CC BY
402
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2018. № 6
о.В. Булыга*
проблема коллаборационизма в ссср в годы великой отечественной войны в советской и российской историографии
O.V. Bulyga
the issue of collaborationism in the ussr during the great patriotic war in Russian historiography
Аннотация. В статье рассматривается освещение проблемы коллаборационизма в годы Великой отечественной войны в новейшей российской историографии. Затрагивается эмигрантская и советская литература по данной теме. не обойден вниманием вопрос нравственного выбора, перед которым стоит современный историк, изучающий данную проблему, что позволяет по-новому взглянуть на коллаборационистские течения. Приводятся разные точки зрения на это сложное социальное явление. одни авторы привержены традиционному мнению в оценке сотрудничества советских граждан с оккупантами как измены родине. другие исследователи пересмотрели прежние положения о незначительном влиянии коллаборационистов на ход военных событий, но сохранили общую негативную оценку этого явления. Третьи дают ему положительную характеристику. Цель данной статьи — более детально рассмотреть коллаборационизм как феномен XX века. Предпринята попытка проанализировать основные причины сотрудничества советских граждан с нацистскими оккупантами. Проведенные исследования и анализ фактического материала по данной проблеме позволил предложить различные варианты типологии коллаборационистского движения. опираясь на концепцию понятия «коллаборационизм», автор показывает, что данное явление есть средство борьбы между различными социальными и национальными группами, которая опирается на помощь оккупантов. При этом выбор национальной идентичности в условиях войны обусловлен личными практическим соображениями (прежде всего, необходимостью выживания). и все же, несмотря на то, что отечественная историография существенно пополнилась за последние годы, в изучении вопросов коллаборационизма есть немало пробелов.
* Булыга Ольга Викторовна, учитель истории и обществознания средней общеобразовательной школы №6 имени А.С. Пушкина, г. Калуга
Bulyga Olga Viktorovna, Teacher of History and Social Studies, Pushkin Comprehensive School № 6, city of Kaluga
+7-961-12579-72; [email protected]
на основании полученных выводов о состоянии историографии на данный момент, автор обозначает некоторые перспективные направления для дальнейших исследований: общее количество коллаборационистов, взаимоотношения их с населением, а также причины личного характера, приведшие отдельных советских граждан к измене своей родине. Таким образом, автор приходит к выводу, что коллаборационизм является одной из важнейших проблем, на что следует обращать внимание власти, особенно в период военного противостояния.
ключевые слова: Великая отечественная война, коллаборационизм, сотрудничество с оккупантами, предательство, нацистский оккупационный режим, «власовцы».
Abstract. The article analyses the issue of collaboration with the enemy during the Great Patriotic War in contemporary Russian historiography. Soviet and emigre literature on the subject is also mentioned. There is also the issue of ethical choice of a contemporary historian dealing with this issue, which gives a new perspective on collaboration movements. Diverse views on this complex social development are quoted. Some authors stick to the traditional view on collaboration between Soviet citizens and invaders as high treason. Other researchers reconsidered former ideas on insignificant role of collaboration with the enemy and its fragmentary nature but retained general negative assessment of this issue. The others give justification or even positive assessment of it. The aim of this article is to analyze collaboration with enemy in a wider context as a 21st century feature, and its assessment in historiography. The author studies the main reasons for collaboration of Soviet citizens with Nazi invaders. The research and analysis of evidence on the issue allowed to suggest various typologies of collaboration. The author demonstrates that this issue was a method of infighting between different social and ethnic groups that relied on assistance of invaders. The choice of ethnic identity in the wartime was often based on personal and pragmatic motivation (that is the need for survival). Although Russian historiography has received many contributions in the recent years, there are still many gaps in studying collaboration. On the basis of conclusions on contemporary historiography the author outlines some promising trends for further research: total number of collaborators, attitudes of the rest of population, and the reasons behind high treason of certain Soviet citizens. The author infers that collaboration is a most important issue in the wartime.
Keywords: Great Patriotic War, collaborationism, collaboration with invaders, treason, Nazi occupation regime, Vlasov armies.
* * *
С проблемой коллаборационизма пришлось столкнуться всем странам, подвергшимся оккупации со стороны нацистской Германии и ее союзников. исследователи подчеркивают, что без такого сотрудничества оккупационная система не могла быть дееспособной
и не могла полноценно функционировать1. СССР в этом отношении не был исключением. Прошедшие десятилетия не избавили общество от эмоционального восприятия контактов советских людей с фашистскими оккупантами в годы Великой Отечественной войны. Долгое время советская историография и литература старались не поднимать эту проблему, так как она никак не вписывалась в официальную историю великой победы советского народа над немецко-фашистскими захватчиками. Начиная с 1990-х гг. стало появляться все больше работ на эту тему, как научного, так и публицистического характера, авторы которых с разных, порой диаметрально противоположных позиций, трактуют данное явление.
непростая политическая ситуация в современном мире привела к попыткам искажения исторических фактов в угоду политическим целям отдельных социальных групп. В результате задача обобщить и систематизировать взгляды, имеющиеся в литературе о коллаборационизме советских граждан в годы войны, становится все более актуальной.
Для ее решения необходимо выявить подходы историков к определению термина «коллаборационизм»; проанализировать причины данного явления; охарактеризовать типы коллаборационизма, выделяемые историками; показать имеющиеся подходы в определении численности коллаборационистов.
