CC BY
14RESEARCHING OF KAMOL KHUJANDY IN THE CATALOGUE OF EUROPIAN
ORIENTALISTS (Based on the materials of Catalogues)
Kamoli Khujandi is a Persian-Tajik poet, whose name is forever inscribed in the treasury of the world's literature. The article under consideration dwells on the study beset with Kamol Khujandi's life and literary heritage based on the materials of foreign scientists catalogues. It is worth stressing that a list of eastern manuscripts, authored by western orientalists has left an indelible mark to determine the role andplace of Kamol Khujandi in the history of Tajik-Persian literature.
In a nutshell, the author concludes that catalogues of manuscripts of Persian literature in foreign languages are considered as sources that serve not only to clarify the autobiographical information and creative activity of Kamol Khujandi, but also serve to understand and analyze the most important literary and scientific trends of a particular period or various literary circles.
Keywords: Kamol Khujandi, manuscripts, catalogue, the diwan, western orientalists.
Сведения об авторе:
Шамсидинова Назира Раимовна, кандидат филологичеcких наук, старший преподаватель кафедры английского языка факультета восточных языков ГОУ «Худжандского государственного университета имени академика Б.Г.Гафурова» (Республика Таджикистан, г.Худжанд), E-mail: shamsidinova83@mail.ru
About the author:
Shamsidinova Nazira Raimovna, candidate of philological science, senior lecturer of English chair of Oriental Languages Department of SEI «Khujand State University named after academician B.G.Gafurov» (Republic of Tajikistan, Khujand city), E-mail: shamsidinova83@mail.ru
ПРОБЛЕМА ПЕРЕВОДА РЕЛИГИОЗНЫХ РЕАЛИЙ ПОВЕСТИ Ф. МУХАММАДИЕВА «ПУТЕШЕСТВИЕ НА ТОТ СВЕТ, ИЛИ ПОВЕСТЬ О ВЕЛИКОМ ХАДЖЕ»
Бакаева М.Т.
Таджикский государственный педагогический университет имени С. Айни
В последние годы в современном переводоведении немало место уделено анализу адекватного перевода безэквивалентной лексики, реалий, экзотизмов. Этой проблеме посвящены работы А.В.Федорова, В. И. Копанева, С. Влахова и С.Флорина, Б.И.Репина, К. И. Монахова и др. В этой статье мы особо заостряем внимание на религиозных реалиях, принципах их перевода с таджикского на русский язык. Нам также важно проанализировать способы их перевода, который имеет непосредственное влияние на передачу национального своеобразия художественного произведения и его замысел в целом. Данное исследование наметит некоторые существенные на наш взгляд положения, которые смогли бы в дальнейшем перерасти в полное полезное исследование, но ни в коем случае не заполнит, существующий пробел в таджикском литературоведении в данном направлении.
В нашей статье мы опирались на перевод повести Фазлиддина Мухаммадиева «Путешествие на тот свет, или Повесть о великом хадже» (1970).
Предварим наш анализ пояснением выбора объекта исследования. В 1965 году вместе с группой мусульманских паломников под видом врача Ф. Мухаммадиев совершил хадж в Мекку и Медину, после которого написал повесть «Путешествие на тот свет, или Повесть о великом хадже». Повесть была издана в 1970 году в Душанбе издательством «Ирфон» на таджикском и русском языках с остроумными рисунками художника Сергея Вишнепольского. Повесть вызвал огромный резонанс, фактически, - это был своего рода ироничный путеводитель по мусульманской религии. Русскоязычная публика встретила книгу благосклонно, но восприняла как занимательное чтение. Совершив хадж, Фазлиддин Мухаммадиев бросил вызов религиозной элите — отказался от почетного титула хаджи, написал и издал богохульную книгу. Впоследствии это стоило ему жизни.
Сюжет повести «Путешествие на тот свет, или Повесть о великом хадже» основывается на разоблачении служителей культа, а заодно и догматов «истинной» веры ведется писателем тонко и остроумно. Современная техника властно врывается в мир старых и незыблемых канонов, корректируя даже ритуальные отправления.
