CC BY
207
Проблема правового статуса органа юридического лица и пути ее разрешения в российском гражданском законодательстве
А. Я. Ганижев
По сей день в цивилистике не утихает спор о том, является ли орган юридического лица самостоятельным субъектом права, отличным от самого юридического лица и, соответственно, представляющим его интересы, либо орган юридического лица есть часть, не обладающая собственной волей, интересами, дееспособностью.
По этому вопросу существует две основные точки зрения.
Органы юридического лица есть неотъемлемая часть самого юридического лица, поэтому они не являются самостоятельными субъектами права. Такая точка зрения проистекает из реалистической теории сущности юридического лица, предложенной в XIX в. немецким ученым-правоведом Отто фон Гирке. По его мнению, юридическое лицо столь же реально, как и лицо физическое. Юридическое лицо — это особый телесно-духовный организм, союзная личность, которая «есть признанная правопорядком деятельность человеческого союза, выступающего в качестве отличного от суммы соединенных в союзе лиц единого целого, являющегося субъектом прав и обязанностей»1. Согласно теории Гирке юридическое лицо дееспо-
Ганижев Анзор Яхьяевич — аспирант отдела предпринимательского законодательства ИЗиСП.
1 Цит. по: Братусь С. Н. Юридические лица в советском гражданском праве. М., 1947. С. 98.
собно и имеет свою волю, а лица, действующие при выработке решений юридического лица, являются не представителями его в качестве самостоятельных субъектов права, а органами, входящими в его состав2. Органы юридического лица принимают решения и действуют не за юридическое лицо, их воля и действие есть воля и действие самого юридического лица.
Таким образом, согласно указанной теории, органы юридического лица не являются его представителями. Полномочия органов проистекают не из их договорных отношений с юридическим лицом, а из особого статуса.
В советской цивилистической науке господствовала аналогичная точка зрения. Противниками трактовки органа юридического лица как его представителя были С. Н. Братусь3, В. А. Рясенцев4, Я. А. Розенберг5, Б. Б. Черепахин6 и некоторые другие. Среди современных ученых эту точку зрения поддерживают С. Д. Мо-
2 См.: Хвостов В. М. Система римского права. М., 1996. С. 121.
3 См.: Братусь С. Н. Субъекты гражданского права. М., 1984. С. 205.
4 См.: Рясенцев В. А. Представительство и сделки в современном гражданском праве. М., 2006. С. 169—186.
5 См.: Розенберг Я. А. Представительство в советском гражданском процессе. Рига, 1974. С. 29—32.
6 См.: Черепахин Б. Б. Труды по гражданскому праву. М., 2001. С. 472.
гилевский7, Д. В. Ломакин8, Е. Л. Не-взгодина9, Г. Л. Рубеко10.
Наиболее подробно исследовал проблему разграничения представительства и статуса органа юридического лица В. А. Рясенцев11. Основные доводы такого разграничения заключались в следующем:
1) орган юридического лица и представитель имеют различный источник легитимации: полномочия органа юридического лица проистекают из устава, а у добровольного представителя — из доверенности;
2) органы юридического лица создаются одновременно с образованием юридического лица, представители существуют как субъекты права и до их легитимации;
3) у органа как такового нет своей правоспособности, дееспособности и интересов, отличных от интересов юридического лица; у представителя они существуют отдельно от правоспособности, дееспособности и интересов представляемого;
4) юридическое лицо может действовать только через орган. Представляемый же может существовать и действовать помимо представителя или наряду с ним;
5) при адресовании волеизъявления органу контрагенту известно, что за органом нет другого, отличного от него субъекта. Контрагент направляет свое волеизъявление пред-
7 См.: МогилевскийС. Д. Органы управления хозяйственными обществами. М., 2001. С. 102—107.
8 См.: Ломакин Д. В. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее применения в хозяйственных обществах. М., 2008. С. 285.
9 См.: Невзгодина Е. Л. Представительство и доверенность по гражданскому праву России (Проблемы теории. Законодательство РФ. Вопросы правоприменительной практики) / под ред. В. Л. Слесарева. Омск, 2005. С. 148.
