CC BY
48
Ложкин Ю. А. Проблема религиозного неофитства среди спецконтингента учреждений уголовно-исполнительной системы // Вестник Прикамского социального института. 2020. № 1 (85). C. 162-168.
Lozhkin Ju. A. The problem of religious neophity among the special contingent of Federal Penal Service. Bulletin of Prikamsky Social Institute. 2020. No. 1 (85). Pp. 162-168. (In Russ.)
УДК 297.17
Ю. А. Ложкин
Пермский институт ФСИН России, Пермь, Россия
ПРОБЛЕМА РЕЛИГИОЗНОГО НЕОФИТСТВА СРЕДИ СПЕЦКОНТИНГЕНТА УЧРЕЖДЕНИЙ УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЫ
Ложкин Юрий Андреевич — старший преподаватель кафедры «Уголовный процесс и криминалистика» .
E-mail: fragment84@mail. ru
В статье рассматриваются причины и условия проявления неофитства среди спецконтингента (подозреваемых, обвиняемых, осужденных), содержащегося в учреждениях уголовно-исполнительной системы. Дается характеристика данного явления с точки зрения угрозы безопасности пенитенциарной системы и общества в целом. Рассматриваются конкретные проблемы, связанные с противодействием формированию экстремистских ячеек в местах лишения свободы и содержания под стражей.
Ключевые слова: неофитство, прозелетизм, экстремизм, терроризм, религиозный экстремизм, экстремистская организация, уголовно-исполнительная система, подозреваемые, обвиняемые, осужденные.
Ju. A. Lozhkin
Perm Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia, Perm, Russia
THE PROBLEM OF RELIGIOUS NEOPHITY AMONG THE SPECIAL CONTINGENT OF FEDERAL PENAL SERVISE
Lozhkin Juriy A. — Senior Lecturer at the Department of Criminal Procedure and Criminalities.
E-mail: fragment84@mail. ru
This article discusses the causes and conditions for the manifestation of neophytes among the special contingent (suspects, accused, convicted persons) held in the penitentiary system. The characteristic of this phenomenon from the point of view of the threat to the security of the penitentiary system and society as a whole is given. Concrete problems connected with counteraction to the formation of extremist cells in places of deprivation of liberty and detention are examined.
Keywords: neophytism, proselytism, extremism, terrorism, religious extremism, extremist organization, penal servise, suspects, accused, convicted.
Неофитство существует с момента формирования основных мировых религий и за всю историю существования не оказало значимого влияния на исторические процессы, протекающие на территории Российской Федерации. К сожалению, с учетом современного развития информационного общества, распространения идей религиозного экстремизма и терроризма данная проблема обретает зримые очертания, что наиболее ярко проявляется в условиях учреждений, обеспечивающих временную изоляцию от общества. Причина этому об-
щеизвестна: немалое число подозреваемых, обвиняемых и осужденных приобщается к радикальным религиозным течениями и направлениям, становясь на путь религиозного экстремизма и терроризма, именно в исправительных колониях и следственных изоляторах.
Под словом «неофит» (от др.-греч. уеофито^ — недавно насажденный) понимается новый приверженец (новообращенный) какой-либо религии, учения или общественного движения [7]. Понятие, выражаемое словом «неофит», тесно связано с другим религиозным понятием — «прозелит» (от др.-греч. лроо^Хито^ — пришедший, новообращенный), под которым понимается человек, недавно принявший новое вероисповедание, обратившийся в новую религию [10]. Помимо этого, под прозелитом может пониматься новый и фанатичный приверженец чего-либо (как правило — религии), а термин «прозелитизм» подразумевает стремление лица обратить других в свою веру, а также деятельность, направленную на достижение этой цели, с использованием средств давления на человека для смены его вероисповедания.
Злоупотребление конституционным правом на исповедование религии в публичной форме и распространение религиозных взглядов часто приводит к религиозной или межэтнической вражде, а также к возникновению в местах лишения свободы замкнутых конфликтных ситуаций на межконфессиональной почве. Кроме того, со стороны представителей конфессий, ведущих своего рода конкурентную борьбу за умы и души российских осужденных, присутствуют и сторонники радикальных экстремистских взглядов (как правило — мусульманского толка), имеющие зарубежные источники финансирования со стороны международных террористических и экстремистских организаций [3].
