CC BY
18
УДК 111.6:116
ПРОБЛЕМА ПОТЕНЦИАЛЬНОСТИ В САМООРГАНИЗУЮЩИХСЯ
СИСТЕМНЫХ СТРУКТУРАХ
© 2012 г. Ю.В. Сахарова
Волгодонский институт (филиал) Южно-Российского Volgodon.sk Institute (Branch) of the South Russian
государственного технического университета, State Technical University,
ул. Ленина, 98, г. Волгодонск, 347360 Lenina St., 98, Volgodonsk, 347360
Феномен потенциальности в системных структурах анализируется в плане самоорганизации на этапах устойчивого развития (фаза Бытия) и в кризисных, бифуркационных условиях (фаза Становления). Определен характер данного феномена в различных его формах (потенциала и потенции) в зависимости от фактора разнообразия. Обоснована правомерность рассмотрения потенциальности как разновидности возможности, присутствующей в обеих фазах развития системных структур, но развертываемой в кризисных условиях. Показаны особенности и значимость инверсионно-медиационного механизма в режимах функционирования данных структур, что позволяет, в частности, расширить возможности прогнозирования их дальнейших состояний (актуализации).
Ключевые слова: потенциальность, актуальность, возможность, самоорганизация системных структур, устойчивое развитие, кризисные условия, инверсия, однородность, разнообразие, хаос, порядок.
Phenomenon ofpotentiality in system structure is analyzed in the frames of self-organization on the stage of the stable development (the Being phase) and in crisis, bifurcational condition (the Formation phase). The certain nature of the phenomenon is given in different forms (the potential and potentiality) depending on the factor of the variety. There is the legality of the potential consideration as varieties of the possibility in both phases of the system structures development, but unfolded in crisis condition. Particularities and value of the invertion-mediational mechanism are shown in mode of the structure functioning, that allows, to increase the possibility of the forecasting their further conditions (the actualizations).
Keywords: potentiality, urgency, possibility, self-organization system structures, stable development, crisis conditions, inversion, homogeneity, variety, chaos, order.
На текущий момент с научных позиций считается, что всякий объект обладает двумя полярно комплементарными массивами свойств: актуальными -явно реализованными и потенциальными - скрытыми, не реализованными в явном виде, проявляющимися при изменении условий жизнедеятельности объекта. К такому выводу еще в 1936 г. пришел фон Нейман, когда указал, что наряду с актуализированными (исследуемыми и наблюдаемыми) свойствами системы «существует еще нечто», должное стать предметом исследования, и это нечто - «альтернативные свойства системы» [1]. Причем между потенциальным наличествующим (актуальным) и потенциальным скрытым существует глубинная и многозначная связь.
Методологически это означает, что предметом современного научного изучения и осмысления должны быть не только конкретные «проявленные» параметры и характеристики, но и «скрытые» факторы, включая те, которые могли бы иметь место, но по той или иной причине не были реализованы. То есть вся совокупность альтернативных свойств и суперпозиционных состояний системы. В.Н. Костюк утверждает, что «изучение объектов, имеющих не только актуализированную, но и потенциальную составляющие, ведет к изменению методологии науки» и что сегодня «потенциальная структура, содержащая альтернативные законы поведения, а не отдельный закон, актуализи-
рованный в данный момент времени, становится инвариантом научного объяснения» [2, с. 141].
В этой связи феномен потенциальности в сложных системах исследователи изучали в различных плоскостях. В частности, потенциальность рассматривалась как проявление факторов целостности и сложности, детерминированности и непредсказуемости поведения системных объектов, как дихотомия присутствующее - отсутствующее [3] и т.д.