По свидетельствам историков, первые отголоски сотрудничества советских граждан с оккупантами прозвучали уже в 1941 г.: «.. .мы не можем скрыть и того, что за последнее время имели место несколько позорных фактов сдачи в плен врагу. Отдельные генералы подали плохой пример нашим войскам», — говорилось в приказе Ставки ВГК2. Этот факт в своей статье конкретизирует М.Е. Ерин: «В плену оказалось 80 советских генералов. Из них 23 погибли. Бежали из плена 5, на сторону противника перешли 12»3. Тем не менее, до конца
1 Подробнее об этом см.: Кудряшов С.В. Предатели, «освободители» или жертвы режима? Советский коллаборационизм (1941-1942) // Свободная мысль. 1993. № 14. С. 84-98; Нешатаева Ю.П. Проблема коллаборационизма в годы Великой Отечественной войны как уникальное явление в истории // Научный альманах. 2015. №12-3 (14). С. 145-150; Шанцева Е.Н. Историография проблемы коллаборационизма в СССР в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. // Вестник Томского гос. ун-та. Вып. 6 (86). 2010. С. 284-288; Хисамутдинова Р.Р. Проблема коллаборационизма в СССР в годы Великой Отечественной войны в современной и российской историографии и зарубежной литературе // Вестник Оренбургского гос. пед. ун-та 2013. №3 (7). С. 117-125.
2 Приказ Ставки ВГК № 270 от 16 августа 1941 года // Военное обозрение. История. — URL: http://www.Topwar.ru
3 Ерин М.Е. Советские военнопленные в Германии в годы Второй мировой войны // Вопросы истории. 1995. № 11-12. С. 141.
1960-х гг. о коллаборационизме как явлении военного времени в отечественной литературе любые упоминания отсутствовали. Исключение составлял только генерал A.A. Власов (командующий РОА)4.
Позже эта тема была предметом идеологизированной полемики, а многие страницы истории просто замалчивались. Тем не менее, историография 1970-х — середины 1980-х гг. основывалась на документальных свидетельствах, в частности — документах Нюрнбергского процесса, материалах о преступлениях СС и оккупационной политике фашистской Германии на территории СССР.
Деятельность отдельных коллаборантов протекала в различных формах и имела разные цели, а пособничество врагу могло быть как добровольным, так и вынужденным. В первоначальные планы немцев сотрудничество с оккупированным населением не входило. В своей монографии профессор Норберт Мюллер рассматривает методы насильственного утверждения фашистского господства на оккупированных территориях и привлечения населения в ряды местных военных подразделений и к добровольному сотрудничеству5. В монографии М.М. Загорулько и А.Ф. Юденкова описаны планы фашистской Германии по экономической эксплуатации оккупированных территорий нашей страны. Говорится здесь и о фактах добровольного сотрудничества с врагом, но привержены ему были, по утверждению авторов, только недобитые враги советской власти, «буржуазные националисты» и т.п., а формирование «добровольческих национальных частей» шло исключительно насильственным путем6.
С началом перестройки проблема коллаборационизма стала обсуждаться все более открыто. Стали писать о воинских подразделениях, сформированных из населения Советского Союза и эмигрантов, которые сражались на стороне нацистской Германии. Идеология гитлеровского руководства в отношении коллаборационизма может быть охарактеризована словами Генриха Гиммлера: «Руками одних недочеловеков убивать других недочеловеков» (mit den Händen allein Untermenschen Untermenschen töten andere)7.
В 1990-е гг. были введены в научный оборот новые данные, предприняты первые попытки систематизации фактов. С.В. Кудря-шов, например, понимает под коллаборационизмом как «простое взаимодействие»8, так и более тесное сотрудничество, чаще всего
4 См.: Мерецков К.А. На службе народу. М., 1968.
5 Мюллер Н. Вермахт и оккупация (1941-1944). М., 1974.
6 Загорулько М.М., Юденков А.Ф. Крах плана «Ольденбург». М., 1980.
7 Подробнее об этом см.: Хавкин Б. Рейхсфюрер СС Гиммлер. Второй после Гитлера. М., 2000.
8 Кудряшов С.В. Указ. соч. С. 91.
вынужденное. Существенный вклад в изучении проблемы внес В.Г. Крысько, который утверждал, что к началу Второй мировой войны Германия сделала всё возможное, чтобы вести психологическую войну на оккупированных территориях. Каждая из трех групп армий, вторгшихся в СССР (Север, Центр, Юг), имела специальный батальон пропаганды. К апрелю 1943 г. «численность подразделений пропаганды вермахта достигла 15 тысяч человек»9.
В начале 2000-х гг. к проблеме коллаборационизма обратился известный советский и российский военный историк, фронтовик М.И. Семиряга. Его последняя книга стала итогом многолетних исследований такого сложного феномена XX в. Это — первая работа в нашей стране, где коллаборационизм рассмотрен подробно и на весьма обширном, в том числе архивном, материале. Автор полагает, что военно-политические коллаборационисты заслужили наказание, а тысячи граждан, которые вынуждены были ради выживания сотрудничать с оккупантами на бытовом уровне, должны быть ограждены от позорных ярлыков «предателей»10.
ряд российских историков рассматривают коллаборационизм как «способ выживания» в условиях пропагандистского давления оккупационного режима. Заслуживают внимания выводы Е.Ф. Кринь-ко, который считает, что в коллаборационизме советских граждан сознательный, политический смысл сотрудничества играл незначительную роль, а преобладал «вынужденный» мотив, порожденный внешними по отношению к субъекту обстоятельствами, — иными словами, коллаборационизм «сердца и желудка»11.
