CC BY
33
УДК 94(460).023
ПРОБЛЕМА ПРОТИВОСТОЯНИЯ КАСТИЛЬСКИХ ЛИНЬЯЖЕЙ НА ПРИМЕРЕ РАЗОРЕНИЯ РИОХИ
© 2011 г. Е.В. Шестаков
Ставропольский государственный университет, Stavropol State University,
ул. Пушкина, 1, Ставрополь, 355009, Pushkin St., 1, Stavropol, 355009,
info@stavsu.ru info@stavsu.ru
Исследуется проблема взаимоотношений кастильских линьяжей на рубеже XI - XII столетий. За основу рассмотрения взят эпизод 1092 г., когда войска под командованием кастильского рыцаря Родриго Диаса де Вивара, состоявшего на службе у эмира Сарагосы, вторглись во владения кастильского короля Альфонсо VI и разорили земли графа Риохи Гарсии Ордоньеса. Данное событие, будучи лишь эпизодом в непрерывной череде междоусобиц, в контексте дальнейшей истории Риохи наглядно демонстрирует не только деструктивную сторону процесса автономизации знати, но и роль знати как гаранта стабильности на приграничных территориях.
Ключевые слова: линьяж, знать, Кастилия, магнаты, королевская власть, Риоха.
Investigated problem of mutual relations Castilian lineages on a boundary XI - XII centuries. For a consideration basis is taken an episode of 1092 when the armies under command of the Castilian knight Rodrigo Diaz de Vivar, who was in the service of the emir of Zaragoza, had intruded in possessions of the Castilian king Alfonso VI and had ruined the earths of count of Rioja Garcia Ordonez. The given event, being only an episode in a continuous train of civil strife's, in a context of the further history of Rioja shows visually not only the destructive party of the autonomism of nobility, but also a nobility role as the guarantor of stability in frontier territories.
Keywords: lineage, nobility, Castile, magnates, royalty, Rioja.
Середина - вторая половина XI в. ознаменовались в истории христианских королевств Пиренейского полуострова крупными военными операциями против мусульманских эмиров, позволившими христианским правителям подчинить своей власти значительные земельные пространства между реками Дуэро (на севере) и Тахо (за горами Гредос и Гвадаррама). При Альфонсо VI (1072 - 1109) с отвоеванием Толедо весь северный и большая часть южного сектора Эстрема-дуры переходят под контроль кастильцев вместе с такими важными крепостями, как Авила, Сеговия, Аревало, Олмедо, Мадрид, Гвадалахара, Талавера.
Параллельно с этим окончательно оформляется и приобретает черты привилегированного сословия высшая военная знать - ricos hombres. Сам термин «рикос омбрес» впервые встречается в «Песне о Сиде». Источники же XI в. именуют представителей знати магнатами (magnates). Они занимали высшие должности при дворе, входили в королевскую курию, получали в управление отдельные территории и иммунитет-ные права. Во второй половине XI в. в значительной степени возрастает независимость знати, что создавало королевской власти немалые проблемы. Отдельные представители высшей знати самостоятельно осущест-
вляли завоевания и не зависели от короны. Вассалы короны в свою очередь сохраняли за собой право перехода на территорию других государей. Король мог, однако, в исключительных случаях изгнать из своих владений вассала-дворянина и конфисковать его имущество [1, с. 173]. Помимо этого, непрерывно продолжаются частные войны и усобицы между самими магнатами. Вместе с тем происходит обновление и расширение социальной базы дворянства благодаря появлению сословия рыцарей - кабальерос.
Одним из таких рыцарей, ставшим впоследствии национальным героем и символом Реконкисты, был Родриго Диас де Вивар, более известный под именем Сида Кампеадора. Начав службу короне еще при Сан-чо II (1065 - 1072), Родриго Диас особенно отличился в правление Альфонсо VI, разгромив в 1079 г. при Кабре отряд гранадского эмира. Это сражение нельзя поставить по масштабу в один ряд с наиболее грандиозными битвами Реконкисты, однако применительно к дальнейшему ходу событий и рассматриваемому вопросу оно имеет известное значение. Поэтому о нем стоит сказать подробнее.
