CC BY
56
http://www.zabvektor.com
ISSN 2542-0038 (Online) ISSN 1996-7853
УДК 291.7
DOI: 10/21209/1996-7853-2018-13-3-19-26
Артем Вадимович Жуков,
доктор философских наук, профессор, Забайкальский государственный университет (672039, Россия, г. Чита, ул. Александро-Заводская, 30),
e-mail: artem_jukov68@mail.ru
Проблема религиозной безопасности как предмет философии и классического религиоведения
Статья посвящена анализу «религиозной безопасности» как понятия, содержащегося в трудах представителей философии и классического религиоведения. Методология исследования базируется на философских и философско-религиоведческих концепциях религии. В работе использованы компаративистский, системный, феноменологический методы. Как показывают результаты исследования, многие проводят анализ проблем религиозной безопасности, основываясь на методологии, разделяющей религии на «свои» и «чужие». Многие авторы публикаций, посвящённых религиозной безопасности, выполняя социальный заказ, защищают собственные метафизические убеждения и публикуют разоблачительные материалы против религиозных объединений, считающихся ими опасными и даже экстремистскими. Однако всегда находятся их оппоненты, которые говорят о том, что религиозной безопасности будет соответствовать не политика защиты интересов отдельных категорий верующих, а создание эффективного механизма, обеспечивающего реализацию принципа «свободы совести» каждого верующего, который имеет право индивидуального выбора религии.
Ключевые слова: религиозная безопасность, сущность религии, религия и социум, концепции религии, классическое религиоведение, религиозный экстремизм
Введение. Глобализация и социальный кризис, характеризующие развитие современного общества, ведут к интенсификации воздействия факторов, связанных с отчуждением, стрессами, порождаемыми стремительными социальными изменениями, отсутствием уверенности в будущем. На этом фоне укрепляется влияние различных религиозных объединений, претендующих на право обладать высшими религиозными истинами. Выступая от имени Бога (богов), они осуществляют религиозную деятельность, вызывающую обеспокоенность у общественности и властей, опасающихся, что она может стать причиной распространения религиозного экстремизма и межконфессиональной напряжённости. К угрозам, связанным с деятельностью разнообразных религий, исследователи религиозной безопасности относят раздробление общества по конфессиональному признаку, распространение религиозного тоталитаризма, пропаганду оккультизма, мистических учений, способных нанести существенный урон устоям, нравственным ценностям, психическому здоровью личности. Под религиозной безопасностью в самом общем виде они понимают состояние защищённости государства, общества и личности от перечисленных угроз, связанное с системой мероприятий, организуемых государственной политикой и традиционными конфессиями [8].
В российском обществе широко обсуждается политика государства в сфере религиозной безопасности, что актуализирует анализ этой проблемы, осуществляемый социологами, психологами, юристами и политологами. Однако до сих пор не был осуществлён анализ того, как понималась проблема религиозной безопасности в классических философских и религиоведческих трудах, посвящённых анализу религии.
Методология и методы исследования. Методология проведённого исследования базируется на философских и философско-ре-лигиоведческих концепциях, позволяющих интерпретировать материал, раскрывающий деятельность конфессий. В работе был использован комплекс методов: компаративистский, направленный на анализ методов воздействия на верующих, используемых различными конфессиями; системный, использованный для комплексного исследования процессов религиозного влияния в реальном и виртуальном пространстве. В работе применены методы: типологизация социальных проявлений религии, феноменологический, структурный анализ.