При этом стоит отметить, что с точки зрения Конституции Российской Федерации и Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ) неофитство и прозелитизм не являются противоправными деяниями. В современном российском обществе церковь отделена от государства, в связи с чем любому гражданину предоставлены свобода выбора вероисповедания и право жить в соответствии «со своими религиозными убеждениями» [1].
Хотя неофиты действительно по некоторым своим характеристикам значительно отличаются от людей религиозных, но реальную угрозу они представляют лишь в том случае, когда принимают деструктивные религиозные взгляды, становясь на путь экстремизма и терроризма. Если человек решил принять ислам в учреждении уголовно-исполнительной системы (далее — УИС) и обратился для этого к священнослужителям официально зарегистрированных мусульманских конфессий, то никакой угрозы для нашего государства и пенитенциарной системы он не несет. Однако если вдруг под влиянием лиц, осужденных за религиозный экстремизм или терроризм, подозреваемый, обвиняемый или осужденный становится членом запрещенной религиозной организации, то он автоматически пополняет ряды радикалов и фундаменталистов, которые категорически не приемлют светские формы государственного устройства и ставят перед собой цель построения государства теократического. В связи с этим потенциальная угроза неофитства кроется в невозможности контролировать данный процесс со стороны администрации учреждений УИС и невозможности отследить истинные цели и мотивы перехода в другую религию, равно как и формирование радикальных идей и взглядов под видом какой-либо религии.
Как показывает практика, далеко не всегда принятие какой-либо религии (в первую очередь — мусульманства) ведет лицо к формированию радикальных антиобщественных взглядов и убеждений. В большинстве случаев этот поступок бывает продиктован желанием осужденного улучшить свои условия отбывания наказания или содержания под стражей. Как правило, это лица, у которых отсутствуют родственные связи и которым никто не оказывает материальную и моральную помощь в учреждениях УИС. Переход в ислам позволяет им решить свои бытовые проблемы, найти защиту и поддержку в лице новых
братьев по вере. Сотрудниками НИИ ФСИН России было проведено исследование, в рамках которого были определены причины и условия, повлиявшие на принятие ислама осужденными, содержащимися в местах лишения свободы [8]. Полученные результаты позволяют говорить о том, что мотивы принятия ислама в местах лишения свободы в целом совпадают с теми мотивами, которыми руководствуются лица, находящиеся на свободе.
Так, в подавляющем большинстве неофиты в качестве важного фактора, повлиявшего на принятие ими ислама, называют общение с приверженцем этой религии, которое оставило благоприятное впечатление от его доброжелательности, ненавязчивости, открытости, стремления оказать всестороннюю помощь и внести ясность во многие вопросы бытия. На вопрос, почему не обратились к вере, традиционной для предков, например к православию, как правило, следуют ответы о том, что данная религия опрашиваемого не привлекает.
На вопрос: «Почему выбрали именно ислам?» (имеется в виду традиционный ислам) — большинство ответов сводятся к тому, что нравятся «справедливость шариата (правовой системы Корана)», «братство, которое проповедует ислам». Отмечают также, что «ислам понятен, прост и логичен»; «в нем меньше мистики, чем в других религиях»; «в нем много полезного для повседневной жизни»; «общение с мусульманами приятно, поскольку они не сквернословят»; «в трудную минуту мусульмане всегда придут на помощь»; «у них привлекательные религиозные ритуалы»; «шариат — справедливый путеводитель в этой жизни»; «правдивость и открытость истинных мусульман в своих словах, делах и убеждениях»; «ислам научен» и т. д. [8].
Кроме того, неофиты полагают, что для мусульман характерна активная жизненная позиция в жизни своих общин, а также полная отдача себя как личности во власть своего вероисповедания. Именно последним обстоятельством пользуются вербовщики, поскольку «синдром неофита», который обычно срабатывает у новообращенного мусульманина после принятия ислама, как правило, приводит к резкости суждений, непримиримости и агрессивности к иному мировосприятию, неприкрытому желанию продемонстрировать своими действиями и поступками искреннюю принадлежность именно к исламу, а также к своей религиозной общине. Отсюда проистекает особое религиозное рвение и стремление продемонстрировать остальным членам общины свою преданность мировоззрению и идеалам ислама.