Одной из главных особенностей этой повести является описание внешности и внутреннего мира паломников, где автор пользуется богохульными сравнениями, к примеру, высокий мулла Нариман сравнивается с баскетболистом:
«такого высокого человека я видел только однажды лет пять назад во время розыгрыша первенства по баскетболу среди игроков одной из прибалтийских команд». [7, с. 19]
«Безропотные жёны правоверных мужей уподобляются слепцам. Некоторые зажиточные
паломники пожаловали сюда (в Мекку) со всеми четырьмя законными женами. Мужчина важно, как гусь, шествует впереди. Старшая жена держится за их рамы (ритуальная одежда) мужа или за его руку. Вторая жена—за уголок чадры первой жены, третья за вторую, а четвертая замыкает шествие, В Душанбе, напротив моего дома, когда -то находилось артель слепых. Идя по улице, они также цепочкой держали друг за друга за руку или подол платья». [7, с. 91]
Такими сравнения автор пытается символизировать затворническую, унизительную жизнь некоторых паломников, среди которых, немало суетных, жадных, корыстолюбивых чиновников.
Прекрасно им описан образ муллы, который буквально на подступах к Каабе неожиданно для всех покупает белые трусы американского производства, отличающиеся от обычных лишь тем, что в их пояс резинка была продета не в один ряд, а в несколько рядов, делающие складки красивее. Но всё это -детали второстепенные, хотя и красноречивые. Всю силу своего удара автор направляет на личность самого пророка (чего в литературе еще не бывало), а сам смысл и содержание его проповедей, само содержание Корана - священной книги мусульман, на разоблачение легенд и преданий, из которых она состоит.
Уставший и разомлевший от жары доктор ведёт мысленную беседу со своим другом, оставшимся на далекой родине, сам весьма любознателен. Он хочет знать, например, каким образом предания из Талмуда и Евангелия переселились в святую книгу мусульман вместе с именами небесных ангелов, пророков, их сподвижников и учеников. Оказывается, пророк Мухаммед, полководцы, ученики и сподвижники которого были людьми мудрыми, деятельными и храбрыми, а жены любящими, не был счастлив. Ибо: «в окружении пророка не было хотя бы двух- трёх знающих и талантливых переводчиков, которые, переводя общеизвестные сказания и притчи, сумели бы не быть рабом буквы, а переводить вольно и свободно, или как говорится, творчески, чтобы никто не смог бы придраться и утверждать, что мол, это сказание взято оттуда, а эта притча украдена из такой-то книги...» [7, с. 63].
Иронической интерпретацией известных и освященных временем преданий о личной жизни пророка, о чудесах, на которые, оказывается, способны святые, грубоватой лексикой снижается высокий пафос житий мусульманских святых, разрушается ореол незыблемости тех аятов и предписаний, которым должен неуклонно следовать всякий смертный. Вот автор излагает случай с матушкой Айшой -дочерью Абубакра, одного из четырёх вернейших друзей пророка, и законной женой самого вестника бога. Она, эта матушка Айша влюбилась в своего ровесника молодого раба по имени Сафван. Любовь матушки Айши и Сафвана, как изображает ее автор:
«была сперва скрыта от людских глаз, но однажды влюблённые отстали от каравана верблюдов в пустыне к югу от лучезарной Медины и исчезли на целые сутки . История это не избежала людских уст. Ноги не на шутку рассерженного пророка не будет больше в покоях Айши. Все думали, что любимец Аллаха выгонит матушку Айшу, а хазрат - Абу- Бекр будет ходить с низко опущенной головой. Черта с два! Матушка Айша была хороша собой: через два недели после разразившегося скандала люди увидели, как на рассвете пророк вышел из ее покоев.». [7, с. 18]
Заметив недоумение и даже недовольство на лицах своих сподвижников, посланник бога на земле нашел весьма остроумный выход из щекотливого для его престижа положения:
«Он разъяснил этот случай двенадцатью аятами, повелев ввести их в прославленный Коран, чтобы заткнуть рты недоброжелательным сплетникам и сослужить службу последующим поколениям в том смысле, чтобы впредь мужья строго-настрого наказывали своим женам закрывать лицо от всех посторонних мужчин. Чадра, паранджа, парда, чаппонча, чачван и другие тому подобные штуки именно по повелению этих аятов и сперва успокоили нашего пророка, а затем и других мужчин тем, что пресекли ухаживания разных сафванов и возможность возникновения у женщин-мусульманок всяких там чувств, именуемых любовью.». [7, с. 46]
Можно представить, к каким грустным результатам приводили подобные этому запреты в художественной литературе и изобразительное искусстве, на которые тоже был навешан своего рода чачван канонических ограничений. Чачван же и паранджа, закрывавшие лицо женщины от нескромных взглядов посторонних, на протяжении многих веков мешали писателям Востока проникнуть в ее внутренний мир, ставя нравственно- правовые, философско-этические преграды на пути закономерного движения мировой художественной литературы к постижению и выражению диалектики чувств и диалектики характеров ее героев.
