятельности и результаты работы трудовых коллективов. На ответственные должности управленцев сельскохозяйственных предприятий, согласно представлениям советской эпохи, выдвигались люди, беззаветно преданные делу, идейные, ставящие интересы государства выше личных, имеющие достаточный уровень профессиональной подготовки и опыт работы, постоянно повышающие свои специальные знания, способные организовать и повести за собой членов руководимого коллектива [3, с.47-51; 4].
Учитывая важность укрепления агропромышленного комплекса квалифицированными кадрами, ЦК КПСС и Совет Министров СССР в январе 1985 г. приняли постановление «О дальнейшем совершенствовании повышения квалификации руководящих кадров и специалистов системы агропромышленного комплекса». В постановлении намечалась широкая программа мер, направленных на упорядочение и развитие сети учебных заведений, осуществляющих подготовку и повышение квалификации руководящих работников, и специалистов, совершенствование учебного процесса, улучшение организации производственного
обучения слушателей, а также на укрепление материально-технической базы учебных заведений. Выполнение разработанных мер должно было способствовать улучшению деятельности агропромышленного комплекса, его эффективному функционированию [4].
В 1985-1990 гг. в Приморье работало от 228 до 232 [45] директоров совхозов, председателей колхозов и руководителей межхозяйственных сельскохозяйственных предприятий. В Амурской области их было чуть меньше - от 212 до 227 [37], а в Хабаровском крае от 108 до 112 человек [52]. Сравнительный анализ управленческих кадров Амурской области по уровню специального образования показал, что в 1985-1991 гг. с высшим специальным образованием на селе работало 85,5%, со средним специальным образованием 14% и 0,5% практиков [37]. В Приморском крае с высшим образованием - 91,8% руководителей сельскохозяйственных предприятий, со средним специальным образованием - 6,5% и 1,7% практиков [44]. В Хабаровском крае с высшим образованием - 72,2%, со средним специальным образованием - 27,8% руководителей сельскохозяйственных предприятий [52]. В целом это были инициативные, умелые управленцы. Но среди руководящих кадров были такие люди, которые с сомнением встречали перемены, делали это под флагом осмотрительности «как бы чего не вышло», настороженно подходили ко всему новому, необычному, считали обязательным согласовывать все свои даже самые незначительные действия с вышестоящими товарищами и инстанциями, т.е. уходили от ответственности.
Важным показателем является стаж работы руководителей сельскохозяйственных предприятий в данном хозяйстве. В перестроечный период на Дальне Востоке треть руководителей-аграрников имела стаж до трех лет, что свидетельствовало о тенденции омоложения кадров. На юге региона больше всего молодых работников было в Хабаровском крае - 50,9% от общей численности, в Амурской области - 38% и меньше всего в Приморском крае - 31,6%. Однако более значимый опыт работы в аграрной сфере региона имеет важное, а иногда и решающее значение. Так, в Амурской области со стажем от 3 до 10 лет насчитывалось 29,4% и свыше 10 лет - 32,6% руководителей [38], в Хабаровском крае 23,1% и 26% [52], в Приморье 29,4% и 32,6% соответственно [44; 45].
В годы перестройки большое внимание
уделялось созданию кадрового резерва, куда зачислялись кандидаты, окончившие отделение подготовки руководящих кадров, при наличии на них положительных рекомендаций стажировки [53]. Однако нередко допускались поспешность, включение специалистов с низким уровнем подготовки, недостаточным жизненным и производственным опытом, слабыми организаторскими способностями. При подборе кандидатур не всегда учитывалось мнение трудовых коллективов, не использовалась конкурсная система. Это приводило к частой смене руководящих кадров, медленному улучшению их качественного состава [46].
Замещение должностей руководителей производства велось из резерва после обсуждения на заседании парткома или на открытых партсобраниях. В целях подготовки резерва использовался институт дублеров. По итогам стажировке в парткоме с дублерами проводились собеседования, которые являлись своеобразной аттестацией. Такой подход позволял быстро решать вопросы с замещением вакантных должностей управленцев. Их привлекали к исполнению обязанностей руководителя хозяйства на время отпуска или болезни, анализу хозяйственной деятельности, разработке предложений по устранению имеющихся в хозяйстве недостатков [54].