10 См.: Рубеко Г. Л. Правовой статус органов управления акционерных обществ. М., 2007. С. 16.
11 См.: Рясенцев В. А. Указ. соч. С. 185—186.
ставителю, зная, что за ним стоит представляемый как самостоятельный субъект.
6) орган, кроме юридических значимых действий, совершает также и фактические, не переставая в это время быть органом, поскольку компетенция органа распространяется как на правомерную юридическую, так и на фактическую деятельность. Между тем представитель сохраняет свое юридическое качество только при совершении сделок или других дозволенных действий и перестает быть представителем в собственном смысле слова при совершении фактических действий;
7) орган при исполнении своих обязанностей по должности и при осуществлении прав юридического лица в соответствии с уставом или положением не находится в правоотношении с юридическим лицом, так как в этих условиях никто из них не является самостоятельным субъектом по отношению к другому. Представляемый же в момент правомерной деятельности представителя, как правило, находится с ним в правоотношении, вытекающем из договора поручения, найма, опекунства, родственных отношений и т. д.
Однако такие доводы вызывают ряд сомнений. Рассмотрим эти доводы поочередно.
Во-первых, различный источник легитимации, вероятно, не может служить основанием для установления различия между представителем и органом юридического лица, поскольку у добровольного и законного представительства тоже имеются различные основания легитимации, однако они являются разновидностями представительства. Это различие носит, в том числе в силу указанного обстоятельства, небесспорный характер. Кроме того, следует иметь в виду, что в науке, как отмечает В. А. Рясенцев12, существовала точка зрения о существовании трех видов представительства:
12 См.: Рясенцев В. А. Указ. соч. С. 173.
законного, возникающего на основании закона, добровольного — на основании доверенности и уставного — на основании внутренних документов юридического лица. О последнем виде и пойдет речь в данной статье.
Во-вторых, представляется не совсем верным выявление сущности исследуемых явлений в зависимости от момента их появления.
В-третьих, на чем основывается утверждение о том, что у органа как такового нет своей правоспособности, дееспособности и интересов, отличных от интересов юридического лица? Физическое лицо, выполняющее функции единоличного исполнительного органа юридического лица, также обладает своей правоспособностью и дееспособностью и, что самое главное, своими собственными интересами, иногда отличными от интересов юридического лица как такового. Как совершенно верно отмечает Д. В. Тариканов, «от того, что человек стал органом юридического лица, он не перестал быть человеком, его правосубъектность физического лица не утратилась, в том числе и при совершении сделки»13.
В-четвертых, думается, что не совсем верно утверждение о том, что представляемый может существовать и действовать помимо представителя или наряду с ним: представляемый при законном представительстве (опеке, но не попечительстве) не может действовать самостоятельно.
В-пятых, очевидно, что контрагенту по сделке при выражении волеизъявления органу и представителю известно, кто приобретает права и обязанности: в первом случае — юридическое лицо, во втором — представляемый.
В-шестых, не ставя под сомнение довод о том, что орган в отличие от представителя, совершая факти-
13 См.: Тариканов Д. В. Юридическая личность коммерческих организаций в гражданском праве России. М., 2006. С. 133.
ческие действия, не перестает быть органом, а представитель при таких действиях не обладает статусом представителя, необходимо говорить об уставном представительстве, имеющем свои особенности по сравнению с законным и добровольным представительством.
В-седьмых, вопрос о наличии правоотношений между органом юридического лица и самим юридическим лицом также не раз являлся предметом научных обсуждений.
Как отмечал Я. А. Розенберг, «в тех случаях, когда лица, наделенные свойствами органа коллективного субъекта права выступают не в роли этого органа (курсив мой. — А. Г.), они могут состоять в правоотношениях с данным субъектом»14. В качестве примера автор приводит руководителя учреждения как работника, состоящего в трудовых отношениях с учреждением. В остальных случаях, по его мнению, между коллективным субъектом права и его органом невозможны юридические отношения.
