CC BY
66DOI: 10.24411/2686-9497-2020-10028
Иерей И. А. Горюнов
Проблема понимания евангельского чуда в концепции Рудольфа Бультмана и в православной традиции
Аннотация:
В данной статье излагаются основные положения теории Рудольфа Бультмана и святоотеческой традиции о природе евангельского чуда. Опираясь на Священное Писание и святоотеческую традицию, автор статьи проводит сравнительный анализ неоортодоксального западноевропейского и православного взглядов на природу чудотворений, а также определяет критерии истинности чуда. Опираясь на Священное Писание и святоотеческую традицию, автор статьи проводит сравнительный анализ неоортодоксального западноевропейского и православного взглядов на природу чудотворений, а также определяет критерии истинности чуда. Автор статьи не ставит целью более глубокое и детальное рассмотрение проблемы чудотворений в богословии Рудольфа Бультмана, но, с одной стороны, стремится в общих чертах познакомить читателя с его позицией, с другой — применяя метод сравнения, демонстрирует ложность положений западной богословской мысли, противоречащих восточной богословской традиции. Ключевые слова: Иисус Христос, Дух Святой, апостол Павел, Ветхий Завет, Новый Завет, чудо, дар, священномученик, преподобный, Рудольф Бультман, лжехри-сты, демифологизация, миф
Современное естественнонаучное мировоззрение в лице видных представителей либерально-рационалистической элиты склонно относить понятие чуда к области мифа. Среди адептов такого мировоззрения особое место занимает отрицающий достоверность евангельских чудес немецкий теолог Рудольф Бультман (1884-1976), заявивший о необходимости демифологизации евангельского благовестия. Для Бультмана евангельские чудеса не имеют в своей основе доказательной базы, а значит, не вписываются в научную картину мира. Стремясь интерпретировать описанные в Новом Завете события в соответствии с духом времени, Бультман апеллирует к философии Мартина Хайдеггера, соотнося библейские сюжеты с внутренним личностным переживанием.
Диалектическая теология Рудольфа Бультмана оказала существенное влияние на развитие современной христианской богословской мысли, а его
метод истолкования евангельских чудес посредством демифологизации новозаветного провозвестия интересен исследователям и по сей день. Более того, Бультман является видным представителем школы критики форм [2, с. 57], сыгравшей немаловажную роль в развитии популярного на сегодняшний день в православной среде постмодернистского направление мысли.
Согласно концепции Бультмана, вся картина мира по сути своей мифическая и представляет собой трехъярусную структуру с землей в центре, небесами вверху и подземным миром внизу. Мир — «это сцена сверхъестественной деятельности Бога и его ангелов с одной стороны и сатаны, и его демонов — с другой. Эти сверхъестественные силы вмешиваются в жизнь природы и оказывают влияние на наши мысли и поступки» [15, с. 1].
Аналогичным образом новозаветное событие спасения человечества, по Бультману, является выражением мифа: «Бог послал Своего Сына — пред-существующее Божественное Существо, родившееся на земле как человек. Он умер на Кресте, подобно смерти грешника... Его Воскресение знаменует собой начало космической катастрофы... Воскресший Христос возвысился на небеса и сел одесную Бога, став "Господом" и "Царем"» [15, с. 2].
Для Бультмана бессмысленна и недопустима вера в чудотворения, описываемые в Евангелии, ибо «мифическая картина мира не предполагает ничего специфически христианского. Это всего лишь картина мира, не сформированная научным мышлением» [15, с. 3-4]. Потому «одной лишь силой воли нельзя постичь всю картину мира: она задана человеку в соответствии с исторической ситуацией» [15, с. 3-4]. Причину этого Бультман видит именно во влиянии современной науки на мышление человека, для которого «чудотворения» недоказуемы и чужды. Отсюда следует, что «требование слепо принять мифологию Нового Завета было бы иррациональным... Это подразумевало бы принесение в жертву разума... что означало бы принятие на веру картины мира, отвергаемой в повседневной жизни» [15, с. 3-4].
