CC BY
0В. А. Стриженый
Проблема образного ряда славянских мифологических божеств
В статье рассматриваются представления относительно сущности мифа и его характерных особенностей. Проводится исследование точек зрения в исторической последовательности.
Ключевые слова: миф; верования; ритуалы; история; картина мира.
V. A. Strijeniy Problem of a Figurative Number of Slavic Mythological Deities
In article representations concerning essence of a myth and its prominent features are considered. Research of the points of view is carried out historical sequence.
Key words: a myth; beliefs; rituals; history; a world picture.
Универсалии культуры не локализованы в какой-то одной сфере культуры, они пронизывают всю культуру, проявляют себя в языке, обыденном сознании, искусстве, художественном мышлении, познании, мифологических представлениях. Однако человек, в отличие от других живых существ, противопоставляет себя как субъекта деятельности ее объектам. Коммуникация между субъектами отличается от других процессов, в частности, тем, что она представляет собой совместное действие, направленное на «перенесение» мысли из сознания одного субъекта в сознание другого,
когда в результате контакта двух сознаний передается некое идеальное содержание1.
Реакцией человека на полученное сообщение является понимание, которое «состоит не в перенесении содержания из одной головы в другую, а только в том, что в силу сходного строения человеческой мысли какой-нибудь знак, слово, изображение, музыкальный звук служат средством преобразования другого самостоятельного содержания, находящегося в мысли понимающего»2. Но понимать другого, еще не значит разделять его мысли и настроения, а, не разделяя и не сопереживая, часто неверно истолковывают. Кажущаяся целостность и последовательность мифологических представлений может быть обманчива, хотя их герои крайне редко выступают объектами культового поклонения. М. И. Стеблин-Ка-менский заметил, что слова литературного памятника являются своеобразным барьером, «потому что это слова древнего языка, или символы, приспособленные для выражения чего-то в сознании человека далекой от нас эпохи, сознании, совсем не похожем на наше. Значения слов древнего языка всегда в большей или меньшей степени не совпадают со значениями соответствующих слов современного языка. И всего больше не совпадают они там, где это совпадение всегда труднее заметить: в самых элементарных словах, относящихся к духовному миру, таких, например, как "душа", "правда", "добро" и т.п. Даже тот, кто читает древний памятник в подлиннике, в сущности, читает его в переводе: ведь он неизбежно в какой-то степени подставляет в слова древнего языка привычные ему значения и таким образом как бы переводит слова древнего языка на современный язык»3. А за несколько тысяч лет до н.э. даже высокопоставленные, не говоря о простых, египтяне не представляли себе такой абстракции, как ДУХ. Душа воспринималась как нечто вполне осязаемое, а посему у каждого их - душ с собственными именами - было не менее пяти.
Что есть ДУХ ЧЕЛОВЕКА? Четкое определение даже на сегодняшнем уровне познания дать сложно. В христианстве наиболее удачным представляется определение Григория Богослова, согласно которому ДУХ есть душа, обогащенная Божественной
благодатью, несущая в себе частицу Божества. Отсюда следует необходимость реального знания конкретной специфики древних мифологических представлений. В разных культурах любая сторона реальной жизни имеет свое особенное, характерное только для этой культуры, видение и понимание. Например, у древних скандинавов не было понятия «убийство вообще», а существовали разные «уровни» убийства - убийство в бою, убийство из долга чести, убийство кровной мести. Необходимо помнить и то, что в разные эпохи люди понимают и осознают мир по-разному, оформляя знания и впечатления на собственный манер, составляя исторически обусловленную картину миропорядка.
Исключительно важны зрительные впечатления, дающие человеку восприятие и усвоение большей части информации. Самый древний из известных словесных памятников не в состоянии соперничать с материальными остатками целенаправленной человеческой деятельности, недаром уже в античности говорили о «времени, застывшем в камне». Тем более что «зримость принадлежит столько же зрелищу, сколько мистерии и культу»4.