В.А. Пережогин также оправдывает гражданский тип коллаборационизма, отмечая, что он по большей части носил вынужденный характер, так как у советских людей, особенно в городах, не было другого способа добыть средства к существованию12.
Представляет интерес работа российского историка Б.Н. Ковалева. Автор не видит разницы между коллаборационизмом и изменой, однако, рассмотрев малоизученные в отечественной науке типы и формы его, подчеркивает, что коллаборационизм во многом
9 Крысько В.Г. Секреты психологической войны (цели, задачи, методы, формы, опыт). Минск, 1999. С. 351.
10 Семиряга М.М. Коллаборационизм. Природа, типология и проявление в годы Второй Мировой войны. М., 2000.
11 Кринько Е.Ф. Коллаборационизм в СССР в годы Великой Отечественной войны и его изучение в российской историографии // Вопросы истории. 2004. №11. С. 157.
12 Пережогин В.А. Вопросы коллаборационизма // Война и общество, 1941-1945: в 2 кн. Кн. 1. М., 2004. С. 293.
являлся вынужденным. Это был метод выживания13 и диктовался он естественным стремление людей спасти себя и своих близких.
Более жестко к проблеме коллаборационизма подходит О.Ю. Макаров. Он утверждает, что мораль советских людей периода войны была специфичной, она требовала отринуть всё личное, жертвовать интересами семьи и близких ради государства, общества и Победы. Самое страшное преступление в годы войны — политическое сотрудничество с врагом, его можно охарактеризовать только как «злодеяние» и предательство14.
В настоящее время на изучение проблемы коллаборационизма по-прежнему оказывает влияние политика. Тем не менее, рассекречивание архивных документов открывает новые возможности в исследовании данной проблемы. Одна из последних работ, которая заслуживает большого внимания, это коллективный труд «История отечественной коллаборации: Материалы и исследования»15. Сборник разоблачает мифы, оправдывающие коллаборацию, и представляет ранее неизвестные тексты и факты о сотрудничестве советских граждан и русских эмигрантов с нацистами.
Коллаборационизм не был единым явлением. Согласно мнениям, представленным в научной литературе, можно выделить несколько основных его причин:
1. Ненависть к советскому режиму. Накануне Великой Отечественной войны в СССР было немало людей, мечтавших о гибели советской власти, некоторые из них были готовы пойти на сотрудничество с любой внешней силой. Из дневника коллабора-ционистки Л. Осиповой: «Свершилось. Пришли немцы!.. Красных нет! Свобода!»16. В самом начале военных действий некоторая часть граждан отказывается защищать сталинский режим по причине того, что люди не верят в злые помыслы немцев. Многие сёла встречают фашистов «хлебом и солью»17. Еще до начала Великой Отечественной войны, в мае 1941 г., начальник управления пропаганды НСДАП Йо-зеф Геббельс в своем дневнике, переведенном военным переводчиком
13 Ковалев Б.Н. Коллаборационизм в России в 1941-1945 гг.: типы и формы. Великий Новгород, 2009. С. 8, 366.
14 Макаров О.Ю. Коллаборационизм и сотрудничество в Великой Отечественной войне // Вестник. 2011. №3 (1). С. 190.
15 История Отечественной коллаборации: Материалы и исследования. М., 2017.
16 «Свершилось. Пришли немцы!» Идейный коллаборационизм в СССР в период Великой Отечественной войны / Сост. и отв. ред. О.В. Будницкий; авторы вступ. статьи и примеч. О.В. Будницкий, Г.С. Зеленина. 2-е изд. М., 2014. С. 82.
17 Коммунистический режим и народное сопротивление 1917-1991. Сер. Библиотечка россиеведения. Вып.1. 3-е изд. М.: Посев, 2002. С. 53.
Е.М. Ржевской и долгое время находившимся под грифом «секретно», писал: «. когда дело начнется, это будет несравненный победный марш. Большевизм распадется как карточный домик, и, наверное, нигде наших солдат не принимали так радостно, как встретят там»18.
2. Страх перед врагом. Историки А.Ф. Катусев и В.Г. Оппоков приводят показания А.А. Власова, который ссылается именно на это: «.оказавшись в окружении, потеряв не только управление войсками армии, но и всякую связь с ними, смалодушничал, струсил, а потому и сдался в плен»19.
3. Приспособленчество. Люди беспринципные, карьеристы не упустили возможность встать на сторону врага. В своей работе И.В. Пыхалов приводит примеры, когда предатели зачастую не скрывали своего лица: «Мой брат в 1917 году предвидел свержение царя, поэтому стал бороться на стороне большевиков, я тоже знаю, что Советской власти пришел конец, поэтому хочу идти навстречу Германии»20.
4. Для военных немаловажной причиной были тяготы плена. Руководство СССР отказалось от подписания Женевской конвенции (1929 г.) «Об обращении с военнопленными». Этот факт был широко известен, и его использовала для оправдания бесчеловечного обращения с советскими пленными нацистская пропаганда.
Западногерманский историк Иоахим Гофман, один из крупнейших специалистов по антисоветским вооруженным формированиям, в своей книге «Власов против Сталина.», проанализировав проблему плена, объяснял причины того, что красноармейцы становились на путь предательства. их сознательным выбором, желанием бороться против советского строя21.
Таким образом, причины коллаборационизма в отечественной историографии сводились исключительно к субъективным факторам. Необходимо также отметить, что одни соглашались надеть немецкий мундир, надеясь при удачном случае перейти на сторону партизан, другие поддались на идеологическую пропаганду НСДАП. Всё это создает возможности для осмысления причин коллаборационизма как более сложного явления, нежели представлялось ранее.
