CC BY
1358. Синягин Ю.В. Ориентации в организационно-командном поведении и индивидуальные карьерные стратегии // Акмеология. 2011. № 1 (37). С. 16-25.
9. Служебная карьера: учебно-методическое пособие [Текст] / под ред. Е.В. Охотского. М.: Экономика, 1998.
10. Устинова О.В., Пивоварова И.В. Карьера менеджеров как социально-профессиональной группы // Современные проблемы науки и образования. - 2015. - № 2; URL: www.science-education.ru/122-21338.
11. Утешев Р.С., Барбакова Е.В., Устинова О.В. Карьера как объект управленческого воздействия // Современные проблемы науки и образования. - 2015. - № 2.
12. Яшкова Е.В., Перова Т.В., Синева Н.Л. Корпоративная культура инновационной организации как фактор эффективного функционирования персонала в системе внутреннего маркетинга // Вестник Чувашского университета. 2014. № 3. С. 240-246.
13. Яшкова Е.В., Царева И.А. Селф-менеджмент как метод управления личной карьерой менеджера // Интернет-журнал Науковедение. 2015. Т.7. № 5 (30). С. 113.
Психология
УДК 159.922
кандидат психологических наук, доцент кафедры общей и социальной психологии Барсуков Александр Валерьевич
Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет имени Н. И. Лобачевского» (г. Нижний Новгород); студентка Магистратуры 2 курса по направлению
«психология консультирования» 37.04.01 Семикова Любовь Александровна
Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет имени Н. И. Лобачевского» (г. Нижний Новгород); доктор психологических наук, доцент, заведующий кафедрой общей и социальной психологии Маркелова Татьяна Викторовна Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет имени Н. И. Лобачевского» (г. Нижний Новгород)
ПРОБЛЕМА САМОСОЗНАНИЯ ЛИЧНОСТИ ДЕТЕЙ-СИРОТ
Аннотация. Дети-сироты встречаются с депривацией с раннего возраста, что формирует специфические характеристики самосознания личности: дезадаптивные психологические черты, «Образ Я», избегающие, агрессивные, защитные стратегии поведения и нарушение привязанности. Дезадаптация приводит к угнетенному состоянию личности, отсутствию личностных смыслов, к снижению качества жизни. Данная статья содержит теоретические и эмпирические результаты исследований аспектов самосознания в соответствии с концепцией И.И. Чесноковой с ракурса теории привязанности Дж.Боулби.
Ключевые слова: самосознание, дезадаптация, депривация, привязанность, самооценка, тревожность.
Annotation. Orphans are encountered with deprivation of an early age, which forms the specific characteristics of a person's identity: maladaptive psychological traits, "self-identity", avoiding, aggressive, protective behavioral strategies and attachment disorder. Disadaptation leads to a depressed state of the individual, a lack of personal meanings, a decline in the quality of life. This article contains theoretical and empirical results of research on self-awareness in accordance with the concept of I.I. Chesnokova from the perspective of the theory of affection J. Bowlby.
Keywords: Self-awareness, maladjustment, deprivation, affection, self-esteem, anxiety.
Введение. Научная и практическая сферы находятся в поиске надежных методов работы с детьми, оставшиеся без попечения родителей. Выпускники интернатных учреждений по причине легкой внушаемости вовлекаются в криминальную деятельность, имеют слабые адаптивные навыки. Следовательно, данные обстоятельства снижают качество жизни общества и личности в целом. Целью статьи является изучение на основе полученных теоретических и эмпирических данных о самосознании детей-сирот, их психологических особенностей с целью эффективного сопровождения.
Изложение основного материала статьи. Теория привязанности Дж.Боулби базируется на том, что ребенок обладает врожденной необходимостью связи с человеком, который проявлял бы заботу, обеспечивал бы удовлетворение базовых потребностей: в тепле, пище, физической защите. Стратегия привязанности к матери создаёт «внутреннюю рабочую модель» близких отношений, через которую ребенок познает мир и узнает отношение к самому себе. При неадекватном контакте матери и ребенка на ранних периодах онтогенеза формируется устойчивый комплекс черт личности. Следовательно, при депривации в сензитивный период происходит нарушение привязанности и, как следствие, дезадаптация личности [6].
