CC BY
3
УДК 316.454.3
ао1: 10.21685/2072-3016-2024-2-4
Проблема неответов в социологических опросах на тему коррупции
Р. Р. Агишев1, О. Н. Баринова2, И. В. Манаева3
1,2,3Научный центр социально-экономического мониторинга, Саранск, Россия 1agishev2019@gmail.com, 2Ьагтоуа.оп@уаМех.ги, 3шапаеуа.1.у@ша11.гц
Аннотация. Актуальность и цели. Феномен затруднения с ответом в количественных исследованиях становится массовым явлением, что существенно снижает объективность получаемых результатов. В рамках изучения табуированной тематики актуальность проблемы возрастает. Цель исследования - оценить значимость факторов, определяющих долю неответов (долю респондентов, затрудняющихся с ответом) в антикоррупционных исследованиях. Материалы и методы. Базой для исследования выступили данные антикоррупционных исследований Государственного казенного учреждения Республики Мордовия «Научный центр социально-экономического мониторинга» (2020-2022 г., п = 400) и результаты целевого опроса по ранжированию факторов, влияющих на долю неответов (2023 г., п = 30). Результаты. В рамках исследования выявлены следующие результаты. Во-первых, доля неответов в исследованиях с сензитивной тематикой демонстрирует тенденцию к росту. Во-вторых, феномен неответов в определенной степени определяется социально-демографическими характеристиками респондентов: местом жительства, возрастом, фактом участия в коррупционных сделках. В-третьих, доля неответов в большей степени зависит от компетенции респондентов, в меньшей степени зависит от сензитивности и доступности вопросов. В-четвертых, наибольшее затруднение у респондентов вызывает оценка коррупциогенности армии, власти и правоохранительных органов, наименьшие затруднения - оценка общих процессов и явлений. Выводы. Результаты исследования говорят о том, что необходимо совершенствовать методику количественных опросов по коррупционной тематике. Актуализируется потребность в дальнейшем изучении феномена неответов, представляющих собой значительный объем сведении о поведении респондентов.
Ключевые слова: затруднившиеся ответить, анкетный опрос, коррупция, взяточничество, сенситивные исследования
Для цитирования: Агишев Р. Р., Баринова О. Н., Манаева И. В. Проблема неответов в социологических опросах на тему коррупции // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Общественные науки. 2024. № 2. С. 45-57. 10.21685/2072-3016-2024-2-4
© Агишев Р. Р., Баринова О. Н., Манаева И. В., 2024. Контент доступен по лицензии Creative Commons Attribution 4.0 License / This work is licensed under a Creative Commons Attribution 4.0 License.
The problem of non-responses in opinion polls on the topic of corruption
R.R. Agishev1, O.N. Barinova2, LV. Manaeva3
1,2,3Scientific Center for Socio-Economic Monitoring, Saransk, Russia 1agishev2019@gmail.com, 2barinova.on@yandex.ru, 3manaeva.i.v@mail.ru
Abstract. Background. The phenomenon of difficulty answering in quantitative research is becoming a mass phenomenon, which significantly reduces the objectivity of the results obtained. As part of the study of taboo subjects, the relevance of the problem increases. The purpose of the study is to assess the importance of the factors determining the proportion of non-responses (the proportion of respondents who find it difficult to answer) in anticorruption studies. Materials and methods. The research was based on data from anticorruption studies of the State Institution of the Republic of Mordovia "Scientific Center for Socio-Economic Monitoring" (Republic of Mordovia) (2020-2022, n = 400) and the results of a targeted survey on ranking factors affecting the proportion of non-responses (2023, n = 30). Results. The study revealed the following results. Firstly, the proportion of non-responses in research with sensitive topics shows an increasing trend. Secondly, the phenomenon of non-responses is to a certain extent determined by the socio-demographic characteristics of the respondents: place of residence, age, and the fact of participation in corrupt transactions. Thirdly, the proportion of non-responses depends more on the competence of the respondents, and less on the sensitivity and accessibility of the questions. Fourth, respondents have the greatest difficulty assessing the corruption of the army, government and law enforcement agencies, and the least difficulty assessing general processes and phenomena. Conclusions. The results of the study suggest that it is necessary to improve the methodology of quantitative surveys on corruption topics. The need for further study of the phenomenon of non-responses, which represent a significant amount of information about the behavior of respondents, is being actualized.
