CC BY
37
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ИСТОРИИ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
Амбарцумян К. Р.
(Ставрополь)
УДК 94(41/99)
ПРОБЛЕМА РЕФОРМИРОВАНИЯ АРМЯНСКИХ ВИЛАЙЕТОВ ТУРЦИИ В ПОЛИТИКЕ ВЕЛИКИХ ДЕРЖАВ В 1908-1914 гг.1
Современное состояние Южного Кавказа и российско-турецкое взаимодействие в регионе требуют постоянного обращения в историческое прошлое, где лежат корни всех кавказских этнотерриториальных конфликтов. В этой связи проблема реформирования примыкающих к Кавказу армянских вилайетов является актуальной для современных международных отношений. Ни геноцид, ни современные трудности армяно-турецких отношений не могут адекватно рассматриваться без изучения ситуации вокруг Западной Армении в начале XX в. Автором впервые рассматривается проблема реформирования армянских областей Османской империи с учетом интересов ведущих держав и помещается в контекст предвоенного мира и блокового противостояния. Основным исследовательским подходом в работе стал неореализм, ставящий в основу международных отношений не только государства с их интересами, но и союзы государств. Кроме опубликованной нотной переписки российских дипломатов, в работе использованы источники личного происхождения: воспоминания С. Д. Сазонова - министра иностранных дел Российской империи, мемуары американского посла Г. Моргентау, дневник голландского инспектора Луи Кон-стана Вестененка, были введены в научный оборот архивные документы с докладом А. Мандельштама по проектам реформ. Исследование показало, что наиболее настойчивую и последовательную позицию по реформам армянских вилайетов занимала Россия, которая стремилась обезопасить Кавказ, примыкавший к Турции. Из вилайетов в российскую часть Армении стремились беженцы, поэтому успокоение армянского населения в турецкой части способствовало бы стабильность и на кавказской окраине. Однако, в Антанте единодушия по армянскому вопросу не было, начавшаяся Первая мировая война помешала воплотить подготовленный накануне войны проект, в итоге для армянского населения все обернулось геноцидом.
Ключевые слова: проект реформ армянских вилайетов, младотурки, проект А. Мандельштама, международные отношения.
The current problem of the South Caucasus and Russian-Turkish interaction requires constantly to look back to the historical past, where the roots of all Caucasian ethno-territorial conflicts lie. In this regard, the problem of reforming the Armenian vilayets of the Ottoman Empire is urgent for modern international relations. Neither the genocide, nor the current difficulties of the Armenian-Turkish relations can be adequately considered without studying the situation around Armenia at the beginning of the 20th century.
Above all, the author examines the problem of reforming the Armenian regions of the Ottoman Empire, taking into account the interests of the leading powers and is placed in the context of the pre-war peace and bloc confrontation. The main research approach of the study is neoreal-ism, which makes the basis of international relations not only states with their interests, but also alliances of states. In addition to the published musical correspondence of Russian diplomats, the work uses sources ofpersonal origin: the memoirs of S. D. Sazonov - the Minister of Foreign Af-
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ и КН РА в рамках научного проекта № 20 -5905002 Арм_а
fairs of the Russian Empire, the memoirs of the American Ambassador G. Morgenthau, the diary of the Dutch inspector Louis Konstan Westenenk, archival documents with A. Mandelstam's report on reform projects were introduced into scientific circulation. The study released that the most persistent and consistent position on the reforms of the Armenian vilayets was taken by Russia, which sought to secure the Caucasus, adjacent to Turkey. Refugees were striving from the vilayets to the Russian part of Armenia, therefore, calming down the Armenian population in the Turkish part would contribute to stability in the Caucasian outskirts. However, there was no unanimity in the Entente on the Armenian issue, the outbreak of the First World War prevented the implementation of the project prepared on the eve of the war, as a result, everything turned into genocide for the Armenian people.
Keywords: project of reforms of Armenian vilayets, Young Turks, A. Mandelstam's project, international relations.
DOI: 10.24888/2410-4205-2021-29-4-51-60
рмянский вопрос» как научная проблема имеет довольно широкий проблемно-хронологический охват. Наиболее распространенное определение термина подразумевает целый спектр тем, связанных с борьбой армянского народа за выживание, сохранение его этнокультурной самобытности, создание собственной государственности в пределах территории исторического проживания [3; 13]. Однако, наиболее распространенными сюжетами в исследовательской литературе стали проблемы истории Западной Армении в конце XIX - начале XX вв. Применительно к этому периоду речь идет об изучении проектов реформирования армянских вилайетов в составе Турции, что стало одним из локальных аспектов так называемого «восточного вопроса» международных отношений.