Итак, в системе Бультмана «истинное предназначение мифа состоит не в том, чтобы представить объективную картину мира, а в том, чтобы предоставить человеку возможность увидеть себя в том мире, в котором он живет». Следовательно, «миф должен трактоваться не космологически, а антропологически, или экзистенциально» [15, с. 10-11]. Это значит, что восприятие чудотворения для каждого человека уникально и определяется его внутренним мистическим переживанием.
Иисус Христос воспринимается Бультманом двояко: как мифическая фигура и как конкретная историческая личность [15, с. 34]. В то же время Его Воскресение является не просто историческим, а «сверхисторическим» событием, реальность которого открылась исключительно Его апостолам в далекие времена.
В то же время Бультман противоречит себе, отрицая историчность Воскресения Иисуса Христа [15, с. 39] по причине того, что воскресить труп попросту невозможно. Отсюда событие Воскресения — это символ веры, чудесный характер которого недоказуем. Воскресение Иисуса Христа — событие субъективного переживания, отклик в сердцах первых учеников. Но в отношении современности оно не верифицируемо, а значит, попросту обесценено.
Таким образом, в концепции Бультмана евангельские чудеса показываются как профанация, в которую недопустимо верить с точки зрения здравого смысла. Ибо «вследствие развития науки и техники человек приобрел знание о мире в такой степени, что никто уже не воспринимает всерьез новозаветную картину мира...» [15, с. 4]. По мнению теолога, невозможно пользоваться современными технологиями и при этом сохранять веру в «новозаветный мир духов и чудес» [15, с. 5]. Воскресение Христово — «сверхсобытие», важность которого заключается не в его историчности, а в том внутреннем переживании, которое когда-то испытали апостолы.
Тем не менее, евангельские чудеса — не просто события исторического характера, не мифы и не легенды. Об этом говорят сами авторы книг Нового Завета — свидетели жизни и учения Иисуса Христа, для которых чудотворения и само событие Воскресения являются неоспоримыми верными доказательствами (Деян. 1, 3), а не хитросплетенными баснями (2 Пет. 1, 16). Так, для апостола Павла событие Воскресения Христа является свидетельством Божиим перед всеми народами (см.: Деян. 17, 31), ибо если Христос не воскрес, то вера... тщетна... (1 Кор. 15, 17).
Прежде чем приступить к анализу, необходимо сказать несколько слов о самих чудесах, упоминаемых в Священном Писании. Ветхий и Новый Завет изобилуют примерами сверхъестественного вмешательства Бога в естественные процессы, протекающие в мире. В текстах они обозначаются как «знамение» («sign»), «силы» («dunamis») и «чудеса» в сочетании с символами («teras»).
В Ветхом Завете знамение («sign») означает Божественное Откровение, данное пророку Моисею: И сказал Бог: Я буду с тобою, и вот тебе знамение, что Я послал тебя: когда ты выведешь народ из Египта, вы совершите служение Богу... (Исх. 3, 12). На что Моисей вопрошает: А если они не поверят мне и не послушают голоса моего? (Исх. 4, 1). В ответ Господь являет два знамения: жезл его превращается в змею (см.: Исх. 4, 3), а рука Моисея покрывается проказой (см.: Исх. 4, 6).
Знамениями Бог подтверждает и Божественное призвание ветхозаветных судей и пророков. Так, Гедеон просит Бога послать знамение в подтверждение того, что Он говорит с ним (см.: Суд. 6, 17), на что Ангел Господень простирает конец жезла и попаляет огнем жертву Гедеона (см.: Суд. 6, 17).
В Ветхом Завете в качестве знамений и чудес выступают и иные события. Например, бедствия в Египте (см.: Исх. 7, 3), победа над врагами (см.: 1 Цар. 14, 10), подтверждение исцеления Езекии (см.: Ис. 38, 7), суд Господень (см.: Иер. 44, 29).
В Новом Завете знамения приобретают особое Божественное выражение. Это слово употребляется для описания чудотворений, совершенных Иисусом Христом: претворение воды в вино (см.: Ин. 2, 11), воскрешение мертвых (см.: Ин. 11, 47), чудеса исцеления (см.: Ин. 6, 2; 9, 16). Ученики Господа также исцеляли больных (см.: Деян. 4, 16; 4, 30), тем самым приводя язычников к вере (см.: Деян. 8, 13).