Результаты исследования и их обсуждение. Философская основа представлений о религиозной безопасности базируется на идеях, представленных в исследованиях религии философии Нового Времени, Про-
© Жуков А. В., 2018
19
свещения, немецкой философии и философии романтизма (Д. Юм, Ф. М. Вольтер, Ш. де Брос, Ж. Кондорсе, А. Сен-Симон, Ж.-Ж. Руссо, И. Кант, Г. Гегель, Ф. В. Шеллинг, Новалис). Научно-религиоведческий подход был разработан в трудах Ф. Д. Шлей-ермахера, М. Мюллера, О. Конта, Г. Моргана, Э. Тайлора, Дж. Леббока, Г. Спенсера, А. Лэнга, Дж. Фрезера, Л. Фейербаха, М. Ве-бера, К. Маркса, Ф. Энгельса, Э. Дюркгей-ма, Р. Н. Белла. В рамках концепции «религиозной безопасности» написаны работы Р. Д. Лифтона, Ф. Конвея, Дж. Сиглмана, М. Сингер, Дж. Кларка, Т. Патрика, А. В. Ку-раева, О. В. Стеняева, А. Л. Дворкина, А. В. Щипкова, Р. Силантьева, Хвыля-Олин-тера, Тарасевича и др. С критикой антикуль-тизма в рамках данной концепции выступают Ричардсон, Биерманс, А. Баркер, Д. М. Кел-ли, Дж. Фишер, Кантеров, Н. С. Гордиенко, С. И. Иваненко. Целью данной статьи является исследование представлений о религиозной безопасности в социальной философии и классическом религиоведении.
Религиозная безопасность вызывает интерес у многочисленных исследователей, принадлежащих к различным направлениям и школам. Однако в течение длительного времени проблема религиозной безопасности не формулировалась, хотя её элементы регулярно обсуждались в связи с выражением той или иной конфессиональной, либо атеистической оценки религии. Они были связаны с верой их авторов в то, что источником религиозной угрозы является та религия, которая имеет не божественное, а дьявольское, либо человеческое происхождение, следовательно, преследует не божественные, а корыстные, нацеленные на реализацию сиюминутных планов их основателей задачи. Например, уже в Древней Греции было понимание того, что ценности религии, исповедуемой простым народом, не божественны, а социальны. Д. Реале указывает, что в средневековой Европе христианские теологи рассматривали религиозность народных масс в контексте идей библейского монотеизма как угрозу со стороны дьявольских сил [18, с. 9].
Когда в эпоху Просвещения общество стало освобождаться от доминирующего влияния церкви, в среде просветителей само христианство стало рассматриваться как явление, представляющее общественную угрозу [1, с. 91]. Это было связано с тем, что общество освобождалось от власти теологии, что сопровождалось появлением научно-критических взглядов на религию. Просветитель-
ская концепция была связана с утверждением о связи социальных и религиозных интересов, что стало основой для разоблачительных публикаций Ш. де Броса, Ф. М. Вольтера, Ж. Кондорсе, А. Сен-Симона, Ж.-Ж. Руссо, Д. Юма. Особое мнение было выражено И. Кантом, который в противовес критицизму предложил методику описания религии с опорой на моральный императив [4].
Противоположные точки зрения попытался примирить Ф. Д. Шлейермахер [21], который подчёркивал, что восприятие религии в социальном воплощении не отражает её внутренней связи с Богом, так как метафизические идеи не могут быть обоснованы ни с помощью критицизма, ни на почве морали по методу Канта. Кроме этого религия по Ф. Д. Шлейермахеру является совершенно самостоятельной сферой по отношению к разуму. Это означает, что согласно философу человеческий разум способен воспринимать и описывать только внешние проявления религии, что не даёт оснований для утверждений о её опасности. Ф. Шлейермахер отмечал, что, обращаясь к метафизическим концепциям религии, многие авторы конструируют тексты, основанные только на фантазиях и отвлечённом мышлении, зависящем от их личностных убеждений и чувств. Чувства человека по отношению к религии всегда субъективны, и поэтому у каждого человека религиозное чувство выражается по-разному. Однако сущность религии согласно Ф. Д. Шлей-ермахеру состоит в осознании зависимости, чувстве единства и терпимости по отношению к различным проявлениям божественного. В то же время отношения между разными религиями характеризуются нетерпимостью, которую Ф. Д. Шлейермахер объясняет вмешательством метафизических идей, ошибочно принимаемых за сущность религии, что даёт повод для несогласий, разделений, и приписывания религиям неких качеств, являющихся их субъективными характеристиками в сознании человека [Там же, с. 49].
