CC BY
181
УДК 343.1: (075.8)
ПРОБЛЕМА ПРАВОВОГО ПОЛОЖЕНИЯ СОТРУДНИКА ОРД В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ РОССИИ
© 2014 г. Л.П. Ижнина, А.Р. Науметов
Нижегородский госуниверситет им. Н.И. Лобачевского [email protected]
Поступила в редакцию 6.10.2014
Рассматриваются проблемные вопросы правового положения сотрудника оперативно-розыскной деятельности в российском уголовном процессе и вопросы легализации сведений, полученных в результате оперативно-розыскных мероприятий.
Ключевые слова: уголовный процесс, сотрудник оперативно-розыскной деятельности, доказательство, допустимость доказательств.
«Чтобы судить о том, что розыск необходим в каждом преступном деле, что он основа каждого предварительного следствия, не нужно никаких специальных знаний: это истина столь простая, что ее нельзя и доказывать» [1; с. 292].
Смысл любой деятельности сводится к получению результата, поскольку в каждом конкретном случае данный результат необходим для достижения определенной цели.
А.Г. Маркушин видит значимость оперативно-розыскной деятельности как особого вида деятельности государства с присущими ей особенностями по защите общества от преступных посягательств в том, что она обуславливается большими потенциальными возможностями использования её результатов в уголовном судопроизводстве [2; с. 194].
Проблеме использования результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовном процессе в настоящий момент посвящены научные труды многих российских ученых, таких как М.П. Поляков, В.К. Зникин, А.Г. Маркушин, А.П. Попов, Ю.П. Гармаев, И.И. Клименко и др., каждый из которых по-своему видит причины и способы решения указанной проблемы.
Вопросу о месте и роли, правах и обязанностях оперативного сотрудника как субъекта, осуществляющего ОРД, при предоставлении и использовании результатов ОРД в уголовном процессе уделяется недостаточно внимания, хотя решение проблемы правового статуса оперативного сотрудника в уголовном судопроизводстве при использовании результатов ОРД могло бы во многом оптимизировать процесс доказывания по уголовным делам. О том, каким образом и в каких пределах это возможно, попытаемся разобраться в рамках данной статьи.
Прежде чем ознакомиться с мнениями ученых, работающих над указанной выше проблемой, необходимо осветить правовые основы, регулирующие собирание и использование результатов ОРД в уголовном процессе России.
К таковым, бесспорно, можно отнести ст. 11 ФЗ «Об ОРД» № 144 - ФЗ от 12.08.1995 г. и ст. 89 УПК РФ № 174-ФЗ от 18.12.2001 г., а также инструкцию о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд. Однако в нормах данных правовых актов имеются противоречия, которые неизбежно приводят к проблемной ситуации на практике [3; ст. 11].
Ст. 89 УПК РФ, названная «использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности», порядка использования не содержит. Текст статьи гласит, что в процессе доказывания запрещается использование результатов оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам настоящим Кодексом.
В соответствии с п. 36.1 ст. 5 УПК РФ результатами оперативно-розыскной деятельности являются «сведения, полученные в соответствии с Федеральным законом об оперативно-розыскной деятельности, о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления, лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших преступление и скрывшихся от органов дознания, следствия или суда» (п. 36.1 введен Федеральным законом от 04.07.2003 г. № 92-ФЗ) [4; п. 36.1].
Инструкция о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю,
прокурору или в суд трактует данное понятие таким же образом.
Исходя из буквального толкования данных норм следует, что получение результатов ОРД регламентируется ФЗ «Об ОРД», а не УПК. Так как же могут результаты ОРД соответствовать требованиям, предъявляемым к доказательствам, когда их сбор регламентируется совсем иным нормативно-правовым актом, производится совсем иными субъектами в ходе иных процедур?
Согласно ч. 1 ст. 88 УПК РФ, каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения отно-симости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела [4; ч. 1 ст. 88].