Главными эмиратами - данниками Леоно-Кастиль-ского королевства - в рассматриваемый период являлись Толедо и Севилья. Каждый год для сбора дани в тайфу (мелкий независимый эмират) направлялось посольство. В 1079 г. именно Родриго Диас был послан королем Альфонсо в качестве такого посланника в Севилью [2, р. 921 - 922]. Правивший в Севилье эмир аль-Мутамид вел в это время войну против эмира Гранады. Мусульманские правители активно воевали друг с другом. При этом в борьбе с единоверцами они часто прибегали к военной помощи христиан в качестве союзников или наемников.
Вот и на этот раз эмир Гранады Абдаллах, воспользовавшись помощью отряда кастильского графа Гарсии Ордоньеса, выступил против аль-Мутамида. Обстоятельства присутствия графа Гарсии Ордоньеса в стане гранадского эмира на первый взгляд достаточно туманны. До присвоения ему графского титула Ордоньес имел звание альфереса - королевского знаменосца. Помимо этого Гарсия был женат на кузине Альфонсо VI и являлся одним из его последовательных сторонников. Что же тогда привело его в лагерь злейшего врага вассала кастильской короны? На этот вопрос однозначно ответить нельзя, но возможно предположить, что миссия графа Ордоньеса заключалась в стремлении Альфонсо VI столкнуть двух влиятельных эмиров и поумерить территориальные притязания своего севильского вассала, захватившего незадолго до этого Кордову и Мурсию. Логично предположить, что в русле данной политики должен был действовать и Родриго Диас, однако он повел себя достаточно прямолинейно, став на сторону вассала короны аль-Мутамида. Это предопределило исход сражения в пользу последнего. Характеризуя дипломатические способности Сида, испанский исследователь Мингес заключил, что тот действовал столь же изящно, «как и слон в посудной лавке», проявив «чудовищную политическую наивность» [3, р. 96].
Касаясь итогов сражения, «История Родриго», послужившая в описании данного эпизода источником практически всех хроник, повествует: «Захвачены же были в той битве граф Гарсия Ордоньес, и Лопе Сан-чес, и Диего Перес, и множество других рыцарей. ...Одержав победу, Родриго Диас продержал их в плену три дня; наконец, отнял у них палатки и все имущество, и так позволил им полностью освободиться» [2, р. 922]. Согласно легенде, а именно эпосу «Песнь о моем Сиде», Родриго не довольствовался только лишь выкупом, а постарался ко всему прочему унизить Гарсию Ордоньеса публично, выдрав из его бороды клок волос. В «Песне о моем Сиде» главный герой, обращаясь к графу Гарсии, говорит: «Слава Господу Богу и здесь и в вышних! Да, граф, я оброс бородою длинной, Но отчего же вам это обидно? Не краснел за нее я ни разу в жизни, Никому не давал ее рвать доныне -Ни нехристю-мавру, ни христианину, Как вашу мне в Кабре дергать случилось. Когда эту крепость я взял с дружиной, Драл вас за бороду каждый мальчишка. Доселе в ней проплешины видны. В кошельке у меня клок ее хранится» [4, с. 349].
Такой поступок являлся тяжелейшим оскорблением, которое городские фуэрос признавали основанием для пожизненной вражды. Так, фуэро Миранды, дарованное жителям этого городка не кем-нибудь, а самим Гарсией Ордоньесом, предусматривает даже за прикосновение к бороде женатого человека выплату половины виры за убийство и прогон правонарушителя палками из одного конца города в другой [5, р. 381, 385]. Борода была знаком достоинства, символом свободы и почестей. «Деяния графов Барселонских» открываются рассказом о том, как первый граф убил человека, дернувшего его за бороду. Борода олицетворяла также силу и энергию -как физическую, так и моральную. Сюжет с ветхозаветным Самсоном представляет собой классический пример отношения к волосам как к источнику силы. Еще Августин писал что «бородой отмечен мужчина сильный; наличие бороды подразумевает человека молодого, энергичного, активного, быстрого. Когда мы имеем в виду таких людей, мы говорим, что это бородатые». В своем комментарии к книге Ездры Беда пишет, что «борода как мета мужественности и зрелости, воспринимается обычно и как знак достоинства». Напротив, бритье означало отречение от силы и независимости и, как и в традиционных обществах, подразумевало подчинение, послушание, а также сексуальное отречение [6, с. 172 - 173]. Впрочем, данные эпоса не подтверждаются другими источниками, но и самого факта пленения, утраты оружия и имущества с последовавшей за тем выплатой выкупа было вполне достаточно.