Демографическая структура руководящих кадров сельского хозяйства дальневосточного региона в 1985-1991 гг. характеризовалась преобладанием удельного веса возрастной группы от 30 до 50 лет - в пределах 73%. Количество молодых руководителей (до 30 лет) было 5,5%, а старше 50 лет составляли 21,5% [44]. Представленные выше данные наглядно свидетельствуют о том, что руководящие должности в годы перестройки чаще всего занимали активные, зрелые люди, способные адекватно оценить ситуацию и оперативно реагировать на вызовы времени. Они должны были ориентироваться на процессы, происходящие в стране, обладать профессиональной компетентностью, владеть современными методами ведения хозяйства, новейшими достижениями науки и передового опыта в управлении экономическими и социальными процессами, чтобы адаптироваться в сложившихся условиях [39].
Большая роль отводилась моральному облику руководителей-аграрников, которые должны были служить нравственным примером для трудящихся, быть образцом скромно-
сти, бескорыстия, дисциплинированности. Поэтому необходимым условием высоких результатов в производстве являлось пресечение любых нарушений закона, этических норм, выявление злоупотреблений со стороны управленцев. Так же для улучшения хозяйственной обстановки приветствовалось выдвижение на руководящую работу женщин.
В целях более качественной подготовки управленцев принимались многочисленные постановления партии и правительства как в начале [20; 21; 22], так и в конце перестройки. С 1989 г, в связи с переходом к экономическим методам хозяйствования и переносом акцентов на реформирование производственных отношений в деревне, проблема подготовки высококвалифицированных руководителей, специалистов-аграрников приобрела особое значение. Целый ряд постановлений конца 1980-х гг. были посвящены вопросам перестройки системы управления АПК и кадровой политики [23; 24; 25].
Несмотря на комплекс мер, дефицит руководителей-аграрников и специалистов сохранялся. В 1986 г. в колхозах Амурской области вакантными оставались должности 69 главных специалистов. В животноводстве не хватало 236 зооветеринарных работников и 218 бригадиров. Ежегодный отток руководителей бригад составлял 50%. Причинами этого являлись как социальная неустроенность, так и практика администрирования, и некомпетентное вмешательство, отвлечение от основной работы [31; 33].
Качество трудовых ресурсов во многом определяется уровнем образования. По результатам Всесоюзной переписи населения на январь 1989 г. среди 1000 занятых сельских жителей более высокий образовательный уровень (с высшим, неоконченным высшим и средним специальным образованием) был у приморчан [8, 4.1,204-205; Ч.2, с.232-237]. Среди жителей села юга Дальнего Востока, имеющих среднее общее и начальное образование, преобладали амурчане, а неполное среднее - хабаровчане. Во второй половине 1980-х гг. образовательный уровень дальневосточников в целом превосходил уровень жителей южной части региона. Если на Дальнем Востоке больше всего было работников с высшим, неоконченным высшим и средним специальным образованием, то на территориях Приморского и Хабаровского краёв, Амурской области, в том числе в сельской местности - с неполным средним и начальным образованием. Система подготовки специалистов АПК и закрепления их на местах
имела явные изъяны. Решение кадровой проблемы за счёт выпускников школ и СПТУ, сезонной шефской помощи городов деревням лишь частично снимало остроту проблемы. Кадровая политика в трудонедостаточном регионе, реализуемая властями всех уровней по старым схемам уже не давала прежнего эффекта и со временем превратилась в один из сдерживающих факторов дальнейшего развития Дальнего Востока.
