CC BY
111
2.3. ПРОБЛЕМА ОГРАНИЧЕНИЯ СВОБОДНОГО УСМОТРЕНИЯ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ
Шевцов Сергей Геннадьевич, кандидат юридических наук, научный сотрудник. Северо-Кавказский научноисследовательский институт актуальных проблем современного права (г. Краснодар).
[email protected] Аннотация: в предлагаемой статье автор анализирует концепции, связанные с ограничением свободного
усмотрения в гражданском праве. В статье автор приходит к выводу, что в качестве критериев ограничения свободного усмотрения могут выступать: добрые нравы, добросовестность, общественные интересы,
экономическая справедливость. Эти критерии, могут закрепляться не в качестве основных начал гражданского права, но для определения границ усмотрения в конкретных правоотношениях или в качестве ориентиров для введения законодателем новых ограничений.
Ключевые слова: усмотрение, пределы, экономическая справедливость, равенство, нравственность,
добросовестность.
THE PROBLEM OF LIMITING FREE DISCRETION IN CIVIL LAW
Shevtsov Sergey Gennadievich, candidate of law Sciences, researcher. North Caucasian Research Institute of problems of modern law (Krasnodar).
Annotation: in this article the author examines the concepts associated with the restriction of the free discretion in civil law. The author concludes that as a criteria for restrictions on free discretion may be: good morals, integrity, public interest, economic justice. These criteria can not be fixed as the basic principles of civil law, but to define the boundaries of discretion in a particular legal relationship, or as guidelines for the introduction of the legislator of the new restrictions.
Keywords: discretion, limits, economic justice, equality, morality, integrity.
Принцип свободного усмотрения является ключевой идеей частного права. В то же время свобода усмотрения не является абсолютной, не должна приводить к отрицанию или умалению других общепризнанных прав и свобод (часть 1 статьи 55 Конституции Российской Федерации), иначе превратится в произвол. Указанные в пункте 1 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации принципы равенства, неприкосновенности
собственности, свободы договора, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимости беспрепятственного
осуществления гражданских прав, обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты являются границами и гарантиями осуществления принципа свободного усмотрения. В целом названные принципы отражают мысль, которая логично выводится из самой идеи свободного усмотрения, о равных сферах свободы и
недопустимости их нарушения. Вместе с тем принцип свободного усмотрения может подвергаться
ограничению со стороны иных дополнительных
критериев, которые могут быть закреплены качестве основных начал гражданского законодательства, таких как: добрые нравы, добросовестность, общественные интересы, экономическая справедливость. Эти
критерии, конечно, могут быть закреплены не в
качестве основных начал гражданского права, но для определения границ усмотрения в конкретных правоотношениях или в качестве ориентиров для введения законодателем новых ограничений. Так, во втором абзаце пункта 2 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации речь идет о целях возможного введения ограничений существующих гражданских прав: гражданские права могут быть ограничены на основании федерального закона и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
Различные концепции определения границ свободного усмотрения выдвигают на первый план тот или иной критерий, предлагая закрепить его в качестве принципа, определяющего границы дозволенного поведения.
Можно говорить о существовании нравственных критериев ограничения свободного усмотрения. Возможность ограничения прав в целях защиты нравственности предусматривается Гражданским кодексом Российской Федерации. Данный подход также находит отражение в германской правовой науке. Например, К. А. Шмидт в качестве принципа частного права указывает на принцип свободного усмотрения, имманентно ограниченный
нравственными законами. Это означает, что ограничения свободы отдельной личности оправданы только тогда, когда они представляют собой отражение нравственных заповедей нормах права. Указанный автор условно выделяет три модели формирования правопорядка, отличающихся в зависимости от понимания и признания индивидуальной свободы:
1. Римская модель, предполагающая, что «субъективная свобода воли» есть основная идея частного права. Такая свобода принципиально не ограничена. Государство ограничивает только средства, с помощью которых ведётся «война всех против всех» (bellum omnium contra omnes).
2. Германская модель, закрепляющая в качестве принципа частного права имманентно ограниченную свободу. Свободу изначально ограничивают нравственные нормы, которыми очерчиваются ее пределы. С. Хофер приводит высказывание К. Шмидта, что «содержание нравственного закона остаются решающим для формирования права, и этим изначально определяется вид и мера свободы, которые государство может и должно предоставить индивиду»1. К. Шмидт образно соотносит право и закон как бабочку и гусеницу, имея в виду, что правовые нормы проистекают из норм нравственных. По его мнению, задачей государства является нормативное закрепление бесспорных нравственных предписаний.