Проведенные исследования и анализ фактического материала по данной проблеме позволил предложить различные варианты ти-
18 Ржевская Е.М. Геббельс: Портрет на фоне дневника. М., 1994. С. 251.
19 Катусев А.Ф., Оппоков В.Г. Движение, которого не было, или история вла-совского предательства // Военно-исторический журнал. 1991. №4. С. 21.
20 Пыхалов И. «Кавказские орлы» Третьего Рейха // Отечество. 2002. №4. С. 32.
21 См.: Гофман И. Власов против Сталина. Трагедия Русской освободительной армии, 1944-1945 / Пер. с нем. В.Ф. Дизендорфа. М., 2005.
пологии коллаборационизма. В зависимости от того, в какой сфере осуществлялось сотрудничество с противником, можно выделить следующие типы рассматриваемого явления:
- военный, политический, национальный коллаборационизм — имел следствием оказание содействия противнику с оружием в руках;
- хозяйственный, экономический — объяснялся тем, что жители оккупированных территорий оказались в прямой зависимости от оккупантов, выражался в работе населения оккупированных территорий в промышленности и сельском хозяйстве;
- административный — представлял собой участие в деятельности органов местной власти («новой власти»).
В типологии коллаборационизма следует выделить «псевдоколлаборационизм» — выполнение тех или иных поручений в оккупационной администрации или полиции участниками народного сопротивления22; а также «детский коллаборационизм» — использование гитлеровцами детей для выполнения различных поручений. В любом случае необходимо отметить, что после войны в личных делах граждан появился такой пункт, как «проживание на оккупированной территории». Для многих это стало клеймом на всю жизнь. В этот список попали и маленькие дети, и старики — получили статус «гражданина, не приносящего ни вреда, ни пользы»23.
Рассматривая в целом типы коллаборационизма, необходимо учесть, что диапазон его проявления весьма обширен, и не все действия можно квалифицировать как «измену родине». П.М. Полян отмечает: «Наиболее массовыми формами были или
"хиви", — в буквальном переводе: "желающие помочь" (в советском лексиконе более известны как "пособники", или "приспешники") и Бге1'1%е, или "добровольцы"»24.
Очевидно, что все выделенные типы имеют достаточно условный характер, так как деятельность коллаборационистов при переходе к противнику могли обуславливать сразу несколько разных причин.
Наиболее полно в современной историографии освещены вопросы военно-политического коллаборационизма. Новая работа известного писателя, историка В.Е. Шабарова из цикла его исследований о силах и группировках, в разные эпохи содействовавших внешнему врагу нашей страны, «Пятая колонна» осуждает и разоблачает этих
22 См.: Кринько Е.Ф. Указ. соч.; Семиряга М.М. Указ. соч.
23 См.: Варфоломеева М.И. Коллаборационизм в годы Великой Отечественной войны на примере территории современной Белгородской области в 1941-1943 гг. // Научные ведомости. 2011. №19 (114). Вып. 20. С. 202-207.
24 Полян П.М. Жертвы двух диктатур. Остарбайтеры и военнопленные в Третьем Рейхе и их репатриация. М., 1996. С. 58.
«героев освободителей»: «они заражены взглядами, оценками, стереотипами. они шагают к цели, которой вообще не существует. их купили и они купились»25.
Некоторые исследователи придерживаются мнения, что военно-политический коллаборационизм был характерен в основном для представителей национальных меньшинств Советского Союза, подвергшихся националистическому влиянию, рассчитывавших при помощи нацистской Германии обрести свою государственность и воссоздать (или создать) свои национальные государства26. С оккупантами активно сотрудничал и НТС (Национально-трудовой союз). Эмигрантская молодежь выражала недовольство бездействием своих отцов, которые проиграли гражданскую войну коммунистам и позволили выгнать себя из России. В то же время их нельзя в полной мере отнести к коллаборационистам вследствие того факта, что они не являлись гражданами СССР. Фашизм в первые годы своего существования казался для них мощным средством восстановления чувства национальной гордости и успешного решения многих проблем, и, прежде всего, — возвращения на Родину. Но их надежды не оправдались, оккупационный режим нуждался только в «слугах»27.
Генрих Гиммлер называл А.А. Власова «свиньей и изменником», выражая неуважение к людям, которые предают свою Родину (хотя и в интересах Третьего рейха). Не случайно немцы столь тщательно контролировали деятельность А.А. Власова, скрупулезно проверяли и редактировали тексты его обращений к народу («Почему я стал на путь борьбы с большевизмом?», опубликованное в газете «Заря» от 3 марта 1943 г.). Примечательно, что «власовцы» продолжали служить немцам даже после того, как своими глазами увидели, что происходило на оккупированной территории. Тем самым раскрывалось подлинное обличье этого явления как измена родине28.
В работе М.А. Бердник наиболее полно рассмотрены вопросы военного коллаборационизма как самой активной формы сотрудничества с оккупантами. Подтверждается то, что Германия планировала создать эффективные силы для борьбы с набирающими мощь
25 См.: Шамбаров В.Е. «Пятая колонна» Советского Союза. М., 2017.
26 См.: Крикунов П. Казаки между Гитлером и Сталиным. М., 2005; Малиновский В.В. Кто он российский коллаборационист: патриот или предатель? // Вопросы истории. 1996. № 11-12; Мартынов А.В. По обе стороны правды. Власовское движение и отечественная коллаборация. М., 2014; Талалай М. Итальянские свидетельства о Казачьем стане. М., 2017.