Между тем, как представляется, в указанном Я. А. Розенбергом случае именно трудовые отношения конкретного физического лица с юридическим лицом — работодателем, к примеру, принимающим первого в качестве единоличного исполнительного органа (генерального директора), порождают15 вытекающие из таких трудовых отношений отношения уставного представительства между представляемым — юридическим лицом и его особым представителем (в силу закона, учредительных документов юридического лица и трудового договора) — работ-
14 Розенберг Я. А. Указ. соч. С. 29—30.
15 Представляется неверным утверждение
современных авторов о том, что «существование каких-либо правовых отношений между юридическим лицом и его органами невозможно» (Корпоративное право: Актуальные проблемы теории и практики / под общ. ред.
В. А. Белова. М., 2009. Очерк 6. С. 305).
ником, принятым на должность генерального директора.
В связи с этим немаловажно вспомнить слова дореволюционного цивилиста А. Гордона, задававшего справедливый вопрос: каким образом права и обязанности, устанавливаемые органом юридического лица, переходят на это юридическое лицо, если не путем представительст-венных отношений?16 Исходя из этого тезиса, мы можем сделать вывод, имея в виду вышесказанное, что, условно говоря, исполнительный орган становится «представителем по трудовому праву», а не представителем по гражданскому праву. Трудовой договор, устанавливая трудовую функцию генерального директора, определяет его обязанности во взаимосвязи с положениями устава, которые в силу заключенного трудового договора становятся для него обязательными. Так появляется представительское правоотношение между ним и юридическим лицом.
Учитывая приведенные выше аргументы, ставящие под сомнение рассмотрение органа юридического лица в качестве «его части», нам представляется наиболее обоснованной вторая точка зрения, согласно которой органы юридического лица являются его особыми представи-телями17. Помимо А. Гордона, в циви-
16 См.: Гордон А. Представительство в гражданском праве. СПб., 1879. С. 125.
17 См.: Гражданское право / под ред. М. М. Агаркова, Д. М. Генкина. М., 1944. Т. 1. С. 212—213. А. Гордон называл представительство органов юридического лица смешанным, анализировав правовую природу правлений обществ и компаний. По его мнению, «правление есть лишь совокупность нескольких физических лиц, которые вместе являются представителем общества. Правление имеет тот же характер представительства, как и несколько поверенных по одной доверенности. Если три поверенных могут представлять на суде одного доверителя, то мы решительно не понимаем, отчего не могут этого же делать три директора правления». (см.: Гордон А. Указ. соч. С. 122).
листике ее сторонниками являются В. В. Витрянский18, Е. В. Богданов19, Д. И. Дедов20.
Однако и у сторонников этой точки зрения есть свои «подводные камни», которые мешают дальнейшему развитию учения об уставном представительстве и дают почву для контраргументов ее противников.
В частности, неверным представляется взгляд Ф. К. Савиньи, согласно которому орган юридического лица является его представителем, так же как и опекуны по отношению к недееспособным21. Приведем точку зрения Е. Л. Невзгодиной: «Попытка рассматривать орган как представителя юридического лица приводит к противоположному и неприемлемому выводу о том, что юридические лица недееспособны, ибо могут действовать только через посредство представителей»22. Вероятно, автор анализировал случай законного представительства — опекунства, когда представляемый действительно не может самостоятельно совершать действия в силу своей недееспособности, и сопоставил его с бесспорным утверждением о том, что юридическое лицо не может осуществлять действия самостоятельно, без своих органов. Однако такое обстоятельство не означает, что юридическое лицо недееспособно, как недееспособен малолетний ребенок. Невозможность совершения действий без органов говорит не о недееспособности юридического лица, а лишь подчеркивает уникальную природу такого субъекта права, как
18 См.: Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право: общие положения. М., 2005. С. 660.
19 См.: Богданов Е. В. Правовое положение органа юридического лица // Журнал российского права. 2001. № 3. С. 108—113.