3. Греческая модель, согласно которой правопорядок реализует все нравственные законы, что не оставляет места моральному самоопределению личности.
О. фон Гирке воспринимает имманентно ограниченную свободу как основное положение частного права. В критике первого Проекта Германского гражданского уложения он выступает против того, чтобы свободу воли принимать как
1 Sibylle Hofer. Freiheit ohne Grenzen? : privatrechtstheoretische
Diskussionen in 19. Jahrhundert. Tubingen : Mohr Siebeck, 2001. P. 52
принцип, который в отдельных случаев может и должен быть ограничен, он решительно выступает против существования презумпции безграничной свободы усмотрения2. Суть его позиции выражается в правиле, что все ограничения проистекают из «самой внутренней сущности» правового института, речь идёт об «имманентных границах»3. Отношения свободы и ее ограничений О. фон Г ирке понимает не как такие же отношения принципа и исключений, а он допускает в качестве принципа изначально ограниченную свободу. Указанный автор полагает, что в немецком праве в отличие от римского ограничение правомочия происходит не извне, а заложено в самом субъективном праве. В этом отношении он говорит о «нравственном» барьере. Этим его рассуждения сходны с высказыванием К. А. Шмидта о том, что согласно «германской» модели нравственный закон изначально ограничивает волю людей: «На самом деле германское понятие свободы издавна несло в себе рамки объективной, заданной нравственным общественным сознанием меры, и как бы далеко не находилось значение индивидуальной доброй воли от воззрений полного сил и неукрощенного народа, но границы, которые понятие нравственности установило для произвола, были для нее священными и непоколебимыми»4. Вместе с тем основным критерием ограничения свободного усмотрения О. фон Гирке считает интересы общества, что позволяет отнести его к сторонникам второй концепции ограничения свободного усмотрения, речь о которой пойдет в дальнейшем. Рассуждая о границах свободы заключения договора, указанный автор пишет, что они должны быть выверены в соответствии с «социальными, экономическими и нравственными требованиями нашего времени»5, то есть конкретные общественные (экономические, социальные,
нравственные) отношения определяют тот объем, в котором должно быть предоставлено право индивидуальной свободы. Вследствие того, что изначально в понятии свободы заложены ограничения, то из самой сущности свободы ее ограничения свободы не должны оправдываться как таковые.
Здесь уместно привести суждение профессора В. П. Камышанского: «Ограничения - это имманентно
внутренне присущая характеристика права собственности» . Речь при этом идет об ограничениях права собственности. Однако ввиду многообразия гражданских правоотношений содержание
нравственного закона не может быть решающим для формирования права, изначально определять вид и меру свободы индивида. Вывод о том, что свободе имманентно присущи нравственные барьеры, соответствует достижениям философском мысли о нравственной свободе. Из рассуждений указанных авторов следует, что не все нравственные нормы должны выступать ограничителями свободы (К. Шмидт) и не только нравственные нормы должны приниматься во внимание при ограничении свободы (Гирке).
2 Нс^ег в. Ор. сії. Р. 142.
3 НсГег в. Ор. сії. Р. 142.
4 НсГег в. Ор. сії. Р. 145.
5 НсГег в. Ор. сії. Р. 146
6 Камышанский В.П. Ограничения права собственности : дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2003. С. 10.
Некоторые правоведы высказываются против ограничения свободы нормированием нравственных заповедей (например, Г. Ленц, Р. фон Йеринг7).
Сторонники второй концепции исходят из того, что объем индивидуальной свободы должен определяться интересами и потребностями общества. Вследствие этого возможны любые ограничения усмотрения, которые не должны оправдываться как таковые.