Предрассудки живучи, особенно религиозно-националистические, которые Ф. Мухаммадиев тонко уловил в своей повести. В конце 60-х годов ХХ века, отмеченного фантастическими завоеваниями космических пространств, автор встречает человека, своего сверстника, который в оборудованной:
«совершенной аппаратурой республиканской студии звукозаписи, расстелив на полу газету, в положенный час совершил намаз». [7, с. 21]
Да, тот самый намаз, один из пяти ежедневных, которым призывают с высоких минаретов голоса муэдзинов, усиленные новейшими громкоговорителями.
Но в чем же смысл благоговейного повторения ими слов «Аллах Акбар» - «Аллах велик», «В самом
утверждении, Аллах велик, заключается, -по словам автора, - беспомощное признание величия силы Аллаха, а протяжный, с фиоритурами, долгий, постепенно снижающийся заунывный вопль муэдзина придает этим словам дополнительный оттенок нижайшей мольбы и безоговорочного признания ничтожности человеческого рода. В этом сатирическом противопоставлении безоговорочного признания ничтожности человеческого рода живыми носителями религиозных предрассудков безоговорочном же признании величия человека, его жизни и его дела раскрывается значение тех нравственных конфликтов, в которые так или иначе оказывается втянутым современный человек или иначе оказывается втянутым современный человек или, быть может, вернее, та часть современного человечества, которая для себя этот вопрос, все ещё до сих пор не решила.
В произведении центральное место отводится размышлениям героя о бытие, о достоинстве, о горькой правде, одиночестве, о преемственности, традициях, понятиях. В них ощутима философия о жизни, о долге, о понимании счастья, навеянные встречами с людьми, пришедшими, как кажется, буквально с того света:
«Когда- нибудь жизнь перед каждым поставит, как говорится, ребром такой вопрос: чего ты хочешь - сладкую сказку или горькую правду? Горькая правда в том, что ты живешь на свете один раз. Если ты настоящий мужчина, то проживешь эту жизнь достойно человека. Десять, двадцать, тридцать тысяч лет назад далекие предки делали для тебя доброе дело, и сто лет назад среди миллионов людей было много таких, которые всю жизнь, все силы ума и способности отдавали на то, чтобы тебе сегодня было лучше, чем им и ты должен выполнить свой долг и перед предками, и перед потомками: положить хотя бы один кирпич в фундамент здания, которое называется Завтра». [7, с. 231]
Однако эти же рассуждения, рассмотренные в контексте творческих поисков современных писателей советского Востока, Средней Азии, в частности - Таджикистана, в процессе поисков и утверждения ими художественной концепции современной гармонически развитой, духовно богатой и цельной личности приобретают важное и новаторское значение. «Ибо они разрушают к тому же и самый смысл тех назидательных бесед, от которых беспокойно ерзал на стуле и мрачнел даже благочестивый мулла Исрафил» [7, с. 231] - один из персонажей, созданных острым пером талантливого художника слова.