В историографии превалирует изучение проблемы реформ в контексте событий геноцида 1915 г., при этом сама проблема преобразований и борьбы за них между державами уходит на второй план. Цель данной статьи - расширить представления об армянском вопросе накануне Первой мировой войны с учетом интересов всех держав и выявить причины провала попыток реформирования армянских областей в составе Турции. Хронологические рамки определяются двумя исторически важными событиями - приходом к власти младотурок в 1908 г. и началом Первой мировой войны в 1914 г.
Впервые необходимость реформирования была обозначена в Сан-Стефанском мирном договоре, в котором ст. 16 обязывала Порту провести преобразование управления армянскими областями, а также «оградить безопасность последних от курдов и черкесов». Это же обязательство дублировалось в Берлинском трактате, новшеством стала обязанность Турции отчитываться перед державами о предпринятых мерах. Порта должна была сообщать о проводимой в армянских вилайетах политике именно ведущим державам, что лишало Россию монопольного участия в урегулировании армянского вопроса в Турции.
В 1895 г. турецкий султан Абдул Гамид под давлением России, Франции и Англии издал декрет о реформах, но фактически он реализован не был, оставшись мертвой буквой. Прийти к компромиссу международному сообществу не удавалось, а ситуация вокруг армянских вилайетов накануне Первой мировой войны по-прежнему оставалась острой.
После младотурецкой революции в 1908 г. проблема армянской автономии актуализировалась на новом уровне, армянские партии и общественно-политические организации на короткий период уверовали в возможность получения автономии. Младотурки начали плотно общаться с национальными структурами и делали заявления о необходимости всеобщего преобразования «османской родины». Американский посол в Турции Генри Мор-гентау, описывая свои впечатления от прихода к власти младотурок, подчеркивает, что новость вызвала симпатии и надежды на демократизацию страны. Когда в 1913 г. он прибыл в Константинополь, ситуация кардинально поменялась в сторону ухудшения: «Австрия присоединила к себе две турецкие провинции - Боснию и Герцеговину; Италия вырвала Трипо-
«А
ли; Турция пережила жуткую войну с Балканскими государствами и, за исключением Константинополя и небольшого района недалеко от прибрежной полосы, потеряла все свои европейские территории. Стремления к восстановлению Турции, которые вдохновляли революционеров, очевидно, потерпели неудачу, и я обнаружил, что четыре года так называемого демократического правления закончились гораздо большим, чем прежде, унижением нации, истощенной и расчлененной. И действительно, задолго до моего приезда попытки установить демократию в Турции провалились. Ни разу за всю историю демократических институтов неудача не была столь сокрушительной и столь сильно приводящей в уныние. Едва ли мне нужно детально объяснять причины этого провала. Давайте не будем резко критиковать младотурок, поскольку нет сомнений, что вначале они были искренни» [5]. Признаком эскалации конфликта стали новые погромы армянского населения в 1909 г. в Адане, в которых погибло около 20-30 тыс. человек [14]. Поражение в Балканской войне 1912 г. явилось точкой невозврата в национальной политике Османской империи, так как потеря территорий в европейской части привела к ужесточению позиции в отношении армянского населения и перспективы проведения реформы стали еще более туманными. Кроме европейской части, Османская империя включала в себя территории на Ближнем Востоке, населенные арабами. В 1912 г. в Бейруте началось движение в пользу арабского областного управления. Младотурки то уступали, то проявляли жесткость в этом вопросе, в итоге незначительные изменения были внесены в отношении образования на арабском языке, воинскую повинность разрешили отбывать на местах, но арабы рассчитывали на более значительные права и свободы [4, с.113]. Как и американский посол, российский драгоман А. Н. Мандельштам полагал, что в подходах к национальному вопросу Турция быстро вернулась во времена султана Абдул-Гамида [4, с.114].
В 1912 г. министр иностранных дел С. Д. Сазонов выступил сторонником более активного участия России в подготовке и проведении реформы управления армянскими вилайетами. Свою позицию он аргументировал так же и тем, что пренебрежение данной проблемой приведет к вмешательству европейских держав, что на фоне балканского кризиса станет фактором еще большего осложнения международной обстановки.
Особую активность проявляла армянская церковь и её глава католикос Геворг V, который обращался к российским властям за помощью. Он поручил Погосу Нубар Паше1 заручиться поддержкой европейских дворов и привлечь дополнительное внимание общественности к положению армянского населения в Турции. Погос Нубар активно работал в Париже, среди прочих в феврале 1913 г. он посетил немецкого посла, то есть представителя союзного Турции государства, заверил его, что целью армян является не отделение и даже не автономия, а только улучшение условий жизни армянского народа. По словам Нубара, ведущие армяне не хотели опеки или господства со стороны России и предпочитали оставаться под властью Турции. Одни хотели лишь заботы великих держав, только так можно было гарантировать безопасность армян. Нубар стремился опереться на силу Германии, которая фактически хозяйничала в Турции. В беседах с послом он подчеркивал, что реформы может запустить только немецкое вмешательство [16, р.16-17].