Исследование Л.Р. Аптикиевой и М.С. Бурсаковой направлено на изучение первоначальной среды адаптации и представлений о семье у детей, воспитывающихся в сиротском доме. По данным контент анализа 93% детей-сирот проживают в учреждении при живых родителях. Среди социальных сирот причиной попадания в приют в 83% является алкоголизм родителей и уклонение от обязанностей по воспитанию, 7% семей в местах лишения свободы, 33% подростков являлись свидетелями семейных скандалом, насилия, эмоционального пренебрежения. Отношения с матерью 78% респондентов получили высокие показатели по факторам «позитивный интерес» и «враждебность», характер отношения матери описывают как «агрессивное», «подозрительное», «эмоционально холодное», «непредсказуемое», что подтверждает дисгармонию диады мать-ребенок: депривация на разных уровнях, расстройство привязанности [2, с. 205, 206].
Исследуя проблему самосознания личности, следует обратиться к теории И.И. Чесноковой, которая видит структуру его через единство трех сторон: познавательной (самопознание), эмоционально-ценностной (самопринятие) и действенно-волевой (регуляция поведения).
Когнитивная сфера включает в себя знания о самом себе. Выпускники-сироты могут создать воображаемые факты о биологической семье, своей личности, что указывает на невротическое состояние и отрицание ситуации [24]. Когнитивная депривация влияет на замедление развития мыслительной деятельности: поиск причинно-следственных связей событий прошлого, настоящего и будущего, рефлексивные способности, навык накопления жизненного опыта и оценки событий. Воспитанники усваивают информацию о себе как болезненных, нездоровых, неполноценных, так как хроническая тревога приводит к разному роду заболеваний [3].
Эмоционально-ценностный компонент депривированной личности формирует специфическое отношение к себе, к деятельности и окружающему миру. Общие показатели самопринятия Радина Н.К. описывает как критические с точки зрения психологического здоровья. Автор исследования отмечает, что творческая, насыщенная среда является инструментом «нейтрализации негативных последствий» («отторжение себя») психологической депривации (0,15). Результаты воспитанников из обычной культурной среды отмечены отрицательным знаком и низким показателем самопринятия (-0,03). Качественный рост самопринятия можно проследить через выраженную идентификацию воспитанника со значимым взрослым как результат переработки травматического опыта. В исследованиях приводились результаты о том, что данная категория ассоциируют себя с маргинальной группой, часть подростков-сирот имеют «отрицательную идентификацию». Психологические травмы блокируют процесс идентификации [21]. Таким образом, дети-сироты становятся социально дезадаптивными.
Самоценность в свою очередь определяется значимостью, которой индивид наделяет себя в целом и отдельные свои стороны по отношению к миру [14]. Результаты исследования самооценки О.Н. Истратовой и Л.А. Вапельник показывают, что дети, воспитывающиеся в детских домах характеризуются пессимистическим атрибутивным стилем (закрепленная беспомощность подростков). Подростки «склонны рассматривать негативные события как постоянные и затрагивающие большую часть их жизни, которые сложно контролировать. Хорошие события считаются временными, локальными и от них независящими». Показатели самооценки являются неадекватно завышенными, это может объясняться работой защитных механизмов. Воспитанники и выпускники детских домов, в отличие от подростов из семей, в большинстве случаев испытывают состояние депрессии и душевной опустошенности, что может привести к появлению суицидальных мыслей [13]. Депривированному подростку-сироте значимо свойственны неустойчивость настроения, частая смена самочувствия, ранимость, неадекватность реакций [29]. Следовательно, данные психологические черты являются предпосылками для дезадаптации личности.
Исследование действенно-волевого компонента самосознание Брук Ж.Ю. показало значимо низкий уровень развития волевых качеств [8, с. 21]. Результаты исследования Тимура О.Ю. показали, что подростки-сироты «выдвигают свои цели ситуативно», несамостоятельно, что и определяет их жизнеустройство в дальнейшем. Подростки, оставшиеся без попечения родителей, демонстрируют низкие показатели планирования и постановки целей. Цели характеризуются нереалистичностью и отсутствием стратегии, сменчивостью от настроения, желанием отложить задачи на неопределенный срок [27].
По результатам исследования Станибула С.А. было выявлено, что в поведении сирот превалирует реакции защитного и приспособительского типов, не дающие возможности овладеть ситуацией и найти конструктивное решение. Именно таких типов поведение говорит о «слабой личности», что выражается в жесткой привязанности к ситуации, неумении эмоционально отвлечься от «фрустратора», самостоятельно найти выход из конфликта, неспособности взять на себя ответственность за решение, в стремлении переложить эту ответственность на окружающих [24]. Данные типы поведения основаны на защитных реакциях личности.