Знамением названо и само событие Воскресения Иисуса Христа: ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи (Мф. 12, 39-40; Мф. 16, 4). Причем о Своем чудесном Воскресении Христос упоминал неоднократно (см.: Мф. 12, 40; 16, 21; 20:19; Ин. 2:19).
Значение понятия «сила» («dunamis») происходит от <^упатаЬ>, что значит «иметь силу». Упоминается оно в Евангелии от Матфея (см.: Мф. 11, 20-21) и Марка (см.: Мк 5, 30). «Dunamis» употребляется в сочетании со словами «знамения и чудеса» (см.: Евр. 2, 4), выражает силу Воскресения (см.: Фил. 3, 10), силу сошествия Святого Духа на апостолов в день Пятидесятницы (см.: Деян. 1, 8), особые духовные дарования (см.: 1 Кор. 12, 10).
Слово «чудо» («^е^») употреблено в Новом Завете шестнадцать раз и является выражением чего-то сверхъестественного, иноприродного. Чудом назван некий духовный дар, которым Бог запечатлевает Свое присутствие в мире, вмешивается в его естественный порядок посредством богоизбранных людей.
О таких духовных дарах говорит апостол Павел в своем Первом послании к Коринфянам: Но каждому дается проявление Духа на пользу: одному дается Духом слово мудрости, другому слово знания, тем же Духом. Иному вера, тем же Духом; иному дары исцелений, тем же Духом. Иному чудотворения, иному пророчество, иному различение духов, иному разные языки, иному истолкование языков. Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно (1 Кор. 12, 7-11). По мнению священномученика Илариона Троицкого, эти духовные дарования «действуют в каждом члене Церкви тем или другим образом в соответствии с его силами и способностями» [8, с. 86], а ключевую роль в этом процессе выполняет именно Святой Дух.
Духовные дарования есть способы проявления Духа Святого в Церкви Христовой. Он «...вливает в сердца любовь, которая в естественном состоянии человека не может быть принципом его жизни и его отношений к другим людям» [8, с. 87]. Именно любовь является основанием чудотворений.
Об этом свидетельствует сам факт творения Богом мира и чудесное воплощение Сына Божия, которое состоялось из Его любви к человеческому роду и ради спасения (см.: Ин. 3, 16). Любовь, по мнению архимандрита Ианну-ария (Ивлиева), является главной составляющей всей христианской жизни, всех чудесных знамений, поскольку в ней заключен смысл Божественного избрания: Он избрал нас... чтобы мы были святы и непорочны пред Ним в любви (Еф. 1, 4) [4]. О превосходстве любви перед чем-либо сверхъестественным писал и апостол Павел: Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы (1 Кор. 13, 2-3). Иными словами, без истинной любви плоды Духа Святого теряют свою значимость и силу.
Плод Духа Святого наиболее ярко выражен в дарованиях и служениях в Церкви Христовой. По слову апостола Павла, они существуют к совершению святых... для созидания Тела Христова» (про^ тоу штартюцоу тшу аушу ец ёруоу ец о1ко5о^пу тои ашцато^ тои Хрютои) (Еф. 4, 12).
Под святыми здесь необходимо понимать всех христиан в Церкви, которые названы — в смысле «освященные». Именно к их совершенству Церковь «служит со всеми Ее дарованиями» [8, с. 83].
Новозаветное штартюцоу может иметь два значения: 1) восставлять в свойственное состояние, исправлять (см.: Гал. 6, 1) и 2) делать совершенным. Нравственное совершенствование человека есть в то же время и восстановление его первобытного состояния. Благодатью вы спасены (Еф. 2, 5), — говорит апостол Павел. Спасение — это дело бесконечной милости Божией. Оно заключается в освобождении от греха, исказившего природу человека, и, таким образом, может быть названо восстановлением естества человеческого до того состояния, в котором оно было до грехопадения Адама. «А потому, — продолжает священномученик Иларион, — понятие нравственного совершенства (кашртюцоу во втором значении) должно совпадать с понятием восстановления подлинного свойства человеческой природы (т. е. первое значение штартюцоу)» [8, с. 83].