Как свидетельствуют дипломатические документы, Порта постаралась на скорую руку выработать декоративный проект реформ, при этом с текстом не ознакомили патриарха западных армян в Константинополе. Таким образом, турецкие власти стремились не допустить вмешательства армянской церкви, которая заняла пророссийскую позицию. Новый законопроект по мнению русского посла в Турции М. Н. Гирса стал шагом назад по сравнению даже с законом Абдул-Гамида 1895 г. Российскую сторону он не устроил, хотя бы потому, что исключал из процесса реформирования две армянские провинции: Сивас и Эрзе-рум. Кроме того, не предусматривался контроль со стороны держав, он подменялся приглашением иностранцев на турецкую службу [9].
1 Египетский государственный и политический деятель армянского происхождения.
В январе 1913 года в Турции произошел государственный переворот, фактическую власть в своих руках сосредоточил триумвират Талаат-паши, Джемаль-паши и Энвер-паши. Даже урезанный проект реформ для армянских вилайетов отложили в сторону и объявили реформы во всей империи [8], которые позволили бы избежать предоставления автономии армянскому населению. Вторая Балканская война в это время закончилась для Турции падением османского владычества на Балканском полуострове. Далее Россия пыталась тщетно удержать Балканский союз от распада, прилагая усилия для того, чтобы избежать сербо-болгарскую распрю. Кроме того, важно не дать «себя вовлечь в войну из-за второстепенного балканского вопроса» [12]. Таким образом, надо было и мир с Турцией сохранить в столь щекотливой ситуации, и вести переговоры по армянскому вопросу.
В апреле 1913 г. Турция обратилась к Англии с просьбой об организационной помощи, в том числе прислать профессиональных чиновников для проведения реформы: инспекторов и офицеров жандармерии, судей, специалистов по сельскому и лесному хозяйству и т.д. Порта апеллировала к Кипрской конвенции. Напомним, что данная конвенция была тайно подписана Великобританией и Османской империей в 1878 г. Документ был подписан накануне Берлинского конгресса и представлял собой оборонительный союз против России. Англия не предоставляла поддержку на безвозмездной основе. Согласно положениям конвенции, формально Кипр продолжал оставаться в составе турецкого государства, но при этом оккупировался и управлялся силами британской империи. Таким образом, Турция стремилась внести разлад в отношения Англии и России. Против такого сценария резко выступил С. Д. Сазонов, который полагал, что приоритет не должен отдаваться только английским чиновникам и что все три державы Антанты должны участвовать в обсуждении реформы [16, р.17].
В итоге к лету было составлено два проекта. Первый был подготовлен дипломатическим переводчиком (драгоманом) Андреем Николаевичем Мандельштамом. В его основе был проект 1895 года, разработанный европейскими державами. Предполагалось образование из 6 вилайетов (Эрзерум, Ван, Битлис, Диарбекир, Харпут и Сивас) одной области, дальнейшее административное деление которой осуществлялось бы по этническому признаку. Во главе области султанов с согласия держав назначался генерал-губернатор, предпочтительно европеец [11, с. 61].
Вопрос об административном делении был одним из самых болезненных как для Порты, так и для армянской стороны. Фактически проект А. Н. Мандельштама повторял в этом отношении проекты Константинопольского патриарха и партии Дашнакцутюн. Патриарх высказывался за образование одной провинции, но с тем, чтобы в нее не входили местности, которые не населены армянами. К таковым относилась «Хеккияри в Ванском вилайете, южная часть Сеерта в Битлисском вилайете, южная часть Бишерика в Диарбекирском вилайете, южная часть Малайзии (в Харпутском вилайете), северо-западная часть Сивас-ского вилайета». Обращаясь к историческому прошлому, патриарх свою позицию аргументировал существованием единой Эрзерумской провинции до русско-турецкой войны 18771 878 гг. После войны данный вилайет Порта разделила и присоединила к новым округам территории с курдским населением [1, л. 2 об].