Исследование Володиной Ю.А. показывает, что основными видами защитных механизмов детей-сирот являются отрицание и замещение. Тип «отрицание» значимо коррелирует с неустойчивым типом личности, «подавление» - с шизоидным типом акцентуации и с «диссимиляцией». Подростки-сироты, склонные к типу «регрессии», в стрессовых ситуациях демонстрируют незрелые, первичные паттерны поведения [9]. Защитные механизмы - это стратегия совладающего поведения в стрессовых и фрустрирующих ситуациях [9, с. 123]. Следовательно, привычное их использование закрепляет неэффективные ролевые позиции, ограничивающие широту деятельности, социального экспериментирования, возможности самореализации.
Последствием депривации является повышенная тревожность личности. Показатели тревожности детей-сирот коррелируют с агрессией, проявляющейся в реализуемой деятельности (поведении). Повышенная тревожность становится фактором неадекватного выстраивания контактов с окружающими людьми и дезадаптации на последующих этапах жизни человека. В поведенческой системе тревожность выражается в повышенной настороженности, постоянной бдительности. Следовательно, угроза видится чаще, чем она есть, что свойственно для людей с расстройствами привязанности. Исследование коммуникативных особенностей школьников Бахваловой Е.В., воспитывающихся в детском доме, отмечает значительный процент респондентов с высоким уровнем тревожности по всем показателям (школьной, межличностной, самооценочной) по сравнению со школьниками из семей. Школьники-сироты значительно чаще ориентируются на доминирование в общении, уход от общения, направленность на использование собеседника и в целом общения в своих целях [7].
Выводы. Дети-сироты сталкиваются на ранних этапах жизни с депривацией, которая проявляется через повышенную тревожность, специфические черты характера, неразвитые волевые качества к достижению целей. Превалируют защитные, агрессивные стратегии коммуникации с окружающим миром. Последствием депривации является дезадаптация личности в целом. Таким образом, обретение эмоционально значимого контакта посредством наставничества позволит усваивать новые модели поведения взамен на защитные и приспособительские типы усвоенных ранее паттернов. Дети-сироты нуждаются в терапевтической помощи переработки травматического опыта, с целью преодоления социальной депривации и установления здоровых идентификаций. Изменение среды проживания в учреждении имеет ограниченные преимущества, акцент должен сместиться на индивидуальное, предсказуемое, качественно безопасное взаимодействие со значимым взрослым.
Литература:
1. Андронова О.Е. Проблема компонентов характеристик и основных типов самосознания в психологии // Вестник Томского государственного университета. - №305. - 2007. - С. 149 - 152
2. Аптикиева Л.Р. Особенности представлений о семье у подростков воспитанников приюта // Вестник Оренбургского государственного университета. - 2015. - С. 204-210
3. Айрапетянц М.Г. Школьник Т.К., Лущекина Е.А. Сопоставление показателей стресса и личностной тревожности у подростков, воспитывающихся в социально благоприятных и социально неблагоприятных условиях // Журнал высшей нервной деятельности, 2007. №3. С. 261.
4. Басюк В.С. Психологическое сопровождение и социальная помощь делинквентным подросткам, оставшиеся без попечения родителей // Развитие личности. - №4. - 2016. - С. 142-152
5. Боулби Дж. Создание и разрушение эмоциональных связей. Руководство практического психолога. - М.: Канон+РООИ «Реабилитация», 2014.
6. Боулби Дж. Привязанность. М., 2003. 462 с.
7. Бахвалова Е.В. Коммуникационные особенности воспитанников детского дома как фактор адаптации к условиям обучения в массовой школе // Психология XXI века: системный подход и междисциплинарный исследования. - Т.1. - 2017. - С. 204-309
8. Брук Ж.Ю. Структура самосознания подростков, оставшиеся без попечения родителей // Казанский педагогический журнал. - № 6-2. - 2013. - С. 417-420
9. Володина Ю.А. Механизмы психологической защиты детей-сирот, находящиеся в трудной жизненной ситуации // Педагогическое образование в России. - №5. - 2014. - с. 123-127
10. Выготский Л.С. Собрание сочинений: В 6 т. М., 1984.
11. Выготский Л.С. Развитие высших психических функций. М., 1960, с. 196-198.