Keywords: those who found it difficult to answer, questionnaire survey, corruption, bribery, sensitized research
For citation: Agishev R.R., Barinova O.N., Manaeva I.V. The problem of non-responses in opinion polls on the topic of corruption. Izvestiya vysshikh uchebnykh zavedeniy. Povolzh-skiy region. Obshchestvennye nauki = University proceedings. Volga region. Social sciences. 2024;(2):45-57. (In Russ.). doi: 10.21685/2072-3016-2024-2-4
Введение
Затруднившиеся ответить являются достаточно распространенным явлением в исследовательской практике социологов, в последнее время демонстрирующим тенденцию к еще большему распространению. Отвечая на сенситивные вопросы, посвященные особо чувствительным темам, респонденты нередко прибегают к защитным поведенческим стратегиям, уходя от ответа или прямо отрицая свое участие в девиантных практиках или социально не-одобряемых видах поведения [1, с. 28]. Последнее ведет к существенной потере качества первичной эмпирической информации и в итоге к обесцениванию самого опросного метода. Фраза отца-основателя мировой опросной индустрии Дж. Гэллапа о том, что опросы «являются быстрым и эффективным методом, с помощью которого законодатели, работники просвещения,
эксперты и издатели, равно как и рядовые граждане по всей стране, могут получить достоверные параметры пульса демократии», в этом контексте становится все менее актуальной [2, с. 40].
В рамках восприятия коррупции и взяточничества заявленная проблематика приобретает еще большую актуальность. Сенситивность и специфичность вопросов о коррупционном поведении объективно определяет достаточно высокую долю уклоняющихся от ответа, так как искренний ответ на вопрос об участии в коррупционных практиках является признанием в совершении уголовно наказуемого преступления. В то же время позиция затруднившихся ответить потенциально несет значимую эмпирическую информацию, раскрывающую степень осведомленности и отношение респондента к рассматриваемому вопросу [3, с. 91].
Цель данной работы - проанализировать степень влияния различных факторов - коммуникативной компетенции респондентов, сенситивности тематики и методически выверенной формулировки вопросов - на долю затруднившихся ответить в антикоррупционных исследованиях.
Феномен затруднившихся ответить в социологической практике выступает частью более масштабной проблемы неответов, т.е. «неполучения от отобранного для опроса респондента (или более крупной единицы опроса) всех или почти всех запрашиваемых сведений» [4, с. 49]. В методических исследованиях проблема нередко рассматривается в комплексе, что в контексте нашего исследования подразумевает ее разграничение. В связи с этим объектом настоящей работы выступает совокупность респондентов, завершивших заполнять опросный бланк либо ответивших на все вопросы интервьюера. Вне исследовательских рамок остаются те, кто отказался от участия в исследовании либо не завершил заполнение опросного бланка.
Проблема затруднения с ответом в исследовательском поле рассматривается, как правило, в контексте сенситивности изучаемой тематики, которая объявляется основной причиной искажения истинных ответов или уклонения от них. Результаты отечественных эмпирических исследований, посвященных измерению качества и полноты полевых результатов, показывают, что при обсуждении деликатных тем возрастает доля заведомо недостоверных ответов или отказов от ответов [5, с. 20]. Учитывая полемичность содержания понятия «сенситивность», высказывается предположение, что для респондентов деликатным является, как правило, не сам вопрос, а искренний ответ на него, в особенности не совпадающий с общепринятыми социальными нормами [6, р. 2028].
Отсутствие ответа также связывается с несовершенством методики опроса, вызванным просчетами при разработке инструментария или непосредственно на полевом этапе [7, с. 109]. Исследователи выделяют как явные методические нарушения (перегруженность анкеты вопросами, частое использование специфической терминологии в опросниках, смешение опросных техник и др.) [8, с. 96], так и те, которые потенциально способны вызвать
у респондентов нежелание отвечать (использование карточек, необходимость что-то оценить в целом, обращение к памяти респондента и др.) [9, а 346].
