CC BY
23
ру американцев 17 лет спустя последовали французы. Они усвоили совет Мирабо: «Учитесь у американцев свободе». Преимуществом США перед «старой» Европой было то, что над ними не висело прошлое: генезис государственности здесь начался в некотором роде с нуля.
Европа пошла другим путем. Великая Французская буржуазная революция 1789 года свершилась в год выборов президента и Конгресса США и открыла эпоху революций, которые определили взрывной характер шедших в Европе модерниза-ционных процессов.
Библиографический список
1. Виппер, Р. Ю. История нового времени / 6. Россия и мир. - Ч. 1. - М., 1994.
Р. Ю.Виппер, И. П. Реверсов, А. С. Трачев- 7. Берлий, П. А. Русская буржуазия в старое и
ский. - М., 1995. новое время / П. А. Берлий. - М., 1922.
2. История дипломатии. - Т.1. - М., 1941. 8. Звягинцев, А. Г. Око государево. Российские
3. Черкасов, П. П. Генерал Лафайет (историче- прокуроры. ХУШ век / А. Г. Звягинцев, ский портрет) / П.П. Черкасов. - М., 1987. Ю. Г. Орлов. - М., 1994.
4. Борисов, Ю. В. Шарль-Морис Талейран / 9. Знамя преподобного Сергея Радонежского: сб. Ю. В. Борисов. - М., 1986. - Новосибирск, 1991.
5. Манфред, А. З. Великая Французская буржуазная революция ХУШ в. (1789-1794) / А. З. Манфред. - М., 1956.
Порхунов Георгий Арсеньевич — доктор исторических наук, профессор кафедры истории, социологии, политологии Омского государственного педагогического университета
Дата поступления статьи в редакцию: 18.03.2010 г.
© Г.А. Порхунов, 2010
УДК 17.02 В. В. Лизунов
ПРОБЛЕМА НРАВСТВЕННОСТИ И СОЦИАЛЬНОГО ПАРТНЕРСТВА В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
Ключевые слова: социальное партнерство, рефлексивное управление, социально-организованное мышление, бессубъектность.
1. Нравственный кризис. По словам Президента Российской Федерации Д.А. Медведева, в настоящее время «в российском обществе потеряны нравственные ориентиры». Мы видим, в чём это выражается:
- отсутствуют социально контролируемые нравственные нормы на телевидении;
- широко известны «моральные» установки многих политиков и газет;
- в обществе практически потеряны понятия чести и достоинства;
- личная совесть оказывается недейственной без социальных норм;
- очевидна массовая нравственная деградация культуры;
- усиливается манипуляция сознанием людей и т.д.
Нравственность в широком смысле — это особая форма общественного сознания и вид общественных отношений. Нравственность в узком смысле — это совокупность принципов и норм поведения людей по отношению друг к другу и обществу. Нравственность представляет собой ценностную структуру сознания, общественно необходимый способ регуляции действий человека во всех сферах жизни, включая труд, быт и отношение к окружающей среде.
Словари определяют мораль (нравственность) (лат. мoralis - нравственный, mores - нравы) как тип регуляции отношений людей, направленный на их гуманизацию; совокупность принятых в том или ином социальном организме норм поведения, общения и взаимоотношений.
В любом человеческом сообществе есть необходимость в согласовании форм жизнедеятельности и достижения различных целей. В отличие от жестко фиксированных форм регуляции (правовая, религиозная и др.), мораль выступает в качестве «неписаного закона», эффективно реализуя свою регулятивную функцию.
В настоящее время социальное расслоение в России достигло немыслимых размеров. Децильный коэффициент (отношение уровня жизни 10 % самых богатых к уровню жизни 10 % самых бедных граждан) в цивилизованных странах не превышает значения 8-9. В России по данным, помещенным в сети Интернет, он в 2000 году был равен 24. А в последние годы, вероятно, вообще перестал рассчитываться.
В отношении к отодвинутой от «праздника жизни» половины населения России политическая и экономическая элита, официальная культура и «гламурный слой» ведут себя как в отношении к низшей расе. Происходит практическое устранение из массового сознания чувства сострадания к людям. Привычны стали статистика погибших и пострадавших, сообщения о «зачистках», в качестве героев сериалов выступают киллеры, романтизированные и даже эстетизированные бандиты. Вслед за ставшими классическими фильмами американского кинематографа, превратившими разборки чикагской мафии в национальный эпос, отечественное кино романтизирует наших доморощенных бандитов. Киногерой в прошлом «солнечного мальчика» - Сергея Безрукова — Саша Белый и его «бригада» послужили в наше «смутное время» (потери нравственных ориентиров) прообразом десятков реальных банд в российских регионах.
А. И. Солженицын говорил, что нация находится «в состоянии глубокого обморока». Конечно, это преувеличение. Но в какой степени нация осознает, что с ней происходит?
Методы управления и ведения бизнеса (предпринимательства) откровенно заимствуются из военных действий и политики - «любой ценой». Экономическая эффективность полностью доминирует над почти забытыми социальной, психологической, нравственной, правовой, экологической и прочими составляющими управления.
Манипуляция сознанием персонала в организациях и все виды принуждения стали более предпочтительными, чем мотивация, стимулирование и убеждение. Изощренное и корыстно ориентированное «рефлексивное управление», экзотические китайские стратагемы и суггестивные речевые методики изучаются предпринимателями и применяются в управлении с помощью квалифицированных психологов. Физическое устранение конкурентов, а также более цивилизованное - с помощью «оргресурса», неправовой перехват корпоративного контроля - «рейдерство», судебная преступность, наркобизнес, проституция, нелегальная миграция, торговля людьми, целевой подбор компромата и информационная война давно стали привычными. Одной из важнейших российских проблем, стоящих перед обществом и органами власти, является проблема коррупции, которая достигла таких масштабов, что стала мощным фактором дестабилизации и существенно влияет на уровень
социального и политического существования страны, значительно тормозит её экономическое развитие.