Важно заметить, что благодатные дары могут проявляться двояко: как внешне, так и внутренне. Как пишет В. Н. Лосский, «Ветхий Завет не знал глубокого благодатного освящения, и все же он знал святость, потому что благодать, действуя "извне", вызывала ее в душе как некое следствие» [12, с. 485]. Так, описанные в Ветхом Завете чудеса имели внешнюю форму: чудеса, совершенные Моисеем и Аароном (см.: Исх. 7-14), чудесное воскрешение отрока в Сарепте пророком Илией (см.: 3 Цар. 17, 20-23) — и должны были утвердить веру в существование Единого, Истинного Бога Творца. В Новом Завете благодать Божия действует изнутри, побуждая
человека к внутренней перемене, к нравственному совершенству. Об этом повествует евангельский сюжет о блуднице, которую хотели побить камнями книжники и фарисеи (см.: Ин. 3, 11). Это ярко изображает событие исцеления человека, страдающего тридцать восемь лет от недужной болезни (см.: Ин. 5, 2-14). О такой чудесной перемене говорит и событие преображения Христа на горе Фавор, когда трое верных Его учеников сделались восприимчивыми к Божественному свету, осиявшему их (Мф. 17, 1-8). Итак, «Синайский мрак сопоставим фаворскому свету, как тайна сокрытая тайне открытой», — заключает В. Н. Лосский [12, с. 486].
Однако невозможно говорить о «мифичности» евангельских чудотво-рений по причине того, что не только апостолы, но и сам народ был свидетелем проявления Божественной благодати. Потому чудеса — не просто акт единичного внутреннего мистического переживания, а жизнь в Духе Святом, Которым «всякая душа живится».
Таким образом, духовные дарования (проявления Духа Святого) символизируют начало новой жизни, восстановление гармонии между человеком и Богом, примирение человека с Богом и, как результат, процесс богообщения. Только через кошшУ1а существует и поддерживается гармония в мире и жизнь Церкви Христовой [9, с. 342-343]. Духовные дарования направлены на служение целям Божиим (Мф. 5, 16), на пробуждение духовно-нравственной составляющей в человеке, что очень важно в жизни настоящего христианина.
Апостол Павел видит в Церкви, прежде всего, организм, постоянно возрастающий в нравственном совершенстве. В его понимании Церковь имеет Богочеловеческую природу, в которой заключается ее святость. «Она свята, как Богочеловеческое Тело Христово, — пишет преподобный Иустин Попович, — которому Сам Господь Христос — бессмертная глава, а Дух Свя-тый — как бессмертная душа. Поэтому в ней все свято» [11, с. 215]. Постоянное присутствие Духа Святого в Церкви побуждает ее верных чад непрестанно стремиться к святости.
К святости призывает и Сам Христос в Новом Завете (см.: 1 Пет. 1, 16). Его евангельское чудо есть учение о Царстве Небесном, которое берет начало уже здесь, на земле (см.: Лк. 17, 20-22), и продолжается в вечности (см.: 2 Пет. 1, 11). По слову апостола Павла, это Царство есть благодатное пребывание в Духе Святом (Мф. 4, 23). Потому Христос обещает своим ученикам именно дарование Духа Святого, Который научит... всему (Ин. 14, 26), силою Которого они будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками... возложат руки на больных и они будут здоровы (Мк 16, 17-18). Только по воле и силою Духа Святого совершаются чудотворения в Церкви Христовой.
В древней Церкви особый благодатный дар сообщался в таинстве Священства Духом Святым через рукоположение апостолами своих
преемников. Так, будучи в Ефесе, апостол Павел возложил руки на двенадцать новообращенных, и они стали говорить иными языками и пророчествовать (Деян. 19, 6). В Первом и Втором посланиях к Тимофею (1 Тим. 4, 14; 2 Тим. 1, 6) говорится о даре, которого Тимофей удостоился во время рукоположения через пророчества» для своего будущего служения. Несмотря на то, что в Коринфе были те, кто сомневался в апостольском достоинстве Павла, все же местная Церковь обладала духовными дарами, полученными от него (см.: 1 Кор. 12-14). Так и во Втором послании к Коринфянам (см.: 2 Кор. 12, 12) говорится о том, что христиане Коринфа обладали «знамениями апостола», потому Павел прямо говорит: Если для других я не Апостол, то для вас Апостол; ибо печать моего апостольства — вы в Господе (1 Кор. 9, 2).
