CC BY
244
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (116) 2013
популяризации службы в армии, для чего привлекаются военные специалисты, призванные максимально раскрыть жизнь в армии через игру и сблизить ее возможности с реальным миром. 2 Mod (modification), Мод — сокр. от «модификация».
Библиографический список
1. Хайдеггер, М. Бытие и время / М. Хайдеггер ; пер. с нем. В. В. Бибихина. — М. : Академический проект, 2011. —
460 с.
2. Орехов, С. И. Поиск виртуальной реальности : моногр. / С. И. Орехов. — Омск : Изд-во ОмГПУ, 2002. — 184 с.
3. Гегель, Г. В. Ф. Наука логики / Г. В. Ф. Гегель. В 3 т.
Т. 1. - М. : Мысль, 1971. - 501 с.
4. Ойзерман, Т. И. Проблема долженствования в философии Гегеля / Т. П. Ойзерман // Вопросы философии. — 1995. —
№ 5. — С. 98 — 107.
ВИШНЕВСКИЙ Артём Викторович, аспирант кафедры философии.
Адрес для переписки: artvishn@qmail.com
Статья поступила в редакцию 17.09.2012 г.
© А. В. Вишневский
УДК 165731 Н. В. СЕМИБРАТОВА
Омский государственный педагогический университет
ПРОБЛЕМА
ПРЕДПОСЫЛОЧНОГО ЗНАНИЯ В ФИЛОСОФИИ ПОСТПОЗИТИВИЗМА
Данная статья раскрывает проблемы возникновения нового знания с точки зрения постпозитивизма. Философский анализ произведений К. Поппера, И. Лакатоса и Т. Куна показывает место и роль науки в формировании относительно нового понятия «пред-посылочное знание». Кроме того, данное исследование позволило выявить недостатки научного подхода в понимании предпосылочного знания, что дает возможность говорить о новом направлении в понимании такого вида знания, а именно о социокультурном подходе.
Ключевые слова: предпосылочное знание, исходное знание, парадигма, нормальная наука, научно-исследовательская программа, зрелая наука.
Научный подход в понимании предпосылочного знания предполагает, что основой любого знания являются научные исследования, научное познание, научные теории. Только благодаря научным открытиям, развитию научного знания, может возникать все остальное знание, а опыт повседневной жизни, чувственный опыт исключается как неверный, непродуктивный. Среди критериев научности выделяют рациональность, обоснованность, проверяемость, системность и другие. С точки зрения науки, знание должно быть основано именно на таких критериях, а не на откровении или предчувствии. Научное познание считает основой всякого знания эмпирический опыт. Проводя исследования, эксперименты, мы готовим почву для возникновения теории, но такие эксперименты, чтобы их можно было с легкостью повторить не один раз. Так и предпосы-лочное знание, как особый вид знания, определяется здесь, как то, что, являясь основой теории, гипотезы, необходимо проверяемо эмпирическим опытом и, может быть, повторяемо и другими учеными. Научный подход очень важен для понимания сути пред-посылочного знания потому, что, как было нами уже отмечено, разработкой предпосылочного знания в настоящее время занимается научное познание.
К. Поппер наиболее известен для философской науки своей идеей фальсификации, которая, с одной стороны, воспринималась как очень необычная и смелая, а с другой — привлекла на себя много критики. Поппер, как разрушитель неопозитивизма, пытался найти новый способ решения проблемы демаркации,
которую он объясняет как «проблему нахождения критерия, который дал бы нам в руки средства для выявления различия между эмпирическими науками, с одной стороны, и математикой, логикой и «метафизическими» системами — с другой» [1, с. 55]. Как он полагал, таким критерием, на смену принципа верификации, выдвинутого неопозитивистами, станет принцип фальсификации, то есть способности теории к опровержимости. Если теория не может быть опровержима, то она будет считаться метафизической, а значит, теорией не научной. Ученый, выдвигающий какую-либо гипотезу или теорию, должен найти все варианты, которые противоречили бы его теории, которые смогли бы опровергнуть ее или помыслить как ложную. Если такие варианты найдены и ученый принимает их, то теория фальсифицирована и может претендовать на статус научной теории. Принцип фальсификации, постоянной опровер-жимости, в отличие от принципа верификации, постоянной проверяемости, примечателен тем, что, когда проверяешь одну и ту же теорию, то вероятность найти ошибку гораздо меньше, чем когда пытаешься опровергнуть теорию, потому как, в случае фальсификации, ошибки выступают способом проверки. Ученый как бы заранее готовится к тому, как и под каким углом его теорию могут обсудить, и уже знает все возможные ответы. Несомненно, К. Поппер внес большой вклад в развитие философии науки, но принципом фальсификации пользуются довольно редко. Кроме того, этого принципа недостаточно для решения проблемы демаркации,
необходим более точный критерий различения научных теорий от метафизических. Ненаучные теории, называемые им «метафизическими», так же могут быть подвержены, и подвергаются, фальсификации, не все из них неопровержимы.