В результате революций, радикальных реформ и нынешнего экономического кризиса Россия терпит крупнейшее национальное бедствие в мировой истории, которое носит поистине катастрофический характер. При этом анализ российских социальных катастроф показывает, что большую роль в них играет кризис отношений между обществом, властью и бизнес-сообществом [1].
2. Проблема социального партнерства. В начале ХХ века экономический потенциал России был практически равен американскому и прогноз развития был исключительно благоприятным. Однако в условиях назревавшего мирового кризиса рос конфликт между интересами рвавшегося к власти бизнеса, нередко финансировавшего террористов, и властью, стремившейся в лице политической сословной элиты сохранить за собой монопольное право распоряжаться землей и недрами. Народ же, одинаково негативно относился и к власти, использовавшей репрессивные меры, и к молодой нарождавшейся бизнес-элите - за склонность к неумеренной роскоши. Результатом стало крушение государства и кровопролитная гражданская война как выражение столкновения общества и тоталитарной власти.
В советское время планово-директивная экономика до определенного уровня могла удовлетворять растущие социальные стандарты качества жизни. Когда хозяйственный механизм оказался неспособным их удовлетворять, конфликт между обществом и властью вылился в новый кризис и события 1991-1993 гг.
Авторы работы [1] полагают, что в основе разрушения социализма лежала неспособность социалистической системы создать стимулы для завершения модернизации и вступления России в постиндустриальную стадию развития. Неэффективной в России оказалась не только административно-распределительная экономика, но и сам сложившийся социально-культурный тип целостности российского общества. Нежизнеспособными оказались не только авторитарная власть, но и имперский тип системной национальной интеграции.
Процесс реформирования на всех его стадиях, начиная с апреля 1984 г. и по настоящий момент, протекал при ведущей роли власти и под её контролем. Как правило, традиционным ответом России на вызовы времени всегда было усиление власти, то есть использование насилия. Парадокс современности же заключается именно в том, что, как и прежде, все еще нельзя без насилия, но и многое уже невозможно с насилием. В настоящее время власть в целях реформирования общества должна формировать те или иные условия (и определять пределы свободы) для развития хозяйства и гражданского общества. Если политическая элита, не добившись успеха в этом направлении, будет «кроить» общество и бизнес под свои интересы, это будет означать возврат к насилию как инструменту решения политических, экономических и социальных задач. В настоящее время крайне необходим переход российского общества в новое качество, в котором три главные силы развития — власть, народ и бизнес, вступят, наконец, в полноценное и полномасштабное социальное партнерство. Результатом отказа от решения этой проблемы может стать распад России как единого многонационального государства со всеми вытекающими из этого последствиями для населения и мирового сообщества.
Актуальной и эффективной формой социального партнерства является согласование интересов, разработка стратегических концепций и планов социально-экономического развития территорий, которая стала в ХХ веке необходимой для многих городов и регионов мира вследствие значительных изменений условий хозяйственного освоения планеты. Особую значимость он приобретает для России в современных социально-экономических и геополитических условиях, поскольку только на его основе органы управления и общественность смогут не просто выработать антикризисные меры, но и определить (с учетом потребностей населения,
заинтересованных сторон и стратегических партнеров) судьбу своей территории в долгосрочной перспективе.
Вопросы стратегического планирования и управления для человечества на пороге третьего тысячелетия оказались тесно связанными с проблемами устойчивого развития регионов и цивилизации в целом. Рассмотренные мировым сообществом на конференциях ООН в Рио-де-Жанейро в 1992 и 1997 гг. и на Всемирном саммите в Йоханнесбурге в августе-сентябре 2002 г., они предполагают сбалансированное развитие трех составляющих: природы, общества и экономики. Наряду с экономическими и социальными рассматриваются экологические аспекты, которые все требуют системного подхода. Эти подходы необходимы для устранения неравномерно-стей и диспропорций в развитии, которые ведут к обострению кризисных ситуаций.
Опыт стратегического планирования позволяет выделить несколько основных положений, имеющих важное значение для городского сообщества:
1) стратегический план служит современным вариантом общественного договора, заключаемого между всеми участниками городского сообщества;
2) концепция и стратегический план выступают документами, с которыми согласуются все серьезные решения, принимаемые органами власти, представителями деловых кругов, городским сообществом, инвесторами;
3) концепция и стратегический план способствуют формированию представлений о городе, как о целостной многофункциональной системе с потенциалом саморазвития;
4) стратегическое планирование является механизмом для привлечения инвестиций;
5) стратегическое планирование - необходимое условие повышения имиджа города.
В г. Омске в период с 1999 по 2002 гг. по инициативе Омского Дома ученых творческой группой специалистов была разработана «Концепция стратегического развития г. Омска», в которой был учтен опыт создания стратегических планов и концепций ряда российских городов: Санкт-Петербурга, Нижнего Новгорода, Новосибирска, Екатеринбурга, Тольятти, Череповца, программы «Евроград-21» и др. Она завершает более чем десятилетний отрезок в истории города Омска, связанный с попытками городского сообщества самоопределиться в выборе долгосрочной стратегии [2]. В 1999 г. были выделены три стратегии развития города: инерционный, промышленного развития, многофункциональный. В том же году проект Концепции был рассмотрен на общегородской конференции с участием представителей других городов и регионов, Евросоюза, Государственной думы и федеральных министерств и получил одобрение и поддержку.
В декабре 2002 г. окончательный вариант Концепции был представлен общественности и рассмотрен на конференции в администрации Омской области. В нем излагаются основные методологические и системные принципы Концепции, формулируется миссия города, проводится анализ современного состояния и перспектив развития Омска, описывается комплексная стратегия его развития: «Омск - ведущий многоотраслевой, деловой и культурный центр Сибири», приводятся рекомендации по реализации Концепции. Были учтены многочисленные замечания и дополнения специалистов органов управления и различных организаций. Концепция служит основой для формирования системы стратегического управления города Омска, разработки стратегического плана, а также генерального плана развития города. Положительный результат в этих процессах достигается только при тесном сотрудничестве основных субъектов — стратегических партнеров: властных структур, бизнеса, промышленности, науки, образования и населения.