27 Млечин Л. Русские националисты и немецкие национал-социалисты // Новое время. 1994. №10. С. 50.
28 См.: Бердник М.А. Пешки в чужой игре. Тайная история украинского национализма. М., 2014. С. 215-319.
партизанским движением. Причем, следует отметить, что наряду с чисто военным здесь имелся и определенный пропагандистский эффект — заставить партизан сражаться с их соотечественниками.
Изучение современных работ показало, что они концентрируется в основном на двух направлениях: движение A.A. Власова29 и казачьи коллаборационистские формирования30.
Авторы целого ряда работ пытаются ответить на главный вопрос о A.A. Власове: кем был на самом деле генерал — предателем или героем? По-видимому, он себя видел героем-освободителем. При допросе в 1946 г. А.А.Власов говорил: «Я сжег все мосты, связывавшие меня с Родиной. Я пожертвовал своей семьей, которая сегодня в лучшем случае находится в лагере, а, скорее всего, уничтожена. Я, не колеблясь, выступил с немцами против Сталина...»31.
С.И. Дробязко в своей работе «Вторая Мировая война (19391945): русская освободительная армия» рассказывает о возникновении и деятельности РОА, входившей в состав вооруженных сил нацистской Германии, рассматривает историю и причины создания этой армии. Автор пишет, что «первостепенное внимание уделялось привлечению добровольцев, пострадавших от действий советских властей в период коллективизации и сталинских чисток»32.
Примечательно, что одним из первых вопрос о реабилитации российского коллаборационизма поднял А.И. Солженицын в романе «Архипелаг ГУЛАГ», основанном на письмах, воспоминаниях и устных рассказах. Он сочувственно относился к «власовцам» и предлагал уравнять их с жертвами сталинского режима.
Судьба казачества в период Великой Отечественной войны сложилась особенно драматично. Казачество на протяжении всей своей истории обладало самобытными культурными и историческими особенностями, которые позволяли ему сохранять определенную независимость от политической власти. Нацистская Германия сумела привлечь на свою сторону огромное количество казаков. Серьезным исследованием о казачестве стала книга Петра Крикунова, где впервые в отечественной историографии предпринята попытка на
29 См.: Гофман И. Власов против Сталина. Трагедия Русской освободительной армии, 1944-1945; Дробязко С.И. Вторая Мировая война 1939-1945: Русская Освободительная армия. М., 2000; Коренюк Н. Трудно жить с мифами. Генерал Власов и Русская освободительная армия // Огонек. 1990. № 46 (3304). С. 29-31.
30 См.: Крикунов П. Казаки между Гитлером и Сталиным. М., 2005; Ратушняк О.В. Участие казачества во Второй мировой войне // Исторические науки. Теория и практика общественного развития. 2013. № 3.
31 См.: Коренюк Н. Указ. соч. С. 31.
32 Дробязко С.И. Указ. соч.
конкретном историческом материале воссоздать полномасштабную картину участия казаков во Второй Мировой войне, включая тех, кто по тем или иным причинам оказался по другую сторону от защищавшего свою Родину и весь мир советского народа33. В работе О.В. Ратушняк дается анализ и значение коллаборационизма казаков-эмигрантов из числа советских граждан34.
Таким образом, наибольшее освещение в историографии получили вопросы, связанные с военно-политическим коллаборационизмом как самой активной формой сотрудничества.
Важным и дискуссионным является вопрос о количестве коллаборационистов. Данная тема мало изучена и требует дальнейших исследований. В постсоветское десятилетие вышел ряд работ отечественных исследователей, в той или иной мере затрагивающих эту тематику. По сведениям М.А. Гареева относительно предателей, «сопоставление данных различных источников могло дать около 200 тыс. человек, из них в боевых вооруженных формированиях—не более 100 тыс. Это из более чем 20 млн человек, прошедших через действующую армию за время войны»35. Более полные данные приведены в фундаментальном труде «Великая Отечественная война», где речь идет о 540-550 тыс. человек36. А.В. Мартынов пишет о 1,2 млн человек37. В книге П. Крикунова эта цифра колеблется от «800 тысяч до 1,5 млн советских граждан»38. Такие исследователи, как Л.Ю. Решин, говорят о не более чем 180 тысяч человек39. Большой вклад в изучении данного явления внес И.Г. Ермолов, отмечая, что в гражданской сфере с оккупантами сотрудничали около 22 млн граждан СССР, он рассказывает о судьбах этих людей, раскрывает мотивы их преступлений, были ли они предателями и есть ли им оправдания40. Западная историография дает цифру в 1 млн человек, включая всех «добровольцев».
Сотрудничество с врагом считается самым тяжким преступление не только в СССР, но и во всем мире. Потому так важен точный ответ
33 Крикунов П. Указ. соч.
34 См.: Ратушняк О.В. Указ. соч.
35 Гареев М.А. О мифах старых и новых // Военно-исторический журнал. 1991. №4. С. 49.
36 Великая отечественная война. 1941-1945: Военно-исторические очерки. Кн. 1. Суровые испытания. М., 1998. С. 470.
37 Мартынов А.В. По обе стороны правды. Власовское движение и отечественная коллаборация. М., 2014. С. 364
38 Крикунов П. Указ. соч. С. 7.
39 Решин Л. Ю. «Русские пленные добровольно служить не идут» // Известия. 1990. 28 мая.
40 Ермолов И.Г. Под знаменами Гитлера. Советские граждане в союзе с нацистами в 1941-1944 гг. М., 2013. С. 7 .