Высокая доля затруднившихся с ответом в некоторых работах увязывается с ролью интервьюера как участника коммуникационного взаимодействия при проведении опроса. Указывается на особенности презентационных, квотных и коммуникационных условий, эффект интервьюера [10, ^ 80]; отмечается важность социальной дистанции между респондентом и интервьюером [11, ^ 33] и т.д. В указанном контексте представляют интерес результаты исследования И. В. Журавлевой о влиянии индивидуальных психологических особенностей интервьюеров на процесс опроса. Автор отмечает следующее: «С точки зрения полноты и качества получаемых данных наиболее удачен выбор интервьюеров, обладающих высокими навыками социального общения, хорошо умеющих прогнозировать социальное поведение, активных (общительных, импульсивных), сильных (независимых, уверенных в себе), с негативным опытом общения» [12, а 78].
В рамках статьи представим результаты исследования проблемы высокой доли неответов (затруднившихся ответить) в атикоррупционных опросах. Исследование призвано решить следующие задачи:
- проследить динамику доли затруднившихся ответить в массовых антикоррупционных исследованиях в 2020-2023 гг. в Республике Мордовия, а также отдельных регионах России;
- на основе опроса целевой группы проранжировать тематику вопросов, заданных в ходе антикоррупционных исследований, по следующим критериям: сенситивность для респондентов, коммуникативная компетенция и методически выверенная формулировка вопросов;
- оценить степень влияния факторов компетенции респондентов, сен-ситивности и доступности вопросов на долю затруднившихся ответить.
Материалы и методы
Базой для исследования выступают агрегированные данные результатов исследований Государственного казенного учреждения Республики Мордовия «Научный центр социально-экономического мониторинга» в 20202023 гг., посвященных теме «Оценка уровня коррупции в Республике Мордовия». Для изучения «бытовой» и «деловой» коррупции проводился репрезентативный опрос 400 жителей региона. Отбор респондентов осуществлялся в соответствии с трехступенчатой выборкой: отбор административно-территориальных единиц; отбор отдельных населенных пунктов; квотирование по полу, возрасту и типу населенного пункта. Для аналогичных по объему исследований статистическая погрешность не превышает 5 %.
Для определения степени влияния различных факторов на долю затруднившихся ответить привлекались данные целевого опроса, проведенного авторами (30 респондентов). Для широкой представленности различных социальных слоев в целевую группу рекрутировались представители следующих социально-профессиональных групп: представители государственных
органов и бюджетных учреждений, коммерческих организаций, а также учащиеся высших учебных заведений и граждане пенсионного возраста. Целевой аудитории предлагалось оценить по пятибалльной шкале отдельные вопросы по следующим критериям: «нечувствительность», «компетентность» и «доступность» (чем выше балл, тем выше выраженность критерия).
Единая методическая база исследования антикоррупционной тематики (сходные принципы формирования выборочной совокупности, идентичность базовой анкеты и правил опроса) позволила провести сравнительный анализ отдельных позиций с данными аналогичных исследований в других регионах, проведенных по единообразной методике проведения социологических исследований в целях оценки уровня коррупции в субъектах РФ.
Результаты и обсуждение
Тренд: достаточно высокая доля неответов по социально значимым вопросам. Анализ результатов мониторинговых исследований подтверждает тезис о достаточно высокой доле затруднившихся ответить в исследованиях антикоррупционной тематики. В частности, в исследованиях 2020-2023 гг. в Республике Мордовия, посвященных оценке уровня коррупции, доля затруднившихся ответить ежегодно составляла в среднем 19-22 % по всей совокупности вопросов. По отдельным вопросам показатель превышал 30-40 % от всех опрошенных, что в той или иной степени нивелирует смысл опроса (табл. 1).
Таблица 1
Динамика доли затруднившихся ответить в антикоррупционных исследованиях, 2020-2023 гг. (по вопросам, предлагающим альтернативу «затрудняюсь ответить»), процент
Вопрос анкеты 2020 г. 2021 г. 2022 г. 2023 г.