То есть, город должен быть корпорацией, объединяющей всех горожан для гуманитарного, экологического и экономически сбалансированного развития террито-
рии. При формировании и реализации стратегии развития города выявляются различные ресурсы, моделируются варианты городского развития, определяются «точки роста» и «черные дыры» в экономике и социальной сфере, обеспечивается взаимодействие субъектов городского сообщества, формируются механизмы организации населения. Разработка и реализация концепции основываются на следующих группах принципов:
Принципы социального партнерства
Гражданское согласие и мотивация населения. Предусматривает широкое предоставление объективной информации горожанам о содержании Концепции и ходе работ по ее реализации, обсуждение и общественная экспертиза.
Баланс интересов, стратегическое партнерство. Нацеливает на согласование позиций и действий стратегических партнеров и участников процессов, определяющих развитие города (включая социальные группы, общественные объединения, различные уровни управления и т. д.).
Легитимность. Ориентация законотворчества города и области на представленные в документе перспективы развития Омска.
Ответственность. Предполагает создание процедуры распределения ответственности за исполнение положений документа между органами местного самоуправления, стратегическими партнерами и конкретными исполнителями.
Принципы, связанные с управлением городским развитием
Целенаправленность. Все положения Концепции увязываются с целями, задачами, миссией города и направлены на их реализацию.
Комплексность. Учитываются принципы и механизмы, по которым важнейшие функции и структурные элементы города связаны между собой.
Иерархичность. Город рассматривается как целостность, встроенная в субъект федерации, регион, федеральный округ, страну и мировое сообщество. Одновременно Омск представляется иерархической системой, где протекают организационные и управляющие взаимодействия вертикального и горизонтального характера.
Многофункциональность и многовариантность. Город Омск представляет собой многофункциональную систему, в которой разные функции подсистем имеют различные веса, которые меняются с течением времени. Устойчивое развитие города достигается только при согласовании важнейших его функций.
Адаптивность и минимизация рисков. Учет возможности изменения внутренней и внешней среды. Стратегия развития города должна повысить адаптивные свойства городских систем. Проведение оценки различных потерь, которые могут возникнуть в процессе реализации Концепции.
Превентивность. Включение мероприятий, нацеленных на предотвращение негативных процессов и угроз.
Мониторинг. Постоянный контроль реализации и корректировка разработанных в Концепции положений.
Принципы, обеспечивающие саморазвитие города
Интеграция и аккумуляция потенциала развития. В Концепцию закладываются механизмы привлечения внутренних и внешних по отношению к городу ресурсов, их концентрация на решении приоритетных задач (партнерство, инновационный и коммуникативный потенциал и т.п.).
Мотивация и стимулирование. Применяются виды деятельности, обеспечивающие формирование и использование в качестве ресурса различных проявлений инициативы физических, юридических лиц и органов управления.
Перманентный успех. При реализации Концепции поэтапно включаются быстро и эффективно выполняемые мероприятия, которые показывают реальность претворения в жизнь планов стратегического развития. Эти мероприятия необходимо широко пропагандировать в СМИ.
Ориентация на человека и семью. Точкой приложения ряда проектов стратегического развития города должна выступить семья как базовая ячейка общества, выполняющая многочисленные функции. При этом следует учитывать демографические факторы и социологическую информацию [2].
Однако на пути реализации стратегий, формирования гражданского общества и достижения общественного согласия в России имеются значительные трудности.
3. Опасность бессубъектности в России. Причиной нарастающего потока угроз безопасности России в условиях богатейших запасов природных ресурсов, относительно высокого уровня технологий и высочайшего интеллектуального потенциала, ряд социальных психологов считает рефлексивные особенности российского общественного сознания [3].
В основном, это неспособность нации осознать и рационально «исправлять» пути своего развития вследствие доминирования социальных процессов неосознанного характера (скорее «коллективного бессознательного», чем «глубокого обморока»). И в настоящее время в результате радикальных реформ произошла «системная дезорганизация» государства и общества в целом. Известный отечественный методолог и философ В. Е. Лепский среди признаков системной дезорганизации России указывает [4]:
государство не является четко выраженным субъектом управления и развития, не сформировало стратегию развития (понимаемую и принимаемую большей частью населения), не обеспечило нормальные условия жизни своим гражданам, не обеспечило соблюдение основных конституционных прав;
существенную роль в управлении всеми сферами общественной жизни играют коррумпированные чиновники, криминал и другие асоциальные элементы;
«средний класс» и элиты атрофированы, дезорганизованы, не включены в реальные механизмы управления и развития;
политические партии и движения в основной своей массе имеют бутафорский характер;
общественные (не политические) образования слабо организованы и практически не влияют на социальные процессы;
граждане в подавляющем большинстве социально пассивны, имеют трудноразрешимые проблемы с самоидентификацией (государственной, этнической, семейной и др.).
Поскольку «бессубъектность» определяется главной болезнью России и его вирусом заражено государство, этносы, различные типы сообществ, индивидуумы, то необходимо принимать экстренные меры по повышению степени организованности государства и одновременно становлению гражданского общества в России. Такого рода процессы надо осознавать, планировать и организовывать, а не надеяться на естественное их развертывание, как это было с рыночной экономикой.