В системно-структурном отношении потенциальность выражается в том, что «изменяющиеся системы характеризуются не только своими свойствами и структурой, существующими в данный момент в данном месте (актуальная структура), но и набором потенциальных (не проявляющих себя актуально, в данных «здесь» и «теперь») структур, находящихся между собой в отношении альтернативности» [4, с. 77]. То есть всякая сложная система содержит целый спектр форм организации, множество допустимых заданными условиями типов структур и соответственно возможных путей эволюции. Известный специалист в области квантовой физики Д. Бом «скрытый» порядок называет импликативным, а «раскрытый» порядок -экспликативным, и видит проявления всех форм бытия как результат бесконечного процесса свертывания и развертывания между этими двумя альтернативными порядками. П.Ф. Лазарсфельд неявные факторы называет латентной структурой.
Следуя комбинаторной логике, всякая системная структура имеет определенное предельное число теоретически всевозможных состояний, которые она может принимать и которое зависит от числа составляющих ее элементов (Побщ). Это число отражает ее общий (максимальный) потенциальный «архитектурный» ресурс. То есть чем масштабнее, сложнее система, тем больше полный набор ее потенциальных возможностей в отношении структурообразования и реструктуризации. Во-вторых, говоря о потенциальности системных структур, будем различать потенциал как совокупность уже наличествующих возможностей в заданных условиях и потенцию - как скрытые возможности, способные возникнуть (проявиться) при определенных изменениях условий. Тогда реализованное «здесь и сейчас» состояние - это лишь одно из возможных для наличествующих условий состояний, число которых опять же определяется комбинаторно и понимается нами как потенциал данной конкретной системной структуры и как ее адаптационные возможности (обозначим это число через Падапт). Число таких различающихся структурных состояний (ансамбль) - адаптационный потенциал, отражает вариационные возможности базового распределения структуры, и они тем больше, чем больше наличествующее структурное разнообразие системы. Соответственно скрытую потенцию системной структуры можно представить как разницу между общим (максимальным) и адаптационным потенциалами: Пэвол = Побщ -Падапт. Этот вид потенциальности может рассматриваться как эволюционный потенциал, поскольку он реализуется не через осуществление какого-либо из вариативных состояний (доступных сочетаний уже наличествующего в системной структуре разнообразия), как это имеет место для адаптационного потен-циала1, а путем приращения новых видов разнообразия в процессе качественного преобразования - развития системных структур. Ресурс развития становится доступным для системы лишь в ходе ее роста и усложнения, т.е. срабатывает «в перспективе». Соответственно потенция системы тем выше, чем больше ее количественный масштаб и доля еще не реализованной в ней структурной разноликости.
Отсюда следует, что высоко упорядоченные системные образования, имеющие относительно низкое структурное разнообразие, располагают сравнительно небольшим явным, адаптационным (перестроечным) потенциалом. Но зато имеют высокий скрытый, перспективный потенциал развития путем усложнения, способный реализоваться при определенных условиях. И наоборот. Системы с высоким располагаемым структурным разнообразием обладают мощным текущим адаптационным (перестроечным) потенциалом, но тем самым имеют ограниченный скрытый перспективный потенциал усложнения. В пространстве структурных состояний системы границей, где значения адаптационного потенциала и потенциала развития системной
1 Следует сказать, что реализация вариационного (адаптационного) потенциала тоже может сопровождаться довольно существенной перестройкой системной структуры.
структуры уравниваются, является точка с равными значениями однородности и разнообразия.
Структурное разнообразие элементов (частей) системы обусловливает ее сложность и хаосогенность (предрасположенностью к хаотизации), а их однородность - упорядоченность и организованность. Как известно, с возникновением синергетики была осуществлена переоценка роли хаоса в процессах возникновения и развития сложноорганизованных систем. А поскольку понятия хаоса и порядка являют собой полярные комплементарные пары, то с диалектических позиций правомерно провести подобную переоценку и роли порядка. Поскольку в синергетике подчеркиваются многоликость, внутренняя активность и созидающий потенциал хаоса, то правомерно говорить также и о многоликости, внутренней активности и деструктивном потенциале порядка. Это диктуется тем, что комплементарные хаос и порядок взаимно обусловлены, их оборотные стороны «встроены» в структуру системы. Поэтому в отношении системных структур можно и следует говорить об инверсном конструктивно-деструктивном потенциале порядка в хаосе и благодаря хаосу, и хаоса в порядке и благодаря порядку.