1 2 3 4 5
Насколько честна (свободна от коррупции), на Ваш взгляд, армия? 36 42 37 39
Насколько честны (свободны от коррупции), на Ваш взгляд, исполнительные органы власти региона? 35 40 41 39
Насколько честны (свободны от коррупции), на Ваш взгляд, правоохранительные органы (полиция, прокуратура и др.)? 26 33 31 33
На Ваш взгляд, является ли величина взятки, которую необходимо дать, известной заранее? 19 25 27 33
Как Вы считаете, власти делают для противодействия коррупции все возможное, делают много, делают мало, или вообще ничего не делают? 20 19 - 28
Окончание табл. 1
1 2 3 4 5
Какие меры по борьбе с коррупцией Вы считаете наиболее эффективными? - - 12 18
Доверяете ли Вы в целом органам государственной власти? - - 16 17
На Ваш взгляд, каков основной результат от взятки? 10 7 9 12
Вам известно или неизвестно о мерах, которые власти принимают для противодействия коррупции? 11 11 9 8
Указанная тенденция в полном объеме прослеживается и по результатам аналогичных исследований в других регионах России (табл. 2). Например, при ответе на вопрос «Насколько честна (свободна от коррупции), на Ваш взгляд, армия?» доля затруднившихся ответить в 2022 г. в Республике Северная Осетия - Алания составила 13 %, в Саратовской области - 17 %, в Оренбургской области - 19 %, в Краснодарском крае - 26 %, в Республике Алтай - 29 % и в Чукотском автономном округе - 56 %.
Таблица 2
Динамика доли затруднившихся ответить в антикоррупционных исследованиях в отдельных регионах России, 2022 г., процент
Регионы России Насколько честна (свободна от коррупции), на Ваш взгляд, армия? Как, по Вашему мнению, изменилось количество случаев коррупции в республике за последний год? Насколько честны (свободны от коррупции), на Ваш взгляд, правоохранительные органы (полиция, прокуратура и др.)? Вам известно или неизвестно о мерах, которые власти принимают для противодействия коррупции?
Алтайский край 29 36 28 5
Краснодарский край 26 29 17 -
Чукотский автономный округ 56 31 47 7,4
Оренбургская область 19 23 15 -
Республика Северная Осетия -Алания 13 22 9 42
Саратовская область 17 29 21 8
Сахалинская область 14 25 22 0
Примечание. Таблица 2 составлена на основе материалов исследований, размещенных в открытом доступе.
Социальные характеристики участников опроса накладывают серьезный отпечаток на распределение ответов, что выражается в следующих моментах:
- в сельской местности доля затруднившихся существенно выше, чем в городской (с среднем по анализируемой выборке вопросов затрудняется ответить каждый пятый горожанин - 22 % и каждый третий сельчанин -33 %). В отдельных случаях фиксируется двукратное и трехкратное превышение (например, при ответе на вопрос «На Ваш взгляд, каков основной результат взятки?»);
- с возрастом растет доля затруднившихся ответить (в среднем по анализируемой выборке вопросов затрудняется ответить каждый пятый респондент от 18 до 50 лет и каждый четвертый в возрасте свыше 51 года);
- гендер не оказывает влияние на долю затруднившихся при ответе.
Факт участия или неучастия в коррупционных сделках также оказывает
влияние на распределение ответов респондентов. Взяткодатели реже затрудняются с ответом. В среднем затруднялся ответить примерно каждый десятый респондент, дававший взятку (13 %), и почти каждый четвертый респондент, не дававший взятку (23 %).
По результатам целевого опроса авторами было проведено ранжирование вопросов, которые задавались целевой аудитории, по следующим критериям: сенситивность для респондентов, коммуникативная компетенция и методически выверенная формулировка вопросов (рис. 1).
Ндггтл|,кочгпн.1 (гипблдна пт коррупции], из Ваш взгляд, армия?
доверяете ли Ем о целом органам государственной власти?
НЕСКОЛЬКО Свободны ОТ Коррупции правоохранительные органы власти Мордовии?
Насколькосвободны от коррупции исполнительные органы власти Мордовии?
Как Вы оцениваете действия властей по противодействию коррупции?
на Ваш взгляд, является ли величина взятки, которую необходимо дать, известной эзранее?
Кап Вы считаете, власти делаготдля противодействия коррупции все возможное или вообще ничего не делают?
на Ваш взгляд, каков основной результат от взятки?
Как, поВашему мнению, изменилось количество случаев коррупции в республике за последний год?
какие меры по борьбе с коррупцией вы считаете наиболее эффективными?
□ Компетентность □ Нечувствительность ■ Доступность
Рис. 1. Ранжирование вопросов коррупционной тематики по критериям «сенситивность», «компетенция» и «доступность», балл
3 •>!.
