CC BY
58
ПРОБЛЕМА ОПРЕДЕЛЕНИЯ ГРАНИЦЫ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ И НОРВЕГИИ (1905-1907)
Е.А. Осипова, магистрант
Костромской государственный университет
(Россия, г. Кострома)
Аннотация. Целью статьи является анализ проблем, связанных с определением границ Российской империи на Севере европейского континента, вставших на повестку дня в связи с выходом Норвегии из Шведско-норвежской унии и признании Норвегии независимым государством. В исследовании рассматривается процесс становления российско-норвежских дипломатических отношений, развивавшихся с учетом мировой политики и в контексте внутриполитического и экономического развития. Основными источниками послужили международные договоры, конвенции, законодательные акты и дипломатическая переписка. Главный вывод заключается в том, что действия России по отношению к скандинавским странам были обусловлены стратегическими интересами и были направлены на развитие сотрудничества с целью нейтрализации антироссийской политики европейских держав на Балтике.
Ключевые слова: Российская империя, внешняя политика России, независимость Норвегии, Швеция, российско-норвежские отношения, Шпицберген.
В начале XX в. Российской империи пришлось столкнуться с серьезными трудностями на внешнеполитической арене. Еще были слышны отголоски неудачной Крымской войны, когда Россия потерпела поражение в Русско-японской войне 19041905 гг. В этой ситуации, обострявшейся нестабильной внутриполитической обстановкой, перед самодержавием стояла задача не только укрепить и отстоять статус великой мировой державы, но и сохранить целостность границ империи.
При изучении внешней политики интересующего нас периода исследователи, как правило, фокусируют свое внимание на взаимоотношениях с западными державами и обстановке на дальневосточных рубежах. При этом события, происходившие в Северной Европе, традиционно уходят на второй план. В настоящей статье предпринимается попытка осветить некоторые аспекты проблемы, связанной с укреплением границ Российской империи на Севере европейского континента, в частности вопрос о признании Норвегии независимым государством и становлении договорных отношений между Россией и Норвегией.
Существуют различные точки зрения относительно того, с какого момента Норвегия приобрела самостоятельную госу-
дарственность, поскольку с 1397 по 1814 г. эта территория находилась под властью Дании, а после - входила в состав Шведско-норвежской уния, и лишь в начале XX в. она обозначилась на международной арене как отдельное независимое государство. В дореволюционной литературе преобладало мнение, что Норвегия, пребывая многие века под управлением датской, а затем шведской короны, утратила политическую идентичность, превратившись в провинцию [11, с. 552]. Популярность подобных идей в XIX в. следует связывать с тем, что положение Норвегии вызывало очевидные параллели со статусом многих территорий, входивших в состав западных империй, в том числе Финляндии и Польши в границах Российской империи. Современные же исследователи склонны считать, что Норвегия никогда полностью не утрачивала государственности, а политическая сущность ее взаимоотношений с Данией и Швецией, хотя и остается до сих пор неясной, все же соответствует союзническому духу [4, с. 9].
Между тем этот вопрос важен для настоящего исследования, поскольку не только позволяет лучше понять суть русско-норвежских соглашений, но и дает возможность определить позицию России как имперской державы по отношению к
данному региону. В связи с этим следует уделить внимание положению Норвегии до 1905 г. Конституция Норвегии от 17 мая 1814 г., которую по праву можно признать одной из наиболее либеральных на тот момент в Европе, базировалась на принципах, привнесенных в политическую действительность буржуазными революциями: народный суверенитет, разделение властей, права и свободы человека и гражданина. После присоединения к Швеции осенью 1814 г., происходившего под военным давлением, в конституционный акт были внесены поправки. Статья 1 гласила: «Норвегия является свободным, самостоятельным, неделимым и независимым королевством, объединенным со Швецией под правлением единого короля» [9, с. 645].