Как видим, потенциальность это по существу разновидность возможности, в которой происходит формирование условий для возникновения (обновления) и устойчивого развития системных структур. Как замечает М. Хайдеггер: «Бытие имеет место как выход присутствия из потаенности» [5, с. 394]. Парным понятием возможности является действительность. Возможность отражает тенденцию изменения системы, а действительность - наличное ее состояние, демонстрирует совокупность уже реализовавшихся возможностей. Возможности, возникшие из действительности, очерчивают контуры будущего в настоящем. В свою очередь переход возможности в действительность (актуализация возможности) порождает новые совокупности возможностей. Но это же означает неосуществлен-ность других альтернативных возможностей, которые либо сохраняются в составе новых возможностей, либо приобретают статус невозможности. Различают обратимую возможность, превращение которой в действительность придает прежней действительности статус в будущем возможной, и необратимую возможность, когда прежняя действительность приобретает статус невозможности, неосуществимости.
Принципиальное значение указанных выше «скрытых» структур особенно сильно проявляется в периоды кризисов систем и их качественном обновлении. В эти периоды одной из главных задач жизнедеятельности и эволюционирования систем является «использование» (раскрытие) именно этих потенциальных свойств-структур в целях самосохранения и развития. Наличие у системы достаточного множества потенциальных структур-аттракторов является необходимым условием самоорганизации. То есть окончание каждого цикла устойчивого плавного развития вызывает актуализацию потенциальных возможностей для самопроизвольного перехода системной структуры к принципиально другому скачкообразному механизму развития. В
случае скачкообразного изменения структурной организации систем, обновленная структура обладает при благоприятном исходе соответствующими актуальным условиям свойствами, возможностями и формами поведения, т.е. большей жизнеспособностью, чем «предковая» структура. «Спектр конкретных структур-аттракторов... определяется сугубо внутренними свойствами.» преобразующейся системы, и их набор, по мнению С.П. Курдюмова и Е.Н. Князевой, существенно ограничен [6, с. 111].
Потенциальная способность системных структур к таким переходам - это, во-первых, сущностное внутреннее свойство систем вообще и, во-вторых, результирующая от реализации «креативного» потенциала системы2 (ее структуры) и предрасположенности, проявляющейся во внешних отношениях системы и среды. То есть в развивающейся системной структуре сопряженное динамическое единство конкурирующих упорядоченности и сложности обеспечивается их подчиненностью определенному внутреннему стабилизационному и эволюционному потенциалу.
В отношении кризисных этапов развития и резких преобразований систем И. Пригожин пишет, что «основным понятием, характеризующим переход из зоны потенциального в зону актуального, является наличие особых критических состояний системы, в окрестностях которых происходят бифуркации и усиливается рост флуктуации. В этой критической области и небольшая флуктуация может послужить началом эволюции в совершенно новом направлении» [7, с. 56]. Бифуркации в жизнедеятельности системы, хаотизация ее строения - необходимое условие прекращения существования старой структуры и возникновения новой. Обновленная системная структура возникает через «демонтаж» ее предшествующей архитектуры. Причем возникновение принципиально новых построений реализуется через распад сложных структур на более простые, которые не совпадают с первоначальными элементами, из которых образовалась система. То есть обновленная система строится, образно говоря, из «обломков» материнской структуры. В этих, предшествующих зарождению новой системной структуры состояниях «хаос выполняет функции генетического начала и заключает в себе все необходимое для рождения разного типа структур» [8, с. 27]. Эта стадия структурной неустойчивости характеризуется как стадия вариабельности возможных путей дальнейшего развития.