Например, германский правовед К. А. Рёдер полагает, что право должно определять индивидуальную свободу для осуществления разумных жизненных целей: «Более того, внешняя свобода, а также и в такой же степени ее ограничение может иметь ценность и право только тогда и поскольку она проявляется как средство для всех целей разумной жизни»8. Достижение этих целей следует рассматривать как благо. Однако, поскольку каждая отдельная личность, по мнению К. А. Рёдера, есть звено общества, то государство должно проверять, находится ли соответствующее распределение материальных благ «в соответствии с действительно человеческими потребностями как тела, так и духа, как отдельных, так и всех общих личностей»9. Указанный автор отмечает, что определение названных потребностей - это вопрос, который относится к области политики. Таким образом, объем и границы свободы отдельного лица государство определяет как политическое решение. Главным при этом является «разумное формирование целей человеческой жизни10». В этом смысле К. А. Рёдер в качестве задачи законодательства называет «истинное посредничество и примирение отдельной свободы с единым общественным порядком»11. Итак, хотя потребности отдельной личностей становятся важным критерием формирования норм права, каждая отдельная личность есть звено общества, поэтому в модели частного права К. А. Рёдера общие интересы и «потребности всех и каждого» определяют объем индивидуальной свободы. Этот масштаб конкретизируется в такие критерии, как общественно полезный вид земледелия или соразмерное распределение материальных благ.
О. фон Гирке исходит из двух принципов для формирования частного права: свободы и интересов общества. Направляющей линией для ограничений свободы в сфере договорного права Гирке называет защиту экономически слабого против сильного: «Частно-правовой порядок, который помнит о своем социальном призвании, должен будет наряду с этим стремиться к материальной защите поставленных под угрозу из-за свободы заключения договора слоев общества против давления экономического превосходства»12. Среди прочего он требует принятия запрета на ростовщичество, закрепления
установленных законом форм алеаторных сделок, а также «ограничений свободы заключения договора при найме жилья для защиты против арендной тирании и взимания чрезмерной квартплаты путем
7 Hofer в. РгеіИеії сИпе Огепгеп? : ргК/аиесМэ^есгейзсИе Оізкиззіспеп іт 19. иаИгИипііегІ їиЬіпдеп : МсИг віеЬеск, 2001. Р. 60, 65, 66.
8 Hofer в. Ор. сії. Р. 68.
9 Hofer в. Ор. сії. Р. 71.
10 Hofer в. Ор. сії. Р. 71
11 Hofer в. Ор. сії. Р. 69.
12 Hofer в. Ор. сії. Р. 146
использования тяжелого положения, неопытности или слабоволия съемщика»13. Для ограничений свободы заключения договора Гирке указывает только на соответствующие условия жизни. Изменение условий должно также изменять объем государственного вмешательства в свободу заключения договора.
Критерий экономической справедливости может присутствовать в числе общественных интересов в зависимости от того, кто и в каких условиях определяет эти интересы, но на первый взгляд является более конкретным. Данный критерий предполагает эквивалентность (соразмерность) предоставления и при определенных условиях -защиту экономически слабой стороны.
Вследствие принципа свободного усмотрения возможны случаи, когда экономически слабая в определенном правоотношении сторона вынуждена соглашаться на условия, фактически диктуемые более сильной в этом отношении стороной. Происходит экономическая эксплуатация и создается неравенство, недопустимое с точки зрения требования справедливости, закрепленного в преамбуле Конституции Российской Федерации. Поиск особых средств защиты экономически слабых привел, в частности, к появлению законодательства о защите прав потребителей, антимонопольного
законодательства, положений корпоративного законодательства о защите миноритарных акционеров (участников).
Вместе с тем в Гражданском кодексе Российской Федерации не закреплен принцип защиты экономически слабой стороны, несмотря на то, что он принимался в условиях неуправляемой инфляции, стремительного расслоения общества по уровню доходов и экономических кризисов, сопровождавшихся обвальным падением курса рубля по отношению к американскому доллару, - «черных» вторников: 22 сентября 1992 года, 11 октября 1994 года, 17 августа 1998 года14. Однако в соответствии с постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 23.02.1999 № 4-П1 , исходя из конституционной свободы договора, законодатель не вправе ограничиваться формальным признанием
юридического равенства сторон и должен предоставлять определенные преимущества экономически слабой и зависимой стороне, с тем чтобы не допустить недобросовестную конкуренцию и реально гарантировать в соответствии со статьями 19 и 34 Конституции Российской Федерации соблюдение принципа равенства при осуществлении предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности. Используя договор срочного банковского вклада, гражданин осуществляет именно такую экономическую деятельность. Отсутствие в законе норм, вводящих обоснованные
13 НЫег в. Ор. ей. Р. 146.
14 Черный вторник - (или другой день недели) - нарицательный термин для обозначения резкого падения конъюнктуры, обвала на финансовом рынке. См.: Борисов А.Б. Большой экономический словарь. - М.: Книжный мир, 2003. - 895 с.