Следует помнить, что неофитство мусульманами приветствуется, поскольку, согласно Корану, лица, принявшие ислам, увеличивают число правоверных, ибо они сразу же становятся братьями и сестрами по вере.
Несколько иные причины ухода из православия и принятия ислама приводит в своем докладе председатель Общества русской культуры Казани М. Щеглов [14]. Наиболее частыми ответами неофитов, касающимися данных причин, являются следующие: «не нашел в православии ответов», «не нравится православное духовенство», «не нравятся православные каноны и ритуалы», «нет крепости веры у православных», «православным быть немодно и даже опасно». На вопрос: «Почему тогда выбрали ислам?» — приводятся следующие ответы: «быть мусульманином выгодно в Татарстане и Дагестане, это помогает карьере», «мода», «общение с мусульманами», «внешняя привлекательность (ритуалы)», «ислам понятен и логичен», «ислам научен». Еще одной причиной популяризации ислама является то, что в отдельных интернет-источниках сознательно создается негативный образ русских, в результате чего они ассоциируются с алкоголиками, наркоманами, эгоистами и лицами, ведущими асоциальный образ жизни, в то время как мусульмане позиционируются как здоровое общество сплоченных людей, которые всегда готовы прийти на помощь в любой ситуации и не дать в обиду своего единоверца.
Еще одной особенностью религиозного воздействия на осужденных и лиц, содержащихся под стражей, является длительный характер принудительного совместного содер-
жания. Осужденные (подозреваемые/обвиняемые), на которых воздействуют вербовщики, не могут уклониться от контакта с ними, кроме того, незанятость спецконтингента оставляет вторым много времени для «обработки» наиболее морально неустойчивых лиц с целью склонения их к принятию своих идей и взглядов.
По мнению ряда экспертов, осужденный, находящийся в исправительном учреждении и активно проповедующий идеологию религиозного экстремизма, способен за короткий срок привлечь в ряды своих сторонников пять-семь и более человек [2]. Например, в марте 2012 года ряд информационных агентств передали сообщение о том, что в одном из исправительных учреждений Ульяновской области совместными действиями сотрудников МВД, ФСБ и ФСИН России была пресечена деятельность ячейки международной террористической организации, запрещенной в России, «Имарат Кавказ». Численность ячейки составляла более 20 человек, изъято большое количество религиозной литературы радикального мусульманского толка, компьютерная техника и информация на электронных носителях, символика «Имарат Кавказ» [4].
Проблема неофитства заключается не столько в том, что рассматриваемые лица принимают на себя обязательства придерживаться норм и правил, изложенных в священных писаниях, которые им проповедуют вербовщики, сколько в том, что они обладают целым набором специфических психологических черт, которые предопределяются именно начальным периодом их религиозного служения.
В православной церковной среде, например, о неофитах (новообращенных) говорят с некоторым негативным оттенком, поскольку считают, что именно неофиты, как правило, отличаются излишним рвением в религиозных делах и особой импульсивностью в суждениях и принятии решений. Обретя новый смысл жизни, они начинают страдать излишним радикализмом и готовы принести в жертву ради новообретенных религиозных воззрений практически всё и всех, включая счастье и благополучие близких им людей. Поскольку неофитам, как правило, не хватает знаний, опыта, гибкости ума и религиозной мудрости, то они не только видят своих откровенных врагов в иноверцах, но даже более умеренных духовных братьев и сестер они видят отступниками от истинной веры. В религиозной психологии даже существует термин «синдром неофита», который испытывает недавно принявший новую для себя религию. К примеру, мусульман-неофитов остерегаются во всех странах мира, ибо их в первую очередь активно используют для совершения терактов. Этот синдром легко эксплуатируется радикально настроенными осужденными в учреждениях УИС. Именно неофитов в первую очередь используют для нарушения правил внутреннего распорядка, установленных в местах лишения свободы, а также в качестве исполнителей различных преступлений.
