CC BY
129
УДК 327(438)« 19»
DOI 10.18522/0321-3056-2016-2-30-33
ПРОБЛЕМА ОБЕСПЕЧЕНИЯ БЕЗОПАСНОСТИ СССР И ПОЛЬСКИЙ ВОПРОС В 1939 ГОДУ
© 2016 г. А. О. Булгаков
Булгаков Александр Олегович -
соискатель, кафедра отечественной истории,
Институт истории и международных отношений
Южного федерального университета,
ул. Б. Садовая, 33, г. Ростов-на-Дону, 344082.
E-mail: alexandr.bulgakov. 1990@mail. ru
Bulgakov Aleksandr Olegovich -Applicant, Department of Russian History, Institute of History and International Relations of the Southern Federal University, B. Sadovaya St., 33, Rostov-on-Don, 344082, Russia. E-mail: alexandr.bulgakov. 1990@mail.ru
Рассматриваются возможные варианты по обеспечению безопасности Советского Союза со стороны западных границ накануне Второй мировой войны. Ввиду стремления СССР к сохранению нейтралитета в назревавшем общеевропейском конфликте анализируются три варианта разрешения польского вопроса, одним из которых являлся возможный план по советизации Польши и включению её в состав Советского Союза на правах Польской ССР.
Ключевые слова: безопасность Советского Союза, Польское государство, Восточная Польша, «Пакт Моло-това - Риббентропа», «Декларация», Вторая мировая война, сфера влияния, советизация.
The purpose of this article is to consider possible options to ensure the security of the Soviet Union from the Western borders. In view ofthe desire of the USSR to maintain neutrality in the brewing European conflict, the author analyzes three variants of resolving the Polish question, one of which was the possible plan for the Sovietization of Poland and incorporation it into the Soviet Union on the rights of the Polish SSR.
Keywords: security ofthe Soviet Union, the Polish state, Eastern Poland, "the Molotov-Ribbentrop Pact", "'Declaration", the Second World War, sphere of influence, Sovietization.
Развитие советско -польских отношений в межвоенный период 1918-1939 гг. - это история «холодного» военно-политического противостояния двух государств. В ноябре 1917 г. Советом Народных Комиссаров (СНК) РСФСР была принята «Декларация прав народов России», провозгласившая признание прав народов на самоопределение вплоть до отделения и создания независимых государств [1, с. 39-41]. В августе 1918 г. СНК принял декрет «Об аннулировании всех неравноправных договоров, заключенных царским правительством с другими государствами», в том числе и в отношении Польши. Этим декретом провозглашалось безоговорочное признание независимости Польской Республики [2, с. 259]. В том же году глава Советского правительства В.И. Ленин на IV Всероссийском съезде Советов, обращаясь к делегатам съезда с тезисами о необходимости заключения Брестского мира, заявил, что «интересы социалистической республики превыше интересов прав народов на самоопределение» [3, с. 251]. Данным тезисом советская дипломатия руководствовалась на последующих этапах своей истории, игнорируя некоторые из подписанных международных договоров. После провозглашения независимости Польши в ноябре 1918 г. к власти в ней пришел Юзеф Пилсудский - идеолог националистического
лагеря польского национально-освободительного движения. Провозглашая возрождение Речи Поспо-литой, Пилсудский стремился восстановить Польшу в границах 1772 г. Первые шаги в данном направлении натолкнулись на сопротивление народов, которые должны были бы войти в состав Речи Посполитой. История формирования границ межвоенной Польши является темой отдельного исследования. Польская национал-державническая идеология постепенно утвердилась в виде «санации», основоположником которой был Ю. Пилсуд-ский. Он считал, что, даже признав независимость и новые границы Польского государства по итогам советско-польской войны 1919-1921 гг., РСФСР, а позднее Советский Союз однозначно попытается взять реванш и вернуть Польшу в состояние, если не провинции, то хотя бы своего послушного вассала. Поэтому одним из основных принципов «санации» являлось сопротивление проникновению советского политического влияния в Польшу и недопущение нахождения на территории Польского государства войск иностранных государств и в особенности Красной Армии. Данные принципы ярко отражались во взглядах широких слоев польского общества. К этому добавлялась борьба со всеми политическими силами, выступавшими против режима Пилсудского и его сторонников.