Особую роль в восполнении трудового потенциала региона играла миграция, которая характеризовалась следующими особенностями: возможностью и вариативностью трудоустройства; сравнительно высоким уровнем заработной платы; невысокими требованиями к уровню квалификации в рыбопереработке, лесозаготовке, растениеводстве). В развитии дальневосточной деревни особое место всегда занимало плановое сельскохозяйственное переселение. Центральные власти подчёркивали, что сельскохозяйственное переселение в регион не является самоцелью. Эта мера была направлена на преодоление демографического дисбаланса, «кадрового голода» и обеспечение населения продовольствием. Однако добиться значительного приращения трудовых ресурсов за счет миграции в годы перестройки не удалось. Неразвитость социальной инфраструктуры Дальнего Востока отрицательно влияла на отношение населения к проживанию на его территории как в целом, так и в сельской местности [5]. Постепенно в южной наиболее привлекательной части региона сформировались две взаимообрат-
ные тенденции: экономическое развитие деревни тормозилось нехваткой кадров, что в свою очередь являлось следствием снижения миграционного и естественного прироста в связи с отсутствием привлекательности социальных условий. Наметившаяся во второй половине 1980-х гг. тенденция к росту зарплаты дальневосточников, регулирование её с помощью коэффициентов и надбавок (в южной зоне региона до февраля 1991 г. действовали коэффициенты 1,2 - 1,3 и 30% надбавка) также не привела к значительному притоку населения [25].
Таким образом, дальневосточное село на протяжении всей перестроечной эпохи оставалось трудодефицитным, несмотря на рост численности населения. Темпы прироста трудовых ресурсов в регионе и на южных территориях замедлились. Наиболее проблемной оставалась Амурская область, имеющая выраженную сельскохозяйственную специализацию. Уровень механизации в аграрной сфере повысился незначительно, поэтому доля ручного труда оставалась большой и превосходила республиканские значения. В 1985-1991 гг. сократилась текучесть кадров на юге региона (более всего в Приморском крае), в то время как по РСФСР она выросла. Но данный процесс не сопровождался уменьшением потребности дальневосточных хозяйств в постоянных и квалифицированных специалистах. Невысокий образовательный уровень, хроническая нехватка кадров руководителей, работников массовых профессий в колхозах и совхозах на фоне старения рабочей силы приводила к истощению трудовых ресурсов на юге региона.
Список литературы
1. Амурская область в 1989 году. Краткий статистический сборник. Благовещенск, 1990. 206с.
2. Вопросы оказания шефской помощи колхозам, совхозам, общеобразовательным школам и некоторым другим предприятиям, организациям, учреждениям: постановление Совета Министров СССР от 20 мая 1985 г. № 440 // Собрание постановлений СССР. 1985. № 17. Ст. 84.
3. Демочка Н.П. Подбор и расстановка директоров совхозов и председателей колхозов Приморского края // Региональные проблемы Приморского АПК: Сб. науч. тр. Уссурийск, 1988. С. 47-51.
4. Долгушкин Н.К. Формирование кадрового потенциала сельского хозяйства (Вопросы теории и практики). М., 2004. 360с.
5. Дурнев А.Я. Аграрная история России (IX - начало XXI вв.): курс лекций. Учебное пособие для студентов. Благовещенск, 2007. 384с.
6. Зима - пора учёбы на селе // Амурская правда. 1985. 25 декабря;
7. Колос Л. Как живём - так и работаем // Амурская правда. 1991. 25 июля;
8. Краткая социально-демографическая характеристика населения РСФСР: по данным Всесоюзной переписи населения 1989 г. М., 1991. Ч.1. С.204-205; Ч.2. С.232-237.
9. Михеев П.А. Динамика жизненных ценностей сельской молодёжи / П.А. Михеев // Социс. 2005. № 1(249). С.91.
10. Народное образование и культура в Амурской области. Статистический сборник. Благовещенск, 1989. 61с.
11. Народное хозяйство Приморского края в 1989 г. Владивосток, 1990. 234с.
12. Народное хозяйство Приморского края в 1991 г. Владивосток, 1992. 234с.
13. Народное хозяйство Российской Федерации в 1992 г. Статистический ежегодник. М., 1992. 234с.
14. Народное хозяйство РСФСР в 1985 г Статистический ежегодник ЦСУ РСФСР М., 1986. 397с.