А. Н. Мандельштам поддерживал положения проектов патриарха и Дашнакцутюн относительно судебной системы: «Таким образом почти все нынешние требования армян в области правосудия - об организации настоящей гражданской, а не духовной, юстиции, о введении в состав судов членов - от христианского и мусульманского населения - были уже признаны справедливыми европейской комиссией 1880 г. и тремя Послами в 1895 г. Сверх того, начало участия в судах мусульман и христианских заседателей содержится в самом турецком законодательстве (указы 1875 и 1902 гг.). Представительство разных вероисповеданий в судах имеется также в судебной организации автономного Ливана. Здесь
суды каз1 состоят из судьи и двух заседателей, назначаемых губернатором, при чем судьи принадлежат к вероисповеданию большинства населения, высшие суды (гражданский и уголовный) состоят из председателей (маронита и друза), назначаемых губернатором и представителей шести вероисповеданий Ливана. Таким образом, требование Патриархата и Дашнакцутюна не представляется чрезмерным даже с точки зрения простой реформы вилайетской юстиции» [1, л.30].
Второй проект, разработанный сугубо турецкой стороной, касался реформ во всей империи, без упоминания Армении, вся территория должна была быть разделена на шесть «секторов общей инспекции», возглавляемых генеральным инспектором. В два «восточных вилайета» предполагалось назначение генеральных инспекторов, однако, кандидатуры подбирались и утверждались турецким правительством без вмешательства держав [16, p. 17].
М. Н. Гирс в телеграмме высказывал С. Д. Сазонову неуверенность по этому поводу: «... Империя делится на шесть секторов, при чем «восточные вилайеты» разделены на два сектора без указания их границ. Можно опасаться, что армянские вилайеты будут распределены между двумя этими секторами с расчетом разобщить Армян и растворить их в мусульманском большинстве» [10].
3 июля 1913 г. началось совещание представителей посольств в Еникее (район Константинополя), главной повесткой которого стало управление именно армянскими вилайетами. Председательствовал представитель посольства Австо-Венгрии Панфили. Противостояние шло главным образом между Германией и Россией. Российский проект вызывал резкие возражения немецкого представителя Шенберга, который полагал нецелесообразным создание единой провинции, которая по сути будет включать 1/7 территории современной Турции и равную половине Германии, которой будет сложно управлять. Очевидно, опасаясь усиления российского влияния, Панфили подкреплял свои возражения аргументом о недопустимости создания привилегированных территорий в пределах турецкого государства [15, а195]. Французский и британский представители поддержали идею Мандельштама об объединении вилайетов. Британский дипломат, первый секретарь британского посольства, Фицморис заметил, что особое положение шести вилайетов было признано послами и допущено Портой в 1895 г. Он считал, что их административное воссоединение лучше отвечает требованиям внутренней ситуации, чем нынешнее разделение на вилайеты [15, а 198].
Для понимания сущности шедших переговоров целесообразно составить представление о позициях самих послов. Например, дуайеном дипломатического корпуса в Османской империи был австрийской посол Иоганн фон Паллавичини. С самого начала проект российского драгомана А. Мандельштама встретил резкий отпор немецкой стороны. Его раскритиковал Ганс Вангенхайм, бывший послом Германии в Турции с 1912 по 1915 гг. Генри Моргентау дал довольно подробное описание личностей Г. Вангенхайма и И. фон Паллавичини. Первый фигурант был сторонником и проводником пангерманистских планов, придерживался явно прусской модели ведения внешней политики, по свидетельству Г. Моргентау одной из наиболее часто употребляемых им фраз была «Германия хочет этого!». И. фон Паллавичини был старейшим и опытным дипломатом, но деловыми качествами Вангенхайма не обладал. Более того, он был скорее специалистом в дипломатическом этикете, знал, как правильно рассаживать гостей на церемониальных обедах. Но когда речь шла о делах государства, он попадал под влияние Г. Вангенхайма [5, с. 5]. Таким образом, Австрия, председательствуя на переговорах, не имела возможности влиять на ситуацию и фактически подчинялась интересам немецкой внешней политики.
Г. Вангенхайм, естественно, выступал против идеи создания административно независимой армянской территории и выразил опасение, что она окажется под контролем России, поэтому его представитель транслировал точку зрения руководства. Для Англии Рос-
1 Уезд.
сийская империя традиционно была соперником на Ближнем Востоке, и поэтому британский министр иностранных дел Эдвард Грей не поддержал полностью российскую сторону и подчеркнул, что нужно прийти к соглашению и выбрать тот вариант реформ, который Турция примет. Франция встала на сторону Великобритании, в итоге совещание представителей посольств после восьми заседаний закончилось безрезультатно [16, р. 19].