В ключе нашего исследования возможное (потенциальное) - это вероятные структуры-аттракторы развития, определяемые развертыванием потенциальных структур. С позиций изложенного, более упорядоченные системные построения потенцируют в себе и при определенных условиях могут продуцировать более сложные новые структурообразования, и на-
2 Потенциал системы (здесь будет точнее - потенция) в смысле диспозиционности - это предрасположенность системы к актуализации имеющихся «скрытых» возможностей при наступлении определенных условий. Но следует заметить, что весь спектр этих условий никогда не известен, а связь между условиями и диспозицией часто является только вероятностной.
оборот, более сложные, хаосогенные структуры потенцируют и могут продуцировать более упорядоченные обновленные структуры.
Синергетические представления о бифуркации и выборе («скачке») пути развития системных структур смыкаются с понятиями возможности, трансгрессии и невозможности, случайности и необходимости в философии постмодернизма. Дело в том, что всякое наличествующее состояние очерчивает поле своего возможного и замыкает себя в его границах. Тем самым наличествующее состояние отторгает перспективы развития, которые оцениваются с его позиций как не свои, инородные (недопустимо новые) и невозможные, но которые тем не менее реализуемы за очерченными пределами. Невозможность - это понятие, радикально альтернативное действительности и возможности. В классической философии под невозможностью понимается противоречие природным и социальным законам или законам логики. В современной философии понятие «невозможность» фундировано концепцией нелинейности.
Переход от возможного к невозможному называют трансгрессией. Трансгрессия как выбор и скачок в динамике систем - это радикальное прерывание линейной преемственности развития, прорывное формирование и реализация новых возможностей, принципиально иных - не детерминированных наличным состоянием системы, эволюционных путей, прорыв за границы возможного. В наших представлениях «прорыв» означает структурную инверсию, скачок в пространство инверсных (по отношению к предшествующему состоянию) структур. Структурная новизна в данном случае обладает по отношению к предшествующему состоянию статусом отрицания. Выбор не дано предвидеть или предотвратить, ибо это переход к невозможному, который прерывает детерминированный (линейный) вектор событийности. Имеющие место при этом явления ветвления (бифуркации) путей развития системной структуры в постмодернизме рассматриваются в ключе пространства разворачивания событий. «Событие - это отнюдь не состояние вещей, оно актуализируется в некотором состоянии вещей, в некотором опыте, но в нем есть и теневая, тайная сторона, которая все время отнимается или прибавляется к его актуализации; в отличие от состояния вещей, оно не имеет ни начала, ни конца, зато оно приобрело или сохранило в себе бесконечное движение, которому само же дает консистенцию» [9, с. 199].
Каскады бифуркационных событий случайной природы обусловливают непредсказуемые варианты структуры будущей системы. Исходно бифуркационный механизм предполагает равновероятность исключающих друг друга возможных структурных состояний. После развилки начинается иная не-совозможная с альтернативной ей действительность: то, что для реализованной обновленной структуры возможно, для альтернативной ей - выступает как невозможное. Не-совозможные структурные вариации тем не менее имеют некоторое общее - они являются возможными решениями одной и той же про-
блемной ситуации «материнской» системной структуры. Постмодернизм выдвигает идею «совозможно-сти» как правила миросозидания. Таким образом, невозможное, совозможное и не-совозможное (наряду с возможным и действительным) являются потенциями в процессах устойчивого развития и эволюции системных структур.
Синергетические явления устанавливают новые, особые отношения также и между случайностью и необходимостью. Если в классическом линейном анализе, допустимом на стадии устойчивого развития, случайность выступает как следствие «внешних помех» в процессах плавной реструктуризации систем, то в нелинейной парадигме скачкообразного развития случайные внутренние флуктуации понимаются как определяющие «креативные» факторы эволюции. Нелинейность предполагает также, что направленность эволюционирования - это не прямой результат континуальных причинно-следственных связей, а стохастический результат пересечения случайных событийных потоков. Этот тезис являет собой идею о новом статусе феноменов случайности и необходимости: «жесткая» оппозиция необходимости и случайности теряет силу и оказывается зависимой от фаз развития системы. В пространстве кризисных состояний превалирующее значение имеют случайности, а в периоды устойчивого развития - детерминированная необходимость. Именно сопряжение стохастических и детерминированных механизмов реализации случайности и необходимости обеспечивает системам переход из исходных состояний в эмерджентно новые.