Преодоление бессубъектности России В. Е. Лепский и группа ученых Института человека РАН связывает с решением следующих первоочередных задач:
- разработка моделей идеальных субъектов с учетом российских традиций, ци-вилизационных отношений и системных требований к достижению устойчивых состояний в планетарном масштабе (в этих целях введено понятие «стратегический субъект» и определены его основные свойства, а также разработаны концепции «человеческого потенциала»;
- стимулирование становления, поддержки и формирования сетевой организации стратегической элиты России, встраивание ее в реальные механизмы государственного и общественного управления (как один из вариантов предложен проект «Клуб стратегической элиты»);
- создание сети государственных и негосударственных организаций типа «фабрик мысли», способных квалифицированно решать аналитические, экспертные и проектные задачи стратегического планирования и управления;
- поиск инновационных «системообразующих идей» для стимулирования процессов становления всех типов стратегических субъектов;
- повышение культуры россиян в сфере стратегического управления;
- создание механизмов реальной включенности граждан и общественных образований в процессы контроля над государством и управления Россией;
- формирование информационной среды становления и поддержки гражданского общества в России.
Выход России из состояния «системной дезорганизации» связан с развитием рефлексивных качеств и процессов, решением проблемы становления системы стратегических субъектов: общества в целом, государства, различных элит, сообществ, активных граждан, а также созданием новых высоких гуманитарных технологий, в том числе — обеспечивающих баланс интересов и гражданское согласие, консолидацию всех здоровых общественных сил.
Процессы, проходящие в России в этих направлениях, дают положительные результаты и позволяют надеяться на дальнейшие успехи [5].
4. Рефлексивное управление. В конце октября 2000 г. в Москве в рамках Федеральной программы мероприятий по встрече третьего тысячелетия состоялся международный симпозиум «Рефлексивное управление». При поддержке администрации президента РФ этот симпозиум провели Институт психологии РАН и некоммерческое партнерство «Новая инвестиционная доктрина». Около 200 участников симпозиума, в основном ученые из России, США, Канады, Украины, Молдавии, приняли участие в работе симпозиума [6].
На симпозиуме отмечалось происходящее в России и мире осознание того, что исчерпан ресурс традиционных социальных технологий и рассматривалось введенное более 30 лет назад членом Московского методологического кружка (ММК) Владимиром Лефевром понятие «рефлексивное управление» и связанное с ним понятие «рефлексивная система», которые оказали существенное влияние на многие естественнонаучные и гуманитарные области знаний, стали широко применяться в практике управления.
Идеи В. А. Лефевра были подхвачены как в российской, так и в американской научной среде, но использовались и развивались существенно по-разному. Американские работы находились под сильным влиянием бихевиористского подхода, использующего простую схему «стимул-реакция». В российских исследованиях просматривается интеграция этого направления с субъектным (субъектно-деятельностным) подходом. В контексте рефлексивных процессов и рефлексивного управления на симпозиуме обсуждались, в частности, следующие практические вопросы:
1. Почему возникают социальные конфликты при внедрении любых инновационных проектов (инвестиционных программ)?
2. Почему не удается мобилизовать интеллектуальный и духовный потенциал России на решение стратегических проблем развития?
3. Почему новые информационные технологии недостаточно эффективно используются при решении стратегических проблем?
4. Почему государство не умеет гибко взаимодействовать со свободной прессой и религиозными образованиями?
5. Почему Россия часто проигрывает в информационных войнах?
Проблемы рефлексии всегда занимали важное место в российской культуре и
приобретают особое значение в настоящее время. Рефлексия (от лат. геАехю - отражение) - процесс самопознания субъектом внутренних психических актов
и состояний. Понятие рефлексии возникло в философии, означало процесс размышления индивида о происходящем в его собственном сознании и основывалось на реальной способности человека к самоотчету об испытываемых им фактах сознания, самоанализу собственных психических состояний. Рефлексия в социальной психологии выступает в форме осознания действующим субъектом (лицом или общностью) того, как они в действительности воспринимаются и оцениваются другими индивидами или общностями.
Поскольку рефлексия - это не просто знание или понимание субъектом самого себя, но и выяснение того, как другие понимают «рефлектирующего», его личностные особенности, эмоциональные реакции и когнитивные (связанные с познанием) представления, то рефлексия представляет собой процесс удвоенного, зеркального взаимоотображения субъектами друг друга, содержанием которого выступает воспроизведение, воссоздание особенностей друг друга.
Рефлексивное управление (как его определяет В. А. Лефевр) - это информационное воздействие на объекты, для описания которых необходимо употреблять такие понятия, как сознание и воля. Такими объектами являются отдельные люди и объединения людей: семья, группа, страна, нация, общество, цивилизация. Термин «рефлексивное управление» может пониматься в двух смыслах. Во-первых, как искусство манипуляции людьми и объединениями людей. Во-вторых, как специфический метод социального контроля [6, 7].
Как вид искусства рефлексивное управление имеет тысячелетнюю историю. Наиболее ярко оно проявило себя в военном деле. Имеется огромное количество примеров, когда информационное воздействие на противника позволяло выигрывать сражение малыми силами. Как метод социального контроля рефлексивное управление появилось лишь в начале 60-х годов, в период, когда начала формироваться концепция информационной войны.
Специфика этого метода заключается в том, что генерация информационных воздействий опирается не столько на естественную человеческую интуицию, сколько на особую модель управляемого субъекта. Следует иметь в виду, что рефлексивное управление не связано органически ни с ложью, ни с дезинформацией. Например, чтобы жители страны поверили в истинность необычного, но правдивого правительственного сообщения, оно должно быть специально подготовлено.
Успех рефлексивного управления в значительной мере зависит от качества той модели субъекта, которая используется при его проведении. Психологические модели, основанные на традиционных бихевиористских и даже психоаналитических понятиях, оказались малоэффективными. Модель субъекта должна отражать не только область его поведения, но также и его способность осознавать самого себя и других субъектов, включая и тех, которые пытаются установить контроль над его поведением, то есть модель должна быть рефлексивной. Традиционные модели этим качеством не обладали.
Первые реально работающие рефлексивные модели появились в конце 70-х гг. Их создание было активно поддержано военными и дипломатами. Однако экономисты встретили их достаточно холодно. Интерес военных и дипломатов стимулировался способностью рефлексивных моделей представлять сложные военно-политические коллизии, ранее находившиеся вне сферы научного рассмотрения.