К началу общеевропейского политического кризиса 1938 г. Польша подошла в выгодной для себя дипломатической позиции: у неё имелись союзнические отношения с Великобританией и Францией, достаточно доверительные отношения с Германией и прочими западными и южными соседями. Дипломатические отношения с Советским Союзом, напротив, были довольно прохладными и с большой долей взаимного недоверия, но они не были враждебными. В разделе Чехословакии в сентябре 1938 г. Польша принимала активное участие. Её территориальные приобретения были очень скромными, но сам факт участия ухудшил имидж Польши в глазах соседей, прежде всего Советского Союза, который находился в союзнических отношениях с Чехословакией; и в глазах Германии, которая с определенным недовольством отнеслась к факту участия Польши в разрешении Чехословацкого территориального вопроса. После окончательной ликвидации Чехословацкого государства в марте 1939 г., Германия обратила свой взор на земли Польши. Даже англо-французские гарантии военной защиты Польши не остановили растущие территориальные аппетиты Германии [4, с. 350-351].
В сложившихся условиях возникала угроза военного противостояния с возможным приближением его вплотную к западным границам СССР. Советская дипломатия стала искать пути выхода из кризиса. Советский Народный комиссариат иностранных дел (НКИД) видел разрешение данного вопроса в военном союзе с Польшей и западными державами в концепции коллективной безопасности, которую на протяжении 1930-1939 гг. продвигал глава НКИД СССР М.М. Литвинов.
Но в условиях всё явно растущих агрессивных намерений Германии по отношению к Польше великим державам Западной Европы пришлось пойти на переговоры с целью заключения с СССР военного союза. Важная роль в этих переговорах была отведена обсуждению позиции, занимаемой польским правительством.
Суть польского вопроса на переговорах заключалась в необходимости построения стратегии военных действий против Германии с требованием к Польше как союзнику Великобритании и Франции разрешить проход войск Красной Армии в сторону польско-германской границы в случае агрессии Германии против Польши или западных союзников [5, с. 170]. Планировалось создание как минимум двух коридоров для прохода частей РККА на Запад: первый через Виленскую область, второй через Галицию [5, с. 171]. Эти предложения фактически означали полное вовлечение Польши в военный конфликт с Германией в случае его возникновения.
На наш взгляд, советская внешняя политика периода общеевропейского предвоенного кризиса была отчасти построена на идее коллективной безопасности и обороны от агрессора с требованием обязательного участия в ней Польши ввиду того, что между СССР и Германией отсутствовала общая граница.
Трехсторонние переговоры по созданию военного союза между СССР, Великобританией и Францией, начавшиеся весной 1939 г., были вялотекущими и неопределенными, каждая из договаривающихся сторон пыталась занять наиболее выгодную для себя позицию. Августовский же этап переговоров носил более конкретный и последовательный характер, так как советской делегацией был предложен развернутый проект по заключению военного союза [5, с. 5-6]. Но ввиду разного понимания роли Польши в общеевропейских делах стороны не пришли к единому соглашению.
После провала идеи организации системы коллективной безопасности в Европе НКИД СССР стали прорабатываться альтернативные варианты обеспечения государственной безопасности Советского Союза в назревавшем военном конфликте. У высшего советского руководства было осознание скорого начала общеевропейской войны [6, с. 607609]. Опираясь на документы, можно сделать вывод, что советское правительство прорабатывало как минимум три варианта организации обеспечения безопасности и возможного нейтралитета в назревавших военных событиях. Одним из вариантов был проект заключения военного союза СССР с Великобританией, Францией и косвенного участия Польши, который не увенчался успехом по причине игнорирования Великобританией военно-политических интересов Советского Союза в трехсторонних советско-англо-французских переговорах. В обход этих переговоров 25 августа 1939 г. Великобритания заключила соглашение с Польшей о политической и военной взаимопомощи [5, с. 323-326].
Второй из возможных вариантов предусматривал заключение соглашения с Германией. Первые намеки на него были оглашены на XVIII съезде ВКП(б) в марте 1939 г., и к лету уже началась подготовка к заключению соглашения [6, с. 613].