Возникает вопрос, как с позиции уголовно-процессуального права оценить достоверность результатов оперативно-розыскной деятельности, если их получение происходит вне рамок процесса и не может быть проверено обычными способами?
Частично на данный вопрос отвечает А.Г. Маркушин, который поясняет, что не могут быть допустимыми в качестве доказательств сведения, полученные в ходе проведения ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан без разрешения суда, а также в силу тех или иных причин, не подлежащих проверке и оценке процессуальным путем [2; с. 196].
Но остается не понятным, как оценивать допустимость результатов тех ОРМ, разрешение на проведение которых дает сам сотрудник либо руководитель оперативного подразделения. Примером может служить такое ОРМ, как наблюдение. Результатом такого мероприятия может быть так называемый акт наблюдения, в котором указываются данные и сведения, ставшие известными сотруднику в ходе исполнения наблюдения. Для проверки допустимости таких результатов необходимо пояснять, с какого места и расстояния проводилось наблюдение, какие технические средства использовались и т.д., что раскрывает тактику ОРД и является государственной тайной Российской Федерации и не может быть публично оговорено.
Решением проблемы могло бы стать раскрытие оперативно-розыскных процедур по сбору и документированию преступной деятельности. Однако при таком подходе возникает ряд проблем, которые повлияют на саму сущность оперативно-розыскной деятельности как деятельности скрытной и конфиденциальной.
Значит, не все результаты ОРД поддаются полной проверке с точки зрения достоверности и допустимости полученных сведений и, если
учитывать ч. 1 ст. 88 УПК РФ, не соответствуют требованиям, предъявляемым к доказательствам, и не могут быть использованы в доказывании по уголовному делу, а значит, преступление не будет раскрыто и расследовано, истина не будет установлена, правосудие не восторжествует.
В определение Конституционного суда РФ, как и в УПК, отмечается, что результаты ОРД являются лишь сведениями об источниках тех фактов, которые, будучи полученными с соблюдением требований ФЗ об ОРД, могут стать доказательствами только после закрепления их надлежащим процессуальным путем, а именно на основе соответствующих норм уголовно-процессуального закона, т.е. как этого предписывает ст. 49 (ч. 1) и 50 (ч. 2) Конституции РФ [5; ч. 1 ст. 49; ч. 2 ст. 50].
Соответственно в процессуальном смысле, как считает О.А. Вагин, о результатах ОРД как о фактических данных говорить преждевременно, и речь может идти лишь о сведениях, фактах, которые предстоит установить [6; с. 452].
И.И. Клименко также считает, что данные, полученные в результате ОРД, сами по себе доказательствами не являются. Чтобы получить статус одного или нескольких доказательств, предусмотренных ст. 74 УПК, они должны быть легализованы в уголовном процессе в соответствии с положениями уголовно-процессуального законодательства, регламентирующими собирание доказательств [7; с. 23-24].
По мнению Ларинкова А.А. результаты ОРД представляют оперативную информацию, полученную не процессуальным путем. Исходя из буквального толкования п. 36.1 ст. 5 УПК РФ, напрашивается вывод о том, что при получении результатов ОРД должны быть соблюдены требования Федерального закона «Об ОРД», а не УПК РФ [8; с. 23-25].
Из приведенных выше утверждений следует вывод, о том, что результаты ОРД собираются по иным, не процессуальным процедурам, в соответствии с положениями ФЗ «Об ОРД» и субъектами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, а значит, субъектами, не являющимися участниками уголовного процесса. Так ли это?
Прежде чем ответить на этот вопрос, следует отметить, что для решения проблемы использования результатов ОРД в доказывании различные авторы прибегают к идеям изменения законодательства, связанного с рассматриваемой проблемой. К примеру, Зникин В.К. считает, что в ст. 74 УПК РФ можно внести поправку о том, что доказательствами, кроме перечисленных,
80
Л.П. Ижнина, А.Р. Науметов
являются и протоколы оперативно-технических мероприятий. Таким образом закрепляется за некоторыми результатами ОРД статус доказательства, что, собственно, справедливо [9; с. 3739].