Реакцию экономистов В. А. Лефевр объясняет следующим образом. В основе экономических моделей лежит представление о человеке как о рациональном существе, стремящемся максимизировать свою выгоду. Такой взгляд на человека уходит своими корнями в политическую экономию XVIII века. Рефлексивные модели внесли в научное представление о человеке новое измерение, связанное с такими категориями, как мораль, совесть и чувство справедливости. Они позволяют отражать ситуации, в которых люди не только стремятся получить материальный доход, но
имеют и неутилитарные цели, совершают жертвенные поступки, стремятся выглядеть достойно и в своих собственных глазах, и в глазах других людей.
Чтобы проиллюстрировать, как чувство собственного достоинства может влиять на макрохарактеристики социальной системы, В. А. Лефевр рассматривает следующий пример. Представим себе широкую дорогу, по которой идут машины. Естественно считать, что каждый водитель стремится быстрее достичь пункта, в который он направляется, поэтому водители мешают друг другу. Представим себе теперь, что есть две дороги. Водители на первой дороге поднимаются в собственных глазах и в глазах других водителей, если уступают друг другу. А водители машин на второй дороге теряют свое лицо, когда уступают. Ясно, что скорость движения на первой дороге будет выше, чем на второй, поскольку попытки большого числа водителей сохранить свое индивидуальное достоинство (за счет подавления достоинства других водителей) порождают пересечения и столкновения в потоке машин, которые и вызывают замедление движения потока.
То есть такой, казалось бы, далекий от схем традиционной экономики фактор, как стремление сохранить достоинство, может приводить к серьезным макроэффектам. Кажется, что решить проблему достаточно просто: нужно увеличить число полицейских и строго наказывать водителей, вступающих в конфликты. Они перестанут конфликтовать, но скорость движения может упасть еще больше, поскольку возникнет массовая моральная депрессия.
В. А. Лефевром было показано ещё в начале 80-х годов, что могут существовать культуры двух типов. В культурах первого типа достоинство людей возрастает, когда они устанавливают отношения компромисса друг с другом, а в культурах второго типа падает, когда они бескомпромиссны друг к другу. В силу таких особенностей в культурах первого типа легко возникает процедура саморазрешения конфликтов, в то время как в культурах второго типа сама по себе такая процедура не появляется.
Эти идеи были подробно изложены в книге В. А. Лефевра «Алгебра совести», вышедшей в 1982 году. В этой книге показано, что официальная культура Советского Союза принадлежала ко второму типу, что приводит к отсутствию процедуры саморазрешения конфликтов: они либо заканчиваются победой одной из сторон, либо ликвидируются вышестоящей инстанцией. Этот факт представлялся В. А. Лефевру исключительно важным, поскольку он позволял предсказать характер трудностей, с которыми должно было столкнуться советское общество при попытках перехода к рыночной экономике и резкой демократизации.
Что собой представляет рынок с социально-психологической точки зрения? Это огромное множество конфликтов, каждый из которых, разрешаясь, превращается в сделку. Система могла начать успешно работать лишь при условии, что участники способны уступать друг другу, сохраняя при этом свое индивидуальное достоинство. Если же индивидуальное достоинство при уступке только падает, то рынок сам собой заработать не мог. Выход мог бы состоять в массированном рефлексивном управлении, внедряющем принципы взаимного сотрудничества, по крайней мере, на экономической арене. При современных возможностях систем массовой коммуникации это является реальной задачей. Целью такого управления должно было бы стать повышение самоуважения участников конфликта в случае его разрешения, а не в случае его провала. Такое управление могло проводить только государство, взяв на себя как функцию гаранта частной собственности, так и функцию стимулятора чувства собственного достоинства у миллионов людей, вышедших на экономическую арену.
В соответствии с выводами многих аналитиков, этого не произошло, потому, что группа гарвардских специалистов, приглашенных для разработки проектов российских экономических реформ, основывала свои рекомендации на теоретических
идеях традиционной макроэкономики, в фундаменте которой лежит модель рационального субъекта. В соответствии с такими взглядами, государство должно полностью устранить свое влияние на функционирование экономической системы, что и осуществлялось реформаторами. Однако, как следует из рефлексивных моделей, субъекты, появившиеся на экономической арене, оказались неспособными разрешать возникающие конфликты. Управленческий вакуум, образовавшийся после ухода государства, был заполнен криминальными структурами, которые стали выполнять функции арбитров в массовых экономических конфликтах. Государство утратило монополию на сбор налогов, а люди стали чувствовать себя глубоко униженными; началась массовая моральная депрессия (что явилось одной из причин демографического кризиса.)
Российские реформы показывают, что представления о человеке как о чисто рациональном экономическом (одномерном) существе, являются недостаточными и не позволяют понять глубокие причины конфликтов, раздирающих сегодняшний мир. Эти конфликты носят в большей степени моральный, чем экономический характер, поэтому для прогнозирования будущего необходимо научиться создавать модели, в которых моральное измерение человека было бы представлено в ясных научных терминах [6, 7]. Предложенная В. А. Лефевром концепция рефлексивного управления успешно справляется с анализом класса управленческих ситуаций, в которых управляемый объект имеет собственные цели, отличающиеся от целей управленца. Действия такого «объекта» уже недостаточно представлять по бихевиористским схемам «стимул-реакция». Поэтому базой концепции рефлексивного управления стал конфликт, представляющий собой предельный случай ситуаций описанного типа [8].
5. Общий язык и социальные институты. Для управления конфликтами и общественными изменениями отечественными методологами было проведено расширение лефевровской концепции рефлексии, в частности, за счет введения в нее понятия социокультурного института. Для субъекта «планируемых» общественных изменений институты становятся предметом рефлексивного осознания, ставятся цели на преобразование, разрабатываются методологические подходы к рефлексивному управлению общественными процессами, основанные на сочетании анализа рефлексивных процессов и институционального анализа [8].