15. Народное хозяйство РСФСР в 1988 г. Статистический ежегодник Государственного комитета РСФСР по статистике. М., 1989. 687с.
16. Народное хозяйство РСФСР в 1990 г. Статистический ежегодник. М., 1991. 592с.
17. Народное хозяйство Хабаровского края в 1990 году. Статистический сборник № 25. Хабаровск, 1991. 156с.
18. Нестеренко А.Д. Дальний Восток в XX веке: уровень жизни. Владивосток, 2004. 138с.
19. Некоторые аспекты оценки экономической безопасности Амурской области: записка / под ред. В.Н. Дьяченко. Благовещенск, 2004. 41с.
20. О дальнейшем совершенствовании повышения квалификации руководящих кадров и специалистов системы АПК: постановление Совета Министров РСФСР от 15 февраля 1985 г. № 74 // Собрание постановлений РСФСР. 1985. № 9. Ст.41.
21. О дальнейшем совершенствовании управления агропромышленным комплексом: постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 14 ноября 1985 г. № 1114 // Собрание постановлений СССР. 1985. № 34. Ст.160.
22. О дальнейшем совершенствовании управления агропромышленным комплексом РСФСР: постановление Совета Министров РСФСР от 26 ноября 1985 г. № 528 // Собрание постановлений РСФСР. 1986. № 11. Ст.68.
23. О коренной перестройке экономических отношений и управления в агропромышленном комплексе страны: постановление Совета Министров СССР от 5 апреля 1989 г. № 289 // Собрание постановлений СССР. 1989. № 19-20. Ст.61.
24. О коренной перестройке экономических отношений и управления в агропромышленном комплексе РСФСР: постановление Совета Министров РСФСР от 3 июля 1989 г. № 206 // Собрание постановлений РСФСР. 1989. № 17. Ст.101.
25. О развитии образования на селе: постановление Совета Министров РСФСР от 20 февраля 1991 г. № 105// Собрание постановлений РСФСР. 1991. № 12. Ст.158.
26. Показатели социального развития Приморского края в сравнении с другими регионами. Владивосток, 1994. 133с.
27. РСФСР и регионы дальневосточного экономического района в 1989 году. М., 1990. 277с.
28. Сибирь и Дальний Восток: социальное развитие. М., 1990. 183с.
29. Староверов В.И. Результаты либеральной модернизации российской деревни // Социологические исследования. 2004. № 12. С.64-79.
30. Шефские связи: новая точка отсчёта (круглый стол в редакции газеты «Красное знамя») // Красное знамя. 1987. 8 мая.
31. Государственный архив Амурской области (ГААО). ГААО.Ф.Р-114. Оп.2. Д.4888. Л.27,29-30.
32. ГААО. Ф.Р-114. Оп.2. Д.5136. Л.17.
33. ГААО. Ф.Р-347. Оп.1. Д.2299. Л.207-212.
34. ГААО. Ф.Р-114. Оп.2. Д.4746. Л.67.
35. ГААО. Ф.П-1. Оп. 67. Д.10. Л.22-25.
36. ГААО. Ф.Р-114. Оп.2. Д.4954. Л.85-88, 155, 155об.
37. ГААО Ф. 347. Оп. 1. Д. 2263. Л.24.
38. ГААО Ф. 347. Оп.-1п. Д. 2354. Л.1-18.
39. ГААО Ф. П-68. Оп. 115. Д. 425. Л.61.
40. Государственный архив Приморского края (ГАПК). ГАПК. Ф.Р-26. Оп.37. Д.1345. Л.48.
41. ГАПК. Ф.Р-194. Оп.13. Д.170. Л.201.
42. ГАПК. Ф.Р-1521. Оп.2. Д.289. Л.29-34.
43. ГАПК. Ф.Р-1521. Оп.2. Д.289. Л.28-30.
44.ГАПК Ф. 194. Оп. 12. Д. 887. Л.3.
45. ГАПК Ф.Р-194. Оп. 13. Д. 424. Л.1.