Позднее соглашение было реализовано в виде «Пакта о ненападении», подписанного 24 августа 1939 г. в Москве В.М. Молотовым и И. фон Риббентропом, к которому прилагался «Секретный дополнительный протокол», содержащий в своей основе договоренности Советского Союза с Германией о разделе сфер влияния в польских землях [7, с. 89]. После подписания «Секретного дополнительного
протокола» к «Пакту о ненападении» сфера влияния Советского Союза была ограничена территорией Восточной Польши. Изначально в неё входили территории с этническим украинским и белорусским населением, а также польские Люблинское и часть Варшавского воеводств [7, с. 89]. Следует обратить внимание, что город Львов тоже преимущественно был польским, и Львовское воеводство было населено значительным количеством этнических поляков.
Третьим из возможных вариантов являлся план советизации Польской Республики. 17 сентября 1939 г. в разгар наступления Вермахта на Польшу части РККА перешли советско-польскую границу, совершая так называемый «освободительный поход Красной Армии в Восточную Польшу» по защите населения Западной Украины и Западной Белоруссии от немецких войск. После военного разгрома и оккупации Германией западной части Польского государства во второй половине сентября 1939 г. между СССР и Германией установилась линия разграничения земель в Польше, которая не совпадала с границами сфер влияния, обговоренными в «дополнительных протоколах» Пакта о ненападении. Чтобы ликвидировать это противоречие в Москву 28 сентября прибыл министр иностранных дел Германии И. фон Риббентроп. Им с главой НКИД СССР В.М. Молотовым был подписан договор «О дружбе и границе», согласно которому стороны должны были совершить новый размен территориями. В обмен на признание Литвы сферой влияния Советского Союза Германия должна была оставить себе ранее захваченные территории Люблинского и части Варшавского воеводств Польши. Изначально Германия не желала обменивать Литву на указанные польские воеводства, и поэтому переговоры между СССР и Германией по вопросу разграничения территорий Польши и Литвы доходили до взаимных угроз касательно образования Польского протектората со стороны Германии, либо Польской АССР со стороны Советского Союза [8, с. 27]. Советский Союз выдвигал версию, что поляки из гипотетической Польской АССР могут пожелать освободить от власти Германии Западную Польшу, и Советский Союз будет вынужден их поддержать [8, с. 27]. Это означало бы вступление СССР во Вторую мировую войну против Германии. После уступки Люблинского и части Варшавского воеводств в пользу Германии и включения Литвы в сферу влияния СССР территории Восточной Польши были переданы в состав УССР и БССР без намеков на создание ка-
кой-либо польской автономии. На основании документа, озаглавленного как «Декларация» от 20 октября 1939 г., за подписью некоего Станислава Станиславского, именовавшего себя бывшим секретарем союза профессиональных союзов города Влоц-лавека и бывшим политическим узником за социалистическую деятельность в Польше можно предположить, что советское руководство не отказалось от идеи советизации Польши, которая могла быть реализована только в случае вступления Советского Союза в войну с Германией. Невозможно ответить на вопрос, какое место в политической жизни Польши было отведено автору, подписавшему документ, находящийся на хранении в фонде Молотова, но «Декларация» проливает определенный свет на возможный вариант советизации Польши [9, л. 56-59].
Основой «Декларации» является условие «созыва Временного совета Польской ССР из партийных коммунистов большевиков и беспартийных представителей всех рабоче-крестьянских районов оккупированной немцами Польши (бывших воеводств) в целях консолидации пролетариата под знаменем коммунизма (большевиков)» [9, л. 5758]. Автор «Декларации» видит будущее Польши в статусе Польской Советской Социалистической Республики. В документе декларируется созыв «красного легиона/корпуса», в котором «могут служить только верные советской власти граждане Польши, экономическое развитие должно осуществляться по советской модели, существование Польской ССР должно осуществляться в полном взаимодействии с СНК СССР, и Польская ССР должна быть неотъемлемой частью СССР» [9, л. 58-59].