20 См.: Дедов Д. И. Конфликт интересов. М., 2004. С. 39—40.
21 См. об этом: Братусь С. Н. Юридические лица в советском гражданском праве. С. 74.
22 Невзгодина Е. Л. Указ. соч. С. 148.
юридическое лицо. Ведь эта природа как раз в том и заключается, что юридическое лицо не может приобретать гражданские права и принимать на себя обязанности иначе как через органы, и при этом оно является дееспособным лицом.
Кроме того, нельзя согласиться с мнением Е. В. Богданова, утверждающим, что дееспособно только физическое лицо, исполняющее обязанности органа юридического лица23. Юридическое лицо обладает своей собственной дееспособностью, поскольку является субъектом права, но субъектом права, отличным от физического лица в силу особенной природы, в связи с которой свои действия оно осуществляет через физических лиц.
Теперь обратимся к опыту зарубежной правовой науки и законодательства.
Английское право в полной мере рассматривает органы юридического лица в качестве особых представителей (агентов), не ставя под сомнение самостоятельность юридического лица (компании), его «персональ-ность», отличную от физических лиц, способность нанимать работников, быть истцом и ответчиком в суде24. При этом анализ проводится в отношении директоров компании, выступающих в качестве агентов от имени принципала-компании. Зачастую такие агенты сравниваются по своему правовому статусу с типичными представителями, например с туристическими агентами25.
Немецкое право, в свою очередь, наряду с добровольным и законным представительством различает и представительство со стороны органа юридического лица. Представители — органы юридического лица очень часто приравниваются по сво-
23 См.: Богданов Е. В. Указ. соч. С. 110.
24 См.: Основные институты гражданского права зарубежных стран / отв. ред. В. В. За-лесский. М., 2009. С. 18.
25 См.: Dignam A, Lowry J. Company law. N. Y., 2009. P. 251.
ему статусу к законным представителям, среди которых выделяется, например, управляющий чужим имуществом (конкурсный администратор, управляющий в связи с принудительным исполнением решения суда, управляющий наследственной массой, исполнитель завещания)26.
Согласно ст. L. 225-66 разд. II «О руководстве и управлении акционерными товариществами» Коммерческого кодекса Франции «председатель директората или, в надлежащих случаях, единоличный генеральный директор представляет товарищество в его взаимоотношениях с третьими лицами. Однако уставом наблюдательному совету может быть предоставлено право наделять этими же представительскими полномочиями одного или нескольких других членов директората, которые в таком случае называются генеральными директорами»27.
Таким образом, французское законодательство рассматривает действия исполнительного органа акционерного товарищества как действия его представителя. Исполнительные (волеизъявляющие) органы вступают в правоотношения с третьими лицами как представители. Что касается волеообразующих органов, они согласно французской правовой литературе, не являются полноценными субъектами права: они не представители, а органы юридического лица28. Такая точка зрения представляется наиболее обоснованной. Отношения органа с юридическим лицом можно рассматривать как особый вид представительства только с точки зрения внешних отношений юридического лица с третьими лицами29. Внутренние отношения
26 См.: ШаппЯ. Основы гражданского права Германии: учебник. М., 1996. С. 243—244.
27 Коммерческий кодекс Франции / пер. с фр. В. Н. Захватаева. М., 2008. С. 183—184.
28 См.: France: business law, taxation, social law. P., 2000. P. 53.
29 Как отмечал Л. Эннекцерус, «...в отношениях к третьим лицам (Aussenverh altniss)
волеобразующего органа юридического лица с самим юридическим лицом не характеризуются отношениями представительства между ними. Именно с точки зрения внутренних отношений следует понимать конструкцию «действия органа юридического лица — это действия самого юридического лица», в том смысле, что, осуществляя свою деятельность «внутри», органы образуют волю самого юридического лица. Причина здесь одна: при наличии отношений по представительству во внутренних отношениях нет необходимости. Ведь основной смысл представительства — это необходимость вступления представляемого в отношения с третьими лицами (т. е. вовне) посредством представителя.