Еще одна важная проблема, которая наиболее интересна нам, — это проблема роста научного знания. Поппер утверждает, что необходимо изучать рост научного знания, так как он определяет рост знания человека вообще, выраженного в ясной форме. По его мнению, наука диктует, как должен жить человек, как он мыслит, как развивается, поэтому научное знание является основным для мыслительной деятельности человека. Наука развивается и растет, к примеру, на смену теории Ньютона пришла теория Эйнштейна. Поппер в отличие от Куна, который считал, что теория Ньютона перестала работать и необходимо было создание новой парадигмы, пишет, что теория Эйнштейна — это не смелый вызов науки, а это видоизменение теории Ньютона. Далее, рассматривая проблему роста научного знания, Поппер приходит к проблеме источника знания. Критикуя Дж. Локка, он утверждает, что сознание человека — это не чистая доска, познание не может начинаться с ничего, но и как противник эмпирии и индукции, считает, что не может начинаться и с наблюдения. В своем произведении «Предположения и опровержения» Поппер говорит, что, рассуждая с точки зрения качества и количества, источником нашего знания выступает традиция, это рассказы, сказки, история, каждая часть которой может подвергнуться критике. Здесь же вводит понятие «исходного знания», которое он определяет, как «непроблематичную различного рода вещь для данного времени и для обсуждения определенной частной проблемы» [2, с. 397]. При обсуждении отдельные части исходного знания могут подвергаться критике, но на протяжении всего спора исходное знание остается неприкасаемым, бесспорным. Так как знание не начинается с нуля, следовательно, должно быть какое-то исходное знание, от которого можно отталкиваться и создавать новое знание. В произведении «Объективное знание. Эволюционный подход», Поппер называет исходное знание фоновым знанием — «знанием, которое в данный момент принимается как данное, в сочетании с некоторыми трудностями, некоторыми проблемами» [3, с. 57]. Такое название дано не случайно, такое знание выступает как фон для другого, нового знания, а потом теряется, забывается. Исходное знание, или фоновое знание выступает как отправная точка для исследователя, как то, что направляет его на создание новых теорий. Рост не только научного знания, но и всякого знания заключается, по Попперу, в модификации предшествующего знания, то есть исходного или фонового знания. Все то знание, которым мы располагаем, — это всего лишь видоизменения существующих ранее знаний, а появление новых знаний, это видоизменение существующих на данное время знаний. Таким образом, мы всегда сможем найти исходное знание какой-либо теории (смотри пример с теориями Ньютона и Эйнштейна).
Рассматривая проблему роста и источника нашего знания, Поппер приходит к разделению сознания на три мира:
— физический мир (как мы видим окружающую среду);
— мир наших осознанных переживаний;
— мир логического содержания книг, компьютерных программ, библиотек.
«Третий» мир очень важен для нас, он автономен, с помощью него мы можем открывать новые проблемы, которые ранее были не известны и не осознанны. «Третий» мир — это знание, которое мы берем из мира, из книг, приобретая его, мы способны осознавать, критиковать, усваивать не только наши взгляды и переживания, но и мнения и чувства других людей. Важность «третьего» мира, Поппер объясняет таким примером, что если бы были уничтожены техника и знания людей о ней, то человек, умеющий читать и не потерявший уважение к чтению, сможет создать новую технику, а если будут уничтожены и все библиотеки и книги, то уже не сможет. Таким методом Поппер еще раз доказывает, что всякое новое знание имеет свои корни в предшествующем знании.