12. Гордиенко Е.В. Проблема самосознания в философии и психологии. - В сборнике: Личность в изменяющихся социальных условиях сборник статей II Международной научно-практической конференции. Ответственный редактор Е.В. Гордиенко; Красноярский государственный педагогический университет им.
B.П. Астафьева. - 2013. - С. 187-196.
13. Истратова О.Н. Особенности проявления личностной беспомощности у социальных сирот подросткового возраста // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. - №9. - 2014. -
C. 372-377
14. Кожемякина О.А. Особенности самоотношения депривированных подростков в процессе социальной адаптации // Сибирский педагогический журнал. - №5. - 2014. - С. 129-133
15. Кон И.С. Открытие «Я».М.: Полиздат, 1987.
16. Кочеткова В.Г. Актуализация психолого-педагогических проблем социального развития детей-сирот // Молодой ученый. - №13.3 (117.3). - 2016. - С. 43-45
17. Куленкова А.А. Особенности биоэлектрической активности мозга детей раннего возраста, воспитывающихся в детском доме // Журнал высшей нервной деятельности. - Т.: 65. - №5. - 2015. -С. 607-615
18. Мухамедрахимов Р.Ж. Мать и младенец: психологическое взаимодействие. СПб. - 2011. - 288 с.
19. Петрановская Л. В. Тайная опора: привязанность в жизни ребёнка. - М.: АСТ, 2015.
20. Пономарева Л.Г. Основные подходы к проблеме развития самосознания в истории отечественной психологии // Психологические науки. - С. 54-59
21. Радина Н.К. Дети-сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей в современных исследованиях // Социальное обслуживание семей и детей: научно-методический сборник. - №4. - 2015. -С. 8-103
22. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии / Л.С. Рубинштейн. - СПб.: Издательство «Питер», 2000. - 712 с.
23. Самохвалова А.Г. Коммуникативные трудности детей-сирот и условия их преодоления // Вестник Комстромского государственного университета: психология. - №2. - 2016. - С. 244-248
24. Станибула С.А. Психологические особенности детей-сирот // Гомельских государственный университет . - №2. - 2016. - с. 405-410.
25. Стебляк Е.А. Формирвание представлений обучающихся с интеллектуальной недостаточностью о жизненном пути // Наука о человеке и гуманитарные исследования. - 2017. - С. 80-86
26. Столин В.В. Самосознание личности. - М.: Изд-во МГУ, 1983. - 284 с.
27. Тимур О.Ю. Самооценка и саморегуляция подростков-воспитанников интернатных учреждений // Клиническая и специальная психология. - Т.5. - №2. - 2016. - С. 77-96
28. Чеснокова И.И. Проблема самосознания в психологии / И.И. Чеснокова, Е.В. Шорохова. - М.: Наука, 1977. - 144 с.
29. Энциклопедия социальной работы / Под ред. Л.Э. Кунельского, М.С. Мацковского. В 3 т. Т. З.: Пер. с англ. — М.: Центр общечеловеческих ценностей, 1994. — 1024 с.
30. Эриксон Э. Детство и общество. СПб.: Университетская книга, 1996. - 592 с.
Психология
УДК 378.15
кандидат психологических наук, доцент Карпушкина Наталья Викторовна
Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина (Мининский университет) (г. Нижний Новгород); магистрант Цветкова Евгения Васильевна
Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина (Мининский университет) (г. Нижний Новгород)
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ОСОБЕННОСТЕЙ «ОБРАЗА Я» ПОДРОСТКОВ С НАРУШЕНИЯМИ ЗРЕНИЯ И НОРМОТИПИЧНЫХ ПОДРОСТКОВ
Аннотация. Статья посвящена особенностям «Образа Я» старших подростков с нарушениями зрения. Рассмотрены такие аспекты как самооценка, самосознание, самопринятие, самоуверенность, отражённое самоотношение и другие. Произведён анализ полученных результатов и сравнение показателей экспериментальной и контрольной групп.
Ключевые слова: Образ Я, самосознание, подростки с нарушениями зрения, слабовидящие подростки, зрительная депривация, ОВЗ, нарушение зрения.
Annotation. The article is devoted to the features of the "Image of I" of older teens with visual impairments. Such aspects as self-esteem, self-awareness, self-acceptance, self-confidence, reflected self-attitude and others are considered. The analysis of the obtained results and comparison of indicators of the experimental and control groups.