Данный вариант не мог быть осуществлен ввиду стремления Советского Союза сохранить нейтралитет в начавшейся Второй мировой войне и закрепить мирные отношения с Германией. Этот план мог бы иметь место только в случае гипотетического советско-германского военного конфликта осенью 1939 г. и как крайняя форма обеспечения безопасности СССР. Этого не произошло ввиду того, что советской дипломатии удалось то, к чему она изначально стремилась, и поэтому использование «польской карты» во внутренних и внешних делах могло лишь подорвать достигнутое международное положение Советского Союза.
В исследуемой нами проблеме - польский вопрос в советской дипломатии в период предвоенного кризиса и первых месяцев Второй мировой войны - ясно отражается позиция советского пра-
вительства, заключавшаяся в сохранении нейтралитета и стремлении обеспечить безопасность своих западных границ. На основе этой позиции советской дипломатией и высшим государственным руководством были предприняты действия по разработке и реализации трех возможных вариантов по обеспечению безопасности СССР и расширению границ Советского государства.
Позиция и роль Польши для Советского Союза имела определяющее значение в разработке итогового варианта действий. Ставка советской дипломатии на соглашение с Германией фактически сделала Польшу объектом советско-германских переговоров. Советское правительство хотя и стремилось сохранить мир, всё же готовилось к гипотетическому конфликту с Германией, и в этом случае Польша при наступлении Красной Армии могла стать плацдармом для распространения советского влияния на Европу.
Литература
1. Декреты Советской власти. М., 1957. Т. 1.
2. Декреты Советской власти. М., 1964. Т. 3.
3. Ленин В.И. Полн. собр. соч. : 5-е изд. Т. 35 : Октябрь 1917 - март 1918. М., 1974.
4. Год кризиса, 1938-1939 : документы и материалы : в 2 т. Т. 1 : 29 сентября 1938 г. - 31 мая 1939 г. / под ред. А.П. Бондаренко. М., 1990.
5. Год кризиса, 1938-1939. Т. 2 : 2 июня 1939 г. -4 сентября 1939 г. / под ред. А.П. Бондаренко. М., 1990.
6. Сталин И.В. Вопросы ленинизма : 11-е изд. М., 1952.
7. Советско-германские документы 1939-1941 гг. Из архива ЦК КПСС // Новая и новейшая история. 1993. № 1. С. 83-95.
8. Парсаданова В.С. Польша, Германия и СССР между 23 августа и 28 сентября 1939 года // Вопросы истории. 1997. № 5. С. 13-31.
9. Российский государственный архив социально-политической истории. Ф. 82. Оп. 2. Д. 1285.
References
1. Dekrety Sovetskoi vlasti [The Decrees of the Soviet Power]. Moscow, 1957, vol. 1.
2. Dekrety Sovetskoi vlasti [The Decrees of the Soviet Power]. Moscow, 1964, vol. 3.
3. Lenin V.I. Poln. sobr. soch. [Com. col. of works]. 5th edition. Vol. 35 : October 1917 - March 1918. Moscow, 1974.
4. God krizisa, 1938-1939 [The Year of Crisis]: Documents and Materials: Vol. 1: 29 September 1938 - 31 May 1939. Ed. A.P. Bondarenko. Moscow, 1990.
5. God krizisa, 1938-1939 [The Year of Crisis]. Vol. 2: 2 June 1939 - 4 September 1939. Ed. A.P. Bondarenko. Moscow, 1990.
6. Stalin I.V. Voprosy leninizma [Questions of Leninism]. 11th ed. Moscow, 1952.
7. Sovetsko-germanskie dokumenty 1939-1941 gg. Iz arkhiva TsK KPSS [The Soviet-German Documents 19391941. From the Archives of the Central Committee of the CPSU]. Novaya i noveishaya istoriya, 1993, no 1, pp. 83-95.
8. Parsadanova V.S. Pol'sha, Germaniya i SSSR mezhdu 23 avgusta i 28 sentyabrya 1939 goda [Poland, Germany and the Soviet Union between August 23 and September 28, 1939]. Voprosy istorii, 1997, no 5, pp. 13-31.
9. Rossiiskii gosudarstvennyi arkhiv sotsial'no-politicheskoi istorii [Russian State Archive of Socio-Political History]. Fund 82. In. 2. File 1285.
Поступила в редакцию 15 марта 2016 г.