3-4
3.9
Л_2Д
Н •> ч
□ 2.9.,
~1 3.7 ■Я 4,1
Iii
4,7
4.2 ■ 4.4
ILL!.
~1 4.4 ■■ 4.8
IL1
~ 4
LJ.s
■ 4.9
В соответствие с методикой ранжирования чем выше балл, тем выше выраженность критерия. Получены следующие результаты:
- восприятие вопросов о коррупции и взяточничестве (в том числе и негативное - отказ от ответа, искажение ответа и выбор альтернативы «затрудняюсь ответить») при всех равных условиях будет в первую очередь обусловлено компетентностью респондента (наличием или отсутствием у него знаний о коррупционных практиках и специфического опыта), во вторую -сенситивностью содержания вопроса (степенью чувствительности поднимаемых в опросе тем), в третью - доступность вопроса;
- потенциальные затруднения во время опроса у респондентов будут чаще всего вызывать вопросы, посвященные непосредственной оценке кор-рупциогенности таких социальных институтов, как армия, исполнительная власть региона и правоохранительные органы. При этом выше готовность отвечать на вопросы, предполагающие дать общую оценку процессам или явлениям.
Обсуждение
На обсуждение выносятся следующие моменты.
1. Выявленный тренд высокой (а также демонстрирующей тенденцию к дальнейшему росту) доли неответов в исследованиях антикоррупционной тематики актуализирует потребность в дополнительных исследованиях проблемы формального отношения респондентов к опросам, посвященным социально значимым вопросам, а особенно имеющим табуированный характер (наркомания, проституция, буллинг, порнография и др.). Сформировавшийся пул исследований в указанной сфере подтверждает, с одной стороны, актуальность заявленной проблематики [5, а 9], а с другой - недостаточность всесторонних исследований, методологическое разночтение в исследовательских подходах и инструментах [13, ^ 7], полемику о преимуществах формализованных и неформализованных методов [14, с. 65].
Важной исследовательской проблемой в контексте повышения объективности социологических методов представляется проблема соотношения социально значимых тем по степени сензитивности для респондента. Последнее, в частности, актуализируется тем, что в обществе постепенно снижается уровень запретности дискуссий по целому ряду табуированных прежде вопросов [15, а 37].
2. Зависимость доли неответов в исследованиях антикоррупционного характера от социально-демографических характеристик респондентов (сельские жители, люди старше 51 года и не дававшие взятки чаще других воздерживаются от ответа на определенные вопросы) уже отмечалась исследовательским сообществом. В частности, неучастие в исследованиях или отказ от ответа на некоторые вопросы со стороны сельских жителей нередко связывается с особенностями их места жительства, что приводит к снижению готовности сельчан к участию в опросах [16].
Пытаясь объяснить возрастную специфику, часть исследователей (например, Дж. Гойдер) указывают, что к неответам в большей степени
склонны люди старшего поколения, слабо включенные в общественную жизнь и отличающиеся отстраненностью, дезинтеграцией и изолированностью [17, р. 100-101]. С возрастом люди объективно оказываются вовлечены в малочисленные, как формальные, так и неформальные, социальные взаимодействия, нарушается межпоколенческая коммуникация, что в итоге ведет к постепенному увеличению социальной дистанции, сужению круга общения [18, с. 228].
Выявленный факт - более высокая доля неответов у респондентов, не дававших взятки, - предположительно обуславливается степенью осведомленности о коррупционных практиках: взяткодатели как непосредственные участники коррупционных взаимоотношений имеют представление о предмете и, соответственно, реже затрудняются с ответом на указанные вопросы; обычные граждане, напротив, непосредственно не сталкиваются с коррупцией, а значит, не готовы судить о ней.
3. Неответы в большей степени зависят от компетенции респондентов, чем от сензитивности (чувствительности) проблематики и доступности опросного инструментария. Этот факт заставляет по-новому оценивать мотивацию респондентов, которые затрудняются с ответом на вопросы антикоррупционной тематики. Можно предполагать, что многие мотивы (например, страх, стыд и др.), ранее выступавшие одними из регуляторов общественных отношений, в условиях транзитного общества постепенно теряют свою остроту. В данном контексте исследователи указывают на определившийся в российском обществе цивилизационный (транснациональный) тренд: от ценностей сохранения (т.е. традиционных ценностей) к ценностям самовыражения [19, с. 2].