По разным оценкам, неофиты составляют примерно 3-8 % международных террористических структур. Причем наиболее высокий процент обратившихся, например, в нашей стране к исламу демонстрирует категория молодых людей и девушек в возрасте от 17 до 25 лет. Заметим, что эта цифра складывается не только из этнических мусульман, но и из так называемых русских мусульман [11]. Следует уточнить, что к последним относятся не только этнические русские, но и иные национальности бывших советских республик (украинцы, белорусы, прибалты и т. д.). Основным признаком отнесения человека к русским мусульманам служит то, что в качестве основного средства общения внутри мусульманской общины (уммы) они используют русский язык.
В контексте рассматриваемой проблемы показательным является пример выявления и документирования противоправной деятельности неофитов. В августе 2014 года в правоохранительные органы поступила информация в отношении О.Р.И., 1978 года рождения, зарегистрированного по адресу: Ставропольский край, город Ессентуки, судимого по ч. 2 ст. 162 УК РФ, о том, что он является неофитом, приверженцем радикального ислама и выехал за пределы Российской Федерации с целью вступления в ряды незаконных вооруженных формирова-
ний, действующих на территории Сирийской Арабской Республики. В ходе документирования его преступной деятельности установлено, что О.Р.И., с помощью уговоров и воспользовавшись характером взаимоотношений отца и сына, вовлек своего несовершеннолетнего сына О.Д.Р., 2001 года рождения, зарегистрированного по адресу: Ставропольский край, город Ессентуки, в совершение особо тяжких преступлений против общественной безопасности, а именно — уговорил его пройти обучение в экстремистских религиозных организациях, расположенных на территории исламских государств, при этом предложил О.Д.Р. покинуть территорию Российской Федерации. 11 августа 2014 года О.Р.И. и О.Д.Р. пересекли государственную границу Российской Федерации через контрольно-пропускной пункт, расположенный в районе Российско-Грузинской границы «Верхний Ларс», после чего прибыли на территорию Сирийской Арабской Республики, где, осознавая противоправность своих действий, добровольно вступили в незаконное вооруженное формирование — террористическую группировку «Джейш аль-Мухаджирин валь-Ансар», дислоцирующуюся в городе Хиритан, руководителем которой является Салахутдин Шишани. По данному факту 14 октября 2014 года следственным отделом по городу Ессентуки следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Ставропольскому краю возбуждено уголовное дело по признакам преступлений, предусмотренных п. «д» ч. 2 ст. 127, ч. 4 ст. 150, ст. 205.3, ч. 2 ст. 208 УК РФ (незаконное лишение свободы в отношении заведомо несовершеннолетнего; вовлечение несовершеннолетнего в совершение тяжкого или особо тяжкого преступления; прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности; участие на территории иностранного государства в вооруженном формировании, не предусмотренном законодательством данного государства, в целях, противоречащих интересам РФ).
Еще одним примером может служить ликвидация в 2013 году в городе Новосибирске преступного сообщества «Новосибирский джамаат», занимавшегося вооруженными ограблениями. По данным следствия, часть вырученных средств от совершенных преступлений направлялась на Северный Кавказ членам банд подполья. Около половины участников преступной группировки являлись лицами, ранее судимыми и принявшими радикальный ислам в исправительных колониях [6].
Эксперты утверждают, что увеличение числа мусульман, отбывающих наказание в местах лишения свободы, привело к формированию так называемых «тюремных джамаа-тов» (общин), в которых проповедуется, в том числе, и радикальный ислам [9]. При этом официальное признание данного факта руководством ФСИН России произошло только в конце 2013 года на конференции, посвященной экстремизму в местах лишения свободы1 [13]. В настоящее время в учреждениях УИС насчитывается более 300 тюремных джамаа-тов и наблюдается тенденция к объединению их в единую структуру . При этом отмечается, что в некоторых случаях осужденные, прикрываясь верой, пытаются добиться послаблений для себя со стороны администрации: например, нарушать распорядок дня под предлогом проведения молитв, не принимать пищу под видом соблюдения поста или соблюдения требований Корана, отправлять религиозные обряды, отказываться от работы и т. д.
