26VU Международная научно-практическая конференция УДК 002. 34.096
Анохин Никита Алексеевич Anokhin Nikita Alekseevich
Студент
Липецкий государственный технический университет
Lipetsk State Technical University
ПРОБЛЕМА ОПРЕДЕЛЕНИЯ СУБЪЕКТА НАЛОГОВОГО БРЕМЕНИ ПРИ ИСПОЛЬЗОВАНИИ ИЛИ РЕАЛИЗАЦИИ ПРЕДМЕТА ЗАЛОГА В ДЕЛАХ О БАНКРОТСТВЕ ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ
THE PROBLEM OF DETERMINING THE SUBJECT OF THE TAX BURDEN IN THE USE OR IMPLEMENTATION OF THE SUBJECT OF COLLATERAL IN BANKRUPTCY OF LEGAL ENTITIES
Аннотация. В статье рассмотрен часто возникающий в судебной практике вопрос определения субъекта налогового бремени в делах о несостоятельности (банкротстве), возникающего в связи с продолжением коммерческого использования предмета залога в ходе процедуры конкурсного производства, либо же по результатам реализации имущества, обремененного залогом и изложен авторский взгляд на сложившийся в практике казус.
Ключевые слова. банкротство, реализация залогового имущества, залоговые кредиторы, налоговое бремя залогодержателя, текущие платежи, расходы на содержание предмета залога.
Annotation. The article examines the issue of determining the subject of the tax burden in insolvency (bankruptcy) cases, which often arises in judicial practice, arising from the continued commercial use of the subject of pledge during the bankruptcy proceedings, or as a result of the sale of property encumbered with a pledge, and the author's a look at the incident that has developed in practice with a vision of its possible solution.
Key words. bankruptcy, sale of pledged property, secured creditors, tax burden of the pledgee, current payments, maintenance costs of the subject of pledge.
Правоотношения, регулируемые институтом несостоятельности по своей природе, являются многогранными, поскольку в такие правоотношения
«Инновационные аспекты развития науки и техники» вовлекается неограниченное количество субъектов гражданского оборота, что, собственно, и характеризует этот институт как многогранный.
В связи с вовлечением в указанные правоотношения неограниченного числа лиц, необратимо происходят столкновения их прав и охраняемых законом интересов. Примечательными случаями столкновения интересов в делах о несостоятельности (банкротстве) могут служить интересы кредиторов, чьи требования обеспечены залогом имущества должника, и кредиторов иных порядков (очередей).
Как и при обычном течении порядка гражданского оборота, так и в отношениях по поводу банкротства залогодателя, его залогодержатели имеют приоритет в удовлетворении своих требований перед остальными кредиторами. Для залоговых кредиторов законодатель предусмотрел даже отдельные специальные нормы, регулирующие порядок распределения денежных средств, вырученных от реализации предмета залога.
Преимущественное положение залогового кредитора по своей природе объясняется тем, что право защищает наиболее активных субъектов, которые смогли обеспечить свое требование к должнику за счет некоторой ценности индивидуально-определенного имущества. При банкротстве залогодателя это прослеживается в преимущественном праве залогового кредитора определять первоначальную цену и порядок продажи заложенного имущества (п. 4 ст. 138) и получать наибольшее удовлетворение от реализации предмета залога.
Однако, защита интересов таких активных субъектов не может вступать в противоречие с законными правами и интересами иных кредиторов, которые стали таковыми по отношению к должнику вовсе не по своей воле, например, лица, которым должником причинен вред здоровью или имуществу, либо же работники должника. Также, такой безусловный приоритет не может противоречить интересам государства, которое тем или иным образом может выступать в делах о несостоятельности (банкротстве) в лице уполномоченного органа - ФНС России. При ином положении дел попросту нарушается баланс
VII Международная научно-практическая конференция интересов неопределенного круга лиц, что ведет к обесцениваю права в принципе.
Для обеспечения такого баланса интересов Законом о банкротстве установлено несколько положений, определяющий порядок использования денежных средств, вырученных от реализации предмета залога.
Во-первых, это порядок распределения денежных средств, на этапе произведения арбитражным управляющим погашения требований залогового кредитора (п. 1, 2 ст. 138)
Во-вторых, залоговые кредиторы обязаны нести расходы, связанные с обеспечением сохранности предмета залога, а также расходы на реализацию предмета залога на торгах.
Введение в действие федеральным законом от 21.12.2013 № 367-ФЗ нормы, направленные на реформирование института залога, породили немало вопросов как между участниками правоотношений, где использовалась такая мера обеспечения исполнения обязательства, так и в судебной практике, о том, при каких обстоятельствах возможно обращения взыскания на денежные средства от использования заложенного имущества третьими лицами, либо на денежные средства по заложенным требованиям и как такое обращение будет работать в процедуре конкурсного производства.