Точка зрения Ф. Д. Шлейермахера существенно повлияла на становление методологии М. Мюллера [7], который, оценивая природу и характер воздействия религии и социума на сознание верующих, стал исходить из тезиса о том, что социальное воплощение религии не должно быть поводом для принятия внешней религиозной формы за её внутреннее содержание. Однако эта точка зрения критиковалась теми, для кого публикация текстов о религии была связана с выражением их конфессиональных, либо не-
конфессиональных убеждений. В частности наибольшее влияние получила метафизика Г. Лессинга, Й. Гердера, И. Гёте, Г. Гегеля [2, с. 211], отстаивавших убеждение о том, что на мировую историю оказывает влияние «мировой дух», описываемый «религиями откровения». Метафизическая точка зрения стала наиболее распространённой, что послужило основанием для распространения многообразных, не верифицируемых концепций, которые по-разному толковали сущность религии, формы её проявления, а также характер влияния на общество.
Впоследствии обсуждение сущности религии переместилось от отвлечённых вопросов взаимодействия общества и религии на анализ последствий деятельности конкретных религий в контексте конфессиональных установок авторов исследований. Например, романтическая реакция на метафизику гегелевской философии религии была связана с критикой организованных религий и апологией мифа как силы, возрождающей общество, прозвучавшей в произведениях Ф. В. Шеллинга, Новалиса, Ф. Велькера, Г. Германна, Дж. Горреса, И. Винкельмана, К. Морица, К. Бёттигера, Ф. Ницше [16, с. 36]. По их мнению, религия представляет общественную опасность, потому что это сказка, выдуманная жрецами, которой надо противопоставить миф, являющийся реализацией наибольшей символической осуществлённо-сти и полноты личности. Идеи, противопоставлявшие миф, как подлинную реальность религиозной жизни организованным формам религии, впоследствии развивали представители диффузионизма Ф. Баур, Д. Штраус, Я. Гримм, М. Мюллер [7, с. 28]. Сходные по содержанию концепции были высказаны на территории России, где религиозные, но в то же время противопоставленные точке зрения официальной церкви идеи о «народной религии» представлялись Н. А. Бердяевым, С. Н. Булгаковым, Ф. М. Достоевским, В. С. Соловьёвым [6, а 382], которые полагали, что русский народ является самостоятельным и не нуждающимся в опеке со стороны иных сил, носителем собственного религиозного сознания.
Влияние религии на развитие человеческой культуры пыталось анализировать светское направление религиоведения, представленное Г. Морганом, Э. Тайлором, Дж. Фрезером, Л. Фейербахом, К. Марксом, Ф. Энгельсом [5]. В качестве методологической основы исследований религии ими была выбрана теория эволюции, согласно которой религия
оценивалась как социально обусловленное явление, нацеленное на выполнение определённых социальных функций. Общая тенденция секулярных работ заключалась в априорно признаваемом выводе о том, что «религиозное сознание» является уделом людей бессильных перед природой и социальными катаклизмами и поэтому нуждающихся в опеке со стороны религии, которая выполняет не религиозные, а только социальные функции. Аспекты религиозной безопасности в этих работах оценивались по практическим результатам религиозного воздействия.
Большое влияние получила метафизическая концепция К. Маркса, который с атеистических позиций указывал на опасные последствия воздействия религии. Он разрабатывал положение о том, что человеческое сознание определено условиями социального бытия, а религия выполняет функции, связанные с оправданием отчуждения и эксплуатации [Там же, с. 42]. Именно у него социальная наука унаследовала ведущую формулировку, указывающую на опасность религии, такую как «идеология», под которой понимаются системы идей, выражающих социальные интересы и «ложное сознание», понимаемое как мышление, отчуждённое от реального социального бытия. Аналогично к объяснению природы религии подошёл З. Фрейд, по мнению которого вред религии заключается в том, что она есть следствие зависимости человека от окружающего мира, что само по себе таит угрозу, заключающуюся в том, что религиозные представления являются опасными иллюзиями, свидетельствующими о протекании серьёзных невротических заболеваний у их носителей [9, с. 40].