Шведско-норвежская реальная уния, скрепленная Государственным актом от 6 августа 1815 г., с одной стороны, провозглашала союз двух государств под общей короной Швеции, а с другой - сохраняла за норвежскими органами власти внутреннее самоуправление. Таким образом, для Норвегии самостоятельность в решении многих вопросов внутри страны сочеталась с бесправием на внешней арене. Между тем, эволюция политических институтов и бурное экономическое развитие на протяжении XIX в. обусловливал разногласия в сфере внешней политики и поставили на повестку дня вопрос о дальнейшей судьбе унии [5, с. 142-145]. Судовладельцы, экспортеры и представители промышленных кругов были заинтересованы в реализации самостоятельной внешней политики, связанной с дальнейшим развитием судоходства. Чтобы добиться приоритета национальной консульской службы перед общесоюзной дипломатической, норвежская сторона требовала самостоятельности в этом вопросе и права назначения на важнейшие консульские посты исключительно норвежцев [1, с. 29]. В 1905 г., когда стало очевидно, что стороны не могут прийти к соглашению, уния была расторгнута. Конечно, следует согласиться с В. Тепловым, что «консульский вопрос скорее был поводом или, во всяком случае, одной из причин того обостренного поло-
жения, которое накипало постепенно в течение ряда лет» [12, с. 10].
24 октября 1905 г. министр иностранных дел России, граф В.Н. Ламсдорф был уведомлен шведской стороной о расторжении унии, а уже 28 октября Норвегия направила официальное обращение с предложением об установлении дипломатических отношений [10, с. 51]. 30 октября норвежская сторона получила ответ, согласно которому Российская империя признавала ее «в качестве совершенно независимого государства во всей его территориальной целостности» и заявляла о готовности «незамедлительно войти в официальные сношения с Норвегией» [10, с. 54]. Особо подчеркнем, что Россия первой из великих держав признала независимость Норвегии.
Советские историки, несмотря на общую негативную оценку царской внешней политики, положительно оценивали действия российской дипломатии. Так, В.В. Похлебкин утверждал, что «внешняя политика русского правительства являлась одним из факторов, оказавшим положительное влияние на решение национального вопроса в Норвегии» [10, с. 9]. Современные исследователи обстоятельно доказывают необоснованность данного тезиса и заостряют внимание на «приоритете британского фактора в период кризиса унии, после чего главным гарантом норвежской независимости негласно являлась Великобритания с ее мощным флотом» [7, с. 19].
На наш взгляд, для того, чтобы охарактеризовать роль России в этом процессе, нужно понять мотивы ее поведения и задачи, которые ставились перед царскими дипломатами. Несомненно, шведско-норвежский конфликт имел особое значение: ситуация, сложившаяся в Скандинавии, привлекала внимание не только России, но и Англии, Германии, Франции, поскольку была сопряжена с проблемой Балтийского моря, в частности с вопросом о плавании через датские проливы. Для России было крайне важно иметь возможность свободного передвижения военно-морского флота. Кроме того, существовала опасность того, что Норвегия попадет под
сильное влияние Англии или Германии, что позволит этим странам обустроить на Балтике свои военно-морские базы. Особенно это было актуально ввиду распространявшихся слухов о желании Англии возобновить после распада унии Канробе-ровский трактат 1855 г., являвшийся одним из последствий Крымской войны и предусматривавший англо-французскую военную помощь Швеции в случае вторжения на ее территорию России. Поэтому перед царскими дипломатами ставилась задача, укрепляя отношения с Норвегией одновременно добиваться от Швеции отмены соглашений середины XIX в., запрещавших возводить укрепления на Аландских островах [1, с. 26-27]. Помимо прочего, не стоит забывать и о внешнеторговых интересах России: наличие общей границы с Норвегией требовало поддержания дружественных соседских отношений с целью развития сотрудничества в экономической сфере
Таким образом, для Российской империи норвежский вопрос являлся краеугольным камнем во внешней политике, омраченной итогами Русско-японской войны. Основные цели были зафиксированы в «Плане политики России в Скандинавском и Балтийском вопросах», подготовленном вице-директором II департамента МИДа М.А. Таубе и предусматривавшем подписание секретного соглашения с Германией о проливах и гарантии нейтралитета Дании, отмену Канроберов-ского трактата 1855 г. и соглашений по Аландским островам, подписание деклараций о целостности как Швеции, так и Норвегии [3, с. 244-245].