Итак, в самоорганизующихся процессах, проходящих через фазы хаотизации и бифуркаций, в общем случае невозможно точно предсказать исход хотя бы потому, что даже ничтожно малые внутренние флуктуации и «флуктуации окружающей среды могут воздействовать на бифуркации и, что более важно, порождать новые неравновесные переходы, не предсказуемые феноменологическими законами эволюции» [10, с. 136]. То есть будущее не содержится в качестве строго детерминированной (прогнозируемой) составной части в настоящем. Вместе с тем будущее не столь фатально непредсказуемо, случайно и беспорядочно. И вот почему.
Тезис о том, что выбор пути развития в бифуркационной фазе обусловлен только внутрисистемными факторами, справедлив лишь для автономно развивающейся, существенно изолированной системы. В реалиях любая система открыта - погружена в другие изменяющиеся системы, находящиеся на разных стадиях зарождения, функционирования и разрушения. Поэтому момент выбора не есть абсолютная неопределенность, так как имеет свой, ограниченный наличествующим состоянием системы и среды набор равновероятных возможностей перехода в следующее состояние.
С одной стороны, взаимосвязь с внешней средой обеспечивает количественно и качественно более широкий и разнообразный набор возможных путей развития системы. Поэтому выбор системы, свершившийся из такого дополнительного набора, «с точки зрения»
самой системы, выглядит еще более случайным, чем случайный выбор только из ее собственных потенциальных возможностей. С другой стороны, указанный внешний источник свободы и разнообразия путей развития системы стал бы причиной беспорядка, если бы не те же внешние, но комплементарно противоположные тенденции упорядочения, связанные с наличествующей в той или иной мере организованностью структур и процессов в среде. Такое конкурирующее взаимодействие полярных факторов - хаосогенности и организованности системы и среды - обусловливает сопряжение случайного и закономерного в их собственной динамике и процессах их коэволюции.
Собственно выбор одной из возможностей развития реализуется как случайность, не подчиняющаяся ни статистическим, ни детерминированным закономерностям. В процессе акта выбора происходит отсечение остальных возможностей, по завершении чего вновь включаются причинно-следственные и вероятностные механизмы. В этой связи заслуживает внимания такая особенность: если исходная неопределенность выбора вынуждает нас приписывать «равновероятность» всему потенциальному, то после выбора, нереализованные потенциальные возможности приобретают для нас статус «невероятных». Налицо инверсия, причем как в самих процессах преобразования настоящего в будущее, так и в их интерпретации. Часто случайность (неожиданное) с позиций собственно системы может выступать как закономерность (прогнозируемое) в надсистемном пространстве, и наоборот.
Исходя из анализа коэволюционных закономерностей динамики системы и среды, можно вскрыть тенденции и даже установить наиболее вероятные варианты их соразвития. Ю.В. Яковец, пишет об этом так: «Даже в ситуациях общесистемных кризисов и синергетического поведения систем предвидение конечных результатов может быть достигнуто в значительной мере независимо от гораздо более трудного предвидения промежуточных этапов и результатов. Иными словами, более общую тенденцию движения в итоге кризиса и восстановления нарушенного равновесия можно предвидеть более уверенно и надежно, чем текущие хаотические колебания в ходе этого процесса» [11, с. 193].
То есть общие очертания организационной конфигурации будущей системы предсказуемы, так как являются результатом функционально сообразного выбора системы из достаточно ограниченного множества возможных вариаций ее структур. Эти вариативные возможности, которые потенциально содержатся в хаотизированном структурном состоянии системы, с одной стороны, ограничены количественными и качественными характеристиками наличествующих компонентов - набором «осколков» предшествующей системы. С другой - процесс становления будущей структуры лимитируется требованиями функциональной адекватности, внутренней и внешней сопряженности с окружающей средой. Регуляторами отбора выступают альтернативность вкупе с внутренними и внешними условиями. В этом отношении множественность возможных структур - это фактор, обеспе-
чивающий жизнеспособность формирующейся системы, а их перебор - «экспериментальная проверка границ» (Ю.М. Лотман) актуально дозволенного для данной системы, «игра пределов» (М. Фуко). Отсюда следует, что в основе стадий Становления новой системной структуры лежат стохастичные закономерности - законы возможности, а не необходимости.