Произведения и идеи К. Маркса и З. Фрейда были широко распространены в Советском Союзе и пользовались непререкаемым авторитетом в отечественном религиоведении, которое рассматривало религию только как угрозу обществу и личности. Этот вопрос раскрыт в монографиях Н. С. Гордиенко, С. А. Токарева, Ю. А. Левады, В. И. Добренькова и А. А. Ра-дугина [3]. Диалектический материализм, который составлял сущность этих концепций, определял степень опасности религии, исходя из её «классовой сущности», в соответствии с которой религия выполняла функцию инструмента эксплуатации.
В отличие от отечественных авторов большинство западных исследователей религии долгое время уделяли внимание конструирующей и интегрирующей функциям религии. Это направление разрабатывалось
социально-психологическими теориями, направленными на анализ интернализации социальной реальности, из которых вытекало, что внешний аналитический анализ проблем, связанный с оценкой влияния и возможных угроз, исходящих от тех или иных религий, затруднён по причине того, что каждая из религий представляет собой реальность разных уровней. С одной стороны религия понималась как реальность, обеспечивающая ощущение безопасности для своих последователей, с другой она представлялась как угроза безопасности представителей иных религий и обществ. Влияние религии на социум исследовалось Б. Малиновским, Э. Дюрк-геймом, Р. Н. Белла, И. Вахом, П. Бергером и Т. Лукманом, У. Уорнером, Г. Гарфинкелем, Р. Коллинзом, Б. Майерхоффом, М. Моссом, Х. Ринггреном, Г. Ван дер Леувом, О. Петтер-соном, М.Шелером, В. Лантеранари, К. Ле-ви-Строссом, С. Стремом, М. Вебером [23, с. 101] и др. Они уделяли внимание взаимодействию религии и социума, делая акцент на темах религиозного конфликта и религиозной солидарности. Ими был разработан термин «гражданская религия», значение которого указывало на то, что в индустриальных обществах имплицитно развивается система национальных символов и ритуалов, выполняющих функцию обеспечения социальной безопасности и солидарности. Среди представителей психологического направления парадигма светского понимания аспектов религиозной безопасности заложена Дж. Кэмп-беллом, А. ван Геннепом, К. Юнгом, М. Эли-аде [13, с. 18], которые строили свои концепции, исходя из убеждения в том, что религия является проявлением компенсаторных механизмов бессознательного и проявляется на уровне религиозного сознания как миф. Как и Ф. Шлейермахер, учёные стремились синтезировать представления о невозможности постижения сущности религии через её социальные проявления.
Однако важно отметить, как и во времена Ф. Шлейермахера убеждения представителей социальной философии и светского религиоведения оказались не востребованы в реальной практике межконфессионального и государственно-конфессионального регулирования. Общее направление развития социальной сферы продемонстрировало усиление влияния концепций, в которых осмысление сущности религии направилось по метафизическому пути отделения «чужих» от «своих». Поэтому уже в 60-е годы ХХ века содержание научного дискурса, посвящённого
влиянию религии на верующих, стало определяться политическим заказом. Большое значение имело обострение противостояния между Западом и Востоком, вызвавшее движение, направленное на поиск врагов, которые, как казалось, могут воздействовать на сознание сограждан не только средствами открытой пропаганды, но и мистическими приёмами.
Вопросы религиозной безопасности как отдельная тема стали широко обсуждаться, начиная с 70-х годов ХХ века, когда П. Ла-зерсфельд, К. Хофланд, Г. Шиллер, М. Ма-клюэн, Т. Рона [20] ввели в обращение термин «информационная война», легализовавший применение приёмов, направленных на дискредитацию противника посредством публикации обвинительных и порочащих его материалов. С этого времени произошло чёткое разделение научного и ангажированного религиоведения, подчиняющего трактовку понятия «религиозная безопасность» политическим задачам. В это время было опубликовано значительное количество печатных работ и исследований, которые использовались как инструменты дискредитации религий, понимаемых как «чужие». Одновременно этот процесс сопровождался критикой, требовавшей отказа от априорных оценок, разделяющих религии на «свои» и «чужие», и указывавшей на необходимость применения научно-выверенных методологий [10, с. 11]. При этом ангажированные учёные широко привлекались представителями государства с целью поиска научных доказательств того, что «чужие» религии исполняют волю враждебных внешних сил, стремящихся негативно воздействовать на ситуацию в стране и здоровье людей, следовательно, представляют собой угрозу религиозной безопасности.