Итак, подведем итоги, выделив основные особенности уставного представительства:
1) орган юридического лица как его представитель совершает не только юридические, но и фактические действия;
2) отношения представительства между юридическим лицом и его органом возникают, как правило, на основании трудовых отношений между юридическим лицом и конкретным физическим лицом — работником;
3) орган юридического лица как его представитель имеет общие черты с законным представителем, однако юридическое лицо при уставном представительстве рассматривается как дееспособный субъект, в отличие от ситуации попечительства, где представляемое лицо ограниченно дееспособно, и опеки, при которой опекаемое лицо полностью недееспособно);
4) в качестве особых представителей юридического лица можно
едва ли существует различие между органом и представителем» (см.: Эннекцерус Л. Курс германского гражданского права. Т. I. Полут. 1. Введение и общая часть / пер. с нем. К. А. Граве, Г. Н. Полянской, А. В. Альтшу-лера; под ред. Д. М. Генкина, И. Б. Новицкого. М., 1949. С. 354).
рассматривать только его исполнительные органы в случаях, когда они вступают во внешние отношения с третьими лицами;
5) в случаях превышения полномочий органом юридического лица при заключении сделки п. 1 ст. 183 ГК РФ не применяется. Думается, в этом необходимо видеть особенность уставного представительства, а не опровержение его существования.
Рассмотрение органа юридического лица в качестве его представителя наиболее обоснованно по следующей причине. Уставное представительство — это отдельный вид представительства (наряду с законным и добровольным), основанный на положениях закона и учредительных документах юридического лица, схожий по своим признакам с законным представительством. Он имеет особенность: юридическое лицо как представляемое лицо дееспособно, а необходимость привлечения представителя обусловлена особой природой такого субъекта права, как юридическое лицо.
Все вышесказанное свидетельствует о том, что ст. 53 ГК РФ требует серьезных концептуальных изменений в части закрепления статуса исполнительных органов юридического лица в качестве его особых представителей.
Практическая сторона проблемы, заключающейся в выявлении существенных признаков органа юридического лица, особенно интересна в аспекте имущественной ответственности. Согласно правилу п. 3 ст. 53 ГК РФ лицо, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно. В п. 1.4 проекта Концепции развития законодательства о юридических лицах30 задавался справедливый во-
30 См.: Вестник гражданского права. 2009.
№ 2.
прос: если органы юридического лица являются частью юридического лица, а не самостоятельными субъектами гражданского права, то каким образом они могут нести имущественную ответственность перед юридическим лицом за свои действия (п. 3 ст. 53 ГК РФ)? В связи с этим в п. 2.5 указанного проекта Концепции ее разработчиками справедливо было предложено уточнить определение органа юридического лица (абзац первый п. 1 ст. 53 ГК РФ) путем указания на то, что речь идет о лицах (т. е. субъектах права), составляющих органы юридического лица.
Однако, как было указано выше, наиболее правильным представляется называть субъектом права лишь исполнительный (волеизъяв-ляющий) орган юридического лица, а не волеобразующий (общее собрание).
В Концепции развития законодательства о юридических лицах, опубликованной позднее, к сожалению, указанное предложение отражено не было. Вместе с тем в п. 1.7 Концепции было предложено «усилить правила» ст. 53 ГК РФ об имущественной (деликтной) ответственности органов юридического лица перед соответствующим юридическим лицом, которая должна быть солидарной (при наличии нескольких «волеизъявляющих» органов юридического лица или при их коллективном характере), и виновной, наступающей лишь в случаях грубой неосмотрительности (неосторожности) или риска, не оправданного по условиям оборота (например, отчуждение имущества юридического лица при наличии конфликта интересов по существенно заниженной цене, непроявление должной осмотрительности в выборе контрагента и (или) при подготовке условий сделки и т. п.)31.
Критерием такой неосмотрительности (неосторожности) в странах общего права выступают принципы
31 См.: Вестник ВАС РФ. 2009. № 11.