По мнению голландского историка Уильяма ван дер Дассена, невзирая на провал, конференция имела смысл, так как прояснились позиции держав по поводу будущего Турецкой Армении. Стало очевидно, что Россия не сможет в одиночку продавить проект реформ, ей необходимо опираться на поддержку союзников. Однако, как выяснилось, на Англию в этом вопросе нельзя было положиться, что снижало ресурсный потенциал Антанты. Позиция Германии стала более внятной, Г. Вангенхайм скорректировал свою позицию, так как понял, что надо и не допустить доминирования России в проведении реформ, но при этом жесткостью и категоричностью не оттолкнуть армянское население [16, р. 19]. В своем донесении рейхсканцлеру Бетману Гольвегу он высказывал опасения по поводу распространения среди армян информации о возражениях Германии против реформ, что делало образ России более привлекательным и дружелюбным [7].
В силу неудач Турции в балканских войнах, зависимость от поддержки Германии только усиливалась. С наибольшей очевидностью это выявилось в 1913 году, когда Лиман фон Сандерс, немецкий генерал, возглавил процесс реорганизации турецкой армии. Военные миссии Германии присутствовали в стране ранее, но с этого момента фон Сандерс возглавлял самый боеспособный 1 корпус турецкой армии в Константинополе. С. Д. Сазонов сетовал в своих мемуарах по поводу способа действий Германии, так как он противоречил заверениям канцлера и мешал упрочнению европейского мира [7]. Таким образом, Германия контролировала положение и в турецкой армии, и в проливах. Это осложнило продвижение на пути к реформам, однако, Германия должна была включиться в процесс разработки с целью не дать усилиться в этом деле России [12].
Несговорчивость турецкой стороны вынуждала обращаться к немецким властям в надежде на посредничество и оказание на Порту давления. Для Сазонова С. Д. сложившаяся ситуация оказалась драматичной в свете надежд, которые он питал после неформального общения с германским канцлером в Берлине Т. Бетманом-Гольвегом. Российский министр был уверен, что урегулировал вопрос на личностном уровне. Немецкий кабинет дал согласие на совместную выработку проекта реформ русским и германским послами в Турции [12].
В сентябре 1913 года поверенный в делах в Германии Броневский сообщал, что в Константинополе послы условились готовить к принятию «программы реформ Великого Везиря» [6]. 10 сентября 1913 г. М. Гирс и Г. Вангенхайм составили совместный проект реформ для Западной Армении, включавший 6 пунктов [2]. Россия вынуждена была согласиться на ряд уступок, в том числе и на деление Западной Армении на два сектора, которые возглавлялись инспекторами из европейцев, что предусматривалось еще Берлинским трактатом. Германия приняла равное национальное представительство. Достигнутый компромисс был только первым шагом. Проект был составлен, но его надо было лоббировать в политических кругах Порты. По мнению С. Д. Сазонова, реально берлинский кабинет и немецкий посол ничего не сделали для дальнейшей поддержки проекта, в итоге он превратился в русско-турецкое соглашение по причине самоустранения от проведения реформ, как канцлера, так и посла [12]. Вероятнее всего, в таком суждении он опирался на донесения российского дипломатического корпуса, прежде всего М. Н. Гирса. При этом, У. ван дер Дассен показывает переговоры с Портой в несколько другом ракурсе. В декабре 1913 г. Вангенхайм и Гирс провели переговоры с Великим Визирем, и тот даже согласился на назначение двух европейских инспекторов, а не советников, что означало большую широту их полномочий. Окончательное соглашение было в пределах досягаемости, но затормозила его именно позиция российского посла. Он потребовал, чтобы кандидатуры инспекторов под-
бирались именно державами. Это случилось накануне ухода Гирса в отпуск. На время отпуска его сменил поверенный в делах К. Н. Гулькевич, которого и Германия, и Англия, и даже армянский патриарх просили завершить переговоры. Cоглашение было подписано в феврале 1914 г., германская сторона действительно его не подписывала, а только К. Н. Гулькевич и Визирь с министром иностранных дел с турецкой стороны [16, p. 23].
Договоренности, достигнутые в Берлине С. Д. Сазоновым с канцлером Т. Бетманом-Гольвегом, в итоге не имели решающего значения не только в силу незаинтересованности Германии в разрешении армянского вопроса по российскому сценарию. В мемуарах С. Д. Сазонов обращает внимание на следующую сторону немецкой политики в Турции: император Вильгельм II объявил себя покровителем ислама. Исходя из этой установки, немецкие послы в Константинополе стремились к максимальному престижу в глазах турецкого правительства и дистанцировались от остального дипломатического корпуса. Сложность работы по согласованию проекта реформ была следствием не только расхождения интересов держав. С. Д. Сазонов отмечал, что германские послы сводили общение с послами других государств к минимуму. Технически совместная работа над проектом при таких организационных условиях успешной быть не могла. По прошествии многих лет, работая над мемуарами, он приходит к выводу, что подчинение посла в Турции барона Вангенхайма канцлеру Германии было относительным, невзирая на знаменитую немецкую дисциплину.