на вопрос о численности предателей. Анализ материалов позволяет утверждать, что в трудах отечественных авторов коллаборационизм чаще всего представлен как удел отдельных личностей, одиночек, т.е. он рассматривается не как явление, а как недоразумение, не свойственное советскому человеку. Важно подчеркнуть и особенность отечественной коллаборации, отличающей ее от аналогичных процессов в других странах. СССР — это единственная страна, в которой оккупированной оказалась только часть территории, в РСФСР были оккупированы 12 краев и областей, последнее, естественно, могло сдержать намерение граждан сотрудничать с противником. Ю.П. Не-шатаева приводит цифру в 95% советских людей на оккупированных территориях, которые оказались верными своему гражданскому и патриотическому долгу41. Доля изменников была ничтожной, по сравнению с патриотами и героями.
Если в изображении советских историков коллаборационисты были «антигероями», то в эмигрантской литературе они получили прямо противоположную характеристику. Переводчик и офицер германской армии, прямой участник событий 1941-1945 гг., ближайший сотрудник и друг А.А. Власова В.К. Штрик-Штрикфельдт пишет: «Везде в городах и селах люди нас дружески приветствовали и принимали, как только было преодолено первое смущение»42. Таких же оценок придерживается и А.С. Казанцев, эмигрант «первой волны», вошедший в круг близких сотрудников А.А. Власова в годы войны: «Освобождение от большевизма может произойти только в процессе войны, а война может быть только с Германией. веру, что спасение придет с Запада, можно было наблюдать задолго до войны»43.
Большинством отечественных исследователей разделяется и поддерживается положение о разном качестве двух видов коллаборационизма: осознанного (добровольного) и неосознанного (вынужденного, принудительного). Большинство коллаборационистов не были идейными борцами против большевиков, негативные эмоции по отношению к ним выражены сильнее, чем к оккупантам. Среди коллаборационистов были представители различных народов СССР, но не было ни одного народа-предателя, который полностью перешел бы на сторону к нацистам. Отказ от советских стереотипов для ряда
41 Нешатаева Ю.П. Проблема коллаборационизма в годы Великой Отечественной войны как уникальное явление в истории России // Научный Альманах. 2015. № 12-3 (14) С. 149.
42 Штрик-Штрикфельдт В. Против Сталина и Гитлера. Генерал Власов и Русское Освободительное Движение. М., 1993. С. 17.
43 Казанцев А.С. Третья сила. Россия между нацизмом и коммунизмом. 19411945. 4-е изд. испр. М.: Посев, 2011. С.55.
современных исследователей — в объективном изучении фактов и архивных документов.
Отдельный сюжет в освещении данной темы связан с ситуацией в государствах, образовавшихся после распада Советского Союза, особенно на Украине и в Прибалтике, где происходит историческая реабилитация коллаборационистов. Сегодня посмертно награждают званием Героя Украины Р. Шухевича, устанавливают памятники С. Петлюре, С. Бандере44. Впрочем, анализ событий в развитии современной национальной историографии бывших советских республик, выходит за рамки данной статьи.
Резюмируя сказанное, отметим, что Великая Отечественная война была трагическим испытанием для многих миллионов советских граждан. Смерть, голод, холод и постоянная нужда стали элементами повседневной жизни. Особенно тяжело это переживалось на оккупированных территориях Советского Союза, где граждане оказались перед выбором средств выживания. В развитии историографии проблемы коллаборационизма характерно существование, по крайней мере, нескольких подходов. Часть историков сохранила приверженность традиционному мнению в оценках сотрудничества советских граждан с оккупантами. другие исследователи пересмотрели прежние положения, в частности, о незначительной роли коллаборационизма, его причинах, но сохранили однозначно негативную оценку этого явления как измены родине. Наибольшее освещение в историографии получили вопросы, связанные с военно-политическим коллаборационизмом как самой активной формой сотрудничества с врагом. Несмотря на то, что отечественная историография существенно пополнилась за последние годы, в изучении вопросов коллаборационизма есть немало пробелов и спорных сюжетов: общее количество коллаборационистов в том или ином оккупированном регионе, взаимоотношения коллаборационистов с населением, а также оценка причин личного характера (страх перед жестокостью нацистов и желание выжить в тяжелых условиях оккупации), приведшие отдельных граждан к измене своей родине. Это особенно касается корреляции коллаборационизма с весьма сложными и противоречивыми процессами, происходившими в СССР в 20-е и особенно в 30-е гг., ставшими причиной перехода в стан противника некоторой части советских людей. В этом состоит отличие отечественного коллаборационизма от таких европейских стран, как Италия, Венгрия, Румыния, Хорватия, Словакия.
44 Подробнее об этом см.: Бердник М.А. Пешки в чужой игре. Тайная история украинского национализма. М., 2014.
Дальнейшие перспективы в развитии историографии проблемы коллаборационизма связаны как с расширением базы исследований, так и с развитием новых подходов к ее пониманию.
References
Berdnik M.A. Peshki v chuzhoj igre. Tajnaya istoriya, ркта¡ткаио natsional-izma [Pawns in the Game. Secret Histo ry of Ukrainian Nationalism]. Moscow: Algoritm,2014. -400 p.
Drobyazko S.I. Vtoraya Mimvaya vojna. 1939-1945: Russkjya osvobodi-tel'naya armiya [Hie Second Worid War, 1939-1945: Russian Liberation Army]. Moscow: AST, 2000. 64 p.