По возвращении ко двору кастильского короля «многие - и близкие, и посторонние - из зависти, обвинили его [Сида] перед королем в ложных и неискренних делах» [2, р. 922]. Все же собранная в результате сражения при Кабре дань отвела тогда от Родриго Диаса угрозу королевской опалы. Однако два года
спустя Сид совершил несанкционированный набег на мавританскую территорию, поставив под угрозу хрупкое равновесие на границе с Толедо. Родриго Диас был обвинен в самоуправстве, присвоении королевской доли в военной добыче и изгнан из королевских владений. Доподлинно неизвестно, так ли это на самом деле, однако, согласно все той же «Песне о моем Сиде», к изгнанию Родриго причастен был Гарсия Ордоньес. Последний, по мнению исследователя Бернарда Рейли, именно после вышеуказанного события получил в держание провинцию Риоху и титул графа Нахеры, являвшейся центром данной провинции [7, р. 132]. Если пожалование Риохи Гарсии Ор-доньесу действительно имело место после столкновения при Кабре, то оно лишь подтверждает, что Гарсия действовал при дворе гранадского эмира как доверенное лицо короля.
Оказавшись в изгнании, Родриго Диас переходит на службу к эмиру Сарагосы аль-Муктадиру. На новом для себя поприще он осуществлял военные операции против различных мусульманских правителей. В 1082 г. ему удалось разбить объединенное войско эмира Валенсии и его христианских союзников - арагонского короля Санчо Рамиреса и графа Барселонского Рамона Берен-гера II, после чего слава о нем распространилась по всей мусульманской Испании. Само имя «Сид» происходит от арабского сейид, что значит «господин». Между тем Альфонсо VI, добившись ослабления мусульманских эмиров, перешел от дипломатии к активной завоевательной деятельности, результатом чего явилось взятие Толедо в 1085 г. Толедского эмира аль-Кадира Альфонсо VI посадил в Валенсию, однако после поражения последнего год спустя в битве при Салаке позиции аль-Кадира в Валенсии, и без того непрочные, сильно пошатнулись. Аль-Кадир вынужден был заключить союз с эмиром Сарагосы, который отрядил ему в помощь войска под командованием Родри-го Диаса. И хотя Сид состоял на службе у эмира Сарагосы, он проводил самостоятельную политику, результатом которой явился договор между Родриго и аль-Кадиром, по которому последний обязался выплачивать Сиду ежемесячную дань и разместить его войска в Валенсии [1, с. 149 - 150]. Фактически именно Сид стал правителем Валенсии, а не аль-Кадир - вассал короля Альфонсо VI. Данное обстоятельство не устраивало кастильского короля, и летом 1092 г. он организовал военную кампанию против Валенсии.
Данная кампания явила собой внушительную военную демонстрацию. Союзниками Альфонсо VI выступили генуэзцы и пизанцы, блокировавшие Валенсию с моря. Одновременно арагонские войска приступили к осаде Тортосы [7, р. 98]. Хроники XIII в. сообщают, что Альфонсо потребовал от жителей Валенсии выплачивать ему ту дань, которую те уже в течение пяти лет платили Родриго Диасу [8, р. 417]. Но едва король с многочисленной армией приступил к осаде Валенсии, как ему пришлось спешить обратно. Как сообщает мусульманский хронист, уже следующим утром он снялся с лагеря [9; app. C, p. XXXVIII]. Причиной столь поспешного завершения, казалось бы, многообещающего
предприятия явилось вторжение войска Сида и отрядов эмиров Сарагосы и Лериды в пределы владений Альфонсо VI [8, р. 419].
Контрнаступление Сида весьма красноречиво описано в «Истории Родриго». «Наконец, покинув Сарагосу с величайшим и несметным войском, он вступил в области Калаорры и Нахеры, которые находились в королевстве короля Альфонсо и под его властью. Тогда же, стойко сражаясь, он захватил и Альберите, и Логроньо. ...Жестоким, неугасимым огнем прошел он дико и беспощадно по всем тем землям. Плачевному опустошению подверг он всю вышеозначенную землю, полностью лишил ее [жителей] богатств, денег и всего имущества, взяв все себе. Затем он оставил эту местность и отправился с огромным войском к замку, что зовется Альфа-ро, который и взял в жестокой борьбе» [2, p. 953].