Когда встал вопрос об отборе кандидатов на посты двух иностранных инспекторов, начались интриги при определении делегирующих государств. Инспекторы контролировали во вверенных им секторах администрацию, суд, полицию, жандармерию, кроме того, разрешение земельных конфликтов осуществлялось под их руководством. Сам процесс поиска оказался затруднен соперничеством держав, с одной стороны, и желанием Турции сохранить остатки суверенитета, с другой. Компромиссом стало решение, что инспекторы должны быть из второстепенных европейских держав, не входящих в Тройственный союз и Антанту. Далее начались разногласия в связи с уточнением стран: Англия предпочла бы голландских инспекторов, но сильно не настаивала, полагая, что Германия и Россия сами решат; Германия видела на этих должностях голландца или швейцарца, Франция предложила двух норвежцев: Хоффа (генерального секретаря норвежского военного министерства) и Реймерса (советника норвежской дипломатической миссии в Париже); Россия предпочла бельгийских кандидатов и предложила генерал-майора Дегиза и бывшего вице-губернатора Бельгийского Конго Генри. В итоге фактический отбор осуществили Россия и Германия, и Порта получила на выбор пять кандидатов. Из предложенного списка турки свой выбор остановили на майоре норвежской армии Николаи Хоффе и голландце Луи Констане Весте-ненке [17, p. 26-28]. Что касается голландца, то его кандидатура Россию не устраивала. Бывший министр иностранных дел России, посол во Франции, А. П. Извольский пытался продавить бельгийскую кандидатуру, что вызвало возмущение Франции, которая поддерживала голландского инспектора [17]. Против бельгийского кандидата была и Порта, так как он был женат на дочери Нубар Паши, что турецкую сторону не устраивало [17, p. 33].
Луи Констан Вестененк вел дневник, в котором подробно изложил весь ход событий, связанный с выполнением им служебного долга генерального инспектора. До прибытия в Османскую империю он имел опыт службы в голландской Ост-Индии и имел незначительные представления о территориях, вверенных ему для управления.
Насколько реформа была наспех организованной, иллюстрируют трудности, с которыми пришлось столкнуться прибывшим в Османскую империю инспекторам. Турецкая сторона в лице Великого Визиря попросила приезд не афишировать, не участвовать в официальных встречах с послами. Таким образом, власти пытались сохранить лицо и скрыть от народа факт прибытия европейских контролеров [17, p. 41]. Посредником между прибывшими Вестененком и Хоффом выступил поляк по происхождению Леон Валериан Остро-рог, который в тот момент занимал должность советника в правительстве Османской империи. 7 мая они прибыли к Талаат-паше, на встрече сразу возникли трудности с утверждени-
ем инструкций, очерчивающих круг полномочий иностранного инспектора. Черновик документа зачитывал Остророг, затем, невзирая на присутствие иностранцев, он и Талаат совещались на турецком. При этом у Вестененка и Хоффа не было возможности обстоятельно ознакомиться с текстом документа, что закономерно порождало ряд вопросов и уточнений: «Меня поразило то, что некоторые принципы были взяты из записки от 8 февраля1, но что другие важные моменты упущены, среди прочего, речь идет о полках Хамидие. (Только потом я понял, какой деликатный момент затронул; во-первых, он касался вооруженных курдов, которых поддерживали турки и которые составляли большой противовес армянам; во-вторых, поскольку речь шла о реформе армии, следовательно, к ней имел непосредственное отношение знаменитый военный министр Энвер-паша)» [17, p. 49].
На вопрос о младших специалистах, которые должны быть в распоряжении инспекторов, Талаат-Паша ответил: «Зачем нам иностранные специалисты? Они не знают языка. Мы сами подберем кадры» [17, p. 49]. Для Вестененка оказалась полной неожиданностью необходимость торговаться по каждому пункту инструкции с турецкими руководителями. Этот факт наглядно показывает, насколько сырым был сам последний вариант проекта и то, что сам процесс организации был слабо проработан державами. Приближалась война и в данном контексте такая ситуация была закономерной. В итоге, инспекторы не смогли приступить к своим обязанностям из-за разгоревшейся войны, а младотурки реформу просто свернули.