Одной из ведущих проблем дискурса, посвящённого религиозной безопасности во второй половине ХХ века на Западе, является обсуждение сущности новых религиозных движений. Они противопоставляются тем религиям, которые признаются в обществе традиционными. По мнению критиков новых религий, верующие являются жертвами психического насилия, а сами новые религии выполняют деструктивную, мироотрицающую функцию и стремятся к ликвидации общества, в котором они функционируют. Версию об использовании новыми религиями специальных методов деструктивного воздействия на сознание распространяли Дж. Кларк, Ф. Кон-вей, Дж. Сиглман, М. Сингер, Р. Д. Лифтон [15]. Под угрозой со стороны религии не по-
нимали «зомбирование» и духовное закабаление последователей. Особую актуальность этой дискуссии придавал факт широкого распространения в обществе таких организаций, которые, основываясь на вере в том, что члены новых религий подверглись «промыванию мозгов», стремились их насильственно перепрограммировать [17, с. 50].
Проблема манипуляции религиозным сознанием продолжала будоражить религиоведческие круги вплоть до начала XXI века в связи с усилением влияния на политику, экономику, культуру и повседневную жизнь человека средств виртуальной коммуникации. В этот период на обсуждение проблемы религиозной безопасности существенно влияла постмодернистская традиция, согласно которой сознание человека подвергается воздействию со стороны средств массовой коммуникации, целенаправленно искажающих информацию в политических и экономических целях. Согласно мнению Ж. Бодрийяра, Ж. Деридда, Р. Барта, искажающие образ мира символы, или «симулякры», активно применяются информационными технологами и электронными «социальными сетями» [12, с. 297]. По мнению постмодернистов, опасность представляет то, что массовое сознание запутывается в «социальных сетях» и, не видя выхода из виртуальной реальности, начинает подчиняться манипуляторам, принимая сконструированные ими ценности за подлинные, становясь оружием в политических, экономических, экстремистских целях. Вместо религии, как они полагают, в виртуальном пространстве существует «трансрелигия», «квазирелигия» или «псевдорелигия», которая, по мнению П. Тиллиха, является лишь имитацией, демонстрирующей только внешнее сходство с религиозной жизнью [22, с. 9]. Вслед за ним Б. Р. Уилсон стал доказывать, что с переходом к постмодерну и обществу, связанному с сетевой культурой, религиозность приобретает качества «ресекулярности» и идёт не от Священного, а от стремления к ощущению сакрализован-ности, возникающей у разнообразных групп и индивидов [24, с. 268].
Однако с этим мнением, которое априорно определяет религию в качестве прибежища социально не адаптированных людей, используемых информационными технологами в качестве орудия достижения целей, не соглашаются представители эмпирического религиоведения, представленного такими социологами религии, как Э. Баркер, Дж. Биер-манс, Дж. Фишер, Дж. Ричардсон [19, с. 12].
Они доказывают, что попытки оказания влияния на сознание верующих посредством организации некоего социального и информационного контекста и использования информационных технологий проповеди не могут быть признаны как показатели опасности религиозного движения. Они доказывают, что люди, ставшие членами НРД и «виртуальных религий», не испытывали физического принуждения и вели себя как обычные члены общества. Они опровергают точку зрения, будто лидеры нетрадиционных религий обладают силой, способной деструктивно повлиять на человека, и считают, что реальную угрозу для сознания верующих представляет антикультовая деятельность, которая использует практики «депрограммирования», приводящие к психическим травмам и межконфессиональному противостоянию [11, с. 61].