В связи с вышеописанным определенность России по отношению к норвежской проблеме предопределила положительную реакцию на официальную просьбу о заключении дипломатических отношений, поступившую 28 октября 1905 г. В.Н. Ламсдорф в докладной записке императору дал очень четкое обоснование позиции российского МИДа: в целях нейтрализации возможных действий Англии требовалось признать Норвегию «во всей ее территориальной неприкосновенности» и в самое ближайшее время аккредитовать
своего дипломатического представителя в Христиании, на которого будет возложена миссия убедить норвежцев отказаться от пролонгации Канроберовского трактата 1855 г. [10, с. 48-49]. Роль чрезвычайного посланника и полномочного министра в Христиании была доверена
А.Н. Крупенскому. Направленная ему Инструкция от 17 ноября 1905 г. требовала осторожности и доброжелательности его действий, дабы не подтолкнуть Норвегию к сближению с Англией и Германией. На случай, если норвежскому правительству требовалась поддержка в обеспечении неприкосновенности своей территории, А.Н. Крупенский должен был настаивать на соглашение всех великих европейских держав по предоставлению такой гарантии [10, с. 66-75]. Дальнейший ход политических событий показал, что министр иностранных дел Норвегии Лёвленд был благосклонно расположен к российской стороне и придерживался позиции, что гарантии территориальной неприкосновенности государства будут немыслимы без участия России [10, с. 83].
В ходе переговоров и длительной дипломатической переписки о международных гарантиях неприкосновенности Норвегии Россия проявила себя как один из инициаторов международных гарантий молодому скандинавскому государству и сыграла заметную роль в подписании пя-тистороннего Христианийского гарантийного договора от 2 ноября 1907 г., согласно которому Норвегия получила официальное признание своей неприкосновенности и целостности границ со стороны великих держав. Конечно, главным для российской дипломатии явилось договоренность об отмене антироссийских договоров середины XIX в., лишавших Россию контроля над Балтикой и берегами Северного Ледовитого океана. Несмотря на то, что сохранялся запрет на милитаризацию Аландского архипелага, северные границы империи были в безопасности, благодаря укреплению доверительных и союзнических отношений с Норвегией, которая заявила о «намерении придерживаться политики строгого нейтралитета с перспекти-
вой общескандинавского сотрудничества для его защиты» [8, с. 82].
Следует остановиться еще на одном вопросе, тесно связанным с установлением дипломатических отношений. Речь идет о признании общей границы с Норвегией и разногласиях по поводу островов Шпицберген. Известно, что в 1872 г., по итогам длительной российско-шведской дипломатической переписки, было достигнуто соглашению, согласно которому архипелаг Шпицберген официально признавался «владением, не принадлежащим никакому государству и доступным для всех стран, которые изъявят желание использовать его природные ресурсы», т. е. «ничьей землей» (terra nullius) [2, с. 1]. В момент заключения этого соглашения такое положение дел вполне устраивало заинтересованные государства, однако по мере развития торгово-промышленного капитала страны стали выражать позицию, нацеленную на более активное освоение островов. Ряд научно-исследовательских экспедиций, а также сосредоточение на архипелаге многонациональной массы людей, занимавшихся различной хозяйственной деятельностью, поставили на повестку дня вопрос о введении на архипелаге специального законодательства. В этом отноше-
ровах сталкивались с жесткой позицией норвежского МИДа, в 1907 г. стремившегося сохранить статус terra nullius. В 1914 г. была созвана международная конференция в Христиании, нацеленная на урегулирование вопроса о Шпицбергене, но столкновение интересов заинтересованных государств не позволило окончательно разрешить этот вопрос [6, с. 18-19], и он достался в «наследство» советской власти.