Комплексный научный подход требует вернуть описанию психологических процессов управления, которые строились на схемах бихевиоризма, представляющих психику как «черный ящик», их духовное содержание. Бихевиоризм порождает кибернетические схемы управления, успешно работающие в ситуациях, когда управляемый объект не имеет собственных целей, а лишь реагирует на воздействия управленца. Аппарат анализа рефлексивных процессов, успешно примененный к задачам менеджмента и конфликтологии, можно приложить к актуальным проблемам управления общественными процессами — таким, как осуществление «планируемых» изменений общественного устройства, реформирование различных сфер политической и хозяйственной жизни, институциональные преобразования и т. п.
[9].
При использовании рефлексивного метода традиционный объект управления уже не является полностью внешним управленцу (как в естественнонаучной традиции для технических и биологических систем): вместо объекта теперь надо рассматривать конфликт, частью которого является сам управленец.
Ситуация реформирования в России все время выходит из-под контроля в полном соответствии с выводом В. А. Лефевра о том, что «объект» всячески пытается быть неадекватным знанию о нем, имеющемуся у управленца, «просчитывает» это знание и непрерывно «уходит» от него, делая его неверным.
Примером подобного «злонамеренного» поведения объекта управления является реакция бизнес-сообщества на нововведения в налоговом законодательстве. Это относится и ко всем российским реформам в целом, поскольку в соответствии с основными правами и свободами, закрепленными в Конституции, за гражданами, а также негосударственными предприятиями и организациями сохраняется автономия.
Объект управления, за которым признается автономия, неизбежно будет проявлять самодеятельность, не совпадающую с замыслами управленца. Кроме ограниченной сферы, где можно управлять макроэкономически, опираясь на бихевиористскую схему «стимул-реакция», управлять ходом общественных процессов если и можно, то только рефлексивно.
В настоящее время технологии рефлексивного управления успешно используются в рамках маркетинга и предвыборных компаний, однако в процессах реформирования общества рефлексивное управление не выходит за пределы локальных РИ-акций [10]. Концепция рефлексивного управления подразумевает, что «объект» не лишается свободы воли, но как бы дедуктивно «выводит» решение, предопределенное грамотным управленцем.
Эта схема основана на понимании рефлексии, являющемся расширением ее традиционного философско-психологического понимания как способности осознавать себя, отдавать себе отчет в ходе своих мыслей и действий, способности контролировать их. В понятии рефлексии, предложенном В. А. Лефевром, все перечисленные способности относятся управленцем не только к себе, но и к тому «социальному объекту», которым он пытается управлять.
Рассматриваемое понятие рефлексии само основано на ряде допущений:
А - сознание, «отражающей способностью» которого является рефлексия, схематизировано как плоское «табло», лишенное измерения глубины, не способное понимать другого, а могущее лишь «принять его в расчет»;
Б - «разум» управленца и «объекта» должны быть «одной природы», относиться к одному типу рациональности или к таким типам, чтобы управленец мог понимать и «просчитывать» управляемого;
В - «объект» должен быть либо единым, либо популятивным, т. е. представлять собой множество однородных объектов, удовлетворяющих условию Б.
Применительно к общественным изменениям очевидно, что все три допущения нарушаются.
Так, общество можно рассматривать как единый объект лишь на очень высоком уровне абстракции, отвлекающемся от автономии индивидов. А общество, состоящее из индивидов, наделенных правами и свободами — гражданское общество — можно рассматривать как множество однородных объектов лишь при условии его монокультурности и лишь в стационарной ситуации. В ситуации же общественных изменений мы обычно сталкиваемся с набором «объектов», живущих в разных исторических эпохах и (или) относящихся к разным культурам. Гетерогенность набора объектов нарушает условие однородности В.
То, что объекты отделены друг от друга и от управленца культурной и (или) исторической дистанцией, приводит, во-первых, к различию присущих им типов рациональности - то есть нарушению условия Б, и, во-вторых, к необходимости рассматривать его в исторической глубине, поэтому не выполняется и допущение А.
Ситуации общественных изменений (со сдвигами и преобразованиями социальной структуры), особенно в условиях поликультур, порождают социальные и культурные конфликты. Как показывает исторический опыт последних десятилетий, эти конфликтные ситуации не идут «вразнос» и становятся разрешимыми лишь тогда, когда имеются (или удается создать) адекватные социокультурные институты, способные выполнить функцию стабилизации общественной динамики.
Такая социальная функция институтов становится возможной благодаря наличию у них направляющих идей, оформленных формальными процедурами, применяемыми в том числе и для разрешения социальных конфликтов. И, напротив, при осуществлении этих процедур стороны конфликта обращаются к принципам и направляющим идеям, т. е. осуществляют социальную рефлексию. Поэтому инструментарий для работы с подобными ситуациями должен представлять собой синтез средств анализа рефлексивных процессов и институционального анализа.
При этом логические связи, схемы и формальные процедуры могут соединять в последовательности мысли, высказанные различными людьми, которые становятся в этом случае участниками коллективного процесса мышления. Соответствующий коллектив людей использует некоторый «общий язык», логические правила, схемы, процедуры и т. п. как средства организации общего для них процесса мышления. Иными словами, процесс коллективного мышления опосредован, т. е. организован с помощью этих средств, без которых невозможно согласованное протекание процесса. При этом сами средства имеют интерсубъективный (т. е. надындивидуальный) социально значимый характер, что дает право называть опосредуемый ими коллективный процесс мышления социально-организованным [11].
Можно выделить два важных типа опосредования социально-организованного процесса мышления: семиотический (знаковый) и институциональный. Институты представляют собой эффективный тип посредников, и это хорошо видно на примере состязательных институтов правосудия и законотворчества, в которых характер мышления является социально организованным и коллективным.