Erin M.E. Sovetskie voennoplennye v Germanii v gody Vtoroj mirovoj vojny [Soviet Prisoners of Warin Germanyin the S econd World War]// Voprosy istorii. 1995. № 11-12, pp. 140-151.
Ermolov I. G. Pod znamenami Gitlera. Sovetskie graz0dane v soyuzе s Eat-ùstami na 44kupirovannykh territoriyakh RSFSR р 194t-1944gg. ["Under Hitler's Banners. Soviet Citizens in Collaboration with the Nazi on occupied territories of RSFSR in 1941-1944]. Moscow: Veche, 2013. 464 p.
Garmv M.A. O mifakh starykh i novykh [On Old and New Myths] // Voen-no-istoricheskij zhurnal. 1991. № 4, pp. 4!-52.
Gofman S. Vlasov protiv Stalina. Tragediya Russk0j osvoboditel'noj armii, 1944-1945 [Vlasov vs. Stalin.Tragedy of Russian Liberation Army, 1944-1945] / Transl. from German by V.F. Disendorf. Moscow: AST; Astre l', 2005. 534 p.
Istoriya otechestvennoj kollaboratsii: Materialy i issledovaniya [History of Soviet CollaboiaMion. Materials and Studies]. M!scow: Staraya Basmannaya, 2017о 396 p.
Katesev A.F.,OppokovV.G. Dvizhenie, kаtorogo ne bylo, iliIstoriya vlasovsko-go predatel^^a [The Movement tha! Never Was. HistOTy ofVlacov's Treason]// Voenno-istorkheskij zhurnal. 19991. № 4, pp. 1V-2V.
Kazontsev A.S. Tnt'ya sila. Rojsiya meaУdu natstzmom i kommumzmom. 1941-1945 [The Third Pfwer. Russia between Nazism and Communism]. 4th Reviset Ed. Moscow:Posev, 2011. 3ви p.
Khavkin B. Ryjkhsfyurer SS Gimmlej. Vtoroj poslc Gitleya [Reichs1uehrerSS GimmCer: Second after Hitler]. Moscow: Algoritm, 2000. 2V4 p.
Khioamutdinova rir. nrobljma k.o^labora^swn^zma v SSSR v pody Velikoj Otecrestvennoj vojny v syvremennoj i ckssгr'sko^ istoriografii i zarubezhnoj literature [Collaborationism in ов USSRin the Second World War in Contemporary Russian Historiography and Foreign Works] // Vestnik Orenburgskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogт universiteta. 201 3. № 3(7), pp. 117-125.
^mmumisticheskiè nzhitn i narodnoesoprotivlevie 1917-19991 [Communist Regime and Popular Resistanc ej^er. Bibliatechka rorsiejedeniya tLibtary of Rusaian Studies]. Is. 1. 3d ed. M.: Posev, 2002. 90 p.
KorenyukN. Trudno zhWs mifami. Gmeral VlasoviУusakaya osvoToditel'napa Ermiya [Hard Lifs with Myths. General Vlasov and Ohe Russian Liberation аггии] 2/ Ogonek. 1991. №46(3304), pp. 29-31.
Kovalev B.N. Kollaboratsionizm v Rossii v 1941-1945gg.: tipy i formy [Col-laborationism in Russia in 1941-1945, Types and Forms]. Velikij Novgorod: Novgorodskaj gosudarstvennkj vniversitet, 2009. 372 p.
Kovalev B. NN. Povsednevnaya zhizn naseleniya Rossii v period natsistskoj okkupatsii [Everyday LiOe of Russian Population during Nazi Invasion]. Mascow: Molodaya gvardiya, 2011. 619 p.
Krikunov P. Kazaki mezhdu Gitlerom i Stalinym [Cossacks between Hilter and Stalin], Moscow: Yguza; EKfMO, 2005. 608 p.
Krin'ko E.F. Kollaboratsionizm v SSSR vgody Velikoj OOechestvennoj vojny i dgo izuche1ie v rossijskoj istoriografii [Collaborationism in the USSR in the Great Patriotic War and its Situ dies in Russian Historiography] ll Vovrosy istorii. 2004. № 11, pp. 153-161.
Krys'ko V.G. Sekrety psikhologicheskoj vojny (tseli, zadachi, metody, Vogmy, epyt) [Secrets of Psychological Warfaee ( Targets, Aims, Methods, Forms, Practice)]. MinsK: Khvrvest, 1999. 448 p.
Kudryashov S.V. Predateli, "osvoboditeli" ili zhertvy rezhima? Sovetskij kollaboratsionizm (1941-194V) [Traitors, "Liberators" or Casualties of the Regime? SovietCollaborationism (1941-1942)] ll Svobodnayo mysf. 1 9g3. № 14, pp. 84-98.
MaOgrov O.Yu. Kollaboratsionirm i sotoudnichestvo v Velikoj Otechestvannoj 20jne [Collaboratiomsm and Cooperation in the Great Patriotic War] ll Vestnik Nizhegorodskogo universiteta. 2011.№ 3(g), pp. 1O5-V91 .
M9linovskij V.V Kto on — rossijsHj kollaborateionist: patriot ili predatel'? [Who is Runs.an Collabor ationist: Patriot or Traitor?] ll Vopgoso iskorii. 1996. № 11-12, pp. 164-16O.
Martynov A. V. Po obsstorogypravdy. Vlasovskoe dvlzhenie i ytechestvennaya dollaboratsiya [Both Sides of Truth. Vlasov Movement and Soviet Collaboration]. Moscow: Veche, 20014. 384: p.