Но если Сид стремился только лишь отвести удар от Валенсии, то к чему тогда были такие зверства, впечатлившие даже его биографа, который в описании данного события был явно не на стороне своего героя? И почему мишенью контрнаступления была выбрана именно Риоха? Вряд ли этот выбор был обусловлен только лишь географическими причинами. На это указывает автор «Истории Родриго», отмечая, что Сид решил опустошить и «почти уничтожить» Риоху из-за «враждебности графа [Гарсии Ордоньеса] и из-за его бесчестного поступка» [2, p. 954]. О каком именно бесчестном поступке идет речь биограф Род-риго не поясняет. К давнему обвинению в причастности Гарсии к изгнанию Сида могло добавиться новое обвинение в стремлении сокрушить власть Сида в Леванте, так как еще два года назад Альфонсо VI и Рамон Беренгер II встретились близ Орона, находившегося в провинции Риоха (т.е., в пределах владений графа Гарсии), дабы обсудить возможность создания военного альянса против Сида Кампеадора [2, p. 941].
Узнав о разорении своих земель, Ордоньес направил гонцов в Альфаро с требованием, чтобы Родриго подождал здесь семь дней, пока он с родичами не приедет и не даст ему бой. Кампеадор ответил согласием и стал ждать в условленном месте. Поэтому граф Гарсия созвал «всех своих родичей» и главных своих сторонников, чтобы сохранить честь рода. Как отмечал Жак Ле Гофф, в средние века индивид принадлежал прежде всего семье. Под руководством своего главы семья подавляла индивида, определяя «и собственность, и ответственность, и коллективные действия». Линьяж представлял собой кровную общность, состоявшую из родичей и «друзей по плоти», как именовали свойственников, и соответствовал агнатическому роду, цель и основа которого - сохранение общего имущества-патримония. Специфика его феодальной разновидности заключалась в том, что для членов линьяжа «военные функции и отношения личной верности были столь же важны, как и экономическая роль семьи» [10, с. 262 - 263].
Когда граф собрал «немалое» войско и подошел к Альберите, то, будто бы «очень оробев и боясь идти дальше и вступать в бой с Родриго, он без задержки, устрашенный, отступил в свою землю со своим войском». Родриго, «неподвижный как скала», ждал исте-
чения срока, когда на седьмой день ему сообщили, что Гарсия со своими людьми разошлись по домам, оставив Альберите пустым и безлюдным. После чего Сид сам оставил Альфаро и укрылся в Сарагосе [2, р. 954]. Король же из-под Валенсии ушел в Кастилию, не удалась и осада Тортосы (город падет только в 1148 г.).
Так излагает события автор «Истории Родриго». Но биография Сида в конкретном случае вряд ли является надежным источником - слишком уж ее автор сгущал краски, чтобы унизить графа и возвысить своего героя [11, р. 752]. Известно, что 1 мая 1092 г. Альфонсо находился в монастыре Сан-Сальвадор-де-Онья в верховьях реки Эбро, откуда даровал грамоту монастырю Санта Мария де Вальванера. Не углубляясь в содержание данного документа, аутентичность которого опровергается рядом исследователей [5, р. 308], стоит подчеркнуть, что в списке лиц, подтвердивших грамоту, значится и граф Гарсия Ордоньес [5, р. 310]. По всей вероятности, он участвовал в марше на Валенсию. Вероятнее всего, войска Альфонсо VI, включая и дружину Ордоньеса, спустились вниз по Эбро до Логроньо, а оттуда уже прошли к Валенсии сквозь земли эмира Сарагосы аль-Мустаина. Такой маршрут представляется наиболее вероятным. Очевидно, однако, что возвращаться в Риоху пришлось иным, менее выгодным путем, поскольку, как уже отмечалось, Сид состоял на службе у эмира, который даже предоставил ему военную помощь. В этой связи представляется сомнительной возможность Гарсии и его сторонников собрать и привести к намеченному сроку в Альфаро мало-мальски значительное войско, как это приписывает ему биограф Сида Кампеадора.