деятельности исполнительных органов — принцип лояльности (duty of loyalty) и принцип должной степени заботливости (duty of care)32.
Похожие принципы содержатся в российском Кодексе корпоративного поведения33. Принцип лояльности базируется на трех элементах:
1) лицо, осуществляющее функции исполнительного органа, обязуется принимать такие решения, которые приведут к максимальной выгоде для юридического лица, при этом собственная заинтересованность такого лица при принятии такого решения недопустима;
2) лицо, осуществляющее функции исполнительного органа, не вправе использовать свои полномочия в собственных интересах;
3) в случае если интересы лица, осуществляющего функции исполнительного органа, противоречат интересам юридического лица, он обязан сообщить о таком конфликте интересов незаинтересованному должностному лицу компании и передать ему полномочия по принятию необходимого решения.
Принцип должной степени заботливости заключается в том, что лицо, осуществляющее функции исполнительного органа, должно действовать добросовестно, не выходя за пределы предоставленных пол-номочий34.
Представляется необходимым дальнейшее развитие и закрепление в российском гражданском законодательстве критериев грубой неосмотрительности (неосторожности) исполнительного органа, а также определения признаков допущенного
32 См.: Сыродоева О. Н. Акционерное право США и России (сравнительный анализ). М., 1996. С. 61—73.
33 См.: Распоряжение Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг от 4 апреля 2002 г. № 421/р // Вестник Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг России. 2002. № 4.
34 См.: Naciri A. Corporate governance around the world. N. Y., 2008. P. 79.
этим органом риска, не оправданного по условиям оборота, с учетом указанных принципов и выработанной в зарубежных странах практики их применения.
Библиографический список
Dignam A., Lowry J. Company law. N. Y., 2009.
France: business law, taxation, social law. P., 2000.
Naciri A. Corporate governance around the world. N. Y., 2008.
Богданов Е. В. Правовое положение органа юридического лица // Журнал российского права. 2001. № 3.
Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право: общие положения. М., 2005.
Братусь С. Н. Субъекты гражданского права. М., 1984.
Братусь С. Н. Юридические лица в советском гражданском праве. М., 1947.
Гордон А. Представительство в гражданском праве. СПб., 1879.
Гражданское право / под ред. М. М. Агар-кова, Д. М. Генкина. М., 1944. Т. 1.
Дедов Д. И. Конфликт интересов. М., 2004.
Коммерческий кодекс Франции / пер. с фр. В. Н. Захватаева. М., 2008.
Корпоративное право: Актуальные проблемы теории и практики / под общ. ред. В. А. Белова. М., 2009. Очерк 6.
Ломакин Д. В. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее
применения в хозяйственных обществах. М., 2008.
Могилевский С. Д. Органы управления хозяйственными обществами. М., 2001.
Невзгодина Е. Л. Представительство и доверенность по гражданскому праву России (Проблемы теории. Законодательство РФ. Вопросы правоприменительной практики) / под ред. В. Л. Слесарева. Омск, 2005.
Основные институты гражданского права зарубежных стран / отв. ред. В. В. Залес-ский. М., 2009.
Розенберг Я. А. Представительство в советском гражданском процессе. Рига, 1974.
Рубеко Г. Л. Правовой статус органов управления акционерных обществ. М., 2007.
Рясенцев В. А. Представительство и сделки в современном гражданском праве. М., 2006.
Сыродоева О. Н. Акционерное право США и России (сравнительный анализ). М., 1996.
Тариканов Д. В. Юридическая личность коммерческих организаций в гражданском праве России. М., 2006.
Хвостов В. М. Система римского права. М., 1996.
Черепахин Б. Б. Труды по гражданскому праву. М., 2001.
Шапп Я. Основы гражданского права Германии: учебник. М., 1996.
Эннекцерус Л. Курс германского гражданского права. Т. I. Полут. 1. Введение и общая часть / пер. с нем. К. А. Граве, Г. Н. Полянской, А. В. Альтшулера; под ред. Д. М. Ген-кина, И. Б. Новицкого. М., 1949.