Клименко И.И. считает, что правильнее было бы привести содержание ст. 89 УПК РФ в соответствие с ее наименованием. Статья должна содержать конкретные нормы, которые бы, во-первых, определяли порядок и условия использования результатов ОРД; во-вторых, их проверку в рамках уголовного судопроизводства [7; с. 23-24].
Думается, что изменение законодательства в какой-либо отдельно взятой статье не принесет желаемого результата, в связи с тем, что проблема использования результатов оперативно-розыскной деятельности кроется не столько в том, что за результатами ОРД просто не хотят признавать статус доказательства, сколько в том, что субъект, осуществляющий сбор и документирование результатов ОРД, участником собирания доказательств не является по закону, не имея формально-юридической принадлежности к их сбору.
Однако, справедливо замечает А.Г. Марку-шин, вне уголовно-процессуальных отношений, то есть неследственным путем, получают сведения от участников уголовного процесса, когда те реализуют свои права по собиранию и представлению письменных документов и предметов для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств. Таким правом обладают подозреваемый, обвиняемый, а также потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители (ч. 2 ст. 86 УПК РФ). Отсутствие процедуры в данной ситуации никого не смущает [2; с. 197].
Несмотря на единство объекта воздействия (преступление), единство целей и общность задач в раскрытии и расследовании преступлений (ст. 1, 2 и 15 Федерального закона «Об ОРД», ст. 6, 73 и 89 УПК РФ и др.), их взаимозависимость, особенно по вопросам процессуального статуса оперативных сотрудников и использования результатов ОРД в доказывании, незначительна или вовсе противоречива. Законодательное определение статуса органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, и их сотрудников выражена в ФЗ «Об ОРД» без указания на то, что сотрудники могут быть представлены в УПК РФ с получением неких процессуальных полномочий [10; с. 188].
Отдельно отметим, что закон в ст. 40 УПК РФ признал за всеми подразделениями системы органов внутренних дел и иными органами исполнительной власти, наделёнными в соответ-
ствии с федеральным законом полномочиями по осуществлению оперативно-розыскной деятельности, правовой статус органа дознания. Так что это значит?
Конечно, надо сказать, что органы дознания и органы, осуществляющие ОРД, отличаются друг от друга по многим аспектам.
Думается, что правильное понимание ст. 40 УПК РФ кроется в том, что органам, осуществляющим ОРД, дано право проводить проверку заявлений и иных сообщений о преступлениях и происшествиях в порядке ст. 144 и 145 УПК РФ. Орган дознания же права осуществлять оперативно-розыскную деятельность в соответствии с ФЗ «Об ОРД» не имеет.
Маркушин А.Г. указывает, что уголовно-процессуальное законодательство, руководствуясь благими намерениями получить помощь и содействие оперативно-розыскных органов, объединяет их с множеством иных органов, с совершенно разнонаправленными функциями, в единый орган, именуемый органом дознания (ч. 1 ст. 40 УПК РФ), а сотрудники оперативных аппаратов, таким образом, становятся дознавателями (ч. 1 ст. 41 УПК РФ). Попытки подвести органы ОРД под общую процессуальную «крышу» с общими нормативными предписаниями не только не привели к успеху, но и породили серьезные трудности правопонимания и правоприменения, а это, как известно, реальная угроза нарушения законности [10; с. 189].
Кроме того, нельзя не отметить тот факт, что ч. 2 ст. 41 УПК РФ гласит: «не допускается возложение полномочий по проведению дознания на то лицо, которое проводило или проводит по данному уголовному делу оперативно-розыскные мероприятия».
Вывод однозначен - в ст. 41 УПК РФ определен не оперативный работник, а дознаватель в процессуальном смысле [10; с. 189].