К. Поппер много внимания уделяет развитию науки и научного знания, приравнивая все наше знание к научному знанию. Наше знание вообще включает в себя не только научные знания, но и знание культуры, логики, традиции, философии, метафизические знания. Поппер упоминает, что источником нашего знания выступает традиция, но подробно не разворачивает этот тезис. Он как бы принимает традицию, но с одной оговоркой, что ее можно опровергнуть. Следовательно, либо все наши метафизические знания подчинены научному знанию, либо с помощью научного знания мы можем избавиться от всего метафизического, которое мешает нашему развитию. Если мы принимаем первый тезис, то ненаучное знание должно иметь рациональный характер, что, по логике, недоказуемо. Если мы принимаем второй тезис, то уничтожить, даже видоизменить, к примеру, традицию, окажется невозможным, человеку необходимо сочетание рационального знания с иррациональным, иначе, занимаясь только наукой, человек превратится в машину.
Говоря об исходном знании, Поппер, как и его последователи Лакатос и Кун, считает, что новое знание всегда есть результат изменения старого знания, что знание не дано нам от природы или от Бога, это мыслительная деятельность, которая развивается по цепочке. Чтобы понять, откуда выстроилось данное знание, необходимо проследить, какие теории предшествовали ему, и так далее. Такую цепочку можно продолжать до бесконечности, но откуда тогда взялось самое первое знание, самая первая теория, самая первая идея, этого Поппер не объясняет, он рассматривает проблему роста знания только в рамках появления науки и до современности, однако, утверждая, что метод модификации предшествующего знания распространяется не только на научное знание.
Поппера волновала проблема источника знания, поиск исходного знания, но его решение можно рассматривать только в пределах научного знания, не углубляясь в познание вообще, тогда оно будет работать. Исходное, или фоновое знание входит в понятие «предпосылочное знание», так как исходное знание — это знание, которое лежит в основе теории, которое способствует созданию нового знания, которое является предпосылкой научного (а это очень важно) знания. Исходное знание нельзя приравнять к предпосылочному знанию, так как предпосылоч-ное знание — это понятие намного шире, а не только определенное данное знание, которое существовало ранее какой-либо гипотезы или теории.
Итак, идеи К. Поппера о росте научного знания, имеют огромное значение для понимания природы предпосылочного знания, оно раскрывается для нас с разных сторон. Но, необходимо еще раз отметить,
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (116) 2013 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (116) 2013
что Поппер скорее говорил о научных предпосылках, хотя и пытался выйти за их пределы.
И. Лакатос, как идейный последователь К. Поппера, подхватил идею фальсификации и в своем произведении «Фальсификация и методология научноисследовательских программ» наиболее подробно описал этот принцип, разделив фальсификациона-лизм на несколько групп, такие как:
— догматический (натуралистический);
— методологический;
— утонченный.
Поппера он причислял к утонченным фальсифи-кационистам, по его мнению, это была самая развитая группа. Выступая за утонченный фальсификаци-онизм, Лакатос говорит, что только для них теория может создавать нечто новое. Лакатос пошел дальше Поппера и выдвинул свою теорию научных исследовательских программ. Научно-исследовательская программа состоит, согласно Лакатосу, из «твердого ядра», «защитного пояса», кроме того, он вводит положительную и отрицательную эвристики. «Твердое ядро» — это сама теория, ее базис, «защитный пояс» — это теории, которые выводимы из основной теории и которые окружают ее, положительная эвристика — это те теории и идеи, которые подтверждают основную теорию, отрицательная эвристика — которые опровергают. Лакатос утверждает, что не только одна сильная теория может быть исследовательской программой, но и целая наука. Когда научно-исследовательская программа окончательно оформилась, она становится основополагающей для всей науки. Затем «защитный пояс», находящийся в постоянном изменении и дополнении теориями, начинает разрушаться, «твердое ядро», без защиты не справляется и так начинает формироваться новое «твердое ядро». Так, Лакатос видел смену научных картин мира и объяснял это на примере теории Ньютона. Но Лакатос утверждает, что пришедшая на смену теории Ньютона теория Эйнштейна не полностью разрушила его «твердое ядро», и сделать это практически невозможно, потому как все еще пользуются законами Ньютона.
Лакатос также вводит понятие «зрелая» наука и определяет ее следующим образом: «Зрелая наука состоит из исследовательских программ, которыми предсказываются не только ранее неизвестные факты, но, что особенно важно, предвосхищаются также новые вспомогательные теории» [4, с. 34]. Наука может называться «зрелой», пока нормально работают все входящие в нее исследовательские программы. Лакатос описывает научно-исследовательскую программу, как то, что не только определяет дальнейший ход науки и диктует направления ее развития, но еще и то, что предвосхищает ее, то, что, можно сказать, лежит в основе каждой теории и то, что способствует созданию новых теорий.