Таким образом, последовательное изучение политики держав по поводу реформ в армянских областях Турции накануне Первой мировой войны показало, что они закончились сокрушительным провалом и геноцидом, который по сей день влияет на армяно -турецкие отношения. Наиболее последовательную позицию занимала Россия, так как была заинтересована в стабилизации положения в Турецкой Армении, примыкавшей к ее кавказским владениям. События в Турции, смена власти и Балканские войны открывали перспективы раздела наследия разваливающейся Османской империи. В этой связи вокруг армянских вилайетов не могло быть достигнуто компромисса, каждый участник событий имел свои представления о будущем всех турецких владений и старался не допустить усиления оппонентов. В реализации российского проекта по большому счету не были заинтересованы даже союзники по Антанте.
Список источников и литературы
1. Архив внешней политики Российской империи. Посольство в Константинополе. Оп. 517/2. Д. 3733.
2. Гамбарян, А. (2015). Армянский вопрос и великие державы в 1912-1914: политика Великобритании URL: http://geopolitika.am/dir/wp-content/blogs.dir/1/files/ 2015_3_4_28_37. pdf (дата обращения: 21.11.2016).
3. Геноцид.ру. URL: http://www.genocide.ru/enc/arm-question.htm (дата обращения: 16.08.2021).
4. Мандельштам, А. Н. (1915). Младотурецкая держава // Русская мысль. Ежемесячное литературно-политическое издание. Книга 5. С. 82-114.
5. Моргентау, Г. (2010). Трагедия армянского народа. История посла Моргентау / Пер. с англ. А. Ю. Фроловой. М.: Центрполиграф. 296 с.
6. Поверенный в делах в Германии Министру иностранных дел. Берлин 10/23 сентября 1913 года // Сборник дипломатических документов. Реформы в Армении. 26 ноября 1912 года - 10 мая 1914. Петроград: Государственная типография, 1915. С. 94.
1 Речь идет о «записке», которую Вестененк и Хофф получили перед приездом в Константинополь.
7. Посол в Константинополе (Вангенгайм) рейхсканцлеру (Бетману Гольвегу) // Геноцид армян. 1915-1916. Документы из политического архива Министерства иностранных дел Германии / сост. В. Густ. Ереван: Гракан Айреник, 2006. С. 9-10.
8. Посол в Турции Министру иностранных дел. Константинополь, 11 марта 1913 // Сборник дипломатических документов. Реформы в Армении. 26 ноября 1912 года - 10 мая 1914. Петроград: Государственная типография, 1915. С. 25-26.
9. Посол в Турции Министру иностранных дел. 17 декабря 1912 года (доверительное письмо) // Сборник дипломатических документов. Реформы в Армении. 26 ноября 1912 года - 10 мая 1914. Петроград: Государственная типография, 1915. С. 13-15.
10. Посол в Турции Министру иностранных дел. Константинополь. 19 июня/2 июля 1913 года // Сборник дипломатических документов. Реформы в Армении. 26 ноября 1912 года - 10 мая 1914. Петроград: Государственная типография, 1915. С. 71.
11. Предварительный проект реформ, подлежащих введению в Анатолии, выработанный г. А. Мандельштамом (перевод) // Сборник дипломатических документов. Реформы в Армении. 26 ноября 1912 года - 10 мая 1914. Петроград: Государственная типография, 1915. С. 61-69.
12. Сазонов, С. Д. Воспоминания. Берлин, 1927. URL: http://militera.lib.ru/ memo/russian/sazonov_sd/04.html (16.08.2021).
13. Шутова Н. Е (2006). Армянский вопрос в российско-турецких отношениях (19111921 гг.): автореф. дисс. ... канд. ист. наук: 07.00.03. Владимир: ВГПУ. 197 с.
14. Ahsan I. (2017). Butt The Ottoman Empire's Escalation from Reforms to the Armenian Genocide, 1908-1915 // Secession and Security, Ithaca, NY: Cornell University Press. P. 125-162. https://doi.org/10.7591/9781501713958-007.
15. Commission des Reformes Arméniennes. Premiere Séance. 3 Juillet 1913 // Сборник дипломатических документов. Реформы в Армении. 26 ноября 1912 года - 10 мая 1914. Петроград: Государственная типография, 1915. C. 191-200.
16. Van Derdussen William J. (1986). The Question of Armenian Reforms in 1913-1914 // Armenian Review. Volume 39. Number 1. P. 11-28.
17. Westenenk L. C. (1986). Diary Concerning the Armenian Mission // Armenian Review. Volume 39. Number 1. P. 28-89.
References
1. Arhiv vneshnej politiki Rossijskoj imperii. Posol'stvo v Konstantinopole. [Archive of the foreign policy of the Russian Empire]. Embassy in Constantinople. Op. 517/2. D. 3733. (in Russian).