Подобная же ситуация складывается во взаимоотношениях следователя и оперативного сотрудника. Примером может служить ч. 7 ст. 164 УПК РФ, когда следователь вправе привлечь к участию в следственно м действии должностное лицо органа, осуществляющего оперативно -розыскную деятельность, о чем делается соответствующая отметка в протоколе. То есть следователь привлекает лицо, не являющееся субъектом уголовного процесса.
А.Г. Маркушин называет данную ситуацию «весьма двусмысленной, а фактически незаконной» [10; с. 189].
Позволим себе согласиться с мнением А.Г. Маркушина о том, что необходимо введе-
ние процессуальных положений, касающихся субъектов, осуществляющих ОРД, в самостоятельную правовую норму, определяющую их статус как субъектов уголовного процесса, призванных обеспечить нормальный ход уголовного судопроизводства [10; с. 190].
В подтверждение указанного мнения приведем пример из уголовно-процессуального законодательства зарубежных стран, а именно из УПК Украины, который содержит большое количество новшеств.
Прежде всего, следует отметить тот факт, что «новый» УПК Украины уравнивает по своей значимости следственные и розыскные действия. Статья 256 УПК Украины носит название «Использование результатов негласных следственных (розыскных) действий в доказывании» [11; с. 256].
Что может означать такая формулировка?
Ответ напрашивается сам собой - уголовно-процессуальное законодательство Украины равнозначно относится как к следственным, так и к розыскным действиям, а соответственно и к субъектам, их производящим, с той точки зрения, что результаты и тех и других могут быть использованы в доказывании в качестве доказательств. И это значительная новация.
Данная статья определяет равноценным: доказательственное значение протоколов о проведении негласных следственных (розыскных) действий; других результатов, полученных с помощью применения технических средств; изъятых во время проведения следственных действий вещей и документов или их копий; доказательственное значение протоколов, аудио- или видеозаписей, фотоснимков; других результатов, полученных при проведении гласных следственных (розыскных) действий. Оценка доказательств, содержащихся в протоколах негласных следственных (розыскных) действий, приложениях к ним, вещах, документах, их копиях, полученных в результате проведения таких следственных действий, проводится по общим правилам оценки доказательств.
В данной ситуации становится справедливым мнение А.Г. Маркушина о том, «что на постсоветском пространстве мы остались едва ли не в одиночестве с догматическим призывом не допускать прямого использования результатов ОРД в качестве доказательств» [10; с. 191].
На основе всего сказанного можно сделать вывод о том, что проблема использования ре-
зультатов ОРД в уголовном процессе России во многом была бы решена, если бы законодатель закрепил равнозначное доказательственное значение результатов как следственных, так и розыскных (оперативных) действий. Однако такое решение потребует переработки множества нормативно-правовых актов, связанных и с оперативно-розыскной, и со следственной деятельностью как двух неразрывных, но отличающихся по методам работы форм борьбы с преступностью.
Список литературы
1. Селиванов Н. Судебно-полицейский розыск у нас и во Франции // Юридический вестник. 1984. № 2.
2. См.: Маркушин А.Г. Проблемы правового регулирования оперативно-розыскной деятельности в доказывании. Юридическая наука, образование и практика: актуальные проблемы // Сборник научных статей. Вып. 5. Н. Новгород, 2011.
3. Приказ Министерства внутренних дел Российской Федерации, Федеральной службы безопасности Российской Федерации от 17 апреля 2007 г. № 368/185/ 164/481/32/184/97/147 г. Москва «Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд» // Российская газета. Федеральный выпуск № 4364 от 16 мая 2007 г.
4. Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 18.12.2001 № 174-ФЗ.
5. См.: Определение Конституционного суда РФ от 04 февраля 1999 г. № 18-0, по жалобе граждан М.Б. Никольских и М.И. Сапронова на нарушение их конституционных прав отдельными положениями Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности».