4. Нежелание респондентов отвечать максимально честно на вопросы, связанные с оценкой коррупциогенности органов исполнительной власти, правоохранительных органов и армии, объективно обуславливается особой ролью указанных социальных институтов в условиях современных противоречивых внешне- и внутриполитических событий.
Заключение
Феномен неответов (в частности, затруднения с ответом) в реалиях современных опросов становится распространенным явлением, ставящим серьезные вопросы к объективности настоящих подходов к измерению коррупции и требующим корректировок в теории и практике антикоррупционных исследований.
Результаты наших исследований позволяют по-другому взглянуть на природу неответов при массовых опросах антикоррупционной тематики.
Во-первых, готовность максимально открыто, полно и искренне отвечать на вопросы антикоррупционной тематики будет ниже в случае оценки социальных институтов с особым политическим статусом (органов исполнительной власти, правоохранительных органов, армии и т.д.) и выше в случае оценки коррупционных явлений и процессов общего характера.
Во-вторых, затруднение с ответом в рамках антикоррупционных исследований будет обусловлено в первую очередь недостаточной компетентностью респондента, а во вторую и третью - сенситивностью и доступностью вопросов.
В-третьих, на долю затруднившихся ответить потенциально оказывают влияние такие социальные признаки респондента, как возраст (с возрастом показатель увеличивается), место жительства (в сельской местности показатель наиболее высок) и факт участия/неучастия в коррупционные практиках (среди взяткодателей показатель наименее высок).
Список литературы
1. Мягков А. Ю. Нерандомизированные техники для сенситивных опросов: сравнительный анализ // Социологические исследования. 2023. № 4. С. 28-38. doi: 10.31857/S013216250023697-9
2. Гэллап Дж., Рэй С. Ф. Пульс демократии. Как работают опросы общественного мнения / под ред. Н. П. Попова, А. В. Кулешовой ; пер. с англ. В. Л. Силаевой. М. : ВЦИОМ, 2017. 256 с.
3. Мазаев Ю. Н., Киреев Е. Ю. К проблеме интерпретации неявного уклонения респондентов от прямого ответа в социологическом исследовании // Социальная политика и социология. 2016. Т. 15, № 3 (116). С. 90-98. doi: 10.17922/2071-36652016-15-3-90-98
4. Юдин Г. Б. Территориальная локализация и уровень неответов в массовом опросе // Социологический журнал. 2008. № 1. С. 49-72.
5. Мягков А. Ю. Сенситивные исследования: опыт ретроспективного анализа и концептуализация // Социологический журнал. 2023. Т. 29, № 3. С. 8-28. doi: 10.19181/socjour.2023.29.3.1
6. Krumpal I. Determinants of social desirability bias in sensitive surveys: A literature review // Quality&Quantity. 2013. Vol. 47, № 4. P. 2025-2047. doi: 10.1007/s11135-011-9640-9
7. Назарова И. Б. Качество опроса: факторы неответов // Социологические исследования. 1999. № 11. С. 108-114.
8. Воробьев В. П., Мурзина И. А. К вопросу об эффективном использовании социологических методов при анализе уровня коррупции в обществе // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Общественные науки. 2020. № 3 (55). С. 92-99. doi: 10.21685/2072-3016-2020-3-9
9. Александрова М. Ю. Методы машинного обучения в социологическом исследовании: предсказание частичного неответа с использованием наивного байесовского классификатора // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2021. № 1. С. 329-350. doi: 10.14515/monitoring.2021.1.1756
10. Рогозин Д. М. Влияние интервьюера на доступность респондентов в телефонном опросе // Социологический журнал. 2004. № 1-2. С. 75-105.
11. Зангиева И. К. Проблема пропусков в социологических данных: смысл и подходы к решению // Социология: методология, методы, математическое моделирование (Социология: 4м). 2011. № 33. С. 28-56.
12. Журавлева И. В. Психологические характеристики интервьюеров и вербальное поведение респондентов // Вестник Ивановского государственного энергетического университета. 2006. № 1. С. 74-78.