Обращаясь к работе Л. А. Микешиной «Философия науки. Учебное пособие», мы обнаруживаем, что наравне с «парадигмой» Куна, «научно-исследовательскую программу» Лакатоса, она относит к формам предпосылочного знания. Научно-исследовательская программа, как я уже отмечала ранее, — это совокупность теорий, которые лежат в основе науки в целом, и отдельных теорий в частности, которые создают, кроме того, новые теории, новое знание. Научно-исследовательская программа, несомненно, является частью предпосылочного знания, но, как и в случае «исходного знания» Поппера, и «парадигмы» Куна, ее можно отнести только лишь к научному предпосылочному знанию.
Итак, введенное Лакатосом понятие и определение «научно-исследовательской программы» отлично вписалось для конструирования научного знания, и в этом его большая заслуга. Но для познания вообще этого недостаточно, так как, еще раз повторюсь, оно состоит не только из научного знания.
В своем произведении «Структура научных революций» Т. Кун вводит и описывает понятия, которые оказали существенное влияние на развитие истории и философии науки, такие понятия, как: «нормальная наука», «задачи-головоломки», «научные революции». Основным понятием для него выступает «парадигма». Т. Кун вводит понятие «парадигма» в двух значениях:
— как совокупность убеждений, объединяющих определенное научное сообщество;
— как образец решения проблем для научного сообщества.
Понятие «парадигма», по мнению многих философов и историков, очень удачно вбирает в себя все, что так необходимо для становления науки в определенный период времени. Каждое научное открытие как бы проходит тест на совместимость с господствующей парадигмой и установками научного сообщества. Когда парадигма принята, установлена, то начинается этап существования нормальной науки. «Ученые в русле нормальной науки не ставят себе цели создания новых теорий, обычно к тому же они нетерпимы и к созданию таких теорий другими. Напротив, исследование в нормальной науке направлено на разработку тех явлений и теорий, существование которых парадигма заведомо предполагает» [5, с. 45 — 46]. Но каждая парадигма, по мнению Т. Куна, рано или поздно переживает кризис, когда научное сообщество не может найти пути решения «головоломок», созданных наукой, тогда происходит научная революция, становление новой парадигмы, и формирование новой нормальной науки. Т. Кун описывает много примеров, для подкрепления своей теории, в основном, из области физики и химии (и это понятно, так как по образованию он был физиком).
Так как парадигма — совокупность убеждений, объединяющих определенное научное сообщество, можно говорить о том, что существует столько парадигм, сколько существует и дисциплин, то есть парадигма физики, химии, биологии, астрономии, и так далее. Возможны даже парадигмы и внутри этих дисциплин, более узкого профиля. В нескольких местах своей работы Т. Кун обращает внимание на то, что объединение и взаимосвязь множества парадигм создают одну общую парадигму для науки, но не описывает ее более подробно. Кроме того, автор только слегка касается социально-гуманитарных наук, в сравнении с естественными науками, и совсем не упоминает о пользе таких парадигм для развития общественной жизни. Научные исследования Т. Кун ставит выше социально-гуманитарных исследований (хотя в дополнении к своему произведению «Структура научных революций» в 1969 г. он пишет, что его концепцию парадигм активно используют социологи, историки и другие). Сравнивая ученых социально-гуманитарных и естественных наук, Т. Кун пишет: «в отличие от инженеров, большинства врачей и большинства теологов ученый не нуждается в выборе проблем, так как последние сами настоятельно требуют своего решения, даже независимо от того, какими средствами будет получено это решение. В этом аспекте размышления о различии между учеными-естественниками и многими учеными
в области социальных наук оказываются весьма поучительными. Последние часто прибегают к оправданию своего выбора исследовательской проблемы, будь то последствия расовой дискриминации или причины экономических циклов — главным образом исходя из социальной значимости решения этих проблем. Нетрудно понять, когда — в первом или во втором случае — можно надеяться на скорейшее решение проблем» [5, с. 215 — 216]. Достаточно смелое заявление с его стороны, по моему мнению. Если в пример брать медицину, то такое мнение неоправданно, так как проблемы, возникающие в этой области, независимо требуют решения. В работе обнадеживает замеченная Т. Куном тенденция: он неоднократно говорит, что наука все больше и больше движется к истине. С этим могут поспорить ученые в области социологии и экологии. А к истине ли движется наука? Вопрос пока остается без ответа.