46. ГАПК Ф. 26. Оп. 37. Д. 546. Л.324.
47. Государственный архив Хабаровского края (ГАХК). ГАХК. Ф.137. Оп.22. Д.2296. Л.25.
48. ГАХК. Ф.137. Оп.22. Д.2294. Л.52-54.
49. ГАХК. Ф.137. Оп.22. Д.2643. Л.39.
50. ГАХК. Ф.П-35. Оп.117. Д.323. Л.1-48.
51. ГАХК. Ф.137. Оп.22. Д.2521. Л.18,171.
52. ГАХК Ф.99. Оп. 20. Д. 301. Л.1,2.
53. ГАХК Ф.137. Оп. 22. Д. 1944. Л.205.
54. ГАХК Ф.137. Оп. 22. Д. 1897. Л.89.
THE PROBLEM OF RURAL CADRES AS THE UPGRADING OF THE RESOURCE POTENTIAL (for example, the south of the far east in the years of perestroika)
The article reflected the problem of staffing the Far East of the village in a period of restructuring completion late industrial modernization. On a broad source base, factors that impede modernization processes. Keywords: modernization, perestroika, Far Eastern village, human resources, leading cadres.
References
1. The Amur region in 1989. (1990). Short statistical book. Blagoveshchensk.
2. The provision of mentoring collective farms and state farms, public schools and some other businesses, organizations, institutions: resolution of the Council of Ministers of the USSR dated may 20, 1985, No. 440 // Collection of decisions of the USSR.
3. Demochka, N. P. (1988). Selection and appointment of Directors of state farms and collective farm chairmen in Primorsky Krai // Regional problems of seaside APK: Sat. scientific. Tr. Ussuriysk. S. 47-51.
4. Dolgushin, N. To. (2004). Formation of personnel potential of agriculture (theory and practice). M.
5. Durnev, A. I. (2007). The agrarian history of Russia (IX - early XXI centuries): lectures. Study guide for students. Blagoveshchensk.
6. Winter - time study in the countryside. (1985) // Amur truth. Dec 25.
7. Kolos, L. How to live - and work (1991). // Amur truth. July 25.
8. A brief socio-demographic characterization of the population of the Russian ederation: according to the Soviet census of 1989. (1991). Moscow, Part 1. P. 204-205; Part 2. P. 232-237.
9. Mikheev, P.A. (2005). Dynamics of the life values of rural youth / P.A. Mikheev // Sotsis. No. 1(249).
10. Education and culture in the Amur region. (1989). The statistical compilation. Blagoveshchensk.
11. The economy of Primorsky Krai in 1989. (1990). Vladivostok.
12. The economy of Primorsky Krai in 1991. (1992). Vladivostok.
13. The the economy of the Russian Federation in 1992, Statistical Yearbook. (1992). M.
14. The national economy of the RSFSR in 1985 Statistical Yearbook of the CSO RSFSR. (1986). M.
15. The national economy of the USSR in 1988. (1989). Statistical Yearbook of the State Committee of the Russian Federation on statistics. M.
16. The national economy of the RSFSR in 1990. (1991). Statistical Yearbook. M.
17. The economy of the Khabarovsk territory in 1990. (1991). Statistical publication No. 25. Khabarovsk.
18. Nesterenko, A.D. The far East in the twentieth century: the standard of living. (2004). Vladivostok.
19. Some aspects of assessment of economic security of the Amur region: note / under the editorship of V. N. Dyachenko. (2004). Blagoveshchensk.
20. On further improvement of qualification of the managerial personnel and experts systems APK: resolution of the RSFSR Council of Ministers dated 15 February 1985, No. 74. (1985, No. 9. St.41). // the Collection of resolutions of the RSFSR.
21. For further improving the management of agroindustrial complex: resolution of the CPSU Central Committee and USSR Council of Ministers dated 14 November 1985, No. 1114. (1985. No. 34. St.160). // the Collection of decisions of the USSR.