Повесть переведена Ю. Смирновым, в его работе особенно интересно проделана работа с переводом реалий. Это видно в передаче им имен собственных. Имена собственные, т. е. онимы всегда привлекали внимание исследователей перевода, так как в них заложена огромная информация, раскрытие которых способно дать характеристику определенного народа, его обычаи, мировоззрение, историю.
Обычно в науке имена собственные делятся на несколько направлений, где литературная ономастика, является одним из самых перспективных и еще недостаточно изученным.
Особенно привлекает в исследовании имен собственных разнообразность воздействия на реципиент. Именно эта их характерность представляет определенную проблему для переводчиков подобных текстов. Перевод имен собственных требует от переводчика особых усилий, направленной на сохранение культурного потенциала имени собственного. Анализ имен собственных также принадлежат к трудностям перевода, так, фактически - это реалии, и тоже представляют чужую культуру.
В русском варианте «Путешествие на тот свет, или повесть о великом хадже» [7, с. 4-154] можно наблюдать широкий спектр приемов перевода имен собственных, которые можно классифицировать на несколько групп по функциям, к примеру:
Географическая группа: Мекка и Медина, Судан, Каир, Шереметьевский, Башкирия, Москва, Душанбе, Саудовская Аравия, Хартум, Греция, Эстония, Проспект Мира, Кинотеатр «Космос», Средняя Азия, Узбекистан, Баку, Суэцкий, Советское правительство, Египет, Ливан, Сирию, Аль-Азхаре, Мири-Арабе, Африка; Вахшская долина, Хартум, Нубинская пустыня, Гиссарский хребет, Пустыня Каракум, Тихий океан, Хартумский аэропорт, Гранд-отель, Мекка, Хиджаз, Нил, Западная Германия, Средиземное море, Мири-Араб.
Религиозные: Курбан - байрам, Исрафил, Мухаммада, Аллах, Коран, Умм-уль-кура, Мутавалли, Имена людей: Аланазар-кори, Тимурджан-кори, Садриддин Айни, Курбан Маджидов, Искандар, Хайям, Абдухалил-ака, Зульфикар, Насреддин Афанди, Абдусамад-ака, Нариман, Кори-ака, Урок-ака,
Уже с первых строк переводчик даёт понять своему читателю, что происходящее - это из «чужого» мира, причем слова - реалии: «мулл, имамов, мударрисов, хатибов, мутавалли» дают четко понять, что повествование касается религиозной темы - в частности - мусульманской:
Оригинал: «Мо х,амагй 18 нафарем: 17 нафар муллох,ои имом, хатиб, мударрис ва мутаваллй, хажда^уминаш бандаи факир, духтури терапевт». [8, с. 7]
Перевод: «Семнадцать священнослужителей - мулл, имамов, мударрисов, хатибов, мутавалли, и восемнадцатый - я, ваш покорный слуга, врач-терапевт, как говорит пословица, покойник среди мертвецов». [8, с. 4]
Но в тексте кроме национальных религиозных реалий мы можем одновременно встретить русскую
реалию, которая автоматически переносится в русский текст, с той лишь разнице, что слово ««духтур» -кальки, взятая из русского слова ««доктор» в русском тексте заменен словом «врач», что вполне естественно, так как «доктор-терапевт» (точный перевод с таджикского) не звучит адекватно, хотя для таджикского языка - это норма выражения. Вообще, в художественном тексте реалии характеризуются гибкостью, выразительными коннотативными значениями, национальной и временной окраской. В современном переводоведении представлены различные классификации реалий по временным, семантическим, грамматическим, местным, фонетическим и прочим признакам.