13. Кнышова Л. П., Артюхина А. И., Чумакова В. И. Кибербуллинг как социально-педагогическая проблема // Образовательный вестник «Сознание». 2020. Т. 22, № 4. С. 5-9. doi: 10.26787/nydha-2686-6846-2020-22-4-5-9
14. Смолькин А. А. Искажения в самоописаниях в ходе неформализованного интервью: сенситивные ситуации и стратегии самообъяснения информантов // Социологическое обозрение. 2015. Т. 14, № 3. С. 64-79.
15. Луковицкая Е. Г., Чапацева Е. А. Табуированная тема в российских социальных исследованиях // Наука молодых: вызовы и перспективы : сб. материалов Всерос. с междунар. участием науч.-практ. конф. в рамках мероприятий «Дни науки -2021 год» (г. Великий Новгород, 12-16 апреля 2021 г.). Великий Новгород : Ново-городский филиал РАНХиГС, 2021. С. 34-47.
16. Morgan L. L., Fahs P. S., Klesh J. Barriers to Research Participation Identified by Rural People // Journal of Agricultural Safety and Health. 2005. № 11 (4). P. 407-414.
17. Goyder J. Socio-demographic determinants of response // Social surveys / ed. by D. de Vaus. London : SagePublications, 2002. P. 93-107.
18. Барсуков В. Н. Барьеры социальной интеграции старшего поколения в контексте проблемы межпоколенческой коммуникаций // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2018. Т. 11, № 5. С. 214-229. doi: 10.15838/esc.2018.5.59.14
19. Гусельцева М. С. Идентичность в транзитном обществе: трансформация ценностей // Психологические исследования. 2017. Т. 10, № 54. С. 1-5. doi: 10.54359/ps.v10i54.363
References
1. Myagkov A.Yu. Non-randomized techniques for sensitivity interviews: a comparative analysis. Sotsiologicheskie issledovaniya = Sociological researches. 2023;(4):28-38. (In Russ.). doi: 10.31857/S013216250023697-9
2. Gallup G., Ray S.F. Pul's demokratii. Kak rabotayut oprosy obshchestvennogo mneniya = The pulse of democracy: how opinion polls work. Ed. by N.P. Popov, A.V. Kuleshova; transl. from Eng. by V.L. Silaeva. Moscow: VTslOM, 2017:256. (In Russ.)
3. Mazaev Yu.N., Kireev E.Yu. On the problem of interpreting the implicit evasion of respondents from a direct answer in sociological research. Sotsial'naya politika i sotsiologiya = Social policy and sociology. 2016;15(3):90-98. (In Russ.). doi: 10.17922/2071-3665-2016-15-3-90-98
4. Yudin G.B. Territorial localization and non-response rate in a mass survey. Sotsiolog-icheskiy zhurnal = Journal of sociology. 2008;(1):49-72. (In Russ.)
5. Myagkov A.Yu. Sensitivity research: retrospective analysis and conceptualization. Sotsiologicheskiy zhurnal = Journal of sociology. 2023;29(3):8-28. (In Russ.). doi: 10.19181/socjour.2023.29.3.1
6. Krumpal I. Determinants of social desirability bias in sensitive surveys: A literature review. Quality&Quantity. 2013;47(4):2025-2047. doi: 10.1007/s11135- 011-9640-9
7. Nazarova I.B. Survey quality: factors of non-response. Sotsiologicheskie issledovaniya = Sociological researches. 1999;(11):108-114. (In Russ.)
8. Vorob'ev V.P., Murzina I.A. On the effective use of sociological methods in the analysis of the corruption level in society. Izvestiya vysshikh uchebnykh zavedeniy. Povolzh-skiy region. Obshchestvennye nauki = University proceedings. Volga region. Social sciences. 2020;(3):92-99. (In Russ.). doi: 10.21685/2072-3016-2020-3-9
9. Aleksandrova M.Yu. Machine learning methods in social research: predicting partial non-response using naive bayes classifier. Monitoring obshchestvennogo mneniya:
ekonomicheskie i sotsial'nye peremeny = Monitoring public opinion: economic and social changes. 2021;(1):329-350. (In Russ.). doi: 10.14515/monitoring.2021.1.1756
10. Rogozin D.M. Interviewer influence on respondent availability in telephone surveys. Sotsiologicheskiy zhurnal = Sociological research. 2004;(1-2):75-105. (In Russ.)