Mlechin L. Russkie natsionalisty i nemetskie natsional-sotsialisty [Russian Nationalists and German National Socialists] ll Novoe vremya. 1994. № 10, pp. 44-53.
Mueller N. Vermakht i okkupatsiya (1941-1944) [Wehrmacht and Occupation (1941-1944)]. Moscow: Voenizdat, 1974. 387 p.
Neshat0eva Yu.P. Problema kollaboratsionizma vgody Velikoj Otechestvennoj vojny kak unikal'ooe yavjenie l is.ooii [°ssue oj Collaborationism in the Great Patriotic War as a Unique Historical Feature] ll Nauchnyj al'manakh. 2015. № 12-3(14),pp. 145-150.
PerezhoginV.A. Voprosy kollaboratsionizma [Issuesin Collaborationism] ll Vojna i vbohhestvy, 1L41-1945 [War and Socioty, 1941-194Of In 2 Booksc Book 2. Mosgow: Nauha, 2004, pp. 293-3 0(5.
Pol(an P.M. Zheotvy dvukh diktatur. Ostarbajtery i vor-no'lennye v Tget'em Lejkhe i ikh nepatriatsiya [Casualtie1 ofTwo Dictatorships. Ostarbeiters and Prisoners of War in tire Tf(rd Raich and their Repatriation]. Moscow. Vash Vybor TSIRZ, 1996.442 p.
Pykhaloy I . "K-vkazskie vrty" Tret'efo rejkha ["Eaglet os Caucasas" of the Third ISeich] ll Oteyhestvo. 2002. № 4, pp. 23-32.
Ratushnyak O.V. Udivtio kazachestva vo Vtoroj mirovoj vojne [Cossack:s in thyg Secrnd World Way] ll jstoricheekie nauki. Teoriya ipraktika obshhestvennogo lazvitiya. 20T3. № 3, pp. 24- 32.
Reshin L.Yu. "Russkieplennye dobrovol'no sluzhit'ne idut" ["Russian Prisoners ofWar do not Serve Voluntarily"] // Izvestiya. 28 May 1990.
Rzhevskaya E.M. GebbeOs: Portret na fone dnevnika [Goebbels: Portrait in a Diary]. Moscow: Slovo / SLOVO, 1994. 384 p.
Semiryaga M.M. Kollaboratsionizm. Priroda, tipologiya i proyavlenie v gody Vtoroj mirovoj vojny [C3llaborationism. Nature, typology and manifestation in the Secend World War].Moscow: ROSSPEN, 200K. 803 p.
Shambarov V.E. "Pyataya kolonna" Sovetskogo Soyuza [The Fifth Column of the Seviet Union]. Moscow: Algoritm, 20C7. 336 p.
Shantseva E.N. Istoriografiya problemy kollaboratsiotizmt v SSSR v gody Velikoj Otechestvennoj vojny 1941-1945 gg. [Historiography of collaborationism in the USSR in the Second World War of 1941-1945] // Vestnik Tomskogo gosu-darstvennogo universiteta. Iss. 6(86). 2010, pp. 284-288.
Strik-Strikfeldt V. Protiv Stalina i Gitlera. General Vlasov i Russkoe osvobodi-tel'noe dvizhenie [Against Stalin and Hitler. General Vlasov and Russian Liberation Movement]. Moscow: Posev IRossijskij filial), 1993. 447 p.
Stuchenko A.T. Zavidnaya nasha sud'ba [Our Enviable Fate]. Moscow: Voenizdat, 1968. 272 p.
"Svershilos'. Prishli nemtsy!"Idejnyj kollaboratsionizm v SSSR vperiod Velikoj Otechestvennoj vojny ["It happened! Germans have come!" Ideological collaboration in the USSR in the Second World War] / Compiled and ed. by O.V. Bud-nitskij; introd. and comm. by O.V. Budnitskij, G.S. Zelenina. 2nd ed. Moscow: Politicheskaya ehntsiklopediya, 2014. 325 p.
Talalaj M. Ital'yanskie svidetelstva o Kazachem stane [Italian Testimonies on Kosakenlager] // Istoriya otechestvennoj kollaboratsii: Materialy i issledovaniya [History of Soviet Collaboration: Materials and Studies]. Moscow: Staraya Basmannaya, 2017, pp. 251- 273.
Varfolomeeva M.I. Kollaboratsionizm v gody Velikoj Otechestvennoj vojny na primere territorii sovremennoj Belgorodskoj oblasti v 1941-1943 gg. [Collab-orationism during the Great Patriotic War on the territory of contemporary Belgorod region in 1941-1943] // Nauchnye vedomosti. 2011. № 19(114). Issue 20, pp. 202-207.
Velikaya Otechestvennaya vojna. 1941-1945: Voenno-istoricheskie ocherki. V 4 kn. Kn. 1. Surovye ispytaniya [Great Patriotic War. 1941-1945. Essays in Military History. In 4 Books. Book 1. Crucibles]. Moscow: Nauka, 1998. 454 p.
Zagorul'ko M.M., Yudenkov A.F. Krakh plana "Oldenburg". (O sryve ehko-nomicheskikh planov fashistskoj Germanii na vremenno okkupirovannoj territorii SSSR) [Collapse of the "Oldenburg" Plan. (On the Failure of Economic Plans of Nazi Germany on Occupied Territories of the USSR)]. 3d ed. Moscow: Ekono-mika, 1980. 376 p.
nosTynvfj e pogaa^ro 6 yoaöpa 2017 r.