Такую правовую неопределенность решил Верховный суд РФ в своем определении Судебной коллегии по экономическим спорам от 17.10.2016 №2 305-ЭС16-7885, установив, что в обоих случаях возможность обращения взыскания на такие денежные средства ставится в зависимость от открытия специального залогового счета, поскольку напрямую денежные средства в силу прямого указания ГК РФ не могут быть предметом залога и принцип трансформации залогового требования данному случае не действует, а только лишь в виде прав по договору залогового счета. [2]
Однако, если с данными вопросами судебная практика справилась, и вышеуказанная позиция Верховного суда успешно используется нижестоящими инстанциями, то с недавних пор образовалась новая проблема, приводящая к
«Инновационные аспекты развития науки и техники» разногласиям между залоговыми и рядовыми кредиторами, выражающаяся в
следующем.
При анализе норм Закона о банкротстве, регулирующих порядок распределения денежных средств, вырученных от реализации предмета залога, не установлено одного немаловажного обстоятельства, такого как уплата текущей налоговой задолженности, образовавшейся в результате осуществления определенных манипуляций с предметом залога, например, сдача в аренду третьим лица в период производства по процедуре банкротства и получения соответствующего дохода, либо же налог на доход в результате реализации заложенного имущества, ведь как известно, требования об уплате налогов не прекращают течь даже тогда, когда должник уже признан банкротом.
С недавнего времени между лицами, участвующими в деле о банкротстве, возникают разногласия относительно возможности или невозможности уплаты за счет денежных средств, вырученных от реализации предмета залога различного рода налогов, подлежащих уплате в бюджет. Указанные разногласия приводят к возникновению обособленных споров, которые судебная практика вплоть до Верховного суда Российской Федерации пытается разрешить эти споры путем создания максимально сбалансированного прецедента, ввиду относительной новизны таких споров.
Так, Верховный суд в своем определении № 305-ЭС20-10152 от 19.10.2020 г. по делу А40-46117/2019, определил, что подлежащие уплате в бюджет суммы НДС в рамках текущих обязательств должника следует считать расходами на реализацию предмета залога, указанным в пункте 6 статьи 138 Закона о банкротстве. Сославшись на пункт 1 статьи 168 Налогового кодекса Российской Федерации и указав что сумма НДС является частью цены аренды и указанные суммы, выделяемые из арендных платежей, подлежат уплате в бюджет в рамках текущих обязательств должника. При ином толковании указанной нормы получится ситуация, что бремя уплаты суммы НДС, и в принципе любого налога будет относиться на все гражданско-правовое сообщество кредиторов (удовлетворяться за счет продажи незаложенного имущества, уменьшая тем
VII Международная научно-практическая конференция самым общую конкурсную массу), что повлечет существенный дисбаланс в между залоговым кредитором и обычными рядовыми кредиторами.[3]
В еще одном своем «свежем» определении № 305-ЭС20-20287 от 08.04.2021 г. по делу А40-48943/2015 Верховный суд указал, что: «Приоритет удовлетворения требований залогового кредитора реализован в банкротстве на принципе обособленности процедуры, касающийся судьбы залогового имущества, что подразумевает погашение за счет ценности этого имущества обязательств перед залоговым кредитором за минусом всевозможных издержек, связанных собственно с этим имуществом.
В условиях ограниченных возможностей должника-банкрота по удовлетворению всех предъявленных к нему денежных требований такой подход позволяет в определенной степени соблюсти баланс интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве должника, и реализовать принцип соразмерного удовлетворения требований кредиторов при соблюдении прав залогового кредитора.
Исходя из изложенного системное и телеологическое толкование пункта 6 статьи 138 Закона о банкротстве приводит к выводу о необходимости применения правового режима, установленного данной нормой, к обязательствам должника по уплате имущественных налогов, начисленных на залоговое имущество за период нахождения должника в банкротных процедурах.
Противоположный подход, занятый судами, ведет к дисбалансу в объеме прав кредиторов, поскольку имущественная выгода от продажи предмета залога будет предоставляться одному члену названного сообщества - залоговому кредитору, и расходы, непосредственно связанные с этим же имуществом (в данном случае текущие обязательства по уплате имущественных налогов), будут погашаться за счет иных активов должника в ущерб интересам незалоговых кредиторов, что не поддерживается судебной коллегией ввиду явной несправедливости. »[4, с. 4]
«Инновационные аспекты развития науки и техники»
Стоит отметить, что такая практика стала появляться относительно
недавно. Первопроходцем в данном направлении было вышеуказанное определение 305-ЭС20-10152 от 19.10.2020 г.
Если раньше по вопросу признания текущих налоговых обязательств должника расходами на содержание его залогового имущества судебная практика пестрила разнообразностью даже на уровне одного федерального округа [5][6], то теперь, как видно из приведенных определений Верховного Суда РФ, дисбаланс в удовлетворении требований в делах о банкротстве, осложненных залоговым имуществом, начинает уравновешиваться.