15 По делу о проверке конституционности положения части второй статьи 29 Федерального закона от 3 февраля 1996 года «О банках и банковской деятельности» в связи с жалобами граждан О.Ю. Веселяшкиной, А.Ю. Веселяшкина и Н.П. Лазаренко :
постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 23.02.1999 № 4-П // Собрание законодательства Российской Федерации. 1999. № 10. Ст. 1254.
ограничения для экономически сильной стороны в договоре срочного банковского вклада, приводит к чрезмерному ограничению (умалению)
конституционной свободы договора и, следовательно, свободы не запрещенной законом экономической деятельности для гражданина, заключающего такой договор. При этом возможность отказаться от заключения договора банковского вклада, внешне свидетельствующая о признании свободы договора, не может считаться достаточной для ее реального обеспечения гражданам, тем более когда не гарантировано должным образом право граждан на защиту от экономической деятельности банков, направленной на монополизацию и недобросовестную конкуренцию, не предусмотрены механизмы рыночного контроля за кредитными организациями, включая предоставление потребителям информации об экономическом положении банка, и гражданин вынужден соглашаться на фактически диктуемые ему условия, в том числе на снижение банком в одностороннем порядке процентной ставки по вкладу. С учетом изложенных мотивов Конституционный Суд Российской Федерации признал не соответствующим статьям 34 и 55 (части 2 и 3) Конституции Российской Федерации положение части второй статьи 29 Федерального закона «О банках и банковской деятельности» об изменении банком в одностороннем порядке процентной ставки по срочным вкладам граждан как позволяющее банку произвольно снижать ее исключительно на основе договора, без определения в федеральном законе оснований, обусловливающих такую возможность.
В другом постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 10.04.2003 № 5-П сделан вывод, что граждане и юридические лица, приобретая акции, приобретают и определенные имущественные права требования к акционерному обществу, которые обеспечиваются конституционно-правовыми
гарантиями, включая охрану законом прав акционеров, в том числе миноритарных (мелких) акционеров как слабой стороны в системе корпоративных отношений, и судебную защиту нарушенных прав (статья 35, части 1 и 3, Конституции Российской Федерации). Эти гарантии направлены на достижение таких публичных целей, как привлечение частных инвестиций в экономику и обеспечение стабильности общественных отношений в сфере гражданского оборота16.
Таким образом, Конституционный Суд Российской Федерации полагает, что принцип равенства, обусловленный требованием справедливости,
требует, во-первых, соблюдения «принципа соразмерности» при введении ограничений свободы договора, во-вторых, особой защиты экономически слабой стороны. Все названные требования обеспечивают общественные интересы в сфере экономики.
Экономическая справедливость предполагает также эквивалентность (соразмерность) предоставления. Вместе с тем эквивалентность предоставления иногда понимается в смысле так называемого «принципа
16 По делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 84 Федерального закона «Об акционерных обществах» в связи с жалобой открытого акционерного общества «Приаргунское» : постановление Конституционного Суда РФ от 10.04.2003 № 5-П // Собрание законодательства Российской Федерации. 2003. № 17. Ст. 1656.
социализма», провозглашенного в Конституции СССР 1936 года (статья 12), «От каждого по его
способностям, каждому - по его труду» или даже в виде лозунга коммунизма «Каждый по способностям, каждому по потребностям!»17.
В первом случае, когда общество выходит из капитализма, «каждый отдельный производитель
получает обратно от общества за всеми вычетами ровно столько, сколько сам дает ему»18. По мнению К. Маркса, «здесь, очевидно, господствует тот же
принцип, который регулирует обмен товаров, поскольку последний есть обмен равных стоимостей», хотя изменились содержание и форма, теперь никто не может дать ничего, кроме своего труда19. Тот же принцип действует в указанном обществе при распределении индивидуальных предметов потребления: «известное количество труда в одной форме обменивается на равное количество труда в другой»20. Исходя из того, что «по своей природе право может состоять лишь в применении равной меры», в указанном обществе «право производителей пропорционально доставляемому ими труду; равенство состоит в том, что измерение производится равной мерой - трудом»21, а избежать неравного распределения, неминуемого при разных трудовых способностях, можно только, сделав право неравным. «Поэтому, - пишет К. Маркс, - равное право здесь по принципу все еще является правом буржуазным, хотя принцип и практика здесь уже не противоречат друг другу, тогда как при товарообмене обмен эквивалентами существует лишь в среднем, а не в каждом отдельном случае»22. Таким образом, принцип равенства при переходе от капитализма к коммунизму заключается в праве на получение благ пропорционально труду, являющемуся всеобщим эквивалентом, а при товарообмене такой пропорции нет, только «в среднем» можно говорить об обмене равных стоимостей (эквивалентов).