Keywords: Image I, self-awareness, adolescents with visual impairments, visually impaired adolescents, visual deprivation, disabilities, visual impairment.
Введение. Исследование посвящено особенностям «Образа Я» подростков с нарушениями зрения. Целью исследования было провести сравнительный анализ особенностей «Образа Я» слабовидящих старших подростков и нормотипичных. Актуальность исследования обусловлена относительно небольшим количеством работ, в которых происходит сравнительный анализ становления «Образа Я» именно старших подростков.
Изложение основного материала статьи. Исследование проводилось на базе Нижегородской областной специальной (коррекционной) общеобразовательной школы-интерната им. Н.А. Островского. В научной работе в качестве экспериментальной группы приняли участие воспитанники 7-9- ого классов. Выборка состоит из 19 испытуемых, среди которых есть как слепые (9 человек в «А» классах), так и слабовидящие (10 человек в «Б» классах) подростки.
В качестве контрольной группы выступали ученики 8 В класса муниципального бюджетного образовательного учреждения «Школа №185» в количестве 29 человек. Средний возраст - 14 лет.
Для исследовательской работы были выбраны следующие методики: Методика свободного самоописания А.И. Зеличенко, методика «Кто Я» М. Кун, Т. Мак-Партленд, опросник исследования самоотношения В.В. Столин, С.Р. Пантилеев, методика Дембо-Рубинштейн (в модификации А.М. Прихожан) [1, 2, 3, 4].
Первым экспериментом было проведение методики «Свободное самоописание» А.И. Зеличенко. Участникам было дано задание описать себя максимально подробно так, чтобы было понятно, что он представляет собой, как личность. На выполнение было дано около 40 минут.
Говоря об исследуемой группе, участники эксперимента выдали довольно незначительный объем текста. Большинство работ было написано с помощью устройств для печати по Брайлю, но в переводе на рукописный текст - объем сочинений колеблется от одной трети до двух третей страницы стандартного формата. Самоописание представлено, в подавляющем большинстве работ, сухо и лаконично. Текст фрагментарен, раздроблен пунктуационно. В некоторых работах присутствует явная противоречивость («обычно я добрый, но бываю злой»), свойственная подростковому периоду и внутренняя неопределенность («бывает я грустный, но, наверное, я счастливый»). Местоимение «Я» очень распространено во всех текстах, без исключений.
Смысловая направленность текста упирается в перечисление сфер деятельности («Я школьник», «Я учусь в школе», «Я хожу в театральную студию»), увлечений и хобби («Я играю на пианино», «Я люблю кошек», «Я люблю ходить в церковь»), перечислений близких родственников и обстановки вокруг («Я живу в доме с мамой и бабушкой», «У меня два брата - старший и младший»). В некоторых работах встречаются общие эмоциональные самооценки - «я думаю, я веселый», «я счастливый человек».
Стоит отметить, что небольшая часть участников эксперимента выдала отличный от основной массы материал, объем их текстов значительно больше, открытости больше, меньше формальностей и эмоциональная оценка на более высоком уровне. Один из испытуемых в своем эссе отражает зачатки самоанализа, противопоставляет собственные действия общественной парадигме и задумывается о значимости собственного мнения. В этой же работе красной нитью проходит неопределенность и противоречивость. Так, к примеру, в начале текста идет утверждение «не всегда, но бываю занудой», а ближе к концу: «я толерантный зануда». Если в первом случае мы видим сомнение в данной самооценке, то в последнем - уверенное принятие порицаемого обществом поведения.
Общий вывод по исследуемой группе следующий: свойственна закрытость и раздробленность мыслей, самоописание проходит через социальные или выраженные личностные признаки, эмоциональные показатели стремятся к минимуму проявлений в тексте. Распространена противоречивость и внутренняя неопределенность.
Следует отметить, что объем эссе в контрольной группе был значительно больше, средний размер текста 2/3 страницы. Однако, несмотря на это, смысловая наполненность была не сильно больше. Аналогично экспериментальной группе, текстам свойственна закрытость и фрагментарность, но само повествование более развернутое.
Местоимение «Я» распространено часто, но вместе с ним активно используется отстраненное повествование («Мы часто гуляем», «У нас принято обедать вместе»). Внутренняя неопределенность и противоречивость так же ярко выражены, как и у экспериментальной группы. В текстах разных участников