Итак, святая жизнь провидца есть первый и важнейший критерий истинности совершенного им чуда. Согласно Священному Писанию, его жизнь должна соответствовать тому, чему он учит (см.: 1 Фес. 2, 10). Такой человек должен быть совершенным в нравственной и духовной жизни. Стать таковым можно через добродетельную жизнь, молитву, покаяние, очищение своего сердца от страстей. По слову святителя Игнатия Брянчанинова, борьба со страстями должна совершаться поэтапно, поскольку их развитие происходит постепенно: «Некоторые страсти служат началом и причиною для других страстей; таковы: объядение, нега, развлечение, роскошь, сребролюбие, славолюбие, неверие. Последствия их: сладострастие, печаль, гнев, памятозлобие, зависть, гордость, забвение Бога, оставление добродетельного жительства. В духовном подвиге должно преимущественно вооружаться против начальных страстей: последствия их будут уничтожаться сами собой» [6, т. 1, с. 526]. При этом достижение святости предполагает знание законов духовной жизни, рассудительность, ибо без жизни по Духу (Гал. 5, 16) велика вероятность впасть в духовную прелесть, гордость и самообман. «Духовное рассуждение, — пишет святитель Игнатий Брянчанинов, — срывает личину с действия наших страстей, часто представляющего для неопытных и страстных действием Божественной благодати» [7, т. 3, с. 67].
Тот, кто совершает чудотворения, должен быть верным Богу, всецело предаваться Его святой воле. Об этом свидетельствуют Господь Иисус Христос: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас (Мф. 17, 20). Сам Он совершал чудеса, дабы утвердить своих последователей в вере в Него как Сына Божия (см.: Ин. 9, 1-38). Тот христианин, который совершенствуется в вере в Бога, тем самым достигает того возраста, когда воспримет полноту Христову (Еф. 4, 12-15). По слову святителя Феофана Вышенского, в Церкви христиане призваны совершенствоваться до тех пор, пока «из себя представив достойное Богу жилище,
возымеют Его вселившимся в себе. Это и есть мера возраста исполнения Христова» [8, т. 1, с. 85]. В этой связи прп. Максим Исповедник говорит, что Церковь, как Тело Христово, есть непрестанно ширящееся и продолжающееся воплощение Господа [13, т. 1, с. 142]. Только в Церкви Христовой заключены все нравственные и благодатные условия для спасения человека. Именно в ней человек, сохраняя верность Богу, может приобщиться жизни будущего века, которая уже реально-мистически подается в благодати церковной жизни.
Однако чудеса могут совершаться не только верными последователями Христа Спасителя, но и хулителями Его Имени. Еще в V в. прп. Иоанн Кассиан писал: «Никто не должен быть прославляем за дары и чудеса Бо-жии... Ибо весьма часто люди развращенные умом и противники веры именем Господа изгоняют демонов и творят великие чудеса» [10, с. 444]. Об этом предупреждал и Сам Христос, говоря: Ибо восстанут лжехристы и лжепророки и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных. Вот, Я наперед сказал вам (Мф. 24, 24-25). Это значит, что совершенные чудеса еще не доказывают святость их совершителя. Потому от человека, столкнувшегося с какими-либо сверхъестественными явлениями, требуется трезвение и осторожность [7, т. 2, с. 18].
Создавать иллюзию знания будущего и сообщать предсказания могут дьявол и бесы вверившимся им людям. Однако, по мнению преподобного Анастасия Синаита, подобного рода пророчества могут быть ошибочными и неточными. Подлинным знанием о будущих событиях может обладать только Сам Бог (Мк. 13:21) и отчасти те святые (см.: 1 Кор. 13, 12), которым Он дарует откровения, направленные на спасение душ человеческих (см.: Ис. 6).
При виде чудотворений святой апостол Иоанн Богослов советует прежде испытать духа (см.: 1 Ин. 4, 2), при содействии которого совершается то или иное чудо, дабы не прельститься и не подпасть под обман, ибо дьявол может принимать образ ангела света (2 Кор. 11, 14), а его слуги вид служителей правды (2 Кор. 11, 15).