Однако есть мнение, что и при товарообмене сторона не вправе улучшить свое положение за счет другой стороны по договору, получив от нее больше, чем затрачено на исполнение. Именно в таком смысле применял принцип экономической справедливости Федеральный арбитражный суд Северо-Кавказского округа после кризиса 1998 года, что нашло отражение в публикации судьи К.К. Айбатулина «Обобщение практики рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с применением в договоре норм о валютной оговорке»23. Основная мысль, изложенная в указанном обобщении судебной практики, заключается в следующем: «Рост курса доллара не должен служить основанием для экономически необусловленного обогащения одной стороны за счет другой стороны. Поэтому, если при взыскании долга по курсу на день платежа нарушается баланс имущественных
17 Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. второе. М. : Гос. изд-во полит. литературы, 1961. Т. 19. С. 20
18 Там же. С. 18.
19 Там же. С. 18.
20 Там же. С. 19.
21 Там же. С, 19.
22 Там же. С. 19.
23 Айбатулин К.К. Обобщение практики рассмотрения
арбитражными судами дел, связанных с применением в договоре
норм о валютной оговорке // Вестник Федерального арбитражного
суда Северо-Кавказского округа. 2000. № 1. С. 91 - 96.
интересов сторон, суд должен определить, во взыскании какой суммы следует отказать на основании статьи 10 Гражданского кодекса РФ»24. Если в договоре предусмотрена валютная оговорка, то кредитор, исходя из указанного обобщения судебной практики, не может просто требовать исполнения должником денежного обязательства, а должен доказать либо наличие и размер неблагоприятных последствий, связанных с инфляцией рубля, либо наличие и размер неисполненных валютных обязательств перед третьими лицами. В последнем случае суд должен выяснить, «в какой степени издержки кредитора связаны с расчетами в иностранной валюте» и «не стремится ли истец улучшить свое положение за счет ответчика»25.
Указанная практика Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа не была поддержана Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, который при рассмотрении конкретного дела пришел к выводу, что факт отсутствия задолженности истца перед иностранным поставщиком не является основанием для освобождения ответчика от уплаты долга по контракту, исполнение ответчиком обязательств, вытекающих из данного контракта, никак не связано с исполнением истцом своих обязательств перед иностранной фирмой. Принимая постановление об отказе обществу в защите права, суд кассационной инстанции не указал, какие именно действия истца квалифицированы им как злоупотребление правом, если учитывать наличие обязанности ответчика по оплате поставленной истцом продукции, которая с 1998 года и до настоящего времени не исполнена26.
Таким образом, анализ законодательства,
достижений отечественной и зарубежной правовой мысли, позволяют прийти к выводу, что в качестве критериев ограничения свободного усмотрения могут выступать: добрые нравы, добросовестность,
общественные интересы, экономическая
справедливость. Эти критерии, могут закрепляться не в качестве основных начал гражданского права, но для определения границ усмотрения в конкретных правоотношениях или в качестве ориентиров для введения законодателем новых ограничений.
Список литературы:
1. Айбатулин К. К. Обобщение практики рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с применением в договоре норм о валютной оговорке // Вестник Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа. 2000. № 1. С. 91 - 96;
2. Борисов А. Б. Большой экономический словарь. - М. : Книжный мир, 2003. - 895 с.;
3. Камышанский В. П. Ограничения права собственности : дис. ... д-ра юрид. наук. М . 2003;
4. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. второе. М. : Гос. изд-во полит. литературы, 1961. Т. 19;
5. По делу о проверке конституционности положения части второй статьи 29 Федерального закона от 3 февраля 1996 года «О банках и банковской деятельности» в связи с жалобами граждан О.Ю.
24 Айбатулин К.К. Указ. соч. С. 92.
25 Там же. С. 92.