2. Gambarjan, A. (2015). Armjanskij vopros i velikie derzhavy v 1912-1914: politika Veli-kobritanii [The Armenian Question and the Great Powers 1912-1914: British Policy]. URL: http://geopolitika.am/dir/wp-content/blogs.dir/1/files/2015_3_4_28_37.pdf (date accessed: 21.11.2016). (in Russian).
3. Genocid.ru. URL: http://www.genocide.ru/enc/arm-question.htm (date accessed: 16.08.2021). (in Russian).
4. Mandel'shtam, A. N. (1915). Mladotureckaja derzhava [Young Turkish state] in Russkaja mysl', kniga 5, 82-114. (in Russian).
5. Morgentau, G. (2010). Tragedija armjanskogo naroda. Istorija posla Morgentau [The tragedy of the Armenian people. Ambassador Morgenthau's story]. Translated by A. Ju. Frolova. Moscow, Centrpoligraf Publ. (in Russian).
6. Poverennyj v delah v Germanii Ministru inostrannyh del. Berlin 10/23 sentyabrya 1913 goda (1915). Chargé d'Affaires in Germany to the Minister of Foreign Affairs. Berlin 10/23 September 1913 in Collection of diplomatic documents. Reforms in Armenia. November 26, 1912 -May 10, 1914. Petrograd: State Printing House, 94. (in Russian).
7. Posol v Konstantinopole (Vangengajm) rejhskancleru (Betmanu Gol'vegu) (2006). Ambassador to Constantinople (Wangenheim) to the Reich Chancellor (Betman Golweg) in Armenian Genocide. 1915-1916. Documents from the political archives of the German Ministry of Foreign Affairs / comp. V. Gust. Yerevan: Grakan Hayrenik, 9-10. (in Russian).
8. Posol v Turcii Ministru inostrannyh del. Konstantinopol', 11 marta 1913 (1915). Ambassador to Turkey to the Minister of Foreign Affairs. Constantinople, March 11, 1913 in Collection of diplomatic documents. Reforms in Armenia. November 26, 1912 - May 10, 1914. Petrograd: State Printing House, 25-26. (in Russian).
9. Posol v Turcii Ministru inostrannyh del. 17 dekabrya 1912 goda (doveritel'noe pis'mo) (1915). Ambassador to Turkey to the Minister of Foreign Affairs. December 17, 1912 (confidential letter) // Collection of diplomatic documents. Reforms in Armenia. November 26, 1912 - May 10, 1914. Petrograd: State Printing House, 13-15. (in Russian).
10. Posol v Turcii Ministru inostrannyh del. Konstantinopol'. 19 iyunya/2 iyulya 1913 goda (1915). Ambassador to Turkey to the Minister of Foreign Affairs. Constantinople. June 19 / July 2, 1913 in Collection of diplomatic documents. Reforms in Armenia. November 26, 1912 - May 10, 1914. Petrograd: State Printing House, 71. (in Russian).
11. Predvaritel'nyj proekt reform, podlezhashchih vvedeniyu v Anatolii, vyrabotannyj g. A. Mandel'shtamom (perevod) (1915). A preliminary draft of reforms to be introduced in Anatolia, developed by Mr. A. Mandelstam (translation) in Collection of diplomatic documents. Reforms in Armenia. November 26, 1912 - May 10, 1914. Petrograd: State Printing House, 61-69. (in Russian).
12. Sazonov S. D. Memories. Berlin, 1927. URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/ sazo-nov_sd/04.html (16.08.2021). (in Russian).
13. Shutova, N. E (2006). Armjanskij vopros v rossijsko-tureckih otnoshenijah (1911-1921 gg.) [The Armenian Question in Russian-Turkish Relations (1911-1921)]. (doctoral dissertation abstract). Vladimir, VGPU Publ. (in Russian).
14. Ahsan I. (2017). Butt The Ottoman Empire's Escalation from Reforms to the Armenian Genocide, 1908-1915 // Secession and Security, Ithaca, NY: Cornell University Press. P. 125162. https://doi.org/10.7591/9781501713958-007.
15. Commission des Reformes Arméniennes. Premiere Séance. 3 Juillet 1913 // Сборник дипломатических документов. Реформы в Армении. 26 ноября 1912 года - 10 мая 1914. Петроград: Государственная типография, 1915. C. 191-200.
16. Van Derdussen William J. (1986). The Question of Armenian Reforms in 1913-1914 // Armenian Review. Volume 39. Number 1. P. 11-28.
17. Westenenk L. C. (1986). Diary Concerning the Armenian Mission // Armenian Review. Volume 39. Number 1. P. 28-89.