Оригинальные славянские мифологические тексты и древние знания в силу разных причин не сохранились или являются дискутируемыми, а о мифологических представлениях давних предков можно судить только по вторичным - письменным, фольклорным, археологическим, этнографическим и другим источникам. Одним из основных источников, давно существующим в фактологически доказательном (состоявшемся) научном обороте, являются средневековые хроники, анналы, церковнославянские летописи, например такие, как «Слово Христолюбца», «Слово Иоанна Златоуста», «Слово о благодати». Эти сведения не систематизированы и часто носят отрывочный и случайный характер, а попытки последователей так называемой дохристианской, докириллической летописной традиции сегодня проблемно-дискуссионны.
Недостаточная обобщенность и систематизированность славяно-русской мифологии объясняются рядом причин, первой среди которых является христианизация Киевской Руси князем Владимиром Святым в Х в. Можно назвать и начавшуюся и рас-
цветшую в ХХ в., в итоге возведенную в ранг государственной политики, борьбу с религиозными конфессиями. Ведь мифология была приравнена к религии, в силу чего исследования славянской мифологии не поощрялись или оказывались на периферии научных интересов. Каждая из причин важна, но низкая исследовательская результативность в славянской мифологии является фактом, а четкая дифференциация мифологических и культурных реалий по их временной и региональной принадлежности остается актуальной.
Если обратится к проблематике, представляющей, на наш взгляд, первостепенный интерес, то образный ряд - иконография древнеславянских языческих божеств - равно как и дохристианские архитектурные традиции, не то чтобы скудно отражены в имеющихся источниках и литературе, но зачастую представляют тайну за семью печатями. Безусловно, представляет интерес и сравнение имевшихся и нынешних представлений о зримых образах языческих божеств и дохристианских языческих храмах, зачастую не разрушенных, а «перепрофилированных» соответствующим внутренним оформлением и внешним убранством в христианские.
Выявленные иконографические лики и сюжеты показывают наличие шести регионов, хотя границы между ними в связи с недостаточной интенсивностью работы размыты и пока четко не очерчены. Первый регион, где наличествуют самые архаичные образы божеств - многоголовые и звериноголовые, многоликие и звероподобные, сильно напоминающие индийский пантеон, -это Лужица, когда-то славянский восток Германии; север Чехии -земли между реками Эльба (славянск. Лаба) и Одер (Одра). Второй регион - лехитский (Польша, Новгородские земли и север Белоруссии). В отличие от других славян, считавших главным божеством Сварога-Дыя, лехиты считали таковым Ящера-Рыгла. В этом регионе ощущается мощное балтское и присутствуют как германское, так и финское воздействия. Третий регион - московский, языческая иконография которого вовсе не отличается от древнелитовской. Четвертый регион - Украина, где весьма сильно влияние иранское. Пятый регион - балканский, с прослеживающимися следами как фракийского, так и тюркского влияния.
Шестой регион - чешско-моравский, где многое взято от культов, но заметно, особенно в Словакии, иранское влияние5.
Несмотря на имеющиеся различия в представлениях о внешности языческих богов, можно утверждать, что мифология во всех регионах за многие века своего существования была единой, и даже имена богов звучат одинаково, хотя сами языческие божества могли выглядеть по-разному6.
Истоки всей «языческой» храмовой культуры, равно как и культовых капищ и святилищ древних славян, методика счисления месторасположения, их пространственная ориентация относительно недавно стали предметом комплексного изучения. Многие древнеславянские храмы были известны и почитаемы с незапамятных времен, а храмы в землях венедов стояли чуть ли не в каждом городе и селе. По сообщению Оттона Бамбергского (XII в.), в Щетине особо почитался выделявшийся своим потрясающим воображение великолепием храм Триглава (Сварог, Перун, Святовит). Скульптурные изображения людей и животных были сделаны столь красиво, что «казалось, будто они живут и дышат. Там же сохранялись золотые и серебряные сосуды и чаши... Там же сохраняли они в честь богов огромные рога диких быков (туров), обрамленные в золото и драгоценные камни и пригодные для питья. там стоял высокий дуб, а под ним находился источник, который почитался простым народом, так как считали его священным, полагая, что в нем живет божество»7.