С.П. Курдюмов и Е.Н Князева считают, что возникать могут только те структуры, которые в неявном виде уже «впечатаны» в архитектуру системы - это своеобразный запрет на абсолютную свободу и случайность эволюции. Далее они делают следующее предположение: наличествующая сложная системная структура представляет собой «свертку» различных эволюционных стадий ее развития. То есть в сложной, сложившейся в результате эволюции структуре прошлое и будущее в свернутом виде представлены в настоящем. Но эта интересная гипотеза достойна отдельного исследования.
Итак, строго говоря, скачкообразные фазы развития не следует считать абсолютно хаотическими (случайными), т. е. «любое описание системы, претерпевающей бифуркации, включает и детерминистический, и вероятностный элементы» [10, с. 107].
Если исходить из принципа наименьшего действия (вспомним, что инициаторами распада прежней и возникновения новой структур в условиях неустойчивости являются очень малые воздействия), то таким новым состоянием должно быть инвертированное состояние структуры. Поскольку только для инверсионного перехода в принципе не требуется кардинально менять (добавлять или убавлять) образующие систему части (элементы), но необходимо и достаточно «переключить» структурные связи между ними на полярно противоположные, т.е. изменить их векторы, типы и силу связей и т.д. Заметим, что аналогичный механизм «переключения связей» в процессах преобразования систем усматривает и Н.С. Стаховская. Она доказывает, что если «социальная система меняет состояние, складывается иной тип общества», то «меняется организация процессов, компонент и связей между ними (подсистем связи), ...основная структура ... остается неизменной» [12, с. 355]. В обеспечении
Поступила в редакцию
этого как раз и состоит функция предшествующего акта хаотизации структуры - ослабление связей для их «переключения» в новое устойчивое положение. Но тогда странный аттрактор синергетических процессов скачкообразного преобразования системной структуры можно рассматривать и как путь, и как результат ее устремления к состоянию антипода -новому полярно противоположному - инвертированному состоянию.
Литература
1. Нейман Дж., фон. Математические основы квантовой механики. М., 1964. 368 с.
2. Костюк В.Н. Потенциальная реальность и эволюционные процессы // Системные исследования. Ежегодник. 1995 - 1996. М., 1996. С. 127 - 145.
3. Кармадонов О.А. Эффект отсутствия: культурно-цивилизационная специфика // Вопросы философии. 2008. № 2. С. 29 - 41.
4. Костюк В.Н. Изменяющиеся системы. М., 1993. 352 с.
5. Хайдеггер М. Время и Бытие: Статьи и выступления. М., 1993. 447 с.
6. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Интуиция как самодостраивание // Вопросы философии. 1994. № 2. С. 110 - 122.
7. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой. М., 1986. 432 с.
8. Лешкевич Т.Г. Феномен неопределенности: философ-ско-методологический и культурологический анализ: авто-реф. дис. ... д-ра филос. наук. Ростов н/Д, 1994. 32 с.
9. Делез Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? СПб., 1998. 288 с.
10. Пригожин И. От существующего к возникающему: Время и сложность в физических науках: пер. с англ. / под ред., с предисл. и послесл. Ю.Л. Климонтовича. М., 2006. 291 с.
11. Яковец Ю.В. Общая теория кризисов // Труды Международной научной конференции «Тектология в XXI веке». М., 2000. С. 188 - 199.
12. Стаховская Н.С. О структурном и функциональном статусе культуры в социальной системе // Системные исследования. Методологические проблемы. Ежегодник 2001. М., 2003. С. 334 - 359.
26 октября 2011 г.