Некоторые способы проверки на истинность пророков и совершенных ими знамений приводятся в древнейшем памятнике раннего христианства «Дидахе», согласно которому пророкам не позволялось ничего принимать, «кроме хлеба (сколько потребно) до места ночлега»; им запрещалось требовать что-либо для себя: «если он [пророк] будет требовать серебра, он лжепророк» [14, с. 55]. Самозванцы, выдающие себя за Христа, приходят во имя свое (Ин. 5, 43), горделиво ощущая себя богами при совершении того или иного чуда. Противопоставляя лжемудрецам святых, святитель Игнатий Брянчанинов пишет: «Все святые признавали себя недостойными Бога: этим они явили свое достоинство, состоящее в смирении.
Все самообольщенные считали себя достойными Бога: этим явили объявшую их души гордость и бесовскую прелесть» [7, т. 2, с. 127]. Более того, Сам Христос не творил чудес из корыстных побуждений, напротив, Он отказался превратить камни в хлебы, когда взалкал (см.: Мф. 4, 3-4), Он отказался являть Свое Божественное достоинство (см.: Мф. 4, 5-6), противопоставляя Свой путь миру (см.: Мф. 4, 10). Наконец, Он ничего не делал от Себя, но только то, что заповедал Ему Отец (см.: Ин. 8, 28). Потому истинный провидец не должен приписывать те или иные дарования себе, хвалиться ими (см.: Еф. 2, 8), использовать их в своих корыстных целях, но совершенствовать их ради благополучия ближних и устроения Церкви Божией.
Описанные в Евангелии чудеса, совершенные Господом, свидетельствуют, в первую очередь, о Его любви к людям. И примером этого может служить чудесное насыщение Им пяти тысяч человек пятью хлебами (см.: Мф. 14, 14-22), а также совершенное Им исцеление раба первосвященника (см.: Мф. 26, 53). Потому христианин, который последует Его примеру в служении ближним, который станет совершенствоваться в вере и любви, приводить как можно больше людей к Истине [5], удостоится награды от Бога (см.: 1 Кор. 3, 5-8; 12, 31 - 14, 1) — великого чуда, сделавшись наследником Царства Небесного (см.: Мф. 5, 19).
Таким образом, демифологизация евангельского чуда Рудольфа Бульт-мана противоречит православной традиции, ибо Священное Писание — не мифологический роман, а Откровение Божие, засвидетельствованное исторически (см.: 2 Пет. 1, 16). Подлинность книг Нового Завета доказана очевидцами и современниками жизни и служения Иисуса Христа (см.: Ин. 21, 24; 2 Пет. 1, 16; 1 Кор. 15, 8), сохранившимися древнейшими рукописями (Синайский кодекс IV в. по Р. Х., Александрийский кодекс V в. по Р. Х., Ватиканский кодекс и кодекс Ефрема Сирина), а также свидетельствами историков, современников Спасителя (например, римский историк еврейского происхождения Иосиф Флавий).
Сомнительной оказывается и предпринятая Бультманом реконструкция древнего представления о мире, как «трехъярусной палубе» (небо, земля, подземелье), соотнести которое с Новым Заветом не представляется возможным.
Сам факт наличия Абсолютной Истины в Церкви Христовой, которая находит выражение в Священном Писании, Предании и догматическом учении, вовсе не ограничивает человека в его совершенствовании. Напротив, эта истина побуждает к познанию, благодаря чему реализуется человеческая свобода (см.: Ин. 8, 32). Любое проявление Бога (пророчество, чудеса исцеления) в мире не есть некое примитивное, устаревшее, антинаучное воззрение, но соприкосновение трансцендентного с конечным
как наивысшее проявление чуда. Мир духовный — нечто совершенно иное, вторгающееся в тварное бытие, но остающееся непостижимым ограниченному человеческому рассудку.
Но если в доктрине Бультмана евангельские чудеса отвергаются, то в православной традиции это уникальные события, теистические по своей сути и имеющие нравственное измерение. Чудеса — это видимые действия, свидетельствующие о невидимой природе Бога. А поскольку Бог благ, то и совершаемые Им чудеса направлены на созидание добра в мире. Об этом свидетельствует служение Господа людям и совершенные Им чудеса исцелений.