Подводя итог, следует отметить, что выход Норвегии из унии со Швецией предоставил российскому государству возможность заявить о своих стратегических интересах, добиваясь сотрудничества со скандинавскими странами и нейтрализуя антироссийские действия европейских держав на Балтике. Благодаря грамотной и сдержанной политике царской дипломатии удалось обезопасить северные границы империи и добиться от Норвегии учета мнения России при решении внешнеполитических вопросов. Проблематика, связанная со статусом пограничных территорий, в частности положение Шпицбергена, после обретения Норвегией независимости заняла центральное место в российско-норвежских дипломатических отношениях.
нии попытки России закрепиться на ост-
Библиографический список
1. Бацис, П.Э. Русско-норвежские отношения в 1905-1917 гг.: дис. ... канд. ист. наук. -М., 1973. - 200 с.
2. Дипломатическая переписка. Шпицберген. 1871-1912 [Текст] / Мин-во иностранных дел. - СПб.: Тип. В.Ф. Киршбаума, 1912. - 83 с.
3. Игнатьев, А.В. Внешняя политика России в 1905-1907 гг. - М.: Наука, 1986. - 302 с.
4. Исаев, М.А. Основы конституционного строя Норвегии [Текст] / М.А. Исаев; МГИ-МО(У) МИД РФ. - М.: «Муравей», 2001. - 213 с.
5. Исаев, М.А. Причины и политическая форма расторжения шведско-норвежской унии // Полис. - 2005. - № 6. - С. 138-146.
6. Касиян, А.С. Вопрос о Шпицбергене в российско-норвежских отношениях (1870-е -1953) // Вестник Северного (Арктического) федерального университета. Сер.: Гуманитарные и социальные науки. - 2013. - № 1. - С. 16-22.
7. Касиян, А.С. Россия и Норвегия, 1905-1914 гг.: становление дипломатических отношений: автореф. дис. ... канд. ист. наук. - Петрозаводск, 2009. - 25 с.
8. Касиян, А.С. Участие России в подписании договора о международных гарантиях неприкосновенности Норвегии (Христианский трактат 2 ноября 1907 года) // Северная Европа: проблемы истории: [Текст] / отв. ред. О.В. Чернышева, А.А. Комаров; ИВИ РАН. -М.: Наука, 2011. - С. 75-87.
9. Конституции государств Европы: в 3 т. Т. 2 [Текст] / под общ. ред. Л.А. Окунькова. -М.: Норма, 2001. - 840 с.
10. Признание Россией норвежского независимого государства: (сб. документов) [Текст] / сост. В. В. Похлебкин. - М.: Соцэкгиз, 1958. - 106 с.
11. Сеньобос, Ш. Политическая история современной Европы. (1814-1896) [Текст] / Ш. Сеньобос; пер. с фр. под ред. А. Трачевского. - СПб.: Ф. Павленков, 1898. - 866 с.
12. Теплов, В. Расторжение шведско-норвежской унии. - СПб.: Б.и., 1905. - 59 с.
THE PROBLEM OF DETERMINING THE BORDER OF THE RUSSIAN EMPIRE
AND NORWAY (1905-1907)
E.A. Osipova, graduate student Kostroma state university (Russia, Kostroma)
Abstract. The aim of the article is to analyze the problems connected with the definition of the borders of the Russian Empire in the North of the European continent, which have come up on the agenda in connection with the withdrawal of Norway from the Swedish-Norwegian union and the recognition of Norway as an independent state. The study examines the process of the formation of Russian-Norwegian diplomatic relations, which have evolved in the light of world politics and in the context of domestic political and economic development. The main sources were international treaties, conventions, legislative acts and diplomatic correspondence. The main conclusion is that Russia's actions towards the Scandinavian countries were determined by strategic interests and were aimed at developing cooperation with the goal of neutralizing the anti-Russian policy of European powers in the Baltic.
Keywords: Russian Empire, foreign policy of Russia, independence of Norway, Sweden, Russian-Norwegian relations, Spitsbergen.