В состязательных институтах в каждый конкретный момент интеллектуальные функции мышления, понимания, рефлексии и т. д. так распределены между участниками коллективного процесса, что вклад любого из участников является принципиально частичным, и субъектом мышления оказывается не человек, а институт [12]. Приговор выносит суд, закон принимает парламент, в которых существуют процедуры, соорганизующие коммуникацию участников в единый процесс [13].
Состязательный институт переоформляет конфликтную ситуацию в процессе коммуникации сторон по «логике процедуры» и оказывает регулятивное действие, создавая «идеальную добавку», что приводит к сдвижке конфликтной ситуации. В более общем случае применительно к рефлексивным процессам вокруг социальных и культурных конфликтов можно говорить не о состязательных институтах, а о «коммуникативных форумах» [14], часть которых организована как состязательные институты с четким процессуальным регламентом (суд, парламент), другие же имеют форму «более свободных» публичных пространств.
Примером могут служить салоны, которые в XVIII веке служили основным пространством существования философских споров, причем таким, который придавал этим спорам социально-политическое значение в национальном и даже европейском масштабе. Применительно к одному из важнейших правовых институтов — суду — представления об институциональном опосредовании можно развернуть в схему правового пространства состязательного суда (слой событий и свидетельств; слой суждений и интерпретаций; слой квалификаций и обоснований). Вокруг парламента, понимаемого как состязательный институт, взаимодействующий с другими «институциональными компонентами» государственной власти в рамках права, образуется сходное по структуре политико-правовое пространство (слои политических событий, политической коммуникации и легитимизации) [14].
Этот принцип (соответствия структур политико-правового пространства и пространства состязательного суда) можно распространить и на устройство других коммуникативных форумов и публичных пространств, в которых представляются интересы различных единиц гражданского общества.
Коммуникация в гражданском обществе не управляется из какого-либо единого центра и осуществляется одновременно во множестве независимых точек. Возникающие конфликты интересов разрешаются за счет введения социальных норм состязательным путем. Носители сталкивающихся интересов либо приходят к компромиссу в дискуссии на том или ином «коммуникативном форуме», либо «расходятся» по разным форумам, и проблема переносится на уровень конкуренции между ними. То есть, разворачивание дискурсов в пространстве социальной коммуникации опосредовано социальными нормами и институтами, в том числе состязательными.
И хотя на высказывание мыслей в гражданском обществе нет принципиальных социальных ограничений, мышление в коммуникативном пространстве становится социально-организованным. Иначе говоря, гражданское общество может рассматриваться как пространство социально-организованного мышления, создающего рамки собственной рефлексии путем разработки направляющих идей и институтов, образующих базис социальной организации.
При разворачивании дискурсов в этом пространстве задействуются оба отмеченных выше типа опосредования - семиотический (через поиск общего языка и формирование коммуникативной среды) и институциональный (через реализацию направляющих идей в институтах) — которые теперь можно понимать как два аспекта процесса социально-организованного мышления в гражданском обществе, определяемые двумя различными подходами [8].
6. Управление в социально-экономических системах. Очевидно, что необходимо корректировать основные представления об управлении в социальных системах как «воздействии субъекта на объект». Отношения при этом являются не субъект-объектными, а субъект-субъектными, при которых необходимо проводить согласование целей, интересов и ценностей обеих сторон.
При этом возможны две альтернативные схемы взаимодействия субъектов различных культур:
1. Иной ^ Чужой ^ Враждебный ^ Уничтожение.
2. Иной ^ Дополнение ^ Сотрудничество ^ Синтез.
Для реализации второго сценария прежде всего необходимо установление диалога (полилога).
Очевидно, что необходимые ограничения свободы субъектов в процессе их взаимодействия и установления связей будут значительно зависеть от способа взаимодействия и могут привести к снижению эффективности их деятельности как индивидуумов, но могут привести и к появлению синергетического эффекта, дающего возможность получения результата, не достижимого в процессе раздельной работы.
Поскольку рыночная экономика ни социально, ни экологически не ориентирована и подвержена кризисам, человеческая цивилизация находится в общем кризисном состоянии: как планово-директивная, так и рыночная экономика оказались не способными к решению глобальных как экологических, так и социально-экономических проблем.
Поскольку классическая экономическая теория со времен А. Смита и Д. Рикардо считает эгоистический интерес и конкуренцию единственной реальностью, на основе которой можно объяснить и предсказать поведение субъекта, то закон выживания сильнейшего считался общим законом эволюции для природы и общества.
На самом деле не менее важным законом по сравнению с законом конкуренции как в природе, так и в обществе, является закон кооперации. Поэтому «чистый рынок» не может обеспечить устойчивое развитие, поскольку устойчивость системы обеспечивается взаимозависимостью элементов и сбалансированностью процессов (в первую очередь их цикличностью).
Конкуренция в условиях «чистого рынка» (при достаточном времени) неизбежно должна приводить к монополизму, так как должен выживать «наиболее приспособленный». Реально же выживает множество организмов (субъектов), в том числе и не вполне совершенных. В природных и общественных системах работает своеобразное «антимонопольное законодательство».
Биологом Г. А. Заварзиным даже сформулирован тезис «анти-рынка» в природе: «Конкуренция не служит первостепенным фактором при заполнении ячейки в пространстве логических возможностей, образующемся путем наложения внешних условий на потенциальные способности живых существ к соответствию этим внешним условиям. Эволюция представляется как серия последовательно сменяющихся систем живых организмов, взаимодействие между которыми обеспечивает устойчивость всей организации» [15].
Не существует независимой эволюции элементов природных (социальных) систем, а устойчивость их обеспечивается разнообразием взаимно дополняющих друг друга групп организмов (субъектов). Системы взаимодействия в сообществах образуют различные ниши, которые могут заполняться организмами (субъектами), способными на это. Внутри ниши в простейших случаях конкуренция может осуществляться по правилам рынка. Развитие в биосфере осуществляется сверху вниз: ее эволюция как целого определяет спектр возможностей существования входящих в нее экосистем, внутри каждой из которых точно также создаются логические возможности для входящих в нее компонентов. Пути же реализации этих возможностей могут быть различными.