Православие понимает под чудом духовное дарование, которым Бог запечатлевает Свое присутствие в мире и благодаря которому открывается возможность Его личного общения с человеком (см.: Иез. 36, 26-27; Иез. 39, 29; 1 Кор. 2, 12). Различные духовные дарования (см.: 1 Кор. 12, 7-11) как способ проявления Духа Святого служат для общего блага и проявляются в служении Церкви Христовой.
Чудеса могут совершаться не только верными последователями Христа Спасителя, но и Его противниками. Только трезвение и осторожность могут помочь человеку не ошибиться и не подпасть под обольщение служителей тьмы. Чудотворения никогда не совершаются ради развлечения (см.: Лк. 23, 8), к тому же у них есть особая цель — прославить Творца, помочь людям уверовать в Него, а также освободить от рабства тлению в свободу славы детей Божиих (Рим. 8, 19-21). Важным критерием истинности совершенного чуда является святая жизнь совершителя. Такой человек должен быть совершенным в нравственной и духовной жизни, проявлять верность Богу и всецело предаваться Его святой воле. Но самым важным критерием христианского чуда является любовь — самая таинственная и глубокая основа всех дарований (см.: 1 Кор. 13, 2; 1 Кор. 13, 8), открывающая врата Царства Небесного (Мф. 5, 19).
Источники и литература
1. Анастасий Синаит, прп. Вопросы и ответы / прп. Анастасий (Синаит). М., 2015.
2. Андреев, А. Библейская наука в рамках парадигм модерна и постмодерна / А. Андреев // Церковь и время. M., 2012. Т. 59 (2). С. 55-63.
3. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. М., 1992.
4. Ианнуарий (Ивлиев), архим. Богословие послания к Ефесянам / архим. Ианнуарий (Ивлиев) // URL: http://azbyka.ru/ivliev/bogoslovie_poslaniya_k_efesyanam-all.shtml (дата обращения: 20.06.2020).
5. Иванов, М. С. Догмат [Электронный ресурс] / М. С. Иванов // URL: http://www. pravenc.ru/text/178707.html (дата обращения: 20.06.2020).
6. Игнатий Брянчанинов, свт. Аскетические опыты. Сочинения : в 3 т. / свт. Игнатий Брянчанинов. СПб., 1886.
7. Игнатий Брянчанинов, свт. Слово о чувственном и духовном видении духов / свт. Игнатий Брянчанинов // Аскетические опыты. Сочинения : в 3 т. СПб., 1886. Т. 3. С. 3-68.
8. Иларион (Троицкий), сщмч. Очерки из истории догмата о Церкви. Творения : в 3 т. / сщмч. Иларион (Троицкий). М., 2004. Т. 1.
9. Иоанн (Зизиулас), митр. Общение и инаковость. Новые очерки о личности и Церкви / митр. Иоанн (Зизиулас). M., 2012.
10. Иоанн Кассиан Римлянин, прп. Писания / прп. Иоанн Кассиан Римлянин. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1993.
11. Иустин (Попович), прп. Собрание творений преподобного Иустина (Поповича) / прп. Иустин (Попович). М., 2004. Т. 1.
12. Лосский, В. Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие / В. Н. Лосский. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2013.
13. Максим Исповедник, прп. О различных недоумениях у святых Григория и Дионисия (Амбигвы) / прп. Максим Исповедник. М., 2006.
14. Учение двенадцати апостолов // Писания мужей апостольских. M., 2008. С. 41-63.
15. Bultmann R., Bartsch H. W. [ed.] Kerygma and Myth: A Theological Debate. London, 1961. P. 1-40.
References
1. Anastasii Sinait, prp. [Saint Anastasius Sinaite]. Voprosy i otvety [The Questions and Answers]. Moscow, 2015.
2. Andreev A. Bibleiskaia nauka v ramkakh paradigm moderna i postmoderna [Biblical Science in the Framework of the Paradigms of Modern and Postmodern]. Tserkov' i vremia — The Church and the Time. Moscow, 2012. Vol. 59 (2). P. 55-63.
3. Bibliia. Knigi Sviashchennogo Pisaniia Vetkhogo i Novogo Zaveta [The Bible. Scripture Books of the Old and New Testaments]. Moscow, 1992.