В целом проходящий в рамках социальной философии и религиоведения дискурс об угрозе, исходящей от религиозных движений, подвергся философской и научной рефлексии, а большинство религиоведов и социологов сегодня оценивают возникновение и деятельность антикультовых движений в качестве предсказуемого вызова движениям, исповедующим альтернативные господствующим религиозные ценности. Однако это вызов, и последующий за ним конфликт такие религиоведы, как Д. М. Келли [14, с. 32] расценивают не как войну против безжалостных заговорщиков, стремящихся к причинению максимального количества вреда, а как конфликт интересов в рамках конфессионального пространства. Тем не менее, ни в западных странах, ни в нашей стране не прекратилось осуществляемое в рамках параметров, задаваемых парадигмой «информационной войны», обсуждение проблемы опасности нетрадиционных религиозных движений. Причиной является то, что одной из функций данного процесса является осуществление контроля за развитием религиозных объединений, вынужденных благодаря общественному давлению непрерывно совершенствовать и трансформировать социальную политику.
Выводы. Проведённый анализ показывает, что, начиная с формирования религиоведения как науки, трансцендентный характер религии оказывал влияние на концепции религии, в которых давались взаимоисключающие оценки последствий религиозного влияния на личность и общество. Это привело к существующим сегодня противоречиям в содержании научных трудов. С одной стороны, они констатируют наличие объективных
потребностей современного общества в тех функциях, которые выполняет для него религия, таких как интеграция, мобилизация, и обеспечение социализации молодого поколения. С другой - они обращают внимание на то, что в обществе нарастают негативные явления, источником которых является межконфессиональная напряжённость, связанная с проявлением в массовом сознании ксенофобии, этнофобии и т. д.
Несмотря на общее признание универсальности религиозного мировоззрения, исследования религии представляют широкую палитру мнений относительно её возможной опасности как для отдельного верующего, так и для широких социальных групп. Причиной является отмеченная Ф. Д. Шлейермахером разница между внешней формой, в какой наблюдаются социальные проявления религии и её скрытой сущностью, что не позволяет судить о ней на основании данных внешнего наблюдения. Это открытие не повлияло на реальную социальную практику взаимодействия с реальными религиями.
Между религиозными потребностями граждан современного общества и увеличением количества явлений религиозной нетерпимости и экстремизма, ангажированностью
и фрагментарностью распространённых в российском обществе представлений о религиозной безопасности существуют противоречия, обусловленные тем, что в социальной практике продолжают господствовать метафизические концепции религиозной безопасности. Фрагментарность и ангажированность теоретических религиоведческих знаний отрицательно сказывается на социальной политике государства по отношению к религиозным объединениям, представления о религиозной опасности которых определяются априорными оценками и конфессиональными подходами. Многие авторы публикаций, посвящённых религиозной безопасности, выполняя социальный заказ, защищают собственные метафизические убеждения и публикуют разоблачительные материалы против религиозных объединений, считающихся ими опасными и экстремистскими. Однако всегда находятся их оппоненты, которые говорят о том, что религиозной безопасности будет соответствовать не политика защиты интересов отдельных категорий верующих, а создание эффективного механизма, обеспечивающего реализацию принципа «свободы совести» каждого верующего, который имеет право индивидуального выбора религии.
Список литературы
1. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М.: Медиум, 1995. 323 с.
2. Гегель Г Философия религии. М.: Мысль, 2001. 532 с.
3. Добреньков В. И., Радугин А. А. Методологические вопросы исследования религии. М.: Высш. шк., 1989. 189 с.
4. Кант И. О форме и принципах чувственно воспринимаемого и умопостигаемого мира // Сочинения. М.: СОЦЭКГИЗ, 1964. Т. 2. С. 404.
5. Маркс К., Энгельс Ф. О религии и борьбе с нею. М.: Политиздат, 1984. Т. 1. С. 13-42.
6. Мотрошилова Н. В. Мыслители России и философия Запада: В. Соловьёв, Н. Бердяев, С. Франк, Л. Шестов. М.: Республика, 2007. 477 с.
7. Мюллер М. Введение в науку о религии. М.: Высш. шк., 2002. 264 с.