Развитие кооперативного микробного сообщества на ранних стадиях развития Земли за счет взаимодействия с геохимической средой обеспечило устойчивость биосферы и привело к появлению системы разнородных растительных и животных организмов, в том числе через фотосинтез - к возможности использования внеземной энергии - энергии Солнца. Человек - целостный сложный природный и социокультурный феномен и может быть лишь очень упрощенно представлен как «хомо экономику»». Как участник рынка, охваченный духом «потребительского индивидуализма», он стремится к максимальному увеличению своих прибылей, но как гражданин страны, житель города, член семьи и т. д. человек имеет другие интересы и ценности, и они не могут быть реализованы через решения, которые человек принимает как участник рынка. Необходимы коллективные решения, социально-организованная семиотическая (через поиск общего языка и формирование коммуникативной среды) и институциональная (через реализацию направляющих идей в институтах) деятельность.
Наряду с проблемами глобализации и многообразием экономической жизни происходит усиление тенденций социализации и гуманизации, возрастает роль социокультурных аспектов в экономике. Повышение значимости кооперационных процессов приводит к развитию не только материального, но и управленческого труда, не только технологических, но и информационных, психологических, нравственных мо-тивационных составляющих, не только внешнего правового регулирования, но и внутреннего — ценностного. При развитии этого процесса возрастает роль общественного сознания и формируется «гражданское общество» [16].
Библиографический список
1. НП «Экономическая экспертная группа». Общество, бизнес, власть // Альманах ассоциации независимых центров экономического ана-
2. Карпов, В. В. Концепция стратегического развития города Омска / В. В. Карпов, А. А. Колоколов, В. М. Лебедев, В. В. Лизунов и др. / Администрация города Омска. - Омск:
лиза (2002-2005 гг.). - 2005.- Выпуск 10, октябрь. - С. 203-221.
2002. - 100 с.
3. Лепский, В. Е. «Бессубъектность» - главный источник угроз безопасности и развития России / В. Е. Лепский, Н. И. Архипова, В. В. Кульба // Проблемы управления безопасностью сложных систем: Тр. Х Междунар. конф. (Москва, декабрь 2002 г.). - Часть 1. - М.: Изд-во РГГУ, ИД «МПА-Пресс». - С.79-81.
4. Лепский, В. Е. Глобальное информационное общество и информационная безопасность России: проблема становления стратегических субъектов: матер. «Круглого стола» (Москва, Институт Европы РАН, 21 марта 2001 г.) / В. Е. Лепский. - М., 2001.
5. Аршинов, В. И. Становление субъектности российской цивилизации: философия и постне-классический анализ / В. И. Аршинов, В. А. Буров, В. Е. Лепский // Рефлексивные процессы и управление: тез. V Междунар. сим-поз. (Москва, 11-13 октября 2005 г). - М.: Институт философии РАН, 2005. - С. 23-25.
6. Лепский, В. Е. Где искать истоки демографического кризиса? / В. Е. Лепский, В. А. Ле-февр // Независимая газета. - 2000, 22 ноября.
7. Лефевр, В. А. Конфликтующие структуры / В. А. Лефевр. - М.: Советское радио, 1973.
8. Марача, В. Г. Рефлексивное управление общественными изменениями и социокультурные институты [Электронныйресурс] / В. Г. Ма-рача. - Режим доступа: http ://www.fondgp. ru/lib/mmk/41.
9. Попов, С. В. Методология организации общественных изменений / С. В. Попов // Кентавр. - 2001.
10. Шампань, П. «Делать мнение»: новая политическая игра / П. Шампань. - М.: SocioLogos, 1997.
11. Марача, В. Г. Исследование мышления в ММК и самоорганизация методолога: семиотические и институциональные предпосылки / В. Г. Марача // Кентавр. - 1997. -С. 10-11.
12. Ориу, М. Основы публичного права / М. Ориу. - М.: Изд-во Коммунистической академии, 1929.
13. Мусхелишвили, Н. Л. Ценностная рефлексия и конфликты в разделенном обществе / Н. Л. Мусхелишвили, В. М. Сергеев, Ю. А. Шрейдер // Вопросы философии. - 1996. -№ 11. - С. 6-7.
14. Матюхин, А. А. Государство в сфере права: институциональный подход / А. А. Ма-тюхин. - Алматы: Высшая школа права «Ади-лет», 2000.
15. Заварзин, Г. А. Анти-рынок в природе / Г. А. Заварзин // Природа, 1995. - № 3. -С.46-60.
16. Лизунов, В. В. Проблемы рынка и необходимость нового мировоззрения / В. В. Лизунов. - Омск: Курьер, 2000. - 20 с.
Лизунов Владимир Васильевич — кандидат физико- Дата поступления статьи
математических наук, доцент Омского института Российского госу- в редакцию:
дарственного торгово-экономического университета, директор Ом- 10.02.2010 г. ского научно-образовательного комплекса
© В.В. Лизунов, 2010
УДК 37+17.02 Л. М. Марцева
ОБРАЗОВАНИЕ И ЕГО СИСТЕМООБРАЗУЮЩЕЕ ЯДРО
Ключевые слова;_модели образования, модернизация, социальная стратификация, социальное неравенство, нравственность, воспитание моральных качеств, цель образования
Реформирование российского общества на основе либеральной модели продолжается уже третье десятилетие. За это время выросло новое поколение граждан, которое уже замещает и которому предстоит заменить уходящее поколение, еще недавно называемое «совками», что означало отсталость от времени - «непродвину-тость», неспособность понять новые тенденции и адаптироваться к новым условиям. Суть «совковости» обосновывалась принадлежностью граждан бывшего СССР к со-