4. lannuarii (Ivliev), arkhim. [archimandrite lannuariy (Ivliev)]. Bogoslovie poslaniia k Efe-sianam [Theology of Ephesians]. Available at: http://azbyka.ru/ivliev/bogoslovie_po-slaniya_k_efesyanam-all.shtml (accessed: 20.06.2020).
5. Ivanov M. S. Dogmat [The Dogma]. Available at: http://www.pravenc.ru/text/178707. html (accessed: 20.06.2020).
6. Ignatii Brianchaninov, svt. [Saint Ignatius Brianchaninov]. Asketicheskieopyty [The Ascetic Experiences]. The oeuvres : in 3 vols. St. Petersburg, 1886.
7. Ignatii Brianchaninov, svt. [Saint Ignatius Brianchaninov]. Slovo o chuvstvennom i du-khovnom videnii dukhov [The Word of about the Sensual and Spiritual]. The oeuvres. St. Petersburg, 1886. Vol. 3. P. 3-68.
8. Ilarion (Troitskii), sshchmch. [Hilarion (Trinity), hieromartyr]. Ocherki iz istorii dogmata o Tserkvi [The Essays from the History of the Dogma of the Church]. ^impositions : in 3 vols. Moscow, 2004. Vol. 1.
9. Ioann (Ziziulas), mitr. [metropolitan John (Zizioulas)]. Obshchenie i inakovost'. Novye ocherki o lichnostii Tserkvi [Communion and Otherness: Further Studies in Personhood and the Church]. Moscow, 2012.
10. Ioann Kassian Rimlianin, prp. [John Cassian Roman, Reverend]. Pisaniia [The Scriptures]. Holy Trinity St. Sergius Lavra, 1993.
11. lustin (Popovich), prp. [Justin (Popovich), Reverend]. Sobranie tvoreniiprepodobnogo lustina (Popovicha) [Collection of Works of St. Justin (Popovich)]. Moscow, 2004. Vol. 1.
12. Losskii V. N. Ocherk misticheskogo bogosloviia Vostochnoi Tserkvi. Dogmaticheskoe bogoslovie [The Mystical Theology of theEastern Church. Dogmatic theology]. Holy Trinity St. Sergius Lavra, 2013.
13. Maksim Ispovednik, prp. [Maxim the Confessor, Venerable]. O razlichnykh nedoumeni-iakh usviatykh Grigoriia iDionisiia (Ambigvy) [About Various Bewilders of Saints Gregory and Dionysius (Ambigva)]. Moscow, 2006.
14. Uchenie Dvenadtsati Apostolov [The Teaching of the Twelve Apostles]. Pisaniia muzhei apostol'skikh [The Acts of the Apostles]. Moscow, 2008. P. 41-63.
15. Bultmann R., Bartsch H. W. [ed.] Kerygma and Myth: A Theological Debate. London, 1961. P. 1-40.
Ierei [priest] Goriunov I. A.
Problema ponimaniia evangel'skogo chuda v kontseptsii Rudol'fa Bul'tmana i pravoslavnoi traditsii [The Problem of Understanding the Evangelical Miracle in the Concept of Rudolf Bultmann and in the Orthodox Tradition]
Abstract:
This article outlines the main provisions of the theory of Rudolf Bultmann and the patristic tradition about the nature of the gospel miracle. Based on the Holy Scriptures and the patristic tradition, the author of the article conducts a comparative analysis of the neo-Orthodox Western European and Orthodox views on the nature of miracles, and also determines the criteria for the truth of a miracle.
Based on the Holy Scriptures and the patristic tradition, the author of the article conducts a comparative analysis of the neo-Orthodox Western European and Orthodox views on the nature of miracles, and also determines the criteria for the truth of a miracle. The author of the article does not aim at a deeper and more detailed examination of the problem of miracles in the theology of Rudolf Bultmann, but, on the one hand, seeks to acquaint the reader in general terms with his position, on the other hand, using the method of comparison, demonstrates the falsity of the provisions of Western theological thought that contradict Eastern theological traditions.
Keywords: Jesus Christ, the Holy Spirit, the Apostle Paul, the old Testament, the New Testament, the miracle, the gift, the Holy Martyr, the monk, Rudolf Bultman, false Christs, «demythologization», myth