Еще более знаменитым был разрушенный в 1168 г. после штурма города Аркона на острове Рюген войсками датского короля Вальдемара I Великого последний венедский храм Святови-та, описанный Саксоном Грамматиком в XII в.: «В центре города (Арконы) имелась площадь; на ней был виден храм очень тонкой работы, почитаемый не только по великолепию, но также по величию бога, изображение коего там поставлено. В самом центре стоял большой, превосходивший рост человека кумир Святовита с четырьмя головами. В правой руке кумир держал рог из различных металлов, который каждый год обыкновенно наполнялся вином из рук жреца для гадания о плодородии следующего года;
левая рука, которою кумир упирался в бок, представляла подобие лука.. .»8 Намного меньше, чем о западнославянских, существует сведений о восточнославянских храмах, да и судить об их богатстве, как пишет известный исследователь славянских древностей А. И. Асов, можно только по косвенным данным. «Самые богатые храмы были в Новгороде на Волхове. Святилища Новгорода создавались по образцу венедских и ничем от них не отличались. Это были деревянные строения... не следует думать, что деревянные -значит бедные... Не менее богатыми и почитаемыми были и храмы в Киеве - святилище Велеса на Подоле, храм Перуна в резиденции князя Владимира, храм Буса Белояра. по всей киевской земле было немало святилищ и храмов»9.
Немало развалин и следов древних святилищ и храмов народных богов осталось в других славянских землях. Обратившись к топонимическим истокам, мы в их именах обнаружим массу прежде реально существовавшего в пространстве-времени: священные рощи, источники, горы, располагавшиеся, как и храмы (к тому же при соблюдении канонических требований оформления), в местах, определенных счислениями волхвов, владевших славянской языческой астрологией. Они также представляют собой класс ценностей народной веры, определявшей жизнь древних славян и славянских обществ.
Древние предки принимали своих богов за истинных. И их пространственно-временные параметры неявно отличались от того мира, в котором жили и ныне живут верующие люди. Продолжение и расширение тем и направлений исследовательской работы по славянской мифологии, помимо научной актуальности, должно способствовать крепости национальных устоев современного российского общества.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1 Чертов Л. Ф. Знаковость. Опыт теоретического синтеза идей о знаковом способе информационной связи. СПб., 1993. С. 213.
2 Потебня А. А. Эстетика и поэтика. М., 1976. С. 541.
3 Стеблин-Каменский М. И. Мир саги. Становление литературы. М., 1984. С. 14.
4 Фрейденберг О. М. Литература древности. М., 1998. С. 147.
5 Бычков А. И. Древнеславянские боги. М., 2000. С. 8.
6 Бычков А. И. Древнеславянские боги. М., 2000. С. 118.
7 Цит. по: Асов А. И. Славянские боги и рождение Руси. М., 2000. С. 276.
8 Асов А. И. Славянские боги и рождение Руси. М., 2000. С. 207.
9 Асов А. И. Славянские боги и рождение Руси. М., 2000. С. 208.
БИБЛИОГРАФИЯ
Асов А. И. Мифологический мир ведизма [Текст] / Асов Александр Игоревич. М. : Наука и религия, 1999. 512 с.
Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу. Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований, в связи с мифическими сказаниями других родственных народов [Текст] : в 3 т. / Афанасьев Александр Николаевич. М., 1865-1869.
Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества ХП-ХШ вв. [Текст] / Рыбаков Борис Александрович. М. : Наука, 1982.
Фрейденберг О. М. Миф и литература древности [Текст] / Фрейденберг Ольга Михайловна; сост. Н. В. Брагинская, отв. ред. Е. М. Мелетинский; Главная редакция восточной литературы изд-ва «Наука». М. : Наука, 1978. 608 с.
Чертов Л. Ф. Знаковость. Опыт теоретического синтеза идей о знаковом способе информационной связи [Текст] / Чертов Леонид Файбышевич; СПб. университет. СПб. : Изд-во СПб. университета, 1993. 380 с. ISBN 5-288-01342-Х.