11. Zangieva I.K. The issue of gaps in sociological data: meaning and approaches to solution. Sotsiologiya: metodologiya, metody, matematicheskoe modelirovanie (Sotsiologi-ya: 4m) = Sociology: methodology, methods, mathematical modeling (Sociology: 4m). 2011;(33):28-56. (In Russ.)
12. Zhuravleva I.V. Psychological characteristics of interviewers and verbal behavior of respondents. Vestnik Ivanovskogo gosudarstvennogo energeticheskogo universiteta = Bulletin of Ivanovo State Power Engineering University. 2006;(1):74-78. (In Russ.)
13. Knyshova L.P., Artyukhina A.I., Chumakova V.I. Cyberbullying as a socio-pedagogical problem. Obrazovatel'nyy vestnik «Soznanie» = Educational bulletin "Soznaniye". 2020;22(4):5-9. (In Russ.). doi: 10.26787/nydha-2686-6846-2020-22-4-5-9
14. Smol'kin A.A. Distortions in self-descriptions during informal interviews: sensitive situations and informants' self-explanatory strategies. Sotsiologicheskoe obozrenie = Sociological review. 2015;14(3):64-79. (In Russ.)
15. Lukovitskaya E.G., Chapatseva E.A. A taboo topic in Russian social research. Nauka molodykh: vyzovy i perspektivy: sb. materialov Vseros. s mezhdunar. uchastiem nauch.-prakt. konf. v ramkakh meropriyatiy «Dni nauki - 2021 god» (g. Velikiy Novgorod, 12-16 aprelya 2021 g.) = Science of the young: challenges and prospects: proceedings of the All-Russian scientific and practical conference with international participation as part of events "Days of sciences - 2021" (Velikiy Novgorod, April 16, 2021). Velikiy Novgorod: Novo-gorodskiy filial RANKhiGS, 2021:34-47. (In Russ.)
16. Morgan L.L., Fahs P.S., Klesh J. Barriers to Research Participation Identified by Rural People. Journal of Agricultural Safety and Health. 2005;(11):407-414.
17. Goyder J. Socio-demographic determinants of response. Social surveys. Ed. by D. de Vaus. London: SagePublications, 2002:93-107.
18. Barsukov V.N. Barriers to social integration of the older generation in the context of the problem of intergenerational communications. Ekonomicheskie i sotsial'nye peremeny: fakty, tendentsii, prognoz = Economic and social changes: facts, trends, forecast. 2018;11(5):214-229. (In Russ.). doi: 10.15838/esc.2018.5.59.14
19. Gusel'tseva M.S. Identity in a transitional society: transformation of values. Psikholog-icheskie issledovaniya = Psychological researches. 2017;10(54):1-5. (In Russ.). doi: 10.54359/ps.v10i54.363.
Информация об авторах / Information about the authors
Руслан Ряфатевич Агишев кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник отдела мониторинга правовых процессов, Научный центр социально -экономического мониторинга (Россия, г. Саранск, ул. Б. Хмельницкого, 39А)
E-mail: agishev2019@gmail.com
Ruslan R. Agishev
Candidate of historical sciences, leading researcher of the department of legal processes monitoring, Scientific Center for Social-Economic Monitoring (39A B. Khmelnitskogo street, Saransk, Russia)
Ольга Николаевна Баринова
старший научный сотрудник отдела мониторинга правовых процессов, Научный центр социально-экономического мониторинга (Россия, г. Саранск, ул. Б. Хмельницкого, 39А)
E-mail: barinova.on@yandex.ru
Olga N. Barinova Senior researcher of the department of legal processes monitoring, Scientific Center for Social-Economic Monitoring (39A B. Khmelnitskogo street, Saransk, Russia)
Ирина Владимировна Манаева научный сотрудник отдела мониторинга правовых процессов, Научный центр социально-экономического мониторинга (Россия, г. Саранск, ул. Б. Хмельницкого, 39А)
E-mail: manaeva.i.v@mail.ru
Irina V. Manaeva
Researcher of the department of legal processes monitoring, Scientific Center for Social-Economic Monitoring (39A B. Khmelnitskogo street, Saransk, Russia)
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов / The authors declare no conflicts of interests.
Поступила в редакцию / Received 08.02.2024
Поступила после рецензирования и доработки / Revised 11.03.2024 Принята к публикации / Accepted 15.05.2024