26 Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.05.2003 № 1199/03 // СПС «КонсультантПлюс»/
Веселяшкиной, А.Ю. Веселяшкина и Н.П. Лазаренко : постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 23.02.1999 № 4-П // Собрание
законодательства Российской Федерации. 1999. № 10. Ст. 1254;
6. По делу о проверке конституционности пункта 1 статьи
84 Федерального закона «Об акционерных обществах» в связи с жалобой открытого акционерного общества «Приаргунское» : постановление Конституционного
Суда РФ от 10.04.2003 № 5-П // Собрание
законодательства Российской Федерации. 2003. № 17. Ст. 1656;
7. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.05.2003 № 1199/03 // СПС «КонсультантПлюс»;
8. Шевцов С. Г., к.ю.н., Свобода как возможность
усмотрения. // Бизнес в законе №2 2012, стр. 66-70.
9. Шевцов С. Г., к.ю.н., Некоторые подходы к пониманию усмотрения при выборе добра и зла в гражданском праве. // Бизнес в законе №2 2012, стр. 71-74.
10. Шевцов С. Г., к.ю.н., Усмотрение и произвол:
комплексный подход к соотношению понятий. //
Пробелы в российском законодательстве №5 2011, стр. 59-63.
11. Шевцов С. Г., к.ю.н., Соотношение возможности
усмотрения и необходимости в аспекте целесообразности. // Пробелы в российском
законодательстве №1 2012, стр. 57-60.
12. Шевцов С. Г., к.ю.н., Воля при осуществлении
усмотрения в гражданском праве. // Пробелы в российском законодательстве №2 2012, стр. 56-61.
13. Hofer S. Freiheit ohne Grenzen? : privatrechtstheoretische Diskussionen in 19. Jahrhundert. Tubingen : Mohr Siebeck, 2001.
Reference list:
1. Aybatulin K. Synthesis of the practice review by courts of arbitration cases involving the application of the treaty rules on foreign currency clause // Bulletin of the Federal Arbitration Court of the North Caucasus region. 2000. № 1. Pp. 91 - 96;
2. Borisov A. B. Large Dictionary of Economics. - Moscow: Book World, 2003. - 895 p.;
3. Kamyshanskii V. P. Ownership Restrictions: Thesis. ... Dr. jur. Sciences. M. 2003;
4. Marks, K., Engels F. Collected Works. Publ. second. Moscow: Gos. publ watered. Literature, 1961. T. 19;
5. In the case testing the constitutionality of the provisions of Part Two of Article 29 of the Federal Law of February 3, 1996 «On Banks and Banking» in response to complaints from citizens O. Veselyashkinoy, A. Veselyashkina and NP Lazarenko: decision of the Constitutional Court of the Russian Federation of 23.02.1999 № 4-P // Collected Legislation of the Russian Federation. In 1999. Number 10. Of Art. 1254;
6. In the case on the constitutionality of paragraph 1 of Article 84 of the Federal Law «On Joint Stock Companies» in connection with a complaint of open joint-stock company «Argun»: the decision of the Constitutional Court from 10.04.2003 № 5 U // Collected Legislation of the Russian Federation. 2003. № 17. Art. 1656;
7. Resolution of the Presidium of the Supreme Arbitration Court of the Russian Federation of 27.05.2003 № 1199/03 // SPS «Consultant+»;
8. Hofer S. Freiheit ohne Grenzen? : Privatrechtstheoretische Diskussionen in 19. Jahrhundert. Tubingen: Mohr Siebeck, 2001.
9. Shevtsov S. G. The problem of limiting the discretion available to the civil law.
РЕЦЕНЗИЯ
В статье С. Г. Шевцова впервые в науке гражданского права представлен комплексный анализ дискуссионного вопроса об ограничении свободного усмотрения в гражданском праве, рассматриваются римская, германская и греческая модели определения границ свободного усмотрения. В рецензируемой статье автор приходит к выводу, что в качестве критериев ограничения свободного усмотрения могут выступать: добрые нравы,
добросовестность, общественные интересы, экономическая справедливость. Эти критерии, могут закрепляться не в качестве основных начал гражданского права, но для определения границ усмотрения в конкретных правоотношениях или в качестве ориентиров для введения законодателем новых ограничений.
С. Г. Шевцов в своей статье последовательно и логично, опираясь на достижения отечественной и зарубежной правовой мысли, в том числе на оригинальные труды германских правоведов, не изданные в России, проводит анализ обозначенной проблемы, в результате чего приходит к обоснованным выводам, изложенным в заключительной части публикации.
Таким образом, представленный материал является актуальным, обладает абсолютной новизной, имеет большое научное и прикладное значение , в связи с чем рекомендуется для публикации в открытой печати.
Кандидат юридических наук
В. В. Метельская