Необходимо отметить и еще одно обстоятельство. В фуэро Логроньо, дарованном в 1095 году, вставлена уточняющая формула датировки: «Я, король Альфон-со, подтвердил эту хартию, когда пришел к графу Гарсии на помощь лично... в Альберите» [5, р. 349]. На основании этого Мартинес Диас заключил, что фуэро было пожаловано как раз в 1092 г., когда Сид атаковал Альберите во время своего вторжения в Риоху. В свою очередь, Андрес Гамбра отмечал отсутствие каких-либо упоминаний в источниках о вступлении королевских сил в Риоху, а также то обстоятельство, что значащийся среди свидетелей майордом Сити (Сид) Гон-салес не занимал в то время эту должность. Вместе с тем Гамбра признавал, что источники о Сиде могли обойти вниманием обстоятельства королевского вмешательства, а Сити Гонсалес скорее всего был «младшим майордомом», что позволяет в таком случае отнести фуэро Логроньо к 1092 г. [5, р. 344]. Данное уточнение проливает свет не только на датировку фуэро Логроньо, но и на события 1092 г. в Риохе. Скорее всего Родриго Диас, прослышав о приближении королевского войска, благополучно покинул Риоху. Альфонсо же, не застав Сида, смог лично убедиться в масштабах разорения, которые, судя по всему, были вполне сопос-
Поступила в редакцию
тавимы с масштабами бедствий, причиняемых вторжениями мусульман.
Несомненно, что события, рассмотренные выше, были лишь эпизодом в беспрестанной чехарде междоусобиц знатных родов, значительно ослаблявшей мощь христианских королевств Пиренейского полуострова в целом и Леоно-Кастильского королевства в частности. С другой стороны, значение для королевской власти могущественных аристократических родов трудно переоценить. Показателен в этой связи пример все той же провинции Риоха. Как известно, 29 мая 1108 г. войско альморавидов в битве при Ук-лесе разбило кастильцев во главе с наследником престола инфантом Санчо. В числе погибших, помимо самого наследника, оказался и граф Риохи Гарсия Ордоньес «и шесть прочих графов с ним» [12, р. 118]. Смерть Гарсии Ордоньеса, основные земельные держания которого находились в долине Эбро, лишила королевскую власть своей главной опоры в этой провинции. Напротив, правители Сарагосской тайфы и королевства Арагон получили возможность активного вмешательства в дела своего соседа. Устойчивость ситуации на восточной границе Кастилии гарантировали и другие магнаты, исчезнувшие в это время -Альваро Диас, братья Лопе и Диего Санчес, державшие область близ Аро в северной части Риохи. Это, несомненно, еще более способствовало нестабильности в регионе (Риоха была фактически захвачена Арагоном) и осложнило ситуацию первых лет правления королевы Урраки (1109 - 1126), едва не приведя Кастилию к политическому коллапсу.
Литература
1. Альтамира-и-Кревеа Р. История Испании. Т. 1. М., 1951.
2. Historia Roderici // Menendez Pidal R. La España del Cid. Vol. II. Madrid, 1947.
3. Minguez J.M. Alfonso VI. Poder, expancion y reorganización interrior. Hondarribia, 2000.
4. Песнь о Сиде // Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро. М., 1976.
5. Gambra A. Alfonso VI: Cancilleria, Curia e Imperio. T. II. Leon, 1998.
6. Констебл Д. Бороды в истории. Символы, моды, восприятие // Одиссей. Человек в истории. 1994. М., 1994.
7. Reilly B.F. The Kingdom of Leon-Castilla under King Alfonso VI, 1065 - 1109. Princeton, 1988.
8. Menendez Pidal R. La Espana del Cid. Vol. I. Madrid, 1947.
9. Al-Kardabus. Kitab al-Iqtifa // Al-Makkari. The History of the Mohammedan Dynasties. Vol. 2. N.Y., 1964.
10. Гофф Ле Ж. Цивилизация средневекового Запада. М., 1992.
11. Canal Sanchez-Pagin J.M. El Conde Garcia Ordonez, rival del Cid Campeador. Su familia, sus servicios a Alfonso VI // Anuario de Estudios Medievales. 1997. T. 27, № 2.
12. Cronica Najerence. Zaragoza, 1985.
5 мая 2011 г.