В связи с этим одной из основных задач, стоящих перед УИС, является недопущение распространения идей религиозного экстремизма и терроризма, в том числе и путем вовлечения в них лиц другого вероисповедания. При этом, как показывает практика, профилактическая работа с лицами, отбывающими наказание за преступления террористического и экстре-
1 Всероссийская конференция «О мерах по противодействию распространению в исправительных учреждениях радикализма, религиозного экстремизма» / Федер. служба исполнения наказаний России. 21 ноября 2013 г. Москва.
2 Такие данные приводит старший преподаватель кафедры оперативно-розыскной деятельности Института повышения квалификации работников ФСИН России Владлен Степанов в докладе, который был озвучен в 2016 году на межведомственной конференции, посвященной экстремизму в местах лишения свободы.
мистского характера, практически не приносит каких-либо положительных результатов. Указанная категория осужденных плохо поддается коррекционному воздействию, так как они имеют стойкие религиозно-националистические убеждения, низкий образовательный уровень, демонстрируют плохое знание русского языка. Помимо этого, оказавшись в местах лишения свободы или содержания под стражей, члены экстремистских организаций и группировок, как правило, не отказываются от своих взглядов и убеждений и пытаются насаждать свою идеологию среди спецконтингента. Об этом в своем докладе говорил В. В. Меркурьев, когда обращал внимание на то, что осужденные за преступления террористической и экстремистской направленности в местах отбывания наказания крайне редко отказываются от продолжения экстремистской деятельности, стремясь «заразить» экстремистскими идеями других осужденных путем создания в колониях так называемых «тюремных джамаатов» [5].
В решении задачи по противодействию вовлечения в противоправную экстремистскую деятельность новых осужденных и подследственных основную роль закономерно играют оперативные подразделения мест лишения свободы и содержания под стражей. Это обусловлено спецификой их полномочий, регламентированных Федеральным законом № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности»1, а также возможностью использовать негласные силы и средства в процессе выявления и документирования фактов противоправной экстремистской деятельности.
Однако решение данной задачи осложняется рядом проблем.
Во-первых, это недостаточность знаний в сфере противодействия экстремизму, особенно религиозного характера. Имеющийся в настоящее время Федеральный список экстремистских материалов [12], который формируется на основании поступающих в Минюст России копий вступивших в законную силу решений судов о признании информационных материалов экстремистскими, ежемесячно пополняется и в настоящее время содержит более 4,5 тыс. материалов. Только ознакомление с этим списком может занять несколько дней, не говоря уже о возможности использовать содержащуюся в нем информацию в повседневной оперативно-служебной деятельности для решения задач борьбы с экстремистскими проявлениями в среде осужденных.
Во-вторых, противодействие экстремистским группировкам, формирующимся в местах лишения свободы, осложняется их закрытым характером, сплоченностью, недопущением внутрь группы представителей иной веры или убеждений.
В-третьих, значительную проблему представляет языковой барьер. Невозможность понимания того, о чем говорит лицо, затрудняет получение от него оперативно значимой информации — как оперативными сотрудниками, так и лицами, оказывающими конфиденциальное содействие оперативным подразделениям ФСИН России.
В настоящее время в учреждениях ФСИН России к лицам, осужденным за преступления экстремистской и террористической направленности, которые осуществляют вербовку в ряды радикальных исламистов, применяются меры, адекватные конкретной ситуации: от распределения малыми группами по локальным секторам до изоляции отдельных осужденных в условиях штрафных изоляторов, помещений камерного типа и единых помещений камерного типа или их перевода в другие исправительные учреждения. Обеспечивается гласный и негласный контроль за их пребыванием в исправительных учреждениях. На каждого вербовщика составляются схемы их связей в местах содержания и на свободе, проводятся необходимые оперативно-розыскные мероприятия, происходит взаимный обмен информацией с правоохранительными органами по месту убытия таких осужден-
1 Об оперативно-розыскной деятельности: федер. закон от 12.08.1995 № 144-ФЗ (ред. от 02.08.2019) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1995. № 33. Ст. 3349.