22. For further improving the management of agroindustrial complex of the Russian Federation: resolution of the RSFSR Council of Ministers dated 26 November 1985 No. 528. (1986. No. 11. St.68). // the Collection of resolutions of the RSFSR.
23. About radical restructuring of economic relations and management in the agro-industrial complex of the country: resolution of the USSR Council of Ministers dated 5 April 1989 No. 289. (1989. No.
19-20. St.61). // Collection of decisions of the USSR.
24. About radical restructuring of economic relations and management in the agro-industrial complex of the Russian Federation: resolution of the Council of Ministers of the RSFSR of July 3, 1989 No. 206. (1989. No. 17. St.101). // the Collection of resolutions of the RSFSR.
25. On the development of education in rural areas: resolution of the RSFSR Council of Ministers of 20 February 1991 no 105. (1991. No. 12. St.158). // the Collection of resolutions of the RSFSR.
26. The indicators of social development of the Primorsky territory in comparison with other regions. (1994). Vladivostok.
27. The RSFSR and the far Eastern economic region in 1989. (1990). M.
28. Siberia and the far East: social development. (1990). M.
29. The old believers V. I. the Results of the liberal modernization of the Russian village. (2004). // Sociological researches. No. 12. P. 64-79.
30. Mentoring relations: a new starting point (a round table in the newspaper "Red banner"). (1987). // Krasnoye Znamya. May 8.
31. State archive of Amur region (GAAO). GAAO. F.R-114. Op.2. D. 4888. L. 27,29-30.
32. GAAO. F. R-114. Op.2. D. 5136. L. 17.
33. GAAO. F. R-347. Op.1. D. 2299. L. 207-212.
34. GAAO. F. R-114. Op.2. D. 4746. L. 67.
35. GAAO. F. P-1. Op. 67. D. 10. L. 22-25.
36. GAAO. F. R-114. Op.2. D. 4954. L. 85-88, 155, 155об.
37. GAAO F. 347. Op. 1. D. 2263. L. 24.
38. GAAO F. 347. Op.-1P. D. 2354. L. 1-18.
39. GAAO F. P-68. Op. 115. D. 425. L. 61.
40. The state archive of Primorsky Krai (GAPK). GAPK. F. R-26. Op.37. D. 1345. L. 48.
41. GAPK. F. R-194. Op.13. D. 170. L. 201.
42. GAPK. F. P-1521. Op.2. D. 289. L. 29-34.
43. GAPK. F. P-1521. Op.2. D. 289. L. 28-30.
44.GAPK F. 194. Op. 12. D. 887. L. 3.
45. GAPK F. R-194. Op. 13. D. 424. L. 1.
46. GAPK F. 26. Op. 37. D. 546. L. 324.
47. State archive of Khabarovsk territory (GAHK). GAHK. F. 137. Op.22. D. 2296. L. 25.
48. GAHK. F. 137. Op.22. D. 2294. L. 52-54.
49. GAHK. F. 137. Op.22. D. 2643. L. 39.
50. GAHK. F. P-35. Op.117. D. 323. L. 1-48.
51. GAHK. F. 137. Op.22. D. 2521. L. 18,171.
52. GAHK. F. 99. Op. 20. D. 301. L. 1,2.
53. GAHK. F. 137. Op. 22. D. 1944. L. 205.
54. GAHK. F. 137. Op. 22. D. 1897. L. 89.
Об авторах
Корякина Елена Викторовна - кандидат исторических наук, доцент кафедры истории и философии, Дальневосточный государственный аграрный университет (Россия), E-mail: elenamin@rambler.ru Тужилина Евгения Николаевна - старший преподаватель кафедры истории и философии, Дальневосточный государственный аграрный университет (Россия), E-mail: chigova_evgenia@mail.ru
Koryakina Elena Viktorovna - candidate of historical Sciences, associate Professor of the Department of history and philosophy, far East state agrarian University (Russia), E-mail: elenamin@rambler.ru Tuzhilina Evgeniya Nikolaevna - senior lecturer of the Department of history and philosophy, far East state agrarian University (Russia), E-mail: chigova_evgenia@mail.ru