6. См.: Теория оперативно-розыскной деятельности: Учебник. 3 -е изд., перераб. и доп. / Под ред. К. К. Горяинова, В.С. Овчинского, Г.К. Синилова. М.: ИНФРА-М, 2014.
7. См.: Клименко И.И. Контрабанда наркотиков: проблемы расследования, взаимодействия следствия и дознания // Журнал МВД России. 2006.
8. См.: Ларинков А.А. Проблемы использования результатов ОРД в процессе доказывания по уголовным делам // Проблемы организации надзора за оперативно-розыскной деятельностью. Саратов. 2006. № 3.
9. См.: Зникин В. Результаты ОРД в уголовном процессе // Законность. 2005. № 11.
10. См.: А.Г. Маркушин. Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2013. № 22.
82
ïï.n. HwHma, A.P. HayMemoe
THE PROBLEM OF THE LEGAL STATUS OF OPERATIONAL SEARCH OFFICERS IN THE RUSSIAN CRIMINAL PROCEDURE
L.P. Izhnina A.R. Naumetov
We consider some debatable issues of the legal status of operational search officers in the Russian criminal procedure and the issues of legalization of information obtained as a result of search and investigation work.
Keywords: criminal procedure, operational search officer, evidence, admissibility of evidence.
References
1. Selivanov N. Sudebno-policejskij rozysk u nas i vo Francii // Juridicheskij vestnik. 1984. № 2.
2. Sm.: Markushin A.G. Problemy pravovogo regu-lirovanija operativno-rozysknoj dejatel'nosti v dokazyvanii. Juridicheskaja nauka, obrazovanie i praktika: aktual'nye problemy // Sbornik nauchnyh statej. Vyp. 5. N. Novgorod, 2011.
3. Prikaz Ministerstva vnutrennih del Ros-sijskoj Federacii, Federal'noj sluzhby bezopasnosti Rossijskoj Federacii ot 17 aprelja 2007 g. № 368/185/ 164/481/32/184/97/147 g. Moskva «Ob utverzhdenii Instrukcii o porjadke predstavlenija rezul'tatov opera-tivno-rozysknoj dejatel'nosti doznavatelju, organu do-znanija, sledovatelju, prokuroru ili v sud» // Rossijskaja gazeta. Federal'nyj vypusk № 4364 ot 16 maja 2007 g.
4. Ugolovno-processual'nyj kodeks RF ot 18.12.2001 № 174-FZ.
5. Sm.: Opredelenie Konstitucionnogo suda RF ot 04 fevralja 1999 g. № 18-0, po zhalobe grazh-
dan M.B. Nikol'skih i M.I. Sapronova na narushe-nie ih konstitucionnyh prav otdel'nymi polozheni-jami Federal'nogo zakona «Ob operativno -rozysknoj dejatel'nosti».
6. Sm.: Teorija operativno-rozysknoj dejatel'nosti: Uchebnik. 3-e izd., pererab. i dop. / Pod red. K.K. Gor-jainova, V.S. Ovchinskogo, G.K. Sinilova. M.: INFRA-M, 2014.
7. Sm.: Klimenko I.I. Kontrabanda narkoti-kov: problemy rassledovanija, vzaimodejstvija sledstvija i doznanija // Zhurnal MVD Rossii. 2006.
8. Sm.: Larinkov A.A. Problemy ispol'zovanija rezul'tatov ORD v processe dokazyvanija po ugolovnym delam // Problemy organizacii nadzora za operativno-rozysknoj dejatel'nost'ju. Saratov. 2006. № 3.
9. Sm.: Znikin V. Rezul'taty ORD v ugolovnom processe // Zakonnost'. 2005. № 11.
10. Sm.: A.G. Markushin. Juridicheskaja nauka i praktika: Vestnik Nizhegorodskoj akademii MVD Rossii. 2013. № 22.