8. Овчинников А. И., Мамычев А. Ю., Кравченко А. Г. Основы теории национальной безопасности. М.: Инфра-М, 2016. 236 с.
9. Фрейд З. Будущее одной иллюзии. М.: АСТ, 2008. 256 с.
10. Цыганов В. В., Бухарин С. Н. Информационные войны в бизнесе и политике: теория и методология. М.: Акад. Проект, 2007. 336 с.
11. Barker E. Who'd be a Moonie // The social Impact of NRM / B. R. Wilson [et al.]. New York, 1980. Pp. 59-96.
12. Barthes R. The Rhetoric of the Image. Moscow: Progress, 1989. 616 p.
13. Eliade M. Myth and Reality. Myth and Reality. New York: Harper & Row, 1963. 217 p.
14. Kelley D. M. Why Is the Conservative Church Growing? A Study in the Sociology of Religion From a New Prospective. Macon: Mercer, 1986. 639 p.
15. Lifton R. J. Technology of "brainwashing". Psychology of totalitarianism. M.; SPb., 2005. 576 p.
16. Nietzshe F. The Will to Power: An Attempted Transvaluation of All Values // The Complete Works Friedrich Nietzsche. London, 1934. Vol. 14. 410 p.
17. Patrick T. T. Let our children go. New York: Ballantine, 1976. 265 p.
18. Reale D., Antiseri D. Western philosophy from its origins to the present day. SPb.: Petropolis, 1994. T. 1. 336 p.
19. Richardson J. T. An Oppositional and General Conceptualization of Cult // The Annual Review of the Social Sciences of Religion, 1978. Vol. 2. Pp. 12-52.
20. Rona T. Weapons Systems and Information War. Seattle, Washington: Boeing Aerospace Company, 1976.
71 p.
21. Schleiermacher F. D. On Religion: Speeches to Its Cultured Despisers. Cambridge: Cambridge University Press, 1996. 128 p.
22. Tillich P. J. Christianity and the Encounter of the World Religions. New York: Columbia University Press, 1963. 97 p.
23. Weber М. The Theory of Social and Economic Organization. New York, 1947. Pp. 101-496.
24. Wilson B. R. Aspects of Secularization in the West // Japanese Journal of Religious Studies. 1976. No. 3. December. Pp. 268-269.
Статья поступила в редакцию 25.02.2018; принята к публикации 20.03.2018
Библиографическое описание статьи_
Жуков А. В. Проблема религиозной безопасности как предмет философии и классического религиоведения // Гуманитарный вектор. 2018. Т. 13, № 3. С. 19-26. DOI: 10/21209/1996-7853-2018-13-3-19-26.
Artem V. Zhukov,
Doctor of Philosophy, Professor, Transbaikal State University (30 Aleksandro-Zavodskaya st., Chita, 672039, Russia), e-mail: artem_jukov68@mail.ru
The Problem of Religious Safety as a Subject of Philosophy and Religious Studies
The article is devoted to the analysis of an urgent problem of religious safety in the context of social philosophy representatives' works and classical religious studies which recognize universality of religious outlook. However, they represent a wide palette of opinions, concerning its possible danger, for believers and for society. The methodology of the research is based on philosophical, philosophical and theological concepts of religion. The comparative, system and phenomenological methods were used in the research. As the carried out analysis shows, the difference between the external form of social manifestations of religion and its hidden entity, which does not allow to view it on the basis of external observation data, is the reason of it. Social practice of interaction with the religious organizations is based on theoretical situation, according to which, religion, having a certain spiritual entity, represents a social phenomena whose threat depends on this entity. Many authors of the publications devoted to religious safety executing the social order protect own metaphysical beliefs and publish exposing materials against the religious associations which are considered dangerous and even extremist by them. However, there are always their opponents, who advocate the interests of believers, specifying the presence of positive and integrating functions at the same religions. The author of the article proves that it has led to contradictions between religious needs of citizens of the modern society and an increase in quantity of the phenomena, connected with religious intolerance and extremism and also between involvement and fragmentariness of religious safety ideas widespread in the Russian society.