Складывающаяся судебная практика, по мнению автора, отчасти является следствием пандемии коронавируса с ее ограничительными мерами. Причинами же такой тенденции видятся следующие обстоятельства.
Споры относительно распределения налогового бремени существовали и ранее, однако прецедент в пользу бюджета на уровне Верховного суда РФ начала складываться в последний квартал 2020 года, когда последствия пандемии по мнению экономистов проявились наиболее ощутимо [7].
С учетом того фактора, что много дел о несостоятельности банкротстве заканчиваются с минимальным погашением реестровых требований [8], либо вовсе прекращаются до введения какой-либо процедуры за отсутствием финансирования, что особенно актуально для дел, где заявителем выступает уполномоченный налоговый орган. Примером таких дел могут послужить дела А08-10591/2020, А36-6139/2020. Таким образом, налоговые платежи, которые государство недополучило в период удара по экономике во время действия ограничительных мер, нужно где-то изыскивать, поскольку нельзя допускать дефицит бюджета.
Даже если абстрагироваться от сложившегося положения дел, практика такого рода по мнению автора является очень положительной с каноничной позиции института банкротства, направленного на максимальный экономический эффект от удовлетворения требований всех кредиторов
VII Международная научно-практическая конференция должника в условиях минимального состава денежных средств, имеющихся у
должника и возможных к получению, при минимальных издержках.
При отнесении бремени уплаты налоговых платежей на залогодержателя, несколько ущемив его привилегированное положение, будет максимально соблюден баланс интересов и прав иных кредиторов, которые не имеют никакой материально-правовой связи с предметом залога и, соответственно, не должны нести налогового бремени в отношении обремененного имущества за счет средств, поступающих в конкурсную массу от реализации незалогового имущества.
Таким образом, Верховный суд очередной раз создал и продолжит создавать положительные судебные прецеденты в рамках банкротных правоотношений в условиях неоднозначных формулировок законодательных актов, требующих применение специальных видов толкования права.
В настоящий момент между правовыми нормами закона о банкротстве и ГК РФ, по сути, наблюдается юридическая коллизия. Верховный суд, в условиях сложившейся правовой неопределенности в данном вопросе, применяет специальный вид толкования положения п. 6 ст. 138 пытаясь не допустить нарушения баланса интересов кредиторов.
Такое положение дел нельзя назвать правильным, когда судебная практика вынуждена использовать различные способы юридического толкования правовых норм, гипотезы которых при претворении их в юридическую силу в принципе не предполагали своего распространения на условия, прямо не указанные в них.
Автор полагает, что, добавив специальную норму в ст. 138 Закона о банкротстве, которая урегулирует порядок распределения налогового бремени, на основе подходов, выработанных судебной практикой, законодатель, сообразуясь с принципом правовой определенности, внесет ясность в данный вопрос, устранив непредсказуемость в правоприменительной практике, ведь как писал Павел Иванович Жигалкин: - «.. .речь закона должна быть простой, четкой
«Инновационные аспекты развития науки и техники» и понятной, не допускать двояких толкований, предотвращать возможные
дискуссии».[9, с. 8]
Библиографический список:
1. О несостоятельности (банкротстве) [Электронный ресурс]: федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ // СПС КонсультантПлюс (дата обращения 10.04.2021).
2. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 17.10.2016 № 305-ЭС16-7885 по делу № А40-57347/2015 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://kad.arbitr.ru (дата обращения 10.04.2021).
3. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 19.10.2020 г. № 305-ЭС20-10152 по делу А40-46117/2019 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://kad.arbitr.ru (дата обращения 10.04.2021).
4. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 08.04.2021 г. № 305-ЭС20-20287 по делу А40-48943/2015 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://kad.arbitr.ru (дата обращения 12.04.2021).
5. Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 10.03.2016 № Ф01-64/2016 по делу № А39-2166/2012 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://kad.arbitr.ru (дата обращения 12.04.2021).
6. Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 03.12.2018 № Ф01-5270/2018 по делу № А43-8460/2014 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://kad.arbitr.ru (дата обращения 12.04.2021).
7. Credit Suisse назвал основные глобальные последствия пандемии [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://www.rbc.ru/economics/22/12/2020/5 fe07b829a79477bd1952397 (дата обращения 14.04.2021).
VII Международная научно-практическая конференция
8. Результаты процедур в делах о банкротстве за 1 кв. 2021 года
[Электронный ресурс]. - Режим доступа:
https://www.rbc.ru/economics/22/12/2020/5fe07 Ь829а79477Ьё1952397 (дата обращения 14.04.2021).
9. Жигалкин П.И. Актуальные проблемы кодификации законодательства о труде // Проблемы законности: республик. межведом. наук. сб. Харьков, 2001. Вып. 51. С. 8
10. Карелина С.А., Несостоятельность (банкротство): Учебный курс. В 2 т. / [Под ред. д.ю.н., проф. С.А. Карелиной.]. М.: Статут, 2019. - Т. 1.