ных. Прорабатывается вопрос систематизации и контроля получаемой информации в рамках единой базы данных на такую категорию лиц. Сведения о связях вербовщиков на свободе направляются в другие правоохранительные органы (ФСБ, МВД) для организации дальнейших оперативно-профилактических мероприятий.
Библиографический список
1. Богданова А. Р. Ценностные ориентиры современного права в религиозном аспекте // История государства и права. 2018. № 5. С. 12-14.
2. Бровкина А. А. Проблемы противодействия религиозному экстремизму в учреждениях ФСИН России // Тенденции и перспективы развития современного научного знания: материалы XVI Междунар. науч.-практ. конф. / Ин-т стратегических исследований. М., 2015. С. 95-101.
3. Лещенко В. Г. Предупреждение прозелитизма и деятельности религиозных экстремистских структур и сект в местах лишения свободы // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2011. № 4 (18). С. 47-51.
4. Меркурьев В. В. Координация деятельности правоохранительных органов по пресечению и предупреждению экстремистской деятельности в исправительных учреждениях ФСИН России [Электронный ресурс] // Уголовно-исполнительная система в современном обществе и перспективы ее развития: материалы Междунар. науч.-практ. конф. (к 135-летию уголовно-исполнительной системы и 80-летию Академии ФСИН России). URL: http://crimas.ru/wp-content/uploads/2014/12/Doklad-Merkureva-v-Akademii-FSIN-Rossii-27-28.11.2014.pdf (дата обращения: 10.03.2020).
5. Меркурьев В. В., Агапов П. В. Проблемы пресечения и предупреждения экстремистской деятельности в исправительных учреждениях ФСИН России // Право и безопасность. 2014. № 2 (47). С. 47-51.
6. Михеев И. А., Снигирев И. А. К вопросу о распространении радикальных экстремистских исламских течений в местах лишения свободы // Уголовно-исполнительная система России: проблемы и перспективы: материалы Междунар. науч. конф. адъюнктов, аспирантов, курсантов и студентов / под общ. ред. Е. А. Тимофеевой. Самара, 2015. С. 176-180.
7. Неофит [Электронный ресурс] // Википедия (свободная энциклопедия). URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9D%D0%B5%D0%BE %D1%84%D0%B8%D1%82 (дата обращения: 20.02.2020).
8. Оганесян С. С., Дикопольцев Д. Е. Неофиты в уголовно-исполнительной системе России // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. 2018. № 5. С. 19-23.
9. Петелин Г., Ломакин Д. Тюремные джамааты: московские имамы научат надзирателей выявлять среди заключенных исламских экстремистов [Электронный ресурс]. URL: https://russian.rt.com/russia/article/420074-imamy-tyuremschikov-vyyavlyat-zaklyuchennyh- islamskih-ekstremistov (дата обращения: 10.03.2020).
10. Прозелит [Электронный ресурс] // Википедия (свободная энциклопедия). URL: https://ru.wiktionary.org/wiki/%D0%BF%D1%80%D0%BE%D0%B7%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D 1%82#%D0%97%D0%BD%D0%B0%D1%87%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5 (дата обращения: 20.02.2020).
11. Сызранов А. Радикальный ислам в российских тюрьмах. [Электронный ресурс]. URL: https://lawinrussia.ru/content/radikalbnyy-islam-v-rossiyskikh-tyurbmakh (дата обращения: 10.03.2020).
12. Федеральный список экстремистских материалов [Электронный ресурс] // Минюст России: офиц. сайт. URL: http://minjust.ru/ru/node/243787 (дата обращения: 10.03.2020).
13. ФСИН России предлагает активизировать работу по противодействию распространению в исправительных учреждениях радикализма, религиозного экстремизма [Электронный ресурс] // ФСИН России: офиц. сайт. URL: http://fsin.su/news/index.php?ELEMENT_ID=110276 (дата обращения 10.03.2020).
14. Щеглов М. Русские мусульмане и русское национальное движение: остаются ли русскими мусульманские неофиты в глазах русского населения? [Электронный ресурс]. URL: https://www.apn.ru/publications/article27336.htm (дата обращения: 10.03.2020).