Keywords: religious safety, religion essence, social manifestations of religion, religion and society, concepts of religion, classical religious studies, religious extremism
Referenсes
1. Berger, P., Lukman, T. Social design world. A treatise on social sciences sciences. M: Medium, 1995. (In Rus.)
2. Hegel, G. Philosophy of religion. M: Mysl', 2001. (In Rus.)
3. Dobren'kov, V. I., Radugin A. A. Methodological questions of a research of religion. M: Vyssh. shk., 1989. (In Rus.)
4. Kant, I. The Form and Principles of the Sensible and Intelligible World. Soch. M: SOCEHKGIZ, 1964. V. 2. (In Rus.)
5. Marks, K., Ehngels, F. About religion and fight against it. M: Politizdat, V. I: 13-42. (In Rus.)
6. Motroshilova, N. V. Thinkers of Russia and philosophy of the West: V. Soloviev, K. Berdyaev, S. Frank, L. Shestov. M.: Respublika, 2007. (In Rus.)
7. Myuller, M. Introduction to the science of religion. M: Vysshaya shkola, 2002. (In Rus.).
8. Ovchinnikov, A. I., Mamychev, A. Yu., Kravchenko, A. G. Bases of the theory of a homeland security. M: Infra-M, 2016. (In Rus.)
9. Freud, Z. Future of one illusion. M: AST, 2008. (In Rus.)
10. Tsyganov, V. V., Bukharin, S. N. Information wars in business and policy: theory and methodology. M: Ak-ademicheskii proekt, 2007. (In Rus.)
11. Barker, E. Who'd be a Moonie. The social Impact of NRM. Wilson, B. R., ed. N. Y., 1980. Pp. 59-96. (In Engl.)
12. Barthes, R. The Rhetoric of the Image. Moscow, Progress 1989. (In Engl.)
13. Eliade, M. Myth and Reality. Myth and Reality. New York: Harper & Row, 1963. (In Engl.)
14. Kelley, D. Why Is the Conservative Church Growing?: A Study in the Sociology of Religion From a New Prospective. Macon(Ca), Mercer, 1986. (In Engl.)
15. Lifton, R. J. Technology of "brainwashing". Psychology of totalitarianism. Moscow, St. Petersburg, 2005. (In Engl.)
16. Nietzshe, F. The Will to Power: An Attempted Transvaluation of All Values. The Complete Works Friedrich Nietzsche. London: T. N. Foulis, 1910-1014. Vol XIV. (In Engl.)
17. Patrick, T. T. Let our children go. N. Y. : Ballantine, 1976. (In Engl.)
18. Reale, D., Antiseri, D. Western philosophy from its origins to the present day. SPb.: Petropolis, 1994. T. 1. (In Engl.)
19. Richardson, J. T. An Oppositional and General Conceptualization of Cult. The Annual Review of the Social Sciences of Religion, 1978, vol. 2, pp. 29-52. (In Engl.)
20. Rona, T. Weapons Systems and Information War. Seattle, Washington: Boeing Aerospace Company, 1976. (In Engl.)
21. Schleiermacher, F. On Religion: Speeches to Its Cultured Despisers. Cambridge: Cambridge University Press, 1996. (In Engl.)
22. Tillich, P. J. Christianity and the Encounter of the World Religions. N. Y. : Columbia University Press, 1963. (In Engl.)
23. Weber M. The Theory of Social and Economic Organization: monograph. N. Y., 1947: 101-496. (In Engl.)
24. Wilson B. R. Aspects of Secularization in the West // Japanese Journal of Religious Studies, 1976. December. No. 3/4. Pp. 268-269. (In Engl.)
Received: February 25, 2018; accepted for publication March 20, 2018
Reference to the article _
Zhukov A. V. The Problem of Religious Safety as a Subject of Philosophy and Religious Studies // Humanitarian Vector. 2018. Vol. 13, No. 3. PP. 19-26. DOI: 10/21209/1996-7853-2018-13-3-19-26.