Первым учёным, предложившим делить реалии на несколько семантических групп по предметному признаку, был А.Е. Супрун. другая классификация реалий, интересующая нас выдвинута Б.И. Репиным. И если исходит из этой классификации, то слова: «Курбан-байрам», «Мекка и Медина», «саваб», «хаджи» относятся к группе религиозных реалий:
Оригинал: «Хдр сол дар арафаи иди курбон як гурух мусулмонон ба зиёрати Макка ва Мадина мераванд ва ба савоби ин саёхат гуноххои худро дар он чо партофта унвони хочиро бардошта меоянд». [1, с. 7]
Перевод: «Ежегодно на праздник Курбан-байрам в Мекку и Медину отправляется из Советского Союза группа мусульман, чтобы на родине пророка очиститься от грехов, обрести саваб и возвратиться в высоком звании хаджи». [7, с. 4]
Реалия в данном предложении - «саваб». Что такое «саваб»? Это не безэквивалентная лексика, его можно перевести как: «благодеяние; доброе дело, добро; воздаяние за доброе дело». Но нам понятен прием переводчика. Чтобы более ярко и точно передать дальнейшие события, происходящие в повести, их остроту, переводчик пытается максимально сохранить национальную реалию.
Слово - реалия «хадж» также имеет перевод в русском языке - «паломничество». Думаем, что и в данном случае то, что переводчик оставил реалию не переведенной, и перенес ее без изменений в русский текст - это желание придать переводу экзотики, которая способна привлечь и удержать внимание русскоязычного читателя.
Так, проведенный сравнительный анализ оригинального текста повести «Путешествие на тот свет, или Повесть о великом хадже» с его переводом на русский язык позволил глубже соприкоснуться с духовными константами таджикской религиозной культуры. Выявилось, что переводчик во многом отходит от оригинала, не имея аналогов для некоторых понятий в системе ценностей своей культуры. Такой подход значительное нарушает самобытное мировидение, воплощенное Ф. Мухаммадиевым в повести. Данный перевод можно соответствует нормам перевода, адекватный, но следует не букве, а не духу оригинала. Переводчик часто прибегает к излишней краткости, емкости передачи, вследствие чего в тексте перевода сглаживаются интонационные особенности языка персонажей, меняется их характер, исчезает выразительность речи героев, отчего происходит обезличивание образов.
В защиту переводчика следует сказать, что не все неточности перевода являются следствием его недопонимания или неполного знания рассматриваемой группы реалий. Так, порой трудно перевести некоторые слова из и понятия из таджикского текста, особенно игру слов. Кроме тех положений, которые рассмотрены нами в данном разделе можно будет затронуть причины замены реалий нейтральной лексикой и исследовать результат данной замены, что также может стать материалом дальнейшего исследования.
ЛИТЕРАТУРА
1. Катфорд, Дж. К. Лингвистическая теория перевода: Об одном аспекте прикладной лингвистики / Дж К. Катфорд; Пер. с англ. В.Д Мазо. - М.: УРСС, 2004 (Гил ООО Рохос). - 207 с.
2. Шарифов, Х Просвещение и художественное творчество в таджикской советской литературе. -Душанбе: Дониш, 1981. -251 с.
3. Швейцер, А. Д Теория перевода: статус, проблемы, аспекты / А. Д. Швейцер; отв. ред. В. Н. Ярцева. - 2-е изд. - Москва: Либроком, 2009 (М.: ООО «Ленавд»). - 214 с.
4. Швейцер, А. Д Перевод и лингвистика [Текст]: О газ. - информ. и воен. -публицист. переводе. - Москва: Воениздат, 1973. -280 с.
5. Швейцер, А. Д Теория перевода (статус, проблемы, аспекты) / А. Д Швейцер. - М.: «Наука», 1988. - 215 с. - ISBN 5-02010882-0. - с. 108.
6. Мухаммадиев, Ф. Избранные произведения: В 2-х т.: Пер.с тадж -М.: Художественная литература, 1988. -Т.2:Повести. Рассказы. Очерки. - 448 с.
7. Мухаммадиев, Ф. Дар он дуньё. Кисса Душанбе: Нашриёти «Ирфон», 1980. - 504 с.