Несмотря на все эти замечания, понятие «парадигма» активно используется различными исследователями, особенно в философии науки. Л. А. Ми-кешина в учебном пособии «Философия науки» определяет парадигму как особую форму предпосы-лочного знания. Если рассматривать парадигму с точки зрения, что она есть совокупность убеждений, то можно сказать, что предпосылочное знание выступает, с этой стороны, как накопление предшествующих знаний и выработка из них новых знаний. Ученые создают теории на основе полученных данных, которые соответствуют требованиям парадигмы. Но, когда парадигма переживает кризис, происходит революция и становление новой парадигмы, откуда новые теории получают свое возникновение и развитие? Т. Кун отвечает, что либо это новое решение старых вопросов, либо парадигма заведомо, до своего установления, определяет их. Многие философы критикуют Т. Куна за то, что он не дает четкого обоснования, откуда появляются парадигмы, как они возникают. Он пишет, что революционные открытия, которые переворачивают основания науки, не появляются как вспышка, это длительный процесс. Но ведь этот процесс с чего-то начинался.
С другой стороны, если рассматривать парадигму как образец, как пример, то предпосылочное знание выступает, с этой позиции, как то, что существует вне объекта и независимо от него. Парадигма просто дает некий пример, как необходимо в конкретной ситуации решать проблему, а потом отходит на второй план. Парадигма несет в себе предпосылку, как бы отправную точку теории, и далее исследование движется по установленному пути.
Парадигма, объединяя две эти позиции, может характеризоваться как форма предпосылочного знания. Но, в понятие «предпосылочное знание» вкладывается несколько больше. Не всегда предпосылки — это накопленное знание предыдущих поколений, это может быть и та сфера, по мнению идеалистов, кото-
рую наш разум не может непосредственно воспринимать, а только опосредованно. Поэтому ограничиваться предложенным определением было бы неоправданно. Кроме того, предпосылочное знание характеризуется тем, что оно с необходимостью влечет за собой появление совершенно нового знания. По Т. Куну, новая парадигма «предполагает и новое, более четкое определение области исследования» [5, с. 39], акцент здесь ставится на том, что это новое и четкое определение, но не новое, совершенно отличное от данного исследования знание.
Идеи Лакатоса целесообразно сравнивать с идеями Т. Куна. Действительно, можно найти огромное сходство в определениях «парадигмы» Куна и «научно-исследовательской программы» Лакатоса. Они одинаково выступают как то, что объединяет в себе господствующие теории, они сменяются с течением времени и развитием науки, они несут в себе элемент предсказательности. Так же понятие «нормальная наука» у Куна и понятие «зрелая наука» у Лакатоса имеют сходные черты. Несмотря на это, Лакатос сильно критикует Т. Куна в своих работах и говорит, что все-таки понятие «зрелая наука» более подходящее, чем предложенная Куном «нормальная наука».
Анализ концепций Поппера, Лакатоса и Куна показывает всю важность и объемность разработанных и обоснованных идей. Главная претензия современной теории познания состоит в том, что познание не может основываться только на научных знаниях о мире. Огромный пласт наших первостепенных знаний находится в культурном наследии, которое хранится не только в научных трудах, но и в обыденном знании. Исходя из этого, можно сделать вывод, что наука, конечно, дает нам много знаний, и в том числе знания, которые можно приравнять к предпо-сылочному знанию, но все же человеческое познание начинается с культурных предпосылок.
Библиографический список
1. Поппер, К. Логика и рост научного знания / К. Поппер. — М., 1983. - 605 с.
2. Поппер, К. Предположения и опровержения: Рост научного знания / К. Поппер. — М., 2008. — 640 с.
3. Поппер, К. Объективное знание. Эволюционный подход / К. Поппер. — М., 2002. — 384 с.
4. Лакатос, И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ / И. Лакатос. — М., 1995. — 67 с.
5. Кун, Т. Структура научных революций / Т. Кун. — М., 1977. — 300 с.
СЕМИБРАТОВА Надежда Валерьевна, аспирантка кафедры философии.
Адрес для переписки: nadya_omsk89@mail.ru
Статья поступила в редакцию 04.12.2012 г.
© Н. В. Семибратова
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (116) 2013 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