8. Мухаммадиев, Ф. Куллиёт: Иборат аз 5 ч, илд Душанбе: Адиб, 1990. - Чилди 1- Хикояхо. - 384 с
ПРОБЛЕМА ПЕРЕВОДА РЕЛИГИОЗНЫХ РЕАЛИЙ ПОВЕСТИ Ф. МУХАММАДИЕВА «ПУТЕШЕСТВИЕ НА ТОТ СВЕТ, ИЛИ ПОВЕСТЬ О ВЕЛИКОМ ХАДЖЕ»
Главной целью проблемы перевода религиозных реалий художественного текста является адекватное воспроизведение переводимого текста. Также художественный перевод стремится сохранить художественно-эстетическое значение произведения. Религиозные реалии в художественном тексте помогают достигнуть точности передачи реальной действительности, передают информацию оригинального текста, причем сохраняя его смысловую и эстетическую ценность. При переводе религиозных реалий повести «Путешествие на тот свет, или Повесть о великом хадже» используют два вида перевода: художественный перевод и информативный перевод.
Цель данной статьи: выявить переводческие приемы религиозных реалий в романе ФМухаммадиева «Путешествие на тот свет», определить способы их передачи при переводе с таджикского на русский язык.
По результатам исследования выявлено, что в современном переводоведении немалое место уделено анализу адекватного перевода безэквивалентной лексики, реалий и экзотизмов. В данном исследование автором формируются положения, которые смогли бы в дальнейшем перерасти в полное полезное исследование, но ни в коем случае оно не заполнит, существующий пробел в таджикском литературоведении в данном направлении.
Ключевые слова: художественный текст, религиозные реалии в художественном тексте, проблема перевода, эквивалентный перевод, культурно-бытовые реалии, социально-нравственные проблемы, стилистические особенности перевода, лингвистическая и литературоведческая позиция.
THE PROBLEM OF TRANSLATING THE RELIGIOUS REALITIES OF F.
MUHAMMADIEVS STORY «JOURNEY TO THE OTHER WORLD, OR THE TALE OF THE
GREAT HAJJ»
The main goal of the problem of translation ofreligious realities literary text is an adequate reproduction of the translated text. Also, literary translation seeks to preserve the artistic and aesthetic value of the work. Religious realities in a literary text help to achieve the accuracy of the transfer of reality, convey the information of the original text, while maintaining its semantic and aesthetic value. When translating the religious realities of the story «Journey to the Other World, or the Tale of the Great Hajj», two types of translation are used: literary translation and informative translation.
The purpose of this article: to identify the translation techniques ofreligious realities in F. Mukhammadiev's novel «Journey to the Other World», to determine the ways of their transfer when translating from Tajik into Russian.
According to the results of the study, it was revealed that in modern translation studies a considerable place is given to the analysis of an adequate translation of non-equivalent vocabulary, realities and exoticisms. In this study, the author forms provisions that could later develop into a complete useful study, but in no case will itfill the existing gap in Tajik literary criticism in this direction.
Key words: literary text, religious realities in a literary text, the problem of translation, equivalent translation, cultural and everyday realities, social and moral problems, stylistic features of translation, linguistic and literary positions.
Сведения об авторе:
Бакаева Мехрисо Тугаловна - старший преподаватель кафедры Русской и мировой литературы Таджикского государственного педагогического университета имени Садриддина Айни. E-mail: miss_bakaeva@mail.ru
About the author:
Bakaeva Mehriso Tugalovna - The senior teacher of Russian Department and World Literature of the TSPU named after Sadriddin Aim. E-mail: miss_bakaeva@mail.ru
УДК: 891.550
САХМИ МУХАККИКОНИ ТОЧДК ДАР ОМУЗИШИ ОСОРИ ВИЛЯМ ШЕКСПИР
Шозиёева Г.П.
Институти омузиши масъалазри давлатхри Осиё ва Аврупои АМИТ
Хукуматова Г. Р.
Донитгохци давлатии Кулоби ба номи Абуабдулло Рудакй
Нахустин маълумот оид ба Вилям Шекспир ва ашъори у дар накд ва адабиёгшиносии точик дар ибтидои асри XX дар нашриях,ои точик, яъне дар нахустин рузномаву мачаллах,о ба табъ расиданд. Рочеъ ба ин масъала корх,ои илмй дар шакли маколах,ои илмй ва кисматх,ои тарчумонй ба мисли С.
